Не садись на пенек, не ешь пирожок

- Рокэ, я могу войти? Волк, сидящий в кресле у камина во вполне человечьем облике, кивнул. - Конечно, Дикон. - Рокэ... - Ричард нерешительно приблизился, но рядом садиться не спешил. - Я чем-то расстроил тебя? - Расстроил? - темные брови удивленно приподнялись. - Ты сам не свой после того как ушел Эстебан. Ты всё же рассердился, что я встретился с ним? Но ведь я не знал, что он вообще сможет меня найти, а ты сам говорил, если человек случайно меня найдет, то можно... - Успокойся, Дикон, - на губах Рокэ забрезжила виноватая улыбка. - Я нисколько не сержусь. Напротив, я рад, что Эстебан нашел сюда дорогу. Благодаря ему я смог убедиться, что не повторяю прежней ошибки. - О чём ты? Рокэ поймал руку Ричарда, притянул его к себе, усаживая на колени. Ричард в который раз поразился - несмотря на изящество, Рокэ был невероятно силен, и Окделл, не отличавшийся хрупкостью, для него, похоже, был, как пушинка. - Дикон, что ты знаешь о моём проклятье? - спросил Рокэ, и Ричард удивленно посмотрел на него. - Оно делает тебя Волком, превращаешься ты по своему желанию, но если превращаться меньше трех раз в неделю - боль невыносима. Это проклятье старое, - Ричард запнулся. - Родовое. Когда-то твоего предка проклял колдун Ринальди, тот, кому служили демоны-кошки, и на тебя, как на последнего в роду, проклятье пало со всей тяжестью... - Хуан и это рассказал? Узнаю его слог. - Да, - кивнул Ричард. - Кажется, на второй день, как ты принес меня сюда. Не хотел держать меня в неведении. Рокэ усмехнулся. - Да, всё так. Я родился с этим проклятьем, и не однажды пытался снять его. Как-то раз у меня это почти получилось. - Почти? Рокэ помедлил, прижимая Ричарда к себе, перебирая пальцами его волосы. - Однажды я встретил юношу... Не из вашей деревни, нет, его поселение было совсем в другой стороне. Не знаю, с чего ему понадобилось забираться в мою чащобу. Но мы встретились. И Джастин - так его звали - не попытался убить меня. Даже не испугался. Он сам согласился остаться со мной. Джастин действительно полюбил меня, и говорил, что рядом с Волком ему куда теплее и уютнее, чем дома. Я был счастлив. Я поверил в то, что избавление близко, но даже это было не так важно, как то, что Джастин рядом. - И что же с ним случилось? - сердце Ричарда отчего-то екнуло. - Джастин в самом деле любил меня, - повторил Рокэ и вздохнул. - Но здесь, со мной, он ни на миг не забывал о своём младшем брате. Валентин был единственным из прошлой жизни, о ком Джастин по-настоящему тосковал. Я утешал его. Клялся, что, когда минуют три года, он и Валентин увидятся снова, но... Валентин тоже не забывал о брате. Он сбегал из дома, чтобы искать его. Он не был родом из этих мест, не знал, что случилось с братом, никак не мог найти дороги и ступить на мою тропу. Не мог! - Волк приглушенно рыкнул. - Но однажды нашел. И Джастин... В тот миг я взглянул ему в глаза, и понял, что голос крови, любовь к брату, и тревога за него для Джастина сильнее всего на свете. Сильнее чувства ко мне. Он стоял на коленях передо мной, просил прощения, говорил, что Валентин не выдержит один, что отец просто сживет его со свету, если старший сын, наследник, не вернется. И я... Я отпустил. Потемневший от воспоминаний взгляд Рокэ смотрел не на Ричарда - в прошлое, в спину уходящего с братом Джастина. - Так он оставил тебя? - Узы, связывающие его с братом были слишком крепки, Дикон. Их не пересилила бы никакая клятва. Да и как бы я смог удерживать его насильно, зная, что его мысли, его сердце далеко отсюда? Даже не знаю, вышло бы тогда снять проклятье... Нет, - Волк тряхнул головой. - Я не жалею, что отпустил Джастина с братом. Особенно сейчас, когда со мной ты. Но когда появился этот Эстебан... - Ты испугался, что всё повторится, - понял Ричард. - Что я оставлю тебя? - Ты мог бы, - тихо отозвался Рокэ. - Что бы я там ни наговорил тебе в первый день, но удерживать тебя силой я не посмел бы. - Я не мог уйти, Рокэ, - неожиданно твердо произнес Ричард. - И я не уйду. Я дал тебе слово. Знаешь, еще недавно я сказал бы тебе, что дело только в нём, но сейчас... Посмотри на меня, Рокэ. Ты знаешь, что дело не в этом. Я волнуюсь о своей семье, но я никогда не нарушу слова и не оставлю того, кого люблю. Он ощутил, как Рокэ вздрогнул всем телом. - Любишь? Ричард... - Да, я Ричард Окделл, потомственный охотник, и я полюбил самого могучего Волка этих мест, - теперь уже Ричард обнимал Рокэ, почти припадая губами к его волосам. - И я уже не знаю, кто тут охотник, а кто добыча, да и надо ли? Я знаю одно, - он осторожно приподнял подбородок Волка, ясно и прямо глядя в синие глаза. - Я люблю тебя. Я твой, Рокэ. На три года... на сколько пожелаешь. Я твой. - Ричард, - тихий шепот плавно перетек в низкий рык, заставивший Ричарда затрепетать, но, кажется, вовсе не от страха. - Я рад, что Эстебан пришел сюда. Теперь я знаю, что он позаботится об Айрис и остальных, и мне спокойнее, Рокэ. Ты ведь сам знаешь это, ты чувствуешь... Посмотри на меня. И Волк смотрел, обжигая огнем счастливых синих глаз. И Ричарду показалось, что он ощутил этот огонь, когда Рокэ приник к его губам ласково и властно. Ричард вздрогнул, но не отстранился, раскрываясь навстречу властному напору. Он чувствовал, как пальцы Рокэ, соскользнули в растрепавшиеся волосы , гладят шею, досадливо сминают воротник, рвут шнуровку на рубашке. Ричард застонал в голос, когда губы Рокэ обжигающе-горячие, приникли к его обнажившейся шее, ловя суматошное биение пульсирующей жилки, напитываясь пряным, чуть солоноватым запахом. Рокэ вдыхал его, упивался им со звериной жадностью, и глупый человеческий страх отступал, сдаваясь перед волчьей страстью. Сам толком не понимая, что делает, Ричард откинул голову, окончательно подставляя Волку беззащитную шею. Сдаваясь. Отдавая себя, и больше не боясь ничего. В ответ гибкий жаркий язык влажно скользнул по горлу, немедленно отозвавшемуся удивленным стоном. И еще, и еще... Ричард смутно понимал, что Рокэ чувствует сейчас каждое биение разгоряченной взбесившейся крови в его венах, и тело охватывала сладкая, безумная жуть. - Мой, - прорычал Волк ему в горло. Не угрожающе, страстно. Утверждая свои права. И в ответ на это можно было лишь обнять, прижаться сильнее и согласно выдохнуть: - Твой... И совсем не удивиться, когда губы прильнут к самому чувствительному местечку, когда зубы прихватят кожу, заставляя влюбленную кровь прихлынуть, оставляя ярко-алую звериную метку. Ричард вскрикнул - коротко и счастливо, слыша торжествующий рык полный торжества и волчьей нежности, которую мало просто слышать - надо ощущать ее всем телом, так же, как тепло огня, пылающего в камине и мягкость расстеленной на полу шкуры черного льва. Ричард знал, что ощутит это сполна. И сегодня тоскливый волчий вой не раздастся в ночи пугая жителей деревни. Потому что сегодня Волк насытится сполна. Жаром. Счастьем. Любовью.