***
Столь серьезного волнения Гордон никогда прежде в своей жизни не испытывал, но это было то, к чему он заставлял себя привыкнуть. Причиной его опасений являлся гулкий стук, исходящий от толстой металлической двери на углу узкого бетонного коридора. Было видно, как металл понемногу выдавливается наружу с каждым оглушительным ударом, будто то, что находилось внутри, пыталось буквально пробить себе путь. Если судить по напряженным стонам металлической поверхности — данная тактика приносила свои плоды. Фримен крепче сжал «Глок-17», который дал ему Джеймс: очевидно, охранник всегда носил запасной пистолет сбоку. Он кратко рассказал Гордону, как обращаться с оружием, научив его всему — от перезарядки до правильного удержания и прицеливания. Физик уже применил эти знания с пользой, покончив с трехногими существами, выглядевшими как нечто среднее между собакой и червем. Звук становился все громче, напоминая Фримену, что то, что находилось внутри, не было еще одним таким же созданием. Он поднял оружие в боевое положение, когда дверь, судя по всему, была близка к тому, чтобы поддаться, что и произошло секундой позже. Из тускло освещенного помещения за ее пределами появился двуногий инопланетянин. Он напоминал человека, за исключением третьей руки, торчащей из груди, и большого красного глаза в центре его головы в форме мяча для американского футбола, чей взор теперь был прикован к Гордону. Существо произнесло короткую речь, когда вытянуло перед собой тонкие руки, и появился отчетливо видимый энергетический луч, как будто он являлся ответом на бессловесную команду. Это был явный признак нападения, но прежде чем Фримен успел выстрелить, инопланетянин выбросил руки в его сторону. Собранная энергия молнией полетела вперед, как снаряд, ударив прямо в Гордона и заставив его отлететь назад с криком боли, пистолет его покатился по полу. Шаги слышались как глухой стук, копыта цокали по бетонному полу, когда форма жизни из Зена начала осторожное продвижение. Физик, стиснув зубы из-за неприятных ощущений, вскочил на ноги. Он потянулся за своим ломом, схватив его правой рукой, и одновременно начал двигаться в сторону противника. Существо снова издало те же звуки в ответ на действия Фримена и бросилось вперед, бешено размахивая тремя когтистыми руками. Гордон левой рукой отбил атакующую конечность, после чего ударил монтировкой в бок создания. Пришелец взвыл: крючковатый конец оружия пробил его оливково-зеленую кожу. В тот момент, когда ученый вытащил лом из существа, оно попыталось уклониться от рукопашной схватки, явно чувствуя, что его превосходят. Однако инопланетянину не удалось уйти далеко, прежде чем выпускник Массачусетского технологического института снова набросился на него, повалив на пол и затем изо всех сил обрушив на него лом. Фримен наносил удар за ударом, остановившись лишь тогда, когда существо прекратило свое отчаянное сопротивление. Гордон встал, убирая монтировку и доставая «Глок». Он недолго постоял, взглянув на труп пришельца. Часть его чувствовала, что он должен испытывать некоторое сожаление по поводу жестокого избиения, которое только что совершил, но физик ощущал лишь ярость из-за совершенно беспричинного нападения, которому подвергся минутами ранее. «Ублюдок». Это был первый раз, когда Гордон Фримен так назвал вортигонта, но далеко не последний.***
Мерцающие люминесцентные лампы обеспечивали то немногое освещение, которое оставалось в складском помещении «Черной Мезы», и Гордон порадовался, что создатели костюма HEV сочли нужным добавить в него фонарик. Узкий луч его метался взад-вперед, пока Фримен убеждался, что в комнате нет врагов. Он уже столкнулся с множеством сюрпризов по пути сюда — и не собирался рисковать снова. Потребовалось не больше минуты, дабы удостовериться, что вокруг никого, в результате чего удовлетворенный физик убрал дробовик SPAS-12 и подошел к паре пустых металлических стеллажей. Он передвинул их к единственному входу в помещение и соорудил простую баррикаду, сделав небольшую паузу в попытке оправиться от усталости, охватившей его. Гордон оценил собственную работу, когда закончил, будучи уверенным, что дверь склада не открыть ничем, кроме взрыва. Это означало, что он был в безопасности ото всего, кроме морпехов. Однако с последним отрядом, пытавшимся захватить его, Фримен разобрался, так что он был убежден, что сможет спокойно отдохнуть, хоть какое-то время. Привалившись к стене, физик, наконец, расслабился и сел. Он уже несколько часов пытался уклоняться от отдыха, демонстративно игнорируя усталость усилием воли и постоянно напоминая себе, что нужно добраться до комплекса «Лямбда». Конечно, предстояло еще выяснить, что же там было такого важного, но ему сказали, что ученые, запершиеся внутри, работают над тем, как устранить ущерб, вызванный утренним экспериментом. Ущерб, который он причинил. Гордон знал, что обвинять себя было столь же бессмысленно, сколь и неправильно, поскольку ответственность за произошедшее лежала на всех, кто оставил без внимания потенциальные риски сканирования такого нестабильного кристалла. Но после всего, что Фримен увидел и совершил за последние несколько часов, он не мог не размышлять о том, что привело к подобной катастрофе. Если бы только они нашли время подумать о том, что собирались сделать, многие люди все еще были бы здесь. Рик был бы все еще жив, как и Анна, Келли, Сара, Фрэнк и Джей. Теперь же они все мертвы, и не только из-за Резонансного Каскада — но и потому, что лично он не смог их защитить. Ученый предложил помочь им достичь свободы, а вместо этого лишь привел к гибели. Хотя ему хотелось бы, чтобы смерть Рика была последней, за которую он нес ответственность, он не мог. Чем дальше Гордон шел по «Черной Мезе», тем больше понимал, что не знает куда. Он очень часто блуждал, возвращаясь назад и делая огромные крюки. Вначале Фримен спокойно пытался найти способ обойти такие препятствия, но со временем отчаяние возрастало. Дошло до того, что, когда Келли Форбс предложила стать его проводником в обмен на защиту, он ухватился за это. Но она пробыла с ним не более двух часов, прежде чем ее жестоко убило странное животное из Зена. Физика слишком отвлекла борьба с атакующими их вортигонтами, чтобы он успел заметить похожее на кальмара чудовище, метнувшееся к Келли. А когда увидел его, было уже поздно. Чувство вины стало последним, что он хорошо осознавал, прежде чем погрузился в сон. Гордону виделись ужасы, которые, как бы он желал, ограничивались его воображением. Очнулся он всего лишь через четыре часа и, не в силах снова заснуть, просто продолжил двигаться к своей цели. Каким бы тревожным ни являлся, это мог быть последний отрывок нормального сна за долгое время.***
Слишком хорошо знакомые гортанные звуки вынудили Фримена резко остановиться и приготовить дробовик к бою, пока ученый определял, откуда они исходили. Секундами позже чужой говор послышался вновь: он доносился из дальнего конца бетонного коридора незнакомого участка сектора D. Гордон старался смотреть прямо перед собой, но все же не мог удержаться от взгляда в офисы по левую и правую руку от него. Одно дело — просто идти по коридору с поврежденным потолком и оббитыми стенами. Но если в придачу повсюду под ногами что-то багровое и скользкое — это уже чересчур. Судя по всему — кровь, однако из-за огромного ее количества и явного отсутствия каких-либо тел у физика засосало под ложечкой: что-то здесь было не так. Голоса зазвучали снова, и он даже уловил нечто, похожее на ярость, чего ранее не слышал. Это заинтриговало Фримена на миг, но он тут же отмахнулся от таких мыслей, посчитав напрасной тратой времени, и сосредоточился на отслеживании источника звука, продвигаясь дальше по тускло освещенному коридору. Шум стал громче, когда Гордон достиг перекрестка с ответвлением вправо. Он решил идти прямо вперед, но вскоре, когда завернул за поворот, резко встал. Двое красноглазых общались друг с другом, стоя спиной к ученому. Однако вовсе не это заставило его внезапно остановиться. Причиной тому стало множество мертвых тел, усеявших пол вокруг. То, что, по-видимому, когда-то являлось зоной отдыха для работников, теперь было завалено трупами, каждый из которых лежал в луже собственной крови. «О Господи». Фримен снова обратил внимание на вортигонтов; зеленые глаза его пылали гневом, когда он прицелился из дробовика и выстрелил. Выбранный им инопланетянин тут же отлетел на несколько метров, упав безжизненной кучей. Оставшееся существо бросило короткий взгляд на своего неподвижного товарища, прежде чем резко развернуться лицом к нападавшему. Еще один выстрел был произведен из помпового оружия Гордона до того, как пришелец смог бы даже попытаться отреагировать на его присутствие. Красноглазый последовал по той же траектории, что и его напарник, и обмяк, как только ударился об пол. Более не слыша гортанного говора или чего-либо еще, кроме жуткой тишины, физик вдруг осознал, что продвигается вглубь места резни. Редкие вкрапления синей и черной ткани можно было увидеть среди одежды белого цвета, свидетельствуя о том, что некоторые охранники пытались обезопасить зону и защитить ученых, но безуспешно. Звук слабого кашля заставил Фримена вернуть оружие в боевое положение, приводя его к мысли, что какой-то из вортигонтов все еще жив. Шум послышался снова через несколько секунд, явно исходя от одного из тел, распростертых рядом с кофейным столиком. Ветеран осторожно приблизился, не желая пока ослаблять бдительность. Вокруг было слишком много трупов, чтобы Гордон мог точно определить источник звука. Только когда послышалось еще одно покашливание, он выяснил, что это охранница, лежащая на спине и уставившаяся в потолок. Небольшое количество крови вытекало изо рта женщины при каждом кашле, что не оставляло Фримену сомнений в наличии у нее внутренних повреждений. Он подошел к ней, осматривая на предмет ранений. — Г-гор… Гордон? Физик посмотрел вниз, когда услышал свое имя, растерянно вглядываясь в черты охранницы и гадая, откуда она его знает. Женщина казалась смутно знакомой, но лицо ее было покрыто мелкими порезами. В конце концов он наткнулся на едва заметную линию шрама, идущую вниз по ее шее, и почувствовал, как у него свело живот. — Анна? Ей удалось кивнуть и изобразить подобие улыбки. — Р-рада в-видеть т-тебя. Фримен мог только печально смотреть на все это, не в силах ответить что-либо. Они познакомились через Барни, но из-за разных должностей единственной возможностью для них пообщаться на работе являлись моменты, когда Анна проводила его через контрольно-пропускной пункт службы безопасности в секторе С. Ее шутливая натура помогала снять стресс из-за постоянной работы в подземной лаборатории. Но вскоре после их знакомства ее перевели в сектор D, и, за исключением редких моментов, когда Барни удавалось уговорить ее выбраться куда-нибудь с ними, с тех пор они почти не общались. В результате Гордон всегда думал о ней как о ком-то, кто стоял между категориями «знакомая» и «друг». Но видеть Анну сейчас вот такой — с кровью, непрерывно капающей у нее изо рта при каждом приступе кашля — было просто невыносимо и вызывало лишь душевные страдания, которых он не испытывал с тех пор, как начался Резонансный Каскад. Фримен осмотрел остальную часть корчащегося тела женщины, ища первоисточник ее мучений. В конце концов взгляд Гордона упал на живот охранницы, а правая рука Анны была крепко прижата к его центру. Она явно пыталась остановить поток крови из раны, но, несмотря на то, как сильно женщина давила, алая жидкость все еще сочилась между пальцами. Повинуясь импульсу, физик положил свою руку поверх ее, тем самым создавая дополнительный нажим. — Держись, Анна, — медленно проговорил Фримен, стараясь избавиться от ледяного страха, гложущего его. — Я вытащу тебя отсюда. Смех вырвался у нее в ответ, прервавшись приступами кашля, сотрясающими ее тело. Не было тут, конечно, ничего смешного — лишь только мрачная ухмылка того, кто знал, что находится при смерти. — Я-я могла бы пов-верить тебе… раньше. — Ты все еще должна, я помогу тебе, — в голосе ученого послышалось отчаяние, даже по его ощущениям. — Гордон, — медленно произнесла Анна, серьезнее, чем он когда-либо от нее слышал. — Я… потеряла много… крови, и… она… не останавливается. У меня… нет никаких шансов. Фримен почувствовал, как у него на глазах выступили слезы от такого ее признания. — Анна, я, — он сделал паузу, чтобы сглотнуть, еле сдерживая собственные эмоции. — Прости меня, пожалуйста. Еще один приступ глубокого кашля сотряс тело женщины. Она заговорила, как только все закончилось, ее голос звучал слишком слабо. — Не… не твоя вина. У физика не хватило духу сказать ей, что на самом деле, вероятно, так оно и было. Он мог лишь наблюдать, чувствуя себя совершенно беспомощным, когда она поддалась последнему приступу кашля, прежде чем, наконец, затихла, и свет в ее голубых глазах погас. Гордон медленно убрал руку с живота Анны, проделав то же самое с ее собственной рукой, чтобы он мог увидеть, что же ее убило. На ее теле имелись две колотые раны, слишком маленькие и расположенные близко друг к другу, чтобы их можно было нанести ножом. Озлобленная гримаса исказила его лицо в тот момент, когда он понял, что повреждения нанесли когтями, делая очевидным, что вортигонты действительно убили всех в гостиной. Фримен сомневался, что двоих пришельцев хватило бы для резни такого размаха, поэтому он оставил тело Анны и двинулся по тому единственному оставшемуся неисследованным ответвлению вправо. Он не прошел и пятидесяти метров, прежде чем столкнулся лицом к лицу еще с троими инопланетянами. Они, казалось, были удивлены его внезапным появлением, инстинктивно отступая, когда он надвигался на них. Гордон мог думать только об Анне и всех других незнакомых людях, которых убили эти существа, когда доставал свой «Глок». Электричество начало собираться к их вытянутым рукам: они намеревались атаковать его… И физик поклялся бы, что красная пелена упала на его глаза, когда он моментально поразил всех троих. Выстрелы в голову привели к тому, что первые двое были повержены еще до того, как поняли, что в них попало, в то время как последняя пуля намеренно отправилась третьему в живот. Существо упало на пол с жалобным звуком, напоминающим вопль. Оно попыталось подняться на ноги, но тут же почувствовало, как бронированный кулак схватил его за горло. Фримен, не теряя времени, поднял пришельца и швырнул его о бетонную стену, нацелив на него пистолет, даже когда усилил тиски на глотке инопланетянина. — За каждого убитого вами человека — я убью троих из вас!! Не говоря больше ни слова, Гордон прицелился из «Глока» в голову вортигонта и произвел единственный выстрел, откинув теперь уже безжизненное тело налево. Он бросил последний полный ненависти взгляд на существ, которых начинал считать чудовищными мерзостями, и через несколько секунд повернулся, чтобы продолжить свой путь к поверхности. «Ради их же блага, я надеюсь, что в пограничном мире есть план защиты исчезающих видов. Потому что, когда я покончу с такими, как эти, им он понадобится».***
Фримен на собственном горьком опыте убедился, что не стоит стрелять в замкнутом пространстве: эхо получается настолько громким, что те, кто находится поблизости, ощущают сильный звон в ушах. Но в то время как он сказал себе никогда больше не делать подобной глупости, морских пехотинцев, похоже, это не заботило. Они преследовали Гордона по горячим следам в узком коридоре, стреляя на ходу из MP5. Постоянный шквал огня в таком замкнутом пространстве начинал сказываться на слухе ученого, и звон становился все сильнее. — Гордон! Физик повернулся к своему напарнику, охраннику по имени Джей Рапоза, которому помог выбраться из недавнего затруднительного положения, связанного со спецназом. Они не видели HECU не более получаса, прежде чем солдаты встретились им снова — в коридоре, через который им двоим нужно было пройти. По чистой случайности они сумели пробить брешь в рядах морпехов, еще большая удача позволила им прорваться сквозь строй противника, прежде чем тот смог закрыть разрыв. Теперь Фримен и Джей пытались перебраться в такое место, где у них бы получилось благополучно выйти из боя и сбежать от нападавших. В конце концов, они были в меньшинстве, и, судя по непрекращающимся радиопереговорам подразделения, вражеское подкрепление, по-видимому, находилось в пути. — Мы не можем оставаться здесь вечно, Гордон! — закричал охранник, выпустив еще одну очередь из трофейного MP5. — Нужно уходить, сейчас же! Очевидно, у Джея была та же идея, что и у физика. Ученый дал последнюю очередь по солдату, который, по его мнению, подошел слишком близко. Выпущенные 9-миллиметровые пули пробили единственную незащищенную часть головы мужчины — его лицо. Гордон повернулся к своему спутнику еще до того, как безжизненное тело упало на пол. — Иди! Охранник кивнул, зарядил еще раз из пистолета-пулемета, а затем пробежал за поворот коридора всего в пятнадцати метрах и исчез из виду. Фримен убрал MP5 и достал гранату. Однако вместо осколочной М-67 физик выбрал единственную дымовую М18, которую снял с убитого солдата. Оливковый корпус ее в верхней части пересекала одна красная линия, цвет которой, на взгляд Гордона, отражал фактическую окраску выпускаемого дыма. Ему было неизвестно, да и, в общем-то, все равно, в чем разница между цветами; все, что он знал — это то, что мог использовать данную гранату для прикрытия. Выдернув чеку, ученый бросил устройство в сторону все еще наступающих морпехов. Дым начал валить из него всего через две секунды. К тому времени, когда шашка соприкоснулась с полом посреди вражеского подразделения, красные клубы уже заполнили значительную часть коридора, чего было вполне достаточно для безопасного отхода. Фримен сосредоточился на том, чтобы незаметно скрыться, и не обратил внимания на отсутствие преследующих солдат или выстрелов в его сторону. Гордон рванул за поворот коридора, обнаружив, что движется к мостику, который соединял верхние уровни технического обслуживания сектора Е, отделяя его от железнодорожной системы, проходящей снизу. Джей уже стоял с другой стороны, направив MP5 в сторону коридора, из которого только что вышел его напарник. — Давай, Гордон! Физик не нуждался в дальнейшем поощрении, желая убраться как можно дальше от морских пехотинцев. Однако в тот момент, когда он пересек середину перехода, взрыв переломил металлическую конструкцию пополам, подбросив Фримена в воздух со звоном в ушах и жгучей болью, разлившейся по всему телу. Он почувствовал, как его рука задела металлическую решетку, когда понял, что падает, и это заставило его в отчаянии вцепиться в этот предмет, чтобы предотвратить попадание на рельсы под током внизу. Из-за внезапного резкого движения боль в теле тут же усилилась, и Гордон сделал все, что мог, чтобы не закричать. Его зрение было затуманено, и он отчаянно пытался найти свои очки. У него словно гора свалилась с плеч, как только он осознал, что они застряли в воротнике его костюма. Ученый быстро надел их обратно, вздохнув с облегчением, что линзы не треснули. — Гордон! — почти испуганный крик охранника вскоре сменился более спокойным голосом, поскольку было видно, как Джей смотрит на него сверху вниз. Напарник, как казалось Фримену, находился слишком высоко, и физик знал, еще до того, как охранник протянул руку, что ему придется карабкаться, чтобы иметь хоть какую-то надежду добраться до второго этажа. Однако в ту же секунду, когда ученый предпринял попытку подъема, он пожалел об этом. Гордону уже досталось изрядное количество боли с начала Резонансного Каскада, и он научился игнорировать ее, но те страдания, которые ему причиняла левая рука, были сильнее всего, что он испытывал за последние несколько часов. «Моя рука сломана?» — Фримен почувствовал, как ледяной страх сковал его сердце при одной этой мысли. — Внимание: уровень заряда HEV снизился до восьми процентов. Обнаружены множественные ранения, заряд недостаточен для адекватного введения морфина. «Здорово». — Хватай меня за руку, Гордон! Физик проигнорировал свои саркастические размышления над словами охранника и попытался снова подняться, но лишь для того, чтобы вскрикнуть от боли в тот момент, когда вытянул руку вверх. Казалось, что конечность вот-вот вылетит из сустава. — Ты должен подняться сюда, Гордон! Они придут за нами! Фримен признал правоту товарища и попробовал еще раз, мучительно сжав зубы, когда начал медленно подтягиваться. Секундой позже послышался резкий скрип, остановивший его движение, пока он пытался отследить источник шума. В конце концов взгляд физика упал на одинокий трос, все еще прикрепленный к его секции мостика. Скорее всего, дело было в нем. Джей кричал ему, чтобы он поторапливался, но все, что Гордон мог делать — это пялиться на кабель. Покорный вид выпускника Массачусетского технологического института, готового принять то, что должно было произойти, не остался незамеченным Джеем. Демонстративное выражение появилось на морщинистом лице охранника. — Даже не думай об этом, — промолвил он, пытаясь опустить руку пониже. — Осталось совсем немного, еще чуть-чуть. Фримен попробовал опять, максимально вытянув поврежденную конечность, из последних сил. — Давай же! И физик наконец-то сумел ухватиться за руку Джея. У него оставалось мало сил, чтобы подтянуться, но он все еще пытался помочь охраннику, используя другую руку, чтобы попытаться подняться быстрее. Напарник кряхтел, силясь вытащить своего товарища, отступая назад по мере того, как Гордон приближался ко второму уровню. — Цели обнаружены! Дистанция — восемьдесят метров. Фримен рискнул взглянуть на другую сторону провала, расширенными глазами уставившись на четверых солдат, от которых они с Джеймсом убежали ранее. Не составляло большого труда понять, что они попали в ловушку, гораздо изощреннее, чем Гордон мог ожидать от HECU. Теперь напарники находились в их власти: при таком небольшом расстоянии не было ни малейшего шанса уклониться от вражеского огня. Тем не менее, физик вовсе не собирался просто лечь и позволить убить себя тем, на убийство кого потратил долгие часы. Он полез за единственным оружием дальнего боя, которое все еще у него оставалось — «Глок-17». Нащупывать пистолет в кобуре, при этом заставляя себя держаться за Джея, было одной из самых трудных вещей, которые Гордон когда-либо делал. Тем не менее, ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы схватить оружие и повернуться, чтобы прицелиться в солдат. Две точные пули пробили головы первых двух морских пехотинцев, которых он смог увидеть: выпущенные 9-миллиметровые пули поразили их чуть в стороне от защитных кевларовых шлемов. Фримен выстрелил еще раз, прежде чем ощущения в руке стали невыносимыми, и был разочарован, увидев, что снаряд попал всего лишь в бетонную стену рядом с намеченной целью. Он опустил конечность, морщась как от боли в теле, так и от внезапного удара пуль о закаленную обшивку скафандра HEV. Чуть погодя Гордон снова смог вытянуть руку с пистолетом в ней, и потребовалось пять пуль, чтобы окончательно покончить с солдатами, оставив им время только для нескольких ответных выстрелов. Выпускник Массачусетского технологического института почувствовал, что немного опустился, когда упал последний морпех. Поначалу, запаниковав, он предположил, что его хватка на руке Джея ослабевает. Лишь подняв глаза, он понял, что дело было в охраннике. Фримен огляделся в поисках способа подняться самостоятельно, но в своем нынешнем состоянии он знал, что ни один из вариантов ему будет не по силам. Прежде чем он смог принять решение все равно что-нибудь попробовать, ученый почувствовал, что его снова тянут вверх. Вместо громкого кряхтения, которое Джей издавал ранее, мужчина дико кричал все время, пока поднимал своего товарища. Вскочив на ноги в тот момент, когда рухнул перед охранником, Гордон подскочил к нему, ощущая, как его кровь стынет в жилах при виде нескольких истекающих алым дырок в бронежилете напарника. «Только не это». Физик немедленно зажал рану руками, пытаясь остановить кровотечение, но Джей с болезненным криком оттолкнул их. — Уже… п-поздно. С-слишком… много. Фримен внимательнее присмотрелся к животу мужчины и не мог отрицать, что ему тоже так показалось. Там было по меньшей мере три попадания от пуль, которые, похоже, пробили жилет, и две из них, по-видимому, глубоко вошли в тело охранника. — Мы… виты. Гордон наклонился ближе к Джею, пытаясь понять его, казалось бы, неразборчивые слова. — Что? Напарник сначала болезненно вздохнул, на мгновение обнажив покрасневшие зубы. — С-сказал… мы… к-квиты. Тело охранника замерло прежде, чем Фримен смог хотя бы подтвердить, что понял. Он спас жизнь Джею, когда они впервые встретились, и тот только что отплатил ему, вытащив ученого. Потребовалась пара минут, прежде чем Гордон, наконец, сумел подобрать MP5 охранника и двинуться дальше — как из-за своих травм, так и потому, что ему надоело видеть, как умирают люди. «Было бы намного проще вообще не принимать это близко к сердцу». Но физику все же не было наплевать — и он сделал так, чтобы следующая группа солдат, с которой ему довелось столкнуться, поняла это, когда забил до смерти весь их отряд одной лишь монтировкой. Он получал удовольствие как от убийства, так и от выплескивания своей ярости — ярости, которая накопилась за все это время здесь. Эмоции столь сильной, что с этих пор она останется с ним.***
Вскоре Фримен ощутил, словно погружается в какую-то пустоту, и лишь тихий голос шептал в темноте: — Гордон, пожалуйста, очнись. Вернувшись к реальности, будто его ударило током, ветеран резко открыл глаза, зрачки расширились, а разум лихорадочно пытался разобраться в окружающем. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что он лежит на спине, прежде чем начать подниматься, но тут же обнаружил руку, крепко прижимающуюся к нагрудной пластине скафандра HEV. Бывший ученый почувствовал, как напрягся от этого контакта, его боевые инстинкты начали пробуждаться. — Успокойся, Гордон! Все хорошо. «Аликс», — Фримен сразу же расслабился, как только услышал знакомый голос, осознав, что находится в лаборатории доктора Кляйнера, а от «Черной Мезы», Резонансного Каскада и морских пехотинцев его отделяют двадцать лет. Успокаивающий эффект, оказанный на его разум, стал долгожданным изменением по сравнению с тревожным состоянием, вызванным ужасными воспоминаниями, которые он только что вновь пережил. Он отвел взгляд от тусклого света над головой и посмотрел направо, обнаружив девушку, сидящую на полу рядом, в карих глазах которой было видно столько беспокойства, что лишь подчеркивалось выражением ее лица. — Мне пришлось сделать тебе еще одну инъекцию. Доктор Кляйнер считает, что ты перешагнул все пределы допустимого и что твое тело просто больше не могло этого вынести. Ее нервное объяснение было дано без малейшей подсказки, из-за чего Гордон приподнял бровь в ответ на гипотезу наставника. Костюм HEV как раз и разработали для того, чтобы позволить человеку превзойти ограничения своего тела. Фримену еще предстояло дойти до момента, когда одни лишь скопления травм вывели бы его из строя. И все же он не мог винить Айзека. Он сомневался, что кто-нибудь заподозрит, что настоящей причиной случившегося с Единственным Свободным Человеком были воспоминания о «Черной Мезе». Выпускник Массачусетского технологического института попробовал принять сидячее положение, но почти тут же остановился, когда перед его глазами замелькали размытые образы. Он на мгновение схватился за голову, пытаясь подавить внезапную сильную головную боль, давящую изнутри. Как только все стихло, он повернулся к Аликс с вопросительным выражением на лице. — Как долго я был в отключке? — Два часа. Ее тихо произнесенный ответ заставил Гордона сразу вскочить на ноги, демонстративно игнорируя сильное неприятие своего тела к такому резкому движению, когда он направился к выходу из лаборатории. «Два часа?» Если он так долго находился без сознания, то мог только представить, через что пришлось пройти Илаю в Цитадели. Девушка бросилась за ним, схватив за руку, чтобы привлечь его внимание. — Гордон, постой! — Что?! — рявкнул ветеран, поворачиваясь к ней лицом, с горящими в гневе глазами. Он пожалел, что заговорил, в ту же секунду, как открыл рот — и не только из-за краткого проблеска боли, который уловил в выражении лица Аликс, но и потому, что сорвался на единственного человека, кто не проявлял к нему ничего, кроме заботы с тех пор, как он встретил ее. — Я… прости меня, Аликс. Его извинения, хоть и были искренними, никак не повлияли на то, чтобы погасить пламя ярости внутри. Несмотря на то, что Фримен только что был вынужден пережить некоторые из своих худших воспоминаний о событиях после Резонансного Каскада, образы продолжали крутиться перед глазами, как будто его разум хотел, чтобы он столкнулся с каждой ужасной деталью, которую изо всех сил старался подавить. Бывший ученый почувствовал себя преданным при этом, отказываясь верить, что какая-то часть его желала вновь пережить столь отвратительные ужасы. Все это сделало его гнев лишь еще более заметным. — Все в порядке, Гордон, — медленно ответила девушка, удивленная тем, что он показывает наружу столько чувств. С того момента, как она встретила его, за последние несколько часов он проявил больше эмоций, чем за предыдущие два дня. Аликс была рада, что Фримен наконец-то начал выражать их, а не подавлять, но от ее внимания не ускользнуло то, что он демонстрировал только негативные чувства. Она еще ни разу не замечала, чтобы этот мужчина хотя бы улыбнулся. — Доктор Кляйнер хотел дать тебе что-то, когда ты придешь в себя, верно, док? — девушка повернулась туда, где в последний раз видела Айзека, усердно анализирующего данные на своем компьютере после последней телепортации, только для того, чтобы обнаружить, что он сейчас спит, откинувшись на спинку стула. Легкая улыбка скользнула по лицу Аликс, когда она подошла к своему приемному дяде и слегка толкнула его, чтобы разбудить. — Доктор Кляйнер, Гордон уже очнулся. При этих словах старый ученый вскочил со стула, неистово оборачиваясь, прежде чем увидел своего воспитанника. — Рад видеть тебя на ногах, Гордон, — он сделал паузу, чтобы поправить очки. — Ты заставил меня поволноваться. Чувствуешь себя лучше? «Ни капельки», — подумал Фримен, мысленно отодвигая в сторону еще больше воспоминаний, все еще кричащих о том, чтобы их узнали. Внешне, однако, он лишь кивнул. — Превосходно, — произнес Айзек, начиная перебирать содержимое на своем столе. — Сейчас, если только смогу найти… А-а, вот и он, — в конце концов он взял маленький шприц и шагнул к ветерану. — Пока ты был без сознания, я заметил повреждения, которые нанесли твоему костюму, и подумал, что тебе может это пригодиться. Это наниты, Гордон, — уточнил Кляйнер, увидев растерянное выражение лица мужчины. — Предназначены для восстановления скафандра. Я планировал включить их в «Марк V» до твоего прибытия, но у меня так и не нашлось возможности протестировать это в полевых условиях. Фримен слегка кивнул в ответ на объяснение наставника, понимая, почему ему просто не сделали инъекцию, пока он был в отключке; Айзек не мог знать, каким именно будет действие микроскопических зондов: они были экспериментальными. Одно это слово вынуждало ветерана съеживаться: тестирование неизвестных объектов приводило лишь к плохим вещам, по крайней мере, пока он в нем участвовал. — Я пас. Доктор Кляйнер, который поначалу воспринял кивок ученика как знак согласия, резко остановился, услышав отказ. Настороженный взгляд, брошенный бывшим ученым на наниты, не остался незамеченным его учителем. — Гордон, от этого не будет никакого вреда. Ветеран презрительно фыркнул, тут же сердито указав на ближайшее окно. — Ну конечно, ведь у нас вот такой замечательный послужной список. У Айзека хватило порядочности выглядеть пристыженным из-за едкого сарказма своего ученика. — Гордон… никто из нас— — Не мог бы предсказать, что произойдет, — закончил Фримен, нахмурившись. — Я знаю. — Он сделал паузу, чувствуя, что должен извиниться, но понимая, что не сможет. Внутри него пылал адский гнев, и он не мог его потушить, даже если бы захотел. — От этого лучше не станет. Он повернулся к выходу из лаборатории, но резко остановился, услышав раздраженный крик Аликс: — Ты можешь позаботиться о себе хотя бы на минуту?! Гордон вздохнул, осознавая, что ему следует направить свою ярость на что-то более заслуживающее — на Альянс. И он не смог бы этого сделать, если бы пришлось беспокоиться о состоянии костюма. Он встретился взглядом с девушкой, все еще в состоянии видеть волнение, отраженное в ее карих глазах, даже несмотря на то, что оно скрывалось за разочарованием. Вэнс посмотрела на него так, что стало ясно: она позволит ему уйти, только если он согласится, что Фримен и сделал: — Ладно. Аликс выглядела удивленной этому, в то время как доктор Кляйнер осторожно шагнул вперед, вдавливая содержимое шприца в маленькое отверстие под буквой «Лямбда» на защитном костюме. Гордон обратил свой взор на ученого, как только тот ввел наниты в HEV, ожидая что-то почувствовать. Айзек лишь улыбнулся, его глаза остановились на поврежденном участке. Ветеран проследил за взглядом наставника — и вынужден был признать, что впечатлен. Микроскопические зонды за считанные секунды восстановили пострадавшие места на закаленных пластинах скафандра. Визуальное наблюдение подтвердилось несколькими мгновениями спустя самим HEV: — Анализ: целостность ударопрочной реактивной брони — сто процентов. — Боюсь, это всего лишь на раз, Гордон. Мне еще предстоит найти способ преодолеть установленные Альянсом протоколы бездействия зондов. Конечно, — продолжил доктор Кляйнер, который, казалось, погрузился в собственный мир в этот момент, пока возвращался к своему столу, — пришлось бы сообразить, как обойти требования к энергии для каждого нанита. Это заставляет задуматься, как комбайнам удается что-либо делать со столь энергоемким оборудованием. Ветеран чуть покачал головой, удивляясь, как легко наставника могла увлечь его работа. В этом было их сходство, с единственной лишь разницей в характере такого труда. Раньше специализация Фримена состояла в анализе собранной информации и разработке гипотез. Теперь же — не что иное, как массовое убийство. Он, конечно, не сказал бы, что резкая смена рода занятий его не волновала. Просто это не беспокоило его так сильно, как, по мнению бывшего ученого, должно было бы. Резонансный Каскад многое отнял у него — и даже спустя двадцать лет он все еще пытался оценить весь урон. — Гордон? Быстро подавив свои мысли, как только услышал Аликс, ветеран повернулся, чтобы посмотреть на нее. — Ты в порядке? Нежеланный гнев вспыхнул в сознании выпускника Массачусетского технологического института при ее вопросе. Он был слишком далек от того, чтобы ответить утвердительно. Фримен воспользовался моментом, дабы попытаться успокоиться, и даже прикусил язык, чтобы удержаться от того, чтобы опять накричать на нее. — Спроси меня снова, когда я смогу дать тебе ответ. Хотя девушку совершенно сбили с толку слова Гордона, она мудро решила пока оставить этот вопрос. — Ладно. Барни связался с нами, пока ты был в отключке, — сказала Аликс, направляясь к выходу из лаборатории. — Он работает над созданием плацдарма для атаки на Цитадель. Я отправила Пса впереди, так что у тебя не должно возникнуть особых проблем с тем, чтобы добраться туда. Фримен сильно сомневался в этом, но один взгляд на Вэнс дал ему понять, что она тоже ожидала подобного. Она либо пыталась звучать ободряюще, либо просто надеялась. Что бы это ни было, бывший ученый не знал, как лучше ответить, поэтому только кивнул. Обычный ввод цифр на маленькой клавиатуре позволил тяжелой двери лаборатории отодвинуться. — Я собираюсь перевести доктора Кляйнера в более безопасное место, а затем догоню вас, — Аликс сделала паузу, будто раздумывая, стоит ли говорить дальше. — Гордон, пожалуйста, будь осторожен. Ветеран отвел взгляд от тускло освещенного коридора впереди, чтобы встретиться с почти умоляющим выражением ее лица. Раньше он бы просто отмахнулся от ее беспокойства, кивнул в ответ и двинулся дальше. Теперь же, однако, какая-то часть его хотела, по крайней мере, попытаться уменьшить волнение девушки. Пусть и не большая часть, но достаточная. — Я... Я попробую, Аликс. Невозможно было скрыть ее удивление, как только слова эти слетели с уст бывшего ученого. Она достаточно быстро пришла в себя, хотя Гордон мог бы поклясться, что заметил легкую улыбку, игравшую на губах девушки, когда она махнула ему рукой, провожая.