Займёмся историей?

      Постепенно Хенджин стал выздоравливать. Еще бы, при таком тщательном контроле со стороны Феликса не выздороветь было весьма и весьма трудной задачей. И конечно, все это время Хенджин не переставал думать о Феликсе и его словах Бан Чану. Они будто стали всем для него, он был не в силах хоть на секунду выбросить их из головы. Да и к тому же, человек, произнесший их, был рядом с ним 24/7, как тут забудешь-то? Чем больше Хенджин думал над словами Ликса, анализируя их, разбирая их чуть ли не по буквам в тысячный раз, тем больше он утверждался в мысли, которую он ни за что не хотел принимать: кажется, чувства Феликса взаимны. Но каждый раз он старался отметать эту мысль, но каждый раз она возвращалась, все прочнее укрепляясь в его голове. Феликс ведь заботился о нем совершенно бескорыстно, просто потому что хотел. Да, он помогал брюнету с историей по договору, заключенному ими в начале года, но все остальное Ликс делал по собственному желанию. Он говорил с ним часами, потому что хотел, он смотрел с ним сериалы, потому что хотел, он позволял ему жить у него, потому что хотел. Потому что, блять, хотел этого. Просто. Без подвоха. И Хенджину это нравилось. Нравилась эта искренность Феликса; нравилось, что от конкретно этого человека Хенджин мог не ожидать ножа в спину, ни в перенесном, ни в буквальном смысле; нравилось говорить с парнем часами; нравилось называть его Ликсом, он, сука, каждый раз так мило улыбался и эта улыбка Хенджину тоже безумно нравилась. Блять, ему нравился Феликс. Весь, без остатка. Но признаться в этом хотя бы себе ему было, если не невозможно, то слишком тяжело. Так ведь, блять, не бывает. Это же неправильно. Эти чувства.. их не должно быть. Но вот они, есть, спокойно себе существуют... В отличие от самого́ Хенджина. Тот, словно один большой ходячий комок нервов в последние недели. И как все уже поняли, причиной был Феликс, а не какое-то там декабрьское сочинение. Вообще не до него, если честно, есть проблемы и посерьезнее...       Но время неумолимо шло, и вот настал тот самый день, когда пришла пора писать это самое сочинение. Они с Феликсом договорились встретиться дома после экзамена, чтобы хорошенько все обсудить. Дом... Да, именно это место, где жил Феликс, Хенджин мог называть и называл домом. В свой, так сказать, настоящий дом он тоже все еще иногда заглядывал, но старался делать это как можно реже. Не все синяки с прошлого раза еще зажили, что довольно сильно беспокоило Феликса. Хенджин успокаивал его тем, что у него просто бледная кожа, из-за этого синяки так долго видны и кажется, что они не заживают, и это, в общем-то, было правдой. Итак, сочинение. Конечно, парни еще с утра чекали группы с ответами на предмет тем, но, ожидаемо, их все не было и не было, а значит их либо вообще не сольют, либо сольют за пять минут до экзамена, а за это время мало что можно успеть. Так что, на экзамен они шли, как на лотерею. Перед тем как разойтись по разным кабинетам, пока их еще не распределили, они пожелали друг другу удачи. Только она тут и поможет...       Феликс искренне надеялся на то, что ему попадутся легкие темы. Ну, или хотя бы те, на которые он сможет найти хоть какие-то аргументы в шпорах, которые они с Хенджином сделали недавно. Как говорится, надежда умирает последней. Наконец их всех завели по кабинетам, но теперь нужно было ждать еще долгих тридцать минут, пока будут напечатаны бланки и все остальное. Но вот это время уже пролетело, да и даже как-то незаметно, и все сидящие в кабинете могли приступить к заданию. Для начала нужно было пробежаться по темам и выбрать ту, по которой ты и будешь писать свое сочинение. Взгляд Ликса сразу зацепился за одну: «Всегда ли любовь делает человека счастливым?». Очень иронично, с учетом того, что он сейчас переживал. Он каждый день видел Хенджина рядом и каждый день все больше убеждался в том, что он влюблен; и влюблен, походу, окончательно и бесповоротно. И невозможность сказать об этом Хенджину из-за страха и нерешительности съедала парня изнутри. И это было чертовски больно, блять. Эти мысли, эти чувства, они медленно, но верно подрывали моральное состояние парня, словно бомба замедленного действия. Бан Чан, видя состояние друга, уже не раз говорил Феликсу, чтобы тот наконец признался, но парень все откладывал и откладывал, постоянно отмахиваясь от беспокойства Чана, за что позже снова и снова винил себя. Ему было страшно, чертовски страшно, как на это признание отреагирует Хенджин. Парень почему-то был уверен, что брюнет пошлет его далеко и надолго, а затем еще и расскажет об этом всем, но если и не расскажет, то точно пустит слух, а этого Ликсу совсем не хотелось. С другой стороны, вроде бы между ними установились довольно хорошие отношения, с чего бы теперь Хенджину рассказывать что-то про него? Может, он предложит просто забыть? Как тот их пьяный поцелуй. Но Феликс уже не сможет просто забыть. Просто, блять, не сможет. Но почему-то надеяться на взаимность он даже не пытался, а готовил себя сразу к худшему, откуда только в нем столько пессимизма взялось-то... Ладно, не важно... Он еще долго сидел и думал об этом, попутно что-то писав на бумаге, правда, он сам не особо понимал что. Его мысли были заняты Хенджином. Парень метался от того, чтобы признаться к тому, чтобы молчать, молчать до скончания времен, ведь это слишком страшно. Но он вдруг еще раз вспомнил слова Бан Чана о том, чтобы блондин не мучал себя. Он и правда весь извелся, терзаемый этими мыслями, и ему уже так хотелось избавиться от этих отягощающих чувств... И наконец, будто озарение пришло, так резко и неожиданно, но в то же время так плавно и естественно. Феликс все же решился: он признается, и будь что будет. Да, спонтанно и возможно необдуманно, но ему уже так надоели эти внутренние угрызения и страдания, так хотелось это все прекратить. Поэтому он и признается, хотя бы для того, чтобы на душе стало легче. Почему-то эта простая, как мир, мысль, о том, что можно и не страдать в молчании, вообще-то, дошла до парня только сейчас, на итоговом, блять, сочинении. Отличное время для рефлексии и всего сопутствующего. И на все это его подтолкнула какая-то тема, написанная в бланке? Охуеть, конечно, бывают же триггеры. В целом, оно и к лучшему, наверное... Так, может быть, он бы сам и не допер до всего этого, а сидел бы и по-прежнему страдал. Да, оно и к лучшему... Однозначно. Откинув все мысли подальше, Феликс наконец сосредоточился на сочинении. Он выбрал другую тему для своего ответа, но еще не раз задерживал взгляд на той, что заставила его так сильно задуматься. Наверное, стоит позже обдумать все уже дома, в более спокойной обстановке, где ограничений по времени не будет. Тогда Феликс сможет принять более взвешенное решение. Вскоре, блондин уже закончил с сочинением, он даже сам удивился, что справился настолько быстро. Хотя, тема была довольно легкая, что уж тут. Выйдя из пункта проведения экзамена, Феликс направился домой, попутно обдумывая то, к чему он пришел на сочинении. Оно того стоит?       Хенджин был словно в прострации, не замечая никого и ничего перед собой. Он очухался только тогда, когда перед ним положили листочек с темами и бланк для ответов. Парень глазами пробежался по темам и нашел какую-то максимально простую, на которую можно было бы привести «Капитанскую дочку» и какого-нибудь «Гарри Поттера». Он писал, сам особо не понимая, что́ пишет, просто как робот. И все по одной простой причине — в его голове эхом и пульсацией отдавалось лишь одно: Феликс. Очень вовремя, Хенджин, очень. Парень отложил ручку и устроил себе небольшой перерыв, чтобы сконцентрироваться. Но ничего не вышло, его мысли все также были где-то далеко. Ладно, не проблема, он ведь и до этого что-то писал. «Это правильно? Чувствовать это?... Или нет? Я запутался... Я так устал...» — думал брюнет. «Мне нравится Ликс. И что? Да, блять, он мне нравится. Но что с того?» — продолжалась полемика в его голове. Парень сам не заметил, как впустил ту самую мысль, что столько времени отвергал. Через пару секунд до него дошло, что он признался хотя бы самому себе. Мимолетная улыбка озарила его лицо, хотя он сам не понял, почему вдруг улыбнулся. «И что мне делать-то? Даже зная, что это взаимно, я понятия не имею, что нужно сказать. Стоит ли вообще говорить? Оно того стоит?» — эти вопросы грозовой тучей нависли над Хенджином. Стоит, не стоит? Он-то, блять, откуда знает? Может и стоит... Может... И стоит... Может... Блять, то, что сейчас действительно стоит сделать, так это сконцентрироваться на сочинении. Так-то оно так, но все же, может уже рассказать Ликсу? О том, что он слышал тот разговор, о том, что он чувствует. И, может, была-не была? Это... Так страшно... Неизвестность пугает. Но, если молчать, то это все просто морально уничтожит Хенджина, а он и до этого был не в лучшем состоянии, поэтому... «Итак, мне нравится Феликс», — произносит он про себя, просто, чтобы до конца осознать это, как-то принять. Сознание словно затуманивается и в голове вертится теперь только одно: сбросить этот груз, поделиться. Главное — больше не молчать. Это опьяняющее чувство не поддается описанию, но оно заполняет собой все и придает какой-то чрезмерной уверенности. Парень наконец решился. Признается и черт и с ним. Пускай, неизвестность и пугает, но нужно сделать этот шаг в Бездну, встретиться с ней лицом к лицу. Это, конечно, все замечательно; да, он однозначно решил, что поговорит, ну или хотя бы попытается поговорить с Феликсом, но пока нужно дописать это долбанное сочинение. Хенджин максимально сосредоточился, постаравшись выкинуть все свои страхи, переживания и сомнения. Сделать этого, естественно, не получилось, но он хотя бы смог продолжить писать сочинение. На экзамен у него ушло приличное количество времени, ведь он довольно часто возвращался к мыслям о Феликсе и разговоре, который он хочет завести, но, в конце концов, парень закончил и сдал работу. Выйдя из здания, он быстрым шагом пошел домой, будто потеря хоть одной секунды будет стоить ему всего.       Войдя в квартиру, Хенджин услышал лишь тишину. Значит, Феликс сидит у себя. Парень разулся и пошел по направлению к знакомой комнате. Так, сейчас он просто возьмет и поговорит, ничего страшного. Руки предательски затряслись, а сердце застучало так сильно, что, казалось, будто оно вот-вот выпрыгнет из груди. Ладно, Хенджин, успокойся. Это всего лишь разговор. Всего лишь самый напряженный разговор в его жизни. Всего-то. — Привет, — сказал Хенджин, войдя в комнату. Так буднично. — Привет, — ответил ему Феликс. Он сидел за столом, и, видимо что-то писал, ну или читал. — Ликс, — позвал его брюнет, — Как сочинение? — он как-то слишком сильно перековеркал слова «Кстати, я слышал твой разговор с Бан Чаном». Ладно, стоит пока поговорить на обычные темы, раз уж начали. — Довольно легкое, — произнес блондин, — Я как-то очень быстро его написал и потому вернулся раньше. А твое как? — А я долго сидел и тупил, не мог аргументы вспомнить, — Хенджин не собирался говорить, что тупил он по другой причине. Причине, сидевшей прямо перед ним. По крайней мере, пока. — Мы же шпоры делали с тобой, чего не воспользовался? — Шпоры? — рассеянно спросил парень, и пошарившись по карманам, нашел бумажку с аргументами, — Блять, я про них совсем забыл... — Да ладно, не расстраивайся. Главное, что написал, а тем более сам, — подбодрил его Феликс. — И то верно, — усмехнулся брюнет. Несколько минут после этого прошло в молчании. Кажется, его можно было физически ощутить, стоит лишь протянуть руку. Оно тяжелым комом нависло над комнатой, в которой обычно было тепло, уютно и спокойно. Наконец, брюнет собрался с силами и под звуки своего собственного сердца, отдающегося в ушах, смог позвать парня, — Ликс, — вышло как-то слишком тихо и неуверенно. Самому́ парню показалось, что он произнес это так, будто сейчас расплачется. Впрочем, это было недалеко от истины, нервы все-таки. Феликс поднял на него взгляд ожидая продолжения мысли Хенджина, но парень молчал еще пару минут, прежде чем вновь заговорить, — Я... В общем... Слышал... Твой разговор с Бан Чаном тогда... — Что ты слышал? — у Феликса упало сердце. Он ожидал всего, чего угодно, но только не того, что сейчас выдал Хенджин. Блять. Блять. Блять. Не стоило тогда брать трубку... Нужно было рассказать все в сообщениях. Как же ты проебался, Ликс... А он еще собирался с силами, дабы признаться. Какой же все-таки глупой это было идеей... Ну, все, сейчас Хенджин явно выскажет ему много интересного... — Все, — на выдохе произнес брюнет и увидел, как и без того бледное лицо Феликса бледнеет еще сильнее. Сейчас парень был больше похож на призрака или труп, чем на человека, — И... — опять он не может сказать ни слова. Почему это так тяжело дается, почему? — То, что ты сказал... — Было глупо, — не дожидаясь, что скажет Хенджин дальше, выпалил блондин. — ...Взаимно, — одновременно с Ликсом произнес парень. — Что? — до того не сразу дошло. Точнее сказать, до Феликса все прекрасно дошло, просто он отказывался верить в то, что слышал. Это неправда, это сон. Просто сон. Хенджин же вроде должен его послать?... Разве нет?... — Я и так еле сказал это, а теперь еще и повторять, — «пожаловался» Хенджин, едва заметно улыбнувшись, — Взаимно. Это взаимно, — повторил он уже намного увереннее. Почему-то он почувствовал себя сейчас очень легко и свободно. Действительно, камень с души. И дышать стало проще. Сердце все еще бешено колотилось от стресса и страха, но уже не так болезненно, как до этого. После того, как Хенджин повторил свои слова, парень увидел, что Феликс становится еще белее. Того гляди, его скоро не отличишь от белых стен в школе.       Феликс все еще не мог поверить в то, что́ только услышал. Это точно правда? Это не розыгрыш? Это не сон? Не плод его воображения? Это действительно сказал Хенджин? Тот самый Хенджин, что сидит перед ним? Он не кричит о том, что Ликс гребаный пидорас и все такое? Он говорит, что... это взаимно? Парень долго смотрел на брюнета, а тот смотрел на него в ответ. Наконец, Феликс нерешительно встал и сел уже рядом с Хенджином; тот сидел на диване-кровати Ликса. И снова эта игра в гляделки. Феликс будто пытался найти подвох, доказательства нереальности происходящего. Но все, абсолютно все вокруг кричало о том, что это не сон. Так хочется верить... Но так не хочется обжечься... Феликс неуверенно протянул руку к руке Хенджина и аккуратно коснулся ее самыми кончиками пальцев. И после этого у него в голове будто загорелся зеленый свет, говорящий, что это все по-настоящему, и тогда Ликс резко обхватил шею брюнета, сжимая того в объятиях. Хенджин опешил на пару секунд, ведь все произошло слишком быстро, но затем ответил на объятия, прижав блондина к себе.       Кажется, они просидели так несколько дней, ну или, по крайней мере, часов. Так не хотелось отрываться от Хенджина, но Феликс все же пересилил себя и вновь посмотрел тому в глаза. И именно в этот момент, Хенджин решил повалить их обоих. Он резко дернул Ликса и через секунду они оба уже лежали на кровати и улыбались этой маленькой выходке брюнета. И все это время Феликс ни на секунду не отрывал взгляд от Хенджина, будто просто не мог этого сделать, словно это означало, что случится что-то ужасное, словно в глазах парня был сосредоточен весь мир и вся Вселенная, хотя, для Феликса это стало правдой. Через пару минут этих переглядок Ликс придвинулся еще ближе и коснулся губ Хенджина своими. Поцелуй вышел легким, почти невесомым, но все же он оставил свое послевкусие. — Один-один, — тихо произнес Феликс, широко улыбаясь и смотря на Хенджина. Парень тут же догадался, что блондин припоминает ему кто тогда поцеловал первым. Что ж, вызов принят. — Один-один, говоришь? — с наигранным недовольством и вызовом в голосе спросил Хенджин, — Сейчас мы это исправим.       Напряжение от предшествовавших признаний спало, и теперь парни чувствовали, что могли подурачиться и вести себя, как дети. Было немного непривычно смотреть друг на друга и понимать, что вы теперь вроде как вместе, но, наверняка это чувство скоро пройдет. Хенджин одним резким движением перевернул парня и тот оказался под ним. Брюнет наклонился и оставил еще один поцелуй на губах Феликса, такой же легкий, какой подарил ему блондин минуту назад, и немного нерешительный, в отличие от поцелуя Ликса, ему все же было даже непривычнее, чем блондину, но действовал брюнет так, будто был профессионалом в своем деле. — Как-то не тянет на еще одно очко, — усмехнулся Ликс, явно поддразнивая парня. — Не тянет, значит, — с серьезным видом повторил тот, — А если попробовать вот так? — парень снова наклонился и на этот раз оставил более долгий и уверенный поцелуй уже на шее Феликса, решив попробовать что-то небанальное. До его ушей донесся тихий стон, который блондин, кажется, пытался скрыть, — Вот, значит, где твое слабое место, — с дьявольской ухмылкой заключил брюнет, и после этих слов принялся за изучение шеи Ликса.       Парень миллиметр за миллиметром двигался снизу вверх, уделяя внимание каждому участку бледной тонкой кожи Феликса, иногда слабо покусывая и тут же зализывая укусы, иногда нежно и невесомо прикасаясь к Ликсу. Хенджин будто был профессионалом в этом деле, он словно всегда знал, что́ нужно блондину для удовольствия. Однако, брюнет лишь экспериментировал и этот эксперимент оказался весьма и весьма удачным. Вскоре, благодаря стараниям Хенджина, комната заполнилась сначала тихими, но затем более громкими стонами Феликса. Он и сам не подозревал, что его шея такая чувствительная. Хенджин отлично старался; слышать, как Ликс шумно выдыхает, а затем набирает побольше воздуха после каждого его поцелуя, для него это стало словно самой прекрасной мелодией, сочиненной человеком, и он готов был слушать ее вечно. Но Хенджин также не забыл о том, что он все еще хотел немного подразнить Феликса. В момент, когда с губ парня был готов сорваться очередной стон, брюнет вдруг резко остановился, и затем с довольным лицом уставился на Ликса, нависнув над ним. Тот был явно недоволен тем, что Хенджин вдруг прекратил, так что слабо ударил парня в грудь, «повалив» того, и принял самый недовольный вид, на который он был только способен. — Ты чего загрустил? — будто ничего не понимая, спросил Хенджин. Да он словно сама невинность. — Как будто ты не понимаешь, — «обиженно» буркнул Ликс. — Хорошего понемножку, — ответил ему брюнет, на что получил еще один слабый толчок в грудь, но это не помешало ему еще раз слабо докоснуться до шеи блондина, заставив того едва заметно вздрогнуть. Эти поцелуи, эти игры, все было так необычно и ново, и немного пугало, ведь ни один, ни второй не испытывали подобных чувств до этого. Но в то же время, все, что они делали казалось таким естественным и правильным, что прекращать и не хотелось. Какое-то время они провели в молчании, пока Феликс судорожно пытался отдышаться. Когда же ему это удалось, то, — Давай пойдем поедим? — Хенджин решил резко сменить тему, смотря на Феликса самыми невинными глазами во Вселенной. Конечно, Ликсу хотелось подольше пообижаться за отнятое у него удовольствие, но под таким взглядом Хенджина он просто не мог долго этого делать, а потому в конце концов сдался и согласился, чему брюнет несказанно обрадовался. Еще одна маленькая шалость удалась.       Он быстро сделал поесть на сковороде, а затем они довольно скоро расправились со своими порциями. Дальше по плану они обычно смотрели что-то в гостиной, но сегодня Хенджин запротестовал, настаивая посмотреть что-нибудь в кровати под одеялом, говоря, что ему холодно. Ликс сначала не поверил, что это действительно так, ведь отопление уже подключили и довольно давно, но потрогав руки брюнета, парень убедился, что тому и правда очень холодно. Что ж, решено, значит сегодня в кровати под одеялом. Хорошо хоть Хенджин пока не додумался, что можно укутаться и двумя одеялами, и даже тремя. — Кстати, я, наверное, завтра встречусь с Бан Чаном, — сообщил Феликс, пока они смотрели какой-то детский мультик. — И я даже знаю для чего, — произнес Хенджин, — Может, позвонишь ему прямо сейчас, обрадуешь? — предложил он. — Хм, — на секунду задумался Ликс, а затем согласился, — Почему бы и нет. — Не против, если я поучаствовую в разговоре? — блондин видимо не совсем понял Хенджина, а потому слегка вскинул бровь, и тот пояснил, — Ну, поздороваюсь там, — решение это было принято так же спонтанно, как и то, что нужно позвонить Бан Чану прямо сейчас. Сегодня вообще какой-то день спонтанностей. — А, хорошо, — согласился парень, он был абсолютно непротив, наверное, даже «за». Он искренне хотел, чтобы Бан Чан и Хенджин относились друг к другу хотя бы нейтрально. Со стороны брюнета это отношение и было, но Бан Чан не слишком сильно жаловал парня, хотя и старался не показывать. А Ликсу очень хотелось, чтобы они не ссорились.       Феликс по привычке ушел в гостиную, чтобы набрать другу, а Хенджин пошел за ним, и, когда парень остановился, то брюнет обнял его со спины и положил голову тому на левое плечо. Это действие Хенджина заставило Ликса покрыться табуном мурашек, что вызвало улыбки у них обоих. Пошли гудки и через пару мгновений Бан Чан взял трубку. Феликсу, как и тогда, несколько недель назад, было страшновато признаваться вновь, но Хенджин, обнимавший его, придавал ему какой-то уверенности. — Привет, Ликс, — послышалось из телефона, — Как дела? Все нормально? — Привет, Чан, — ответил парень, — Не знаю даже, как тебе сказать... Но тут кое-что произошло... — Я весь внимание. — В общем, — Ликс вздохнул поглубже и собрался с мыслями и силами, и наконец произнес, — Короче, я признался Хенджину. — Эй, не так все было, — запротестовал брюнет, молчавший до этого момента, он чуть сильнее сжал блондина в объятиях в отместку за ложь, — Это я тебе признался. — Что?? — донеслось из трубки настолько громко, что Феликсу пришлось убрать ее подальше от уха, — Охуеть... — Привет, Бан Чан, — как и обещал, поздоровался Хенджин. — Привет, Хенджин, — все еще находясь в полнейшем ахуе, ответил Чан. Через пару минут он, видимо, пришел в себя после услышанного и спросил, — Вы теперь, получается, встречаетесь? — Феликс неосознанно посмотрел на Хенджина. Да, конечно, они признались друг другу, но встречаются ли они, парни не обговаривали. Брюнет, не задумываясь, кивнул, отвечая на вопрос Чана и тогда Феликс с уверенностью произнес: — Да. — Я за вас очень рад, — даже через телефон Ликс ощущал, что парень улыбается во все лицо. Видимо, он был рад тому, что Феликс больше не будет мучаться в сомениях и догадках, изводя себя, да и тому, что блондин теперь вместе с тем, кого он любит. Разве можно не радоваться за друга в таком случае? — Не забудьте позвать на свадьбу. — Конечно, — ответил блондин, усмехнувшись.       Они еще пару минут поболтали с Бан Чаном, после чего Феликс повесил трубку. Что ж, Чану нет смысла врать и он действительно рад за них обоих. Видимо, он не так уж и недолюбливал Хенджина, раз так легко принял тот факт, что они теперь вместе. Хотя, учитывая, что парень наблюдал за Ликсом, который несколько недель мучался не в силах признаться брюнету, наверное, он все же принял Хенджина и смирился с тем, что он есть в жизни Феликса и теперь не в самом плохом смысле. После окончания разговора, Хенджин тут же схватил Ликса за руку своими ледяными пальцами и потащил под одеяло греться. Нырнув в кровать, он сомкнул свои окоченевшие руки на теле Ликса и удобно положил голову ему на плечо, против чего, собственно, парень и не возражал. Они вернулись к просмотру мультика, но долго его смотреть им не удалось, так как в скором времени они оба заснули в объятиях друг друга.