north

Не видя Ёсана всю первую половину следующего дня, Сонхва обнаружил, что стучит в дверь ванной, улавливая его аромат цветочного сада даже через дверь. Ответа не было. Он снова постучал. — Ёсан-и? Это Сонхва. Могу я зайти на минутку? Через несколько мгновений замок на двери щелкнул, и Сонхва медленно толкнул ее. Аромат жасмина струился ему в нос и в горло, словно он попал в ловушку жасминовой лозы жаркой летней ночью. Сам Ёсан выглядел как сморщенный цветок жасмина, прикрытый ничем, кроме вялого банного полотенца, светлые волосы и кожа казались суровыми на фоне золотисто-черных стеклянных плиток. Он откинулся на платформу глубокой ванны. Его лицо раскраснелось, а вид на пересохшие губы было достаточно, чтобы заставить Сонхва испытывать жажду. Сонхва заметил коллекцию бутылок с водой, половина из которых была пуста. Так он хотя бы пил. Рядом с бутылками стояла большая сумка на шнурке, бордовая, расшитая черными розами. Заметив формы, выступающие из материала, Сонхва догадался, какие вспомогательные средства в нем содержатся. Были также разбросаны небольшие пакеты с болеутоляющими и жаропонижающими средствами. Электрогрелка, похожая на очень маленький коврик, была подключена и готова. — Что такое, хён? — жалобно спросил Ёсан, моргая. В то время как тонкая футболка с длинными рукавами свисала с плеч омеги, его босые ноги, казалось, были прикрыты ничем, кроме полотенца, которое он плотнее обернул вокруг себя. Сонхва опустился на колени рядом с ним. Сквозь аромат жасмина он уловил мускусный, таинственный запах, от которого у него потекли слюнки. Аромат смазки. — Ничего, если я присяду рядом с тобой, Ёсан? — спросил он, заметив, как омега, защищаясь, напряг плечи, пока сидел, впиваясь пальцами в полотенце. — Я просто не знаю, чего ты хочешь, — сказал он, потом вдруг стиснул зубы и вздрогнул, словно оседлав волну боли. Сонхва наклонился вперед, наблюдая за ним. — Ёсан, ты в порядке? Тебе что-нибудь нужно? — Все в порядке, все в порядке… — Ёсан фыркнул и откинулся назад, вытирая со лба блестящий пот. Его жаркий запах атаковал чувства Сонхва новой волной, и он обнаружил, что ему приходится прикусывать собственный язык, чтобы тело не слишком остро реагировало. — Почему ты на полу, Ёсан? — спросил он, осторожно потирая его спину. — Холодно. И приятно. — Хочешь, я просто наполню ванну для тебя? С прохладной водой? Ёсан слабо, но удивленно улыбнулся, затем покачал головой. — Нет, спасибо, хён. Я наполню позже. Я просто хочу спать. — И я прервал тебя… — вздохнул Сонхва. — Я не хотел мешать тебе спать Ёсан-и. Мне жаль. Омега покачал головой, наклонившись достаточно близко, чтобы положить голову на плечо Сонхва. Сонхва придвинулся ближе, давая ему больше места для отдыха. Его мягкие светлые волосы щекотали под подбородком. Сквозь локоны он чувствовал обжигающий жар его кожи. — О, хён… — голос Ёсана был мягким и глубоким, более расслабленным, чем раньше. — Ты так приятно пахнешь. Это действительно утешительно… Ах, я серьезно уже чувствую себя немного лучше… То, как его нос сморщился, когда он шмыгнул носом, заставило Сонхва подумать о кролике. Сонхва улыбнулся, осторожно убирая влажные от пота волосы со лба Ёсана и с его щеки. — Почему Уён или Юнхо не помогают тебе? Или Хонджун? Или кто-нибудь? — тихо спросил он, разрываясь между любопытством и дать возможность Ёсану немного отдохнуть. — Я асексуал, хён. Я не хочу и не люблю заниматься сексом, даже во время течки. У меня есть… гм… игрушки. — Они помогают? — Я бы сказал, что они лучше, чем ничего… но это слишком похоже на то, что я предпочел бы что-то более настоящее. Я просто не хочу этого. Никогда… — Он начал тяжело дышать, как будто сам процесс разговора утомлял его. — Ёсан-а, ты что-нибудь ел? Он покачал головой, позволяя глазам закрыться. — Чувствую себя слишком плохо. Не могу есть… — Но… как долго ты обходишься без еды? В ответ он услышал только тихий звук, после чего дыхание Ёсана стало выравниваться. Спокойное и глубокое. Сонхва тихо вздохнул, откидываясь назад. Его спина и задница онемеют, или начнутся судороги, или и то, и другое, но он был полон решимости оставаться столько, сколько потребуется Ёсану. В какой-то момент омега пошевелился, наполовину забравшись на колени Сонхва, чтобы глубже уткнуться носом в изгиб его шеи, уткнувшись носом в его запаховую железу. Сонхва еще раз страдальчески вздохнул и держал омегу, как ребенка-переростка, похлопывая его по спине, пока тот снова не успокоился. ----------------- Задница онемела, как и предполагалось, он наконец смог передвигаться и растягиваться где-то через полчаса, когда Ёсан проснулся и подполз к сбору болеутоляющих и супрессантов, возясь с бутылочками. — Ёсан, позволь мне, — запротестовал Сонхва, поморщившись, когда по его спине застрелила боль из-за растяжения руки. — Можешь просто взять воду, хён? — Лицо Ёсана было бледным, его рука дрожала с таблетками, зажатые в его ладони. Сонхва схватил бутылку, открыл крышку и протянул ее. — Выпей еще немного, — посоветовал он после того, как Ёсан проглотил выбранную им смесь таблеток. Омега бросил на него многозначительный взгляд, но сделал еще пару глотков, прежде чем подползти к грелке и устроиться на ней, свернувшись калачиком на боку. — Ты уверен, что это удобно? Моему телу больно просто смотреть на тебя. — Поверь мне, хён, я много чего перепробовал. Я не знаю, почему это особенно плохо для меня. Это так больно… — Его глаза затуманились. — И с моего последнего дня рождения они приходят так часто. Буквально самый дерьмовый подарок во всей вселенной. Я действительно хотел бы просто отдаться Уёну, даже Хонджун-хёну, но у меня просто мурашки по коже, когда кто-то пытается меня трахнуть или поцеловать, и я не знаю почему. Со мной даже ничего плохого не случилось. У меня нет уважительной причины. Я даже смотрю порно и оно мне нравится, но мое тело отказывается, я просто чувствую себя в ловушке внутри него… — Ёсан, — мягко заткнул его Сонхва, шокированный тем, что сказал тихий омега. Он погладил его светлые волосы назад, уговаривая положить голову на колени, на случай, если это поможет. Ёсан закрыл глаза, но Сонхва чувствовал, как горячие капли безмолвных слез увлажняют его колени. — Теперь они почти не касаются меня. Даже не обнимают. Если я попытаюсь приблизиться к ним, они просто отойдут… Я омега, который не может сделать даже то, для чего нужен… — Ёсан, нет… — Сонхва осторожно притянул Ёсана к своей груди, ближе к его запаху, надеясь, что это сработает, как раньше. Омега пробормотал чуть дольше, хотя слова уже начали терять свою жалкую остроту. — Меня даже не должно быть здесь, хён… Мне кажется, я обманул их обоих, Уёна и Хонджуна… — Тссс, ты никого не обманул. — Он обхватил затылок ладонью, затем начал массировать глубокими движениями кончиков пальцев. — Просто расслабься. Не говори… Ёсан издал последний сонный возглас протеста, но после этого заснул, снова оставив Сонхва жертвой неумолимого пола, наедине с этими новыми тревожными откровениями. -------------------------------- Прошло полчаса, и даже Сонхва немного вздремнул, убаюканный ароматом жасмина. Но на этот раз, когда он проснулся, Ёсан был как можно дальше от него, лицо его раскраснелось, а зрачки расширились. — Хён, хён… — звал он его. Одна его рука теребила шнурок на большом мешочке с узором в виде розы, не открывая его. — Хён, ты можешь уйти сейчас? Мне нужно, чтобы ты ушел… прости… Сонхва вскарабкался так быстро, что боль от сна на полу не успела наверстать упущенное. — Напиши мне, Ёсан-и. Если тебе что-то нужно. Вот для чего я здесь. Затем он выскользнул в холл и закрыл за собой дверь, услышав глухой стук, а затем щелчок замка позади себя, запирающий его. --------------------------- Он побрел в гостиную. Уён смотрел телевизор, а Сан прижимался к нему сбоку. Сонхва упал на диван рядом с ним. Уён невозмутимо посмотрел на него, затем фыркнул, а затем сузил глаза. — Почему ты был с Ёсаном? — Потому что я хотел. — Что ты сделал? — Ничего. Уён выглядел так, будто хотел сказать еще чертовски много. Сонхва мог видеть, как тяжело и быстро стучит его пульс в горле, как будто он разволновался. — Хён, можешь принести мне перекусить? Сан-и тоже. Он хочет йогуртовый смузи. Я хочу чипсы. И шоколадный рулет. — У нас такого нет. Привыкнув время от времени готовить небольшие завтраки, обеды и закуски не только для себя, но и для других, Сонхва достаточно хорошо изучил содержимое холодильника и кладовой. — Разве нельзя просто пойти в магазин и купить? Чем еще ты занят? Что-то в тоне Уёна определенно было не так, даже больше, чем обычно, но после некоторого колебания Сонхва схватил своё пальто, сумку и вызвал машину. — Это все, что ты хочешь? Йогуртовый смузи, чипсы и шоколадный рулет? — Ага. Чипсы со вкусом барбекю. — Сан-и, это все, что ты хочешь? — Сонхва потянулся через спинку дивана, чтобы погладить волосы Сана, игнорируя взгляд Уёна, направленный на его пальцы, как будто он собирался их укусить. — Да, пожалуйста, хён, — омега повернул голову и широко улыбнулся ему с ямочками, глаза сузились, как у счастливой лисы. — Хороший мальчик, Сан-и. — похвалил он, еще немного взъерошив волосы и коснувшись ямочки. — Ладно, ладно, поторопись, если собираешься это сделать, черт возьми, — Уён оттолкнул руку Сонхва и дернул Сана к себе на колени с легким «уф» от омеги, удерживая его вне досягаемости Сонхва. — Я скоро умру от голода. Сонхва закатил глаза и вышел к ожидающей машине, задаваясь вопросом, что это за новый метод и как Уён собирается использовать его, чтобы попытаться сделать его жизнь невыносимой. ------------------------------ Ему не пришлось долго ждать, чтобы увидеть новую стратегию Уёна. Не сумев полностью проигнорировать Сонхва, новая стратегия Уёна заключалась в том, чтобы относиться к Сонхва как к личному дворецкому стаи. Он пришел домой и поставил желаемые закуски перед Уёном и Саном. Омега сказал ему веселое «спасибо, хён», а альфа молчал, пока он не перевернул пакет с чипсами вверх и не сказал: — Вау, я ненавижу этот бренд. Сонхва, которого это даже не раздражало, пожал плечами и пошел на кухню, где рылся, пока не нашел небольшой морозильник. Он наполнил его льдом из морозильной камеры, а затем положил в маленькую ванночку только что купленного ванильного мороженого, два разных смузи в бутылках, прозрачный спортивный напиток и закрыл его. Затем он достал из шкафа несколько свежих пушистых полотенец и положил их на него, оставив оба перед первой дверью в ванную. Он постучал. — Ёсан-и, здесь есть кое-что, когда ты будешь готов. Они находятся в пределах досягаемости за дверью. Когда он вернулся в гостиную, Уён сразу же похлопал по журнальному столику. — Хён, иди сюда, мы закончили. Ты можешь заняться крошками. Ты любишь убираться, не так ли? Сонхва двигался автоматически, что, вероятно, обрадовало Уёна. — Признаюсь, иногда уборка успокаивает меня. Так что в этом случае я помогу. — Хм, мы должны просто одеть тебя в костюм горничной, — фыркнул альфа, это были последние слова, которые он сказал Сонхва до конца дня. К сожалению, на этом заказы не закончились. Первое, что он услышал, выйдя из своей спальни на следующее утро, были громкие требования Уёна: — Хён, заправь мне постель, ладно? Просто не притрагивайся слишком сильно, не хочу, чтобы она пахла тобой. Я не понимаю, чем другим так нравится бета-запах. Это как освежитель воздуха из туалета на заправке. Сонхва в шоке моргнул, когда альфа схватил свой рюкзак и направился в кулинарный университет, хлопнув за собой дверью. — Хён, он сказал то, что я думаю, что он только что сказал? — пробормотал Юнхо со своей зубной щёткой во рту. Он вышел из ванной дальше по коридору, Ёсан все еще скрывался в первой. — Да. — Боже, ты в порядке? — Рука Юнхо с длинными пальцами сжала его плечо, поглаживая изгиб большим пальцем. — Да, все в порядке. На самом деле он меня не злит и даже не раздражает. Интересно, это то, что его беспокоит? — Он снова должен был благодарить гипнерос за это, горькое послевкусие утренней дозы все еще ощущалось на его языке. — Я продолжаю подшучивать над ним, потому что хочу посмотреть, до чего все дойдёт, как он хочет, чтобы все закончилось. — Действительно? — Юнхо усмехнулся. — Это интересно, хён. Держи меня в курсе. Внезапно он подошел поближе, прислонив свою голову к его и слегка прижавшись носом, донося запах мятной зубной пасты и имбирного мускуса. — И ты слишком хорошо пахнешь, чтобы быть законным. Не слушай его. — Он игриво толкнул бедром, а затем побрел прочь, дразня: — Хён, можешь заправить и мою постель, пока ты там? Притрагивайся к ней сколько хочешь. ------------------------------- На третий день самоизоляции Ёсан открыл дверь ванной и смиренно вышел. Сонхва заметил со своего места, откуда он чистил бутылку воды Уёна из нержавеющей стали, которую он хотел взять в спортзал через несколько минут и нуждался в очистке как можно скорее. Сонхва оставил громоздкую вещь в раковине и пошел навстречу бледному омеге, протянув руку, чтобы взять пакет с бутылками и прочим скопившимся мусором. — Как ты себя чувствуешь, Ёсан? — Лучше, хён. Спасибо за все закуски и прочее… Тебе не нужно было всего этого делать. — Даже не думай об этом, Ёсан. Я хотел сделать это. И я хочу делать это в будущем. Как часто, по-твоему, у тебя течка?.. Он немного поболтал с омегой, главным образом убедившись, что тот добрался до своей спальни, и выяснив, есть ли что-нибудь особенное, что он готов съесть. В какой-то момент Ёсан попытался извиниться за то, что он пробормотал Сонхва, не подумав. «Я не это имел в виду… Я просто так устал и мне было больно…» «Я знаю, что ты не все это имел в виду. Но я знаю, что ты имел в виду некоторые из этого. И я рад, что ты сказал мне.» После того, как Ёсан устроился, Сонхва проверил ванную, но обнаружил, что она чистая, пахнет отбеливателем, а на полке мерцает свежая свеча с запахом хлопка, пытающаяся сжечь жасмин. Сонхва хотел, чтобы омега позволил ему позаботиться об уборке. Он проделал ошеломляющую работу, но его товарищ по стае, несомненно, устал. Потом появился проблемный ребенок. — Хён, ты закончил мыть или нет? — Уён стоял у кухонной раковины, одетый в спортивную одежду Puma и готовый к работе, но его бутылка с водой была в сомнительном состоянии. — Просто сполосни её, она уже должна быть достаточно чистой. — Хён, ты знаешь, что в ней могут размножаться бактерии? Споры? Токсины? Вот почему я сказал тебе помыть её. — Сказал мне или попросил? — Сказал. Сонхва скрестил руки. — Какого хрена ты только что сказал? В идеальном кинематографическом ритме Альфа-Голос Хонджуна пронесся через всю комнату и поразил их обоих. Главный альфа бросил сумку с ноутбуком на обеденный стол и направился на кухню, к Уёну. Уён уронил бутылку и попятился. — Хён… Я… Хён, ему же всё равно, какое это имеет значение? — В последний момент Уён собрал остатки своего неповиновения и решил пойти «до конца». — Неважно, что я говорю или как я это говорю. В любом случае, он любит убираться и делать все, что мы хотим. Если бы Хонджун был настоящим волком, каким, по слухам, были их предки, его мех был бы абсолютно ощетинившимся. Отделка из искусственного меха на его кожаном жилете производила довольно хорошее впечатление. Хонджун был всего в футе от другого альфы, его присутствие, казалось, возвышалось над ним, хотя на самом деле Уён был на щепотку выше. — Продолжай, — бросил ему Хонджун. И теперь волосы на затылке Сонхва встали дыбом. Он разрывался между тем, вмешаться или нет, не зная, что будет лучше. — Он просто хорошенькая кукла, которая приятно пахнет и делает работу по дому, хён. Признай это. Меньше индивидуальности, чем у кошки. — сказал Уён, изо всех сил пытаясь не отступить. — По крайней мере, у него есть кое-какие применения по дому, и он кажется ручным. Не то что тот зомби-насильник раньш… Уён был прерван длинной рукой Юнхо, обхватившей его за талию и толкнувшей спиной к холодильнику с такой силой, что продукты внутри с грохотом упали. Уён, рухнув на пол, закашлялся. Его глаза были широко раскрыты от шока. Юнхо повернулся к Хонджуну и Сонхва. Сонхва сглотнул, никогда не видя такого напряженного, такого яростного альфу, не говоря уже о троих одновременно, сражающихся друг с другом. Он мог бы поклясться, что глаза Юнхо вспыхнули флуоресцентным золотым светом, прежде чем он отвел взгляд в сторону Уёна. Он постоянно видел свечение для драматического эффекта в фильмах, но никогда в реальной жизни. Хонджун погладил заднюю часть шеи Юнхо, когда тот приблизился. — Хороший мальчик. Все в порядке. Иди сюда. — Он заставил Юнхо согнуть голову на сгибе шеи и глубоко вдохнуть свой запах. — Теперь все в порядке, смотри. Я не расстроен. Уже нет. Он похлопал высокого альфу по груди, а затем встал на колено перед Уёном. Он протянул руку. — Давай поговорим. Не перед всеми. Только ты и я. Уён отпрянул от него. — Нет. Я всего лишь высказал свое мнение, а ты натравил на меня свою сторожевую собаку. Это… все теперь имеет смысл. Твоя главная сторожевая собака пропала, теперь ты должен… — Чон Уён. Когда ярость двух других альф вспыхнула вокруг него, как пламя, настала очередь Сонхва вмешаться. Раньше он никогда намеренно не пытался излучать определенный запах, ауру или феромон, но теперь, с закрытыми глазами, он сосредоточился всеми клетками своего тела, чтобы не позволить ничего, кроме спокойствия, исходить от него, пока не стало слишком поздно. — Чон Уён, — повторил он, глубоко вздохнув и открыв глаза. — Ты думаешь, мне нужно злиться, чтобы понять, что ты ведешь себя как мудак? Как ты усложняешь жизнь всем вокруг? Чтобы понять, какой ты бесстыжий? Думаешь, если я не могу так разозлиться, закатить истерику, значит, я не вижу, что происходит не так, а что идет хорошо в этом доме? Он взял бутылку с водой Уёна, в последний раз ополоснув ее перед тем, как вытереть насухо. Он мог чувствовать потрясенную неподвижность альф позади себя, никто не осмеливался двигаться или дышать. Он повернулся, протягивая ему бутылку. — Ну и что, если я красивая, безмозглая кукла, которая занимается домашними делами? Что ты сам делаешь? — Когда Уён не двигался и не говорил, он заставил его поднять руку и вдавить в нее бутылку. — Хорошей тренировки.