and the world has somehow shifted

Дом встретил его привычной тишиной. После шумных городских улиц и болтовни друзей, которая сопровождала его почти всю дорогу, она казалась оглушающей. Чжу Илун разулся и первым делом достал из рюкзака рагу, чтобы убрать его в холодильник. Нужно было идти в душ и ложиться спать, но он стоял посреди комнаты, не находя в себе сил даже на то, чтобы стянуть кепку. На обратном пути из Байдахэ ему удалось ненадолго отвлечься от эмоций и мрачных мыслей, но сейчас они снова накрыли его удушающей волной. Он перебирал их, словно нанизанные на нитку бусины, рассматривая и изучая, запоминая каждую черточку и изгиб узора, как истый коллекционер. Эта не слишком здоровая привычка – разбирать свои чувства по кусочку, сосредотачиваться на них, запоминать, как именно ощущается каждая конкретная боль или радость, чтобы после, в нужный момент, возродить их и использовать, – была свойственна многим актерам, и Чжу Илун не был исключением. Любая мелочь могла оказаться в его работе значимой, любой оттенок – ценным, и кто, если не он сам должен был быть объектом такого исследования? Если подумать, его чувства были целым пиром из чистого опыта. Здесь было все: досада, злость, страх быть разоблаченным и отвергнутым, бессилие и отвращение к самому себе, нежелание принимать и соглашаться с таким развитием событий, но сильнее и острее всего ощущалось горячее, живое и невероятно теплое чувство близости и родства. Было даже удивительно, насколько легко могли уживаться вместе иррациональное чувство правильного, настоящего и красивого с горечью, неуместностью и отторжением. Чжу Илун криво усмехнулся, не в силах заставить себя порадоваться такой сокровищнице эмоций, и наконец, отправился в душ. Вода забрала с собой усталость и раздражение, но не остальное. С этим ему, по всей видимости, предстояло справляться самостоятельно. Он покрутил в руках телефон и отложил в сторону. Наверное, стоило какое-то время ограничить общение с Бай Юй. Иллюзий на тему того, что все это было лишь временным помутнением рассудка, он не питал. Было бы глупо с его стороны списать возникшее желание на опьянение или влияние атмосферы. Но, возможно, перерыв позволил бы ему немного сгладить этот неожиданный поворот, уложить все в голове и сердце, спрятать поглубже – туда, где будет сложно добраться даже самому себе. Это могло помочь, но Чжу Илун не исключал и другой вариант, в котором вся эта мешанина из чувств, сдерживаемая до поры до времени, просто сметет его при следующей встрече с Бай Юй и заставит совершить какую-нибудь глупость. Он уже успел пожалеть о том, что взял такой большой отпуск, – работа всегда помогала ему отбросить все лишнее. При мысли о том, что в таком состоянии придется ехать к родителям, он сдавленно застонал. Мама всегда замечала, когда его что-то тревожило и для того, чтобы отбиваться от ее вопросов, нужны были силы, которых сейчас и без того было не слишком много. Все, чего ему сейчас хотелось, это отмотать время назад, чтобы не пить тот несчастный виски и продолжать оставаться в неведении. Насколько проще было думать, что интерес к мужчине может с ним и вовсе не случиться. Он согласен был выглядеть дураком, который не замечает очевидного, влюбленным идиотом, не понимающим, как глубоко закопал сам себя, если бы все это позволило ему и впредь общаться с Бай Юй без желания впечатать его в стену и целовать так долго, что перестанет хватать воздуха. Чжу Илун выругался и упал лицом в подушку, надеясь, что хоть так картинка, возникшая перед мысленным взором, перестанет быть настолько яркой. Это был кошмар. Бесконечный, беспросветный и бессмысленный. Еще вчера он радовался тому, что друзья легко отнеслись к его каминг-ауту, а сейчас, в сравнении, это все казалось пустой, детской и надуманной проблемой. Какой-то самой сумасшедшей части него было даже любопытно, как бы Бай Юй отнесся к этому, узнав, на кого именно распространяется его интерес. Наверное, стоило заранее просить не бить по лицу. Впрочем, вряд ли бы тот стал распускать руки. Наверняка, просто бы прекратил общение. На секунду Чжу Илун задумался, сможет ли он постоянно делать вид, что ничего не изменилось. Поддерживать иллюзию прежнего общения с намеками и шутками на грани, с непосредственными фразами Бай Юй о том, что соскучился, с улыбками и заботой, которую тот проявлял. Было нелепо надеяться, что со временем все само по себе вернется в нормальное русло и перестанет тревожить, бередить и вызывать напряжение. На расстоянии, в переписке и звонках, у него хотя бы было время на то, чтобы собраться и взять себя в руки, но даже это могло стать испытанием для его выдержки, что уж говорить про личные встречи. Полтора месяца. У него было всего полтора месяца на то, чтобы научиться жить с новым положением вещей и держать свои мысли, желания и порывы в узде до того, как они снова увидятся. Потому что Чжу Илун знал, что в следующий раз будет гораздо сложнее. Обреченно вздохнув, он забрался с головой под одеяло, и спустя пару минут вымотанный тревогами и непрекращающимся потоком мыслей мозг отключился, давая ему возможность отдохнуть. Когда он проснулся, за окном уже было темно, и понять, что именно его разбудило, удалось не сразу. Только взявшись за телефон, Чжу Илун осознал, что не успел отключить звук оповещений и пришедшего сообщения было достаточно, чтобы вырвать его из объятий сна. Бай Юй спрашивал, успел ли он попробовать рагу. Мысль о еде отозвалась ворчанием в пустом желудке, напомнив, что за сборами вышло перехватить только пару кусков мяса и что-то из овощей. Пришлось вставать и плестись на кухню. О телефоне он вспомнил, только когда ополовинил тарелку. Сделав быстрый кадр, он отправил его в диалог и подписал “Очень вкусно, спасибо”. По всему выходило, что его идея ограничить на время общение, уже претерпевала полное фиаско. Короткое “пожалуйста” от Бай Юй давало возможность легко свернуть разговор, но Чжу Илун не смог удержаться от вопроса: “Нормально добрался?” “Да, уже в Нинбо” – прилетело через секунду, заставив его нахмуриться. Перелет туда занимал не меньше двух часов. Дорога от Байдахэ до Пекина – около трех. Сейчас было только начало десятого. Он растерянно моргнул и набрал: “Ты от нас сразу поехал в аэропорт?” “Побоялся застрять в пробке и опоздать на регистрацию, если поеду домой, так что да, с корабля на бал. У меня тут поздний ужин для знакомства с командой будущего проекта” “Сумасшедший” – написал Чжу Илун и покачал головой, усмехаясь. “Зато успел. Мотоцикл пока побудет у меня, вернусь – прикачу под твои окна” “Пусть остается у тебя. Один я все равно не скоро соберусь покататься” Впрочем, о том, чтобы делать это вместе, пожалуй, тоже стоило забыть. Сейчас он подобного испытания для своей выдержки точно допустить не мог. Оставалось надеяться только на то, что когда-нибудь пройдет и это. В конце концов, он каждый день знакомился с новыми людьми, не стоило исключать и возможность того, что со временем буря утихнет или найдет себе другой объект для приложения чувств. “Тогда ты просто обязан будешь иногда приезжать ко мне в гости” “Это рассматривать как приглашение?” Он совершенно точно не собирался им пользоваться, но получить его все равно было приятно. Слишком приятно. Чжу Илун вздохнул и едва сдержал желание побиться головой о стол. “Ай, Лун-ге, что с тобой не так? Да, это приглашение. Будешь продолжать эти формальности, я вообще сделаю тебе дубликат ключей. Сможешь приезжать и прятаться там, если все достанут” Он только чудом не поперхнулся куском мяса. К шуткам вроде этой он совершенно не был готов. К тому, что это могло быть сказано вполне серьезно, тем более. Оставалось только привычно довести подначки до абсурда. "Я и так уже ем приготовленную тобой еду и практически делю с тобой собственность в виде одного мотоцикла. К обмену ключами я еще не готов. Тебе не кажется, что наши отношения развиваются слишком быстро?" Бай Юй печатал так долго, что впору было ждать текст длиной не меньше сотни иероглифов, но диалог обновился только коротким: "Три года. По-твоему, я недостаточно ждал?" Что ж, пожалуй, в этот раз винить, кроме самого себя, было некого. Чжу Илун мрачно фыркнул. "Совместный быт убивает романтику" "Обещаю не ходить по квартире голым и всегда закрывать дверь туалета" Есть за разговором с Бай Юй очевидно было плохой идеей. Чжу Илун кашлял так долго, что всерьез задумался о том, сможет ли он вообще еще в этой жизни дышать. Разыгравшееся воображение, которому дали такой соблазнительный предлог, не желало униматься и полностью игнорировало вторую часть сообщения. Поэтому ответ получилось сочинить только спустя десять минут. "Не могу обещать того же. Уверен, что твоя натуральная психика с этим справится?" Бай Юй прочитал сообщение, но ничего не ответил, и Чжу Илун, наконец, облегченно выдохнул. По крайней мере, он мог это выдержать, пусть такое общение уже нельзя было назвать легким с его стороны, но и чем-то невозможным оно тоже не было. Вряд ли стоило развивать такие шутки в перерывах между дублями, если он не хотел объяснять всем и каждому, почему ему нужен холодный душ, но в целом, справиться с ними он мог. Это немного успокаивало. Доев рагу и помыв посуду, он задумался, стоит ли ложиться обратно, но так и не найдя в себе особой усталости, включил фильм. Ответ от Бай Юй пришел только через час с небольшим. "Мне нужно фото, чтобы знать, с чем придется иметь дело, и оценить, насколько моя психика будет этим шокирована" Чжу Илун несколько раз перечитал сообщение и фыркнул. Иногда ему было интересно, как вообще работал мозг этого человека, когда рождал что-то подобное. "Обойдешься. Вдруг сердце не выдержит. Твой агент подаст на меня в суд за непрыдумышленное убийство" "От красоты еще никто не умирал" Чжу Илун прикрыл ладонью глаза и длинно выдохнул. “Ты уверен, что ты натурал, ценитель мужской красоты?” “С тобой я ни в чем не уверен” Желание бросить телефон куда-нибудь подальше удалось сдержать только гигантским усилием воли. Он сжал и разжал кулаки, жалея, что так и не завел дома боксерскую грушу. Сейчас бы очень пригодилось. Пожалуй, с такими разговорами, стоило этим озаботиться, а лучше вообще возить с собой на съемки. Заодно и в форму себя привести. Продолжать этот разговор дальше он не мог, поэтому отписался: “Хорошо. Сдаюсь. Этот раунд за тобой” и потянулся к пульту перематывать фильм. Впрочем, через пару минут его опять пришлось ставить на паузу, потому что телефон снова прожужжал уведомлением. Чжу Илун задумчиво на него посмотрел, не уверенный, хочет ли знать, что именно написал Бай Юй. Наконец, он решил, что догадки, которые все равно будут роиться в мозгу, как пчелы, не многим лучше. Прочитав, он десять раз успел пожалеть, что не выбрал игнорирование. “Слушай, а какие парни тебе вообще нравятся? Вдруг у меня есть кто на примете” До одури хотелось написать “ты” и отправить, чтобы разом содрать этот чертов пластырь, который он, как оказалось, носил не снимая почти три года. Он сжал пальцами переносицу и рыкнул, чтобы хоть куда-то деть скопившееся раздражение. “Не нужно мне никого искать” “Почему? Я забочусь о счастье друга” “У меня нет на это времени” “Ни у кого его нет” “Ты успокоишься, если я скажу, что уже есть тот, кто мне нравится?” Бай Юй ненадолго замолчал, перестав печатать, а после отозвался привычным: “Хорошо” Следом пришло: “Извини. Больше не буду поднимать эту тему” Чжу Илун заставил себя напечатать традиционное: “Все нормально” и, наконец, отложил телефон. Оставалось надеяться, что Бай Юй свое обещание сдержит. Виски в который раз стянуло ноющей болью, и он вздохнув, отправился за таблеткой. Фильм удалось досмотреть только к полуночи. Иногда Чжу Илун настолько глубоко уходил в себя, вспоминая что-нибудь или задумываясь, что полностью выпадал из реальности, и для того, чтобы вернуться к основной нити сюжета, приходилось раз за разом перематывать к тому моменту, в котором он еще что-то понимал. Когда по экрану, наконец, поползли титры, он вздохнул с облегчением. Стоило сдаться еще в середине, но он надеялся, что это поможет отвлечься. Не вышло. Радовало только одно – обезболивающее подействовало, и голова перестала пульсировать и ныть. Чжу Илун покрутил в руках телефон и заглянул в диалог с Ли Ифэном, который еще вчера спрашивал, когда он свободен, чтобы выбраться поиграть. “Как насчет завтра?” – набрал он. “Завтра – отлично. Скину тебе адрес зала” Он усмехнулся и, отключив уведомления, отправился спать.