Officers

      Усталость насильно кладёт свои тяжёлые ладони на твой лоб, и с такой же тяжестью проскальзывает вниз по лицу с попыткой закрыть твои веки. Бывает это борьба длиться весь день – от рассвета до заката.       Жан просыпается, сонно протирает глаза и ещё минуту сидит в кровати. Морозное ревашольское утро в очередной раз напоминало о том, что за окном зима, с другой стороны, в Ревашоле всегда холодно. Холод пробегает по коже голых плеч офицера, от чего по ней следом идут мурашки, даже как-то опьяняюще. Нога выскальзывает из-под одеяла, Жан зевает, ставит вторую ногу, встаёт и вдруг что-то резко меняется: пропадает треск тёплого одеяла, не так отчётливо гудит батарея отопления. Куда всё пропало? Викмар смаргивает непонятное нечто.       Тишина сменяется оглушительным воем, сырым запахом, смешанным с Астрой и теснотой. Кинема Кима. Они едут в участок, а Викмар видимо решил задремать часок пока они в дороге. Хозяин Купри бросает быстрый взгляд на пассажира: – Плохо спали офицер? – Ким позволяет себе чутка потрясти Жана за плечо – в участке выпейте что нудь бодрящее, может проснётесь...всё хорошо? – Всё нормально...угости сигареткой, будь добр... – Викмар вдыхает запах Астры. Ким протягивает пачку, из которой в бой отправляется очередной солдатик. Далее как всегда: вспышка огня, мимолётное тепло зажигалки, хруст тлеющего табака и затяжка. Жан закрывает глаза оставляя сигарету между губ...       Бумаги с шипящим шелестом взлетают как птицы, и тут же падают со стола на пол, как будто взлетев по своей воле. По кабинету проходит сквозняк. Открытое окно кричит как чайка, а Жан, просыпаясь, неподвижно сидит на месте, как будто выпадает из реальности. Он смотрит на руки и не понимает кому они принадлежат, и вспомнив что тело оказывается его, пробегается взглядом по комнате, напрягается и прислушивается.       Дневной свет серого Ревашольского неба как будто вытекает из окна, а звуки вокруг кажутся какой-то музыкой, играющей из очень плохого проигрывателя. Как будто всё что окружает его, включая самого себя, кажется ему незнакомым, но всего на минуту. – Вот чертовщина... – Викмар хмурится и прячет лицо в ладонях. Он так заработался что забылся. Настолько сильно что забыл кто он и где находиться, но такое бывает со всеми.       В кабинет входит Дюбуа, и, пожалуй, Викмар даже не знает рад ли он этому или нет, настоящий ли он или его снова заглючило так сильно, что образ старого друга всплыл перед его глазами вместе с несчастной поколотой чашкой кофе в руках дважды-ефрейтора. – Просыпайся спящая красавица, я принёс кофе, а то ты совсем плохо выглядишь... – чашка с лёгоньким стуком опускается на поверхность стола, но при этом её борта едва спасают лежащие документа от кофейных пятен – ...Жан?       Перед глазами снова всё растворяется, прямо как быстрорастворимый дешёвый кофе, а голова настолько тяжелеет что падает на плечо устрашающего зелёного диско-пиджака.       Просыпается Жан от звука перевёрнутой страницы журнала, Ким сидит рядом, он не особо беспокоится о состоянии сателлита, потому что в какой-то мере предполагал, что Викмар переусердствует, но всё же вызвался присмотреть за ним. Их взгляды встречаются, Ким кажется недовольным, но всё равно проскальзывает хоть какое-то сочувствие. Седом за разумом просыпается и тело и Викмара охватывает тепло лазаретной койки.       В этом помещении когда-то стояли станки, за ними сидели люди и работали с шёлком, поэтому высокие окна должны были освещать зал. Сейчас же эти панорамные окна уже не такие чистые как раньше, на них многолетние разводы, железная рама потихоньку разъедается ржавчиной, пропуская тусклый свет на лица раненых офицеров. Жан был здесь не так часто, но в глубине души он бы хотел тут жить, на маленькой скрипучей кровати с белоснежными старыми простынями, которые пропахли каким-то резким стиральным порошком. Тут всегда было спокойно, даже когда в участке была суматоха, то в лазарете она лишь проявлялась тихим эхом и стуком обуви из коридора. – В следующий раз не бери столько работы с документами, ты не обращаешь внимание на время и свои потребности во время работы – Кицураги переворачивает станицу журнала, второй рукой он невесомо поглаживает фалангу пальца и костяшки бледной руки Викмара –...прошу тебя, будь аккуратнее. И Викмар послушает, потому что Ким плохого не посоветует.