5.
30 июля 2022 г. в 16:00
***
Чунцин встретил их влажной духотой. Густой, вязкий, как кисель воздух, оседал на коже, оставляя после себя неприятную липкость. Чжу Илун поморщился, натягивая маску повыше и растирая по ладоням антисептик. Кожу от него стягивало бумажной сухостью, но за последние месяцы он настолько привык к этому ощущению, что уже почти забыл, что когда-то бывало иначе. Чтобы избежать столпотворения фанатов, машины подогнали чуть ли к самой посадочной полосе, но вели к ним такими окольными путями, что потеряйся он, вряд ли бы сам нашел дорогу. После парилки на улице салон со включенным кондиционером казался райским местом. Чжу Илун откинул голову на спинку и сполз по сиденью. Ночью поспать удалось мало: сначала не желали успокаиваться мысли, пережевывая день, словно заевшую в магнитофоне пленку, а после – воображение, рисовавшее красочные картины реакции Бай Юй на новости и возможные варианты того, как будут проходить съемки. В итоге теперь ему казалось, что в голове вместо мозга полу застывшее желе, а сценарий, который вполне можно было бегло просмотреть за четыре с половиной часа полета, оказался прочитан едва ли наполовину. Телефон пиликнул входящим сообщением, и Чжу Илун лениво потянулся к карману.
"Хочу мяса" от Пэнь Гуаньина сопровождалось фотографией салата и плачущим смайликом.
"Пожалеть тебя предлагаешь?"
Он выудил из сумки ополовиненный контейнер с фруктами и сделал быстрый, смазанный снимок. Ответ не заставил себя ждать:
"Ты, я и тонна мяса, как только закончим съемки"
"Не раньше августа"
"Мой желудок орет на тебя очень громко"
"Я его даже отсюда слышу"
"Вот и прислушайся"
Чжу Илун усмехнулся и убрал телефон. Он бы и сам сейчас не отказался от хот-пота, но в отличие от Пэнь Гуаньина, который постоянно жаловался и ворчал, когда приходилось сбрасывать вес для очередной роли, переносил диету довольно легко. В конце концов, через три месяца съемки подойдут к концу, а пока можно было и потерпеть ради того, чтобы персонаж выглядел именно так, как должен, а не сиял с экрана круглой довольной физиономией. К тому же, это заметно сказывалось на самоощущении. Гораздо проще понять персонажа, когда нет физического барьера. Он предпочитал подогнать собственное тело под нужный формат, а не сражаться с дискомфортом от несоответствия внешнего внутреннему.
Дверь багажника хлопнула, закрываясь, и Чжу Илун вынырнул из задумчивости, наблюдая за тем, как устраиваются на сиденьях Ли Чан и А-Цзун – он спереди, а она рядом с ним.
– Заселяемся через час. Я уточнила, съемки начнутся завтра, сегодня, пока все подтянутся, будет уже поздно начинать. Так что можешь отдохнуть.
Он всего лишь кивнул, но мозг от такого простого действия, казалось, полностью перетек в переднюю часть черепа и теперь давил на виски всей своей вязкой тяжестью.
– Через три дня интервью, а потом я сбегу от тебя в Пекин. Надеюсь, ты успеешь к тому моменту окончательно определиться насчет сценария.
На этот раз он обошелся простым "хорошо", чтобы не тревожить взбунтовавшуюся голову.
– Советую по приезду в отель воспользоваться возможностью и завалиться спать, но когда меня кто слушал, да?
– Покатаюсь немного и лягу. Обещаю.
Она прищурилась, глядя на него с явственным подозрением.
– Какой-то ты слишком послушный.
– Тебе не угодишь.
– Вот бы у меня в запасе был еще десяток таких сценариев. Ты бы у меня вообще шелковым стал.
Чжу Илун закатил глаза и тут же поморщился от стянувшей висок боли.
– Таблетку?
– Нет, нормально, постою под прохладным душем и пройдет.
– Ладно. Попей, если это давление, станет полегче. А-Цзун, будет и дальше кривиться от боли, впихни в него обезболивающее.
Тот кивнул и обернулся, протягивая нераспечатанную бутылку воды.
– У меня тоже бошка после самолета трещит. Душно еще. Сейчас под кондиционером полегчает.
А-Цзун покосился на сценарий, который тот еще с самолета не выпускал из рук.
– Ты только пока едем не читай, еще и тошнить будет.
– Поехали уже, – устало выдохнул Чжу Илун, прикрывая глаза.
Сон проплывал перед глазами мутными обрывками, то утягивая на глубину, то вновь поднимая на поверхность. Он слышал, как спереди А-Цзун вполголоса переговаривался с водителем, как щелкали клавиши под пальцами Ли Чан, и в то же время был где-то далеко, на берегу, наблюдая за тем, как море волнами выбивает из монумента скалы огромные осколки камня. Чжу Илун всматривался в низко нависающий край и с каждым новом ударом его сердце замирало, ожидая, что тот вот-вот обломится и рухнет в воду. Казалось, он, как и эта огромная каменная глыба, стоит тут целую вечность, наблюдая и не имя возможности сделать хоть что-то, чтобы совладать со стихией. А может, на самом деле, он и был этой скалой.
Море шумело и пенилось, то затихая, то вновь обрушиваясь на ни в чем неповинный камень, кроша его монументальную невозмутимость, откалывая от нее по кусочку за раз, медленно, но неумолимо превращая ее в пыль, которая однажды усеет собой океанское дно. В его бурном многоголосье Чжу Илуну чудились знакомые интонации, нашептывающие что-то тихое и невнятное, но бьющее под дых с выверенной точностью. Он пытался разобрать хоть что-нибудь, но оно сливалось с гулким шорохом волн, ускользая с каждым разом все дальше и дальше.
Он почувствовал, как кто-то тронул его за плечо, легонько встряхивая, и медленно вынырнул из сна. Улыбка на лице А-Цзуна была мягкой и почти извиняющейся.
– Приехали.
После душа гудящая голова немного отпустила, и он даже спустился в ресторан отеля, чтобы съесть что-то посущественнее фруктов, но сон все равно не шел из головы. Его не оставляла тревожная потребность разобраться в том, что это может значить, но Чжу Илун отмахивался от нее, не желая заниматься подобными глупостями. Так недалеко было дойти и до толкования сновидений по Фрейду. Поэтому он просто прокатился по окрестностям, наслаждаясь возможностью ненадолго отложить все проблемы в сторону. Спать он засобирался только после обеда, закончив чтение сценария, но даже этим заглянувшая ненадолго Ли Чан была довольна. Они обсудили пару важных деталей, сошлись на том, что нужно для начала уведомить бренды о возможных сдвигах в расписании, и разошлись по номерам, в кои-то веки обойдясь без споров и пререканий. Уже в кровати, он заметил сообщение от Бай Юй с фотографией мороженого и смайликом, показывающим язык, и широко улыбнулся, но заснул раньше, чем успел придумать достойный ответ. В этот раз ему ничего не снилось.