За гранью науки

Сама же Оливия направилась подальше от кабинета: —Прошло ещё только 10 минут урока, — она взглянула на время, — ну уж нет, я не пойду на урок. Может стоит вообще домой уйти? Она оглянулась. Кругом никого, кроме уборщицы, которой вообще нет дела до происходящего. Девушка спокойно направилась к выходу и быстро прошмыгнула за пределы школы. Теперь можно спокойно вдохнуть запах свободы. Первым делом она направилась в маленький магазинчик. Там она взяла пачку сигарет и направилась домой. Путь ей предстоял не близкий, поэтому она решила не идти в тишине и включила себе музыку в наушниках. Как только она услышала полюбившуюся ей мелодию, жизнь словно стала чуточку ярче. Она чуть оживилась и продолжила свой путь. Как только она пришла домой, не разувшись, побежала прятать сигареты в более укромное место. Из-за того что она была в наушниках, не сразу услышала звук разбитой бутылки. Девушка мгновенно сняла их и обернулась. За ней стоял собутыльник няни — Женя. Он никогда не упускал возможность поиздеваться над чёрноволосой и этот раз не исключение: —Какого хуя ты не в школе? — он не церемонился. Она не знала что предпринять, поэтому решила промолчать. —Я тебя спрашиваю, какого хуя ты здесь шараёбишься! — он начал подходить. Оливия стояла как вкопанная. Тело не слушалось. Удар. Она падает, держась за горящую щёку. Больно, очень больно. После последовали пинки, то в живот, то в ноги, то ещё куда-то, вот только куда она уже не понимала, боль сковала всё тело: —Животное… — все что она из себя смогла выдавить. —Ах ты мелкая дрянь, ну сейчас я тебя научу манерам, — в одно мгновение его руки на её шее. Начинает темнеть в глазах, звон в ушах нарастает. Неожиданно в комнату зашла няня. —Жень, пусти ты её, потом «пообщайтесь», пошли лучше выпьем, а то барменша одна всё всандалит. Удивительно, но он послушал её. Оливия стала жадно глотать воздух. Как только оба скрылись из вида, она подорвалась к шкафу. Быстро надев свободную толстовку и джинсы, она выбежала прочь из дома. Она не может так больше жить. Она не хочет так больше жить. Из-за пелены подходящих слез она уже не видит, куда бежит. Упала. Разбитые коленки, содранные ладони. Боль. Слёзы. Отчаяние. Хочется закричать, чтобы все услышали, да только никто не поможет. Её проблемы никого не волнуют. Никто даже не спросит, всё ли хорошо. Всё же она решила бежать дальше, несмотря на всю боль. Впереди был какой-то открытый подъезд. Она не думая влетает туда. Лифт был на первом этаже. Повезло. Она забежала в него, нажала на кнопку «21» и медленно скатилась по стене. Хоть бы никто не зашел. Снова повезло. Она без проблем доехала до последнего этажа. Выйдя из лифта она пошла к двери, выводящей на крышу. Крыша. Спокойствие. Принятие. Свобода. Она бросила сумку, предварительно достав сигареты, и пошла к краю. Села. Зажгла сигарету. Прикосновение. Лёгкие заполняются дымом. Выдох. Успокоение. Девушка наблюдает за городом. На удивление отсюда видно весь Питер: —Стоит прийти сюда вечером, вид будет получше, — так подумала она. Она залезла в сумку и достала из неё наушники. Хочется отвлечься. С этой всей суматохой она уже позабыла о боли. Но только о моральной. Физическая не даёт о себе забыть. Но у неё не было выбора, пришлось терпеть. Прошло неизвестно сколько часов. Она даже успела уснуть. Но кто-то явно пытался её разбудить: —Оливия! Что ж ты будешь делать, а… Пульс есть, спит просто… Оливия, очнись! Как бы она того не хотела, но ей пришлось открыть глаза. Перед собой она увидела: —…Максим Сергеевич? Чёрт, этого ещё не хватало. Но что он здесь делает? Неужели мать настучала, но она не знает где я. Тогда кто? — мысли проносились со скоростью света в её голове. —Фух, наконец-то очнулась, ты что здесь делаешь? Еще и в таком виде. Тебя избили? —Чшш, — еле выдавила из себя та, — не всё сразу… Голова…болит… Она отключилась. —Черт, вырубилась, ладно, остается только нести её домой и ждать пока снова оклемается, — он взял девушку на руки. С горем пополам он смог донести её до квартиры. Ему повезло, что он жил в этом доме, да ещё и на 21 этаже. Как только Максим принес её, он положил её на кровать и решил осмотреть. На лице красовалось пару синяков, на шее отпечатались пальцы. Убедившись, что она спит, он слегка задрал её толстовку. На теле все было ещё хуже: везде красовались бардовые синяки, где-то даже были царапины. У Макса аж закололо сердце. Кто же мог так с ней поступить? Тут он вспомнил, что добился от директора всей информации об учащихся и тут же подорвался к папке. Трясущимися руками, он нашел информацию об Оливии и судорожно начал её изучать: —Так… Оливия Стар…17 лет…проживает по улице…хм, это совсем не далеко… В семье только она и мать…несколько раз девочку находили со следами побоев…семья не благополучная…всё понятно, — он посмотрел на девушку, — ох, Оливия, почему же ты молчала… Он убрал прядь с её лица за ухо. Максим решил, что пусть лучше отдыхает, а потом он с ней поговорит. Он поправил её одежду и накрыл пледом, а сам отправился вниз, заполнять информацию об учениках. Проснулась девушка только под вечер. Всё тело противно ныло. Но как только она поняла что находится в незнакомом ей месте, тут же подорвалась: —Твою мать, где я? На приют не похоже, на больницу тоже… Надо бы осмотреться. Через всю боль она встала с кровати. Судя по всему она была в спальне. Достаточно просторно, но не стоит задерживаться. Она открыла дверь и вышла в коридор. Только здесь она обнаружила, что квартира двухэтажная. Ей не доводилось таких видеть, а уж тем более бывать. Она решила найти хоть кого-то, поэтому направилась на первый этаж. Была гробовая тишина, только еле раздавались какие-то странные звуки щелчка, будто кто-то что-то активно печатал. Стар затихла и решила ориентироваться на звук. Вдруг она услышала тихое, но очень чёткое «блять» и направилась в сторону голоса. Она зашла на кухню и увидела своего нового учителя химии, который сидел за столом и что-то печатал на ноутбуке. На удивление, он заметил её в проеме: —О, привет, ты очнулась, как себя чувствуешь? —Здрасьте, где я, и...что я здесь делаю?.. —Не хорошо вопросом на вопрос отвечать, — он встал из-за стола, — однако ты у меня дома, я нашёл тебя на крыше, но ты была не в лучшем состоянии, поэтому я принёс тебя сюда. —Нормально всё, я домой, — она собралась уходить, но резко потемнело в глазах, из-за чего она облокотилась и скатилась по стене. Макс подбежал к ней. —Ага, я вижу, никуда ты не пойдёшь, тебе надо обработать ссадины. —Какие ссадины…да это я упала просто, всё в порядке. —Не ври, не может быть столько синяков на всем теле от падения, — Оливия не знала, как она выглядит, но до последнего хотела верить, что следов от побоев не видно, поэтому не хотела понимать, о чём тот вообще говорит. —А у вас будет зеркало? — скромно спросила она. Выкрутилась. —Есть, пойдем отведу тебя, сама стоять можешь? — она встала и, слегка пошатнувшись, ответила. —Могу. Так они прошли в комнату, в которой стояло большое зеркало. —Я попрошу вас выйти, мне надо осмотреть себя. —Ладно, но если что – зови, — он вышел. Оливия подошла поближе к зеркалу. На лице были небольшие царапины и синяки, на щеке остался след. Она задрала толстовку: всё тоже самое, но гораздо больше. Задравши штанины, она окончательно поникла. В прибавок к синякам еще и содранные коленки. Ужасно. Отвращение к себе. Снова слёзы. Макс все слышит и не знает, что ему делать. Он ничего не придумал, кроме: —Я могу войти? — в его голосе было сочувствие и жалость. В ответ молчание, слышны только всхлипы. Он решил не дожидаться ответа и вошёл. Девушка сидела на диване, держа голову руками, и плакала. Он подсел к ней и приобнял за плечи. Он не знает, как лучше её поддержать, поэтому решил просто молча побыть с ней. Не стоит сейчас давить на неё вопросами. Так они просидели минут десять, может и больше. Оба потеряли счёт. Но всё же Оливия успокоилась. Тогда Макс решил спросить: —Так что произошло? —Ну, я так понимаю смысла врать мне нет, вы ведь уже всё вычитали, я права? — он кивнул. — Когда я ушла от вас, я решила пойти домой. Оказалось, что мать устроила там пьянку, ну и один из её дружков решил меня поучить жизни. Благо мать вовремя вышла и можно сказать спасла меня. Когда они вышли из поля зрения, я решила уйти куда-нибудь подальше оттуда. Ну а дальше вы знаете. —Оливия, ты ведь понимаешь, что я должен сообщить в... —Соцопеку? Да, но я вас умоляю, никуда не обращайтесь, я этого не выдержу. Давайте этот инцидент останется между нами. Пожалуйста, я прошу вас, я всё что угодно сделаю, только не сообщайте никуда! — она переходила на крик. —Ох, ладно, но если это повториться, то я... — он снова не смог договорить. В этот раз Стар обняла его и сказала тихое "спасибо". Он обнял её в ответ. Спустя пару минут она отстранилась. —Ладно, я домой пойду, спасибо вам за всё. —Подожди, дай мне хотя бы свой номер на всякий случай. —Ну ладно, — они обменялись номерами, — а ещё меня какое-то время не будет в школе. Сами понимаете, надо чтобы синяки сошли. —Хорошо, но при условии что ты мне каждый день будешь отчитываться. И да, я проведу тебя до дома. Они пошли в коридор, обулись и вышли на улицу. В лицо ударил лёгкий, прохладный ветерок. Как же Оливии хотелось сейчас закурить, но она не могла. Нет, не из-за того что рядом с ней идёт её же учитель. Просто она понимает, что он щас начнёт ей объяснять, что сигареты это вредно и как ей не стыдно, ведь она девушка, да ещё и в столь юном возрасте искушать здоровье. Она всем сердцем ненавидела эти нравоучения. Почему никто не понимает, что если человек, к примеру, курит, то он не осознаёт риска заболевания и после вытекающего. Ведь он уже в осознанном возрасте и осознанно покупает себе сигареты. Пока она думала об этом, кое чего не заметила. Макс достал из кармана сигарету и, видимо, начал искать зажигалку: —Курите? — глупо это спрашивать у человека с сигаретой в зубах, но уже поздно. —Бывает, а что, хочешь рассказать мне о вреде курения? — он слегка усмехнулся. —Да нет, напротив, — она достала сигарету и зажигалку, — составлю вам компанию, если не возражаете. —Можешь на "ты". И да, я не возражаю. —Держите.. точнее держи, — она протянула ему зажигалку. —Спасибо. Так они и дошли до дома Оливии в тишине, наслаждаясь запахом табака и исходящим дымом. Они попрощались и парень, убедившись что она зашла в подъезд, направился домой. Дома Оливию встретил только запах перегара. Она заглянула в комнату матери: та спала на диване. Видимо, её дружки разбежались по домам, если у них они есть конечно. Стар решила пойти на кухню и заварить себе чая на ночь. Она поставила кипятиться чайник, а сама села ждать. Её взгляд устремился в окно, а мысли были далеко за пределами мира. Она даже не заметила, как няня оказалась за ней: —Прости меня... От неожиданности, девушка резко развернулась: —С чего это ты извиняешься? —Просто...Из-за меня у тебя много проблем, ещё и то, что сегодня было днём... Я не смогла вмешаться раньше, я не слышала, что он с тобой вытворял... Ещё и не могла нормально дать Жене отпор, пришлось придумывать всякую херню...Прости меня, пожалуйста... —Да ладно...я не в обиде, — она была в замешательстве. Никогда няня не извинялась за выходки своих "кентов", а тут...Это крайне странно, но следующее её поставило в ступор. —Я решила, что вернусь к работе и перестану пить. Ты ведь совсем взрослая у меня, смышлённая. Я хочу, чтобы ты могла себе позволить всё, что угодно. —Это сон? Чего ты так неожиданно решила за голову взяться? До этого что-то тебя не волновало моё будущее. —Я...Когда я увидела, как Женя тебя душит, я поняла..что могу тебя потерять... —М-да, как всегда, начинают любить, когда теряют. Ладно, лучше поздно, чем никогда. Она подошла к няне и обняла её. Та обняла её в ответ. Давно они не стояли так в обнимку, да и в принципе не показывали никаких семейных признаков: —Я пока какое-то время не буду ходить в школу, чтобы это всё сошло. —Хорошо, иди тогда, отдыхай. Оливия забрала чай и ушла в комнату. День и вправду был сегодня насыщенный, поэтому, выпив кружку чая, она легла спать. Неужели её жизнь наконец-то наладится?