Не садись на пенек, не ешь пирожок

- Ричард, мой мальчик, - Август Штанцлер приподнялся на кровати. - А я уже начал думать, что ты забыл меня. Ты не заходил так давно... Фигура в красном плаще с низко надвинутым капюшоном виновато склонила голову, двигаясь через комнату, кажется, совершенно бесшумно. - Простите, эр Август, - голос Ричарда был тихим и как будто усталым. - Ты утомился, Ричард, - заботливо сказал Штанцлер. - Присядь, отдохни. Если хочешь, - его глаза вдруг блеснули, - можешь прилечь рядом со мной. - О, что вы, эр Август, я совсем не хочу стеснять вас! Хотя, я и правда устал. Очень устал. - Я понимаю, мальчик мой, твоё святое дело было нелегким. Но теперь я просто сгораю от нетерпения! - в голосе Штанцлера прорезалась настойчивость, неожиданная для столь старого больного человека. - Прошу тебя, расскажи о своей охоте. Ты ведь одолел оборотня? - Увы, эр Август, - послышался вздох, - моя охота затягивается дольше, чем я рассчитывал. Ведь одной приманки, даже такой как ваша, - в голосе вдруг мелькнул смешок, - маловато. Нужна еще и хитрость. А у меня всё же не так много опыта. Знаете, эр Август, я решил, прежде чем довести дело до конца, мне не помешает послушать об охотах прошлых времен. А ведь вы так много об этом знаете... - О, Ричард ты мне льстишь, - заулыбался Штанцлер. - Но всё, что еще хранит моя старая память - к твоим услугам. О какой же охоте тебе рассказать? - Всего об одной, - Ричард сделал паузу. - О той, на которой погиб мой отец. - Ричард, - тяжко вздохнул Штанцлер, - ты же всё знаешь сам. Этот проклятый оборотень... - Оборотня не было, - вдруг отрезал Ричард ледяным тоном. - Что? - Оборотня не было. По крайней мере, в тот день, возле отца. А если точнее - его вообще не было в тот день в лесу. - Ричард, откуда тебе это знать? - Я знаю! - резко ответил Ричард. - Потому что, если бы оборотень был в лесу, отца никогда не нашли бы мертвым вблизи от волчьей тропы. Да еще с этими жуткими отметинами, больше похожими на следы от капкана, чем на следы зубов оборотня! Штанцлер побледнел. - Ричард, о чём ты говоришь? Все знают, что оборотень - страшное чудовище и не щадит никого! - Оборотень никогда бы не предал друга. В отличие от вас. Штанцлер оцепенел. Голос Ричарда стал неузнаваемым - ледяной презрительный тон, в котором явно звучало низкое грозное рычание. Красный капюшон упал на плечи, открывая бледное лицо, горящие огнями синие глаза и длинные черные волосы, вдруг показавшиеся испуганному старому больному человеку черной шерстью на волчьей морде - А... - рот Штанцлера приоткрылся в попытке то ли закричать, то ли глотнуть воздуха. Не вышло ни того, ни другого. - Теперь вы верите, эр Август? В день смерти Эгмонта Волка - то есть меня - не было в лесу. Волк сам пришел уверить вас в этом, - злая усмешка обнажила волчьи зубы. - Будь я тогда в лесу, я ни за что не позволил бы вам провернуть свой грязный план - убить Эгмонта и подставить меня. Конечно, кто еще может убить лучшего охотника? Только оборотень! Оборотень, которым Мирабелла пугала детей, пока ее муж был на охоте. Но она ошибалась. Настоящий оборотень - это вы. Постарались вы изрядно, и людские глаза вам удалось обмануть. Но на взгляд оборотня всё сделано очень грубо. Хотя, тот нож, который вы пустили в дело, довольно занятный. Необычная форма. Следы от него и впрямь можно принять за укусы, а не за раны, нанесенные человеческой рукой. Кстати, где этот нож теперь? - Его нет, - едва выдохнул Штанцлер. - И где же он? - В болоте. - Избавились от него тогда же, в день убийства, верно? - голос Волка звучал почти любезно, но улыбка и горящий огнем взгляд приводили Штанцлера в ужас. Это существо могло вцепиться ему в горло даже сейчас, в человечьем облике. Загрызть за одно-единственное слово лжи. Это Штанцлер знал лучше, чем что бы то ни было в своей жизни. - Но есть одно, что неизвестно даже оборотню, - Волк подался ближе, заставляя Штанцлера зажмуриться. - Зачем? С чего вы решили убить того, кого называли другом? Лучшего охотника во всей округе, защитника от хищников и чудовищ? - Лучший охотник! - вдруг хрипло выдохнул Штанцлер. Лицо его стало таким, точно он проглотил багряноземельский лимон. - Его все называли только так! И она... Она тоже! Смотрела влюбленными глазами! Говорила только о нём! Все! Все только о нём и говорили! - Она? - синие глаза полыхнули кроме ярости еще и удивлением. - Эреа Мирабелла? Всё это из-за нее? - Она выбрала его! Эту неотесанную деревенщину, не знавшую ничего, кроме своего ружья! - прошипел Штанцлер. - И Ричард... Он мог быть моим сыном, а вместо этого...Смотрит на меня этими серыми глазами... Его глазами! - Не думаю, что Ричард теперь захочет снова смотреть на вас, - покачал головой Волк. - Он мечтал отомстить за отца, но на такую тварь жалко даже хорошей пули. - И ты избавишь его от этого? Растерзаешь меня сам? - Оборотни тоже бывают брезгливы, эр Август. Ненавижу старое порченое мясо. К тому же, у меня есть повод оставить вас еще на некоторое время в живых. Думаю, вы сами прекрасно знаете, зачем, - голос Волка снова стал рычанием. - Зовите Мирабеллу. Перед ней, не перед исповедником покайтесь в том, что сделали. И не забудьте о причинах. Я надеюсь, ее взгляд на вас после этого будет вернее моих клыков. - А... Ричард? - Штанцлер хрипел. Воздуха ему явно не хватало. - Ррррричаррррд, - прорычал Волк и улыбнулся. Объятому ужасом Штанцлеру показалось, что в синих глазах мелькнула нежность. - Ричард, ты молчалив сегодня, - голос Рокэ был ласков, рука осторожно коснулась лба, точно пробуя на жар. Ричард вздохнул. - А что тут говорить? Всё уже сказано, и я услышал. От слова до слова. Хотя, конечно, лежать в пионовых кустах под окном было не слишком удобно. - Как я говорил, Ричард - будь терпеливым и внимательным. Точно на гусиной охоте. - Гусиной охоте... - Ричард горько усмехнулся. - Я полагал, мой отец погиб в схватке с чудовищем, а его убил этот старый гусь! Тайно и подло, и... - он опустил голову, подавляя всхлип. - Я хотел отомстить, но сейчас... - Твоя месть уже свершилась, Дикон. Ты знаешь правду. А смерть... Надеюсь, Мирабелла поторопится и подоспеет к одру эра Августа раньше Синеглазой. А он умрет, зная, что его преступление больше не тайна. Скажи, какая месть превзойдет это, Дикон? А вот Волку никогда не избавиться от вины перед тобой. В самом деле, останься я тогда в лесу я мог бы предотвратить это, но... - Ты? - Ричард поднял голову, слезы в его глазах блеснули, не проливаясь. - Ты, Волк, вывел охотника на старый, но единственно верный след. Охотник не забудет этого. И никогда, никогда не откажется от тебя, ты слышишь? - Ричард... - Рокэ обнял Ричарда, прижал к себе, гладя растрепанные русые волосы, вдыхая запах земли, увядших пионов и близких слез. Пусть они всё же прольются, ничего. Рокэ осушит их. Лишь бы унесли с собой боль - ту, старую, общую для них двоих. "Прости, Эгмонт, я не сберег тебя. Но Ричард... К его ногам я брошу собственную шкуру. Может, однажды мне и суждено снять ее навсегда, но, поверь, Эгмонт, рядом с твоим сыном всегда будет Волк. Любящий искреннее и вернее любого пса. И ни на одну ночь Ричард не останется один. Волк защитит его от всего. Даже от чудовищ в людском обличье."