50 тем для писательской практики

Душераздирающие крики в стенах Лас Ночес сводят с ума. Напуганная недавним визитом нумеросов, но не утратившая собственного достоинства Орихиме старается удержать на плече оторванный в неравной борьбе рукав, соединить ткань невидимыми швами. Без фей получается плохо, но она не может использовать Шун Шун Рикка под проникающий под самую кожу взгляд ее стража, стоявшего в дверях. Она знает, что выглядит жалко: перед ним — менее сильной, чем перед Лоли и Меноли, но ноги сами подкосились после пережитого. Орихиме старается смотреть в пол. Глубокие порезы от ногтей на щеке саднят, освобожденная от хватки грубых пальцев шея еще хрипит сбитым дыханием, а под ребрами в корсете тупой болью уже проступают завтрашние гематомы, но всё это — мизер в сравнении с нечитаемыми эмоциями Улькиорры Шиффера. Страж смотрит на нее как на пустое место и в то же время так сконцентрированно, что кажется, вдохни не так — и он вырвет ей голой рукой сердце. И Орихиме задерживает дыхание, чувствует наконец под ложечкой страх, который пытались выбить из нее те девушки; ее страх — не в избиении и в угрозах, а в безмолвии и безразличии. Наверное, если Куатро размажет о стену комара, он будет жалеть его больше. Девушка всхлипывает — природа берет свое, но опыт борьбы рядом с друзьями, мысли о тех самых друзьях удерживают слезы на самом краю ресничек. Поэтому она молча подносит плохо слушащуюся ладонь к оцарапанной скуле и морщится от неприятных ощущений. Глазами ищет в своей темнице хоть один резервуар с водой, но не находит. Ей нужно умыться, чтобы не занести инфекцию, и переодеться: смотреть на белое платье, испачканное собственной кровью и следами от подошв арранкарш — будто чувствовать проигрыш. А она должна оставаться здесь сильной. Мягкий стук чужих туфель по мраморным плитам отвлекает ее, и Орихиме вскидывает затравленный взгляд на арранкара, присевшего перед ней. Он протягивает к ней руку с белоснежным платком и сам прикладывает тот к разбитой щеке. Огромные зеленые глаза его все так же безэмоциональны, в отличие от непроизвольно расширившихся зрачков Орихиме. — Что ты делаешь? — шепотом спрашивает она. Разве не он спровадил Лоли и Меноли за дверь без тени порицания? Орихиме в растерянности: она думала, что их визит был специально им же — или Айзеном, — организован, дабы сделать пленницу более сговорчивее. — Я никогда больше не оставлю тебя одну, женщина, — отвечает он, начисто проигнорировав вопрос, будто ее раны — единственное, что сейчас его занимает. Стены дворца вздрагивают, и они оба понимают кому принадлежит рейацу, ворвавшаяся под купол Лас Ночес, но Улькиорра по-прежнему бережно держит платок поверх ее припухшей щеки, словно обладает сам исцеляющими силами. Это сбивает Орихиме с толку еще больше и на какой-то миг она видит перед собой не пустого, а… человека, в груди которого вместо дыры — сердце, а по венам бежит не сталь, а кровь. Ей кажется даже, что она слышит тепло его пальцев сквозь ткань, и что на дне его мертвых глаз видит, как что-то шелохнулось… или это просто ее отражение, когда она пытается в нем разобраться? — Ты слишком близко, женщина, — замечает арранкар, но руки не убирает, и Орихиме хочется спросить почему? Почему он возится с ней, четвертый по силе в армии Айзена Соскэ? Это всего лишь приказ или ее стража подменили за ту неделю, что они провели вместе? — Извини, — она отклоняется от него, бросает беглый взгляд на бурые полосы-отметки на платке, и, приложив вновь пальцы к ссадинам, твердо кивает: — Спасибо. Больше не болит. Улькиорра просто подыматся на ноги протягивает руку, чтобы помочь подняться и Орихиме. Она снова кивает, но, пошатнувшись от пробившей боли в боку — Лоли метила в почки, — практически падает стражу в объятья. Он перехватывает ее и берет на руки. Медленно пересекает комнату и укладывает пленницу на диван. Делает будто свою работу. — Я пришлю кого-то из лекарей, — раздается над ее головой его вдруг дрогнувший голос, и когда Орихиме смотрит на него — замечает, как он хмурится точно один ее очень хороший знакомый. Тот пришел сюда спасти ее, возможно, убив всех, кто причастен к ее похищению, включая Куатро Эспаду, но почему-то Орихиме так не хочется, чтобы это случилось… Она чуть мотает головой. — Посиди еще немного со мной, Улькиорра-кун. Пока я не усну. Как обещал. Они оба знают, что этим не отсрочат войну, что этим надолго его не задержат, что с этим она просто не сможет уснуть, но Улькиорра кивает и опускается на край ее кровати. — Спи, женщина, — просто говорит он. — Спасибо. — Она просто смотрит на него, стараясь запомнить в нем человека.