Дамиано
— Ты нормально спишь? — поинтересовалась Клэр, когда мы встретились за нашим традиционным ланчем по вторникам. Я не горел желанием видеться с ней каждую неделю, но Клэр была непреклонна. Если бы я не встретился с ней, то непременно бы наткнулся на неё в вестибюле DavidHouse, где она слушала песни Journey, включив музыку на полную громкость. Меня всегда поражало, как у неё не лопалась голова после третьего подряд прослушивания "Не переставай верить". Именно поэтому я встречался с ней за ланчем раз в неделю. Хотя мне по-прежнему было трудно смотреть на неё. — Я хорошо сплю, — ответил я, впиваясь зубами в сэндвич. — Неправда, — ответила она. Она раскусила меня, но это не имело никакого значения. Мои веки опухли, и иногда я проваливался в сон на рабочих совещаниях. Казалось, мой организм держался исключительно на эспрессо и энергетиках. Только это и помогало мне всё ещё шевелиться. Делало ли это меня здоровее? Нет. Становилось ли легче моей душе? Вероятно, что нет. Но мне было наплевать, потому что я же не желал спать. Положив вилку, она откинулась на спинку стула, разглядывая меня. Да, в этом она тоже неимоверно преуспела — смотреть на меня и видеть, что я далеко не в порядке. Большинство людей оставили меня в покое, но она и Итан продолжали свои попытки пробраться в мою душу, хотя я изо всех сил старался не подпускать их близко. — Дамиано, ты не спишь, и это пагубно влияет на твоё самочувствие. Тебе стоит поговорить с кем-нибудь об этом, — сказала она. — Мы с Джеком очень беспокоимся о тебе. Джек был новым мужем Клэр. Несколько лет назад она потеряла отца Джо и долгое время думала, что до конца своих дней останется одна. Но внезапно в её жизни появился Джек, и она изменила мнение. Клэр наклонилась вперёд, стиснув ладони. — Меня очень тревожит, что ты совсем не отдыхаешь. Особенно в преддверии... — Я в порядке, — снова ответил я, оборвав её размышления. Снова ложь, и снова это было неважно. Правда заключалась в том, что я не спал. Каждую ночь я всеми силами боролся со сном. Единственный раз я по-настоящему выспался, когда уснул в кроватке Лорелай, которая толкалась во сне. — Дамиано, приближается годовщина... — Как дела на работе? — снова не дал я ей договорить. Она поморщилась, но снова откинулась на спинку стула, понимая, что пора сменить тему. Она постоянно давила на меня, но отлично знала, когда следует остановиться. Клэр чувствовала, когда давление не приведёт ни к чему хорошему, и тут же отходила в сторону. Она отлично разбиралась в людях и видела меня насквозь, хотя я не рассказывал ей о том, что со мной происходит. — На работе всё отлично, — с едва заметной улыбкой ответила она. А затем принялась говорить о посторонних вещах, не связанных со мной. И я был ей за это благодарен, потому что слишком устал, чтобы думать о себе, и моя душевная боль была настолько сильной, что у меня не хватало духу размышлять о приближающейся годовщине.***
Трое на одного. Вот так всегда у нас происходит. Их три голоса всегда перевешивали мой. Проблема единственного мужчины в семье заключалась в том, что когда дело доходило до голосования, я оказывался в меньшинстве. Я вообще не знал, зачем они интересовались моим мнением, потому что всё выглядело так, будто мой ответ не так уж и важен. И всё же они всегда спрашивали, что я думаю по поводу их новой идеи. — Но мы пробовали азиатскую кухню в прошлый уик-энд, — заявлял я во время нашего спора, куда отправиться на ужин. — Кроме того, у нас каждую среду вок. Друзья, вам ещё не надоело? — Не-а, — откликнулась Лорелай, запрыгивая в детское кресло. Я быстро пристегнул её и уселся на водительское сидение. — Совсем нет, — пожала плечами Стефания. И почему они никогда не хотели стейк? Больше всего на свете мне хотелось большой, жирный, сочный стейк. — Давайте поедем в Ristorante Lin! — воскликнула Стефания, и я застонал ещё громче, потому что этот ресторан был в часе езды от нас, а на улице шёл проливной дождь. И поэтому добираться нам пришлось бы гораздо дольше. Прищурившись, я взглянул на Джо. — А ты чего хочешь? — спросил я. Прошу, скажи стейк. Пожалуйста! Она пожала плечами. — В Lin готовят восхитительный Дуфу пикканте. Кроме того, сегодня день рождения Лорелай, поэтому ей решать. — В Lin! В Lin! —завопила Лорелай, колотя ладонями по ногам. Ну вот. Как обычно. И мы отправились в ресторан Lin, дорога к которому была довольно извилистой и вела через лес. Зазвонил телефон, и я взглянул на дисплей, где высветилось имя Томаса Раджи. Он работал на меня, и я знал, что он сейчас находится в офисе DavidHouse. Обычно я сразу же отвечал на его звонки, но сегодня была суббота, а в нашей семье существовало чёткое правило: никакой работы в субботу вечером. Джорджия заметила имя на дисплее и грозно взглянула на меня, поэтому я проигнорировал звонок. Меньше всего мне хотелось, чтобы она разъярилась из-за того, что я пару минут поговорил о работе. — Ты прекратишь, а? — гаркнула Стефания на младшую сестру, которая дразнила её, повторяя её слова. — Ты прекратишь, а? — Мам! — Мам! — Правда, перестань, Лорелай! — Правда, перестань, Лорелай! — тут же откликнулась малышка. В последнее время её любимой игрой стало подражание. Мы бесились, но Лорелай это приводило в восторг. — Девочки, успокойтесь, — пожурил их я. — Нам ещё долго ехать, и я хочу, чтобы вы вели себя тихо. — Она расстёгивает мой ремень безопасности! — раздражённо воскликнула Стефания. Джо тут же обернулась, погрозив пальцем младшей дочери. — Лорелай Давид, нельзя трогать ремни в машинах. Ты меня поняла? — Но, мама... — Никаких "но". Ничего больше не трогай, — откликнулась Джорджия, отворачиваясь от неё. Лорелай надулась, а Стефания торжествовала, что ей удалось добиться своего, что, конечно, привело к вспышке ярости у Лорелай, сопровождавшейся громкими воплями. Громкий визг этой пятилетней девчушки навёл меня на мысль, что у нас подрастает будущая Мэрайя Кэри. — Господи, Лорелай! Немедленно успокойся! — устало произнесла Джо, но наша милая малышка продолжала истерику. Когда ребёнок её возраста считает, что с ним поступили несправедливо, он сообщает об этом всему миру своим пронзительным рёвом. Я взглянул на Джо и увидел, что она на грани нервного срыва. Она многое могла вытерпеть, но затем накатывала усталость, и она давала волю гневу. Обернувшись, я завопил: — Лорелай! Ты можешь успокоиться?! Сегодня твой день рождения, а ты так плохо себя ведёшь и... — Дамиано! — вскричала Джорджия, заставив меня резко обернуться. Я отвлёкся, и в этот момент всё изменилось. Достаточно одного мгновения, чтобы перевернуть чей-то мир вверх дном, несколько секунд, чтобы жизнь, наполненную радостью и смехом, захлестнула волна отчаяния. Оленьи глаза сверкнули в свете фар. И в моих, и в его глазах застыл страх. Я увернулся. Клянусь Богом, я увернулся. И олень тоже. Клянусь Богом, он увернулся. Я разминулся с ним. А он со мной. И тут до меня донёсся крик. Моя кожа покрылась мурашками. Кто это кричал? Лорелай? Стефания? Или моя жена завопила от ужаса? Нет... Это был мой собственный голос. Ветки трещали вокруг нас, когда машину резко выбросило с дороги и развернуло в лес. Я выворачивал руль, давя на тормоз, но ничего не помогало. Машину стремительно несло дальше, пока она изо всех сил не врезалась в дерево. Лобовое столкновение. Всё вокруг было объято обжигающей болью. Из-под капота струился дым. Голова раскалывалась от удара, и всё расплывалось перед глазами. Мысли путались, к горлу подкатывала тошнота. По телу растекался холод, и я ощутил на губах солёный привкус крови. — Дам... — донёсся до меня её хриплый голос. Я повернулся и увидел, что Джо упёрлась лбом в раскрывшуюся подушку безопасности. — Всё хорошо, хорошо. — Я не знал, почему эти слова сорвались с моих губ, но они почему-то первыми пришли мне в голову. Я пытался дотянуться до неё, но не мог. Ремень безопасности крепко держал моё тело, и я не мог пошевелиться. Я должен был добраться до неё, помочь ей. Я рвался изо всех сил, надеясь вырваться из этого плена, но ничего не получалось. — Я помогу тебе. Подожди, — пообещал я. Она покачала головой. — Нет. Девочки. Я обернулся, услышав пронзительный крик Лорелай, сидевшей в детском кресле. Судя по всему, боль, которую она испытывала, была невыносимой для её маленького тельца. А когда я перевёл взгляд на то место, где сидела Стефания, у меня перехватило дыхание. Боковое окно разбилось вдребезги, на осколках стекла виднелись пятна крови, а Стефании не было видно. Где она? Что случилось? Как мне найти её? Как спасти её? Стефания! Ты в порядке? Я должен знать, что ты в порядке. Чёрт подери, как же мне выбраться? Собрав остатки сил, я продолжил дергать ремень безопасности, и, наконец, он поддался. Я потянулся к Джо, но она снова покачала головой. — Девочки, девочки, — плакала она, в её голосе звучали боль и страх перед неизвестностью. Я изо всех сил ударял плечом в дверь, снова и снова. Когда она поддалась, я поспешил выбраться из машины, но ноги отказались меня слушаться, и я упал. Заставив себя подняться, я бросился к Лорелай. Она рыдала навзрыд, но, похоже, с ней всё было в порядке. И тогда я кинулся искать её сестру. Я побежал сквозь проливной дождь, ища старшую дочь. — Стефания! — бесконечно звал её я. Но никто не отвечал мне, и вокруг царила тишина. В голове мелькали ужасные мысли, и я из последних сил держал себя в руках. Она здесь. Она в порядке. Она здесь. Я достал телефон и набрал 911. Нет сигнала. Мёртвая зона. Снова накатила тошнота, и я не мог больше стоять на месте, тщетно пытаясь дозвониться в службу спасения. Я должен был найти дочь. И я снова стал кричать. Стефания должна меня услышать. Она была где-то рядом. Человек не может вот так просто исчезнуть. И тут, взглянув вправо, я увидел её, маленькую фигурку, распростёртую перед двумя деревьями. Ствол дерева, о которое она ударилась, был забрызган кровью. Она казалась такой маленькой и лежала совершенно недвижимой. Абсолютно недвижимой. И эта неподвижность ужаснула меня. — Нет... — прошептал я, упав на землю рядом с ней. — Стефания, это я, это папа. Очнись, милая. Очнись, — умолял я, и слёзы струились из моих глаз, смешиваясь с дождём, который, словно издеваясь над нами, хлестал с небес. — Стефания, очнись. С тобой ведь всё хорошо, правда? У нас всё хорошо. Мы целы. Мы в порядке. — О боже, — донёсся до меня чей-то голос. Я обернулся и увидел свет фар и приближавшегося ко мне человека. — Вы в порядке, сэр? — спросил незнакомец. Я прищурился, когда человек подошёл поближе. — Нам нужна помощь, — вскричал я, радуясь его появлению. — Здесь нет с-сети, не м-могу вызвать помощь. — Хорошо, хорошо. — Он кивнул, и я увидел в его глазах страх, когда он перевёл взгляд на Стефанию. В этот момент я понял, что с ней всё очень плохо. Но я не мог с этим смириться. — С ней всё в порядке. Правда, — заявил я, хотя сам понимал, что это не так. — У вас идёт кровь, — тихо произнёс мужчина, в его голосе прозвучала тревога. Что? Нет. Расстегнув куртку, я дотронулся до своего бока, и мои пальцы окрасились в алый цвет. Остекленевшими глазами я уставился на свою белую рубашку, по которой растекалось кровавое пятно. И в этот момент ощутил боль. Тошнота подкатила к горлу. Мужчина наклонился ко мне. — Позвольте вам помочь. — Нет, я в порядке, — ответил я, чувствуя себя ужасно. Меня тошнило, голова кружилась, тело обжигала боль. — Просто позовите на помощь! — Но... — Умоляю! Он кивнул и заторопился прочь. А я сжал в объятиях дочь, прижавшись лбом к её лбу, отчаянно желая, чтобы она открыла глаза, посмотрела на меня и сказала, что всё будет хорошо. Но она не могла. И вот я снова и снова повторял слова: — Ты в порядке, ты в порядке, ты в порядке... — Но она меня не слышала. Не видела. Не чувствовала, что я рядом. Всё поплыло у меня перед глазами. — Стефания... — шептал я, тряся её. — Стефания, ответь мне... пожалуйста... — закричал я. — Стефания!!!