Dareth shiral».
Falon.
Женщина нахмурилась, пытаясь осознать прочитанное. Содержание письма вызвало у нее недоумение. «Друг», а именно так назвал себя отправитель, пожелавший остаться неизвестным, сообщал, что Рей грозит большая опасность: рядом с ней уже долгое время таится убийца, сокрытый под маской доброжелательности, и тайно желает эльфийке смерти. И, если женщина хочет разоблачить его, то должна явится ночью на лесную пустошь, где стоит «крылатое древо» — там ей и откроется вся правда. Письмо было весьма подозрительным, и на первый взгляд, не сулило ничего хорошего. Кто этот таинственный «друг» из письма, и стоит ли верить его словам? А «убийца, сокрытый под маской доброжелательности»? О ком речь? Единственный, кто на протяжении долгого времени был рядом с Рей, и находится сейчас — это Каллен. Разве о нем упоминает незнакомец? Вне всяких сомнений, письмо предназначалось ей — написанное на чистейшем эльфийском, оно было понятно лишь ей одной. С большой долей вероятности «друг» — эльф, и он явно не хотел, чтобы сообщение попало в чужие руки. Все это было весьма странным. «Может быть, это как-то связано с Соласом?» Эльфийка не знала наверняка, но ощутила стойкое желание разобраться в происходящем. Невдалеке послышался шум нарастающих шагов — Рей машинально смяла бумагу и спрятала ее за пазуху. Лучше лишний раз не тревожить Каллена, а то он с ума сойдет от переживаний за ее жизнь — мобилизует силы Инквизиции, и последующие полгода ей придется прожить в окружении гвардейцев, не отходящих от нее ни на шаг. Она обязательно все ему расскажет, но чуть позже, когда разберется что к чему. — Я думал ты уже внутри, — приблизившись со спины, Каллен нежно обнял эльфийку за плечи и, уткнувшись носом ей в затылок, вдохнул сладковато-пряный аромат волос. Женщина напряглась. Срочно нужно было придумать маленькую безобидную ложь. — Сегодня я проиграла бой дверному замку… Кажется, прогулка верхом меня слегка утомила, — устало выдохнула Рей. — Тогда я отомщу за Вас, миледи, — поцеловав жену в макушку, Каллен направился к двери и с легкостью отворил ее. — Вот так! Злодей повержен! Слегка отстранившись, он повернулся к супруге, жестом приглашая ее войти. — Прошу Вас, моя леди! — Благодарю покорно, — подыграла мужу эльфийка. С легким вальяжным поклоном, Рей приняла приглашение и двое влюбленных скрылись за дверью.***
Лишь ночью эльфийка вспомнила о таинственном письме. Из сна ее вывели метания супруга. Каллен ворочался во сне: сминая простыни, он тяжело дышал, пытаясь вырваться из цепких лап кошмара. Это встревожило женщину: дурные сны не мучили мужа с тех пор, как он принял решение раз и навсегда отказаться от лириума. В ту пору подобные терзания были частым явлением, однако с течением времени тревожные сны стали приходить к мужу все реже, пока и вовсе не сошли на нет. Так почему же они вернулись? Рей спросонья вглядывалась в очертания Каллена, пока глаза не привыкли к темноте. Прошлое должно оставаться в прошлом — учила эльфийку Хранительница клана Лавеллан — Дешанна, но Рей по личному опыту знала, как порой тяжело оставлять прожитое позади. Очевидно, что отголоски былого терзали Каллена и по сей день. К несчастью, женщина никак не могла помочь возлюбленному в его борьбе. «Если только…» Прильнув к мужчине поближе, стараясь не разбудить, Рей попыталась утешить мужа легким касанием руки: нежно скользнула ладонью по его щеке, аккуратно провела пальцами вдоль шрама над губой. Затем, осторожно наклонилась и запечатлела на рубце свой поцелуй, стараясь вложить в него всю любовь и заботу, на которую была способна. Сердце женщины волнительно стучало. Каллен рассказывал Рей о своем прошлом, и она знала, что вероятнее всего в этот самый момент мужу снится сон, полный боли и страха. Сон, в котором демон искушает его запретными чувствами. Эльфийка прикусила губу, искренне надеясь на то, что ее действия не усугубили ситуацию — спящий Каллен мог принять ее ласку за проделки демонической сущности, что могло лишь усилить кошмар. Пристально понаблюдав за мужем пару секунд, Рей облегченно выдохнула, когда напряженное лицо Каллена разгладилось, а дыхание пришло в норму. Женщина самодовольно хмыкнула — маленький трюк сработал! Каллен настолько привык, что жена уделяет его небольшому изъяну так много внимания, что по всей видимости мог ассоциировать этот жест с эльфийкой даже во сне. Рей нравился маленький аккуратный шрам на лице мужа, эта «изюминка» получала от женщины наибольшее количество поцелуев. Каллен любил шутить, что никто, помимо нее, в его окружении не испытывал к простой царапине такого пристального интереса. Таким образом, Рей заявила о себе: сквозь сон попыталась сообщить мужу, что все в порядке, что она рядом, и, кажется, Каллен это почувствовал — уголки его губ приподнялись вверх, беспокойство ушло, уступив место покою. Женщина отстранилась от мужа, предоставив ему больше личного пространства, и снова окинула спящего заботливым взглядом. Умиротворенное лицо мужа, напомнило эльфийке о письме и его содержании. О каком таком недруге шла речь? Не мог же аноним подразумевать Каллена! Разве этот добродушный человек рядом с ней, сам переживший ужасы и лишения жизни, терзаемый кошмарами и поныне, способен причинить ей боль? Нет, определенно нет. Кто-то пытается внести разлад в их жизнь, и Рей должна была выяснить кто. Сама. Уверенность, зародившаяся внутри эльфийки, окончательно прогнала остатки сна. Аккуратно встав с кровати, стараясь не разбудить мужа, женщина принялась одеваться. С потерей предплечья обыденные действия начали занимать больше времени, но Рей понемногу привыкла к этому. Наспех одевшись, эльфийка на цыпочках двинулась в небольшую комнатку, расположенную недалеко от спальни, где хранила памятные сердцу вещи, а также предметы первой необходимости. Лавируя в полумраке, пытаясь не натолкнуться на предметы обихода, Рей добралась до пункта назначения. Ночного света было достаточно, чтобы отыскать в маленькой комнатке все необходимое, и эльфийка мысленно вознесла хвалу Гиланнайн за то, что не придется жечь свечей и привлекать к себе лишнего внимания. Рей повернула направо, и направилась к стене, где присев, бережно вытащила из тайника, расположенного в углу комнаты, длинный узкий ящичек, запертый на большое количество мелких замочков. Прикрыв глаза и воззвав к магии, женщина справилась с ее помощью с защитным механизмом и достала содержимое. Слабо блеснула в потемках металлическая поверхность, вдоль которой, подобно ветвям дерева, тянулись жилы из чистого лириума. Рука, а это несомненно была она — творение, порожденное мастерством гномов и магией тевинтерских чародеев, была воплощением самой гармонии. Легче, чем могла бы показаться на первый взгляд, вместе с тем она обладала невероятной прочностью. Рей положила ее на колени и с нежностью провела по синим ветвистым жилкам лириума. Подарок Дориана — старого доброго друга. Холодное голубое свечение минерала, приковывало к себе взгляд, чарующе манило, и в голове женщины зазвучала тихая успокаивающая мелодия — лириум пел, и Рей мысленно подпевала ему, наслаждаясь таинством ночной тиши. На миг женщине показалось, что все вокруг замерло в ожидании ее дальнейших действий. Музыка, сотканная из магии, усилилась и стала громче, торжественным хором она взывала к сущности эльфийки, зарождая в ее душе чувство, сродни детскому всепоглощающему восторгу. Ревнивая, требовательная, жадная и непомерно прекрасная. Вторя музыке сияние лириума стало ярче. Рей хотелось смеяться от восторга, растворится в таинстве лириумной мелодии. Женщина была уже на грани неописуемого катарсиса, но вовремя отследила несвойственную перемену в своем поведении. Благоразумие вернулось, а вместе с ним и память: Рей вспомнила о том, для чего стоит ночью посреди темной комнаты, и взяла себя в руки. Окончательно стряхнув наваждение, эльфийка надела приспособление на изувеченную руку и защелкнула два металлических кольца — село как влитое. Лишившись возможности быть всепоглощающим источником внимания, минерал утратил былую интенсивность свечения. Рей хорошо знала, как опасно воздействие необработанного лириума: если контактировать с ним слишком долго, он медленно сведет тебя с ума… Помимо этого была альтернатива остаться глухим или вовсе потерять память. Ах да, еще тошнота — меньшее из всех возможных зол. Именно поэтому эльфийка редко пользовалась «подарком» и старалась держать его как можно дальше от Каллена… На всякий случай. Мужу и так стоило больших трудов побороть свою давнюю зависимость, контакт с чистым лириумом точно его убьет. Эльфийка постаралась выкинуть из головы посторонние мысли и сконцентрировалась на главной задаче: нужно было заставить приспособление работать. К сожалению, искусственное творение не могло заменить настоящей руки: оно не было столь же подвижным и гибким и не передавало тактильных ощущений, зато восстанавливало поток магии, струящийся в теле женщины, и усиливало его многократно. По сути, Рей управляла не самой рукой, а течением лириума внутри нее, а тот в свою очередь приводил в движение кисть и пальцы. Контролировать подобный механизм было не так-то просто, требовалась серьезная концентрация. В бою приходилось еще сложнее, помимо того, что Рей требовалось концентрироваться на минерале, вдобавок еще было необходимо следить за обстановкой — любая заминка могла стоить эльфийке жизни. Женщина сосредоточилась на лириуме внутри руки, и мысленно послала сигнал, транслирующий ее намерение. Спустя долю секунды пальцы слабо пошевелились. «Спасибо и на этом». Идеального контроля над рукой Рей так до сих пор и не добилась. Слишком часто пришлось бы взаимодействовать с лириумом и его манящей музыкой. Закрыв ящичек, женщина вернула его на место в тайник. После облачилась в багряный магический доспех, скроенный на манер плаща с длинными полами, взяла темный металлический посох с навершием в виде черного солнца и примостила его у себя за спиной. Кто знает с чем ей предстоит столкнуться? Лучше быть в полном вооружении. Выйдя из комнаты, Рей поспешила спрятать левую руку за пазухой, чтобы голубоватый свет, источаемый минералом, ненароком не разбудил Каллена. Удостоверившись, что муж крепко спит, эльфийка вышла из дома, тихо затворив за собой дверь. Кажется, ей удалось уйти незамеченной. Рука инстинктивно потянулась к шее, нащупала железный кружок талисмана — монетки с изображением лика Андрасте. Женщина нежно погладила прохладный металл. Каллен подарил ее на первом свидании, когда признался Рей в любви. Тогда муж сказал ей, что монета приносит удачу и что ему будет приятно, если его талисман будет принадлежать ей. С тех пор эльфийка носит монетку на шее, подарок мужа всегда при ней. «Все будет хорошо», — успокоила себя женщина. — «Быстро разберусь с этим недоразумением и вернусь назад. Туда и обратно». Рей уже была готова направится к лесу, когда услышала тихий скулеж. Мабари, разбуженный звуком ее шагов, испытующе зарычал, но признав, что перед ним не кто иная, как хозяйка, радостно завилял хвостом и кинулся навстречу эльфийке, едва не сбив ту с ног. — Тише, мальчик, тише, — женщина поспешила остудить его пыл. — Спокойно, а то разбудишь хозяина. Пес засвистел, явно расстроенный тем, что хозяйка не разделила его радостных порывов. Нехотя он отстранился. — Вот так, хороший мальчик. Оставайся здесь и сторожи дом. Рей похлопала пса по голове и двинулась в сторону леса, но, сделав пару шагов, была вынуждена вновь остановится — ослушавшись приказа, мабари семенил следом за ней. — Нет, Хафтер! Назад! Назад! — громким шепотом процедила она каждое слово, махая руками в сторону дома. — Давай! Давай! Расстроенный тем, что нельзя пойти вместе с хозяйкой, мабари прижал уши и обиженно заскулил, пятясь назад к дому. — Умница. Я скоро вернусь не переживай, — кивнула ему Рей быстро увеличивая дистанцию. Пес поник, но отступил. Два глаза с грустью наблюдали за тем, как эльфийка исчезает в лесу.***
Лес встретил Рей свежим ароматом хвои и листвы, легкая прохлада струилась по телу женщины, временами заставляя ту поеживаться. Свет лириума, исходящий от левой руки, пронизывал тьму леса, освещая путь. Эльфийка замедлила шаг, она вслушивалась в окружающие звуки, наслаждаясь красотой ночи. Тихая музыка сверчков расслабляла ее сознание, под ногами размеренно хрустели маленькие веточки, а где-то вдалеке был слышен тревожный крик совы. Полная гармония. Рей любила лес и не испытывала перед ним страха. Для долийцев леса были сродни дому — колыбелью народа. Женщина осмотрелась вокруг: она достаточно глубоко зашла в лес, тропинка, ведущая к дому Резерфордов, отсюда совершенно не просматривалась. Откуда-то слева потянуло ароматом гнили. Топи! Плавно огибая деревья, женщина попутно выискивала глазами место встречи, указанное в письме. Согласно тексту, пустошь располагалась недалеко от болота. Найти его для эльфийки не составило особого труда — помогли навигационные навыки и хорошее знание лесной растительности. Ну, еще и запах… Лес вокруг Рей стал редеть, и женщина поняла, что ее путь близится к концу. Слабый туман стелился по влажной земле, а впереди, сквозь нестройный ряд изогнутых сосен, виднелся пустырь, на краю которого одиноко склонилось над топким болотом корявое черное дерево. К большому разочарованию Рей, место было отнюдь не таким романтичным, каким рисовало его воображение. «Крылатое древо», указанное в письме ориентиром, было кривым и засохшим, его голые ветви высились над стволом словно крылья, навсегда утерявшие оперение — жуткое зрелище, учитывая тот факт, что «соседями» ему служили унылая пустошь и темное болото. «Прибыла», — резюмировала эльфийка. Остановившись, Рей спрятала левую руку за пазуху, тем самым скрыв яркое магическое свечение лириума. Затем слегка пригнувшись, принялась пристально вглядываться в темноту, а заодно прислушиваться к окружающим звукам. Пустошь не выглядела опасной, однако попасть в засаду женщине определенно не хотелось. Для пущей верности эльфийка еще пару минут постояла, вслушиваясь в звуки ночного леса, но те так и не известили ее о какой-либо угрозе. Возможно, отправитель письма не дождался ее и бросил свою странную затею? Внезапно женщине стало смешно: как же наивно было полагать, что ее вообще здесь станет кто-то ждать. Не исключено, что записка была чей-то глупой шуткой. Ослабив бдительность, эльфийка распрямилась, достала руку из-под пазухи и не спеша двинулась в центр поляны. Если хоть кто-нибудь и попытается на нее напасть, то пусть знает, что она далеко не безобидна. Прохаживаясь кругом, Рей всматривалась в тени деревьев, ища таинственного «друга», но взгляд натыкался лишь на мрачные пейзажи пустоши. Что ж, сбежать одной в темный ночной лес было явно глупой затеей, кто-то действительно разыграл ее, да и только. «Браво, Рей. Попасться на такой дешевый трюк…» — пожурила себя эльфийка. — «Рано или поздно я разыщу этого шутника и тому точно не поздоровиться». Женщина была уже полна решимости покинуть пустошь и возвращаться домой, как вдруг ее чувства встрепенулись и забили тревогу, подсказывая эльфийке: «что-то не так». Лес подозрительно смолк и Рей ощутила, как напряглось в ожидании неизвестного ее тело. — Ты пришла. Какой сюрприз… — раздалось откуда-то сзади. Эльфийка резко обернулась, но позади нее никого не было. Захваченная врасплох прозвучавшим из ниоткуда речами, Рей нервно дернулась, но быстро вернула самообладание: в ту же секунду достала из-за спины посох и приняла защитную стойку. Пытаясь найти источник звука, женщина настороженно оглядывалась вокруг, но эхо леса вторило таинственному голосу отчего казалось, что тот звучит отовсюду. — Кто ты? — женщина крепко стиснула посох правой рукой, левую подняла повыше, чтобы осветить пространство вокруг себя. — Покажись! — Друг… — раздалось у нее за спиной. Рей кинула взгляд через плечо. Снова никого… «Друг. Друг. Друг…» — вторило невидимому голосу эхо. Эльфийка почувствовала, как тяжелой пульсацией отозвалось в голове ее собственное сердцебиение. Если этот «друг» сейчас же не появится, она спалит все в округе, но доберется до незнакомца. От долгого напряжения, у Рей разболелась голова, что злило эльфийку еще сильнее. Силясь унять нарастающее раздражение, женщина крепко сжала зубы. Обстановка начинала действовать на нее угнетающе. — Тогда выходи! Или, клянусь Андруил, я спалю здесь все, но заставлю тебя выйти, — рассерженно прокричала Рей. — Столько гнева… За ее спиной послышался легкий шорох и эльфийка обернулась на звук. Отделившись от «крылатого дерева», спокойной и уверенной поступью к ней направлялась высокая фигура в плаще. «Но ведь секунду назад там никого не было!» — недоумевала Рей. Неизвестный медленно поднял руки в мирном жесте, затем не спеша опустил капюшон. — Я не хочу причинять тебе зла. Слегка вскинув голову, на Рей смотрела высокая и стройная женщина. Длинные черные волосы незнакомки плавно развевались на легком ночном ветру, а глаза мерцали темно-зеленым пламенем. Холодная утонченная красота женщины приковывала к себе все внимание, и эльфийка не сразу заметила за ее спиной белесое навершие посоха. «Маг», — отметила Рей. Затем пристально всмотрелась в стоящее перед ней лицо. — «И определенно человек». Остановившись на почтительном расстоянии, незнакомка подняла левую руку к груди и заговорила: — Меня зовут Силентия. Вероятно, мое имя тебе ничего не говорит, но я достаточно наслышана о тебе и твоем… — женщина запнулась, словно ища подходящее слово — … окружении. «Ничего удивительного. Об Инквизиции не знал разве что ленивый», — фыркнула про себя Рей. После настороженно поинтересовалась у незнакомки: — Ты отправитель письма? — Верно, — Силентия слегка склонила голову в знак согласия. — Эльфийский. Письмо было написано на эльфийском. Я думала, что отправитель эльф, — с подозрением сощурилась Рей. — Прошу прощения за то, что не оправдала возложенных на меня ожиданий, — грустно улыбнулась женщина. — Мне было важно заручится твоим доверием. Сказав это, Силентия принялась расхаживать вокруг эльфийки. Нарочито плавно и медленно, чтобы продемонстрировать — она не собирается причинять собеседнице вреда. К несчастью, это только сильнее злило напряженную Рей: появилась необходимость тратить больше усилий на то, чтобы не выпустить незнакомку из виду и не показаться при этом испуганной. Враг мог напасть, почувствовав ее неуверенность. — Зачем тебе мое доверие? — Чтобы поговорить… Письмо не должны были прочесть посторонние, поэтому я выбрала эльфийский — в качестве меры предосторожности. Что же касается того, что я не эльф… — Силентия покрутила у уха рукой. — Увы… Но если это столь важно для тебя, то поспешу сообщить: моя мать была эльфийкой. Именно потому мне так хорошо известен ваш язык… я всегда была хорошей ученицей. Рей насупилась, пытаясь оценить потенциальную противницу. Вероятно, перед ней стоял сильный маг. Но что было нужно этой женщине? Для чего та выманила ее в лес? Необходимо было выяснить это не спровоцировав бой. — Прекрасно, и вот я здесь… Но почему-то мне подсказывает, что ты с тем же успехом могла изложить всю суть проблемы в том самом письме, что предназначалось исключительно для моих глаз. Не так ли? — голос эльфийки стал жестче. — Признавайся, для чего затеяла этот фарс! Выманила меня, чтобы убить? Женщина сделала шаг в сторону Рей. Проследив траекторию движения собеседницы, эльфийка предостерегающе выставила посох, направив его прямо на оппонентку. Силентия остановилась и внимательно посмотрела эльфийке прямо в глаза. — Нет, я здесь не за этим, — спокойным тоном ответила женщина. — Вы не являетесь моей целью, миледи Инквизитор. Я думаю, вы это сами прекрасно понимаете, раз невзирая на опасения по поводу возможной гибели, приняли решение прийти сюда в одиночку. Смерти вы явно не страшитесь. «Миледи Инквизитор» напряглась, пытаясь уловить в лице и словах собеседницы насмешку, но той не было и в помине. Женщина говорила серьезно, без злобы и ехидства. Значит, в прошлом «Инквизитор» не нанесла ей никакой личной обиды и Силентия здесь действительно не для того, чтобы забирать у нее жизнь. Тогда для чего? Рей ничего не понимала. Слова в письме были правдой? Эта женщина на самом деле хочет помочь ей спастись от таинственного врага? Верилось смутно, но стоило признать, что Силентия действительно не стремилась выказывать к ней агрессии. Быть может дело как раз в том самом «убийце, сокрытом под маской доброжелательности»? — Я — не твоя цель… Значит остается убийца, верно? — выдохнула эльфийка. Собеседница явно не спешила делиться с ней информацией… Проверяла? Опасалась? Это еще предстояло узнать. — Верно, — вновь согласилась Силентия. Ее мимолетный взгляд упал куда-то в область шеи Рей и в тот сразу же переменился, мгновенно потемнев. Длинные черные ресницы едва заметно дрогнули. — И чего же ты хочешь? — нетерпеливо потребовала ответа эльфийка. Странное поведение женщины и их долгая совместная беседа начали утомлять ее. Силентия с грустью опустила глаза. Легким касанием дотронулась до смертельно острого луча полого солнца — навершия посоха эльфийки, затем, скользнув ладонью по холодному черному металлу оружия, подняла руку выше вдоль рукояти, сделав при этом маленький шаг навстречу к Рей. — Правды. Мести. Помочь. Теперь Силентии была опасливо близко, настолько, что в глаза эльфийке бросилась довольно необычная деталь, ранее ускользнувшая от ее внимания: навершие посоха. Из-за спины Силентии прямо на Рей смотрели два блестящих гранатово-красных самоцвета, вставленные в глазницы отполированного до белизны черепа. Лобную кость и гладкий затылок обвивали расходящиеся в разные стороны красные металлические ветви, сильно напоминающие вены. Вены, по которым течет алая кровь. Женщина сразу признала кто перед ней. «Некромантка! А эта Силентия не так безобидна, какой хочет казаться…» Эльфийка покосилась на собственный посох, чужая рука по-прежнему лежала на его рукояти. «Плохо. У женщины будет серьезное преимущество, если я решу воспользоваться своим посохом… Не нужно было вообще подпускать ее так близко!» Сглотнув, Рей приняла невозмутимый вид, пытаясь показать, что увиденное ничем ее не обеспокоило. «Месть. Некромантка говорила о мести…» С ледяным спокойствием Рей продолжила диалог: — В письме ты сообщаешь, что убийца прячется где-то рядом со мной. — Я помню содержание… — не поднимая на эльфийку глаз, прошептала Силентия. — Я — не твоя цель, — продолжила эльфийка, — значит ты пришла за убийцей. Я правильно понимаю? Силентия кивнула: — Вы весьма проницательны. — Но рядом со мной только мой муж… — Рей воззрилась на стоящую перед ней женщину, пристально следя за ее реакцией. Эльфийка была готова произнести имя супруга, как… — Каллен. Имя мужчины одновременно прозвучало из уст женщин. Лесное эхо разнесло его по округе, разбивая и приумножая до тех пор, пока оно не превратилось в ничто, окончательно поглощенное тишиной ночи. Некромантка выпустила из руки посох эльфийки и посмотрела той прямо в лицо. Рей наблюдала, как постепенно рушилась холодная отстраненность Силентии, с того самого момента, когда имя Каллена было облечено в слова. Как вспыхнуло в зеленых глазах едва сдерживаемое пламя ярости, словно сама Завеса разорвалась в их глубине. Застарелая боль, черной тенью легла на привлекательное лицо женщины, мгновенно преобразив его до неузнаваемости. В нем читалась неподдельная скорбь утраты. «Она кого-то потеряла», — поняла Рей. Сердце эльфийки сжалось. К горлу подошла тошнота, вызванная страшной догадкой. — Нет. Каллен бы никогда… «Месть… Она пришла убить моего мужа?!» — пронеслось в голове у женщины. Сочувствие, и жалость, которую она минуту назад испытывала к собеседнице, мигом развеялись и обернулись гневом. Задохнувшись от возмущения, Рей закричала: — Чушь! Каллен не убийца и никому бы не причинил вреда! С чего бы мне верить твоим словам? — Выслушай меня! — Силентия сделала шаг по направлению к эльфийке. Женщина пыталась сдерживать себя, но ее эмоции в любую секунду грозили вырваться наружу безудержной лавиной. — Я хочу тебе помочь! Спасти тебя! Пойми, он не тот, кем хочет казаться. Шестнадцать лет назад, в Цитадели Кинлох, он отнял у меня брата! В отместку за то, что маги крови когда-то сотворили с его товарищами! Хладнокровно расправился с ним и еще двумя юными учениками! Он безумен, Рей! — Не правда! Он не мог так поступить. — Рей отчаянно пыталась защитить честь своего мужа. «Какой-то бред!» Но Силентия не лгала всецело — шестнадцать лет назад Каллен действительно был храмовником в Цитадели Кинлох. Восстание магов крови тоже имело место. Но убийство трех учеников? Разве такое может оказаться правдой? Сама возможность подобного холодила кровь в ее венах и эльфийка категорически отказывалась в это верить. — Ты ничего о нем не знаешь, — процедила женщина сквозь зубы. Силентия окончательно потеряла самообладание и перешла на крик: — Я знаю о нем достаточно! Послушай меня! Рядом с тобой убийца! Безумец! Я видела его, когда это произошло. Он был весь в крови! Как ты не понимаешь, что рискуешь своей жизнью находясь с ним рядом?! Что угодно может взбрести в его больную голову! «Это уже чересчур!» Рей крепко сжала в руке посох, всерьез раздумывая над тем, не пустить ли его в ход. Но внезапно, как будто что-то щелкнуло в сознании эльфийки — сработал невидимый переключатель, и голова стала легкой и чистой. Мысленно прокрутив происходящее в голове, Рей захотелось смеяться. Только представить! Она в одиночку пришла ночью в лес, чтобы слушать лживые речи о муже-убийце от жаждущей мести сумасшедшей, которая заявляет, что знает всю его подноготную! Только осознав, насколько бредовой выглядит ситуация со стороны, Рей отпустила свой гнев и успокоилась. — Хватит! Безумна здесь только ты… — выдохнула эльфийка. — Неужели ты считаешь, что я так просто во все это поверю? Если у тебя накопились какие-то претензии к моему мужу и есть что сказать, мы можем обсудить все вышеперечисленное вместе с ним. И я уверена, в итоге выяснится, что возникло простое недопонимание. Мне жаль, что так вышло с твоим… — Простое недопонимание… Рей осеклась и внимательно посмотрела на некромантку. Казалось, женщина уже ничего не слышит. Ее взгляд расфокусировался и ничего не выражал. — Простое… недопонимание. Руки Силентии сжались в кулаки. Неожиданно тишину леса разорвал нарастающий собачий лай. За ним немедля последовал громкий мужской окрик: — Рей! Где ты, Рей?! Отзовись! Рей! Эльфийка резко повернулась на зов, на секунду оставляя спину открытой. Силентия словно очнулась ото сна, взгляд вновь приобрел ясность и засверкал сталью. — Что ж, сейчас все и выясним.***
Еще один будний день в Башне Круга. Яркие лучи солнца пробиваются сквозь маленькие оконца комнат Твердыни, согревая и убаюкивая своим теплом. Каллен щурится, подставив лицо свету. Позволив себе пару минут праздности, наслаждается мягкостью его прикосновений к коже. Чувство расслабленности и покоя накрывает его с головой. День обещает быть прекрасным. Из коридора доносится легкий гомон и смех храмовников, обсуждающих свежие сплетни — самый расхожий вид здешних новостей. Слышатся шаги и в комнату заходит Бевал, старый друг, знакомый Каллену еще со времен обучения. Он со свойственной ему шутливой манерой упрекает того в безделье и призывает поторопиться. Каллен усмехается: «уже иду». Последовав за другом, он выходит в коридор, где его встречают товарищи по ордену — Фэррис и Эннлайз. Раззадоренные последними слухами, они игриво хлопают Каллена по плечам в знак приветствия — их глаза искрятся безмерным весельем. Все четверо радостно галдят и оживленно подначивают друг друга, спеша на службу. Каллен удовлетворенно прикрывает глаза. Ему нравятся эти утренние «ритуалы», даже в тех случаях, когда товарищи отвешивают шутки в его сторону: без них жизнь в Башне Круга была бы весьма пресной. Однако, мужчина никогда не признается в этом друзьям — дай им волю и те начнут подтрунивать над его сентиментальностью. Храмовники затевают спор — кто последний доберется до Главного зала, будет чистить доспехи победителей! И состязание начинается. Никто не хочет проиграть и возится с кучей пропахшей потом брони. Мужчины шутливо пихают друг друга в бока, стараясь замедлить конкурентов, но каждый тайно хочет поскорее завершить спор. Если их дурачество увидит Рыцарь-Командор — несдобровать всем. Ехидно смеясь, Каллен вырывается вперед. Добравшись первым до главной залы, он задорно призывает отставших ускориться, но ему никто не отвечает. Озадаченный молчанием товарищей, мужчина останавливается и понимает, что-то не так: звуки стихли, сменились гнетущей тишиной. На глазах у храмовника теплое сияние солнца медленно исчезает, и Башня неумолимо погружается в холодный сумрак теней. Температура резко падает, и Каллен чувствует, как холод пронизывает его тело, а вместе с им замерзает и само время — все вокруг замирает в какой-то странной неестественности. Мужчина недоуменно озирается по сторонам. Происходящее зарождает в его сердце смутную тревогу. Каллен резко разворачивается в поисках товарищей, но позади никого нет, только сплошной непроглядный мрак. Трое храмовников бесследно канули в темноту. Встревоженный их исчезновением, Каллен зовет друзей по именам. Эхо глухо катится по коридорам, многократно отражаясь от каменных стен, и наконец смолкает. Окрик остается без ответа. Вокруг лишь звенящая тишина, разбавляемая завыванием ветра. Пульс набатом стучит в висках мужчины, учащенное дыхание покидает легкие облачками пара и медленно растворяется в стылом воздухе. «Куда вы пропали?» Где-то вдалеке слышится, как медленно и размеренно каплет вода. Храмовник делает шаг назад. Под его ногой хрустит камешек и Каллен испуганно вздрагивает, пока эхо быстрыми волнами уносит звук в пустоту. Внезапно тишину разрывает чей-то истошный крик. Мужчина обнажает меч и прислушивается, пытаясь найти источник звука, сильно похожий на голос одного из его товарищей. Но крик смолкает, на смену ему по коридорам разносится звук, похожий на чье-то хриплое учащенное дыхание. Каллен медлит, но делает шаг навстречу пустоте. Спустя секунду крик повторяется. Приглушенный, идущий откуда-то издалека, он молит о помощи и Каллен не раздумывая бросается во тьму коридора, судорожно выискивая на бегу его носителя. Голос то затихает, то нарастает вновь, но теперь к нему присоединяется скорбное бряцание цепей. «Демонщина». Коридор за коридором, поворот за поворотом, Каллен мечется в тени, ведомый желанием помочь друзьям, но кажется, словно бежит по кругу. Далекий крик по-прежнему взывает о помощи, но постепенно превращается в стоны, затихая с каждой секундой. «Только бы успеть». Напуганный и измотанный долгим безрезультатным бегом, Каллен сбавляет темп и переходит на шаг. Впереди виднеется высокая громоздкая дверь из грязного потертого металла, исцарапанная, с кучей вмятин, она резко выделяется на фоне окружающего ее пространства. «Раньше ее здесь не было». Присутствие двери давит на храмовника. Гнетущее чувство усиливает льющееся из-под дверной щели, алое приглушенное свечение, вызывающее у Каллена чувство тревоги. Растекшееся по каменной кладке пола, сияние больше походит на кровь. Мужчина колеблется, но делает шаг вперед. Подойдя поближе, он настороженно прислушивается. Из-за двери доносятся тихие, полные боли, всхлипы. Ни медля больше ни секунды, храмовник наваливается на искореженный металл и тот с трудом поддается — дверь распахивается с резким, омерзительным скрипом. Воинственно крича, Каллен врывается навстречу неизвестности. Но вбежав в темный просторный зал, храмовник застывает от шока: стены, пол и даже потолок покрыты странной субстанцией, похожей на гнойные нарывы Воспаленные и красные, как изувеченная плоть фурункулы, покрытые желтоватой слизью, они вот-вот готовы лопнуть и явить свое омерзительное содержимое. В довершение ко всему, наросты то и дело приходят в движение: набухают и вновь опадают — словно живы, словно дышат. Каллена мутит, к горлу подкатывает тошнота. Больше не желая созерцать эту мерзость, он поспешно отводит взгляд в сторону, но там его ожидает не менее ужасная картина. Все помещение залито кровью, то тут, то там валяются куски омертвевшей плоти: руки, ноги, внутренние органы. Каллен тяжело дышит: он готов поклясться, что знал каждого, кому те принадлежали. Резкий вскрик возвращает мужчину в сознание. Он видит, как в дальнем углу помещения, из последних сил пытается отбиться от наступающих на него одержимых, раненный и изможденный Бевал. Эннлайза и Фэрриса рядом с ним нет. «Одержимые». Те, что раньше были людьми, теперь оскверненные существа с обезображенной плотью. Лица потеряли былой облик, превратившись в маски из плавленой кожи. Не ведающие жалости и сострадания, чудовища были ведомы своими худшими страстями. Гнев. Голод. Желание. Праздность. Гордыня. Демоны тянут свои скрюченные пальцы к Бевалу, стремятся сломать, сделать себе подобным. Желая защитить друга, Каллен с воинственным криком бросается в самую гущу оскверненных тел. Уверенно орудуя мечом, он постепенно пробирается к цели. Куски мяса летят в стороны, кровь одержимых заливает ему лицо, наполняя рот тошнотворной коричневатой жидкостью с привкусом металла и гнили, но он не смеет остановиться. С каждым ударом меча, одержимых становится все меньше и меньше. Все ближе и ближе, храмовник прорывается к своему полуживому товарищу, пока неожиданно не натыкается на едва различимую преграду. Полупрозрачная стена магического происхождения в мгновение окружает мужчину, преграждая тому путь к собрату. Бевал выкрикивает имя Каллена, моля о помощи. Какая-то пара шагов отделяет храмовников друг от друга, но Каллен не в силах их преодолеть — мешает барьер. Тем временем, одержимые неспешно подступают к своей жертве и Каллен с ужасом понимает, что узнает в их обезображенных лицах черты Фэрриса и Эннлайза. Раздается истошный, леденящий кровь вопль — чудовища вонзают в Бевала свои изуродованные руки-когти, впиваются гнилыми зубами, разрывают плоть храмовника на части. Крик Каллена вторит истошному воплю товарища. Всего в паре метров от кровавого действа, рыдая от гнева и бессилия, мужчина в отчаянии бьется о стены своей клетки, но все попытки освободиться оказываются тщетными. «Я должен ему помочь!» Каллен пытается разрубить полупрозрачный барьер, но тот остается целым — удары храмовника не оставляют на нем ни царапины. Вскоре вопль Бевала стихает, знаменуя окончание его мук, и на свет является еще один одержимый. Опустошенный и обессиленный, Каллен роняет меч на пол и припадает на колени. Он снова ничего не смог поделать, никого не смог спасти. «Это все моя вина». Кошмар, терзавший его неведомое количество раз, повторился вновь. Накрыв лицо дрожащими руками, храмовник возносит молитву Создателю, внутренне готовясь к следующей пытке. — Каллен, Каллен… — доносится до его слуха. «Создатель, только не снова…» Стремясь привлечь к себе внимание храмовника, певучий голос нежно зовет его по имени. — Каллен, я здесь, посмотри на меня… Противясь манящему зову, Каллен сильнее смыкает глаза. Он знает, что будет дальше и это страшит его сильнее ужаса, пережитого минуту назад. Легкое касание. Мужчина сопротивляется, но нежные руки с мягкой настойчивостью отводят его ладони, открывая лицо. Каллен осматривается, вокруг не осталось и следа от одержимых и гниющей плоти. Только обманчиво мягкий, пурпурный свет слабо переливается во тьме. Как и ранее, это свечение вызывает у храмовника тревогу. Загородив его собой, перед мужчиной склоняется привлекательное лицо эльфийки. Храмовник отводит взгляд, пытается отвернуться, но руки девушки с той же настойчивостью возвращают его голову в прежнее положение. — Каллен, милый, не отводи взгляда. Дафна Сурана — чародейка Башни Круга, первая любовь из далекого прошлого, придвигается ближе и, запустив тонкие длинные пальцы в его волосы, играется с курчавым локоном. Голос эльфийки обволакивает: — Выглядишь уставшим, золотко, тебе необходимо отдохнуть… Девушка пристально всматривается в глаза мужчины. Она находится так близко, что их лица почти соприкасаются. Каллен чувствует неправильность происходящего. Образ перед ним смутно напоминает ему о ком-то другом, но мужчина никак не может вспомнить о ком именно. Осознание этого тяготит его сердце. — Ты устал. Тебе необходимо отдохнуть, — продолжает щебетать бархатный голос. Девушка снова и снова повторяет одни и те же слова и храмовника начинает воротить от этой фальши. Все, что с ним сейчас происходит — иллюзия. Она никогда не говорила ему ничего подобного… — Я помогу тебе расслабиться, дорогой. Обними меня. Теперь ее слова звучат как приказ. — Я знаю, ты хочешь этого. Смелее. Нет. Он не хочет. Каллен пытается дать отпор, но не может пошевелиться — его тело словно налилось свинцом. Слабость овладевает им, отчего мужчине не удается поднять руку и отстранить девушку прочь от себя. Не в силах шевельнуться храмовник выбирает единственный возможный протест и оставляет просьбу эльфийки без ответа. Та раздражена его неповиновением, в ее голосе сквозит недовольство: — Давай же, золотко, поцелуй меня. Ты же хочешь этого. Я зна-аю, хочешь. Один маленький поцелуй и я дам тебе намного больше. Ее речи звучат слаще меда, ярко алые губы раз за разом с придыханием шепчут имя мужчины. Руки эльфийки накрывают его ладони, скользят вверх к плечам, кольцом охватывают шею. — Такая малость. Я знаю, чего ты желаешь, милый… Так чего же ты ждешь? Голос девушки дрожит от нетерпения. Она изгибается и ее стройное тело льнет к нему так настойчиво, что Каллен забывает, как дышать. Прекрасное лицо приближается к мужчине вплотную, и замирает в сантиметре от его лица. Взгляд девушки неотрывно прикован к его губам, ресницы трепещут, дыхание сбивается. Каллен что есть сил пытается сохранить самообладание. Эльфийка настойчиво прижимается к нему упругой грудью. Гибкое тело застыло в томном напряжении, манящие губы приоткрылись в предвкушении поцелуя. — Я хочу тебя, — шепчет Сурана ему в лицо и до мужчины доносится исходящий от нее тонкий сладковатый запах серы. — НЕТ! Сбросив с себя оковы сладострастного оцепенения, Каллен что есть силы отталкивает эльфийку прочь от себя. — Ложь! Все это ложь, демон! Девушка оправляется от удара, со злобным шипением поднимается на ноги. Угрожающе медленно… Взгляд карих глаз полон нескрываемой злобы. На миг чары ослабевают и Каллен видит ее истинный облик: нагая сущность девы с гладкой пурпурной кожей, голову венчают витые рога, а волосы пылают розоватым огнем. Глаза демоницы, цвета крови, обрамлены черными склерами. — Я сломаю тебя. Рано или поздно сломаю! И ты станешь моим! Когда я вернусь, все будет иначе! — в голосе демоницы грохочут досада и гнев. Не отворачиваясь, она отходит от Каллена к барьеру и тот расступается позади нее, позволяет покинуть магическую клетку. Но, стоит девушке выйти — смыкается вновь. — До скорой встречи, золотко. Демоница шлет храмовнику воздушный поцелуй и исчезает. Каллен подрывается, хватает меч и обрушивает на барьер череду ударов в надежде, что тот сломается под его напором. Но попытки тщетны. Стены клетки, как и прежде, не желают выпускать свою добычу. Каллен обессиленно опускается на пол зарываясь руками в кудри волос. Ни с того ни с сего, сознание храмовника оглушает поток образов. Голоса и видения, сменяют друг друга повествуя о прошлом: пытках и смерти его товарищей. А затем повторяются, снова и снова. Снова и снова. Каллен изможденно закрывает глаза, но видения не исчезают. Время течет эфемерно, и мужчина теряет ему счет. Проходит минута или целая вечность… и постепенно в пространстве вокруг храмовника что-то начинает меняться: Каллен чувствует рядом чье-то присутствие. Встав на ноги, убежденный, что демон желания вернулся, он сильнее сжимает в руке меч, собираясь дать чудовищу отпор, и открывает глаза. Перед ним стоит существо, целиком сотканное из солнечного света — мужчина чувствует кожей исходящее от него успокаивающее тепло. Находясь в ореоле золотого сияния, храмовник замечает, как постепенно исчезают гнетущие его гнев и тревога. Осознав, что существо не враждебно к нему, Каллен расслабляется и опускает меч. Свет постепенно притухает, позволяя мужчине рассмотреть золотистую фигуру получше. Видение приобретает определенную очертание и форму, и через секунду храмовник понимает, что перед ним женщина: глаза, цвета спелой вишни, на лице темный валласлин — традиционный религиозный рисунок долийских эльфов, длинные уши отчетливо проступают из-под иссиня-черных волос. Каллен узнает эльфийку и чувство искреннего счастья накатывает на него с головой. «Рей». Женщина плавно приближается к храмовнику, нежно проводит рукой по его щеке. Аккуратно, словно боясь ранить, касается губами маленького участка над его губой, где пролегает застарелый шрам, и Каллен окончательно признает в стоящей перед ним эльфийке свою жену. — Рей, — шепчет он, усмехаясь. Ее имя, ярким лучиком света, разгоняет тьму окружающего кошмара и Каллен окончательно признает, что все произошедшее с ним — просто дурной сон. «Это я. Я здесь. Все хорошо», — эльфийка не произносит ни слова, но ее теплые прикосновения говорят за нее. Каллен страстно обнимает свою жену, подтверждая правоту ее слов. — Теперь, все будет хорошо. Эльфийка улыбается, соглашаясь с мужем и берет его за руку. Другой касается барьера и тот беспрекословно поддается — рушится, высвобождая пару из магического заточения. Вместе, они покидают пустой поблекший зал и уверенно мчатся по коридорам Башни навстречу свободе. Спустя некоторое время Рей останавливается и на что-то указывает рукой, в попытке привлечь внимание супруга. Проследив за ней взглядом, храмовник утвердительно кивает. Впереди виднеется спасительная дверь — мужчина чувствует, стоит ее открыть и кошмар окончится… …как внезапно что-то тянет Рей назад и Каллен теряет ее руку. Обернувшись, он видит, как его недавняя истязательница — демон желания — заламывает Рей правую руку. Женщина пытается освободиться, но не может — ее левое предплечье исчезло, лишив эльфийку возможности выбраться из захвата. — Ты не уйдешь, я не позволю тебе уйти, — злобно шипит демоница. Каллен переводит взгляд на жену, Рей натянуто улыбается, силясь показать мужу, что все в порядке. Мужчина коротко кивает и не обнажает меча — в нем больше нет надобности. — Оставь ее в покое, демон. Кошмар окончен, я знаю, что все это нереально. — Ты знаешь, но твои страхи по-прежнему с тобой, — смеется чудовище. Каллен задумывается. Слова демоницы пытаются посеять в нем сомнения, но он понимает, что та лжет. Раньше ему не удавалось прерывать свои кошмары… вплоть до сегодняшнего момента. А это значит, что он наконец-то нашел в себе силы оставить всю боль потерь позади и двигаться дальше. — Все это в прошлом. Теперь твои кошмары не властны надо мной. Я сильнее чем был прежде, — Каллен кивает в сторону Рей. — Я нашел свое спасение и больше не одинок. Демоница запрокидывает голову и дико смеется. Мужчина хмурится не понимая, что же такого смешного порождение греха нашла в его словах. — Потрясающе, золотце! Избавился от кошмаров прошлого? Прекрасно! Но я всегда смогу создать для тебя новый! Заходясь в безумном смехе, демоница скалится, а затем с громким хрустом сворачивает Рей шею.***
Разбуженный собственным криком, Каллен резким рывком вынырнул из темных глубин кошмара. Мужчина проснулся в холодном поту: нервно подрагивая, он тяжело и часто дышал, жадно глотая ртом воздух. «Просто кошмар. Всего лишь очередной кошмар…» Сон был настолько ярким и реалистичным, что мужчине не сразу удалось избавиться от образов, навязанных ему возбужденным сознанием. Страх по-прежнему владел им — Каллен чувствовал его липкую хватку. «Рей, Рей», — крутилось в голове, пока мужчина лихорадочно пытался избавиться от намокшего от пота одеяла. Он должен был удостовериться, что с ней все хорошо: обнять, почувствовать тепло ее тела, знать, что она в порядке. До слуха донесся встревоженный лай Хафтера — крики хозяина привлекли внимание пса. Наконец, справившись с ненавистным одеялом и отбросив его в сторону, Каллен потянулся к месту, где спала его жена. Тревога начала спадать, когда он распознал рядом с собой очертания ее фигуры. Рука мужчины коснулась одеяла и… провалилась в пустоту. Рей не было. Еще не привыкшие к темноте глаза обманули мужчину иллюзией ее присутствия. На секунду Каллен забыл, как дышать, он нервно принялся ощупывать одеяло, будто надеясь, что все еще сможет отыскать под ним эльфийку. Сердце мужчины раненым зверем забилось в груди. Кошмар продолжался. Каллен рывком поднялся с кровати и принялся методично обходить дом. В хижине было темно и тихо, только за окном продолжал надрывно скулить мабари. «Где же ты, Рей?» — Рей?! Женщина не отзывалась. Каллен позвал громче: — Рей! Нет ответа. «Комната! Возможно, она в своей комнате?» — Рей!!! Каллен ворвался в личные покои жены. Темное помещение встретило его все той же тоскливой тишиной. Осмотревшись вокруг, мужчина отметил, что не может отыскать магический посох — оружие эльфийки отсутствовало. Смутная догадка поразила разум, как молния. Каллен бросился в угол комнаты к тайнику, где супруга прятала свою «левую руку», достал ящичек и резко отбросил крышку. Пусто. Механизм исчез. «Демоново отродье!» Мужчина швырнул бесполезный ящик на пол. Остатки сна как рукой сняло и Каллен попытался внутренне собраться. Он вздохнул и принялся рассуждать логически, опираясь на известные ему факты. Мысли галопом проносились в голове: «Рей нет в доме. Посох и «рука» отсутствуют, а это значит, что ей предстояла отнюдь не мирная прогулка под луной. Жена осознавала риски и прихватила все необходимое с собой… Вероятно встреча? И, вероятно, не с тем, кому Рей могла бы довериться. Что за таинственная персона назначила ей «свидание», а главное когда? Пока я спал? Нет, слишком много возни. Когда…» Перед глазами мелькнуло воспоминание. Странная заминка Рей у входа в дом: вот она вздрагивает от его голоса, затем ее настроение неожиданно меняется. «Аргх. Что-то было на двери! Письмо или записка…» — Ох, Рей, почему ты мне ничего не рассказала?! Чутье подсказывало ему, что ничем хорошим это не кончится. Мужчина ринулся обратно в спальню. Наспех одевшись, Каллен прихватил с собой меч и выбежал на улицу. Времени на сборы не оставалось. Возможно, уже сейчас Рей была необходима его помощь. Он уже давно не храмовник: больше не был зависим от лириума, пророчившего ему помешательство, и не мог рассеивать магию; но навыки мечника были по-прежнему при нем. Поэтому, Каллену было достаточно простого меча. И пусть он не настолько силен как раньше, но будет стоять до конца. Любой ценой. Даже если на кону будет его жизнь, он защитит что дорого, защитит то, что любит. Защитит Рей. Каллен выбежал прочь из дома, не удосужившись даже как следует запереть дверь. Завидев хозяина, мабари кинулся ему в ноги захлебываясь в беспокойном лае. Тревожное настроение мужчины передалось псу, и он в порывистом нетерпении кидался из стороны в сторону, будто пытался о чем-то рассказать. Уже через секунду к встревоженному лаю Хафтера присоединилось испуганное ржание проснувшейся лошади. «Конь в стойле, значит она не ушла далеко…» — заметил мужчина, затем обратился к мабари: — Давай, дружок, помоги мне найти ее! Пес только этого и ждал. Метнувшись в сторону леса, он внезапно остановился, обернулся на Каллена и громко протяжно завыл. Мужчина понял намек: не тратя ни минуты ринулся следом. «Я иду Рей, дождись меня…»***
Едва уловимое предчувствие недоброго заставило Рей отпрянуть вправо, в тот же миг, мимо ее левого плеча зигзагом пронесся поток электричества. Молния с легким потрескиванием прошла в нескольких сантиметрах от женщины, слегка опалив ей одежду, и врезалась в ближайшее дерево, разорвав его в щепки. Эльфийка резко развернулась в сторону некромантки, глаза которой ярко блестели во тьме — явный признак использования магии. По рукам женщины ходили маленькие змейки остаточного тока. — Что ты творишь?! — закричала Рей, взяв посох на изготовку. — Не спрашивай, — усмехнулась Силентия. — Смотри! Некромантка стремительно выхватила свой посох, секунда, и устрашающее навершие оружия взметнулось в сторону эльфийки. Стремясь предотвратить возможную атаку, Рей загодя высвободила внутреннюю энергию навстречу противнице, готовясь в любой момент рассеять вражескую магию. Но удара так и не последовало. Вместо этого Силентия, самодовольно смеясь, увеличила между ними дистанцию, и оказалась рядом с корявым деревом у самого болота. — Fenedhis, — тихо выругалась Рей. Из-за обманного маневра противницы ей пришлось потратить ману «на воздух». С искусственной рукой и без того не просто управлять посохом, а тут еще потраченная впустую магия… Если она продолжит допускать такие непростительные ошибки, в этой схватке ей не победить. За спиной послышался хруст веток, с грозным рычанием на поляну выскочил Хафтер и ринулся по направлению к Силентии, следом за ним из леса, с мечом наперевес, выбежал Каллен. — Рей!!! — Стой на месте! — не оборачиваясь на зов и не спуская с противницы глаз, закричала Каллену эльфийка. — Не приближайся! Мужчина отнесся к ее словам со всей серьезностью и резко остановился. — Я займусь ею сама, — добавила женщина, оценивая ситуацию. Ее муж перестал принимать лириум и без усилителя на дальней дистанции против некромантки у него было не так уж и много шансов. Если только он не подберется поближе… что было весьма рискованно, у Силентии было сильное преимущество для внезапного маневра. В тот самый момент мабари практически нагнал некромантку, но та успела атаковать первой. Враждебная магия стремительно проникла в тело пса и начала непрерывно наносить ему урон изнутри. Хафтер пронзительно взвыл от боли. Потеряв равновесие, пес споткнулся и упал, бороздя землю массивными лапами. Рухнув наземь, он застыл на месте не в силах больше шелохнуться. Тревожно вскрикнув, Рей сразу же принялась окутывать пса исцеляющей энергией. — Прости, щеночек, не сегодня! — Силентия перевела взгляд на Каллена, в ее глазах холодным огнем пылала ненависть. — Мне нужно пообщаться с твоим хозяином. В это время Каллен по дуге медленно сокращал расстояние между собой и Рей, но слишком близко подходить к жене не решался — старался держать необходимый интервал, так противнице будет тяжелее атаковать две цели одновременно. Мельком кинув взгляд на супругу и удостоверившись, что с ней все в порядке, Каллен коротко выдохнул. О том, как та умудрилась ввязаться в эту историю, он поговорит с Рей позже. Если выберутся. А они обязательно выберутся, иначе нельзя. Мужчина перевел взгляд на длинноволосую женщину с отвратительным посохом в руках, что-то в ее внешности показалось ему смутно знакомым, но он никак не мог вспомнить, где же видел ее лицо. — Кто ты такая? Что тебе от нас нужно? — крикнул Каллен, пытаясь отвлечь незнакомку от жены, занятой исцелением Хафтера, и полностью сконцентрировать ее внимание на себе. Силентия раздраженно скрипнула зубами. В ее голосе сквозила неприкрытая злоба. — Не узнаешь меня, храмовник? — чародейка ядовито выделила последнее слово. — Я — твое возмездие! «Откуда она меня знает?» — на миг задался вопросом мужчина, но времени на раздумья больше не оставалось: губы незнакомки быстро зашевелились — женщина принялась шептать заклинание, и Каллен, не медля больше ни секунды, ринулся вперед. Маги были хороши на дальних дистанциях. Для того чтобы переломить ситуацию в свою пользу и получить преимущество на поле боя, мужчине было необходимо приблизиться к чародейке. Каковой бы ни была опасность, нельзя было позволить ей руководить ходом событий. Каллен неотрывно следил за движением ее рук: кисти и плечи — самые уязвимые места. Расстояние между ним и женщиной стремительно сокращалось: пять метров, три… Чародейка по-прежнему сосредоточенно плела заклинание, но мужчина был уже совсем близко. Находясь в метре от своей цели, Каллен что есть силы замахнулся мечом, целясь сопернице в руки. Оружие взвилось непоколебимой дугой, готовое ранить мага. В ту же секунду губы женщины перестали нашептывать слова и вплетать их в заклятие, рот растянулся в ехидной ухмылке. «Опоздал!» — понял Каллен. Заклинание было завершено. Время вокруг словно замедлилось и стало вязким как мед. Лезвие меча, все так же, по инерции стремилось к рукам соперницы, казалось, еще миг, и оно настигнет цель, исполнит свое предназначение. Женщина продолжала неотрывно смотреть на Каллена, и, хотя на ее губах застыла торжествующая улыбка — бездонные колодцы зеленых глаз вовсе не смеялись, а были наполнены мутными водами, перемешанной с ненавистью, боли. Неожиданно, словно молнией, Каллена пронзило узнавание. Эта женщина ему знакома! Далекие воспоминания тяжело царапают его память, желая остаться позабытыми. С трудом, но мужчина вспоминает: когда-то давно, он уже видел эти раскосые глаза и эту самодовольную ухмылку, но тогда они принадлежали совершенно другому человеку. Все что осталось в памяти от самой чародейки — лишь смутный образ юной девушки болезненного вида: ее зеленые глаза широко распахнуты и полны слез, а с губ слетают и повторяются бесчисленное количество раз всего два слова: «убийца!» и «ненавижу!» Осознав, кто перед ним, Каллен замешкался. Его рука дрогнула, а вместе с ней и меч, едва изменив траекторию удара. Раздался громкий лязг металла о металл, и Каллен оторопело воззрился на то, как лезвие его меча скрестилось с невесть откуда появившимся клинком. Толчок. Обладатель клинка высвободил оружие и Каллен наконец смог хорошо рассмотреть своего оппонента — перед его лицом возник мерзкий оскал черепа мертвеца. Ошеломленный увиденным, мужчина отпрянул назад и быстро огляделся. По земле стелился странный, зеленоватый туман, от которого тянуло разложением и могильным холодом. Черные, иссушенные тела, с несвойственной усопшим поспешностью, восставали из темных вод болота. Десяток полусгнивших мертвых лучников и мечников, трясясь в конвульсиях, поднимался из зыбучих глубин. Окутанные ночным мраком, шатаясь и волоча за собой кто оружие, а кто и отвалившиеся конечности, мертвецы непреклонно наступали на мужчину и постепенно смыкали вокруг него ряды. Атмосфера происходящего тесно переплелась в голове Каллена с его недавним кошмаров, заставив поежится. Воспользовавшись паникой оппонента, Силентия поспешила спрятаться в тени, за костлявыми спинами поднятой ею нежити. Каллен разом пришел в себя, когда пущенная мертвым лучником, стрела, едва не проделала дыру в его голове. Мужчину спасло мягкое голубоватое сияние защитного барьера, сотворенного вовремя подоспевшей Рей. — Каллен!! — предупреждающе выкрикнула эльфийка. Мужчина наконец полностью стряхнул с себя оцепенение и выругался. Сейчас чародейка была его первоочередной задачей. Стоит вывести ее из строя и отряд покойников отправиться туда, где ему и место — в небытие. Воин принялся быстро искать некромантку глазами, но Силентии и след простыл. Мертвецы подступали все ближе и ближе, и Каллен начал усиленно отбиваться, рассекая мечом зловонную иссохшую плоть. — Ладно, план «Б»! — раздраженно процедил мужчина. Необходимо было добраться до лучников, пока они не стали серьезной проблемой. Послышался злобный рык — в толпу нежити с разбегу влетел, оправившийся от ран, Хафтер. С неистовой злобой мабари вгрызался мертвецам в почерневшие кости, сильные челюсти разрывали хрупкие разлагающиеся тела утопленников на куски. — Хороший пес! — крикнул ему Каллен на ходу разрубая голову очередного мертвеца. — Я помогу! Рей закрыла глаза, сосредотачиваясь на заклинании, кончики пальцев начало приятно покалывать и эльфийка обратилась к сущности самой Тени. Воздух пустоши просто звенел от магии, так много разлилось ее в округе. Уже через мгновение Тень ответила на зов и в центре скопления нежити образовалась маленькая зеленая воронка, стремительно стягивающая мертвецов в центр. Хафтер тут же набросился на потерявших опору врагов с диким охотничьим азартом. Конечности нежити полетели в разные стороны — пес вымещал на павших скопившуюся злость. Тяжелее всего пришлось лучникам, они хрустели на зубах мабари с особой интенсивностью. Рей нахмурилась, почувствовав внезапную тревогу, Тень отозвалась на призыв слишком легко и последовавший за этим разрыв в Завесе появился со странной, несвойственной тому простотой. Что-то явно было не так. — Не мешай! — откуда-то сзади раздался злобный приказ некромантки. Эльфийка повернулась на голос Силентии. Как раз вовремя, чтобы заметить, как из тени деревьев на нее несется огненный спиралевидный поток, но слишком поздно для того, чтобы парировать атаку. Женщина выставила перед собой посох, пытаясь защитится от вражеской магии, но не успела. Неожиданно распрямившись, поток врезался в застигнутую врасплох эльфийку, хлестнув ее огнем словно плеть. Удар вышел невероятно мощным и сбил Рей с ног, выбив весь воздух из легких. Отлетев на пару метров, женщина упала и покатилась по земле. — Рей! Нет!!! — закричал Каллен, он ринулся было на помощь, но путь ему перегородило скопище нежити. Стиснув зубы от гнева, мужчина с боем начал прорываться к раненой жене. В это время Рей судорожно заглатывала ртом воздух. Обыкновенное движение отдавалось в груди пронзительной болью. Женщина застонала: по всей видимости было сломано ребро. Превозмогая боль, эльфийка перевернулась на живот и попыталась встать, но тотчас поняла, что правая рука ее не слушается. «Вывих», — подсказало сознание. Разъяренно рыча от боли, Рей попыталась встать на колени. В тот самый момент ее лицо что-то царапнуло… Женщина обратила гневный взор на помеху и не смогла сдержать вздоха. Из земли, словно костлявая рука скелета, торчал уродливый, перекрученный куст с длинными острыми ветками. Феландарис. Демонова трава! С большим трудом Рей встала на колени и с тревогой вгляделась в небо в поиске характерных зеленых всполохов. Феландарис рос только в тех местах, где истончалась Завеса. Вероятно, эта пустошь ранее была местом большого побоища. Отсюда и такое количество тел, покоящихся на дне болота. Эльфийка почувствовала, как учащенно забилось ее сердце. Рэй нервничала. Второпях женщина пыталась сопоставить все известные ей факты: двое магов, один из которых некромант; поднятая ото сна нежить, собственноручно созданная воронка… Теперь понятно почему Тень так легко поддалась ей! «Проклятье!» Небо было чистым и звездным, но, если они продолжат бой может случиться неминуемое — разрыв в Завесе. Не прекратят — и рано или поздно она не выдержит — духи просочатся в мир живых. И опыт подсказывал Рей, что мирными они не будут. Самые слабые, начнут неосознанно стремиться овладеть любым существом, подающим признаки жизни, если таковых не найдется — не побрезгуют и мертвыми. Но самое страшное: проникнуть сквозь Завесу мог кое-кто и посильнее — демоны, и тогда им всем не поздоровиться. Усугублялось все тем, что вокруг царила ночь, а в это время суток Завеса была наиболее уязвима — слишком активными были духи. Рей горько усмехнулась, еще не так давно, когда ее левая рука была при ней, она с легкостью справилась бы с подобной задачей. Магическая метка на ее руке была способна воздействовать на Завесу, открывать и закрывать в ней разрывы. Со временем та стала нестабильной и обернулась угрозой для жизни своего носителя. По этой причине Рей и лишилась предплечья. Либо рука, либо жизнь. Таков был выбор. Теперь же, если откроется разрыв, она будет бессильна. Посох был далеко от эльфийки, оглушенная ударом хлыста, она выронила его в момент падения. Да и руки мало чем могли ей сейчас помочь, правая вывихнута, левая едва подчинялась. «Бесполезная…» Рей покачала головой и с натугой втянула в себя наполненный болотистым ароматом воздух. «Не время для жалости! Необходимо действовать!» Эльфийка осмотрела себя: тело было в крови, но открытых ран не наблюдалось. Мысленно сосредоточившись, женщина волевым усилием заставила левую руку подчиниться и попыталась вправить ею вывих. Перед глазами полыхнуло алым. Боль казалась невыносимой, но времени на жалость к себе не оставалось. Понемногу придя в себя и осознав, что контроль над правой рукой постепенно возвращается к ней, Рей зашептала исцеляющее заклинание, затем уперлась обеими руками в землю и, привстав на колени, принялась озираться, пытаясь понять, что происходит вокруг. На восстановление требовалось время и было бы очень кстати, если бы она провела его в безопасности. Окинув пустошь взглядом, эльфийка невольно содрогнулась: мабари неестественно застыл на месте с раскрытой пастью — вероятно, был под чарами паралича, вокруг него стучась в стенки барьера, толпилась нежить, готовая в любой момент наброситься на пса, когда сила заклятия иссякнет; недалеко от Рей, три мертвеца поразительно крепко удерживали Каллена на коленях, впившись кривыми пальцами ему в плечи; чуть поодаль от мужчины лежал отброшенный в сторону меч, по всей видимости силой выбитый из рук его владельца. Медленно и грациозно, словно кошка, Силентия приближалась к лежащему на земле оружию. Подняв меч с земли, женщина придирчиво оглядела его со всех сторон, взвесила в руке. — Силентия… — прошептал Каллен, из его разбитой губы красной нитью стекала алая струйка крови. — Твой брат… Мне жаль, что… — Таким же мечом… — ледяной голос мага не дал мужчине договорить. — Мой брат был убит таким же мечом. Некромантка, как завороженная, всматривалась в идеально отполированную гладь стали. — Выслушай меня, — Каллен облизнул окровавленную губу, рот тут же заполнил металлический привкус. Сглотнув, мужчина снова обратился к Силентии в попытке до нее достучаться. — Клэй… При звуках знакомого имени некромантка дернулась и закричала от злости. В мгновение ока, меч в ее руке широкой дугой рассек воздух. Каллен замер, готовясь к неминуемой гибели. Он все понял. Его полный печали взор устремился в сторону, туда, где, замерев и едва дыша, с безмерным страхом в глазах, на него смотрела Рей. Мужчина желал взглянуть на свою жену в последний раз. Словно сквозь толщу воды до него донесся ее полный ужаса крик. — Каллен!!! Сердце забилось, сильнее наполняясь горькой скорбью, полной сожалений и несбыточных надежд. С трудом уняв его бешеный ритм, Каллен смиренно прикрыл глаза. «Как жаль, что все закончится вот так…» Послышался свист рассекаемого сталью воздуха — острие клинка застыло у горла мужчины, слегка задев, но ощутимо оцарапав ему кожу. На ране не спеша проступили капельки свежей крови. — Заткнись! — скалясь от злости, прошипела Силентия Каллену в лицо. Зрачки женщины расширились, словно та была охвачена безумием. — Не смей произносить его имя своим поганым ртом! — Хватит, оставь его в покое! — надрывно крикнула эльфийка в спину чародейке и тут же скривилась — исторгать слова было физически больно. На глаза женщины навернулись непрошенные слезы. Рей попыталась снова докричаться до некромантки, но та словно не слышала ее, все внимание Силентии было сфокусировано на Каллене. — Правильнее было бы убить тебя тем же оружием, — женщина задумчиво провела холодным острием меча, вверх вдоль шеи пленника, приподнимая ему подбородок — но это так милосердно… и скучно. Р-раз — и все… Некромантка убрала меч от горла Каллена и повернулась к мужчине спиной. Сделав маленький шаг вперед, женщина резко развернулась и с размаху пнула мужчину ногой в лицо. Неподалеку раздались протестующие крики Рей. — А я хочу видеть, как ты страдаешь! — продолжила женщина и ее глаза вспыхнули диким пламенем. Мужчина дернулся от удара, но мертвецы удержали его и вернули тело в исходное положение. Из разбитого носа пленника хлынула кровь, обагряя его губы и подбородок. Каллен тяжело сплюнул, но не проронил ни слова. Силентия скептически осмотрела результат своей работы, после чего удовлетворенно кивнула: — Так-то лучше. Кровь нам еще понадобиться. Некромантка поднесла меч к своей правой ладони и легким плавным движением сделала на ней надрез. Алая жидкость мигом проступила на руке, наполняя собой рану. Несколько капель скатились с ладони женщины и упали на землю. Силентия отбросила окровавленный меч в сторону. — Прошу, Силентия! — взмолилась Рей — Прекрати! Ты нас всех погубишь! Завеса...она… Но, погруженная в себя, чародейка ее даже не слушала. Рядом послышался рык Хафтера. Заклятие паралича прекратило свое действие, и пес ринулся в толпу окружающих его мертвецов. Раздраженная образовавшимся шумом, Силентия простерла руку в сторону пса и выпустила чары ужаса. Пес заскулил, испугавшись воображаемых чудовищ и ринулся наутек в ближайшие кусты. Толпа утопленников волочась и спотыкаясь последовала за ним. Покончив с мабари, Силентия вернулась к своему монологу. — Я подумала, что будет нечестно убивать храмовника его же оружием. Никакого страха, никакого раскаяния… — цокнула некромантка, затем присела перед мужчиной и помахала ему раненой рукой. От движения, кровь сильнее растеклась по руке, обагряя ладонь и пальцы. Силентия показательно проделала все перед самым лицом пленника, чтобы убедиться, что тот отчетливо видит происходящее. — Поэтому, индивидуально для тебя, я подобрала прекрасный сорт мести, сотканный из твоих самых жутких кошмаров. Женщина встала и всмотрелась в ненавистное ей лицо. В глазах Каллена застыло понимание. Едва шевеля губами, он произнес: — Малефикар… Коварная улыбка расползлась по лицу Силентии и больше походила на оскал. Довольная собой, некромантка громко захохотала. Рей решила, что больше ждать нельзя, необходимо было что-то предпринять и как можно скорее. Мучительно сжимая зубы, превозмогая боль, она с большим усилием встала на ноги. Сделав пару неуверенных шагов в сторону чародейки, сопровождающихся ноющей болью в конечностях, эльфийка обратилась к Силентии повысив голос: — Остановись и оглянись вокруг, здесь растет феландарис! Это место нестабильно! Если используешь магию крови, то истончишь Завесу еще сильнее, и сюда прорвутся демоны! Даже не обернувшись на ее крик, со скучающим выражением лица, малефикар кинула ей в ответ: — Все верно, госпожа Инквизитор. Я рада, что ты наконец это заметила. — Что? Рей опешила. «Она все время знала об этом?» Не зная, что сказать, эльфийка в беспомощном недоумении открывала и закрывала рот — слов не находилось, аргументы кончились. Проклятой некромантке было на все наплевать, даже на собственную безопасность! Рей начала прокручивать в голове сценарии возможного исхода, пытаясь оценить их шансы на выживание. К сожалению, пока все выходило довольно скверно. Как ни в чем не бывало безумная чародейка спокойно продолжила свою речь: — Сыграем в небольшую игру, — Силентия интригующе обвела глазами супругов, затем снова остановила свой взгляд на Каллене. — Я буду милостива, и предоставлю тебе возможность решать… от твоего выбора будет зависеть, как именно завершиться наша встреча. Отметив, что Каллен полностью сосредоточен на ее словах продолжила: — Вариант первый, — указательный палец некромантки взметнулся в воздух, чародейка подошла к Каллену и слегка нагнувшись ткнула им в лоб мужчины, оставляя на нем кровавый след. — Я овладеваю твоим сознанием и лишаю права распоряжаться собственным телом, но оставляю возможность понимать и ощущать происходящее… Мужчина дернул головой сбрасывая ее палец со своего лица. — Тебе интересно зачем? Коне-е-ечно интересно! — Силентия усмехнулась и махнула раненой рукой в сторону эльфийки. — Да с той лишь целью, чтобы ты все чувствовал и понимал, когда собственноручно будешь вырезать сердце из груди своей возлюбленной! Чтобы видел, как ее предсмертные муки открывают врата демонам, только и ждущим момента чтобы в кого-нибудь вселиться. Думаю, тельце твоей супруги придется им по вкусу. А дальше… дальше я заставлю тебя запихнуть этот окровавленный кусок мяса себе в глотку, чтобы ты смог вкусить всю горечь потери! Глаза Каллена расширились от ужаса. — Безумие… Ты сумасше… Силентия кивнула мертвецам. По негласному приказу некромантки нежить сильнее впилась когтями в плечи Каллена, гнилые пальцы залезли в рот, вынуждая мужчину замолчать. — Второй, — Силентия подняла вверх два пальца. — Ты принимаешь смерть безропотно и беспрекословно. Я не буду овладевать твоим разумом, но и ты не станешь мне препятствовать, когда я лично, медленно и мучительно, проделаю ранее сказанное с тобой. Леди Инквизитор останется в живых, но будет вынуждена страдать, наблюдая за нами со стороны. Некромантка надув губы, сочувственно измерила Рей взглядом и с напускной жалостью в голосе произнесла: — Как видишь, состояние твоей супруги не позволяет ей как следует использовать боевую магию, она не сможет мне помешать… если только… — женщина сделала загадочный вид и словно на миг призадумалась. — Если только не решиться воспользоваться силой, бегущей по ее венам! Силентия принялась вертеть окровавленную руку в разные стороны, позволяя струйкам багряной жидкости стекать ближе к локтю. — Уверена, при должном желании у нее все получится, — некромантка игриво подмигнула раненой эльфийке, затем опять повернулась к Каллену и с грустью констатировала. — Но тогда твоя любовь станет магом крови, такой же, как и те, которых ты так рьяно ненавидишь. Иронично не так ли? Рей передернуло от отвращения. Эльфийка знала, насколько сильно подобное могло ранить Каллена. Если она прибегнет к магии крови! Но… возможно другого выхода ей попросту и не останется, ведь она хочет сохранить в живых обоих: и мужа и себя. Вероятно, муж не сможет простить ее за содеянное, но разве это имеет значение, если он будет жить и дышать? Магия крови требовала особых знаний и практики. Несмотря на то, что Рей обладала толикой необходимой информации, ее могло быть недостаточно, учитывая тот факт, что эльфийка никогда не использовала данную разновидность колдовства. В итоге: их шансы на выживание были по-прежнему невысоки. Рей сильнее сжала зубы, силясь подавить в себе нарастающее чувство отчаяния. Некромантка просто потешалась над ними. Любое принятое решение окажется для них смертельным. Высказавшись, Силентия сделала многозначительную паузу и слегка отошла в сторону, чтобы супруги могли хорошо видеть друг друга. Каллен выглядел отрешенно, в противовес ему, на лице эльфийки читалась целая буря эмоций: возмущение, отрицание, злость. Но больше всего эльфийка боялась увидеть, как отстраненность мужа превратиться в брезгливость. Пойдя на поводу у собственного страха, женщина решила заглушить нарастающую панику словами. — Каллен, ты не обя… — начала было Рей. — Твой выбор, Каллен. — Силентия подавила ее зарождающийся протест непреклонным требованием. — Ты готов заставить страдать свою жену или возьмешь удар на себя? Рей невольно всхлипнула. Что не выбери страдать придется им обоим. Мертвец резко дернул на себя волосы мужчины, заставляя голову заложника вскинуться, чтобы тот мог прямо смотреть в глаза своей мучительницы. Повисла звонкая и мучительная тишина, разрезающая окружающее пространство, как острый клинок. Сердце эльфийки пропустило удар. Каллен выдохнул и из его рта вырвалось белесое облачко пара. Янтарные глаза гневно блеснули во тьме. — Я… я отказываюсь выбирать, — угрожающе процедил мужчина. — Не собираюсь играть в твои дурацкие игры! Силентия разочарованно покачала головой, казалось, женщина была готова к подобному исходу — ответ Каллена ее совсем не удивил. — Кажется, я забыла предупредить, что есть одно небольшое условие — откажешь мне и я убью вас обоих так, как посчитаю нужным. Что скажешь, Инквизитор? — Кинула некромантка через плечо. — Быть может, хочешь помочь драгоценному муженьку с выбором? По спине Рей пробежали мурашки. Ситуация была скверной. Некромантка играла их жизнями подобно тому, как кошка забавляется с мышью, с мышью которую вероятно даже не станет есть… Не видя возможности положительного исхода, эльфийка осторожно подбирая слова, в последний раз попробовала переубедить противницу. — Силентия, Каллен… не мог… так поступить с твоим братом. Что… если ты ошиблась? Невинные погибнут и… Но чародейка осталась равнодушной к ее мольбам, ни один мускул не дрогнул на ее лице, лишь голос был колюч и холоден: — Что ж, тогда я решу за вас. Рей почувствовала, как вокруг Силентии молниеносно и неотвратимо сгустилась тяжелая и мощная энергия. Некромантка вытянула руку в сторону Каллена, готовясь обрушить на него разрушительный поток магии. Собрав оставшиеся силы, эльфийка кинулась ей наперерез. Закрывая мужа собственным телом, она вскинула левую руку в сторону чародейки и позволила магическому потоку, таящемуся в голубом минерале, высвободиться в пространство. «Я не позволю навредить ему!» Тихая мелодия лириума, размеренно игравшая в ее голове, зазвучала громче. Превратившись в хор сверхъестественной силы, она обволокла и заполнила собой все существо Рей, вместе с тем привнеся с собой ощущение невесомости и неуместное чувство неописуемого восторга. Легкое, почти неосязаемое по ощущениям, тело эльфийки начало покалывать многочисленными разрядами магии, искрящимися словно фейерверки. Миг. Рей показалось, что ее оторвало от земли силами дикой и необузданной магии. Последнее, что она запомнила, яркий синий свет лириума и алый цвет крови, стремящиеся друг к другу. Два магических потока схлестнулись с небывалой силой, отбросив двух чародеек в разные стороны. Затем тишина… звуки исчезли, на смену им пришло желанное чувство покоя. Сознание эльфийки заволокло пеленой, и женщина медленно погрузилась в пустоту.