Дамиано
Время шло, и с каждым днем наша дружба с Карлой всё крепла. Как во времена нашей юности. Она слушала меня, когда мне надо было выговориться. Она была рядом в трудные моменты, ни о чём не спрашивая, а просто присутствуя рядом. Карла оказалась отличной группой поддержки. Теперь я проводил с Карлой гораздо больше времени, чем раньше. И в последнее время Стефания уже не отказывалась общаться с нами, и ещё я заметил, что она стала улыбаться, как её мать. Я знал, что скоро у Карлы день рождения, и хотел, чтобы он запомнился ей. Она так много сделала для меня, для моей семьи, поэтому хотел отблагодарить её за всё. Ведь это была наша Карли, и она заслужила настоящий праздник. Мы с девочками украсили дом, и Стефания почти не ворчала по этому поводу. Она даже помогла Лорелай испечь пирог. Я не сомневался, что он наверняка подгорел, и в нем попадалась яичная скорлупа, но девочки очень старались. К счастью, Клэр принесла свой собственный пирог. Он был куда более съедобный. — Ну что вы, — воскликнула Карла, радостно улыбаясь, когда мы поздравили её. — Не стоило так стараться ради меня. — Ещё как стоило. Вы — важная часть этой семьи, а в этой семье принято отмечать серьёзные даты, — сказала Клэр. В её словах было столько смысла. Если кто и умел подчеркнуть, что человека действительно любят и ценят, так это Клэр. У неё было огромное сердце, и она находила в нём частичку тепла для каждого, кому это было необходимо. — Девочки, мне кажется, настало время вручить Карле её подарок? — сказал я. — Да! — радостно крикнула Лорелай и, подбежав к столу, схватила завернутую в бумагу коробку с именем Карлы. — Держи, Карли. У Карлы округлились глаза: — Друзья, к чему все эти хлопоты… — Но ведь сегодня твой день рождения! Ничего серьёзного, но каждый из нас вложил частичку своего труда в этот подарок, — сказал я. — Даже Стеф помогала! — отметила Лорелай. Стефания фыркнула: — К чему весь этот шум?! Подумаешь… Стефания, моя мятежная душа… Какая радость. Карла принялась вскрывать коробку, и в тот момент, когда она увидела, что внутри, её глаза наполнились слезами и она прижала ладонь ко рту. — Дам… — прошептала она. — Достань его, — предложил я ей. И она достала из коробки вязаный кардиган со стрекозами. Она прижала его к себе, и слёзы покатились по её щекам. Она не могла отвести восхищенных глаз от подарка. — Тебе нравится? — спросила Лорелай. — Господи, он прекрасен. У меня просто нет слов. — Она взглянула на меня. — Как вы… связали его? — Да уж. Просмотрев кучу видео на YouTube и перепортив горы пряжи. Девочки тоже связали несколько петель. Но стрекоз вязала Клэр. Я не настолько талантлив. Так что мы все потрудились на славу. — Сделано с любовью, — поддержала меня Клэр. Карла закрыла рот ладонью и разрыдалась, не в силах совладать с эмоциями. Лорелай тут же подскочила к ней, чтобы обнять. — Все хорошо, Карли. Не надо грустить. — О нет, милая, я не грущу. Я невероятно счастлива. Знаешь, в детстве бабушка вязала для меня кардиганы, и вот именно такой был моим самым любимым. Когда я потеряла их, то думала, что никогда у меня больше такого не будет, поэтому теперь я просто невероятно счастлива. — Значит, это слёзы счастья? — спросила Лорелай. — Самые счастливые слёзы на свете, — ответила Карла. — Огромное всем вам спасибо. Это самый замечательный подарок на свете. — Виктория рассказала мне, как ты потеряла все свои кардиганы. Я знаю, что мы не сможем вернуть их, но надеялся, что этот тебя порадует. — Я улыбнулся. — С днём рождения, Карли. — Спасибо, Дам. — Она улыбнулась в ответ, и моё сердце замерло. Я и не знал, что еще способен на такое. Что моё сердце способно замереть из-за другой женщины. И это было прекрасно.***
Чуть позже девочки разошлись по комнатам, до отвала наевшись пирога. Карла уехала домой, чтобы устроить праздничный ужин с Викторией, а я остался убираться после праздника. — Карла замечательная, — сказала Клэр, входя в кухню, где я загружал посудомоечную машину. — Она отлично тебе подходит. — Да, она так хорошо ладит с детьми, — согласился я. — Даже Стефания открылась ей, а мы все знаем, какая Стеф. Карла так много сделала для них. — Да, я полностью согласна, но говорю сейчас именно о том, как она подходит для тебя. Её слова застали меня врасплох, и, выпрямившись, я уставился на неё. — Что? Ласково взглянув на меня, она подошла поближе. — Я все понимаю, Дамиано, правда. Я знаю, что ты, вероятно, пытаешься не обращать на это внимания, отмахиваешься от своих чувств, но не стоит этого делать. Я знаю, что, возможно, новые эмоции тебя пугают, но не стоит бояться. Я хорошо знала свою дочь. И я знаю, что она желала бы, чтобы ты снова обрел счастье. Именно этого Джорджия всегда хотела. Чтобы ты был счастлив. И, если Карла тебе не безразлична, не отталкивай её. Я отложил тарелку и прислонился к кухонной стойке. — А это так заметно? — спросил я. — Каждый раз, когда ты смотришь на неё, твоё лицо сияет. — Клэр коснулась моей руки. — И это замечательно, Дамиано. Это прекрасно. У меня сдавило грудь, я глубоко вздохнул и закрыл глаза. — Но мне кажется… что я предаю Джо. — Нет, — торопливо ответила Клэр, качая головой. — Нет, нет и нет. Эти мысли тянут тебя назад, и меня беспокоит то, что творится у тебя в душе. Ты никого не предаёшь, Дамиано. У вас с моей дочерью была прекрасная любовь. Ваша любовь будет жить вечно, и это замечательно, но это не означает, что ты не можешь полюбить снова. Твоё сердце по-прежнему бьется, сынок, а значит, в нём найдется место для новой любви. Ты как никто другой заслуживаешь этого. Стиснув переносицу, я глубоко вздохнул: — Мне страшно. — Но всё равно стоит попробовать. — А если у Карлы нет ко мне чувств? — Есть. — Откуда вы знаете? — Потому что, когда она смотрит на тебя, её лицо тоже сияет. Поэтому доверься своим чувствам и не сомневайся. Порой в жизни стоит совершить прыжок, Дамиано. Сделать прыжок и поверить, что сможешь взлететь. Она улыбнулась улыбкой Джо, и я ощутил радость и одновременно печаль. Я медленно выдохнул, чувствуя, как бешено колотится сердце. Она была права. Она всегда была права. — Спасибо, Клэр. — Не за что. — Я просто… — кашлянув, я покачался на носках туфель. — Не думал, что когда-нибудь скажу вам это, но я всегда относился к вам, как к матери. До вас в моей жизни не было материнского тепла, и с первого дня вы приняли меня в семью с распростертыми объятиями. Вы поддерживали меня, когда это было необходимо. Вы отговаривали меня совершать опрометчивые поступки, когда я уже был готов оступиться. Вы не оставили меня в самые тяжелые моменты в моей жизни. Вы боролись за меня, когда я сам не мог бороться. Вы были на моей стороне, и, думаю, вы даже не догадываетесь, как много это для меня значит. Вы не представляете, какой честью для меня было бы называть вас мамой. Слёзы заблестели в её глазах, и она крепко обняла меня. — Ты сын, о котором я всегда мечтала. — И от этих слов у меня перехватило дыхание. А затем она слегка отодвинулась и обхватила ладонями моё лицо. — А теперь иди, — прошептала она, и в её голосе звучала любовь. — Воспари.