Пятнадцать лет назад
— А ты неплох, мышка. Будешь играть со мной на одной линии, — подходит Хосок по окончании тренировки к сидящему на полу спортзала мальчику, жадно припавшему к горлышку бутылки с водой. — Перебьешься, — вытерев лицо полотенцем, фыркает раскрасневшийся от интенсивных упражнений омежка. — И у меня имя так-то есть. Какая я тебе нафиг мышка? — Минсок? — усмехается Чон, действительно не запомнивший как его зовут, хотя и тренируются вместе неделю. — Хисын? — отвечает в тон Ли, мысленно раздраженный наглым поведением альфы. Тренер его только вчера капитаном назначил, а он уже успел корону напялить. Самовлюбленный дурак с непомерно раздутым эгом, так считает Минхо. — Хосок. И ладно, не дуйся, а то и впрямь похож на мышонка, набившего щеки зерном. — Минхо. И не ладно, я не буду тебе пасовать, мне и на линии с Гуком прекрасно. Довольствуйся Тэмином. — Я твой капитан, — нахмуривается альфа, не привыкший, чтобы ему кто-либо смел перечить. — Пока что я вижу только самовлюбленного, ни во что не ставящего команду идиота. Докажи обратное, а там посмотрим. — Не много ли ты на себя берешь, телепузик? — В самый раз, шпала.Десять лет назад
— Ты же доигровщик, почему не носишь наколенники? Всю кожу ведь стесал, балбес, — беззлобно журит развалившегося на скамейке в раздевалке Хосока сидящий перед ним на корточках Минхо, обрабатывая ему саднящее колено перекисью. Остальные игроки уже разошлись по домам. — Забыл, — бурчит нахохлившийся альфа, болезненно морщась. — Забыл он. Вот вылетят колени, и кто меня в приеме прикрывать будет? — отложив ватку, заклеивает омега ранку пластырем с уточками, сдувая упавшие на лицо каштановые прядки. — Пока не начнешь носить защиту, можешь забыть о моих пасах. — Вредина, — растянутые в широкой улыбке губы, наблюдая за действиями очаровательно дующего щеки мальчишки. Хосоку хочется его в обе поцеловать. — Вообще-то я не шучу, — фыркает Ли, поднимаясь на ноги. — Я тоже. — Ты о чем? — опешивает Минхо, прижимая к груди аптечку. — Ты мне нравишься, мышка, — смущенно произносит подросток и, чуть покраснев, полушепотом добавляет: — Будешь моим омегой? — Что ты там мямлишь? Я не слышу, — намеренно дразнит давно догадавшийся о его симпатии парень. И сам не равнодушен к нему, ни дня в разлуке с ним не проводит, часто зовет к себе в гости, помогает с уроками, приносит для него в школу папины пирожки, радуется, когда тот его после тренировок провожает до дома. Даже смешно вспоминать с чего у них все начиналось. Хосок с того момента сильно изменился, избавился от гонора, эгоистичности, доказал, что быть капитаном достоин. — Не придуривайся, все ты слышал, — встав со скамейки, подходит вплотную Хосок. — Я знаю, что я не... — хочет что-то сказать, но оказывается прерванным коротким чмоком в губы от привставшего на носочки омеги. — Буду, Хоби.Четыре года назад
— Соник? Серьезно? — поставив на паузу мультсериал с аналогичным названием, смеется лежащий на кровати в объятиях Хосока Минхо. Сегодня второй ночует у первого на недавно снятой квартире, но пока активно сопротивляется переехать, говоря, что надо сначала закончить выпускной класс. Хосок откровенно его красивым смехом заслушивается, ярко сияющими, сейчас зажмурившимся по-кошачьи глазами шоколадного цвета любуется, ласково перебирает его шелковистые, окрашенные в блонд прядки пальцами, впитывает в легкие приятный аромат мелиссы, желая, чтобы он всегда рядом был. — А почему нет? Как по мне, так очень даже креативно. Но назовем мы команду не Соником, а ежами, и у каждого в ней будет свой псевдоним. Я, например, могу быть Шедоу, ты... да тем же Соником. Ты знал, что их шипперят? Омега в очередном приступе смеха заходится, глядя на серьезное выражение лица альфы. Похоже, он нисколько не шутит и действительно намерен дать будущей команде такое название. Жаль не все их друзья в тот же, что и они, университет поступают. — Какой же ты еще ребенок, Хоби. И вообще, мне не пойдут синие волосы. Так что я выбираю Руж. Его, кстати, не меньше с Шедоу шипперят, — приподняв голову с груди Чона, целует его в щеку Ли. — Зачем тебе краситься в синий? — не понимает Хосок. — Как это зачем? Для концепта! И раз ты теперь у меня Шедоу, готовься, что и тебя участь покраски не обойдет. Давно хотел предложить тебе попробовать в красный. Это твой цвет, — принимая вертикальное положение, с энтузиазмом поясняет Минхо, — Тэхену подойдет роль Тейлза, такое же шило в заднице, а Гуку... Сильвером! — Значит, ты не против? — растягивает губы в счастливой улыбке Хосок. — Ты же знаешь, что я всегда тебя поддержу, солнце, — ответно улыбнувшись, усаживается на бедра альфы омега. Укладывая ладони на его грудь, заглядывает в источающие тепло темные глаза, к смуглому лицу приближается, чувствуя на своей талии жар горячих рук. — Знаю, мышонок, — выдыхает в его губы Чон, их требовательно собственными накрывает. Солнце... А был ли Хосок им для Минхо? Хосок не знает, зато знает для кого точно. Юнги, в отличие от Лино, его всего раз так назвал, но какой... Во время своей пламенной, переполненной любовью искренней речи на дне рождения. Хосоку этот момент не забыть никогда, бережно под сердцем хранить, постоянно в него мыслями возвращаться. Расплатившись с курьером за заказ, альфа удивляется, что из спальни не доносится ни звука. Обычно омега обязательно бы выглянул из нее на звонок в дверь и помог разложить доставленную еду. Предполагая, что тот заснул, капитан оставляет пакет на кухне и идет проверить догадку в комнату, где приходит в еще большее удивление, видя свернувшегося в углу клубочком и обложившегося кучей его вещей Юнги, чему немного пугается. Омеги беспричинно не гнездятся. Вариант с эструсом отпадает, он у Мина относительно недавно прошел, с беременностью из-за приема противозачаточных тоже, что значит, дело все-таки в его тревожности. — Юнги, малыш, — присев рядом, осторожно дотрагивается до его плеча Хосок, — Давай перенесем твое гнездышко на кровать, и там ты мне расскажешь, что тебя беспокоит. — Не хочу на кровать, — шмыгает носом парень. — Ладно, тогда... можно мне к тебе? — спрашивает Чон, наученный Сокджином, как себя вести в подобных ситуациях, на что Юнги, повернувшись к нему заплаканным лицом, чуть подвигается и шепчет «можно, альфа». Альфе дважды повторять не надо, и он, боясь разрушить только одному омеге ведомый порядок расположения пахнущих морским ароматом вещей, аккуратно забирается в круг, в котором омега в ту же секунду прижимается к его телу, ища недостающего тепла. — Что случилось, котенок? Тебя кто-то обидел? — поглаживают его по дрожащей спине. — Не оставляй меня, Хо. Не оставляй... Я стану лучше Минхо, — заходясь в рыданиях, умоляет явно пребывающий не в себе Соник. — Ты и так для меня самый лучший. Что за глупости ты говоришь? Как я могу тебя оставить? — заверяет Хосок, внутренне недоумевая откуда в голове Юнги такие мысли. Вместе с тем, от его слез наполняется болью, их все сцеловывает, испускает усиленный подавляющий запах, чтобы он почувствовал себя в безопасности. — Я уже давно Лино забыл. Я люблю тебя, не его. Только тебя, слышишь? — выдыхает в его губы, коротким поцелуем сказанное скрепляет. Юнги уверен, что нет, не забыл. Такое не забывается. Неизвестный номер «А ты знал, что твой альфа обязан созданием ежей своему бывшему? Минхо его так поддерживал, и именно он дал большинству игроков эти дурацкие прозвища. Тейлз, Сильвер, Майти, Инфинит...» «Кликните здесь, чтобы просмотреть это видео» «А это тебе так, на подумать. Их счастье заразительно, правда? Все-таки пятнадцать лет вместе, семь из которых они встречались». На скинутой двадцатью минутами ранее записи простирается лазурное море, на фоне которого счастливый Минхо, повиснув на кружащем его Хосоке, счастливо улыбается, визжа, что они выиграли турнир. Рядом с парой, наплевав на возмущения судьи, что сначала церемония награждения, а потом празднование, скачут веселые Чонгук и Тэхен, занявшие четвертое место. По ту сторону сетки обессиленно лежит на песке немного расстроенный проигрышу Бэкхён, подле сидит успокаивающе его поглаживающий по голове Чанель. — Бэкки, не грусти. Не все же вам выигрывать, — перекрикивая свистящих с трибун зрителей, окликает друга Руж, когда Шедоу опускает его на землю. — Не зазнавайся, мыша. В следующий раз мы вас сделаем, — в ответ фыркает Бён, поднимаясь с помощью Пака на ноги. — Ну-ну, — показывает ему язык Ли и вновь напрыгивает на Чона, сцепляя ноги на его пояснице. — Ты был лучшим, солнце, и... — наклонившись к чужому уху, — ... очень горячим. — Это твоя победа, мышонок. А каким я могу быть горячим ты узнаешь сегодня ночью, — заглядывает альфа в лучащиеся светом глаза омеги, намекающе сжимая его ягодицы. — Фу, опять эта ваша ваниль. Как будто нам на тренировках ее мало. Валите уже к пьедесталу, а то судья Чхве больше никогда не будет судить наши матчи, — одергивает парней подошедший в сопровождении Кансо Тэмин. — Не завидуй, Инфинит. Ты мог тоже поучаствовать в турнире, если бы согласился взять в партнеры Марина. У вас были все шансы на победу, — и не думая выпускать омегу из рук, говорит Хосок. — Этого недоальфу? Не смеши меня. Ты прекрасно знаешь, как он меня бесит. Дай мне хоть летом от него отдохнуть, — неприязненно озвучивает диагональный, не замечая закусившего губу и сжавшего его руку омегу. — Чимин гамма, Тэмин. Перестань уже его принижать из-за гендера. Гаммы такие же люди, как и мы, — вмешивается Тэхен. — Ага, просто среднего пола, — хмыкает Чонгук, за что получает от Тейлза подзатыльник: — Правда некоторые из этих людей ведут себя как настоящие свиньи. — Эй, хорош. Лучше идемте праздновать, — нехотя слезая с Хосока, осекает друзей привыкший быть в команде миротворцем Минхо и, повернувшись к Бэкхёну и Чанелю, спрашивает: — Женатики, вы с нами? На этом видео двухгодичной давности, вызвав у Юнги истерику, прерывается. До этого момента он, уверенный, что тема с бывшим Хосока этап пройденный, даже не удосужился взглянуть на его страничку в соцсетях, вопросов о нем ежам, справедливо считая, что они вычеркнули его из своих жизней, и не желая бередить их раны, не задавал. Да и сам Хосок на любое упоминание Минхо поставил табу. Соник по наивности думал, что Шедоу и Лино всего лишь встречались, и не догадывался насколько крепка на самом деле их связь, как и не догадывался сколько второй для первого сделал. Без Минхо, как оказалось, не было бы и команды. Ко всему прочему, он очень красив, не стесняется, в отличие от него, показывать чувства. Прямо при таком огромном количестве человек Хосока целует, зажигает в его агатовых омутах отчетливое желание. Хосок рядом с Лино выглядит счастливым, окрыленным, влюбленным. Юнги, не понимающему, что оное все в прошлом, что альфа намного счастливее с ним, а не с Руж, и что тот теперь не влюблен, а именно любит, невыносимо больно было эту запись увидеть. Юнги не перестает в тайне в себе сомневаться, копаться, изъяны новые находить. Долгое одиночество, боязнь собственной тени, психологические травмы, отсутствие в школьные годы друзей и поддержки не прошли даром, сильно по нему ударили, где-то поломали, нарастить колючки заставили. В душе же он все такой же мягкий, бесконечно добрый, ранимый, что с появлением в его жизни Хосока прорывается наружу, часто, как сейчас, оборачивается впитывающимися в чужую футболку слезами. «Не оставляй», — продолжает, вопреки словам Шедоу, Соник шептать, пока, измученный истерикой, наконец-то не засыпает. Хосок же в проскользнувшую луной в окно ночь глаз не смыкает. Покачивая в объятиях не прекращающего даже во сне подрагивать Юнги, обдумывает ситуацию, ищет причины его непонятно откуда взявшихся страхов. Неспроста это все, кто-то определенно на его омегу повлиял. Либо словами, либо... — Блядь, — едва слышно выругивается Чон, замечая лежащий под одной из его рубашек телефон Мина. Взяв его в руки, снимает блокировку и натыкается на открытое в сообщениях видео. И как он сразу не догадался откуда ноги растут? Это же любимая тактика Криса деморализовать соперника давлением на слабые места. Осторожно, боясь разбудить омегу, альфа выбирается из гнезда и идет на кухню, затем, просмотрев запись и прочитав отправленные с неизвестного, но не для него номера все смс, звонит их отправителю со своего айфона. — Сам его величество черный еж, я польщен, — усмехаются на той стороне. — Что, нахлынули воспоминания? Хочешь еще парочку интересных записей скину? Только скажи, тебе или твоему заморышу? Впрочем, я не против скинуть вам обоим. Юнни пора снять розовые очки, ему с моим Лино никогда не сравниться. — А на хуй ты не хочешь пойти? Откуда у тебя номер Юнги? — проигнорировав провокацию, цедит сквозь зубы Хосок, невидящим взглядом смотря, как занимается за окном рассвет, окрашивающий соседние высотки ярко-оранжевым цветом. — Ты как всегда любезен, Хосок-и. У меня много информаторов. Но ладно, так уж и быть дам подсказку: один из твоих друзей не тот, кем кажется, а еще именно он, будучи всегда в центре событий, снимал это видео, — вкрадчивым, вызывающим ассоциации со змеиным шипением голосом произносит Бан Чан. Чон понимает на кого намекает капитан тигров, но верить отказывается: — Если ты думаешь, что я поверю в предательство Ёсана, то ты идиот, — не замечая замершего позади и прекрасно все слышащего Соника. — Кто здесь идиот, так это ты, если доверяешь тому, кто едва не увел твоего омегу и кто продолжает вертеться с ним рядом. Хотел бы я увидеть твою реакцию, когда ты застал их в своей постели. Но еще больше я хочу увидеть сейчас тебя, осознавшего, что Юнги в тебе сомневается. Каково это? Неприятно, наверное, а как по самолюбию бьет, да? А он засомневался, ведь на фоне Лино выглядит жалким, уродливым, не умеющим выгодно себя преподнести. Хотя должен признать, ножки у него ничего. — Знаешь, Крис, ниже дна, из которого ты, ни на что более не способный, вякаешь, уже нет. И заруби себе на носу: еще хоть раз ты что-либо напишешь моему омеге или к нему приблизишься, я тебя уничтожу, и, поверь мне, твой папаша тебя не спасет, — ровно озвучивает Хосок и, откинув телефон на подоконник, нервно зарывается пальцами в свои алые волосы. Сказанное Бан Чаном его подкосило, чего он, не желая доставлять ему удовольствия, с трудом, но не показал, сдержался наговорить в ответ черным по белому изобличающее его ярость и боль лишнее. — Не верь ему. Я в тебе не сомневаюсь, — обнимает его со спины всхлипывающий Юнги, — Сам не знаю что на меня вчера нашло. Прости... — Ты сомневаешься в себе, а это, котенок, не менее для меня больно, — разворачивается в кольце его заледеневших рук Чон. — А теперь послушай меня внимательно и запомни мои слова навсегда, — пристально сверху вниз смотрит в припухшие и покрасневшие глаза напротив, — Мне не нужен Лино или какой-либо другой омега. Мне нужен ты. Да, я был влюблен, но не любил. Да, нас с ним многое связывало, и за это многое я ему благодарен, но все это меркнет в сравнении с тем, что я испытываю просто на тебя глядя. Мне постоянно хочется тебя касаться, чувствовать рядом, радовать, заботиться, видеть твою очаровательную улыбку, да я даже как ты на меня ворчишь обожаю. С Минхо такого не было. По прошествии времени я готов смело сказать, что с ним я был по привычке, из банальной детской привязанности, что он понял раньше меня и, вероятно, потому и ушел. И не надо думать, что ты в чем-то ему уступаешь, что ты некрасивый, что моя к тебе любовь вызвана истинностью, или что ты там напридумывал. Ты мне понравился еще вечно огрызающимся и кутающимся в безразмерные черные толстовки бетой, всех прочих в моих глазах затмил, уничтожил мою от расставания с Лино боль. А это знаешь что значит? Похоже, не знаешь, — прочитав на любимом лице отрицательный ответ, тяжко вздыхает, прижимая беззвучно плачущего парня к своей груди, — Боль от потери настоящей любви не проходит, карапуз. Она продолжает жить в нас. Во мне же ее нет. Потому что ты моя настоящая любовь, Юнги, не он. Моя метка на твоей шее, не на его, точно так же, как и обручальный кулон. — Прости, Хо. Я такой идиот, — шепчет Юнги. — Любимый идиот, — мягко улыбаясь, поправляет Хосок и, каверзно усмехнувшись, добавляет: — Которого я за дурацкие мысли не могу не наказать. — Мне надеть чулки? У меня красные остались... — чуть отстранившись, утирает со щек влагу омега, готовый пойти даже на это, лишь бы только обычно так его и наказывающий альфа не злился. — Предложение, конечно, заманчивое, но что-то мне подсказывает, что это уже давно для тебя никакое не наказание. Так что попридержим это до вечера, — щелкнув его по носу, посмеивается капитан. — А сейчас... — картинно призадумывается, получая ощутимый тычок в бок, но на то не обращая внимания — привык, — Во-первых, ты съешь все, что я вчера заказал, во-вторых, в университет и на тренировку ты не идешь, ну и в-третьих, чтобы, когда я вернулся, ты пришел в себя и ждал меня в кровати в тех самых чулках, все понятно? — отчеканивает на одном дыхании, готовясь к потоку негодования. — Да в смысле? Как это не иду на тренировку?! — предсказуемое возмущение, отталкивая от себя самодовольно лыбящегося Хосока. — Завтра уже матч с тиграми! А я, смею напомнить, твой связующий! Как вы без меня? — Плохо, котенок, очень плохо, — делано печально отвечает Хосок на последний вопрос, мысленно радуясь, что Юнги наконец-то начинает осознавать свою важность для команды. — Но на сегодня мы потерпим. Ты должен как следует отдохнуть и вернуться к нормальному состоянию, которое мы называем «режим заполучившего кристаллы хаоса Соника». — Мне кажется, вы пересмотрели о нем мультиков, — поняв отсылку, бурчит Юнги, уныло смотря на огромное количество разложенных на столе контейнеров с едой. Как он это все съест? — Ладно, будет вам хаос. Прибить бы этого Бан Чана. Мало того, что и меня, и тебя довел, так еще и Ёсу-хёна пытается очернить, — вставляет капсулы в кофемашину, чтобы сделать для себя и альфы кофе. — Ты все слышал? — нахмуривается Шедоу, вспоминая сказанное Крисом про Ёсана. Верить в его предательство претит, но и улик против него слишком много. Номер телефона, конечно, имея нужные связи, легко достать, но откуда он узнал о произошедшем между ними тремя? Ежи бы точно не стали о подобном распространяться, да и не все из них об этом знают. — Я проснулся сразу же, как ты встал, и пошел за тобой, — доставая кружки из навесного шкафчика, поясняет омега. — Надеюсь, ты не думаешь, что хён действительно мог нас подставить? — словно догадавшись о его мыслях, уточняет. — Юнги, мне очень не хочется в это верить, но... — оттолкнувшись от подоконника, подходят к нему. — Без но, Хо. Откинь случай с нашей с ним... близостью и вспомни сколько он хорошего для нас и наших друзей сделал. Нашел для меня машину в Тэгу, там не переставал обо мне заботиться, позже, встретив на улице шатающегося раздетым Чимина, его у себя приютил, потом навещал в больнице, фрукты носил, помог организовать твой день рождения. Разве, будь Ёса предателем, пошел бы он на подобные ухищрения? Мы же не в шпионском фильме живем. Я уж не говорю, что хён, являясь омегой твоего лучшего друга, вряд ли бы стал рисковать отношениями с ним. А вообще, мне кажется, Бан Чан намеренно хочет нас всех перессорить. Ну согласись, тупо же выдавать своего информатора вот так... — Ты прав. Мои мозги из-за переживаний за тебя сегодня совсем не работают, — положив подбородок на плечо Мина, сцепляет ладони на его животе Чон. — Ну на то мы и пара, чтобы их друг другу на место вправлять. Сначала ты мне, теперь тебе я, — улыбается Юнги, млея от окутавшего его тепла. — Не переживай за меня, Хо. Я правда в тебе не сомневаюсь. То, что ты сказал, дорого мне. — Предпочитаю заниматься с тобой чем-то более приятным, — мурчит ему на ушко альфа. — Мм, и чем же? — заражаясь его игривостью, томно шелестит омега. — Наконец-то тебя покормить. — Ну, Хо!***
Юнги, так и не добившись от Хосока разрешения пойти в университет, коротко целует его в губы и, предварительно вручив ему контейнер с обедом, закрывает за ним дверь. Оставшись один, печально смотрит на свои валяющиеся в углу волейбольные кроссовки и совершенно не знает чем заняться. В итоге, чтобы отвлечься от грустных мыслей, решает сделать влажную уборку в квартире, после включает дораму, берет в руки планшет и приступает к работе над заказанными рисунками. Покупка машины и поездка на источники заметно ударила по их бюджету, поэтому омега берется за любые заказы, часто, пока альфа спит, работает даже ночью, за что по утру получает от него кучу нравоучений и... по заднице, да. Хосок со своей гиперопекой доходит до абсурда, что, конечно, очень приятно, но иногда бесит. Просидев за планшетом почти до самого вечера и изредка отвлекаясь на сообщения от друзей, Юнги невыносимо хочется покурить, но зная, что Чону это не понравится, вместо этого пихает в рот пресловутый чупачупс и готовит ужин. Когда лежащий на кухонном столе телефон булькает смс от Ёсана, до возвращения Хосока остается еще два часа. Мин, как раз собирающийся омеге позвонить и рассказать о случившемся, нетерпеливо открывает мессенджер и, прочитав сообщение, нахмуривается. Стервозный зайка «Юн, ты мне очень нужен. Я... поругался с Хонджуном и ушел из дома» Вредный еж «Где ты? Скажи куда мне подъехать или приезжай сам» Стервозный зайка «535 Досан-даэро, Чхондам-дон, Каннам-гу. Клуб Авеню. Подходи с черного входа, мой знакомый пропустит тебя без взноса» Юнги, не на шутку напуганный сложившейся ситуацией, и не думает отказать, опасаясь, что друг натворит каких-нибудь глупостей, сразу же надевает первую попавшуюся одежду и, прихватив телефон и кошелек, вылетает из квартиры, попутно вызывая такси. Не понимает, как подобное могло произойти, ведь у этой пары еще недавно все было как в сказке. Тревожит и выбор места встречи, клубы доверия омеге, знающему, чем порою грозят подобные заведения, не внушают. А вдруг Ёсана альфы домогаться начнут? Ёсан, страдающий птср, наверняка не сможет дать достойный отпор. Машину долго ждать не приходится. Водитель, вняв просьбе нервничающего пассажира, избегает пробок и быстро довозит его до Авеню. И теперь Юнги, буквально вывалившись из автомобиля, суетливо озирается по сторонам. На тусовочной, освещенной неоновыми вывесками и гирляндами улице он впервые. Вокруг, несмотря на достаточно раннее время, уже много подвыпившей молодежи, отовсюду доносятся громкий смех и бьющие по вискам биты, и Мин не уверен, но, кажется, на углу стоят разодетые, вопреки холоду, в короткие шубки и кожаные шорты омеги легкого поведения, зазывающие к себе побогаче выглядящих парней и мужчин. Ну и местечко... Надавать бы по мозгам сумасбродному Кану за его выходку. Юнги о том думать некогда, и он, памятуя, что надо заходить не с главного входа, а с черного, ищет глазами нужное, а найдя, было уже собирается нырнуть в темный переулок, но оказывается перехваченным кем-то за руку и, развернувшись, встречается взглядом с... Минхо. — Не ходи туда. Это ловушка, — говорит запыхавшийся связующий тигров, позади которого топчется еще один незнакомый ему, пахнущий мятой омега с каштановыми волосами и огромными галактиками-глазами. — Лино? — неподдельно удивляется Соник, оглядывая заметно похудевшего, в сравнении с тем, что он видел на видео, блондина, но все такого же чертовски красивого, вызывающего подспудную зависть. Необычный разрез карих, обрамленных пушистыми ресницами глаз, мягкие на вид, чуть припорошенные снегом локоны, утонченные черты, правильный нос и чувственные, слегка потрескавшиеся от частого облизывания губы. — Все потом, мне срочно нужно поговорить с Хоби, — оттаскивает подальше от переулка сопротивляющегося Мина Минхо. — С чего бы это? Отпусти, меня ждет друг, — ощетинивается при ласковом от него обращении к, на минуточку, его альфе Юнги, до сих пор до конца так и не отошедший от скинутой Бан Чаном записи. Провидение Чимина однозначно за что-то на нем сегодня отыгрывается. — Ждут тебя только переломанные руки или еще что похуже, если пойдешь туда, куда собирался. Крис тебя заказал. Там за клубом нанятые им парни, которым заплачено за то, чтобы они исключили возможность твоего участия в завтрашнем матче, — ровно озвучивает Ли, продолжая тащить за собой слишком мелкого и оттого не могущего ему ничего противопоставить Соника. — Знаю, у тебя нет причин мне доверять, но, пожалуйста, Юнги, то, что я хочу рассказать Хосоку, очень важно. А для твоего большего спокойствия вызови такси сам. У Юнги никак происходящее не укладывается в голове. В смысле заказали и зачем Минхо, являющемуся омегой Бан Чана, спасать, по сути, своего врага? Добивает осознание, что Ёсан, по всей видимости, все-таки предатель, объяснить по-другому ряд всех этих совпадений не представляется возможным. У Мина начинает в глазах все кружиться, картинка под завесой накрапывающих слез расплывается, сердце болезненно колет, в горле засел не сглатываемый комок. Он, ни на что не способный, больше не сопротивляется, послушно плетется за своим спасителем. — Ёсан-хён... он... — пытается что-то сказать и, разбитый поступком одного из своих лучших друзей, не может. — Нет. Ёсан здесь ни при чем, вернее при чем, но не так, как ты думаешь, — вмешивается ранее молчавший незнакомец, останавливаясь около опасливо оглядывающегося на злосчастный переулок Лино, и спешит пояснить: — Друзья Криса выкрали его телефон из раздевалки. С него тебе Крис и писал, видео, которое тебе утром скинули, оттуда же, как и информация о вашей ситуации. Он прочитал всю вашу переписку. Я Хан Джисон, кстати. — Неужели у него совсем никаких границ нет? — пораженно спрашивает Юнги, внутренне облегченно выдохнувший от слов Джисона. Ёсан его не подставлял... — Это лишь малая часть его дерьма, в чем ты убедишься, когда я вам с Хоби расскажу о причинах моего ухода от ежей, — горько усмехается Лино. — Вызывай уже такси, а то мало ли эти уроды тебя заметят, да и мне с Сонни желательно не светиться в твоем обществе. — Ты хочешь к нему вернуться? — сжимая кулаки, задает сквозь зубы вопрос Мин. — Кто о чем, а влюбленный омега не о себе, а о своем альфе переживает, — снисходительно улыбается Минхо. — Нет, не хочу. Я люблю другого, — с намеком на смутившегося Джисона кивает. — Я просто хочу с Хосоком наконец объясниться, он заслуживает знать правду. — А ты разве не с Бан Чаном? — достав из кармана телефон, растерянно в ответ смотрит Юнги. — Не без шантажа. Сейчас мы с ним пара для вида. Чан, закрыв гельштат заполучить омегу Шедоу, ко мне охладел, а я и вовсе никогда к нему ничего не испытывал. Но обо всем этом немного позже. Ты вызываешь такси или как? Дождавшись машину, странная по всем канонам компания, в нее грузится. Юнги хочется спросить уложившего голову Джисона себе на плечо Минхо о многом, но, смирившись с его желанием вести разговоры только при Хосоке, повисшую тишину не прерывает и пробует прийти в себя, краем глаза поглядывая на ластящуюся друг к другу парочку Отчетливо читающаяся на лице Лино при взгляде на Хана нежность немного его обнадеживает, заставляет поверить в то, что тот действительно не имеет намерений вернуться к своему бывшему. Вместе с тем, некоторая тревожность Юнги, догнанного осознанием, что его могли до полусмерти избить, не покидает, наоборот, нарастает, но почему-то он в этот момент думает не о себе, а о Шедоу. Что бы с ним стало, попади Соник в больницу? Очевидно, альфа начал бы себя винить, испытывал боль, бессильную ярость, что сподвигло бы его на опрометчивые поступки, закончившиеся в лучшем случае дракой, а в худшем — убийством, затем и тюрьмой. Юнги знает, что Хосок ради него пойдет на многое, а посмевших тронуть его не пощадит и не успокоится, не окропив их кровью кулаки. Омега хорошо помнит, как Чон порывался найти его старых сокомандников и преподать им, как тот это назвал, незабываемый урок, и еле оное предотвратил. — Хороший район. Снимаете? — оказавшись в лифте, интересуется Минхо в попытке разрядить обстановку. Прекрасно понимает чувства Юнги. Едва не состоявшееся нападение, внезапно нарисовавшийся и требующий встречи с его истинным бывший, что усугублено провокациями Бан Чана по смс. Он бы тоже себя не лучшим образом чувствовал, случись с ним нечто схожее, хотя и не меньше за проведенное с тиграми время горя хлебнул, о чем вспоминать — ненависть и дрожь берет. Мин еще держится бодрячком, не истерит, не бросается с обвинениями, так, поплакал слегка и притих. — Купили квартиру, — буркает Юнги, нажимая кнопку двадцать второго этажа. — Шустро вы. И свадьба, я так догадываюсь, не за горами, учитывая это и твою метку, — с теплой грустью предполагает Лино, изучая внешность ощетинившегося омеги. На ум лезет пресловутое «миленький» и «маленький». Наверное, в объятиях Хосока он совсем крохотным кажется, идеально в его больших ладонях умещается. Сам Минхо намного Юнги выше, почти не уступает Чону в росте — внезапно за выпускной класс вытянулся, лишив того возможности по поводу его роста шутить. — А что, хочешь поприсутствовать? — находясь в нервном напряжении, огрызается Соник, выходя из кабины лифта. — Если пригласите, — улыбчиво отбивает Ли, нисколько не обижаясь за этот со стороны Мина выпад, — Но, честно говоря, я не думаю, что мне будут там рады, — добавляет тоскливо, следуя с Джисоном за ним. — Из твоих слов я понял, что причина твоего ухода из команды в шантаже. Но почему ты сразу ничего не рассказал? Часть ежей дружат с тобой с самого детства, я уверен, они бы не отказали тебе в помощи, — подойдя к нужной двери, отпирает замок ключом Юнги и, включив свет, пропускает омег в квартиру. — Из-за меня, — опережая Минхо, отвечает Джисон. — Я главный виновник всего. — Сонни, не надо, ты ни в чем не виноват, — осекает Ли, сжимая его руку. — Виноват, Лино. Если бы я отказался идти в тот вечер в клуб с Крисом... — Прекрати. Сколько можно убеждать тебя в обратном? Крис твой капитан, ты ему доверял и не мог предположить, что он накачает тебя какой-то дрянью и заставит... — обрывается на полуслове связующий тигров. — Не хочу говорить об этом. Дождемся Хоби, — скидывает кеды и помогает снять Хану куртку. Юнги уже сейчас от малых крупиц выданной парнями информации передергивает. Это какой же мразью быть нужно, чтобы настолько подло поступать с игроком собственной команды? И все-таки вопрос с молчанием Минхо остается открытым. Да, имеет место шантаж, но разве нельзя было сообщением просьбу о помощи Хосоку с пояснением ситуации скинуть? Бан Чан же не хренова мафия отслеживать каждый его шаг. Хотя не Мину в том Лино упрекать, учитывая, как сам долгое время боялся альфе раскрыться. А здесь проблема, что-то ему подсказывает, посерьёзнее чем у него. В любом случае, не зная полной истории, какие-либо выводы делать пока рано. — Чай или кофе будете? — разувшись и повесив пуховик на крючок, спрашивает Мин у шепотом доказывающих что-то друг другу омег. — Не откажемся от зеленого чая, — ущипнув не прекращающего возмущаться Джисона за щеку, отвечает Минхо. — Ты прости нас, что вот так к вам напросились, но это действительно очень важно. Понимаю, тебе сложно, наверное, даже просто меня видеть, но... — Сложно, — не спорит Юнги, направляясь в сторону кухни, — Но ты меня спас, хотя и не должен был. — Должен, я не мог по-другому. Никто не заслуживает того, что для тебя готовил Бан Чан. Хосока бы это разбило. Он тебя любит. — И как ты это понял, позволь узнать? Не припомню тебя с нами рядом, чтобы ты делал подобные выводы, — включая чайник, испытующе смотрит на усаживающегося за стол парня Соник. Лино, не перестававший следить за инстаграмом Шедоу и твиттером ежей, усмехается: — Есть такая штука, как интернет, где я, только не подумай лишнего, просматривал ваши совместные фотографии. Хоби выглядит с тобой счастливым, постоянно всякую милоту о тебе пишет, а еще я видел несколько видео с твоего и его дня рождения, где вы танцуете вместе. Влюбленные взгляды не подделать, Юнги. Хосок так на тебя смотрит... На меня он никогда так не смотрел, но мне не завидно, потому что так на меня смотрит кое-кто другой, — жмется омега к озарившемуся улыбкой Джисону. — Классный, кстати, вы квест для него придумали. До слез смеялся с нарядившегося в Гэндальфа Сильвера. Ты фанат Властелин колец? — Ага, — чуть смутившись открытого проявлению чувств Минхо по отношению к Хану, подтверждает Юнги. То, что они оба омеги, его не волнует. — Вы встречаетесь, да? — Да, хотя и тайно. Приходится по некоторым причинам скрываться, — признается Джисон, благодарно принимая из рук Юнги дымящуюся кружку с изображенным на ней чармандером. — Боитесь осуждения общества? — Скорее моих родителей, ну и Бан Чана, который о нас знает, но запрещает нам показывать это на людях. Как ты уже догадался, Лино отыгрывает роль его парня, — с неприязнью в голосе объясняет Хан. — Что, блядь, он за доморощенный тиран? Нахрена ему это? — искренне недоумевает Мин, плюхаясь напротив омег на табуретку. — У Криса пунктик доводить Хоби. Он, ему завидуя, мечтает отобрать у него все, — потупив в столешницу взгляд, говорит Минхо. — Я не знаю сколько еще смогу его выносить. Я так его ненавижу... — сжимает кулаки под столом, с трудом держась позорно не разныться, — Он же... он, можно сказать, изнасиловал Сонни, а я... — Лино... — приобнимает омегу за плечи диагональный тигров, не зная, как его утешить. Юнги озвученному ужасается, с болью на шмыгающего носом связующего смотрит. Собирается было что-то сказать, как раздается щелчок дверного замка. Хосок вернулся. — Котенок, я дома и уже предвкушаю обещанное тобой, — доносится из коридора веселое. — Сидите, я его подготовлю, — обреченно вздохнув, выдает Мин и торопливо покидает омег. Портить настроение альфе совершенно не хочется, но выбора у него, к сожалению, нет. — Прости, Хо, но не сегодня, — выйдя в прихожую, тускло улыбается. — Юнги, скажи, что мне показалось... — шепчет Хосок, вперившись остекленевшим взглядом в кожаную куртку Минхо, которую он тому дарил на день рождения. — Хо, пожалуйста, только не злись... — нерешительно мямлит омега, разбито глядя на капитана. — Что. В нашей квартире. Делает. Этот человек? — буквально по слогам цедит сквозь зубы Чон, сбрасывая кроссовки, — Я утром тебе что ли не доходчиво объяснил, что нас с ним ничего давно не связывает? Решил позвать его сюда и убедиться? Почему ты никогда меня не слушаешь? За что ты так со мной? — надвигается на напуганного Юнги. — Хо, все не так. Лино меня спас. Бан Чан нанял людей, чтобы меня покалечить... Я же... я бы никогда... — задушенно всхлипывает связующий, не вынося плещущейся в любимых глазах злости. — Что? — ошарашенно выдыхает Шедоу, обеспокоенно оглядывая Соника. — Ты в порядке, с тобой что-то сделали? — Нет, Хосок, нет. Лино и Джисон успели меня предупредить. Чан украл телефон Ёсана и с него мне написал, что тот якобы поссорился с Хонджуном, прося приехать в клуб, а я... хён же мой друг, я не мог не поехать... — вжимаясь всем собой в альфу, тараторит давящийся слезами Юнги. — Сука, я убью его, — рыкает Хосок, судорожно стискивая в объятиях Мина. Он мог его потерять... — Я бы очень этого хотел, но увы, нельзя. Думаю, твой омега мечтает несколько о другом, чем видеть тебя за решеткой, — появляется в проходе Минхо, — Здравствуй, солнце.