north

После того, как события между Сонхва, Уёном и Хонджуном произошли так быстро и яростно прошлой ночью, Сонхва использовал раннее утро, чтобы не торопиться. Сначала он хихикал над тем, как сонный альфа Уён сморщил лицо, поглаживая его мягкими поцелуями. Но вскоре альфа уловил его запах или узнал его прикосновение, настолько, что вздохнул и крепко обнял его. Сонхва оставался в его хватке достаточно долго, чтобы он заснул и потерял силу своей хватки. Затем Сонхва скользнул вниз по его телу и использовал рот, чтобы пожелать доброго утра и нижней части его тела. Стоны Уёна, которые паршивец даже не пытался подавить, взбудоражили Хонджуна. И прежде чем Сонхва понял это, он обслуживал двух нуждающихся альф, счастливый, когда рычание или твердая рука указывают ему, что ему делать дальше и кому. К счастью, двое его альф были настолько влюблены друг в друга (и, как он полагал, в Сонхва), что даже наблюдение за тем, как другой альфа получает удовольствие, вызывало волнующее наслаждение. -------------------------------------------- После того, как они приняли душ, оставив Уёна упрямо спать, Хонджун взял его за руку и повел через длинные мирные залы гостиницы на облачный серый день снаружи. Сонхва думал, что он отпустит руку, как только они окажутся на улице, так как другие гости и персонал приходили и уходили по мощеной парковке перед входом. Но тот этого не сделал. Хонджун повел его от гостиницы к храму. Они опоздали на один из предрассветных ритуалов, о которых читали, даже на традиционный завтрак, предлагаемый монахами, но успели на чайную церемонию. Прохладный воздух охлаждал лицо Сонхва, и мысль о том, чтобы взять горячую глиняную чашку, казалась очень приятной. Сонхва не был в подобных исторических местах с тех пор, как учился в средней школе. Он отвлекся, глядя на архитектуру, крыши и на все детали каллиграфии, скульптуры и резьбы, украшающие снаружи большой зал. Ему показалось, что он даже уловил грохот барабана, звучащего изнутри. Рука Хонджуна сжала его. — Я удивлен, что тебе нравятся такие вещи, Хонджун-ши. — Мы снова вернулись к Хонджун-ши? Даже после того, что мы только что сделали? Ты хоть зубы почистил? Сонхва толкнул его плечом, рыча сквозь сжатые губы, в то время, как монах кивнул им и приглашающе открыл дверь. Внутри было на удивление многолюдно, но как-то воздушно и мирно. Тихо. Зал был заполнен длинными низкими столами, за которыми и монахи, и гости задумчиво потягивали чай. Хонджун подтащил его к свободному углу стола, и они сели. Сонхва не был уверен, что им разрешено говорить. Казалось, что больше никто не разговаривает. И Хонджун тоже ничего не сказал. Так что он последовал примеру, просто мило улыбаясь и оглядываясь по сторонам, пока служитель не принес чайный сервиз для приготовления чая. Тщательно отмеряя листья, наполняя чайник дымящейся водой из большего чайника, не проливая ни капли, и, наконец, разливая свежий ароматный чай в чашки, Сонхва чувствовал себя загипнотизированным каждым простым, но отточенным шагом. Он не мог не представить себе приготовление такого чая для своей стаи дома. Когда слуга ушел, он сложил руки вокруг своей чашки, наклонившись, чтобы вдохнуть аромат поджаренной зелени. — Не то чтобы я особенно увлекался такими вещами… — наконец пробормотал Хонджун, косясь на Сонхва. Затем его взгляд метнулся вниз, к чаю. — Просто я хочу испытать с тобой много интересного. После долгого молчания Сонхва ответил себе под нос: — Ах, неужели? — и уголки его губ дернулись в улыбке. — Просто пей чай, Сонхва-ши. И он так и сделал, хотя бы для того, чтобы ближайший монах перестал неодобрительно смотреть на них. ----------------------------------------------------------------- Рядом с вестибюлем гостиницы была столовая, и к тому времени, когда чайная церемония закончилась, Хонджун и Сонхва пошли туда с пустыми животами. — Эх, дети здесь… Сонхва обернулся и увидел, как Уён берет зелеными листовыми овощами палочки для еды и сует их в рот Сана, несмотря на отчаянные попытки омеги увернуться от него. Оставив Сана сгорбившимся и, вероятно, борющегося с сильным порывом выплюнуть свою еду, Уён повернулся к Ёсану рядом с собой и сделал то же самое, только с чуть меньшим усилием. — Спасибо, что позаботился о том, чтобы все получили свои овощи, — просиял Сонхва, садясь на стул напротив них. — Как будто у меня здесь детский сад, — усмехнулся Уён, наконец найдя время, чтобы поесть. Сонхва улыбнулся. Его никогда не переставало забавлять то, как Уён жаловался и вел себя оскорбленно, но он был тем же человеком, который внимательно заботился о Сане с тех пор, как они были молоды, и так же заботился о других своих товарищах по стае. — Вы можете сказать, как сильно вы любите людей, по тому, как вы заботитесь о них. Уён удивленно посмотрел на него и покраснел. — Айш, зачем говорить что-то странное… Я просто хочу, чтобы мои товарищи по стае были здоровыми, что в этом плохого? — У меня есть теория, что он просто хочет избавиться от гарниров, которые не хочет есть, — предложил Ёсан, с удовольствием накормив себя тушеной курицей. — Тебе просто нужно надеяться, что ты не попадёшь под его прицел. Уён фыркнул, затих и просто начал ковыряться в посуде перед ним. Вскоре Сонхва и Хонджун получили свою еду, которой сразу же заинтересовались младшие товарищи по стае, несмотря на то, что они только что наелись. Сонхва терпел, когда они воровали куски мяса из его тушеного мяса с кимчи и больше половины его рыбных котлет, просто счастливый от того, что они развлекались, особенно потому, что их главный альфа был более скуп, отбрасывая их ищущие палочки для еды своими собственными. Хотя с научной точки зрения это спорно, общеизвестно, что альфам, как правило, требуется больше мяса, чтобы оставаться здоровыми, что заставляет их жаждать его сильнее, чем бета или омеги. Когда Хонджун не поделился, Сонхва мягко напомнил об этом троим, только слишком поздно осознав свою ошибку, когда Уён запротестовал: — О, а я что, какой-то фальшивый альфа? И вот так Сонхва в итоге извиняющимся тоном наклонил голову и поставил свое рагу перед Уёном, побуждая его съесть оставшуюся говядину. Но, к сожалению, сегодня он не перестал раздражать Уёна. Когда они заканчивали, Сонхва завершил бронирование, которое он только что сделал на своем телефоне, и посмотрел через стол на троих 99. — Сан-и, ты можешь пойти, поразвлечься со мной и Хонджун-хёном. Уён и Ёсан… Я нашел для вас кое-что интересное, и вам повезло, осталось всего два места. Разница в выражениях была почти комичной. Ёсан выглядел как белый кролик, осознавший, что попал в ловушку, Уён выглядел как головорез из аниме прямо перед тем, как повернуться к главному герою и угрожать: «Что ты только что сказал мне?» Сонхва беспомощно поднял руки, придумав маленькую невинную ложь. — Я пытался зарегистрировать всех нас. Скоро начнется поход на природу, в вестибюле. Так как осталось всего два места, я просто импульсивно назвал ваши имена. Давайте, будет весело! В любом случае, я не хочу, чтобы ты все это время прятался в своих комнатах и играл в видеоигры. — Но я так не делаю! — Уён протестовал. — Я делаю, — мудро кивнул Ёсан, принимая свою судьбу с большим изяществом. — Хотел бы я пойти с вами. Может быть завтра. Итак, вы вдвоем упаковали достаточно теплой одежды или нам нужно найти для вас что-нибудь? -------------------- — Отпуск должен быть веселым, а сейчас я просто подметаю… Сонхва чуть не рассмеялся от внезапного высказывания, которое исходило от их надутого омеги. Сан беспомощно чистил угол крыльца храма, перемешивая пыль и старые желтые листья. Его дух был явно не в задании. Бедняжка, вероятно, все ещё не чувствовал себя на 100%. Должно быть, его уговорили принять большую дозу супрессантов незадолго до того, как они с Уёном и Ёсаном пошли обедать, но они могли заставить омегу чувствовать себя вялым и мрачным. Когда ни у кого из них не было ничего особенного, что они хотели бы сделать, они побрели обратно в красивый храм, чтобы посмотреть, какие другие мероприятия предлагаются. Когда им сказали, что в храме есть множество ежедневных дел, с которыми они могли бы помочь, Сонхва не мог вспомнить, какие идеалистические фантазии возникали в его голове, но они не были всеохватывающими. — Прости, Сан-и. Но монахи будут очень рады тому, как сильно ты им помог. И смотри, осталось не так много! Крыльцо, выкрашенное красной краской, стало уже на три тона светлее после того, как большую его часть очистили, и остался только угол. — После этого мы можем делать все, что ты захочешь. Идёт? Сан оживился, кивая и увеличивая скорость своей метлы. Сонхва осторожно следовал за ним, ловя любую пыль или мусор, которые он пропустил в своем безумии. Вскоре из-за угла появился Хонджун. Грязь была на его челюсти и забита под ногтями. Его обувь, вероятно, была испорчена. — Я даже не знал, что ты можешь заниматься садоводством, когда так холодно! — сказал он раздраженно. Сонхва импульсивно обнял его и погладил по голове. — У тебя хорошо получилось. Альфа сначала напрягся, как обидчивый кот, бормоча, что испачкает одежду Сонхва, но тому показалось, что он чувствует его улыбку у себя на груди. —Теперь мы можем пройти к пруду? Я решил, что хочу. — спросил Сан. — Как только Хонджун-хен вымоется, мы пойдём. Верно, альфа? Я пообещал Сан-и, что раз уж мы затащили его за чем-то настолько скучным, то после этого мы сможем делать все, что он захочет. То, как Хонджун ухмыльнулся ему и сказал: «Ты босс», немного встряхнуло Сонхва. Когда альфа решил стать более решительным и твердым лидером, Сонхва всеми способами пытался отступить и дать ему возможность сделать это, но это было трудно. У него не было никакого желания быть их лидером, и он никогда бы не мог быть их альфой, но его главным импульсом было заботиться обо всех в ту секунду, когда они в нем нуждались. Но ему нужно было научиться быть терпеливым и верить, что Хонджун прекрасно позаботится о своей стае, если только Сонхва даст ему шанс. Как только Сан пошёл впереди них к гостинице, Сонхва наклонился и прижался носом к Хонджуну, несомненно, выпустив небольшой вихрь покорных феромонов возле лица альфы. — Прости, альфа. Если Хонджун и знал, за что он извиняется, то не сказал этого, по крайней мере, устно. Он просто ткнулся носом в ответ, и Сонхва вдохнул теплый, гостеприимный альфа-аромат, который означал, что все будет хорошо. -------------------- Упомянутый пруд выглядел как огромное серебряное зеркало размером с футбольное поле, спрятавшееся в холмах за гостиницей. Кое-где по краю пруда с карпами росли ели, придающие пейзажу глубокий сине-зеленый цвет. А в темном пруду плескался мох, но важнее всего были сотни мечущихся огней золотого, и красного, и оранжевого, и даже белого и серебряного, целая кишащая стая кои, которая устремилась к Сану, когда омега приблизился к краю и присел на корточки, глядя на них. Другие гости слонялись вокруг, закутавшись и идя рука об руку или целыми семьями. Именно тогда Сонхва заметил Чонхо, сидящего на одной из многочисленных каменных скамеек вдоль дорожки, и подошел к нему. Голова макнэ была запрокинута, глаза закрыты, а наушники вставлены в уши. Сонхва сел рядом с ним, не нарушая его покоя. В конце концов, макнэ открыл глаза и подпрыгнул, когда увидел Сонхва. — Хён, ты… как долго ты здесь сидишь? — спросил Чонхо, широко раскрыв глаза. — Всего минуту, извини, не хотел тебя пугать. Я просто хотел посмотреть, чем ты занимаешься. Чонхо достал свои аирподы. — Просто слушал свою любимую музыку. Я понял, что она очень подходит этому месту. Но потом мои глаза отяжелели, и… да. — Он замолчал в коротком смешке. — Ааа, ты чувствуешь себя в музыкальном клипе? Я могу представить тебя красивой звездой в чем-то подобном. Чонхо покраснел. — Я бы не стал заходить так далеко… — Чонхо-я! Эта рыбка похожа на тебя! Иди сюда! Аааа- мило~ Чонхо одарил Сонхва многострадальным взглядом. В один момент его старший хён назвал его красивой звездой, а в следующий момент Сан сообщил ему, что он похож на рыбу. Это были эмоциональные качели. Сонхва улыбнулся, его внимание по-прежнему было приковано к Чонхо. — Как прошла вчерашняя ночь? Чонхо снова покраснел, еще сильнее. — Сан-и выглядел счастливым… — Ты тоже выглядишь счастливым, — заметил Сонхва. — …Ага. Чонхо был спасен от остального разговора тем, что Сан сам подбежал и потянул Чонхо за руку. — Эй, ты не пришел. Не игнорируй меня. — Думаю, мне пора идти, хён, — сказал Чонхо. — Похоже на то. Сонхва потянулся и расслабился на скамейке, наблюдая, как Сан цепляется за Чонхо и пытается определить, какая рыба была похожа на него, теперь, когда она присоединилась к остальной части своей стаи. Хонджун медленно обошел дальний край пруда, пока не приблизился к Сонхва с другой стороны, остановившись, чтобы сесть рядом с ним. Сонхва не мог вспомнить, когда в последний раз ему приходилось проводить так много времени с главным альфой. Так близко, так удобно. Ничто не отвлекает их. — Ты видел какую-то рыбу, похожую на меня? — спросил Сонхва. — Нет. Твои плавники гораздо более впечатляющие, чем их. Ответ Сонхва замер на его губах, когда Хонджун внезапно встал, выглядя обеспокоенным. Сонхва встал и тоже повернулся, увидев, что Чонхо прижимает к себе обмякшего Сана, поглаживая его волосы назад. Оба поторопились к ним. — Он чуть не упал в пруд, — сказал Хонджун Сонхва, пока они бежали трусцой. Сонхва был рад видеть, как Сан поднял голову и встал прямо на ноги, когда они подошли. — Что случилось? У тебя все нормально? — спросил Хонджун, положив руку Сану на спину. Сан кивнул. — Ага. Простите. Просто внезапно закружилась голова Сонхва заметил румянец на его щеках. Чонхо обвил руку Сана вокруг своих плеч. — Это твоя течка возвращается. Пойдем, я провожу тебя в твою комнату. Сонхва и Хонджун переглянулись в знак согласия, а затем последовали за товарищами по стае обратно в гостиницу. -------------------------------------------- Они помогли Сана и Чонхо устроиться в комнате омеги. Сонхва позаботился о том, чтобы у них было много воды для питья, свежее постельное белье и полотенца, и был впечатлен тем, что за короткое время их отсутствия все уже было заменено и убрано. Он поцеловал Сана в лоб и велел ему вести себя прилично, а затем, после секундного колебания, поцеловал и Чонхо в лоб. Задаваясь вопросом, где Юнхо и Минги, Сонхва проверил другие комнаты. Он знал, что пара слышала о сауне на участке и пошла искать ее тем утром, но с тех пор он ничего о них не слышал. Наконец они нашли их в комнате Минги и Ёсана, растянувшихся на полу в одних шортах, их кожа все еще была розовой, как будто они только что вернулись из парилки. Несмотря на то, что они лежали подбоченившись на холодном твердом полу, они оба, казалось, крепко спали. Сонхва тихонько хихикнул с Хонджуном, и они оставили их вдвоем. Осталось проверить только двоих детей. Сонхва сделал видеозвонок Уёну, обняв Хонджуна за плечи, чтобы он тоже был в кадре. — Хэй, как поход? — спросил он, когда Уён наконец взял трубку, камера вращалась вокруг унылого пейзажа и передавала хруст ботинок по камням и старым листьям. — Так здорово, — сказал Уён, немного запыхавшись. — Раньше я видел эту дикую ветку. И есть еще одна группа веточек, которые выглядят многообещающе. — Это Сонхва-хён? Позволь мне показать ему ветку, которую я нашел, она снесет ему крышу, — услышал он голос Ёсана за кадром, и внезапно в поле зрения появилась очень простая серая ветка. Затем камера переключилась на сардоническую ухмылку Ёсана. — Невероятно, правда? Подумать только, я тратил время на видеоигры… Пронзительное хихиканье Уёна прервало звонок, а затем они действительно имели наглость повесить трубку, что Сонхва простил только потому, что не был уверен, что хочет, чтобы эти два мальчишки издевались над ним дольше, чем это необходимо. — Ты получил то, что хотел? — рассмеялся Хонджун от слишком большого удовольствия, потянув Сонхва на диван. Сонхва притворился, что надулся, и оттолкнул главного альфу, но тот продолжал цепляться, уткнувшись носом в его шею и обнимая его за руку, что обычно доставляло неудобства. Наконец Хонджун потянулся к журнальному столику и включил айпад. — Давай, покажи мне свои любимые видео с милыми детишками. Сонхва вздохнул. Альфа действительно знал, что нужно сказать. --------------------------------------------- Той ночью все обедали в тех комнатах, в которых должны были. Сонхва и Хонджун ели в приятной тишине, слушая интересный подкаст об убийствах в детективах. Но менее чем через час после того, как был подан ужин, остальные их товарищи по стае начали бродить и пробираться к горячим источникам. Чонхо и Сан даже появились, выглядя только что вымытыми. На данный момент румянец сошел с лица Сана, и он выглядел более свежим, чем за весь день. Также потеряли румянец Юнхо и Минги, которые вошли с шумными приветствиями и полотенцами, обернутыми вокруг шеи. — Разве вам не хватило пара на сегодня? — весело спросил Сонхва. — Если мы не будем пользоваться горячими источниками каждую ночь, мы зря потратим деньги! — рассуждал Минги, не обращая внимания на то, что он так или иначе не тратит деньги. Хонджун присоединился к остальным снаружи, пока Сонхва убирался и расставлял посуду в холле. Единственными членами стаи, которые не появились, были Уён и Ёсан. Сонхва написал сначала Уёну, затем Ёсану, но ни от одного из них не было ответа. Он надел тапочки и прошел по коридору в комнату Уёна и Чонхо. Их там не было. Затем он проверил комнату Минги и Ёсана. Здесь тоже не было. На следующий раз он проверил дверь и, когда она не была заперта, заглянул внутрь. Их не было в зоне отдыха, но он услышал всплеск воды и посмотрел через комнату на двери, ведущие в зону горячих источников, и увидел их. Они сидели близко, тела наклонены друг к другу, колени почти соприкасались. Ёсан что-то говорил, избегая взгляда Уёна. Голова Уёна тоже была опущена, возможно, он смотрел на руку Ёсана, которую тот потирал между пальцами. Он слегка кивнул на слова Ёсана, выглядя более грустным, чем Сонхва мог предположить. Их лица выражали личную боль, которую они разделяли, но тот факт, что они разговаривали друг с другом, вселял Сонхва надежду. Он осторожно, тихо отступил, оставив их в покое. -------------------------------- Сонхва присоединился к остальным пятерым. Он как раз вовремя увидел, как Сан пытается изобразить рыбу кои, которую он видел ранее, только для того, чтобы Чонхо схватил его за шорты, чтобы он не нырнул прямо в подводный уступ и не истек кровью в воду. Вместо этого его шорты наполовину соскользнули с его задницы, что заставило его визжать и биться сильнее, заставляя Сонхва задуматься, визжит ли он от беды или смеется. Минги подошел в качестве подстраховки, снова надев на него шорты и схватив обе руки так, что все, чем он мог плескаться, были его ноги. Тут-то и появился Юнхо, и по иронии судьбы, между тремя альфами, они действительно выглядели так, будто держат ценную рыбу, которую им только что удалось вытащить из моря, слишком тяжелую, чтобы один из них мог ее удержать. Сонхва схватил полотенце рядом с источником и вытер лицо Хонджуна. Альфа смотрел на дисплей с поражением, когда Сан посылал в него брызги за брызгами. Сонхва был удивлен, что альфа даже не зарычал. Затем он вспомнил, что ранее сказал Хонджун, как он хотел создать с ним интересные воспоминания. Возможно, это будет частью его коллекции интересных воспоминаний о его стае, так что он не возражал. В любом случае, Сонхва нежно поцеловал его в уголок рта, как только он вытер лицо. В какой-то момент Юнхо выбрался из горячих источников и вернулся с несколькими бутылками воды, которые он раздавал. — Это соджу! — радостно объявил он. — Поскольку на табличке написано, что в этом месте нет алкоголя, я принёс их в этом. Сонхва, который собирался поблагодарить его, со вздохом покачал головой. Но он сдался и сделал пару маленьких глотков, прежде чем передать бутылку Хонджуну, твердо напомнив всем, что алкоголь, смешанный с высокой температурой воды, нельзя воспринимать легкомысленно, и он будет раздражен, если визит в больницу прервет их идеальный хороший семейный отдых. Но все были в порядке и не переусердствовали, вместо этого стали более болтливыми и делились приключениями, которые у них были в тот день, и своими планами на следующие несколько дней. Оттуда разговор перешел к тому, какие у всех планы на ближайший год, будь то что-то личное, или карьерное, или вообще что-то еще. Он узнал, что Сан хочет нарисовать комикс о персонаже, которого он придумал. Юнхо хотел научиться использовать сложную программу, которая сейчас была популярной в его области, позволяя ему создавать анимацию хореографии, чтобы он мог фактически увидеть ее свободную версию, прежде чем приступить к практике. Минги удивил его. Он упомянул, что заканчивает свой микстейп, но должно быть выйдет в следующем месяце или около того такими темпами. Но что еще более важно, он сказал, что хотел бы отправиться на поезде в дом, где прошло детство известного поэта, который стал музеем, потому что он хотел «увидеть, откуда именно пришли слова автора». Страстный взгляд в затуманенных соджу глазах Минги заставил Сонхва схватить телефон и заказать билет на поезд прямо в эту секунду, но он подавил это чувство. Он не знал, чего ожидать, когда подошла очередь Хонджуна. Он посмотрел на него, его большие глаза были настороже и отказывались моргать, как будто это помогло ему лучше слышать слова главного альфы. Дал бы он какой-нибудь шутливо-саркастический ответ? Или это станет какой-то сенсацией в его музыкальной карьере? Может быть, снова сосредоточиться на своей работе модельера? Хонджун поднял глаза. Это был почти застенчивый взгляд. Сонхва мог сказать, что он пьян, хотя его взгляд был все еще настолько ясным, что ему казалось, что он может разглядеть в них отражение ночных звезд. — Я хочу, чтобы у нас была церемония соединения. Из всего, к чему, как представлял себе Сонхва, будет стремиться Хонджун, этого никогда не было в списке. Его товарищи по стае молча следовали его удивлению. Церемонии соединения были огромным, пугающим мероприятием. Как свадьба — раз пять. Принимайте, накормите и развлеките семьи и друзей каждого члена стаи. Публичные клятвы любви и верности между товарищами по стае. Бумажная работа, делающая все обязательным и официальным, поскольку они стали официально зарегистрированной стаей. Украшения. Танцы. Новая одежда. Драма с родственниками. Нервы. Непредвиденные случаи, которые не смог бы учесть даже самый лучший специалист по планированию отношений. Но также: любовь, доверие, веселье, медовый месяц и целая жизнь после него. — Это невозможно, у нас не может этого быть. Все посмотрели на Сана, когда его голос пренебрежительно прервал мысли Хонджуна. То ли он нервничал из-за их внезапного пристального внимания, то ли огорчился из-за того, что сказал, было неясно. Но он поджал ноги и обнял их. — О чем ты говоришь, Сан-и? — уговаривал продолжить Сонхва. Сан виновато взглянул на него, а затем отвел взгляд. — Мы не можем, потому что ты не можешь. Если ты принимаешь это лекарство… ты не сможешь участвовать в церемонии. В интернете так написано… — Потом он замолчал, упершись подбородком в колени и надувшись, раздраженно нахмурив брови. Сонхва чувствовал вес их взглядов. Никто не знал, что сказать. Было очевидно, что никто не сомневался в логике. В смысле, как легко было бы заставить кого-то, у кого не было эмоций, официально связать себя, только чтобы искренне пожалеть об этом, когда они, наконец, снова смогли бы чувствовать. Сонхва не хотел смотреть на Хонджуна. Его глаза казались холодными и тяжелыми, когда он все равно заставлял их смотреть. Главный альфа прижал руку ко рту в задумчивой, напряженной позе. Он выглядел хрупким, как будто если Сонхва прикоснется к нему, он лопнет, как пузырь. Его расфокусированные глаза покраснели по краям. — Ах, это так? — Еще хуже, чем его выражение лица, был его голос. Слова вырвались у него из горла принужденно и хрипло. — Думаю, мне придется придумать что-нибудь еще. ------------------------------- После всего Сонхва не чувствовал себя хорошо. Он почти чувствовал себя больным. Зараженный чем-то. Но это было не физическое, не совсем, хотя временами ему действительно казалось, что вся атмосфера вокруг него изменилась, как будто воздух давил на его кожу. Что-то изменилось и в Хонджуне, хотя через пару дней ему стало лучше, в его глазах читалось затравленное выражение, уголки рта слегка дергались, как будто ему всегда не терпелось что-то сказать, но он отказывался это выговорить. Сонхва жалел его. И он хотел, чтобы неприятный момент не повлиял на его настроение до конца поездки. Он хотел, чтобы альфа расслабился и повеселился. Но ночью Сонхва опускал голову на подушку, и без разрешения его мозг просто воспроизводил до и после того, как Хонджун делился своим желанием, а затем снова и снова узнавал, почему этого не может быть. Надежда, а потом пустота. В любом случае, это было просто символично. Хонджун, похоже, не из тех, кому это нужно. Они и так были стаей, им не нужно было ничего доказывать публике. Хонджун ничего не потерял из-за того, что не смог провести церемонию. Было так много способов, которыми Сонхва пытался разобраться в ситуации. Чтобы убедить себя, что все будет хорошо. Что Хонджун переживет это. Что со временем он поймет, что им в любом случае не нужно что-то подобное. Или что у них может быть своя собственная, более приватная церемония, если он настаивает, чуть менее официальная. Его мозг начал уставать от постоянных метаний туда-сюда к тому времени, когда наступил их последний день, и он складывал одежду Хонджуна в чемодан для него, сидя в сиянии золотого света через открытую дверь горячих источников. Главный альфа побежал купить в холле несколько сувениров в последнюю минуту и убедиться, что все остальные собрались. Он вернулся в хорошем настроении, повесив крошечный брелок в виде черного дракона, который он купил для Сонхва: не величественный дракон, а мило-пухлый с высунутым коротким языком. Когда Сонхва почти не отреагировал, Хонджун откинулся на спинку дивана, наблюдая за ним, наклонив голову. Подобно волку. — Подожди… где твой чемодан? — недоумевал альфа. — Он всё ещё в шкафу. — Почему? Сонхва задавался вопросом, действительно ли Хонджун знал, как легко он позволял своему альфа-голосу придавать своим словам привкус, когда его эмоции накалялись. — Потому что я остаюсь здесь. — Но… мы должны вернуться. Сегодня ночью. Они не отправят сюда твое лекарство. Это даже не пришло бы вовремя. — Я знаю. — Сонхва сложил последнюю одежду альфы и запер чемодан, проводя рукой по поверхности. — Сонхва…? Ты… ты плачешь. Правда? Как странно. Он не должен был уметь это делать. Он еще даже не пропустил дозу, а его тело уже предало его. Я остаюсь здесь, — повторил он так твердо, как только может сделать себя бета. Он спрятал руки между коленями, чтобы не думать о том, как они уже дрожат и становятся липкими. — Но я вернусь домой как человек, с которым вы можете провести церемонию соединения.