Три одиночества

      — Тук-тук, — девушка заглянула в комнату Макото, взглядом обнаруживая его за деревянным рабочим столом. Парень обернулся, приветствуя посетительницу улыбкой.       — Проходи! — Хитоми, ответно приподняв уголки губ, прошла внутрь. Её взгляд с любопытством обследовал спальню, выполненную в приглушённых серо-кофейных тонах. Сделав несколько шагов вперёд, девушка без стеснения плюхнулась на заправленную кровать парня, возвращая своё внимание к его лицу. — Как дела? Чем занималась?       — Сходила прогуляться вокруг поместья, — русоволосая была рада вопросу, заданному Макото. Ей очень хотелось поделиться происходящим с кем-то более-менее доверенным. — Встретилась с Канато, который грохнулся с третьего этажа.       — Что-о? — кареглазый передвинул свой стул, садясь на него так, чтобы быть лицом к сидящей на кровати девушке. Уперев локти в колени, он положил свою голову на ладони, с удивлением исследуя лицо собеседницы.       — Ну да! Не знаю, чего добивался, — она повела плечами. — Ну а потом Шу всё-таки вышел из моей ванной и забрал у меня кровь.       — Мне кажется, ты пропустила пару эпизодов, — нахмурившись, произнёс Макото.       — Ага. Для комического эффекта, — Хитоми довольно улыбнулась, открыто смотря в глаза смущённого паря. На её лице обнаружилась широкая улыбка, а на щеках появились игривые ямочки.       Спустя мгновенье, брюнет прикрыл глаза, усмехаясь. Чудная девушка продолжала удивлять его.       — Ну ты даёшь, — протянув это, Макото выпрямился на стуле, откинувшись на его спинку. — Кажется, ты намного легче воспринимаешь происходящее, чем это делаю я.       — Может быть, — Хитоми неоднозначно качнула головой.       Повернув лицо в сторону окна спальной комнаты, девушка устремила взгляд своих тёмных глаз на прогибающиеся кроны деревьев, повинующихся нещадным порывам ветра. В помещении, несмотря на завывающую снаружи погоду, было тепло и тихо. Огонь слегка потрескивал в камине комнаты парня, тем самым больше придавая комфорт, чем раздражая слух.       — Я думала зайти с утра, но почувствовала, что слишком навязываюсь, — выждав паузу, со вздохом произнесла русоволосая. Её взгляд вернулся к лицу удивлённого её фразой парня.       — Ни в коем случае! — Макото поспешил переубедить девушку. — Мне только спокойнее в твоём присутствии, так что не беспокойся о чём-то таком...       — Правда? — Хитоми заглянула в глаза уверенного в своих словах собеседника. Мягкая улыбка вновь нашла своё место на её светлом лице. — Спасибо.       В комнате вновь воцарилась тишина. Девушка, задумавшись о чём-то своём, снова вернулась взглядом за окно, всматриваясь в тёмное ночное небо и словно пытаясь разглядеть в нём какую-то подсказку. Макото, проследив за взглядом Хитоми, тоже направил своё внимание на мир за стенами особняка. Он, впрочем, не нашёл сильного интереса в тёмной ночи и извивающихся кронах деревьев, быстро возвращаясь взглядом на сосредоточенное лицо русоволосой. Брюнет заметил, что, стоило девушке сосредоточиться, улыбка мигом сползала с её лица. Эта небольшая деталь казалось милой.       На часах шёл пятый час ночи. Скоро должно было светлеть.       — Я хотела поговорить, — еле заметно переведя дух, Хитоми нарушила мирную тишину. Повернув голову в сторону парня, удобнее устроившегося на стуле, она встретилась с его заинтересованным взглядом. — О приюте. Ты же тоже оттуда?       — Да, — согласно кивнул парень, пытаясь разгадать, к чему клонила девушка. Макото не смог отбиться от чувства напряжения – не хотела ли русоволосая обсудить ходящие о нём слухи?       — Я не помню, чтобы пересекалась с тобой, — чуть наклонив голову, произнесла Хитоми. Отведя взгляд от лица расслабившегося парня, она посмотрела на свои руки. — Я вообще держалась там вполне... отстранённо. Общалась относительно «тесно» только со своей соседкой по комнате, вот и всё. Даже соскучилась по разговорам по душам, которые могла раньше вести со своей семьёй.       — Хочешь поговорить о них?       Макото быстро раскусил желание девушки, которое она так робко пыталась донести до него. Брюнет мягко смотрел на будто сжавшийся за последние пару минут перед ним силуэт русоволосой. Хитоми не отрывала взгляда от своих ладоней, не ища зрительного контакта с парнем. Он подумал, что девушка явно пыталась раскрыть ему свою уязвимую сторону – следовало быть осторожнее в том, как он отреагирует и что скажет. Макото, конечно, не психолог, но из-за этого пресекать попытку собеседницы отвести душу не собирался.       — Угум, — Хитоми кивнула, не поднимая своего взгляда. — Я просто... раньше посещала психиатра, и он прописал мне пить антидепрессанты. До сих пор их пью, но это лишь заглушает мои чувства на некоторое время, позволяя мне функционировать, как обычному человеку. Мои воспоминания и боль... ну, они всё ещё тут и никуда не ушли.       Девушка на мгновенье замолчала, поджимая губы.       — Наверное, — она продолжила со вздохом, — наивно было надеяться, что таблетки помогут мне со всем. Всё же, психологическая травма и боль от утери не уходят по одному мановению руки...       ...По крайней мере, так ей говорили. «Раны лечатся со временем». Хитоми не была согласна. Пустота в её груди, образовавшаяся, когда её близкие покинули мир живых, никуда не уходила. Сколько бы времени она не рефлексировала о произошедшем, сколько бы сеансов не отсидела у психолога. И девушка смирилась. Смирилась с тем, что боль потери будет преследовать её на протяжении всей оставшейся жизни – это было естественно, с этим ничего нельзя было сделать.       Не убивать же саму себя, в конце концов.       Несмотря на то, что порой эта боль становилась слишком большой, чтобы её игнорировать и терпеть.       Да, она осталась одна в этом мире. Да, больше никто не поможет ей найти себя и основаться во взрослом будущем. Да, она ни с кем не сможет больше поделиться своими проблемами и чувствами без страха оказаться покинутой.       На глазах Хитоми выступили слёзы. Заметив покрасневшее лицо девушки, Макото на мгновенье растерялся – как он мог показать свою поддержку ей? Парень считал себя полным чайником, когда дело доходило до утешения настолько разбитых людей. Не говоря уже о том, что это был его первый раз...       Так или иначе, оставаться сидеть на месте и бездействовать парень просто не мог себе позволить.       Поднявшись со своего прежнего места, Макото осторожно сел на кровать рядом с замолчавшей девушкой. Неловко помедлив, он положил свою руку ей на плечо. Хитоми скосила на парня свои влажные покрасневшие глаза.       — Прости, — надорвавшимся голосом прошептав извинение, русоволосая попыталась перебороть вязкий ком, засевший у основания её горла. — Уж не думала, что опять начну вываливать свои проблемы на других людей. Но вот, опять...       Брюнет не знал, стоило ли ему что-то сказать или сохранять молчание.       — Я вообще так расстроена, что показываю тебе себя с такой стороны. И когда я напросилась пойти с тобой и твоими друзьями на обед, а в итоге испортила его своим присутствием, и сейчас... Я так не хочу выставлять себя, ну, «такой». И так хочу, чтобы меня правильно поняли.       Но эта мечта казалась недостижимой. Даже для неё, обычно такой открытой к окружающим людям. Наверное, в этом и было её проклятье – слишком открытая, слишком искренняя. Быстро находя свой комфорт в людях, Хитоми мгновенно раскрывалась им, отпугивая и отталкивая своим напором и желанием поделиться каждой деталью о своей жизни. В итоге она казалась людям непосильной ношей, от которой легче всего было просто избавиться; это и происходило.       Мягкая ладонь Макото осторожно сжала плечо девушки. Парень поддерживающим жестом приобнял её. Героиня болезненно улыбнулась, поднося руку к лицу и смазывая с него потёкшую по щеке слезу.       — Думаю, я просто очень жадная. Хочу, чтобы меня понимали и любили. Но, в то же время, понимаю, что никто и никогда не будет знать меня такой, какая я есть на самом деле. Меня настоящую.       Всё, заткнись, заткнись! Ты и так пришла в комнату к слабо знакомому парню, уселась на его кровать и теперь ноешь ему в уши о том, как тебя «никто и никогда не поймёт». Ну и что с того? Ты просто нелепа. Такая слабачка – рыдаешь от жалости к самой себе.       Хитоми захотелось сильно впечатать свою голову в стену. Лишь бы насмешливый и обесценивающий её проблемы голос замолкнул, хотя бы на время.       Прижав руки к голове, девушка болезненно зажмурилась, впиваясь пальцами в корни своих волос и сильно оттягивая кожу скальпа. Макото испуганно заметил жест кареглазой, поспешно накрывая её руки своими ладонями.       —Эй, эй, — торопливо пробурчал, нахмурившись, брюнет. — Не надо, всё в порядке... Ну, подожди! Хочешь, подержу тебя за руки? Давай их мне.       Еле заметно кивнув, Хитоми позволила-таки себе оторвать ладони от измученных корней волос. Её холодные руки слегка дрожали, согреваясь в ладонях Макото. Правая рука брюнета тоже слегка подрагивала, словно переняв дрожь девушки на себя.       Осторожно сжав ладони русоволосой, Макото прислушался к сопящему дыханию Хитоми.       — Помнишь, я говорил тебе, что расскажу о том, что произошло с моей рукой? — стремясь отвлечь девушку от её переживаний, произнёс парень. Та, подняв на него свои покрасневшие глаза, кивнула. — Пару недель назад на меня напал незнакомый мужчина. Вампир. Вгрызся в моё плечо со спины и чуть не убил... Меня спас Субару, но рану пришлось долго залечивать – она заживает до сих пор. Именно из-за неё начались вот эти проблемы с рукой. Знатно так подпортило мне жизнь, но зато я освобождён от школьных конспектов!       Макото выпустил лёгкий смешок, замечая проскользнувшую на лице девушки улыбку.       — Мне очень жаль, — произнесла Хитоми, освобождая свою ладонь и перехватывая травмированную руку парня. Перевернув её внутренней стороной вверх, она начала осторожно очерчивать её линии своими пальцами. По спине брюнета взбежали приятные мурашки.       Как ни посмотри, они занимались странными вещами. Вроде знакомы были лишь пару дней, а уже чувствовали такой уровень комфорта друг с другом. Макото и мечтать не мог, чтобы девушка, тем более из приюта, так легко сошлась с ним. Где она была всё время его жизни в том прогнившем месте?       Но, кажется, у неё у самой тогда было множество проблем.       В первую очередь ментальных.       Хитоми не хотела задумываться о том, что сейчас происходило, как она навязывалась в компанию к парню. Ей всё казалось, будто она манипулировала им – пыталась вызвать его жалость, сочувствие... Хотя на деле она просто стремилась поделиться кусочком своей жизни с человеком, так тепло принявшим её в этом холодном неприветливом месте.       Макото всмотрелся в сосредоточенное лицо русоволосой. Та сверлила взглядом ладонь парня, остановив движение своих пальцев. Девушка была странноватой, но эта особенность не делала её менее очаровательной в его глазах.       Мог ли брюнет так относиться к ней? И вообще, как это – «так»? Нравилась ли ему Хитоми? По тому, что он пока что видел и испытал – наверное, да. В романтическом ли плане? Вряд ли. Хотя он никогда не мог быть уверен в своих чувствах. С его-то крошечным опытом, казалось, что он влюблялся в каждого друга, который у него появлялся.       В то же время, Макото не до конца понимал, как это может происходить иначе... Вон, двое из Муками вроде тоже его друзья. Но в них-то он романтического интереса не видит? Или он просто недостаточно времени проводит в их компании для появления более основательных чувств? Если так подумать, он не так-то хорошо их знает.       Оказывается, не только у Хитоми голова была наполнена самыми разнообразными рефлексиями.       Постаравшись оборвать бесконечность приливных мыслей в голове, Хитоми тряхнула головой. Её щёки оставались красными, несмотря на то, что девушка перестала лить слёзы.       — Извини меня, Макото-кун, — русоволосая опасливо взглянула на парня. Тот встретил её небольшой улыбкой. — Я пока что только в процессе понимания, как мне справляться с собственными эмоциями. Извини, что вот так вылила их на тебя.       — Всё в порядке, — качнул головой Макото. — Я не профессионал и не врач, но вполне себе могу справляться с таким напором. И рад, если тебе стало легче.       — Ты говоришь так, но... — девушка замолчала на мгновенье, вовремя останавливая грозившиеся вновь подступить к глазам слёзы. — Спасибо. Огромное спасибо тебе за всё. За помощь в осваивании жизни здесь, за то, каким добрым и чутким человеком ты себя проявил. Словами не передать, как я тебе благодарна.       Под конец своей речи, Хитоми еле подавила рвущийся наружу зевок.       Усмехнувшись факту навалившей на неё сонливости, она отодвинула свои руки от ладони брюнета.       — Только посмотрите на неё! Вынесла тебе мозг, а теперь ещё и спать хочет... Макото, удивлённый внезапно колкой иронии Хитоми, прыснул. Выпустив из себя пару слабых смешков, девушка поддержала приподнявшееся настроение парня.

***

      По комнате Хитоми гулял холод. Закутавшись в одеяло, русоволосая сидела на своей кровати, смотря на то, как под напором ветра шевелились отдающие стариной тяжёлые шторы. Она бы наблюдала за тем, как плясали мелькающие в камине языки пламени – но глаза, наполненные солёной жидкостью естественного происхождения, отзывались болью при взгляде на вспышки оранжевого огня.       На душе скребли кошки – девушке категорически не нравилось то, в каком положении она оказалась. Ещё сильнее Хитоми расстраивало то, что она сама себе, своими чувствами и плаксивостью, мешала вести обычную подростковую жизнь. Заводить друзей, болтать на всякие глупые темы, строить планы на будущее и прогуливать уроки.       Зато она знала то, о чём многие подростки мира наверняка не были в курсе – о существовании вампиров.       На глаза который раз за день навернулись слёзы.       Докатились. Теперь она плакала из-за того, что хотела кушать. Организму отчего-то было решительно плевать, что Хитоми поужинала полтора часа назад в компании Макото и вновь с чем-то хлопотавшей на кухне Сильверии. Последняя значительно подняла ей настроение своим вниманием и расспросами по поводу предпочтений в еде... И, всё равно, вернувшись в комнату с салатово-зелёными стенами, русоволосая расплакалась. Как будто слёз за эти выходные ей всё ещё было недостаточно.       Девушка пришла к выводу, что легче всего было не думать. Да и сил на какой-либо мыслительный процесс уже почти не оставалось.       Да, лучше просто отключиться и переспать все тревоги.       В течение ещё пяти минут ленившись встать с пригретого места, Хитоми, спустя долгие мысленные уговоры, переборола-таки себя и поднялась, чтобы закрыть окно. Шустро нырнув обратно под нагретое одеяло, она плотно закрыла глаза. Мозг начал активно отмахиваться от навязчивых мыслей собственного производства, хотя те упрямо не хотели покидать её голову.       Следы слёз пришлось стереть в надежде на то, что на следующее утро её лицо не опухнет и не отобразит все её рыдания заметными покраснениями слезливых дорожек на щеках.       Спустя неожиданно короткие пять минут, в голове девушки стало окончательно пусто – вымотанное нервными переживаниями тело с удовольствием погрузилось в беспокойный, но, тем не менее, сон.