north

— По крайней мере, мы узнали что-то новое, — сказал Сонхва, когда они устроились в спальне Хонджуна. Хотя окна спальни были плотно занавешены, это не могло полностью остановить проникновение полуденного солнечного света, разбрасывающего золотые полосы света по всей комнате. Сонхва не мог не думать о том, как хорошо свет смотрелся на коже Минги и подчеркивал огонь в его волосах. Он сел рядом с ним на край кровати Хонджуна, поправляя его волосы, которые спутались, когда тот снимал пальто и шарф. — Теперь мы знаем, что ты не один, Минги. То, что с тобой происходит. Я уверен, что таких, как ты, даже больше, чем она упомянула, но они вообще не были задокументированы. Может быть, мы могли бы выследить других в интернете, поговорить с ними или… — Я не хочу. Сонхва нахмурился. — Ладно, ничего страшного… Тем временем Хонджун молча сидел в кресле за своим продюсерским столом. Он повернул его к кровати — к ним — скрестив ноги, и язык тела в целом был совершенно неприступным. Он потягивал коньяк из стакана, который ему подарил какой-то высокопоставленный клиент. Сонхва знал, что тот ненавидит этот вкус. Но он все равно делал решительные глотки, умудряясь сдерживать выражение лица. Сонхва не был уверен, что происходит в голове главного альфы, но его настроение было странным и мрачным. Тем не менее, сейчас Минги был в центре его внимания. Он все еще чувствовал беспокойство альфы и продолжал улавливать запах его страха. — Иди сюда… — он переместился за спину Минги, решив помочь ему расслабиться. Минги сначала напрягся, как будто ему не нравилось, что Сонхва уходит из поля его зрения. Но когда он начал массировать спину и шею, альфа начал таять. Он даже издал милый стон, все больше и больше опираясь на его пальцы. — Что ты хочешь делать, Минги-а? — спросил Сонхва. Он знал, что сам хотел попробовать. Точнее, то, что он хотел бы, чтобы Минги попробовал, но альфа был настолько замкнутым, что он боялся заставить его и сделать только хуже, если не будет осторожен. — Я хочу делать то, что ты хочешь. Укусить тебя, — мрачно ответил альфа. Сонхва перевел дыхание, чтобы возразить против очевидных попыток альфы доставить ему удовольствие, но Хонджун первым взялся за дело. — Нет. — Стакан главного альфы зазвенел, как колокольчик, когда он грохнул его о стол. Сонхва и Минги удивленно дернулись, обращая внимание на него. Хонджун смотрел на них обоих с тлеющей сосредоточенностью. Кончики пальцев играли с краем стакана, вращая его по кругу. — Я понял, что на самом деле не выполнял свою работу в качестве вашего альфы. Я был слишком счастлив позволить другим делать мою работу за меня, заботиться обо всем здесь, потому что это было ещё одной проблемой, о которой мне не нужно было беспокоиться. — Он провел языком по зубам. Сонхва недоумевал, как миниатюрному альфе удалось сделать огромное компьютерное кресло похожим на трон, развалившись в нем с силой. — Я поменял свое мнение с тех пор, как мы разговаривали прошлой ночью, Сонхва. Сонхва выпрямился, его руки сильнее сжали Минги. — Что ты имеешь в виду, Хонджун? — Его голос был низким, он пытался сохранять спокойствие. Хонджун оттолкнулся с кресла и подошел к ним. Сонхва почувствовал, как в замешательстве зашевелились его волосы, а тело напряглось, готовое прыгнуть между Минги и Хонджуном, в то время как его разум пытался осознать, что происходит на самом деле. — Я здесь главный альфа. Если нужно кого-то куснуть, я это сделаю. — Он погрузил пальцы в птичье гнездо волос Минги, откинув голову назад со сдержанной нежностью. Он наклонился ближе, не мигая глядя в глаза Минги. — А ты… если твой волк разозлится, он может просто выйти и сразиться со мной. Потому что я не позволю ему забрать тебя, не сражаясь за тебя. — Его губы дернулись в горькой улыбке. — Было бы проще, если бы я мог просто выгнать тебя. Но чем больше я пытался представить это, тем больше понимал, что это невозможно. Я думаю, что я сильный человек, но я недостаточно силен для этого. Ты слишком много значишь для меня. Выражение его лица смягчилось, и он ослабил хватку на волосах Минги, вместо этого поглаживая его пряди. Он долго и грустно смотрел на альфу. Сонхва мог только представить, какие мысли проносились в его голове, но он догадался, что большую их часть составляло чувство вины. Затем его темные горячие глаза метнулись к Сонхва. И тот увидел, что они не такие уж и темные. Был ли это отблеск солнца через окно или откуда-то из глубины, его зрачки сияли, как кольцо расплавленного света. — И мой глупый бета. Я не позволю тебе пострадать, из-за того, что я просто сижу и позволяю тебе взять на себя ответственность, делать все, что ты хочешь, безрассудно. Больше нет. И хотя я не буду просить тебя изменить то, как ты справляешься со своими демонами, ты человек, находящийся под влиянием, и я буду относиться к тебе именно так. Заботиться о тебе так. И хотя я хочу, чтобы у тебя была возможность быть самим собой в стае, ты начнёшь вспоминать, кто я такой. С каждым словом мощная аура Хонджуна, казалось, росла, пока не заполнила спальню до краев. До тех пор, пока это не было всем, что мог чувствовать Сонхва. Глаза главного альфы казались прожекторами, его голос, в каждом слоге которого звучала команда Альфы, гулко звучал в ушах. Даже его запах удерживал его на месте, словно суровая рука. Сонхва не был уверен, дышит ли он вообще. Хонджун без усилий схватил Сонхва и отделил его от Минги, толкая обратно на кровать. — Кто я? — низко зарычал он, его тело нависло над ним. — Альфа. — Скажи больше, — приказал Хонджун, его большой палец прижался к нижней губе Сонхва, собираясь проникнуть ему в рот. — Главный альфа. Мой альфа, — выдохнул он, неудержимо выгибаясь, когда Хонджун скользнул рукой по его телу и сжал тазовую кость. Затем его пальцы скользнули к пояснице, удерживая его выгнутой дугой, в то время как его губы целовали ключицу, выглядывающую из-под рубашки. Сонхва просто хотел, чтобы вся его рубашка была снята, чтобы он мог чувствовать, как рот альфы движется вниз по его груди. Вместо этого его рот двинулся вверх, язык прошелся по ложбинке горла, медленно целуя точку, где трепетал пульс, а затем переместился к изгибу шеи, где он снова чувствовал, как его «брачная» железа снова болит в ожидании. Хонджун двигался чисто инстинктивно, губами касаясь кожи в поисках. Сонхва подавил стон и наклонил голову, пока не почувствовал его горячее дыхание прямо над тем местом, которое взывало больше всего. — Смотри. — Хонджун внезапно посмотрел в сторону, поймав взглядом Минги, края его зубов замерли прямо над кожей Сонхва. — Вы оба, смотрите. Он наш. Но я отмечаю его для нас. Сонхва дрожал в предвкушении, каждое слово альфы покалывало вниз по его спине. Хонджун никогда так часто не использовал свой альфа-голос. И так красиво. — Если ты не хочешь этого, скажи сейчас. — Предупреждающий тон сменился тихим шепотом Сонхва на ухо, настолько низким, что он почти пропустил его из-за рева собственной крови. Ему даже не нужно было думать. Он обвил руками плечи Хонджуна и притянул его к себе. У Сонхва было всего мгновение, когда он уловил тревожный запах дикого запаха, прежде чем зубы Хонджуна отвлекли его внимание. Хонджун глубоко впился зубами, стиснув их. Слезы выступили на глазах Сонхва. Было больно. Он заскулил и впился пальцами в спину альфы. Его зубы погружались все глубже и глубже, и казалось, что погружение не закончится. Наконец он почувствовал небольшой внутренний взрыв, и пульсация прекратилась. Он задыхался, слабо цепляясь за Хонджуна. Его кожа была горячей и липкой под ртом Хонджуна. Жгучая боль пронзила его шею, грудь и руку, вплоть до кончиков пальцев, вспыхивая с каждым импульсом. — Не смей, черт возьми. — Альфа-голос Хонджуна заморозил весь воздух вокруг них. Сонхва попытался поднять глаза. Минги дышал быстро и тяжело, сухожилия на его шее торчали, рубашка изо всех сил старалась оставаться целой, облепляя широкие плечи. Его прикрытые глаза выглядели застывшими, не его собственными. Хонджун помог Сонхва сесть, крепко зажав руку над укусом. Не сводя глаз с Минги, альфа сдернул связку своих простыней и прижал их к ране Сонхва, направляя руку Сонхва, чтобы удерживать их на месте. Сонхва сделал это оцепенело, больше беспокоясь о Минги и Хонджуне, чем о себе. Хонджун схватил Минги за воротник и притянул к себе. Когда Минги никак не отреагировал, только напрягшись и дрожа, Хонджун наклонился и ткнулся носом в его щеку. Мурашки побежали по рукам Сонхва от рычания, вырвавшегося из глубины груди Минги. Но Хонджун даже не остановился. — Теперь он наш, ясно? — пробормотал Хонджун. — Он никуда не денется. Попробуй. — Он прижался губами к губам Минги, разделяя вкус крови, запятнавшей их, вкус разрушенной привлекательности для посторонних и притязаний, которые нельзя было отменить. Затем Хонджун начал расстегивать свою рубашку, сбрасывая ее с плеч. — Хочешь быть большим плохим альфой? Я позволю тебе выместить это на мне. Минги, или кто там был в Минги, схватил Хонджуна за горло. Все, что сделал Хонджун — осторожно провел кончиками пальцев по шрамам, которые Минги уже оставил на его теле. Как будто рука не была сжата вокруг него. — Это все твое. Но сначала ты должен попросить меня об этом. Умоляй своего главного альфу о том, чего ты хочешь. Ты больше так просто не возьмёшь. — Его пальцы двинулись, чтобы погладить щеку альфы. — Но сначала отпусти меня. — Снова его альфа-голос, чистый и подавляющий. Сонхва увидел, как пальцы Минги напряглись. Он должен был что-то сделать. Он не собирался смотреть, как умирает Хонджун. Но он не мог двигаться. Он мог только наблюдать в напряженной тишине, откинувшись на спинку кровати, все еще прижимая к шее клубок влажных простыней. — Ты не Минги. — Теперь голос Хонджуна был напряженным, высота звука изменилась из-за того, что его голосовые связки сжимались. — Ты бессилен. Просто призрак. Еще одно рычание, но искаженное в замешательстве. — Ты всегда был слабее его, — фраза оборвалась сухим кашлем. — Ты хищник, который крадется, только когда жертва уязвима, не так ли? Сонхва почувствовал, что это его собственное горло освободилось, когда те неестественно сильные пальцы наконец разжались. — Видишь? Минги может отбросить тебя в сторону, когда захочет. Ты должно быть ненавидишь это. Плечи Минги напряглись, когда он упал. Это было одновременно изменением его позы и уменьшением его фактической массы, но настолько тонким, что Сонхва всё же заставил себя не сомневаться в собственных глазах. — Альфа. Пожалуйста. Хочу тебя отметить. Сгорбившись еще больше, чтобы оставаться ниже роста Хонджуна, Минги покорным жестом уткнулся носом ему под челюсть, касаясь нежной кожи нежными любовными укусами. Хонджун приподнялся на колени, чтобы освободить место для великана, и с самодовольной улыбкой обхватил его руками. — Проси еще раз, — твердо сказал он. Он не хотел, чтобы это было легко. — Пожалуйста, альфа. Можно мне? Я хочу, чтобы ты был нашим. Как Сонхва-хён. Пожалуйста, позволь мне. Сонхва еще не был уверен, говорит ли это только Минги. Он выглядел только что проснувшимся от сна, который так и не отпустил. Хонджун, конечно, уже был их. Сонхва никогда не сомневался в этом с первого дня встречи с ним. Но, должно быть, прошло довольно много времени с тех пор, как Минги поверил в это, если вообще когда-либо верил. Альфа попал в порочный круг, где его неуверенная волчья сторона вырвалась наружу, оттолкнув его чувством вины. Застрявший на краю стаи в ожидании отказа, как будто он этого заслуживал, эта примитивная сторона его личности нуждалась в утешении больше, чем когда-либо, например, в метке, которую он мог бы сделать и посмотреть на нее, и защитить своих товарищей от внимания других в любое время. — Иди сюда, — Хонджун обнял Минги и опустил его голову к своей шее. Сонхва опустил глаза, когда Минги глубоко укусил. Он не боялся. Но он не мог смотреть. Как и его собственный укус, это, казалось, продолжалось слишком долго. — Ахх, дело сделано, дело сделано… достаточно. — Хонджун судорожно выдохнул. Сонхва открыл глаза и увидел, что Минги смотрит на его бледного и решительного Хонджуна, алая кровь на его губах становится темной, брови сведены вместе. — Хонджун…? — Голос Минги дрогнул. Он прижался рукавом к укусу на шее своего альфы, останавливая красные лепестки крови, выступившие из следов его зубов. Хонджун был спокоен, собран. — Вот. Теперь я твой, сомнений нет. Сонхва должен был ожидать, что Минги сделает дальше. Милый альфа потянул Хонджуна, притягивая его еще ближе. Затем он наклонил голову в сторону, представляя изгиб своей гладкой шеи. Сонхва снял давление со своего укуса, осторожно прикоснувшись к нему. Больше не было ощущения, что сильно кровоточит. Он подполз к Минги, на мгновение встретившись взглядом с Хонджуном, прежде чем вовлечь Минги в поцелуй, обняв его рукой, чтобы поддержать. Пальцы Хонджуна коснулись его, когда он держал Минги с другой стороны, касаясь изгиба его шеи и поначалу касаясь ее медленными поцелуями. Когда Хонджун, наконец, укусил, Сонхва был там, чтобы поймать шокированный крик Минги своими губами. Он держал его за затылок, водя большим пальцем успокаивающими движениями. — Все в порядке, все в порядке… Какой бы жесткой ни была волчья сторона Минги, их Минги не очень хорошо переносил боль. Он чувствовал, как Минги делает все возможное, чтобы не уклоняться от укуса. Его напряженное тело дрожало. Наконец Хонджун отошел. Их взгляды снова встретились, когда главный альфа откинулся назад, вытирая кровавый след с нижней губы. Сонхва почти чувствовал, как расширяются его собственные зрачки, глядя на него. — Вот и все. Минги жалобно всхлипнул. От этого у Сонхва заболело в груди. Он обнял его еще крепче, потирая спину. — Я горжусь тобой, — заверил его Хонджун с другой стороны, делая все возможное, чтобы залечить свою рану. — Ты едва ли позволил этому волку издать больше пары рычаний. Сонхва прав. Ты намного сильнее. Минги испуганно поднял голову. Было очевидно, что небрежная похвала главного альфы что-то изменила внутри него. В его широко раскрытых глазах было больше надежды, чем Сонхва видел за долгое время, даже когда он был в лучшем настроении. Хонджун, должно быть, тоже это видел, потому что на его хмуром лице был оттенок вины. Словно чтобы компенсировать это, он наклонился для мучительно-медленного поцелуя. Это превратилось в то, что Минги позволил себе упасть обратно на кровать, потянув за собой Хонджуна. Поцелуи стали более страстными. Сонхва ухмыльнулся им. Ему хотелось ворчать на беспорядок, который они устроили, на опасность, связанную с тем, что они не спешат лечить свои раны. Ему не терпелось привести себя в порядок, продезинфицировать и перевязать рану. Но он сдержался. Кроме того, у двух альф были на него другие планы. Хонджун схватил его за руку и притянул к себе. В этот момент Хонджун сидел на груди Минги. Пальцы Минги неуклюже расстегнули штаны главного альфы. Он облизнул губы в предвкушении. Сонхва был бы доволен наблюдением, но Хонджун взял его за подбородок и притянул к своим губам, целуя так, как он мечтал годами. Его рука опустилась между ног и сжала его уже наполовину твердый член. Он хихикнул из глубины горла, самодовольный и знающий. Сонхва ничего не мог поделать с тем, что их главный альфа возбудил его. Он был особенно сексуален, когда демонстрировал, насколько он сильный и способный, что он никогда не делал так великолепно, как сегодня вечером. — Это твоя вина, — напомнил ему Сонхва. — Для меня большая честь, — промурлыкал Хонджун, засовывая руку в нижнее белье. Они достигли кульминации, когда их языки оказались во рту друг друга, а затем оба обратили свое внимание на Минги, одновременно давая и забирая у него, пока он не выдохся, и они не рухнули вместе, пахнущие кровью и сексом. Сонхва позволил им насладиться около десяти минут, прежде чем вытащить себя из постели, чтобы пойти за аптечкой, осторожно двигаясь, чтобы прислушаться к другим членам. Он еще не был готов им что-то объяснять. От него не ускользнуло, что реакция будет смешанной, запутанной, возможно, с огромной порцией обиды, до тех пор, пока все не уладится. Он был не единственным, кто думал об этом. Когда он наносил жгучую перекись на шею Минги, тот пробормотал: — Ёсан тоже. — Хм? — Хонджун, уже «залатанный», стягивал простыни со своей кровати. — Я хочу, чтобы у Ёсана тоже был укус. На всякий случай, — признал Минги, тяжело сглотнув. Хонджун вздохнул, приступая к своей задаче. — Ну… я никогда не думал, что мы станем той стаей, у которой есть брачные укусы. Но раз так все получилось, справедливо, если у каждого будет шанс. Если они захотят. — Хёны должны это сделать. Я не хочу. — надулся Минги. Сонхва закончил закреплять повязку и откинул его волосы, целуя его в лоб. Он почти сказал: «Хён обо всем позаботится, не волнуйся» — но воспоминание об альфе-голосе Хонджуна пронзило его. Хонджун приказал ему запомнить свое место. Не всегда делать то, что он хотел. В таком случае ему не следует давать обещаний, тем более что-то в этом роде. Вместо этого он ждал ответа Хонджуна. — Я был единственным, кого тебе разрешалось кусать, Минги. Больше не надо. Это не твое дело. — Да, альфа. — Несмотря на лёгкий упрек, его голос был полон облегчения. Итак, теперь они все были отмечены. Связаны, как сказали бы некоторые. Хонджун наступал, утверждая свою власть и обещая быть более внимательным лидером своей стаи. Сонхва не знал, гарантируют ли эти изменения что-нибудь. Но он чувствовал себя хорошо с ними, и легкая улыбка на губах Минги, казалось, говорила, что он чувствовал то же самое.