Исцеляющее чувство

Звук скрипящего металла заставил Гордона напрячься уже в который раз с тех пор, как он попал в Нова-Проспект; дробовик SPAS-12 был уже заряжен и приставлен к плечу, в то время как взгляд метался между кусками бетона и огромными металлическими барьерами, которые окружили его, выискивающего угрозу. Не найдя ничего, Фримен двинулся по узкому проходу, в который он был вынужден спешно заскочить, чтобы его не раздавила наступающая металлическая стена. Гордон шел по похожему на лабиринт сооружению, состоящему из узких коридоров и больших отверстий, которые, как он был совершенно уверен, не были частью плана комплекса. Ветеран сначала считал муравьиных львов, с которыми столкнулся по пути в тюрьму, жалкими и предсказуемыми. Однако он изменил свое мнение, как только встретился лицом к лицу с их стражами. В сравнении с этими громадными чудовищами их меньшие собратья походили на муравьев, не говоря уже об их сокрушительных атаках. В песчаном ущелье, где Фримен впервые увидел монстра, он не смог в полной мере оценить весь спектр их возможностей. Все изменилось после того, как он очутился в Нова-Проспект. Гордон наблюдал, как эти твари прорывались сквозь ряды солдат Альянса и даже пробивали прочные кирпичные стены. Обычные муравьиные львы были и близко не столь разрушительны, но они с лихвой компенсировали это своими огромными количествами. Фримен был свидетелем того, как несколько крупных насекомых вгрызлись в самый фундамент тюрьмы, что помогло объяснить, почему на его пути попадались дыры. На самом деле, казалось, что муравьиные львы были слишком успешны в своем неистовстве. Гордон мог вспомнить искусственный женский голос, связанный с Патрулем и отдающий приказы транс-человеческим бойцам отступить из старой тюрьмы. И для ветерана не было большой натяжкой предположить, что теперь он находится в части Нова-Проспект, построенной при Альянсе. Увеличившееся количество серо-синего металла в проходах, по которым двигался Гордон, похоже, говорило в пользу этого. Данный материал слишком часто применялся захватчиками. Звук гудящего поезда, проревевший по всему комплексу, напугал Гордона до такой степени, что он даже отшатнулся. Дело было не столько в самом звуке, поскольку Фримен надеялся, что приближается к железнодорожному депо, сколько в том, что он был невыносимо громким — что указывало на то, насколько близко действительно находился ветеран. В который уже раз завернув за угол, он узнал, что и в самом деле подошел вплотную к депо. Сквозь металлические пластины, встроенные слева от Гордона в затемненном проходе, в котором он оказался, можно было видеть проносящийся мимо железнодорожный состав Альянса. Фримен ожидал, что проход приведет к разгрузочной станции наверху, но вместо этого обнаружил лестницу, ведущую вниз. Поскольку ему больше некуда было идти, кроме как обратно, выпускник Массачусетского технологического института продолжил двигаться вперед. Тусклое освещение коридора вскоре сменилось ярким, металлический решетчатый потолок открывал Гордону вид на платформу, на которую он все еще пытался найти дорогу. Удаленные прожекторы заливали все пространство любимым Альянсом синим светом, позволяя бывшему ученому мельком увидеть большие капсулы, движущиеся по своего рода рельсовой системе в верхней части большого помещения над ним. «Интересно, что в них перевозят?» — произнесенный про себя вопрос на мгновение заинтриговал Фримена, прежде чем он отбросил эту мысль, признав ее бессмысленной и отвлекающей. Приоритетом было найти Илая, и он уже потратил достаточно времени, всего лишь пытаясь попасть внутрь самой тюрьмы, не говоря уже о пути до зоны разгрузки. Вспомнив об этом, Гордон оторвал взгляд от капсул и продолжил идти вперед, остановившись, когда наткнулся на лестницу, ведущую на платформу сверху. Серия выстрелов прозвучала во время его подъема, и ветеран был вынужден укрыться за ближайшим терминалом, пока пытался увидеть солдата, который только что стрелял. Однако Фримен быстро сообразил, что целью был не он, а Аликс Вэнс. Похоже, ее застали врасплох, когда она набирала команды на терминале, подобном тому, который бывший сотрудник «Черной Мезы» использовал в качестве укрытия. Гордон прицелился в солдата Альянса, поднял дробовик, и его палец уже почти нажал на спусковой крючок, когда транс-человек упал: очередь из пистолета Вэнс пробила его шлем. Фримен опустил SPAS-12, приближаясь, и даже не старался вести себя тихо, когда его бронированные ботинки глухо стучали по металлической решетке. Аликс развернулась в тот момент, когда он начал двигаться в ее сторону, низко присев и развернувшись на каблуках. Ее оружие все еще было поднято, и на короткий миг Гордону показалось, что она собирается выстрелить. Но, к счастью, девушка узнала его и поспешно опустила пистолет. — Гордон? — в ее голосе причудливым образом сочетались недоверие, волнение и облегчение, однако длилось это лишь мгновение, прежде чем Аликс сказала уже более укоризненным тоном. — Ты напугал меня до чертиков! Я чуть не выстрелила в тебя! В ответ он пожал плечами, что демонстрировало отсутствие беспокойства Фримена по этому поводу. Его уже изрешетили пулями столько раз, что он сбился со счету, с тех пор, как надел костюм, и еще одна не имела бы большого значения. Казалось невозможным смотреть на кого-то со смесью беспокойства и гнева, но Аликс, похоже, справлялась довольно неплохо. Апатичность Гордона начинала действовать ей на нервы, и, судя по скафандру HEV, он явно вступал в бой с таким же безразличным видом. Защитная одежда была испещрена пулевыми отверстиями, помята в разных местах и залита таким количеством запекшейся крови, что Аликс понадеялась, что это не Фримена. Пытаясь принять близко к сердцу совет отца относительно этого человека, Аликс заставила себя проглотить слова порицания, которые пришли на ум, и вместо этого достала знакомый зеленый флакон из одной из своих сумок на ремне. Она захватила его с собой в тот момент, когда узнала, что Гордон ушел из Рэйвенхольма: девушка узнала его достаточно, чтобы понять, что вероятность того, что он был ранен, чрезвычайно высока. — Вот, — сказала Вэнс, как только Фримен остановился перед ней, и протянула руку, чтобы он забрал средство. — Я взяла это для тебя после того, как мы связались в «Точке Берега». Знаю, что, вероятно, понадобится еще одна инъекция. — Продолжила она, слегка прищурив глаза. — Но это лучшее, что я могу сделать прямо сейчас. Ветеран двинулся к ней, вытянув левую руку. Однако вместо того, чтобы взять флакон, как она ожидала, мягко сжал ее пальцы вокруг емкости. Он посмотрел ей прямо в глаза, и в его радужках цвета лесной зелени на мгновение промелькнула нечитаемая эмоция. — Не трать его понапрасну. После этих слов Гордон отступил, и его взгляд переместился на капсулы, которые он видел ранее — как будто ничего и не было сказано. Аликс лишь уставилась на него, недоумевая: разум ее с трудом признавал то, что кто-то может считать себя менее заслуживающим лечения, чем другой. «Так вот почему он выглядит так, словно побывал в аду?» — Аликс размышляла про себя. — «Он делает все возможное, чтобы защитить других членов Сопротивления?» Ее личные вопросы остались без ответа, и в конце концов она задвинула эти мысли подальше, как только проследила за взглядом Гордона, направленным в сторону капсул на рельсовой системе. — Мой отец где-то там, наверху. Тихий голос девушки заставил ветерана на мгновение бросить на нее пристальный взгляд. «Это ненадолго». Аликс потребовались секунды, прежде чем она смогла насильно оторвать глаза от этого зрелища, и у нее вырвался глубокий вздох. — Давай выбираться отсюда. Она двинулась к бронированной дверям Альянса, перекрывающим доступ к остальной части комплекса, быстрым использованием своего ЭМИ-инструмента отключила электронный замок, и двери раздвинулись. Пара вошла в лифт, находившийся неподалеку, и ждала, пока тот начнет медленный подъем. — Боюсь, Гордон, я действую в этом направлении немного вслепую. Время от времени вортигонты попадают в плен и сообщают какую-то информацию, но полной картины этого места у нас пока нет. Явное недовольство отразилось на лице Фримена в тот момент, когда Аликс упомянула инопланетные формы жизни. Все его встречи с ними, будь то в «Черной Мезе» или здесь, в Сити-17, не убедили его в том, что эти существа были на чьей-либо стороне. Хотя один из них и счел нужным снабдить Гордона фероподами из стража муравьиных львов, это было сделано только после того, как ветеран убил существо. Вортигонт не потрудился помочь ему во время самого боя. Фримен даже нашел тело вортигонта, которого Альянс замучил до смерти, во время пути по Нова-Проспект. Он смотрел на труп, пытаясь осознать смысл содеянного с ним, но за этим последовал жестокий приступ веселья, когда Гордон понял, что пришельца убили током. «Какая ирония», — подумал выпускник Массачусетского технологического института, глядя на сгорбленную фигуру мертвого инопланетянина. Фырканье вырвалось у него, как только он отвернулся от этого зрелища и пошел дальше. — «Скатертью дорога, ублюдок». Резкое неприятие ветераном вортигонтов на этот раз осталось незамеченным Аликс: внимание ее было приковано к толстой металлической двери, видневшейся из лифта. Девушка повернулась к Гордону, чтобы сказать ему приготовиться, но лишь увидела, что он уже был готов: дробовик в правой руке, а в левой Фримен машинально подбрасывал гранату. Мягкий звуковой сигнал возвестил о том, что лифт прибыл к месту назначения: металлические решетчатые двери раздвинулись, открывая два коридора — спереди и справа. Напротив, всего в нескольких метрах — поле частиц, препятствующее дальнейшему пути. Двое солдат Альянса стояли на страже неподалеку, держа MP-7A поднятыми в боевое положение. Гордон не дал им и шанса выстрелить. Он выдернул чеку из гранаты и швырнул последнюю в их сторону, заставив транс-людей разбежаться в поисках укрытия. И тут же открыл огонь: SPAS-12 приставлен к плечу — и выпускает снаряд за снарядом. Оба солдата смогли преодолеть смертельный радиус действия гранаты к моменту ее взрыва, но были далеки от того, чтобы защитить себя от образовавшейся картечи. Они смогли оказать лишь символическое сопротивление, прежде чем пали перед Единственным Свободным Человеком. Аликс просто стояла и растерянно смотрела на Гордона. Он двигался так быстро, что все, на что она оказалась способна — это вести прикрывающий огонь. Вэнс вышла из ступора, когда поняла, что Фримен терпеливо ждет ее у комнаты охраны. Девушка подошла к главному терминалу и начала взламывать систему безопасности Альянса. Она вывела на экран список недавно схваченных повстанцев, почти пожалев, что сделала это, когда на мониторе появилась куча незнакомых лиц. — Боже, бедные люди. Как обычно, Гордон предпочел промолчать, особенно потому, что знал, что его размышления о ситуации делу не помогут. — Вот! — мгновение спустя Аликс воскликнула с облегчением, когда на экране стал отчетливо виден Илай. Она ввела еще несколько команд, выражение ее лица сменилось с беспокойства на решимость. — Хорошо, я могу отправить его в один из отсеков обработки. — Через секунду девушка отошла от консоли, глядя в смотровое окно. Гордону было интересно, что она сделала, но вид капсулы, движущейся по рельсовой системе, предотвратил необходимость такого вопроса. — Давай, Гордон, пойдем встретим его! Аликс выбежала из комнаты управления, не сказав больше ни слова и оставив Фримена пялиться на то место, где она была, прежде чем он выскочил вслед за ней. К тому времени, как ветеран начал ее догонять, Вэнс уже отключила защитное поле. Однако то, с какой скоростью она побежала сразу после этого, еще более увеличило дистанцию между ними. Единственная мысль Гордона была лишь о том, как безрассудно себя вела девушка: ее волнение заставляло ее бежать прямиком на возможную территорию врага. — Стой! Но Аликс либо не вняла предупреждению, либо предпочла проигнорировать его, потому что продолжала стремиться вперед. Отдаленный голос прозвучал в сознании Гордона — его собственный пронзительный крик, призывающий ученого пригнуться.

***

В секторе D «Черной Мезы» царила разруха. Сломанное оборудование, расколотый бетон, оголенные провода и дым — все это бросалось в глаза в коридорах, которые еще недавно были безукоризненно чистыми. Все свидетельствовало о том, что исследовательский центр пережил катастрофу — и это было, несомненно, правдой. Гордон Фримен шел через что-то вроде импровизированного склада, недавно добытый дробовик SPAS-12 нетвердо лежал на плече. Он старался не отрывать взгляда от помещения перед собой, медленно высматривая новые угрозы. Недавно ученый узнал, что спасение, на которое все надеялись, никогда не придет. Правительство начало военную операцию, преследуя две цели: уничтожить всех без исключения инопланетян и заставить замолчать весь оставшийся персонал «Черной Мезы». Гордон и раньше слышал о понятии «зачистка», но приписывал его рассказам сумасшедших о теориях заговора или просто тому, что Голливуд любил использовать в своих экстравагантных кинопроизведениях. Мысль об операции, начатой с целью «утихомирить» сотрудников — убить граждан США — никогда даже близко не приходила физику в голову как о чем-то, что может произойти на самом деле. Но вот он здесь — убегает от солдат спецназа, прочесывающих местность в его поисках. Работник «Черной Мезы» глубоко вздохнул, прежде чем отбросил мысли в сторону и попытался сосредоточиться на текущей задаче. «Подумай об этом потом», — отчитал он себя. — «Сейчас главное — выжить». Гордон шел по помещению, заставленному ящиками, и тот факт, что оно было безлюдным, только нервировал его. Он медленно остановился, напрягая слух, чтобы уловить малейший намек на присутствие морпехов. Не было слышно ни радиопередач, ни движения, но Фримен пока не трогался с места: было что-то просто изначально неправильное в том, чтобы войти в комнату, полностью лишенную каких-либо признаков жизни. — Гордон, разве мы не должны идти дальше? Робкий вопрос был задан ученым, которого Фримен никогда прежде не встречал, но который представился как доктор Рик Уилсон. Гордон спас его от буллсквида и предложил свою помощь в побеге отсюда. Рик с благодарностью согласился и помогал ему уже, казалось, несколько часов. Однако, несмотря на то, что прошло немало времени, Фримен знал, что Рик по-прежнему был гораздо более напуган, чем он. Но не мог винить своего коллегу-ученого. Они оказались в той ситуации, которую раньше могли видеть только в фильмах ужасов или в собственном воображении. И все же Гордону хотелось, чтобы этот человек хотя бы начал брать себя в руки. Фримен прижал палец к губам в ответ на вопрос Рика, требуя от него молчать. Команда была услышана, но отдаленное ворчание пришельцев заставляло его сильно нервничать, как будто он чувствовал, что каждый монстр на объекте охотится за ним. Взгляд был прикован к участку позади, будто ожидая признаков опасности. И Рик невольно начал пятиться назад. К тому времени, когда либо он, либо Гордон осознали это, ученый нечаянно задел луч датчика движения. В ответ тишину разорвали радиопереговоры — звук, который заставил Фримена броситься в укрытие рядом с ближайшей грудой ящиков: реакция, которая быстро становилась инстинктом. Рик, однако, остался на месте, его глаза расширились от страха, когда послышались характерные голоса морских пехотинцев HECU. — У нас что-то есть! Датчик движения в секции 9А только что зарегистрировал перемещение. — Похоже, у нас гости. Вперед! Вперед! Гордон приготовился к огню наступающих, его глаза лихорадочно искали, где находился Рик. И расширились в недоумении, когда увидели этого человека: Фримен не мог поверить, что ученый все еще стоял на том же месте. Прямо рядом с ним была куча ящиков: все, что требовалось от Уилсона — это присесть и пробраться туда. — Рик, пригнись! Тот, к кому обращались, никак не отреагировал: он встал как вкопанный, словно застыв от страха. Гордон крикнул еще раз, пытаясь продвинуться вперед, хоть и знал, что это бесполезно: между ними было слишком большое расстояние. Рик оглянулся на Фримена, глазами умоляя о помощи. Но тут же огонь, открытый военными, пронзил тело ученого насквозь, заставив его упасть на пол в луже собственной крови. Большинство людей закричали бы в ярости при виде этого зрелища, но Гордон обнаружил, что не может сделать ничего, кроме как в ужасе смотреть на происходящее. Взгляд карих глаз, который когда-то просил о помощи, все еще был направлен на Фримена — вот только на этот раз остался неподвижным.

***

Гордон резко вернулся в реальность: последнее изображение, казалось, было выжжено на его сетчатке. Сердце буквально отбивало чечетку, зрачки расширились до невозможности, а на уме была лишь одна мысль — защитить Аликс Вэнс. К этому моменту она отдалилась от него еще больше, но Фримен лишь подтолкнул себя к полноценному, усиленному костюмом, спринту. Конечности просто горели — из-за перенапряжения и всех его ноющих ран. Но, несмотря на это, ветеран не остановился, а только ускорился. Аликс уже была близка к тому, чтобы повернуться и побежать вверх по лестнице, когда Гордон, наконец, оказался от нее на расстоянии вытянутой руки. Он быстро ухватился за капюшон ее толстовки с эмблемой «Черной Мезы», потянув девушку на себя. И она только собралась что-то возмущенно крикнуть, как Фримен крепко прижал ее к стене. Но, какие бы слова ни хотела сказать Вэнс, они, похоже, застряли у нее в горле, когда она увидела выражение лица Гордона. — Не двигайся, — чуть ли не умоляя, произнес он, прежде чем подняться по лестнице, до которой немного не добежала Аликс. Как и ожидалось, этажом выше поджидали солдаты Альянса, но град картечи из дробовика Фримена заставил замолчать шестерых сильных противников вскоре после их появления. Но, хотя угроза была устранена, ветеран обнаружил, что не может прийти в себя. Разум продолжал возвращаться к воспоминанию, которое только что всплыло в его голове. Внезапно почувствовав усталость, Гордон прислонился к стене, постепенно приняв сидячее положение. «Почему он не послушал?» Напавшие мало что сделали против Фримена. Некоторые из морпехов, несмотря на все их тактическое мастерство, оставляли желать лучшего, когда дело касалось интеллекта. После смерти ученого они посчитали, что зона зачищена. Гордон доказал, что военные ошибались. Но, несмотря на то, что жажда мести была удовлетворена, это никак не могло подавить чувство вины, которое он испытывал, глядя на труп Рика. «Прости меня». После этого выпускник Массачусетского технологического института пошел дальше, так, как предпочел бы для остальной части своего пути из «Черной Мезы» — один. — Гордон? Тихий вопрос донесся с соседней лестницы, свидетельствуя о непосредственной близости Аликс. Он не ответил, он не мог доверять своему голосу, даже если бы был способен сформулировать слова. Вскоре послышались быстро приближающиеся шаги, и это вынудило Фримена бороться с воспоминаниями, все еще терзавшими сознание. Он поднялся на ноги, мертвой хваткой сжимая дробовик и пытаясь скрыть свои чувства. Апатия была щитом, который защищал его от темных тайников его собственного прошлого и сохранял в здравом уме, позволяя идти дальше. Когда девушка выбежала с лестницы, Гордон чувствовал, что добился успеха. Но, как только прозвучали обеспокоенные вопросы Аликс, он понял, что это не совсем так. — Гордон, ты как? Ветеран тут же развернулся к ней лицом, гнев вспыхнул в его глазах. «О чем ты, черт возьми, думала?» — слова вертелись на кончике языка, но он не произнес их, полагая, что это было вызвано скорее остатками воспоминаний, которые Фримен все еще пытался подавить, нежели чем-либо другим. Вместо этого он кивнул ей, выждав немного, чтобы собраться с мыслями. Аликс выглядела так, как будто собиралась сказать что-то еще, но Гордон не дал ей такой возможности. Он пошел дальше по коридору, ненадолго останавливаясь, чтобы оглянуться через плечо, как бы спрашивая, идет ли она. Девушка несколько мгновений смотрела в его сторону, прежде чем осторожно последовать за ним; смятение овладело ей. Смотря на Фримена, можно было сказать, что им овладел сильный страх, прежде чем он бросился вверх по лестнице. Зрачки его были расширены до такой степени, что выглядели почти как естественный цвет глаз. Это воздвигло ее беспокойство на новый уровень, заставив задуматься, что же могло вызвать данную реакцию у такого человека, как Гордон. Их предыдущие встречи ясно давали понять, что он с чем-то борется, но мужчина оставался непоколебим в своем безразличии, меняясь лишь на короткие мгновения, чтобы Аликс уловила проблески эмоций, слишком сильных, чтобы он мог их скрыть. Она оттолкнула эти мысли, как только подошла к бронированной двери, закрывающей доступ в один из многочисленных отсеков обработки Нова-Проспект. Капсула Илая была хорошо видна снаружи через цилиндрическое смотровое окно, находящееся внутри, а рядом располагался дисплей, демонстрирующий тонкости человеческой анатомии и нервной структуры. Девушке едва не вздрогнула при виде этого зрелища: подумать только, сколько еще граждан было исследовано на предмет «кибернетического потенциала»… Последовательность команд, введенных в главный интерфейс отсека, управляла капсулой, закрепленной на рельсе, тем самым позволив внешнему корпусу раскрыться и появиться капсуле меньшего размера, в которой и находился Илай. Мужчина, казалось, тряхнул головой, словно выходя из транса. Он открыл глаза, окинул взглядом два лица возле него. И лидер Сопротивления чуть не отпрянул от неожиданности, когда узнал в них Гордона и свою дочь. Илай несколько раз моргнул, как будто пытаясь понять, не обманывает ли его зрение. — Аликс? Гордон? Не могу поверить, что вы нашли меня. Руки в перчатках прижались к стеклу, отделяющему отца от дочери. Аликс с беспокойством смотрела на него. — Папа, как ты? — Я-то в порядке, — уверенно сказал Илай. — Но вот вы… — На его лице на миг отразился страх из-за внезапных последствий того, что его дочь здесь. Мысль о том, что она станет безмозглой рабыней Альянса, вызвала у него дрожь: это было гораздо хуже смерти. — Вы должны убираться отсюда. Будет очень плохо, если они схватят вас именно тут. Уходите, пока можете. — Нет, — решительно ответила Аликс. — Мы не оставим тебя здесь. — Не беспокойтесь обо мне, спасайтесь сами. Девушка лишь посмотрела на него с прищуром, давая Илаю понять, что, напротив, он только убедил ее в обратном. — Думаю, я смогу вытащить нас отсюда с помощью телепорта Альянса. — Но куда вы пойдете? — Я разговаривала с доктором Кляйнером: его телепорт практически снова заработал. Если он починил его, мы окажемся там. Если нет, ну… — она замолчала, думая о возможной альтернативе, а затем просто пожала плечами и посмотрела на отца. — Вряд ли будет хуже, чем сейчас. — Не стоит так рисковать собой, Аликс, — Илай попытался уговорить ее еще раз, почти умоляя. — Я не могу потерять тебя. Однако его беспокойство никак не повлияло на дочь. — Мы не оставим тебя, папа. И не спорь! Акцентированный жест ее рук дал понять старшему Вэнсу, что они с Аликс просто топчутся на месте: ни один из них не желает уступать другому. Он был вовлечен в достаточное количество споров со своей дочерью, чтобы знать, что нет никакого смысла продолжать это: упрямый характер обоих только усугубляет ситуацию. У лидера Сопротивления вырвался глубокий вздох, прежде чем он снова посмотрел на Аликс. — Но Джудит мы тоже не можем здесь оставить. Гордон следил за разговором несколько рассеянно, больше сосредоточившись на словах Илая, чем Аликс. Указания старого друга словно отражали его собственные. Стараться спасти других прежде самого себя. Разница между ними заключалась в том, что Илай делал это из чувства любви и сострадания, в то время как Фримен — попросту из пренебрежения к собственному благополучию. Ветеран проверял, насколько далеко он может зайти в этом, задаваясь вопросом, позволит ли его «наниматель» ему умереть, если такое произойдет, или же просто оживит, чтобы продолжать борьбу. Он верил, что G-man способен на это, но сомнения оставались. И все же Гордон надеялся, что это не так: мысль том, чтобы вечно быть закованным в кандалы, была, мягко говоря, неприятной. — Не волнуйся, папа: мы найдем ее, — сказала Аликс, и ее слова вернули Фримена к разговору и отвлекли от тех самых мыслей, от которых обычно защищало равнодушие. — Сейчас я собираюсь отправить тебя в камеру телепортации. Я не говорю «прощай»: мы там встретимся с тобой. На лице Илая появилась теплая улыбка при этих словах. — Да, я знаю. Выпускник Массачусетского технологического института наблюдал, как Аликс вернулась к терминалу управления, испытывая одновременно и раздражение, и понимание. Первое было вызвано той его половиной, которая подавляла чувства и сочла последние высказывания Аликс и Илая чрезвычайно бессмысленной и пустой тратой времени. Другое же ощущение, однако, исходило от части его, которая упрямо отказывалась погружаться в апатию — которая хотела, чтобы все было иначе. «Уже слишком поздно для этого. Пути назад нет».