and the world has somehow shifted

По возвращении в Пекин все закрутилось с такой скоростью, что Чжу Илун едва успевал отмечать пролетающие недели. Интервью, фотосессии, съемки для рекламы, мероприятия брендов, прямые эфиры и записи видеообращений слились в один смазанный кадр с долгой выдержкой, на котором можно было разглядеть лишь яркие всполохи неподвижных объектов. С утра он вливал в себя кофе и витамины, потом ехал в очередную студию снимать очередную рекламу или давать – черт его знает какое по счету – интервью, после съедал что-нибудь, принесенное А-Цзуном или Ли Чан, едва замечая, что именно, и мчался в другой конец города, чтобы начать все с начала. Иногда он настолько плохо ориентировался в ситуации, что говорил не о том проекте, о котором спрашивали, путался в именах коллег или не мог произнести до безумия простую фразу на камеру, потому что то и дело забывал, какому каналу и по какому поводу дает интервью. Он даже не всегда помнил, в котором именно городе находится, и на вопросы друзей об этом зависал на добрые пять минут, пытаясь сообразить, где был вчера и не приснился ли ему очередной перелет. Ли Чан, сопровождавшая его почти во всех поездках, умудрялась каким-то чудом держать это в голове, но и она к концу месяца все чаще стала сверяться с планшетом, чтобы избежать ошибок. В этой круговерти хоть немного выделялись лишь съемки для телевидения и запись промо роликов. Там, в окружении знакомых и коллег, Чжу Илуна ненадолго отпускало чувство, что он понемногу превращается в говорящую мартышку, развлекающую туристов забавными гримасами. Тогда же ему пришлось в последний раз примерить на себя костюм Линь Наньшэня. И день, в который снимали это промо, стал для него чуть ли не единственным ярким событием за весь месяц. Увидеть команду, пусть и не в полном составе, было на удивление приятно. Он успел переброситься парой фраз с уезжающим Ван Яном, поймать в перерыве Тун Яо и даже издалека поприветствовать Чжу Чжу перед тем, как садиться в машину. Режиссер показал ему пару готовых сцен, и Чжу Илун впервые в жизни ощутил на себе синдром самозванца. Поверить в то, что подобное сделал он сам не выходило, казалось, что все это лишь удачно выставленный свет, кадр и музыка, превратившие его игру во что-то действительно впечатляющее. Когда он поделился этой мыслью с Ли Чан, та только вздохнула и покачала головой. – Я рада, что эти четыре месяца кошмара были не зря, – заявила она. О том, что сложно было, по большому счету только первые полтора, она слушать не пожелала и просто махнула на него рукой. В этой бешеной скачке, когда порой приходилось летать по два раза в день, и закаты с рассветами наступали также дважды, незыблемым оставался только Бай Юй с его сообщениями, звонками и фотографиями лапши. Иногда их расписания настолько не сходились, что пожелания спокойной ночи Чжу Илун получал только утром в виде аудиосообщения, но это и правда стало для них своего рода ритуалом, которым ни один не пренебрегал. Время от времени, он ловил себя на мысли, что в последнее время их взаимодействие из редких переписок превратилось в постоянный, непрекращающийся диалог, словно оба упорно делали вид, что разделяющих их километров не существует. Будь у него перерыв, чтобы задуматься, он бы, наверняка, чуть больше беспокоился и меньше улыбался привычным подначкам, шуткам и проявлениям заботы, но на переживания, выметенные работой куда-то на задний план, просто не оставалось времени. Он засыпал в любой момент, едва его оставляли в покое больше, чем на десять минут, – будь то самолет, машина или зона ожидания в аэропорту. Поэтому, когда к началу октября график заметно поредел, все вздохнули с облегчением. Оставалась только запись Хэппи Кэмп, но и ее скрашивала возможность увидеться с друзьями. Праздник середины осени в этом году совпал с национальным, и суматоха в городе приобрела поистине космические масштабы. Сяо Ван, не разделявший всеобщего воодушевления, не уставал ругаться себе под нос всю дорогу от аэропорта, сетуя на перекрытые улицы и пробки. Не уверенный, что рискнет добираться до родителей объездным маршрутом, он попросил подкинуть его сразу туда. На его извинения за такой крюк, остальные только фыркнули и отмахнулись. Мама, заметив, что он приехал не один, усадила всех пить чай, не желая слушать никаких отговорок про время и загруженные дороги, и отпустила только через пару часов, расспросив обо всем на свете и убедившись, что все накормлены до отвала. Сам он добрался до дома лишь к вечеру, нагруженный едой и лунным пряником, который клятвенно обещал съесть позже. Скинув стаффу обещанное селфи, Чжу Илун, наконец, растянулся на диване, бездумно листая ленту новостей и просматривая сообщения, на которые не было времени ответить вот уже пару недель. Заметив в диалоге с Чан Линцзы пересланное видео с физиономией Бай Юй, он усмехнулся и нажал на воспроизведение. Раньше она часто скидывала ему кусочки из стримов, вырезанные фанатами, в которых тот упоминал Чжу Илуна, но в последнее время от нее не приходило ничего подобного, и ему стало любопытно. Сначала он не сообразил, почему его должен был заинтересовать этот небольшой кусочек песни, и только под конец короткого ролика понял, что именно тот пел. Совпадение было занятным настолько, что он переслал видео Бай Юй с комментарием "теперь у нас есть еще одна песня для дуэта". Тот ответил только через час, за который Чжу Илун успел разгрести завал сообщений, принять душ и включить фильм. Пришлось отвлечься и поставить его на паузу. "Я не мог выкинуть ее из головы целых два дня после того, как посмотрел твое выступление. Не уверен, что выдержу это испытание еще раз" Это заставило его удивленно вскинуть брови. "То есть это не просто забавное совпадение?" "Совпадением было то, что я и правда скучал" Чжу Илун сглотнул и ненадолго прикрыл глаза. Привыкнуть к шуткам было куда проще, чем к редким моментам, в которые Бай Юй говорил что-то подобное совершенно серьезно. Именно после них нелепая, абсолютно бессмысленная надежда и желание увидеть за этим нечто большее, чем было на самом деле, с новой силой поднимались в груди тяжелой мутной взвесью. "Три недели" – набрал он. "Я скоро начну дни в календаре вычеркивать" "Я тоже соскучился", – сделав над собой усилие, признался тот. За суматохой последнего месяца было легко игнорировать это царапающее, тревожное чувство, стягивающееся в груди в тугой тоскливый клубок, но стоило ему остаться наедине с самим собой, и оно сразу напоминало о себе. “Что там насчет совместного номера?” – пришло от Бай Юй, и Чжу Илун фыркнул. “Вот сам и пиши об этом Чан-цзе. Не хочу выслушивать шуточки про люкс для новобрачных” “Она путается в показаниях. Пора бы уже выбрать, кто мы – давно женатая пара или молодожены” Он усмехнулся и невольно припомнил ее намеки на то, что песни для Манго были выбраны не случайно. Сейчас уже было сложно разобраться, являлось ли это, действительно, занятным совпадением или сработало подсознание, но, в любом случае, с нынешнего угла ситуация выглядела иронично. “Надеюсь, когда она наладит личную жизнь, ее остроумие притупится” “О, Ин-ге перешел в наступление?” Чжу Илун удивленно усмехнулся. “И ты в курсе?” “Немного. Я рад, что он решился” “Я тоже, боюсь только, что они объединят силы и будут потешаться надо мной уже вместе” Чжу Илун улыбнулся и отложил телефон. В том, что у этих двоих все срастется, он не сомневался. Отношения с таким ритмом жизни, конечно, были тем еще испытанием и едва ли подходили под определение нормальных, но других, как ни крути, не могло быть ни у него, ни у Пэнь Гуаньина. В таком случае оставалось надеяться только на то, что найдешь человека, который будет понимать и принимать специфику. Ли Чан знала ее изнутри, и сама была тем еще трудоголиком, так что лучшего варианта было не найти. Он подумал о том, что в следующие два дня ему предстоит смотреть на этих двоих – довольных и использующих любую возможность провести вместе время, – и вздохнул. Если Чжу Илун и завидовал, то совсем немного, куда сложнее было не думать о том, что сам он наверняка со стороны выглядел таким же влюбленным идиотом, не желающим упускать ни минуты, когда дело касалось Бай Юй. Только в его истории, к сожалению, счастливый конец едва ли планировался. Он потер лицо ладонями и заставил себя сходить на кухню за чаем. Лунный пряник, действительно, оказался вкусным, и ему стоило немалого труда не съесть его весь под просмотр фильма. Сообщение от Бай Юй он заметил, когда решил убрать тот в холодильник с глаз долой. “Раз уж совместный номер нам не светит, надо не промахнуться хотя бы с отелем. Сколько вы смогли выкроить времени?” Чжу Илун прикинул даты и набрал: “Двенадцать дней. Одно мероприятие не вышло сдвинуть, но оно тоже в Шанхае, так что не страшно. А вы?” “Четырнадцать. Надеюсь, столько не пригодится. Я собираюсь вспомнить прекрасные времена трехгодичной давности и быть в твоем расписании почти круглосуточно” В период съемок "Усмирителя" тот, и правда, был человеком, с которого начинался его день, и тем, кого он последним видел перед сном. С какого-то момента в свой номер тот начал возвращаться только на ночь, и А-Цзун смеялся, что им нужно просто поставить в номер Чжу Илуна вторую кровать, а деньги сохранить на спецэффекты. Бай Юй в ответ хлопал того по плечу и отвечал, что ради такого дела готов отказаться и от кровати тоже – все на благо проекта. “Не боишься, что надоем?” – наконец, написал он, выныривая из воспоминаний. “Не успеешь. Скорее уж ты не будешь знать, как меня выгнать” Он усмехнулся и закатил глаза. “У меня и раньше не выходило” “У тебя было три года, чтобы развить этот навык” – тут же отозвался Бай Юй. “Мне не на ком было его практиковать” “Тогда я тем более должен позаботиться о том, чтобы ты не пренебрегал тренировками” “Если это угроза, то у тебя плохо выходит” – он фыркнул и, подумав немного, все же заварил себе еще одну чашку чая. “Думаешь, я не могу быть невыносимым?” “Это твое постоянное состояние, но я привык и даже научился получать от этого удовольствие” “Так и знал, что ты мазохист” Чжу Илун не сдержал смешок. “Вот мы и вернулись к теме БДСМ” “Плеть все еще на повестке?” “Как и допрос с пристрастием” – набрал он и только после этого позволил себе прикрыть глаза рукой, пережидая пока перед мысленным взором перестанут мелькать особенно яркие картинки. “А еще ей можно выгонять тебя из номера, если совсем достанешь” – пользуясь молчанием Бай Юй, добавил он через некоторое время и, наконец, почувствовал себя достаточно успокоившимся, чтобы донести кружку с горячим чаем до столика у дивана, не боясь расплескать его по дороге из-за дрогнувшей не вовремя руки. “Ты можешь попробовать” “И кто из нас после этого мазохист?” – набрал Чжу Илун. “Похоже, оба. Ладно, в этом раунде признаю ничью” Он облегченно выдохнул и попытался выкинуть из головы все то, что успело нарисовать воображение. Вышло не слишком удачно, но по крайней мере, усугублять ситуацию уже не планировалось. "На тебя не похоже так легко сдаваться. Устал?" "Немного. Почему не спишь? Неужели завтра выходной?" "Если бы. Пытаюсь досмотреть фильм. Доспать смогу и в самолете" – Чжу Илун сделал глоток чая и поморщился, когда тот оказался слишком крепким. Заваривать его за разговором с Бай Юй определенно было плохой идеей. "Фильм тоже вполне можно было бы оставить на это время" "Но мне интересно, чем закончится" "Все с тобой понятно. Тогда смотри, не буду отвлекать. Спокойной ночи, Лун-ге" "Спокойной ночи" Он улыбнулся и какое-то время бездумно смотрел на иероглифы в последнем сообщении, словно мог увидеть за ними того, кто их написал, а после, наконец, включил фильм обратно.