Кажется, токсикоз, в отличие от отца его неродившегося ребёнка, решил больше не мучить Гарри. Мало того, что после душа Луи ушёл спать в зал, так ещё и игнорирует его после завтрака, уходя со своим отчимом — Марком — и Фелисите в магазин. Это настолько сильно выводит Стайлса из себя, что он даже бросает в парня его куртку, говоря, что Томлинсон может валить хоть на все четыре стороны, раз не хочет просто спокойно всё обсудить.
А когда Луи возвращается и даёт ему несколько плиток его любимого шоколада, Гарри в конец перестаёт понимать, что между ними происходит прямо сейчас. Луи явно извиняется! А Гарри не знает, за что его прощать, ведь всё было замечательно сегодня утром, вчера, позавчера, на той неделе, месяц назад и даже полгода назад, когда их отношения только начались!
Всё было и остаётся замечательно, кроме того, что Луи с нихуя решил, что всё плохо из-за метки, которую Гарри
хотел. Хотел с того момента, как впервые увидел его; с того момента, как Луи открыл ему дверь в одних лишь боксерах, когда у Гарри прорвало трубу; с того момента, как заметил его изучающий взгляд на своём теле, когда они убирали воду с пола; с того блядского момента, как Луи поддался инстинкту и чуть не
поцеловал его! Гарри
хотел эту ебучую метку, а теперь Луи ещё и
извиняется за то, что поставил её!
Гарри в ярости.
— Ты дурак, я понять не могу? — пребывая в искреннем замешательстве, спрашивает Стайлс, глядя ему в глаза и держа перед собой шесть плиток любимого шоколада. — Скажи мне, ты дурак или что, Луи?
Джоанна и Шарлотта в недоумении смотрят на Гарри. Они, как и остальные члены семьи Луи, ещё утром поняли, что парни поругались, но сейчас им становится обидно за то, что омега так относится к попытке помириться. Словно шоколад — это недостаточное извинение, словно Гарри слишком избалован и ждёт последнего айфона или макбука.
— Мне, блять, в ногах поползать, чтобы ты меня простил? Я пытался это исправить, но ты сам сказал, что тебе это не нужно! И что мне теперь сделать, чтобы ты меня простил за то, что я не могу исправить?
— Да ничего и
не нужно исправлять! — пытаясь заставить его понять, в отчаянии отвечает Гарри. — Просто давай поговорим!
— О чём? О том, что я животное, которое не умеет себя конролировать? Давай!
— Так, заткнулись оба, — неожиданно твёрдо велит Джоанна и хмурится. — Что между вами происходит? Вы приехали такими счастливыми, мы налюбоваться вами не могли, а сегодня как с цепи сорвались! Гарри, Луи сделал тебе больно?
Здесь ответы расходятся, параллельно с «нет» от Стайлса следует «да» от Томлинсона, поэтому Джей и Лотти ещё более удивлённо смотрят на них, пока парни пытаются что-то сказать, перебивая друг друга и переходя на высокие тона до тех пор, пока на кухне не собрается вся семья.
— Молчать! — вновь затыкает их мама Луи. — Девочки, оставьте нас с Луи и Гарри наедине, пожалуйста. Марк, я сама разберусь, я уверена, что это просто какое-то недопонимание. — Когда все расходятся, женщина внимательно смотрит на сына. — Сядь и расскажи, что, по-твоему, произошло.
Луи тяжело вздыхает, садясь за стол напротив Гарри, раздражённо откладывающего шоколад в сторону.
— У нас был секс.
Щёки омеги вспыхивают, и он смотрит на альфу огромными удивлёнными глазами, как бы спрашивая, какого чёрта он рассказывает маме такие вещи
при нём, но Томмо игнорирует это.
— Так, — принимая эту данность, Джоанна тоже садится за стол. — Ты был груб? — Стайлс тут же восклицает «Нет». — Гарри, милый, ты тоже выскажешься, давай сначала посмотрим на эту ситуацию так, как на неё смотрит Луи. Итак, ты был груб с Гарри?
— …нет, всё было хорошо, — отвечает Луи. — Но после я потерял контроль и сделал ему больно. Я не хотел этого…
— Хорошо. А что, по твоему мнению, случилось, Гарри?
— Он бесится из-за метки! Он поставил мне метку, это было больно, я не отрицаю, но я
хотел этого! А он полдня пытается убедить меня в том, что на самом деле я этого не хотел и говорю обратное только
потому, что люблю его!
У Джоанны не выходит скрыть того, с каким облегчением она вздыхает, услышав всё это, и парни удивлённо смотрят на неё.
— Слава Богу! Я думала, что это из-за ребёнка, а вы просто два молодых придурка!
— Вы знаете? — растерявшись, спрашивает Гарри и замечает, как Луи качает головой, как бы давая понять, что он ничего ей не говорил.
— Конечно, я знаю, кого вы хотели обмануть? Я поняла сразу, как только ты в день приезда за стол сел — такой аппетит только у беременных бывает. Я, конечно, засомневалась, мало ли, может, ты просто любитель покушать, но, когда Луи спросил про ромашковый чай и стал врать про укачивание, я убедилась, что была права. Сама врала также, когда в восемнадцать лет носила Луи.
— Мы хотели сказать позже. Мы планировали беременность только на следующий год, но Гарри буквально несколько дней назад узнал о ней. Мы ездили на УЗИ перед тем, как прилететь. Хочешь посмотреть? — предлагает Луи.
— Конечно! — Пока Томлинсон уходит за снимком, Джоанна берёт Гарри за руку и говорит: — Альфы бывают импульсивными, милый. Луи — очень чуткий альфа, старается всегда быть обходительным с омегами, поэтому нет ничего странного в том, что он пугается мысли, что мог причинить тебе боль.
— Ваш сын замечательный, миссис Томлинсон.
***
На следующий день парни решают пойти прогуляться по Донкастеру вдвоём, чтобы Луи показал своему парню школу, в которой учился, и любимые места из детства и юношества. Он даже показывает небольшой музыкальный магазин, где проработал около года, чтобы купить себе первую гитару, место, где впервые поцеловался с омегой, затем — с бетой. А ещё он рассказал о парочке своих сексуальных опытов в общетсвенных местах, а Гарри сделал вид, что это отвратительно, но на самом деле и он, и Луи знали, что ему было бы интересно попробовать что-то подобное.
После «экскурсии» они спокойно гуляют по улицам, когда Томлинсон неожиданно останавливает омегу и смотрит на него таким взглядом, будто ждёт какого-то ответа на незаданный вопрос, поэтому Гарри смущённо думает, что пропустил что-то. А затем Луи с улыбкой кивает вправо от себя, и Стайлс удивлённо переводит взгляд на красивенькое здание… ЗАГС.
— Что?.. — в недоумении изрекает юноша, задумчиво сводя брови к переносице. — Подожди…
— Давай распишемся. Ребёнок должен родиться в браке, верно? Чтобы это не было грехом, так ведь? — беря его за руки, объясняет Луи и улыбается тому, как личико Гарри озаряет осознание. — Серьёзно, давай распишемся. Знаю, это очень спонтанно, но… или ты хочешь пышную церемонию?
— Нет, дело не в этом, просто это правда очень неожиданно… Ты правда хочешь, чтобы я стал твоим мужем? Прямо сейчас? Мы даже никому не скажем и никого не позовём?
— Скажем, когда вернёмся домой. Ты хочешь?
— Конечно! — всё ещё не понимая, действительно ли они пойдут и распишутся прямо сейчас или это просто шутка и планы на будущее, отвечает Гарри. — Но нам нужны документы…
— Я взял их с собой. Я думал сделать предложение вечером в каком-нибудь ресторане, но просто не смог бы дождаться…
Это какое-то безумие. Слишком хорошее безумие, от которого у Гарри кружится голова, когда они правда заходят в ЗАГС и требуют поженить их. Они словно попали в какой-то фильм, где в канун Рождества два героя понимают, что любят друг друга и успевают пожениться в последние рабочие минуты ЗАГСа. Скоро Рождество… скоро День Рождения Луи… а они правда заходят в зал бракосочетания всего через несколько минут, потому что сегодня, по великой удаче, больше никто не женится.
***
— Вы правда поженились без нас?! — удивляется Фиби, рассматривая кольцо, купленное пару-тройку часов назад. — Это нечестно! А как же платье или смокинги?!
— А как же банкет! — в ужасе восклицает Дейзи, в неверии глядя то на брата, то на его омегу. — Невероятно! Это просто невозможно! Я бы ни за что на свете не поженила вас без необходимой подготовки, если бы только…
— …если бы только Гарри не был беременен! — заканчивает за близняшку Фиби, и они обе смотрят на кудрявого парня огромными тёмно-голубыми глазами, открывая рты.
Шарлотта и Фелисите, всё это время пребывающие в шоке, тоже переводят своим взгляды на Гарри, нервно улыбающегося. Он ещё не сказал своей маме, а вся семья Луи уже знает о его положении…
— Сюрзпри-и-из, — неловко проговаривает Стайлс, чувствуя, как Томмо заботливо берёт его за руку, чтобы показать, что он рядом с ним, что он поддерживает его. — Но мы поженились не потому, что я залетел, честное слово! Мы просто очень любим друг друга.
— У нас будет племянник… — уже забывая о какой-то там свадьбе, произносит кто-то из девочек, и теперь в доме обсуждается уже эта тема, а не штампик в паспортах Гарри и Луи.
