Три одиночества

      Неделя шла своим темпом. Макото, несмотря на отсутствие близкого общения с Субару, чувствовал себя облегчённо из-за того, что рыжеволосые из тройняшек, слушаясь наказания Рейджи, соблюдали с человеком дистанцию. Для парня стало неожиданностью послушание этих двоих; раньше брюнет и предположить не мог, что в результате простого выговора от второго по старшинству Аято и Райто пойдут против своей собственной воли. До самого конца Макото ожидал любого подвоха или нападения со стороны двоих; впрочем, того не произошло. Пока что.       Несмотря на свою осторожную подозрительность, брюнет смог почувствовать себя в какой-то мере даже комфортно. Он начал совершать частые вылазки на улицу, находя прогулки по прилежащей к особняку территории умиротворяющими: он смог обнаружить и исследовать места, незнакомые ему ранее.       Впервые за долгое время находясь в таком продолжительном одиночестве, Макото, расслабившись разумом, внезапно для себя начал возвращаться в прошлые тревоги. Его мысли начали неконтролируемо обдумывать травмирующие события его жизни, к которым парень не мог обратиться раньше, всё время занятый более насущными проблемами. Хотел ли он уходить в такую рефлексию? Парень ещё не определился.       В очередной раз прогуливаясь по территории особняка, брюнет нашёл своё сознание блуждающим по словно затянутым дымкой мыслям о крупицах счастья его прошлого. Он окунулся в пожухлые, и одновременно кажущиеся такими свежими воспоминания. По частям восстанавливая в своей голове образ лучшего друга, Макото не мог оторваться от малейших деталей внешности покойного возлюбленного... Как он был глуп, недостаточно ценя то, что он имел.       Брюнет, облачённый в спортивные штаны да футболку, поверх которых была накинута осенняя куртка, нахмурился. Он не сразу заметил, как заслезились его глаза. Порыв холодного ветра обдал щёки парня, растирая влагу, скопившуюся над ними. Удивлённо поднеся руку к лицу, обладатель карих глаз утёр следы своей слабости.       Сколько ещё он будет скорбеть по такой давней потере? Когда его сердце, наконец, примет произошедшее и смирится с отсутствием возможности обратить время вспять и исправить прошлое? Те относительно счастливые времена остались позади. Умерший друг наверняка не хотел бы, чтобы все краски окружающего мира покинули Макото вместе с его уходом... Тем более, сейчас.       Сейчас, когда у парня впервые за несколько лет продолжительного и разбивающего его моральное состояние одиночества появился человек, которому он хочет доверять. Которому... он может доверять.       Макото поджал губы, в задумчивости опустив свою голову. Пнув небольшой камень, замеченный им, он проследил за траекторией его полёта, внезапно понимая, что куда-то шёл всё это время. Куда он забрёл?       Вернувшись взглядом к своему окружению, парень обнаружил себя в неизвестном ему месте. Здание, стоящее перед ним, было похоже на крохотную церковь с облезающими стенами. Что такое сооружение могло делать рядом с особняком вампиров? Как мрачно. И иронично.       Несколько секунд сомневаясь, Макото решился-таки отбросить свои волнения и, ведомый любопытством, с усилием приложился своим весом к тяжёлым двойным дверям церкви. Те со скрипом и явным нежеланием отворились, позволяя брюнету заглянуть внутрь. В помещении пахло сыростью; об этом месте явно давно перестали заботиться. Впрочем, а как ещё должны были вампиры относиться к храму католической церкви на их территории?       Хмыкнув, парень ухмыльнулся своим мыслям, проходя внутрь и позволяя дверям с протяжным стоном закрыться за собой.       Через небольшое круглое окно над алтарём у противоположной входу стены здания внутрь попадал лунный свет. Нечёткая дорожка словно очерчивала путь к алтарю: из-за неё желания подходить к нему у Макото не прибавилось – наоборот, мурашки скопом взбежали по спине, окутывая плечи и заставляя парня поёжиться. Он сделал шаг назад.       — Что такое, шлюшка? Тебе не нравится? — заметно вздрогнув, не ожидавший встречи с Райто брюнет резко обернулся назад, встречаясь почти лицом к лицу с носителем шляпы. Бледное лицо вампира из-за недостатка освещения приобрело тёмный, сероватый оттенок. От рыжеватого парня как никогда раньше несло мертвенностью. Что-то внутри живота Макото совершило кульбит, заставляя его испытать почти физический дискомфорт. — А я думал, что все преемники церкви души не чаяли в своей религии. Хм.       Из вампира, в расслабленной позе опирающегося своей спиной на колонну рядом с входом в помещение, вырвался смешок. Макото сохранял молчание, не желая уменьшать расстояние между собой и Райто. Он в целом опасался присутствия этого вампира рядом с собой...       — Ты стал менее разговорчив, шлюшка, — с нотой разочарования в голосе произнёс бледный парень, взглянув на Макото из-под полей своей шляпы. Тот пожал плечами, продолжая напряжённо следить за малейшим движением вампира.       Понимая, что просто так выйти из храма ему не позволят, Макото еле заметно вздохнул. Всё-таки, он с самого начала знал, что ему нужно было ждать подвоха от одного из тройняшек. Он был глуп, забывая об осторожности и вероятности того, что его снова где-то зажмут.       — О чём мне разговаривать с тобой? — Макото неуверенно задал вопрос, поняв, что ничего так и не произойдёт, сколько бы он не молчал. Один взгляд в сторону вампира – и его уже не оказалось на прежнем месте. Вместо этого Райто появился прямо за спиной тревожно обернувшегося к нему человека, который поспешно сделал шаг назад.

POV Макото

      — Например, о том, что ты сделал... — голос вампира лёгким эхом прошёлся по стенам заброшенного здания. Нахмурившись, я посмотрел на остающееся устрашающе расслабленным лицо вампира. — Что, совершённое тобой, заставило тебя усомниться в религии? Какой грех заставил тебя отвернуться от своего Бога?       С каждый предложением Райто делал один шаг вперёд. Мне оставалось лишь торопливо отступать. Если я смогу правильно извернуться, то я успею добежать до дверей... Нужно только быстро открыть их.       Но здравые мысли о продумывании отступления и побега были заглушены тревожным сердцем. О чём говорил Райто? На что в этот раз он пытался надавить? Несли ли его слова какой-либо смысл, или были лишь пустым заполнением пространства между нами?       Так или иначе, свой эффект в моём запугивании они осуществили.       — Почему ты всегда превращаешь наши встречи в охоту? — опасаясь повернуться спиной к Райто, я выпалил вопрос в попытке остановить ускоряющееся наступление вампира. Отчаянное действие возымело свой эффект: тот остановился, и на секунду в его глазах отразилось удивление.       Пауза продлилась недостаточно долго, не давая мне шанса на осуществление побега. Райто слегка опустил голову, скрывая верхнюю половину своего лица за полями шляпы, только чтобы в скором времени поднять её, открывая мне свою улыбку. Закинув голову, вампир смеялся; эхо его дребезжащего голоса отражалось от стен пустого здания. Мне от такого образа шляпника легче не стало.       — В этом поместье... слишком скучно. Одна невеста сменяет другую, и их скоротечная жизнь не даёт мне испробовать их так, как я того хочу. Ты же... ты не только почему-то находишься под «защитой» отца, но и смог показать мне то, что я уже давно не встречал в других девушках, несмотря на их одинаковую развратную женскую природу...       Вампир пошло улыбнулся, поднося кончики своих пальцев к губам и с придыханием продолжая свою речь. Его взгляд рассеяно смотрел перед собой, словно тот воплощал в своём воображении какие-то образы. Уловив момент отвлечения Райто, я резко развернулся на сто восемьдесят градусов, собираясь совершить отчаянную попытку побега.       ...И еле удержался от того, чтобы врезаться в оказавшегося передо мной вампира. Гулко сглотнув и подняв голову, я встретился с насмешливым взглядом ярко-зелёных глаз, принадлежавших старшему из тройняшек. Аято.       Схватив дезориентированного меня за плечи, рыжеволосый вампир удержал моё пытавшееся вырваться из захвата тело на месте. Я испуганно понял, что не смогу противостоять силе Аято. Чувствуя, как тревожный ком встал поперёк горла, я повернул голову назад, откуда послышался злорадный смешок Райто.       — Ты как раз вовремя, Аято, — до того, как я успел его заметить, носитель шляпы прижался своим телом к моей спине. Его руки приобняли меня за грудь. Я предпринял очередную попытку вырваться, но безуспешно.       — Убери от меня свои... руки, — прошипев это, я почувствовал, как меня начала накрывать истеричная паника. Не зная, в какую сторону податься, я оказался зажат между двумя вампирами.       — Ты, кажется, забыл, — приблизив своё лицо к правой стороне моей шеи, Райто провёл вдоль неё носом. — Ты должен мне, шлюшка.       Вздрогнув, я рефлекторно предпринял очередную попытку отстраниться от вампира. Получилось лишь приблизиться к стоящему напротив Аято, до сих пор не проронившему ни слова; Райто так и не отцепился.       Блять...       — И что? Я не соглашусь на такое... на это... что вообще! — со сбитым дыханием поняв, что от паники слова уже не хотят складываться во фразы, я зажмурился, не в силах смотреть на словно пожирающего меня своими глазами вампира.       — Как мило, — хихикнул прямо над моим ухом Райто. — Будь послушным мальчиком и не дёргайся.       Не ожидая резкого укуса носителя шляпы в место у основания моей шеи, я распахнул глаза, к своему несчастью встречаясь с прямым взглядом чем-то недовольного Аято. Его зелёные глаза опасно блеснули, после чего он в одно мгновенье переместился ближе к моей шее.       — Как ты смеешь начинать до Великого Меня...       Тёплое дыхание вампира опалило чувствительную кожу шеи чуть ниже моего уха, после чего острые клыки прорвали её, заставляя болезненную судорогу сковать всё тело. Открыв рот, я безуспешно пытался набрать воздух в лёгкие; каждое движение приносило невероятную боль в районе шеи. Дышать было невозможно.       Двое вампиров, как паразиты, присосались к моей коже и не собирались отпускать. От боли распахнув глаза, я смотрел на потолок храма, с которого уже давно начала облезать краска. В глазах двоилось, и думать о чём-то, кроме своего выживания, я был не способен: с каждой секундой я всё сильнее и сильнее нуждался в воздухе, которого, как бы не старался, не мог получить.       Дрожа всем телом, я почувствовал, как усилился мёртвый захват рук вампиров на моём теле. Наверное, не хотели, чтобы их пища падала раньше времени. Держать будут, пока точно не насытятся... и не убьют.       Хрипя, я попытался сказать о своей нужде в воздухе. Ноль реакции.       Блять, они убьют меня. Они точно убьют!       Острая боль начала волнами проходить по моему телу, пока я, прикладывая последние остатки сил, пытался вырваться из хвата вампиров. В глазах начинало темнеть; я не был уверен в том, что после того, как полностью погружусь в темноту, моя душа не отправится на «тот свет». Если «тот свет», конечно, существует.       В последние секунды, когда я уже окончательно обмяк и готовился узнать, есть ли жизнь после смерти или нет, Аято и Райто одновременно вытащили из меня свои клыки. Судорожно вдохнув, я опустился на ледяной пол, через хрипы и кашель глотая такой желанный кислород. На пол, в моих глазах трясущийся вместе с моим телом, начали падать багровые капли; я был слишком озабочен сохранением своей жизни, чтобы осознать, что пятна крови принадлежали мне.       Чьи-то руки легли мне на плечи, заставляя меня вздрогнуть и инстинктивно закрыть руками окровавленную шею. Над ухом раздался знакомый голос, обращённый, однако, не ко мне:       — Вы никогда больше не прикоснётесь к нему.       Узнав в хозяине звенящего льдом голоса Субару, я, отчаянно хватаясь за последние детали, удерживающие меня от потери сознания, заляпанными кровью из шеи ладонями накрыл поддерживающие руки вампира.       А раньше появиться не мог, придурок...

***

POV Автор

      Райто сидел в пустой комнате, освещённой лунным светом. Тонкие пальцы лёгкими движениями пробегались по клавишам пианино, рождая на свет тягучую мелодию. На лице парня царила лёгкая улыбка; своими мыслями он был погружён в воспоминания.       Полупрозрачный тюль, повинуясь порывам холодного ночного ветра, взмывал и опускался во внутреннем пространстве комнаты. Словно повинуясь извиванию ткани, мелодия то усиливала свою громкость, прорезая ночное небо тревожными нотами, то затихала, смиренно становясь почти неслышной. Шляпа вампира отбрасывала тень на его лицо.       Резко отдёрнув руки, Райто смог избежать защемления своих пальцев внезапно захлопнувшимся клапом пианино. Мелодия была прервана гулким хлопком деревянной составляющей музыкального инструмента. Носитель шляпы, внутренне содрогнувшись, поднял взгляд на нарушителя его спокойствия. Он не ожидал, что младший сможет подкрасться к нему незамеченным. Альбинос молча стоял рядом с пианино, своим взглядом уставившись на лицо старшего. Райто ещё не видел его таким... спокойным.       До того, как лисья улыбка зеленоглазого парня нашла своё место на его лице, Субару резко подался вперёд, принимая попытку повалить старшего на пол. Попытка была почти успешна, но Райто смог быстро реабилитироваться и вовремя телепортироваться за спину младшего. Нанеся ему точный удар ногой в спину, он напряжённо посмотрел на альбиноса, сохранившего своё равновесие и молча повернувшегося к шляпнику. Райто смог заметить, как взбухла вена на лице брата, перед тем как тот вновь бросился на него, в этот раз впечатывая своим ударом в противоположную стену.       Поперхнувшись, шляпник быстро поднялся на ноги, смотря на продолжающего сохранять молчание младшего. Субару с кровавым отблеском в глазах медленно подходил к нему, даже не надеясь на то, что носитель шляпы не провернёт какой-нибудь трюк в ответ. Альбинос был прав: старший, с языками азартного пламени в его глазах, вновь оказался за его спиной, занося руку для удара, но промахиваясь: беловолосый успел вовремя увернуться.       Несмотря на то, что лицо более хрупкого по своему телосложению вампира сохраняло беззаботное выражение, тот не мог отбиться от чувства опасности, которой разило от его младшего братика. Да, должно быть, никто из братьев ещё не видел Субару в такой ярости: безмолвной, тихой, и, самое главное – по-настоящему сильной. Тот смотрел на старшего своими залитыми кровью глазами и видел перед собой не брата, а мишень.       Райто долго испытывал терпение Субару, и сегодня оно всё-таки надорвалось. Сейчас альбинос не желал ничего больше, чем смерть старшего. Сегодняшними действиями – нарушением запрета Рейджи и нападением на его Макото, Райто подписал себе приговор. Если он не перестаёт мешать им нормально существовать... легче будет просто убить его.       Дальнейшая битва продолжилась в меньшей тишине; до остальных братьев Сакамаки на протяжении длительных минут доносились звуки рушащейся мебели поместья. Треск, гулкий грохот и звук разбитого стекла начали действовать на нервы Рейджи спустя долгие десять минут – второй по старшинству держался до последнего. Он просто хотел, чтобы никто не отвлекал его от очередного эксперимента с выведением яда; почему от его родственничков всегда приходило так много проблем?!       Останавливать разборку уже основательно потрёпанных братьев Рейджи пришлось своими же ядами. Только после третьей разбитой колбы не смертельной для вампира жидкости Субару пошатнулся, чувствуя слабость в ногах и нарастающий гул в ушах. Райто, на несколько секунд опустивший фасад безразличия и боязливо покосившийся на самого младшего, выглянул из-за спины Рейджи. В следующие секунды альбинос, в нескольких местах поцарапанный стеклом от разбитых колб старшего, без чувств упал на пол.       Райто смог перевести дыхание, выпуская изо рта сдавленное кряхтение: братец успешно сломал пару его рёбер. Рейджи повернулся к носителю шляпы, и лучше бы младший не встречался с его взглядом. По истеричному блеску за линзами очков брюнета стало понятно, что залечивать свои раны Райто придётся самому. Ещё чуть-чуть, и старший сам добавил бы ему ещё пару неприятных гематом...