north

За свою жизнь и карьеру Хонджун научился иметь дело с целым спектром людей, с некоторыми приятными и не очень. Многолетний опыт был причиной того, что он мог сохранять совершенно нейтральное выражение лица, даже когда волосы на затылке торчали, как иголки, и не хотели снова расслабляться. Выражение лица женщины перед ним не выражало ничего читаемого, но что-то было не так, не так, не так. Он мог просто ощутить разрушение, которое она принесла в его дом. — Что ж, какое совпадение, — мягко сказал он, взглянув на ее блестящую от солнца эмблему, а затем снова на ее лицо. — Думаю, я просто собирался найти Вас. Вы не войдете? Он отошел в сторону, чтобы впустить ее, сбрасывая туфли, которые надел всего несколько секунд назад. Женщина сняла свои туфли и аккуратно поставила их рядом, а затем двинулась дальше в его дом довольно уверенно, что он совсем не оценил. Следуя ее курсу, он заметил, что Сонхва все еще стоит возле обеденного стола, озадаченный, одетый только в свой тонкий халат. — Сонхва, иди в спальню, — сказал он. — На самом деле, он тоже должен быть частью этого разговора. — сказала странная женщина. Гнев Хонджуна скривил губы, но с глубоким вздохом он снова сгладил выражение лица. — Он не одет. Он может присоединиться к нам, как только что-нибудь наденет. — возразил он странной женщине, выдвинув из-за стола стул. — Садитесь сюда. Его приятный тон уже потускнел, его длинная зубастая улыбка была скорее агрессивной, чем дружелюбной. Краем глаза он увидел, как Сонхва ускользнул, и это, по крайней мере, позволило ему немного успокоиться. Только немного. Женщина села, расправила под собой юбку и без предисловий открыла лежавшую на столе черную кожаную папку. Хонджун тоже сел, наблюдая, как она почти игнорировала его, пролистывая толстую стопку бумаг. Его глаза опасно блеснули. — Кофе? — Он будто угрожал. — Нет, спасибо. Я предпочла бы сразу перейти к делу. — Очевидно, убедившись, что все ее бумаги в порядке, она посмотрела на него и улыбнулась. — Ну, мистер Ким, как вам аренда? Фальшивая жизнерадостность в ее голосе была жуткой, и Хонджун почувствовал, как его защита захлопнулась еще выше, как ловушка с шипами. — Прошу прощения? — Ваша аренда. — сказала она чуть громче и жестче. — Мистер Пак. Ярость, которую испытал Хонджун, услышав, как Сонхва назвали его «арендой», почти сожгла его изнутри. В его голове закружилась мечта схватить эту женщину за горло. Вместо этого он просто смотрел на нее. Он не мог доверять себе двигаться или говорить. — Я прошу прощения, если моя терминология сбивает Вас с толку. Может быть, это послужит напоминанием? Женщина перевернула один из документов и пододвинула его к нему. Вверху жирным черным шрифтом было написано «Договор аренды». Хонджун узнал форму. Было ли когда-нибудь время, когда он думал о Сонхва так? Аренда? Тревожный порыв стыда и вины прошел через него. — Как удобно, что Вы взяли это с собой, — наконец ответил он. Его челюсть была сжата так сильно, что с трудом выговаривал слова. — Потому что я собираюсь выкупить контракт. — Вы не будете делать ничего подобного. Ох, эта сука. Эта дерзкая сука. — Кто Вы? Женщина смущенно прикоснулась к груди, ее накладные ресницы затрепетали. — О боже, я была ужасно груба, не так ли? — Ее зубы, такие белые, что они почти светились, сверкнули раскаянием, которому Хонджун не поверил ни капельки. — Вы можете называть меня мисс Хан. Я вице-президент юридического отдела Детей Солнца. Хонджун посмотрел на неё. Мисс Хан долго смотрела на него, ничуть не взволнованная, давая ему возможность вообще что-то ответить. Когда он этого не сделал, она слегка пожала плечами, ее замазанная улыбка все еще оставалась на месте. — Итак, мистер Ким. Мы досрочно расторгаем Ваш контракт, как Вы, наверное, уже начинаете догадываться. И из-за нарушения Вами контракта Вы не имеете права на возмещение каких-либо из Ваших прошлых платежей. Хонджун фыркнул и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Он даже не мог заставить себя взглянуть на нее. Эта гребаная организация понятия не имела, с кем имеет дело. Ему снова захотелось рассмеяться при одной мысли о том, что клочок бумаги из их файлов имеет над ним какую-то власть. Не тогда, когда дело касалось Сонхва. — Вам лучше прийти сюда со своим настоящим президентом, если хотите поговорить, — ухмыльнулся он. — Нет, лучше с генеральным директором. Вы тратите свое время. Сонхва никуда не денется, если Вы это хотите мне сказать. — Мы дадим сорок восемь часов, прежде чем мистер Пак должен будет вернуться в корпоративный офис. Достаточно времени, чтобы собрать вещи и организовать транспорт, если потребуется. Если он продержится здесь дольше, Вам будет предъявлено обвинение в краже, и власти придут, чтобы выпроводить его. Дальнейший отказ может привести к эскалации обвинений во что-то близкое к ситуации с заложниками. Она снова начала просматривать свои бумаги, доставая еще одну форму. В голове Хонджуна звенели слова «кража» и «заложник», он с недоверием обдумывал их. Он смотрел на стопку бумаг, но его зрение было затуманено горячими белыми пятнами. Он начал мотать головой. — Леди, я не знаю, о чем, черт возьми, Вы говорите. Я понятия не имею, какое нарушение контракта или другие мотивы привели Вас сюда, но я начинаю видеть в Вас угрозу для моей семьи, и это опасно для Вас. — О, правда? — Ее ликующая манера поведения, казалось, говорила «во что бы то ни стало, угрожай мне больше», но вместо этого она продолжала говорить. — Вы пытались снять наши знаки различия с его тела, а затем сфабриковали историю о том, что на него напала собака. У меня здесь больничные записи, если Вы забыли. Хонджун сглотнул. — Вы умный и успешный человек. Вас не должно удивлять, что намеренное повреждение опознавательного знака компании на сдаваемом в аренду имуществе рассматривается как уголовно наказуемое деяние. — Это был несчастный случай. Вне нашего контроля. — Думаете, судьи в это поверят? Что из всех мест на его теле собака выбрала именно это место, чтобы укусить? — Это имеет значение? Разве Вам не нужно доказывать, что собака не кусала его там, так же, как нам, возможно, нужно доказывать, что это было? В этом случае у нас уже есть преимущество. Мисс Хан сузила глаза. — Не был ли он каким-либо другим образом отмечен или поврежден Вами, мистер Ким? Хонджун почувствовал, как дыхание покидает его легкие. — Вы должны понимать, что наш контракт позволяет нам запланировать необходимый визит доктора для мистера Пака в любое время, когда мы захотим, и все скрытое будет раскрыто. Если Вы решите все усложнить на протяжении всего этого процесса, правда, тем не менее, будет раскрыта, результат будет тот же, но процесс будет гораздо более напряженным и унизительным для мистера Пака, чем должен быть. Не говоря уже о возможности внимания СМИ. Мир любит видеть, как падает богатый, молодой, успешный человек, такой как Вы. И Вы потащите свою стаю за собой. Теперь ее рот растянулся в ложно-сочувственную линию. Слегка однобоко пожав плечами, она вытащила из кучи свежую форму. В заголовке было написано «прекращение аренды». Она сняла колпачок с серебряной ручки и протянула ему, постукивая ногтем по пустой строке для подписи внизу. — Давайте, подпишите прямо здесь, пожалуйста. Мы можем также вызвать мистера Пака? Мне нужно обсудить с ним следующие шаги. — Она вытянула шею, глядя в сторону коридора и комнаты Сонхва. Хонджун снова представил, как схватит ее за шею и выбросит прямо за дверь. Даже то, как она так нагло оглядывала его дом, возмущало глубокое и первобытное место внутри него, которое он раньше не чувствовал. — Тогда почему бы Вам просто не отпустить его? Если мы нарушили Ваш контракт, просто отпустите его. Разве не нужно платить только штраф или… — Он продолжит свой семилетний срок, как было согласовано между ним и нашей компанией. Это контракт между компанией и Вами, который расторгается. — Убирайтесь из моего дома. Она бросила на него испепеляющий взгляд. В последний раз, когда на него смотрели подобным взглядом, это, вероятно, было от его собственной альфа-матери, молча предупреждающей его, чтобы он проверил свое поведение, прежде чем она проверит его для него. Но на этот раз он не был щенком. И он не отступал. Мисс Хан прочистила горло. — У мистера Пака назначена встреча через два дня, чтобы явиться в наш офис. Как арендатор Вы несете ответственность за это. — Она расправила толстую пачку документов в черной папке и закрыла ее. — Этот разговор был записан, как и все встречи между Детями Солнца и нашими клиентами, как Вы помните на странице 38 контракта. Я оставлю обе эти папки… — Она достала вторую папку, на этот раз красную, — для Вашего прочтения. Красный содержит документы специально для мистера Пака, детали его предстоящего назначения и раскрытие информации, в которой будут изложены изменения в его службе с Детьми Солнца в связи с нарушением контракта. Я также включила свою личную контактную информацию. — Похоже, Вы не можете решить, какой контракт был нарушен и кем, — сказал Хонджун чуть громче рычания. — Почему сервис Сонхва изменился, если Вы только что сказали мне, что проблема во мне? — Если Вы хотите оспорить условия или формулировку наших контрактов, мне нужно, чтобы наши юристы связались с Вами, — мило ответила она. Он отодвинул от нее папки и встал, не бросив на нее больше взгляда. — Вы знаете, где дверь. Он намеревался пробраться в безопасную спальню, опрокинуть рюмку того алкоголя, к которому первым прикоснется, и начать обращаться к своим собственным адвокатам до того, как у Детей Солнца появится шанс. Он также сильно интересовался содержимым красной папки и тем, что именно, по их мнению, он собирался позволить им сделать с Сонхва. Вместо этого он чуть не столкнулся с самим Сонхва. Сонхва привалился спиной к стене коридора, прижав руку к груди. На нем по-прежнему была только его шёлковый халат. Он не добрался до своей спальни. Дерьмо. Он, должно быть, все слышал. Бета двигался вяло, повернув голову к Хонджуну, его брови нахмурились от горя. — О, Хонджун… Мне нужно будет идти. — Голос его пары был таким сладким и слабым. Сломанным. — Нет, милый. Нет… Мы тебя не отпустим. — Хонджун бросил папки, чтобы обнять Сонхва обеими руками. Он откинул халат в сторону, чтобы укусить шрам на шее, дополнительную метку, которой Дети Солнца, без сомнения, попытаются воспользоваться. Сонхва только хныкал, цепляясь за него. Хонджун чувствовал запах беспокойства, поднимающегося с его кожи. Он пришел к пониманию того, что означает этот привкус в его запахе: у его пары начнется полномасштабная паническая атака, если он не сможет его как-нибудь успокоить. — Ну же. Давай оденем тебя, ладно? — Он отстранился, чтобы показать ему улыбку, и ласково пощипал его мочку уха. — Сонхва. Посмотри на меня. Я спокоен. Я не волнуюсь. Это была ложь. — Это просто тактика запугивания, вот и все. Я собираюсь отсканировать все юристу, с которым работал раньше, и пусть он обо всем позаботится. — Но через сорок восемь часов, Хонджун? — Большие глаза беты были такими далекими и затравленными, как будто он уже ушел. — Я прослежу, чтобы он знал, что у нас сжатые сроки. Пожалуйста, поверь мне, дорогой, ладно? — Он поднес руку Сонхва к своим губам и поцеловал длинные красивые пальцы. — Оденься. Потом мы пойдем позавтракаем в том кафе, которое тебе нравится, ладно? Если конечно ты не против пойти со мной на свидание рано утром. Сначала Сонхва просто кивнул, не отпуская его и не отодвигаясь. Но затем он понял, что Хонджун ждал словесного подтверждения, и послушно пробормотал «хорошо». Это принесло ему похлопывание по голове и ободряющий поцелуй в его мягкие губы. Хонджун проводил его до его комнаты, пообещав вернуться и забрать его. В ту секунду, когда его собственная дверь закрылась за ним, он чуть не упал на колени. Вся его энергия, все его спокойствие улетучились. Когда он клал папки на стол, его рука дрожала. Но он отказывался думать об их содержании. О том, чем угрожала ему эта сука. Он просто сделает, как сказал, отправит документы по электронной почте тому, кому он заплатил, чтобы он позаботился о них. Казалось, что на то, чтобы прогнать все через сканер, ушла целая жизнь. После этого он напечатал краткое, но подробное объяснение происходящего. Этот конкретный адвокат был чем-то вроде друга и уже знал о Сонхва, так же как он знал о личности остальных членов его стаи. Хонджун был честен насчет укуса, и после нескольких попыток перефразировать свою историю он объяснил, что татуировка Сонхва была повреждена во время какого-то секса, который стал слишком грубым, не называя никаких конкретных имен. Свою нечестность он раскрыл перед врачом, объяснив, откуда взялась травма. Но кто бы не смутился в такой ситуации, верно? Ему не нравилось, что ему приходится немного искажать правду о татуировке, но, если честно, он даже не знал, как лучше это объяснить. Он отправил все, а затем написал адвокату, чтобы сообщить ему, что есть что-то срочное, на что он должен взглянуть, и чтобы он вернулся к нему, как только сможет, днем или ночью. Затем он сделал глоток, который обещал себе, и, все еще обжигая горло, пошел за Сонхва. Он не мог представить себе расслабляющий завтрак прямо сейчас — вообще не мог представить, что кладет себе в рот какую-либо еду, — но они также не могли просто сидеть дома взаперти, пытаясь не волноваться. Сонхва в то же время выходил из своей спальни, мягко закрывая дверь перед Саном, который, без сомнения, все еще дремлет внутри. По утрам омегу всегда было трудно разбудить, и чем дольше он носил их щенка, тем крепче спал. Что по утрам было благословением. Хонджун взял Сонхва за руку и вывел из дома. Сонхва не сказал ни слова. Он выглядел прекрасно в длинной пыльно-розовой рубашке на пуговицах, наполовину заправленной в темно-синие брюки. Его волосы были аккуратно уложены асимметричной волной набок, мягко касаясь глаз. — Ты выглядишь очень мило, любовь моя, — сказал Хонджун, когда они уселись в его машину, и она заурчала. Единственным ответом Сонхва было сглотнуть и нервно потрогать ремень безопасности обеими руками. — Я не думаю, что могу есть прямо сейчас, Хонджун, — пробормотал он. Хонджун нахмурился, потирая бровь. — Я тоже. — Он протянул руку и схватил одну из рук Сонхва, пытаясь утешить себя так же, как утешить Сонхва. — У меня уже есть кто-то, кто смотрит на все. Нет смысла ни о чем беспокоиться, пока он не сообщит нам о следующих шагах. Сонхва снова сглотнул. — Если тебя заберет полиция, ты обязательно попадешь в новости. Как она и сказала, — сказал он тихим голосом. — Это того не стоит. Они все нуждаются в тебе. Хонджун слабо пожал плечами. — Я не какая-то огромная знаменитость. — Они сделают тебя печально известным, неважно, что ты думаешь. Что тогда делать с работой? Твоя репутация? Все, ради чего ты работал. Хонджун молчал, задумчиво потирая рот. Взвешивал все. Хотя раньше он уверенно и беззаботно успокаивал Сонхва, теперь, когда они оба были более спокойными, у них было время подумать об этом, он пытался реалистично подойти к ситуации, стараясь быть уверенным в убедительности своих слов, прежде чем сказать их. Серьезным тоном он наконец сказал: — Ты стоишь того, чтобы потерять все. Но Сонхва покачал головой. — Нет. Это эгоистично, Хонджун. Не забывай, что ты главный альфа. Глаза Хонджуна расширились, брови недоверчиво приподнялись. Он не привык к тому, что его упрекают в том, что он стал главным альфой. Если бы это был кто-то, кроме Сонхва, он бы поставил их на место. — Может быть, лично для тебя я того стою, — продолжил Сонхва. — Но у тебя на попечении другие. Их благополучие и репутация будут расти или падать вместе с твоим. И есть щенок. Ты не можешь бросить все ради меня. Я не позволю тебе. Я слишком их люблю. Сонхва искоса посмотрел на него сквозь падающие волосы, его мрачный взгляд стал более серьезным, чем он когда-либо видел. — Давай просто подождем. — сказал Хонджун. — Мы забегаем вперед, милый. Скорее всего, в ближайшее время тебе не придется никуда идти. — Куда мы едем? — недоумевал Сонхва, когда они сворачивали по обычному маршруту, ведущему к главной дороге. — Я не заставлю тебя есть что-нибудь. Но у меня есть кое-какие покупки, которые мне нужно сделать. -------------------- Когда якобы срочные покупки Хонджуна оказались уловкой, чтобы отвести Сонхва в пару высококлассных детских бутиков, бета, казалось, пробудился от оцепенения. Хонджун притворялся, что сам просматривает лавандовые проходы, но в основном он просто наблюдал за Сонхва, пока тот делал покупки. Сонхва осматривал каждую полку и стеллаж с таким интересом, что его руки были полны новых вещей. В каждой категории, от одежды до одеял и игрушек, Сонхва нашел что-то, что, по его мнению, было достойно их будущего щенка, хотя ни один из них не сказал ни слова о том, что у них уже было достаточно припасов для пяти щенков дома. Хонджун просмотрел выбор одежды и похвалил множество зеленых, фиолетовых и вересково-серых нарядов, один из которых представлял собой шерстяной кокон с кроличьими ушками, который будет невыносимо мило смотреться на маленьком щенке. Когда они выходили из машины у второго бутика (он объезжал столько бутиков, сколько было необходимо, чтобы его бета был спокойным и счастливым), его телефон завибрировал с сообщением. Блять, наконец. Хонджун чуть не застонал от облегчения, доставая телефон. [Избавься от него.] Избавься от него. На самом деле это было иронично, потому что именно это Хонджун сделал бы со своим «другом»-адвокатом за его дерзость написать ему такое сообщение. [Я просмотрел то, что ты прислал. И я просмотрел публичные записи их прошлых судебных дел. Уведи его подальше от себя, или ты потеряешь все. Извини. Не могу помочь с этим.] Грудь Хонджуна болела. Он закрыл дверцу машины, глядя Сонхва в спину. Его пара уже был на полпути вверх по лестнице, ведущей в бутик, возбужденный тем, что увидел на витрине. Хонджун не сдавался. Им просто нужно было время. И их 48-часовое окно вдруг показалось убийственно коротким. Что-то внутри него начало рушиться. Наступила реальность. Вот только это было похоже на что угодно, но только не на реальность. Этого не может быть. Сонхва обернулся, чтобы посмотреть на него. Выражение лица беты тут же помрачнело и стало таким же, как и у него самого. Итак, теперь Сонхва знал. Со своей сверхъестественной манерой поведения Хонджун знал, что он все прочитал по его лицу. И возникшая грусть мгновенно изменила весь язык тела беты. Внезапно он выглядел так, будто тащит сотни фунтов цепей, которые могли видеть только они двое. Хонджун просто хотел сделать свою пару счастливым. Он хотел, чтобы он был в безопасности рядом с ним, заботиться о нем, навсегда. Неужели этот шанс действительно будет украден у него? Он покачал головой, когда Сонхва направился к нему. Нет. Это было временно. Он обсудит это со своей стаей. Он знал, что и они этого не допустят. И все же Сонхва был прав… если все их жизни были разрушены из-за того, что они были слишком безрассудны с этим, что это оставило бы Сонхва, чтобы вернуться домой? Хонджуну хотелось выть. Сонхва подошел ближе. На этот раз он был тем, кто утешал. Мысли Хонджуна мчались со скоростью мили в минуту, когда слова «избавься от него» звучали все отчетливее и отчетливее, как будто они выкрикивались в его голове. Сонхва взял его за руки. Он положил его телефон обратно в карман для него, не глядя на экран. Потом они снова сидели в машине, под лучами утреннего солнца. Сумки сзади. На площади за их окнами очаровательная семья пила смузи из соседнего бара. Двое детей наслаждались крошечными симпатичными коктейлями с цветками взбитых сливок сверху. Они все весело болтали друг с другом, очевидно, рано начали какой-то семейный день вместе. Это действительно было чертовски несправедливо. Сонхва просто отключился. Но, по крайней мере, в его запахе не было этого предупреждающего всплеска беспокойства. Он просто казался… пустым. — Просто потерпи несколько дней, милый. Есть другие юристы. Я также собираюсь организовать встречу с кем-то из высшего руководства компании «Детей Солнца». Всегда есть способ что-то придумать. Ленивая сука просто не хотела тратить несколько лишних минут на то, чтобы связаться с кем-то, кто действительно мог что-то сделать. — Хонджун. — Наконец предупредил Сонхва. — Остановись, сейчас. Я не люблю, когда ты так о ком-то говоришь. Это не ты. — Мне жаль. — Только Сонхва мог заставить его извиниться по команде. — Я просто… это не будет постоянным, ладно? Так что не строй никаких долгосрочных планов, которые не включают нас, понятно? Блядь. Как, черт возьми, они сидели здесь и серьезно говорили о том, что Сонхва их бросал? Неважно, если бы это было всего на пару дней. Даже час был слишком долгим. — Как мы им скажем? — спросил Сонхва. — Что ты хочешь сделать, милый? — Я навещаю свою семью. Вот что мы скажем. Хонджун знал, что Сонхва ненавидит лгать так же сильно, как и он. Поэтому он нахмурился, увидев, как бета так охотно бросается в ложь. Но он ни в чем его не винил. — Вот что мы скажем тогда. Ненадолго. ------------------- Ложь сработала хорошо, помогая Сонхва легко объяснить чемодан, который он начал собирать, когда вернулся домой. Хонджун заметил, как он тащит второй чемодан, как только его первый был заполнен до краев, но сурово посмотрел на него. — Тебе не понадобится два. К тому времени ты будешь дома. — Ах, ладно… — Несогласие в голосе беты ранило Хонджуна пятью различными способами. Сонхва, тем не менее, упаковал второй чемодан и оставил первый возле двери спальни. Сан, наконец, оставил его в покое после того, как приставал к Сонхва с вопросами о том, где живет его семья, и кто будет готовить ему завтрак каждое утро, пока его нет, и помогать ему, когда его тошнит, и, наконец, но самое главное — какие подарки он привезёт из родного города. Разговор вызвал у Сонхва мягкую улыбку, но чувство глубокой усталости. Хонджун знал, что его пара боится. Но он так хорошо это скрывал. Они собрали всех на семейный ужин, чтобы Сонхва мог сообщить остальным о его отсутствии и тем временем провести с ними некоторое время. К счастью, никто из них не допрашивал его так подробно, как Сан, хотя пара Уёна и Ёсана дразнила его, почему они не могут прийти и познакомиться с его семьей. — Разве они не хотят встретиться с твоими парня-аааами? — напевал ему Уён. — Скоро, — улыбнулся Сонхва. — Обещаю. Я очень хочу, чтобы они встретились со всеми. Единственный напряженный момент был, когда Уён внезапно спросил: — Хонджун-хен, ты ничего не сказал о том, как прошла встреча этим утром. Ты ведь собирался проверить контракт, верно? — спросил он, указывая палочками на Сонхва. Хонджун не мог удержаться от того, чтобы его тело не напряглось, но ему удалось удержать взгляд от виноватого взгляда на Сонхва. — Ах, к сожалению, мне, вероятно, придется сделать это на следующей неделе. Внезапно возникла работа, и мне пришлось всё отменить. — О? — Маленький сопляк скептически посмотрел на него, пережевывая полный рот кунжутного шпината. — Сейчас твоя работа важнее семьи? Понятно. — Изогнув брови, он переключил внимание на еще один укус, оставив Хонджуна молчаливым и виноватым. У него не было духа спорить или защищаться. — На самом деле, я все равно думал, что наш альфа опередил себя, — сказал Сонхва с чопорной ухмылкой. Хонджун моргнул. — Я не вижу ни одного обручального кольца ни на одном из наших пальцев. В этих вещах есть определенный порядок. — Ооо, это правда! — воскликнул Уён, и его глаза, сверкающие возможностями, были направлены на Хонджуна. Это привело к обсуждению за круглым столом того, какие кольца им нужны, но все, что мог сделать Хонджун, — это задаться вопросом, что он собирается делать без Сонхва рядом с ним хотя бы день. Он был так благодарен ему, и он нуждался в нем. Сильно. ------------------- В 4:34 Сонхва выбрался из постели Хонджуна. Сан рано лег спать накануне вечером, и Хонджун попросил Уёна сопровождать его. Уён пошел за своим сводным братом, не задумываясь, чрезмерно беспокоясь о нем в эти дни. Когда о Сане позаботились, у Хонджуна и Сонхва было больше времени, чем они знали, что делать, бессонно свернувшись калачиком на простынях, которые были слишком теплыми, чтобы чувствовать себя комфортно, но не настолько горячими, чтобы они отпустили друг друга. Когда Сонхва пошевелился в те ранние часы, после того как они только начали немного спать, Хонджун вцепился в него и сонным рычанием протестовал против его ухода. Сонхва сонно пробормотал, что идет в ванную, и похлопал его по руке. Позже Хонджун пошевелился и обнаружил, что он так и не вернулся.