north

Между четырьмя забронированными люксами у них был целый угол огромной гостиницы. Когда Сонхва и Хонджун все забронировали, ничего не запланировали, поэтому, когда они зарегистрировались и внесли или затащили весь свой багаж внутрь, начались переговоры о том, кто что получит. Все комнаты были просторными и светлыми, с гладкими деревянными полами цвета пляжного песка и изящными раздвижными дверями, которые выглядели так, будто их можно было сдвинуть с места сильным ударом. В каждой комнате был низкий традиционный чайный столик и со вкусом вырезанный из черного дерева диван. Кровати стояли в маленькой боковой спальне в стороне от основного помещения, в виде толстых пуховых подушек, которые можно было сложить и убрать каждое утро. В каждой комнате были отдельные ванные комнаты, неприметный обогреватель, мини-холодильник, сделанный так, будто он тоже сделан из дерева, и корзина со свежей традиционной выпечкой и закусками, которые они могли выбрать. Сонхва был доволен, когда ходил по комнатам, чувствуя, что это будет идеальное место для них, чтобы провести следующие пять дней. Две из комнат имели дополнительные раздвижные двери, установленные во внешней стене. Сонхва открыл дверь. За ними раскинулся частный рай, высеченный прямо в скалистом склоне холма, возвышавшемся позади гостиницы. Волна приятного пара омыла его лицо и сползла вниз по воротнику. Когда его зрение прояснилось, он не мог справиться со сжиманием в груди. Всего в нескольких шагах от него по гладким камням, мокрым от конденсата, находился укрытый скалами горячий источник бирюзовой воды, окруженный деревьями, кустарниками и плетущимися лианами. Здесь он впервые увидел оттенки зелени и новые почки весны, проявляющиеся на золотой зимней шелухе природы, без сомнения напитанной теплом и водой. Горячие источники были достаточно большими, чтобы в них могли поместиться четыре или пять человек, не толкая друг друга, но он не удивится, если все восемь из них будут забиты там в какой-то момент в ближайшие дни. Эта мысль заставила уголок его рта дернуться. Рука коснулась его плеча. Хонджун посмотрел поверх его плеча на горячий источник. — Ну… выглядит потрясающе. Я как бы хочу прыгнуть в него прямо сейчас. — Давай сначала найдем хотя бы полотенца, — рассуждал Сонхва, оставив Хонджуна пялиться в дверной проем. — Дети уже отказались от этой комнаты, — главный альфа повернулся и сообщил ему. — Думаю, они хоть иногда немного уважают своего главного альфу. Сонхва наблюдал, как Хонджун вышел из дверного проема и на цыпочках прошел по камням, встав на колени, чтобы провести кончиками пальцев по воде. — Вау, это так приятно. — Ты заслуживаешь расслабления, — напомнил ему Сонхва, усаживаясь в гостиной. Хонджун вернулся и закрыл дверь. Его босые ноги оставляли следы пара на деревянном полу, исчезая в считаные секунды, как призраки. Главный альфа приближался к Сонхва с выражением в глазах, которое он очень хорошо знал. — Я не хочу просто расслабиться, — промурлыкал Хонджун. — Я не говорил, что ты должен, — сказал Сонхва, протягивая руку, чтобы удержать альфу, когда Хонджун уселся на него, оседлав его бедра. Эта поза заставила его штаны туго натянуться на его крепких бедрах. Сонхва провел по ним руками. Хонджун не стал сдерживать свою реакцию. Одно лишь прикосновение к его бедрам заставило его издать стон. — Ннгх, боже… Кажется, прошло уже почти две недели. — Тогда неудивительно, что ты такой, — усмехнулся Сонхва, наклоняясь, чтобы покрыть его шею голодными поцелуями. Альфа затаил дыхание. — Ты так усердно работал для нас, — пробормотал Сонхва у его кожи. — Спасибо, альфа. Хотя в целом его рабочий график действительно значительно улучшился, за последние пару недель продюсер и модельер временно вернулся к старым привычкам, из-за чего Сонхва почти не видел его. Но это было просто для того, чтобы он мог провести с ними эти каникулы и не тащить с собой работу в дорогу. В последнее время эта работа в основном заключалась в продюсировании, работе над треками для нескольких разных клиентов одновременно. Что-то вроде перерыва его модной линии. Альфа пытался отмахнуться от этого, как от каких-то проблем с материалами для некоторых предметов одежды… но каким-то образом Сонхва знал, что зависание произошло из-за него. Все шло по расписанию до той ночи, когда Хонджун пришел, как застенчивый ребенок в теле взрослого альфы, чтобы с гордостью показать ему работу, которую он сделал, думая о нем. Сонхва все еще должен был понять, как это исправить. Может быть, он сможет подбодрить его как-нибудь, на этой неделе. Главный альфа только что уговорил Сонхва поднять голову и скользнул языком в его рот, когда настойчивые босые ноги шлепнули по коридору к ним. Хонджун был очень похож на кошку, когда его плечи напряглись, а голова повернулась к дверям. Они распахнулись сильнее, чем это было необходимо для такой замысловатой архитектуры, но прежде чем Сонхва успел открыть рот, чтобы дисциплинировать Уёна, альфа закричал: — Минги зарычал на меня и занял другую комнату с горячим источником, хотя я был там первым! Глаза Сонхва расширились. — Рычал на тебя…? Уён моргнул от беспокойства в его голосе, затем пренебрежительно махнул рукой, направляясь через их комнату к задней двери. — О, нет, не так. Он просто зарычал, как обычно, и занял место для себя и Ёсана, что нечестно. Просто думал, что вы должны знать. Он остановился, держа руку на задней двери, оглядывая его и Хонджуна с головы до ног. — Кстати — вау. Вы даже не собираетесь сначала распаковываться? Вздох Хонджуна был таким мучительно длинным, что Сонхва обнял его и заглушил звук ободряющим поцелуем, похлопав его по плечу. У них было много времени. И теперь, когда он знал о нетерпеливости Хонджуна, он постарается удовлетворить его потребности как можно раньше. — Я знаю, что мы обсуждали, что любой может свободно войти и воспользоваться горячими источниками, так как они находятся только в двух комнатах, но я не думаю, что мне нужно упоминать, что вам все равно нужно стучать, — сказал Сонхва, подходя к задней части двери, чтобы посмотреть, как Уён подошел к бассейну и сразу вошел, найдя какую-то ступеньку или неглубокий выступ, на который он мог встать, не намочив воду выше колена. Очевидно, жалоба альфы на самом деле его не сильно беспокоила. Иногда у Уёна были такие моменты только по той причине, что ему это нравилось. Теперь Уён выглядел довольным и счастливым, делая глубокий вдох успокаивающего пара и наслаждаясь теплом. — Проклятие. Должен был захватить камеру. — Этот отличается от того, что есть в другой комнате? — задумался Сонхва. Уён фыркнул. — Не знаю. Минги подумал, что это весело — играть в «держись подальше», так что я даже не мог выглянуть за дверь. Он поднял меня и бросил на диван. Я мог удариться головой и умереть. — Что ж, я рад, что на этот раз Жнец пощадил тебя. Ваше пребывание не подлежит возмещению. Уён повернулся и посмотрел на него. Но его губы были сжаты в ухмылке, которую он не мог сдержать. — С кем же ты тогда делишь комнату? — спросил Сонхва, выходя, чтобы присоединиться к нему, закатывая штаны до колен. Горячая вода плескалась вокруг его икр, такая приятная, что он дрожал. — Чонхо. — А. — Он становится слишком большим. Мне все время приходится смотреть на него. — Ты уверен, что он не всегда был таким? Уён ткнул его слишком острым локтем. — Раньше не было так плохо! Но он кажется более счастливым. Это хорошо. — Я согласен. Итак, у Сана и Юнхо другая комната, тогда… — Мммм. — Течка Сана близко, не так ли? Я взял с собой его подавители. — Он может не захотеть их принять. — Да… я думал об этом. Хотя это был первый раз, когда Сонхва был рядом с Саном в его течке, когда они были вне безопасности своего дома, он каким-то образом уже мог представить, как может пройти этот обмен. Понятно, что из всех их омег Сан был единственным, кто действительно предавался своим течкам. Казалось, ему нравилось цепляться и карабкаться на всех подряд (кроме Ёсана, конечно), пока они не потакали ему тем, чего требовало его лихорадочное тело. Не требовалось большого воображения, чтобы представить себе стройного омегу, хнычущего «Я не хочу этогооооо», когда он предлагал подавители. А затем Сонхва возразил бы, что может беспокоить других альф в гостинице своими феромонами, на что Сан, вероятно, ответил бы: «Но это их собственная проблема», и на этом все закончится. — Все в порядке, — прервал его мечтания Уён. — Юнхо лучше всех заботится о нем. Сонхва хотел ответить: «Ты тоже так хорошо заботишься о нем, Уён», но, возможно, это было бы лишь жестоким напоминанием о том, до каких пределов он может заботиться о нем. — Когда время ужина? — с благодарностью спросил альфа. Сонхва проверил свой телефон. — Еще есть несколько часов. В семь каждый вечер доставляют в наши номера. Это комплексное меню. А пока перекуси. — Хорошо. Пойду обустроюсь. Потом я могу вернуться и побеспокоить вас, чтобы вы сфотографировали горячие источники, так что, по крайней мере, используйте спальню, если вы, ребята, собираетесь что-то делать. — Заметано. Сонхва обнаружил, что Хонджун развешивает одежду в шкафу из черного дерева, в спальне. — Он ушел. И я придумал, как запирать двери, — промычал Сонхва, медленно обнимая альфу сзади. В последнее время ему приходилось наклоняться поближе, чтобы уловить запах Хонджуна, но он совсем не возражал. Он дернул рубашку, чтобы воротник открыл доступ к шраму на шее. Он поцеловал его и слегка оцарапал зубами. Хонджун чуть не сорвал с вешалки пальто, которое вешал. Сонхва все больше и больше узнавал, к каким ощущениям чувствителен альфа. Хонджун отпустил пальто и прислонился к шкафу, выгибая бедра к Сонхва, плавно и целеустремленно. — Сонхва…. Трахни меня. Пожалуйста. — Тебе не нужно говорить «пожалуйста», альфа. Я хочу делать все, что ты скажешь. Возможно, это была та самая привычка, от которой Хонджун пытался избавиться последние пару месяцев, но в этот самый момент он мог только вздрогнуть и сильнее прижаться к Сонхва. Из всех альф Сонхва с самого начала понял, что Хонджун был самым подвижным, когда дело доходило до секса. Иногда ему нужно было трахаться, иногда его нужно было трахать, но в то же время он был внимателен к тому, что нужно его партнёру, и мог принять любую позицию по мере необходимости. Несмотря на это, он становился более замкнутым и сварливым, когда наступало это покорное настроение, как будто импульс был чем-то вроде разочарования, но то, как он умолял его сейчас, было далеко от застенчивости. Сонхва расстегнул штаны альфы и разорвал их ниже его задницы, которая натянула его нижнее белье так же сочно, как его бедра натянули штаны. Он шлепнул одну из его половинок звонким взмахом, от которого у того перехватило дыхание. Затем он потянулся под него и почувствовал, как его твердый член уже оставляет мокрое пятно на нижнем белье. Он сжимал и гладил его сквозь материал, отказываясь дать альфе облегчение — раздеться до конца. Хонджун попытался прижаться к его ладони, тихо постанывая. — Смазка? — хрипло спросил Сонхва, залезая под рубашку Хонджуна, чтобы провести ногтями по его коже, заставляя того вздрогнуть. — В… моей косметичке… — Оставайся так. Не двигай даже мышцей. — Быстрее. — Привлекательный тон рычания Хонджуна направился прямо к члену Сонхва, который быстро твердел в его штанах. Он порылся в вещах Хонджуна, найдя несколько маленьких сумок, которые могли бы соответствовать его описанию, прежде чем, наконец, нашел то, что искал. Тем временем Хонджун был хорошим мальчиком, решительно оставаясь в том же положении. Руки у него побелели от напряжения, когда он прижимался собственным весом к двери шкафа. Он выглядел таким грязным, с растрепанной одеждой и спущенными до половины бедер брюками. Он изменил свою стойку, перенеся часть своего веса на пальцы ног, а затем снова на пятки. Это заставило сухожилие выделяться в его голени. Сонхва никогда не понимал, насколько привлекательной может быть простая икроножная мышца. — Спусти нижнее белье, — импульсивно приказал он. Альфа издал глубокое, раскатистое рычание, но, к удовольствию Сонхва, протянул руку назад и сделал так, как его сказали. Сонхва на мгновение полюбовался видом. Он бесчисленное количество раз видел альфу голым, но обычно не таким. Его прекрасные ягодицы, дерзкие и полные, как спелый фрукт, не могли быть лучше видны, а между ними карамельно-розовый намек на его дырочку. Он был крошечным и хорошеньким, совсем как он. Член Сонхва пульсировал из-за этого. — Ты выглядишь таким тугим, детка. Даже моего бета-члена может быть слишком много для тебя, — промычал он, брызгая холодной смазкой между половинок Хонджуна. Большим пальцем он собирал гель и твердыми круговыми движениями втирал его в его дырочку, снова и снова, пока не почувствовал, как она почти пытается всосать его. — Ммм… ты действительно в отчаянии, не так ли, альфа? — За-ткнись со своими разговорами. Просто трахни меня, если собираешься. — Я пытался быть романтичным… — Как? — спросил Хонджун. Сонхва тихо рассмеялся, расстегивая штаны, чтобы освободить свою длину. Он был болезненно тверд, его головка окрасилась в темно-вишневый цвет. Он смазал себя и выровнялся с дыркой альфы. Он толкался, пока его головка не прорвалась в него, и альфа издал в ответ единственное рычание. Он наклонился к нему, погружаясь дюйм за дюймом. — Ах… ты так хорошо меня принимаешь, — Сонхва забыл, что ему нельзя говорить. Но Хонджун был так мило сжат вокруг него, сжимая его со всех сторон, пульсируя и сжимаясь, пока приспосабливался к вторжению. — А поскольку ты такой нетерпеливый, я не буду медлить. Сжимая пальцами бедра Хонджуна и впиваясь большими пальцами в каждую половинку, он полностью вытащил свой член, а затем вошел еще глубже, заработав еще одно напряженное ворчание от альфы. Он чувствовал, как Хонджун затаил дыхание, напрягая каждый мускул. — Расслабься, — успокоил он, а затем начал трахать его в жестком и размеренном темпе, который наполнил комнату звуками влажных, непристойных шлепков. Шкаф скрипел, но оставался твердым, стоически поглощая их энергию. Дыхание Хонджуна сбилось с него, сначала в бешеном вдохе, а затем в коротких статических всплесках, выпускаемых с каждым толчком. Через несколько минут ноги Хонджуна неловко зашевелились. Его руки изменили свою хватку. — Я не говорил, что ты можешь двигаться, — заметил Сонхва. Хонджун прервал стон, прикусив губу, но замер. Сонхва прижался к гибким внутренним мышцам альфы, гоняясь за этим гладким трением, пока не стал так же отчаянно задыхаться, как и Хонджун. Внезапно он вырвался, схватив основание своего члена в удушающем захвате и мягко подтолкнув заднюю часть лодыжек Хонджуна. Альфа быстро сообразил, шаркая ногами вперед, пока не оказался ближе к стоянию, чем к согнутому. Его бормотание было прервано, когда Сонхва мягко укусил его за лопатку и толкнулся обратно внутрь него, под совершенно новым углом. Хонджун вскрикнул и рефлекторно встал на цыпочки, пытаясь снова приспособиться. — О… ах, хён… пожалуйста… слишком глубоко… Губы Сонхва скользнули вверх по его спине, лизнув затылок и задев шрам от укуса. Руки гладили его бедра, от внутренней мягкости до внешнего изгиба, твердые с напряженными мышцами. — Просто потерпи, альфа. Мммм, теперь ты чувствуешься еще теснее. Слезливый, взволнованный ответ Хонджуна был прерван, когда за пределами спальни кто-то постучал в дверь. Без сомнения, Уён был зол из-за того, что его не пустили на следующую «съемочную площадку». — Боже, он, наверное, начнет орать, пока мы его не впустим. Он знает, что мы делаем. Лучше не позволяй ему слышать, что ты такой бесстыдный, альфа. — предупредил Сонхва, трахая Хонджуна длинными, плавными движениями, которые продолжали заставлять альфу приподниматься на носочках, чтобы выдержать это, его более низкий рост работал против него. Сонхва провел рукой по нижней части живота Хонджуна, под его пупком. Его кожа была натянутой и теплой. Он почти ожидал, что головка его собственного члена будет торчать там. Он этого не чувствовал, но в нескольких дюймах ниже он обнаружил изгиб тяжелого члена альфы, размазавший предэякулят по его ладони. Как и ожидалось, он услышал приглушенный жалобный голос Уёна из холла. — Нам лучше поторопиться, альфа, — простонал Сонхва, выскользнув почти полностью, прежде чем снова толкнуться. Он начал делать так для каждого удара. Это было так приятно, сжатие становилось все крепче и крепче, чем дальше он выходил, как будто тело альфы хотело отказать ему в уходе. Альфе, должно быть, тоже было приятно, потому что, хотя он был решительно спокоен, его член наполнился еще больше и предостерегающе запульсировал. Ощущение толкнуло Сонхва за край с долгим, глубоким стоном, пот выступил на его висках. С дрожащими ногами и затуманенным от удовольствия зрением, он изливал себя до тех пор, пока ему больше нечего было дать в задницу альфе. Потом он упал на колени. Он притянул Хонджуна к себе и сумел втянуть половину члена альфы себе в рот, прежде чем тот выдохнул, посылая густую горячую сперму по задней стенке его горла непрерывными волнами. Он чуть не задохнулся, но странно прохладные кончики пальцев Хонджуна, поглаживающие его волосы назад, и его нежный голос, хваливший его, удерживали его на месте, пока размякший член альфы не выскользнул из его покалывающего рта. Хонджун встретился с ним взглядом. Его щеки были покрыты темно-красным румянцем. Это делало его невинным и молодым. — Ты «сосешь», — сказал он. — Да, — согласился Сонхва, а затем подарил члену альфы серию сосательных поцелуев и долгих облизываний, обнаружив, что очень жаль, что ему не удалось поиграть с ним долго. В итоге переносица уперлась в лобковую кость. Он глубоко вдохнул, вдыхая запах альфы и мускус секса. Он мог бы легко повторить это снова, если бы их «ребенок» не прятался снаружи, в ожидании устроить сцену. Он поймал альфу за тем, что тот смотрел на него с остекленевшим недоумением, когда его член начал шевелиться под языком Сонхва. Но, наконец, Сонхва сглотнул и сел на корточки. — Всё впереди. Я имею в виду, что мы должны провести некоторое время с остальной семьей в этом семейном отпуске. — О, да, — фыркнул Хонджун. — С ними. Хонджун собрался и, вытираясь тряпкой в ванной (Сонхва смотрел, как он это делает, очень заинтересованный видом собственного семени, стекающего по внутренней стороне бедра альфы), открыл дверь для Уёна. — Меньшее, что вы могли сделать, это оставить дверь открытой! — Почему на тебе нет одежды? Сонхва слушал, как двое ссорятся, пока тоже приводил себя в порядок. — Плавки — это одежда. Что еще я должен носить в горячем источнике? На самом деле, я даже должен носить это. Разве люди не ходят голыми в источниках? Хонджун ответил тихим голосом, что Сонхва не расслышал. — ВАМ двоим следует принять душ, прежде чем вы загрязните все это место! В целом, это было хорошее начало их пребывания.