Важная статья

Понедельник, 24-тое октября 1921-го года. Нью-Йорк. Я сижу за столом рядом с кроватью и сконфуженно морщусь. Передо мной пустой лист бумаги и перо. За слегка приоткрытым окном ещё полная тьма: не удивительно- пять часов утра. Проходит полчаса. Лист бумаги всё также пустует, а я всё также думаю и стараюсь привести свои мысли в порядок. Имеющая потенциал произвести фурор статья о плохом и несправедливом отношение к женщинам на работе давалась мне с «трудом». Только облака за окном стали немного светлее. Сейчас всё равно уже слишком поздно ложиться спать. Скоро встанет Бруно и надо будет ему помочь в школу собраться и завтрак как никак приготовить… Не Йоке же после её ночной смены это делать. Наконец начинаю выписывать первые и очень долго обдуманные предложения статьи. Но тут опять мой слегка уставший мозг направляет мои мысли в немного другое русло и я прохожу в голове весь этот первый, трудный, но в итоге счастливый с Йоке год в Америке. Оформление документов, поиски работы, квартиры, школы для Бруно… . В итоге я начала писать для средней величины нью-йоркской газеты, а Йоке работать медсестрой в госпитале. Также она думает поступить в университет. С квартирой было труднее, ведь как в наше время двум девушкам с ребёнком найти квартиру не вызывая ни у кого подозрений? Но нам повезло, и мы наткнулись на лавочника, который сам был нетрадиционной ориентации и согласился нам сдать среднего размера кваритру под крышей. Кроме его самого и его лавки внизу соседей у нас не было. Я беру из пачки сигарету и зажигаю её. Это уже моя пятая за ночь. В последнее время я пристрастилась к ставшим в Америке для женщины популярным сигаретам. Они меня успокаивали и приводили мысли в порядок. Йоке была против курения- мол как какой-то противный, едкий дым не приносит вред организму-, поэтому я чаще всего курила когда её не было рядом. Так сижу минуты две, смотрю на облачка дыма, которые я время от времени выпускаю изо рта. Вдруг слышу как в корридоре открываеться дверь и входит Йоке, в длинной куртке, щёки ещё немного красные от ветра. Пока она раздеваеться я подъхожу к двери в корридор и молча наблюдаю за ней. «Ромашка», тихо, чтобы не напугать зову я. «Тео!», слегка удивлённо вскрикивает она, и мы оба направляемся к друг-другу, так что в итоге сливаемся в обьятиях ровно посередине корридора. «Ты уже встала или ты так и не ложилась?» Её взгляд падает на мои усталые глаза и полноценную одежду. «Мне кажеться я склоняюсь ко второму.» Она целует меня и явно замечает лёгкий привкус никотина от недавней сигареты, слегка морщиться но ничего не говорит. Не хочет портить момент, и к тому же указывать возлюбленной как жить. «А почему ты вообще не спала?» спрашивает она и разрывает поцелуй. «Да так, статья тяжёлая попалась, надо былдо поработать.» «Так давай рассказывай, будем вмести смотреть. Ты наверное ещё не закончила». Вот она моя Йоке, всегда готовая помочь, поддержать. «Йоке», говорю я, «ты устала, давай ты поспишь а днём займёмся статьёй.» Тут она улыбаеться и лукаво говорит: «А ты точно уверена, что я устала? Помни, на тебя, любимая, у меня всегда силы найдуться. И если это не статья, так может кое-что другое…» Говоря это она берёт меня за руку, проводит в спальню, разворачивает к себе и кладя свои руки мне на шею, бережно, нежно, но с оттенком страсти, целует. Поцелуй длинный и в какой-степени отчайнный, как будто мы не видели друг-друга не одну ночь, а очень долгое время. Наконец я прекращаую поцелуй. «Милая, как в такой хрупкой девушке, после девети-часовой смены в больнице, ещё энергия остаёться мне предъставляеться загадкой» «На тебя"-дышит-"у меня и после борьбы со всем миром энергия останеться.» Она хищно улыбаеться и мы продолжаем страстно целоваться. Меня слегка толкают назад и мне практически приходиться сесть на стол, где ещё лежит черновик статьи с начатами строками. «Что-то ты сегодня властная, ромашка» «А что?» «А то!», резко говорю я и быстро преподнимаю её. «Попалась!» «Ах ты!» Она начинает вырываться из моей хватки, но я держу крепко и начинаю нежно покрывать лёгкими поцелуями её шею. Она поддаёться и я бережно опускаю её на кровать. Сильно не медля я поднимаю её платья вверх и снимаю её чулки. Начинаю целовать нижнию часть ног и медленно поднимаюсь выше, к одному заветному месту. «Тео…!», и я наконец начинаю ласкать её там, где она больше всего этого желает. Сначала просто облизываю. Потом покрываю поцелуями. И уж наконец полностью прикасаюсь губами. Она сходит с ума… «Тео, » — тихий стон- «быстрее!» Я для более сильного эффекта вставляю один палец. Потом второй. Но всегда когда я вижу что она близко, вытаскиваю пальцы, замедляю темп. Так продолжаеться ещё несколько минут, пока она уже не может терпеть и с приглушённым стоном уплывает в море удовольствия. Немного отдышавшись она зовёт: «Иди ко мне, Тео, теперь ты…» Я залезаю на кровать и коротко целую её. А потом сажусь ей на лицо. Губами она начинает меня ласкать. «Любимая, это прекрасно!» Она продолжает меня ласкать и за считанные минуты одним своим язычком доводит меня до пика. Обессиленная я бухаюсь рядом с ней на кровать. «О Тео, это было…я даже не знаю что сказать. Просто никогда меня не отпускай» " И не посмею, Ромашка, никогда.», и я её крепко, крепко обняла. Через пару минут она заснула в моих обьятиях. Так мы лежали несколько минут, пока из корридора не послышался весёлый детский крик: «Мама, доброе утро!» «Бруно!»