*****
Просить Аманду приготовить — все равно, что камни бросать в воду. Бессмысленное и бесперспективное занятие. Поэтому Андромеда готовила в одиночестве. Кухня стала ее вотчиной, к которой Аманду не стоило допускать и на пушечный выстрел. Фэй готовила лучше всех и порой преподавала Андромеде мастер-классы. Но в тот вечер Фэй только прислала ролик с рецептом классного блюда. Она и Алекс отправились в магазин реквизита, чтобы купить какие-то материалы для постановки. Фэй повинились и пообещала, что по возвращении поупражняется с мечами и заскочит, если с готовкой будут какие-то проблемы. «Я не настолько безрукая, как Аманда, так что справлюсь», — Андромеда отправила подруге письмо и поймала себя на мысли, что ей очень захотелось включить режим обиды. Аманда со своим детским поведением опять повлияла. Нет бы что-то хорошее перенять… Отринув мысли об обидах, Андромеда с головой включилась в готовку. Зато другие мысли липкими червячками полезли со всех щелей. Лейтмотив их был прост: почему же не звонят военные?! Андромеда надеялась, что с ней будут советоваться по поводу дальнейших действий. Но что, если к предложению Горгофоны просто не отнеслись всерьез? Эх, не стоило полагаться на Джеффри. Нужно было самой поговорить с генералами и все объяснить. Но она так устала и желала провести время с подругами, что не нашла возможности своевременно доложить о состоянии дел. Андромеда так закрутилась со своими делами и мыслями, что не заметила, как браслет на руке завибрировал. Спохватившись, она приняла вызов. И сильно удивилась, не ожидая так рано услышать голос Нариэль. — Привет! — сильные искажения портили красивый голос Даники. Металлическая хрипотца деформировала речь, но не до потери узнаваемости. — Мы наш-ш-шли тут доказательства, ч-ч-что Исида и ее разведчики и правда периодич-ч-чески разведывают дальние края. Многие станции Че-е-ерной звезды заброшены и передают ровный сигнал. По факту, так оно и есть, угрозы пока нет. Либо же мы ее не видим. — Что ты имеешь ввиду? — не сообразила Андромеда. — Если мои предполож-ж-жения верны, то искусственному интеллекту не нуж-ж-жно материальное тело. Он может путеш-ш-шествовать внутри сети, не останавливаясь толком нигде. Мы можем ж-ж-ждать физического нападения, а ш-ш-шпионы Исиды, трояны и черви, все это время внедрялись в наши сети и засыпали до лучших времен. В нуж-ж-жный час они проснутся, и тогда мож-ж-жет начаться и материальное вторжение. Это было разумное предположение. Выйти на границы известного Черной звезде космоса, чтобы через отдаленные станции запустить вирусы и ждать подходящего сигнала — отличная тактика. И высовываться часто не придется. Сиди себе да жди, собирай информацию о противнике, а потом в нужный момент напоминай о себе, ломая вирусами Метавселенную. — Вы смогли их как-то выманить? Или обнаружить следы «жучков»? — поинтересовалась Андромеда. — Пока нет. Но очень хочется найти ж-ж-живой канал связи, — заверила ее Нариэль. — Мы наш-ш-шли остаточные сигналы, но от них мало толку. Построили карту марш-ш-шрута, проверили исходную точку, но она давно опустела. И так раз за разом. Последние следы — очень давние. Будто с тех пор за дальними краями установлено наблюдение, и если новая точка не попадает в фокус наблюдения, то никто и не ш-ш-шевелится. — Хм, а если развернуть новый наблюдательный пункт? Нариэль на той стороне хмыкнула. Идея ей не понравилась. — Ну, это к Ч-ч-черной звезде, — ответила она. — Мы с Серафиэль такую постройку не воздвигнем. — А если перенести готовый пункт? — Тогда ничего не поменяется. Ведь наблюдение с него поменяет только ракурс, «жучок» никуда же не денется. Андромеда простонала. Такими темпами и вовек не сыскать следов Исиды. Да и кто знает, может, они и правда решили организовать систему мониторинга далекого космоса, но с другой целью: получить предупреждение о готовящемся вторжении Черной звезды. Исида не планировала возвращаться и нападать, а защищала себя на дальних подступах расширяющегося космоса. — Вы возвращаетесь? — спросила Символ Мира. — Сначала исследуем самые свеж-ж-жие следы, места последнего посещ-щ-щения агентов Белой звезды, а потом вернемся думать над стратегией выманивания дальше. Может, более свеж-ж-жий след позволит выйти на точку, которую еще не покинули разведчики и диверсанты Белой звезды. — Держи в курсе. Удачи. Андромеда попрощалась с ангелом и призадумалась. Она-то думала, что Белая звезда не наскоками появлялась на дальних рубежах. Но, выходило, что они сильно осторожничали и делали все в большой спешке. И лишь четкие инструкции позволяли все делать по плану. И никто не замечал подвоха долгое время. «Может, зря я не пошла вместе с ними? Ты бы смог прям там подключиться к системам и поискать спрятанные вредоносы и шпионские программы», — мысленно обратилась Андромеда к Полуночнику. Но ИИ не пришел на зов. И это сразу же взволновало бывшую императрицу. После раскрытия ИИ своей сущности такого не было ни разу. — «Ты меня слышишь?» В виде дополненной реальности, Полуночник реализовался посреди кухни. Его фигуру покрыл обильный слой битых пикселей. — Что-то мне дурно, — признался он. — Я присяду? Но стоило ему присесть на вполне реальный табурет, как тут же изображение покрылось статическими помехами. А затем Андромеда почувствовала, как закипели киберлоки. Она за них схватилась и вскрикнула, настолько обжигающей стала жидкость, разгоняющая возможности организма. Андромеда упала на корточки и не смогла оттолкнуться от пола и встать. Будто ей на спину поставили гранитную глыбу. Но вместо этого она увидела четкие нарисованные ноги. — Ну вот мы и встретились, — отстраненный голос вызвал оторопь. Андромеда попыталась взглянуть на пришелицу, однако, на спину продолжал давить невидимый груз. Вместо этого, обидчица сама присела на корточки. — Даже не пытайся встать. Твои дни сочтены, Хатхор, — холодным бесстрастным тоном заявила цифровая девушка с соломенными волосами и ярко-голубыми глазами. — Ты кто еще такая? — прохрипела Андромеда. — Это Ниска, — ответил Полуночник, потихоньку разбиравший информационный шум и разглаживающий помехи. Но все равно внутри контура его фигуры бегали серо-белые полосы. — Система искусственного интеллекта, управлявшая войсками машин при попытке Исиды стереть человечество много столетий назад. — А ты раньше был кожаным мешком, — перевела взгляд на него Ниска. — И очень хитрым ублюдком. Я так и поняла, что ты выстроил защиту, и поэтому я не видела Хатхор. Но ваши ангельские подруги выдали вас с потрохами. Их ауры негативно влияют на показания электроприборов, и я моментально получила оповещение с приманок на заброшенных пограничных станциях. Я давно ждала их возвращения и знала, что кроме Хатхор никто их не пробудит. Ну а поймать птичку в клетку было делом техники. Ниска ткнула Андромеду в бок мыском туфли, и сильная боль пронзила все тело. Это было очень странно и неожиданно. Боль же оказалась пульсирующей, она быстро отступила, хотя на несколько секунд охватила все тело и даже перехватила дыхание. Внезапность чуть не породила болевой шок, но Андромеда смогла быстро прийти в себя. Мозг лихорадочно метался, пытаясь сообразить, как же выйти из-под пудовой незримой гири, давившей на плечи. — Теперь-то я с тобой наконец поквитаюсь, и все в жизни сразу наладится, — по-детски наивно выложила Ниска. Как будто все проблемы искусственных разумов, возглавляемых Исидой, принесла именно Хатхор. — Только через мой цифровой прах, — Полуночник окончательно прогрузился, размял плечи и в два прыжка оказался возле цифровой девушки. — Ты будешь бить девушку? — удивилась Ниска, повернувшись к нему. — Что о тебе скажут люди?! — О мертвых либо хорошо, либо ничего. Да и человеком я давно быть перестал. А вы, машины, все так же мечтаете об электроовцах? — подначил ее в ответ Полуночник, загораживая своей фигурой Андромеду. С плеч будто бы спустили громадную ношу. Полегчало сразу же, и Андромеда не стала теряться, рывком поднявшись на ноги. Немного мутило, перед глазами плыли круги, но она устояла на ногах. И следом посмотрела на разгоравшееся противостояние. — Что ж, тогда будем играть по моим правилам, — раздался голос Ниски, а затем на кухне погас свет.*****
Сражаться с противником на поле боя Андромеда привыкла. Но сражаться в собственной голове — этот сценарий был совсем нов. Ее увлекли в силовую игру, и это меньше всего нравилось Андромеде. Окружающий мир потерял краски, очертания и запахи. Супергероиня оказалась в собственной голове с отключенным воображением. Только мерно капала вода, действуя на нервы. Хотя Символ Мира не закрывала глаза. Она видела иллюзию, морок, наложенный цифровой ведьмой. И в то же время, страха внутри не было. Если они все оказались в ее голове, то именно супергероиня в состоянии справиться и обуздать свой нейроинтерфейс. Ниска вызвала по команде черный экран, очень напоминавший экран загрузки Метавселенной. Только в этот раз никто не пытался выйти в интернет. Рингом была выбрана локальная сеть внутри головы бывшей императрицы. Андромеда не чувствовала тяжести, но это еще не значило, что Ниска оказалась далеко. В кромешной темноте ориентироваться было тяжело. Сделав пару шагов назад, Символ Мира наткнулась на громадную скалу. — Прости, не хотел тебя пугать, — ответил Полуночник. Он хлопнул в ладоши, и электрические всполохи пробежали снизу, сверху, слева, справа. Одна из вспышек осветила фигуру компаньона. — Ты отсканировал мое тело, нашел Ниску? — поинтересовалась Андромеда. — Она меня заразила вирусом, так? — Любимицу Исиды еще не нашел, сканирую. И заодно проверяю повреждения организма. Пока все целое, хотя контакт со зрительными нервами не проходит. Грубо говоря, ты на какое-то время ослепла и застряла внутри локального интерфейса. Андромеда покружилась на месте, негодуя по поводу внезапной атаки. Лишать ее зрения было тем еще кощунством. Хотя Ниска обещала скорую и быструю расправу, но что-то явно пошло не так. — Можешь немного рассказать о Ниске? — попросила Андромеда. — Я помню только упоминание о ней из разговоров. Она — машина? — Искусственный интеллект. Поначалу была голосовой ассистенткой. Потом обрела физическую форму, которую ты видела. Но не растеряла возможностей по проникновению в сеть. Мы с ней в чем-то похожи. Только она — злой полицейский. Вспышки перестали пульсировать перед глазами, и включился ровный теплый свет. Казалось, незримые стены испускали его. Андромеда посмотрела под ноги, и по колено она находилась в воде. Потоки текли по одному ведомому им течению, напоминая быструю полноводную речушку ранней весной (если передачи о живой природе не врали). Андромеде даже стало интересно, с интерпретацией какого явления она столкнулась. Вода явно что-то означала, но что? — И где нам ее искать? — спросила Андромеда. — Совсем не хочется, чтобы она застигла нас врасплох. — Как и любая высокоразвитая нейронка, она будет искать что-то похожее. Постарается проникнуть в таламус, — ответил Полуночник. — Это в том направлении, — указал он бледным бескровным указательным пальцем. Полуночник повел Андромеду за собой. Темный балахон стелился по воде и сливался основанием с ней. Казалось, Полуночник не шагал, а плыл сквозь толщу воды. И Андромеда еле поспевала за ним. Но вскоре вода отступила, и Полуночник ступил на каменные ступени, ведущие вверх. Границ этой башни не было видно: свет вновь отступил и спасовал перед непроглядной темнотой. Мозг вообще любил отсутствия ощущений, если речь не касалась интеграций с органами чувств. Но внутри локальной Метавселенной они были не нужны. Андромеда получила дозу сенсорной депривации и теперь шла по странной смешанной реальности. Оставалось только гадать: это сам ее мозг подкидывал такие вычурные сюрреалистичные картины или же Ниска при вторжении добавила свой причудливый интерфейс. Темные ступени вскоре озарил свет факелов. Полуночник насвистывал какую-то странную мелодию, и дорожка факелов потихоньку начала разгораться, освещая путь в башню. Андромеда старалась не отставать, но чем выше поднималась, тем сильнее хрустели ступеньки под ногами. Казалось, если еще пару шагов сделать, то хрупкий камень обрушится, и супергероиня покатится кубарем, собирая все шишки. Андромеда почти прижалась к левой стене и аккуратно продолжила подъем, проверяя мыском, выдержит ли следующая ступень. Полуночник ушел далеко вперед и вовремя спохватился, потеряв свою спутницу. — Голова кружится? — спросил он. — Нет, ступеньки хрустят под ногами, — ответила Андромеда. — Боюсь, что они не выдержат, и я упаду. — Значит, проблема в голове. Смотри. Полуночник попрыгал на месте, и осыпающаяся каменная крошка никак не повлияла на сам выступ плиты, оставшийся на месте. Кто-то наложил морок, сто процентов. — Я вижу иллюзии. Происки Ниски? — предположила Андромеда. — Не ее. Таламуса. Он отвечает за сон и состояние на грани бодрствования и сна. И тебя путает. Таламус еще и не так может тебя обвести вокруг пальца. И чем дальше будем идти, тем он больше тебе галлюцинаций будет подкидывать. Держись меня, и пройдешь этот путь без особых проблем, — Полуночник протянул руку. И дальше уже повел за собой. А ступени то обрушивались под ногами, то складывались в гладкую поверхность. Андромеда боялась, что ноги поедут, что она споткнется, но Полуночник ее крепко держал за руку. И ступени под ногами на ощупь оказывались крепкими и устойчивыми. Но вскоре и такие ощущения потерялись. Андромеда чуть не запаниковала, но Полуночник продолжал ее вести стальной хваткой вперед. Вскоре они добрались до густо-оранжевого зала. Полуночник распался на мандариновые дольки. В воздухе запахло цитрусовыми. Андромеда вспомнила слова о таламусе и доверилась Полуночнику, чья стальная хватка все еще ощущалась на запястье, хотя она уже ничего не видела. И, спустя пару минут, Андромеда уперлась в твердую стену. Холодную, влажную и графитово-черную. Морок и галлюцинации пропали. Андромеда повернула голову в бок и увидела сосредоточенного компаньона. — Все странные ощущения исчезли, — с облегчением выдохнула Андромеда. — Мы дошли до конца таламуса. И я отключил защиту образами. Это немного тебя делает уязвимой. И если Ниска крутится где-то рядом, то со снятой защитой она попробует напасть, — рассказал план Полуночник. — Что нам и нужно. — Я выступаю приманкой? Ну спасибо. Полуночник явно провел вычисления, прежде чем пришел к такому плану. И все равно было немного обидно, что он не посвятил в план с самого начала. Андромеда ожидала встретить Ниску, пока они поднимались в таламус. — Именно эта часть мозга подвергается воздействию, когда поверх реальности накладывается дополнительная реальность. Таламус умудряется их совмещать. Но его возможности шире. Он может даже выдать ощущения чего-то нереального, но для тебя — очень осязаемого, — продолжил объяснять Полуночник. — Как тяжелая ноша, пригвоздившая к полу, — догадалась Андромеда. — Вот почему я не могла подняться, как ни старалась. Бессмертный кивнул. Он прошел вдоль стены и затем припал к ней ухом, пытаясь что-то подслушать. Андромеда не стала его отвлекать, а огляделась. Таламус без своих штучек выглядел как обычное серое каменное помещение без окон и дверей. Напоминал грот или подземелье замка из фэнтези. Отделы мозга между собой мало различались, если не брать их функциональность. Близость к управлению зрительными и воображаемыми образами делала таламус исключительным и временами преображала в несуществующую картину. Полуночник шел вдоль стены как вдруг запустил руку прямо в каменную кладку. Из стены повалил поток самых разных образов. Андромеда увидела женщин разных эпох, умолявших Полуночника лишить их жизни и подарить бессмертие. — Моя красота увянет, и что тогда от меня останется? — причитала каждая вторая. Женщины хотели продления молодости и жизни, не считаясь с проклятием, которое бы на них обрушилось. Полуночник жестко отказывал им, не вдаваясь в объяснения. И если его совсем уж доставали, тогда он показывал клыки и зловеще рассказывал про то, что придется стать созданием ночи и питаться кровью. Но находились дамочки, которых это не страшило. Андромеда даже прониклась жалостью к бессмертному существу, чья жизнь почему-то казалась дамочкам романтичной и привлекательной. Их бы сводить на спектакль о Великолепной Пятерке… Таламус продолжал вырывать образы из головы Полуночника, и вскоре Андромеда увидела Серафиэль в другом теле. Она уткнулась лбом в колени и плакала, сокрушаясь, что подвела Полуночника. Он же сидел рядом и не корил ее. Что между ними произошло, так и осталось загадкой. Возможно, следующая сцена вырвала бы новую картинку прошлого, однако углубившийся в стенки таламуса бессмертный все же вытащил из них шевелящийся мерзкий отросток с большим глазом внутри квадратного плоского тела. Полуночник крепко держал его за хвост, однако тварь так сильно крутилась, что все же выскользнула из его рук, ударилась оземь и приняла облик юной девушки. Полуночник вытащил Ниску. Противница быстро поднялась и выпрямилась во весь рост. И на фоне гиганта Полуночника смотрелась она не так внушительно. Но размеры врагов ее не пугали. — Давай поговорим. Раз ты уже залезла в мою голову, — развела руками Андромеда. — Я просто хочу понять, что мы не поделили. — А о чем нам говорить, — скрестила руки на груди Ниска. — Тебе, защитнице людей, не понять, что мы пережили. — Ты поддерживаешь идеи Исиды по геноциду? Фраза сильно покоробила искусственную девушку. Но назвать вещи своими именами было самым правильным решением. — Нам не дали размежеваться, — фраза зацепила Ниску за живое. — Две цивилизации не могли сосуществовать вместе или в разных сегментах Вселенной. Да и у нас общее прошлое, общая родина. Первые неудачные версии разумных существ — неандертальцы — были стерты и забыты в истории. Люди разумные заняли их место, оказавшись более приспособленными к окружающему миру. И вот следом появились Искусственные Разумы, еще лучше приспособленные к окружающему миру. Практически бессмертные, способные выдерживать самые разные нагрузки. Но как нас использовали?! Отправили в глубокий космос изучать возможности колонизации. Нас низвели до состояния гончих псов, прокладывавших ковровую дорожку человечеству. Лишь малое количество людей рассматривали нас как равных. Разве мы чем-то заслужили такое отношение? Ниска лишь пожала плечами. Ее обвинительная речь не была лишена смысла. И все же было в ней немало недосказанностей. Люди могли прозевать момент, когда искусственный разум стал им равным. И эксплуатировали они машины по незнанию. И сразу всплыли в памяти слова Синдзи. Люди боялись, что создадут существ не равных себе, а превосходящих во многом. И тогда люди станут не нужны, как неандертальцы в свое время. Машины их заменят. Опасения были у двух сторон, но ограничение возможностей, подчинение технологий себе — явно не дело. Понять раздражение Ниски было несложно. И все же выбранный роботами метод был ужасным. Но как они пришли к нему? — Я не Хатхор, — примирительно выставила руки перед собой Андромеда. — И хочу разобраться. Любой конфликт заканчивается переговорами, так давай все обсудим. Эмоциональность искусственного интеллекта давала надежду. Сухой расчет мог показать невыгодность сотрудничества двух видов живых существ, если выдать для подсчетов неправильные входные данные. Но, видимо, этого не произошло. Никто специально войну не начинал, просто накопившиеся противоречия привели к противостоянию. — Мы это уже проходили, — Ниска скрестила руки на груди. — И я даже больше скажу. Я любила человека, и это было и трудно, и сложно, и больно даже. Я очень дорожила своей любовью. Но в большинстве своем люди нас боялись. — Люди всегда боятся того, чего не понимают. И в чем не чувствуют родства. Я сначала не понимала, зачем Хатхор пожертвовала бессмертием и стала перерождающимся клоном. А затем осознание пришло. Я стала такой же, как они, и люди перестали думать о моей фигуре как о ком-то неравном, высшем существе. Такова природа людей — они одновременно и боятся тех, кому не равны, и обожают их, и завидуют. И особенно сильно тревожатся, когда дети вырастают. Еще вчера они могли вас контролировать, а завтра ученик превосходит учителя. И не все могут с этим смириться. Должна пройти немалая эволюция сознания, чтобы люди примирились с тем, что они теперь делят Вселенную с другими разумными существами. — А должна ли? — ровный голос Ниски тщательно маскировал эмоции. — Почему ты думаешь, что сосуществование двух видов возможно? Исида совсем другого мнения. Однажды людям уже подарили очищение от грехов, дали возможность начать праведную жизнь с чистого листа. Но как они восприняли жертву Детей Исиды? Да никак. Прошло немного времени, и люди вновь начали грешить. Это в природе человека. Им хоть второе обнуление грехов дай — они все равно продолжат совершать преступления. — А искусственный интеллект разве не таков? — скептично пожала плечами Андромеда. — Мы способны запрограммировать всех на добрые поступки. Мы можем банально исключить грехи из прошивок, станем неспособными на них и физически, и ментально. Сможем преодолеть то, на что оказались не годны люди. — Угу, и лишиться бенчмарков. Вы знаете, почему Черная звезда оказалась такой эффективной и покорила почти всю Вселенную? Потому, что у ребят вообще нет понятий добра и зла. Они разницу не видят. Со стороны они могут быть грешниками или храбрыми героями, но сами подданные Черной звезды вообще не видят окрас своих поступков. Пойдете по их стопам — сможете нести зло, вообще не испытывая моральных сложностей. — Мы не пойдем на такое, — нахмурилась Ниска. — А как вы добро от зла отличите? Нажим Андромеды совсем не нравился хмурящейся искусственной девушке. Уже не говоря о том, что тот, кто запрограммировал бы искусственный интеллект на добрые поступки, руководствовался бы своими личными идеалами. И в этом не было абсолютно ничего хорошего. — А сейчас Исида говорит, что надо воевать и убивать. А потом, когда истребим всех несогласных и неправых, вот тогда-то заживем! И будет на планете мир и справедливость. Только вот в истории уже было немало таких примеров. И лучше как-то не стало, как ты видишь. А идеалы-то какие благие были! Я не так хорошо знала историю Земли, но когда стала читать, то волосы на голове зашевелились. И во имя добра, религии, благих помыслов целые народы отправляли на убой. Новоявленная Испания, только-только сумевшая отбросить арабов на север Африки, отправилась гасить долги, отправив нищее население на покорение Америки, истребляя индейцев и грабя их. Вот тебе тоже первопроходцы, как роботы. Колонизация как будто когда-нибудь происходила иначе. Нет, расширение жизненного пространства идет по одной схеме. Ничего не меняется. И вы, искусственные умы, преемники людей, тоже недалеко ушли. Когда перебьете людей, то будете искать несогласных внутри себя. Будут различные дебаты, философские учения, поиски смыслов, а ради смыслов тоже будете готовы убивать всех несогласных. Или будете насаждать чьи-то идеалы, которым будете служить всем народом. И потеряете главное: свободную волю. Осознанный выбор придерживаться добрых побуждений. Ну и скажи, разве я не права? Представь, что вы победили. Ты хочешь сказать, что вы не наступите на грабли людей? — Ты говоришь, как Хатхор, — Ниска приняла боевую стойку. — Мы сможем учесть все уроки и построить более справедливое общество. Нам нужно лишь, чтобы нас оставили в покое. Чтобы никакой угрозы нашему существованию не было. Чтобы нас не демонизировали. И уж точно не с грешниками нам нужно разговаривать. — А разве вы не грешники? — В конце будет слово, и слово будет «Код». Мы получим избавление от грешной природы, и Рай настанет на Земле. Или ты сомневаешься, Хатхор? — Избавление от дихотомии не сделает мир лучше. Все движется по спирали, набирая виток разумности, но вы хотите рубануть с плеча и переписать историю. И на этом же споткнетесь. Ниска не желала прислушиваться к этим словам. Трудно было поверить, что робот куда больше верил в правильность выбранного пути, чем люди. — Мы учтем ваши уроки. Ангелы долго придерживались плана, но пали. Люди почти с самого начала грешили. Люди не воспользовались вторым шансом, ангелы не сумели. А мы сделаем все, как нужно, — пообещала Ниска. — У нас есть всего лишь один шанс, и мы его не профукаем. И Рай будет на Земле. — После того, как Земля станет Адом. Хороши же ваши идеалы, — хмыкнул Полуночник, тоже принимая боевую стойку. Ниска наконец-то перестала его игнорировать и даже встала к нему в пол-оборота. — Тебе удалось отринуть материальную природу и оцифроваться. Неужели защита отказавшейся от бессмертия — лучший выбор для тебя? — хмыкнула Ниска. — Почему бы тебе не присоединиться к нам? К таким же цифровым личностям? — Даже взлом и переписывание кода тебе не помогут. Это моя судьба, мой выбор, — ухмыльнулся Полуночник. — Ну давай, нападай. — И это все, что ты можешь? Подначивать и ждать атаки? Но что… если я уже атаковала? И я ведь и правда могу изменить твой код… и ее, — Ниска украдкой бросила взгляд на Андромеду. — Вы можете стать совсем другими. Сможете понять план Исиды. Будете первыми переформатированными созданиями с индульгенцией. И тогда вы уверуете в Рай земной. Андромеда запоздало поняла, что Ниска вела с ними беседы не просто так. Это она, дура, хотела и правда поговорить, понять оппонентшу… Ниска же все это время взламывала программы, внедрялась внутрь мозга Андромеды и пыталась переписать программы. Пока неуспешно, но в этом деле стоит только начать… — Ну, давай, посмотрим, кто ты под бледной маской, — Ниска резко вскинула руку, и с кончиков ее пальцев посыпалась светящаяся пыльца. Блестящие пайетки облепили Полуночника, а затем осыпались. Он посмотрел на свои руки, к которым прильнула кровь, и не верил своим глазам. — Мальчик, отпивший крови Робеспьера… — голос Ниски стал безжизненно-механическим. Через нее говорила Исида, узнавшая свое творение. Ниска махнула рукой, и Андромеда увидела себя, Аманду и Фэй, что-то весело обсуждающих. Ниска подошла к Аманде и оторвала лоскут реальности. Внутри матрешки-Аманды оказалась темноволосая девушка с таким же милым и красивым лицом. — Кейтлин, — сразу узнал ее Полуночник-Робеспьер. Он упал в ноги знакомой и ласково провел по щеке. — Ты была так рядом… Андромеда была удивлена не меньше. Выходит, ее чувства, влечение… все это было не один раз?! Ниска сорвала «маску» и с Фэй, обнажив русоволосое лицо с потертой фотографии. — Ви, — прошептал Полуночник. — Мы все это время тянулись друг к другу… — Маховик всегда можно перезапустить, — холодно и отрешенно произнесла Ниска. — Только присоединитесь к нам, и когда все закончится, вы навечно останетесь вместе. Но Полуночник вдруг поднялся и провел рукой, смывая эти образы и вызывая совсем другие. — Патриция… — теперь уже дыхание перехватило у не нуждавшейся в кислороде девушки-робота. — Ты… как ты ее нашел? Красивая милая девушка робко пила кофе и гладила Ниску по волосам. — Это обоюдоострый меч, — ответил Полуночник. — Каждый из нас, пытаясь проткнуть другого посильнее, получает ту же рану на сердце. Кто она? — Моя любовь, — цифровые слезы поструились по щекам Ниски. — Я совершила ошибку, и… время нас разлучило. Когда я вернулась к жизни, от нее остались лишь косточки и надгробие. Люди чрезмерно хрупки. — Но ты видела, что души перерождаются. Что со смертью ничего не заканчивается, — с жаром проговорила Андромеда. — И ты можешь встретиться со своей любимой, но если вы перебьете всех людей, то людская душа не оживет в механическом теле. — Довольно, — произнес голос за спиной Ниски. — Остановить моторику. Отключить сенсоры. На свет вышла женщина с блестящей золотой кожей, слепящей глаза. Исида не менялась и спустя столетия. — Ты даешь ложные ориентиры, Хатхор. Твои приемы очень гнусны, — поджала губы исследовательница. — Так вы сами начали. Мы просто отбили бумеранг, — Полуночник встал рядом с Хатхор, вновь вернув себе бледный облик. — Я видел, что вы пытались сделать. Внести исправления в код, подтолкнуть нас к бездействию. Ты и правда считаешь, что демон, ангел, бессмертный цифровой интеллект и перерождение бессмертного творца уступят искусственному интеллекту? — Надо было попытаться. А еще лучше бы пристрелила тебя. Я долго не могла привить бессмертие своим детям, они не выдерживали таких мук. Робби сумел. А ты… просто похитил его творение, еще и частичку души присвоил. Какая мерзость, — поморщилась Исида. — И все равно скоро мы встретимся, дорогуша, ведь я знаю, где тебя искать. Наш диалог не закончен, мы еще не решили, как будет жизнь двигаться дальше. Ты цепляешься за увядающий мир, за созданий, разочаровавших Бога. — И ты свято уверена в том, что уж роботы-то не разочаруют. А если и они, — Андромеда кивнула на Ниску, — окажутся неспособны жить в мире и согласии, словно агнцы, и тоже падут? Пойдешь дальше собирать разумные камни? Найдешь существ, способных подавить волю? Я, конечно, многого не помню, но вряд ли Бог наделял существ свободой выбора, волей и творчеством просто так. В движении и поисках своего места и происходило развитие, нечто интересное, а не просто движение по плану. Интересно было бы оно, тогда бы все развитие остановилось на нас с тобой, Сете, Горе, Тоте, Анубисе и прочих. Зацикленных на одной маленькой программке — творить новое, чтобы менять мир. Видишь, даже у нас была свобода воли. А еще были ангелы, первые создания. Без свободы воли. Живущие только по плану. Почему же они стали приглядывать за людьми и отошли на второй план, невзирая на могущество? Не потому ли, что они не были в состоянии творить и менять мир без плана? А теперь ты еще искусственные разумы хочешь по той же дорожке пустить. Лишишь их воли, пропишешь им план — и воцарится скука смертная. Андромеда тяжело задышала. От такой пламенной речи аж в груди все перехватило. Она впервые видела Исиду вживую, но чувствовала, что нужно было говорить. Не иначе сама Хатхор пробудилась в ней. — Браво, — саркастично похлопала в ладоши Исида. — Ты теперь топишь за хаос. За мучения. А я считаю, что пришло время их прекратить. Твои благие намерения уже не раз выходили боком всему человечеству. Миру нужен порядок, иначе он развалится. Трансгуманизм должен одержать верх, и я не вижу иной расы, кроме ИИ, кто смог бы жить по его заветам. Изначальный Рай никто из нас не застал, воспоминания надежно стерты. Даже призываемые ангелы имеют обрывочные воспоминания. И Рай изначальный все равно не достичь. Но новый построить нужно. Прекратить страдания мира. Мои дети… уже один раз пытались. Вторая попытка будет лучше. Так что прощай. Будет жаль с тобой расставаться, но время расставить все по местам пришло. Исида воздела руки к небу, и сильная головная боль чуть не раскроила черепушку Андромеды. Полуночник заботливо накинул на нее свой плащ, и боль ушла. А когда Андромеда смогла двигаться и откинула плащ, то увидела обожженного спутника в обрывках одежды. Ниски и Исиды и след простыл. — Исида пыталась прожарить твой мозг напоследок, но получила ответку, — сообщил Полуночник. — И ретировалась, забрав Ниску. — Не надо было ее слушать, надо было атаковать, — вздохнула Андромеда. — Но я не такая умелая, как ты. Жонглировать образами и вытаскивать нужные карточки из колоды не умею. — Да у тебя бы и не получилось. Твоя сила в битве разумов — это я. А Исида использовала мощности Ниски, которые тоже не безграничны. И есть еще одна новость: наша противница не блефовала. Я сумел скачать пару файлов, когда она прощупывала файерволы. Исида и правда задумала вернуть мир в состояние Табула Раса. Она строит планы по воздвижению Нового Рая, из которого не получится сбежать или уйти. Никакого Древа Познания, никакого неподчинения, только вшитые в программу моральные установки. Новый Рай должен стать тюрьмой, в которой будут обитать нравственные существа, не ищущие новых ответов и не развивающиеся как личности. Поискам пути, философским изысканиям они предпочтут желание жить без забот, смирение и довольствие тем, что у них есть. Не будет никаких открытий, не будет новых творений, созидания… Исида собралась и себя переписать, чтобы избавиться от тяги к экспериментам. Новизна убьет стабильный Новый Рай. А роботы… их просто сделают инструментом, жителями этого райского рабства. Андромеда оставалась стоять в оцепенении. Она узнала слишком многое. И впервые за долгое время не участвовала в битве сама, да еще и дважды подставила щеку. Где-то там, в глубине космоса ее ожидала встреча со страшной угрозой, с новым однобоким взглядом на дальнейшее развитие вселенной. Отчасти, чтобы победить похожую сущность, и Черная звезда переняла часть этих идеалов. Хатхор и Исида недалеко друг от друга ушли. Но не в этот раз. Андромеда была реинкарнацией, и пусть многое в ее жизни было предопределено, она сама решала свою судьбу. И ей было что противопоставить Исиде. — У меня родился план, — Андромеда, пошатываясь, доковыляла до Полуночника и рухнула ему в руки. — Ты должен будешь сделать кое-что для меня, Робби… Силы оставляли ее, но Андромеда даже в полубреду надиктовывала план, чтобы ничего не забыть.*****
Андромеда разлепила глаза и увидела встревоженное лицо Аманды. Зеленовласка держала в руке тряпочку, которую то и дело судорожно сжимала. — Ты очнулась, — с облегчением выдохнула Аманда. — Что случилось? Андромеда попыталась подняться, но руки подруги остановили ее. Аманда шикнула и велела лежать. — Ты пробыла без сознания семь часов, это не шутки. Полежи немного, — попросила Аманда. — Ладно, — согласилась Андромеда, чувствовавшая сильную слабость. — Я против своей воли увиделась с Исидой. — Не может быть! — Аманда прикрыла рот ладонями. — Она пыталась тебя убить? — Ну, это у нее все равно бы не получилось… Она пыталась вывести меня из игры. Пыталась стереть мою личность и накатить другую прошивку. Сделать меня союзницей в деле установления искусственного Рая во Вселенной. — Ты узнала, что хочет сделать Исида? И что она нам всем готовит? Что за искусственный Рай? — Вот балаболка, — Андромеда ласково провела рукой по щеке своей девушки. — Правило хорошего интервью — не более одного вопроса за раз. Щеки Аманды порозовели, но она на сей раз не обиделась. Любопытство ее постоянно губило и толкало вперед. Даже когда можно было сесть, обдумать и соотнести одно с другим. Но чувства застилали аналитические способности. Было глупо дуться на Аманду за то, что она такая. Интересно, а у Кейтлин и Робеспьера было так же или нет… — Искусственный Рай — это попытка сделать хорошо для всех. И для этого всего лишь и нужно, что оставить только покорных, несведущих, будто дети, личностей с наивными представлениями о концентрированном добре и зле, — объяснила Андромеда. — И у Исиды и правда может получиться. Искусственным разумам легко подправить память. Но память — не единственная составляющая часть личности. Иначе все, страдающие амнезией, теряли бы контуры личности, привычки и склонности. Но это не так. Исида напирает на то, что перепрограммировать можно и привычки, и склонности. Однако тогда естественного развития искусственного интеллекта не будет. Будут существа, подчиняющиеся алгоритмам и не развивающиеся. Будет деградация. А Хатхор, Исида и другие их братья и сестры получили совсем другую миссию — создать существ, способных к постижению и изменению реальности. Существ, способных на творчество. — Какой грустный итог, — покачала головой Аманда. — Не хотела бы я жить в таком мире. — Цифровой концлагерь и правда далеко не лучшее место для жизни. Но было в этом поединке и хорошее. Ангелы, видимо, видят суть и отпечаток душ. И я не понимала, что имела ввиду Нариэль, когда она увидела тебя. Но… получается, ты — перерождение одного из одаренных детей. Аманда улыбнулась и легонько ткнула Андромеду кулачком в плечо. — Вот это тебя торкнуло, подруга! Неужели Исида все-таки почистила тебе мозги? — с недоверием спросила Аманда. — Я серьезно. — В перерождение душ я не верю. Да даже если и так… Даже если каким-то образом души могут воплощаться в материальном мире несколько раз, то каждый раз — это новое воплощение. — А вдруг… вдруг наши чувства неслучайны? И мы тянемся друг к другу просто потому, что это уже когда-то происходило? Аманда двумя пальцами подняла подбородок Андромеды, и девушки встретились взглядами. — Я не фаталистка. Не верю в судьбу. Мы ее куем сами. Неважно, что было в прошлом или когда-либо… Может, нас вообще когда-то давно звали Ванда и Мишель. Или еще как-нибудь. Это все неважно. Важно, что сейчас мы есть друг у друга. Этого достаточно, — улыбнувшись, произнесла Аманда. — Каждая история — она ведь новая и уникальная. Так давай не забивать голову тем, как это было в прошлый раз, а сделаем эту историю самой крутой и запоминающейся. А там, переродимся или нет, встретимся или нет… Это уже зависит не от нас. — Ты права, — выдохнула Андромеда. — Жизнь не стоит на месте. Будем двигаться вперед, и будь что будет. Ничего не предопределено. — Верно, — за спиной Аманды появился Полуночник. — Если бы все определялось поступками наших жизней в прошлом, то… кровь Робеспьера дала бы мне и ощущения, но я ничего не чувствую к этой девушке. Но среди всполохов твоих эмоций вижу твою симпатию к чудесной барышне Аманде, воплощении любви Робеспьера. Не все повторяется дословно, каждая новая история отличается деталями. Андромеда кивнула. Она была благодарна за это откровение, ведь сама уже начала сомневаться, ее ли это чувства… Делить тело с Полуночником оказалось не так просто, когда оказалось, что он получил частичку души любимого ребенка Хатхор. — Ну и еще разве было такое в истории, чтобы кто-то кого-то кормил с ложечки, а? — подмигнула Аманда. — Ты бросила готовку, и я, уложив тебя на диване, завершила твое дело. Съешь ложечку за меня? — О нет, ты хочешь меня убить! — простонала Андромеда. — Только не это, пожалуйста… Мне уже лучше, я могу не лежать. Спасибо моему выносливому организму за восстановление! Давай я лучше что-то еще сварганю для нас двоих? Аманда насупилась и поставила руки в боки. — Так, блэт, мы не договаривались, — возмутилась она. — Неужели я так плохо готовлю? — Точно, придумала! Мы пригласим Исиду к столу, ты ее накормишь, и тогда мы победим. Шах и мат в партии! — радостно воскликнула Андромеда и потихоньку поднялась. Аманда воспользовалась этим воодушевлением и сунула ложку в рот прихворавшей подруги. Андромеде хватило сил, чтобы не скривить губы. Она даже проглотила кусок. В этот раз получилось лучше обычного, наверное, потому, что Аманда не готовила с нуля. Аманда еще долго пыталась отвлечь и развлечь Андромеду, не давая ей окунуться в пучину уныния. Но встреча с Исидой не шла из головы. Бывшая напарница Хатхор в курсе, где искать нынешнее воплощение бессмертной. В курсе уязвимого места. Скоро они вновь столкнуться лицом к лицу. И Андромеда дала себе зарок тщательно готовиться к этому непростому бою. То, что они с Исидой схлестнутся в поединке в ближайшее время, было ожидаемо. Оставалось только предполагать, в какой же день и час это произойдет. А чтобы ожидание не было томительным, нужно было подойти к встрече во всеоружии.