***
Солнце медленно катилось по небосклону, постепенно всё дальше уходя от зенита. Яркий светящийся шар катился к западу, потихоньку выплёскивая своё живое тепло на продрогший Лес. Давно здесь не было такой тёплой весны. В последние года все время было аномально холодно, и Лес не успевал согреваться. Ветра разгуливались по ночам, скользя по кронам деревьев, лавируя между их стволов, как вода между скал. Их порывы ритмично пригибали ветви, образуя своеобразные волны, подвижные и живые, только созданные на суше. Завывания потоков воздуха так сильно проходили на морские бризы, что по ночам этот Лес казался тонущем в водной глади, сотканной из ветра. Но даже с восходом они не останавливались, только немного затихали. Едва первые солнечные лучи касались верхушек деревьев, ветра затихали, прячась в тумане и рассеивались в сквозняки, словно боялись выжигающего их света. Но небесное светило продолжало расплёскивать всего себя на застоявшийся Лес, несмотря на погоду. С юга подходили тучи. Тяжёлые серые облака сбились в неопрятный комок. Словно простынь, они застелили полнеба. Их массивные тела, гонимые ветром, постепенно приближались к солнцу. Это было знамение бури. Медленно, но решительно, они пробирались дальше по небосклону, принося с собой прохладную липкую тень. Душный воздух тяжёлой плитой ложился на Лес. Слишком часто в этом году его посещали бури. И так почти заболоченная местность напитывалась дождевой водой, превращая землю в грязь. Слякоть стала постоянным спутником Леса. Но что было странно, в этих ветрах, так это то, что они не были такими ледяными, как были до этого. Напротив, воздух был тёплым, это тень от напитанных водой облаков выстужала его. Неужели это был тот самый весенний ливень, что приходит с её наступлением? Лес замер в нерешительности. Ожидания были долгими, но они всё ещё могли не оправдаться. В любой момент мог начаться град, ломающий редкие кустарники, или начаться шторм, выдирающий деревья и оставляющий проплешины чаще. Крохотная искорка надежды, как тлеющий уголёк, всё ещё пылала в нём. Маленькая мечта, что была глубоко спрятана на опушке Леса. Лес умеет ждать, но прямо сейчас ему было так трудно, оставаться не подвижным. Тучи закрыли солнце, тени вышли из нор. Лес решился.***
Дом рассеивал остатки солнечного тепла. Старые потёртые доски старались как можно больше впитать в себя жар весеннего дня. Нагретые половицы сияли чистотой, а полки, наконец-то, не были укрыты толстым слоем пыли. Жилые комнаты, спустя столь долгое время, смогли оправдать своё название, и стали пригодны для существования. Конечно, находящийся в них сломанный и, по большому счёту, бесполезный хлам, не был их виной, но это не умоляло чувство вины. Когда тебя окружает мусор, сам чувствуешь себя мусором. Покосившиеся полки, обветшалые шкафы, хлипкие стулья и продавившиеся кресла наполняли парадные комнаты. И конечно пыль, пыль, много пыли! Она буквально похоронила все поверхности в Доме, накрыла их пушистым, рыхлым одеялом, спрятав, как драгоценнейшие из сокровищ, все скудные краски этого места. Всё здесь приобрело грустные оттенки серого цвета. Но сейчас, по дому медленно, но неотвратимо, двигалась лавина, сметающая всё на своём пути. Правда после себя она оставляла не хаос, и так царивший в Доме, а гармоничный, уже почти забытый порядок. Мусор безжалостно выбрасывался и отправлялся в топку, мебель чинилась, а пыль сметалась, открывая неприхотливому взору успевшие забыться цвета. Всё менялось, и эти перемены были так необходимы Дому. В нём не просто наводилась чистота, а возвращалась Надежда на лучшее. Погрязнув в болоте разочарования в себе и страха за своего владельца, Дом снов приобретал веру в лучшее. С каждой новой очищенной комнатой, в нём укоренялись эти чувства, заставляя бороться за завтрашний день. И в этот раз Дом не сдастся.***
Первый и третий этаж уже были чисты. Единственная комната на четвёртом тоже больше не нуждалась в уборке. Оставался второй этаж. На нём было не так уж и много комнат. Основное пространство здесь занимали проходные коридоры, через которые можно было попасть в разные части дома. А большинство комнат и вовсе стояли закрытыми. Все этажи в доме были так или иначе разделены по назначению. Первый был разделен на две половины. Рабочую и гостевую. На рабочей были кухня, ванна, каморка и несколько комнат для хранения продуктов и рабочего инвентаря. Также здесь были проходы в подвалы и ледник, где хранились скоропортящиеся продукты. Гостевая половина была закрыта, Жилец и сам не помнил, что в ней находится. Исходя из названия, там, видимо, встречали гостей и просто отдыхали. Встречать и отдыхать ему некого и некогда, потому дверь, ведущая в гостевую половину, была заперта. Второй этаж занимала пара спален, которые так же были заперты, ванная комната и ещё несколько неизвестных Жильцу комнат. Ранее они ему не были нужны, а теперь он просто забыл об их предназначении. Третий этаж содержал в себе его спальню, рабочие кабинеты и коридоры, ведущие к ним. Жилец точно помнил, что здесь ещё были библиотека, возможно, архив, и, может, что-то ещё. Четвёртый этаж, состоящий аж из целой одной комнаты, полностью оккупировала обсерватория. Но у неё есть телескоп, ей видней, какое место занимать. По подсчётам Жильца, выходило, что ему оставалась одна ещё не убранная комната. В целом, это был продуктивный день. Более двадцати комнат избавились от пыли и хлама, впервые за долгое время, показывая своё первозданное состояние. Оказывается, здесь очень просторно. После очистки комнаты кажутся больше и светлее. Отчасти, в этом виновато солнце, которое сегодня решило почтить их своим присутствием. Правда ненадолго, но и этого хватило с лихвой. Сейчас небо затянули тучи, что пришли за южными ветрами. Становится темней, значит сейчас вечер. Жилец хотел закончить уборку до наступления ночи. Он так и не нашёл свой Дневник, что безумно расстраивало его. Столько работы, и всё никаких результатов. Нельзя, правда, сказать, что всё проделано зря, как минимум, по дому стало проще ходить и легче дышать, но это никак не помогло отыскать пропажу. Пару раз ему попадались знакомые странички с исписанными строками, однако сам Дневник не находился. Это давало Жильцу пищу для размышлений. Нестройный хор мыслей звучал всё громче. Они кружили, звенели, вертелись в его голове, как туча надоедливых насекомых, жужжали и сталкивались между собой. Спрятан ли Дневник вне Дома? Или совсем быть уничтоженным? Вот и пролетела шальная глупая мыслишка, вынырнув откуда-то из самых тёмных уголков его сознания и ударившись со всего размаху в затылок. В глазах потемнело от такой возможности. Нет. Этого не может быть. Свой Дневник он бережёт пуще глаз своих, и сам повредить его не может. А никого другого здесь нет, и навряд ли появится, потому Дневник в порядке, дожидается момента, когда его найдут. Может он что-то делает не так? Такое вполне возможно, но и этому найдется контраргумент. Жилец нашёл несколько записок, пусть написанное там непонятные загадки, главное, что это подсказки. Он движется правильным путём, главное не сворачивать с него. Незаметно для Жильца комната преображалась. Единственный комод и вешалка теперь стояли протёртые от пыли, на потоке больше не было старых сеток паутины, а пол активно домывался. Комната была практически чиста, а Дневник всё ещё числился потерянным. Очень жаль, на эту комнату у него были большие надежды, здесь был маленький тайничок. За вешалкой осыпалась штукатурка, через которую были видны доски. Одна из них немного расшаталась достаточно для того, чтобы туда можно было что-нибудь положить. Коробка или шкатулка туда, конечно, не поместятся, а вот тетрадка, при большом желании, могла остаться между досками. Конечно Жилец сразу проверил небольшой секретик только для того чтобы обнаружить в нём пустоту и пару комков пыли и извёстки. Разочарование разрасталось в его груди, пуская свои корни вглубь его нутра, скользила колючими лозами по плечам, царапала руки. Мутная тяжёлая усталость выстроила между Жильцом и окружающем его миром барьер, не дающий чётко его видеть. Жилец механически продолжал уборку, но сам был погружён в свои мысли. Забывшись, он и не заметил, как швабра, скользя под тумбочкой, вытянула на свет листок. Заметил он его только тогда, когда пол был вымыт. Закончив работу, Жилец устало опустился на пол и позволил горечи в его сердце взять вверх. Почему он до сих пор не отыскал Дневник? Неужели это так сложно, найти то что, потерял. Жильцу не так часто доводилось искать пропавшие вещи. Всё в Доме ему было знакомо, и он старался лишний раз ничего не трогать без необходимости, а воспользовавшись, клал на место, откуда взял. На его памяти, так долго искать пропажу ему ещё не приходилось. Конечно, в Доме ещё много комнат, и в любой из них может скрываться его Дневник, но это просто обидно. Жилец обречённо откинулся назад, оперевшись спиной в стену, глаза лениво изучали потолок. Необычность всего происходящего, как морская волна, прокатилась по его сознанию. Странные печальные чувства стесняли его грудь. Как правило, он был менее эмоционален. В последнее время Жилец переживал множество происшествий, и не все из них так радостны, как хотелось бы. Ухудшающиеся ночные кошмары, страшные головные боли, бессонница, приступы, странные галлюцинации, а теперь и потеря Дневника будоражили его сознания, давали ему сильнейшую эмоциональную встряску. Конечно, он будет себя чувствовать потерянным и уставшим, отличным от обычного. С другой стороны, в нём проснулись азарт и волнение, лёгкое предвкушение и желание двигаться дальше разбавляли его многолетнюю апатию яркими красками. Заставили чувствовать себя живым. Да и головные боли прошли, уже хорошо. Но самое главное — это были перемены в его жизни. Жилец не знал, что способен чувствовать подобное, вернее не помнил, но сейчас ему было страшно возвращаться в свой размеренный быт. Эти новые эмоции открыли перед ним целый мир и перспектива возвращения в рутину серых дней, где каждый последующий идентичен предыдущему, пугала не хуже ночного кошмара. Что он будет делать, когда найдёт Дневник? Продолжит делать записи. А когда он закончится, то, что будет потом? Ничего. Очередная мысль выскочила из общего роя и болезненно ударила его по затылку. Жилец замотал головой из стороны в сторону. — Прочь. Уходи. Я тебе не верю. — прогонял свои мысли Жилец. Неужели это правда, и единственным интересным событием в его жизни будут галлюцинации и пропажа Дневника? Именно они станут его верными спутниками на протяжении всего отмереного ему времени? Нет, он отказывается это принимать, он не хочет этого слышать. Его жизнь будет такой, какой он захочет и в ней будет ещё много интересных моментов. Он уже научился чувствовать эмоции, вспомнил вкус к жизни, и не собирается просто так от этого отказываться. Это будет его следующей целью, новым увлекательным экспериментом, который он, как истинный учёный, обязан провести. Прожить интересную жизнь. Пока неизвестно, как он этого добьётся, но у него ещё всё впереди. Но сначала нужно найти Дневник. Это главная и первостепенная задача. Взгляд Жильца медленно спустился с потолка, пробежался по обшарпанным стенам и устремился на только что вымытый пол. Пробежавшись по старым доскам, он остановился на комоде. Край пожелтевшего листка выглядывал из-под расщелины между ним и полом. Испугавшись промелькнувший перед Жильцом перспективы пропустить подсказку, он подобрался к комоду. Несколько поспешными движениями он вынул записку и аккуратно развернул её, прищурившись, читая строчки. «Если ты чего-то не видишь, это не значит, что этого нет.» — гласили они. Жилец в течение нескольких минут неподвижно стоял на месте, перечитывая запись. В это время в его голове творились удивительные вещи. Рой беспорядочных мыслишек разлетелся, давая, наконец, возможность услышать тишину. Сейчас здесь царила суровая сосредоточенность, которая пыталась поместить новый кусочек головоломки в этой запутанной истории. Судя по всему, выходило, что Жилец ещё рано начал сдаваться. Видимо, Дневник действительно спрятан в одной из запертых комнат, раз он его не видит. Но это просто означает, что потерянное сокровище находится где-то дальше. Жилец в последний раз взглянул на записку, осторожно свернул её и положил в карман к другим. Сколько ещё подсказок может встретиться ему на пути, он не знал, решил сохранять их все, может потом пригодиться. Судя по всему, выбора у него нет, и ему придётся идти дальше в закрытые комнаты. Жилец не был уверен, что даже сам Дом знает, что в них находится, но спрашивать посчитал лишним. Забрав ведро с грязной водой, и взяв в руки швабру, он двинулся вниз на первый этаж. Ему нужно было вылить воду, убрать швабру и ведро в каморку, но самое главное, прихватить с собой ключи. Убираться сегодня дальше, он, конечно, не собирается, скоро будет ночь, а рыскать дома по потёмкам в поисках себе дороже, есть вероятность что-нибудь пропустить в свете лампочек. Но ему необходимо отпереть хотя бы одну закрытую комнату, убедиться, что это не сон. Как же ему не хочется этого делать. Старые двери уже лет десять стоят запертыми, и тревожить их желания нет. Сколько обветшалой мебели и пыли будет в тех закрытых комнатах, сколько ненужных воспоминаний. Но, напомнил себе Жилец, это всё ради Дневника, не стоит останавливаться, записки совершенно верно ведут его в запертые комнаты. И даже если он не хочет, это их не остановит. Вернув все предметы обратно в каморку, Жилец вернулся к ожидающим его ключам. «Давно не виделись.» — подумалось ему. Захватив с собой всю довольно объёмную и тяжёлую связку, он вышел из комнатки и пошёл в направлении ближайшей запертой двери на первом этаже. Гостевая половина вскоре будет открыта за много лет бездействия. Так, позвякивая ключами, Жилец приближался к двери. Внутри него словно бушевал пожар эмоций. Влечение, предвкушение, страх, надежда и всепоглощающее ожидание чего-то нового сжигали его изнутри, как огонь пожирает дерево пробитое молнией. Медленно, но верно он тлел, выплёскивая жар своего волнения, и это тепло заставляло двигаться к своей цели, лишь бы утолить обжигающую жажду до новых открытий. Ключи тихонько звякнули и замолкли. Жилец остановился перед непримечательной, на первый взгляд, дверью. Замочная скважина таинственно чернела. Укутавший её механизм играл металлическим блеском в лучах потолочной лампы. Дверь стояла в ожидании. Жилец неловко переминался с ноги на ногу. Что ждёт его за этой дверью? Тайна, подсказка, чудовище готовое его схватить, едва он приоткроет дверь? А может, там на самом видном месте будет лежать Дневник? Перестань думать о всяких глупостях! Ничего страшного там нет, и быть не может, просто старая захламлённая комната. Может там будет подсказка, а может Дневник, но он этого не узнает, пока не откроет. — Пока коробка закрыта, в ней может быть то, что только поместится в эту коробку. Но как только её открыть, в ней будет лишь то, что находится в этой коробки. Нет смысла гадать, нужно действовать. — произнёс жилец, и без лишних раздумий вставил ключ. Совершив полный оборот против часовой стрелки, пружинный механизм щёлкнул, и дверь с тихим скрипом отворилась. Жилец вошёл в темный провал комнаты и потянулся к выключателю. Попытка включить свет потерпела неудачу, но этого и следовала ожидать. Вот и всё, можно разворачиваться и идти обратно. Цель на сегодня выполнена, и он заслужил отдых. Но Жилец не хотел останавливаться здесь. Что-то, азарт или предчувствие, тянуло его дальше. Было бы настоящим преступлением, остановиться на этом месте. Наскоро починив проводку, Жилец, наконец, смог включить свет. Его встретили полосатые бордово-розовые стены со спилами годовых колец деревьев и полустёртые описания под ними. Возможно, если подойти поближе, то можно разглядеть, что там написано. В дальнем углу комнаты стояла печка буржуйка. Совсем рядом с Жильцом расположилась небольшая тумбочка с огромным граммофоном. Удивительно, как такая большая труба не перевешивала всю конструкцию. Сама пластинка надёжно похоронена под толстым слоем пыли. Книжки и листочки там и тут валялись под ногами. Резной, когда-то красивый стул, гордо занимал центр комнаты. А между ним и тумбой стояла кушетка, наполовину укрытая пледом. Всё пространство покрывала пыль. Дышать было трудно, нос нестерпимо чесался. Под пледом проглядывались смутные очертания странной фигуру, но, то ли это было из-за тусклого освещения лампочек старой шатающейся люстры, то ли просто складки грязного пледа, Жилец не знал точно. Решившись развеять свои сомнения, он сдёрнул его с кушетки. В воздух тут же взвилась туча пыли. Прочихавшись, Жилец смог просмотреть получше. На кушетке лежала старая семиструнная гитара, потемневшая от времени. Чёрный гриф нёс на себе только пять струн, другие были порваны. Жилец не верил своим глазам. Он взял гитару в руки. Необычная тяжесть тянула его вниз, и он присел на кушетку. Тонкие пальцы неловко пробежалась по оставшимся струнам, легонько притрагивалась к ним. По корпусу пробежала дрожь, раздался звук, что гулом прозвучал изнутри самого инструмента. Гитара словно замурлыкала в его руках, соскучившись по живому человеческому теплу. Она так давно не видела людских рук, так боялась остаться здесь одной навсегда, но вот он пришёл, и теперь всё будет по-другому. Она очень на это надеялась. Сам Жилец был далеко отсюда. Пустота воцарилась в его сознании, пальцы чутко перебирали струны, а взгляд устремился в прошлое.***
За окном царила буря. Молнии с небольшой периодичностью мелькали за окном, ветра грозились сорвать крышу с обсерватории, громко стекала вода по трубам. Маленький мальчик тихо наблюдал, как огромные капли разбиваются об окно его спальни и стекают вниз. Может быть, потому стекло так и называется? Это стоит записать в его Дневник. Дедушка просит записывать туда свои мысли и наблюдения, делать доводы и выводы. Он говорит, что так развивается когнитивное мышление. Он ещё не знает, что знает это слово, но видимо, что-то важное. Где-то ударила молния, и тут же прогремел гром. В этот раз он был особенно оглушающим. Мальчик вздрогнул и встал с кровати. Он не боялся грома, но, может чуть-чуть. Просто этот звук всегда был таким резким и неожиданным, а в этот раз молния ударила слишком близко, потому и получилось так громко. Мальчик решил пройтись по дому и найти своего отца. У него всегда были самые интересные истории на ночь, ведь скоро будет пора ложиться спать, а буря очень мешает ему заснуть. Пробежавшись по второму этажу, малыш забежал в отцовскую спальню. Его там не оказалось. Тогда мальчик поднялся на третий этаж в его кабинет, но тот был пуст. Может папа был на первом этаже? Быстро сбежав вниз по лестнице, и чуть не свалившись с предпоследней ступеньки, мальчик достиг первого этажа. Сквозь завывания бури и раскаты грома за стенами Дома, он услышал звучание гитары из гостиной. Это наверняка его отец! Дедушка мальчишки увлекался прозой и стихами, а вот родителю достался вкус к музыке. Самому мальчику больше нравилось писать и придумывать игры, и, хоть папа и дедушка считали их странными, мальчику и его другу они очень нравились, а это самое главное. Войдя в гостевую половину дома, малыш увидел своего отца. Он сидел на стуле посреди комнаты и перебирал струны, заставляя их звучать в особом ритме и гармонии. Получалось завораживающе красиво. Это так увлекательно, перебрать струны и извлекать мелодичные звуки, создавать и творить, используя талант и инструменты. Как здорово, наверно, уметь играть на гитаре. Ему не хотелось отвлекать отца от игры, но тот сам перестал играть, едва заметив своего ребёнка. — Ты что-то хотел, сынок? — спросил отец. — Я просто искал тебя. На улице буря, я не могу уснуть. — Тогда пойдём. Я расскажу тебе историю. — отец встал и протянул сыну руку. — Папа? — Да, малыш? — Можно ты и меня научишь играть? Мне тоже хочется создавать музыку. У тебя очень красиво получается. Отец печально ухмыльнулся, и взял сына на руки. Хоть ему уже и было пять лет, большим ростом он не отличался. — Твоя мама говорила так же. — Правда? — удивился мальчик. — Конечно. Она часто слушала, как я играю на гитаре. Обещаю, что и тебя научу этому, как только переедем в город. — Нам обязательно нужно уезжать? Я не хочу, мне здесь нравится, у меня тут друг. — Да, так будет лучше. Здесь нет детей кроме тебя, и тебе уже не раз об этом говорили. К тому же в городе ты сможешь подружиться с новыми ребятами и придумать несколько игр. Уверен, тебе понравится новое место. — Но там не будет Леса! И дедушка тогда останется здесь один, а он сильно болеет. — Не беспокойся о нём. Обещаю, скучать ему не придется. К тому же ты можешь приготовить ему прощальный подарок. — Думаешь, ему станет легче? — Обещаю, что станет. Дедушка будет пересматривать твой подарок, и вспоминать о тебе. — Тогда я напишу ему все свои игры с гостями, чтобы ему не было здесь одиноко. И мы можем приезжать к нему и играть вместе! Малыш не заметил, как по лицу отца пробежала дрожь, а взгляд стал особенно грустным. — Несомненно, однажды мы обязательно приедем к дедушке, но лучше это будет сделать как можно позже. Какую историю ты хочешь услышать сегодня? Мальчик не успел удивиться тому, почему лучше навестить дедушку позже. Внимание его привлекла возможность выбрать свою историю. И пока его папа рассказывал ему о том, как храбрый герой путешествует по миру и исследует все его уголки и тайны, за окном бушевала осенняя буря, а темнота постепенно прокрадывалась в лес.***
В гостиной горел свет, облако пыли, что поднялась вслед за пледом, давно улеглось. За скрытыми оконными ставнями был слышен начинающийся ливень. Если бы в комнате стояли рабочие часы, они бы возвестили о начале новых суток. На кушетке спал Жилец. Гитара спокойно прислонилась к ней, поблёскивая уцелевшими струнами в блеклом свете ламп люстры. Сегодня был насыщенный на события день. Жилец устал и потерял сознание на кушетки несколько минут назад. Дом постарается сделать всё возможное, чтобы уберечь его сон. На полу лежал вырванный из Дневника листок.***
Ночное небо было спрятано от посторонних глаз дождевыми тучами. Укрыв небесные светила, они принесли с собой тёплые, напитанные южным солнцем, дожди. В Лесу был слышны всплески и задорные возгласы. Маленькая девочка радостно прыгала по тёплым лужам, напитывая влагой свою сорочку. Счастье поселилась в её душе, радость плескалась вместе с дождевой водой. Они всё ближе и ближе к концу. Тёплая вода согревала застуженную землю, тепло прокрадывалась в Лес. Бука остановилась и посмотрела на опушку, где стоял старый Дом. Радостная улыбка расцвела на её лице. На некоторых деревьях проклюнулись первые почки.