north

Сонхва был в оцепенении. Он бежал после двух часов рваного сна и без еды. Сидя в одиночестве в дорогом вестибюле с золотыми потолками, похожими на собор, игнорируемый несколькими другими людьми, проходящими мимо или работающими на стойке регистрации, это было идеальное время для сна. Но он не был уверен, что когда-нибудь снова сможет уснуть. Каждый легкий звук заставлял его вздрагивать. И он дрожал без остановки с тех пор, как вышел из дома. Нельзя было отрицать, что в глубине души он был напуган. Но все, о чем он мог думать, это то, что его страх защищал его стаю, и это было все, что имело значение. Он ускользнул из дома менее двенадцати часов назад, боясь случайно зашуметь, когда он схватил пальто, чтобы защититься от ненастной погоды, и вытащил свой чемодан из дома. Он вызвал предрассветную поездку, и они отпустили его в круглосуточном кафе в нескольких минутах ходьбы от главного штаба Детей Солнца, так как ему приходилось часами ждать, прежде чем офисы даже откроются. Сидя за липким обеденным столом с кружкой черного кофе, к которой он не собирался прикасаться, часы как-то тянулись как облака. И если часы были облаками, то он плыл прямо вместе с ними, где-то прямо вне поверхности его кожи, не совсем привязанный к настоящему моменту, который он не хотел даже пытаться осмыслить. Половина его мозга пыталась крикнуть ему, что он дурак, что он должен просто подождать и посмотреть, что можно сделать, чтобы остановить это до истечения их сорока восьми часов. Но он знал, что если он подождет и попытается уйти, пока Хонджун не спит, альфа не позволит этого, даже если появится сама полиция, чтобы проводить его. Ему пришлось отключить телефон, когда сообщения не переставали приходить. Они только заставляли его бежать к ним в безумной спешке. В основном они были от Хонджуна, но парочка других задавалась вопросом, где он был, спрашивая, почему он так рано уехал в свой семейный дом, не попрощавшись. Некоторые из них спрашивали, что случилось, зная, что это, скорее всего, не так просто — решение сесть на более ранний поезд. Сонхва отправил только одно сообщение Хонджуну: [Не беспокойся обо мне. Не делай ничего опрометчивого, что поставит под угрозу нашу семью. Я буду терпеливо ждать столько, сколько нужно. Не дай им повода для использования против нас.] ————— Он уже ждал на пороге офиса Детей Солнца, когда охранник начал отпирать входные двери. Он чувствовал себя глупо, когда охранник осматривал его и его чемодан сверху вниз. Он был уверен, что выглядит бледным и неопрятным, с фиолетовыми тенями под глазами, больше похожим на человека, который опаздывает на рейс в 4 утра, чем на деловую встречу… если это вообще так считалось. Следуя инструкциям в своих документах, он зарегистрировался на стойке регистрации и назвал имя назначенного куратора, какого-то нового человека, о котором он раньше не слышал. Он боялся, что секретарша не поймет, о чем он говорит, и ему придется объяснять себя и постыдную ситуацию, в которой он оказался, чтобы они могли понять, что с ним делать, но они просто кивнули и уговорили его зарегистрироваться, пообещав ему, что его куратор скоро будет с ним. Вежливость всех присутствующих была снисходительной и поверхностной. Он быстро понял, что они даже не видели в нем человека. По крайней мере, не человека их уровня. Он был глуп, потому что не понял это с самого начала. Или, может быть, он понял, но в то время просто не заботился. Его соцработницей была молодая женщина примерно его возраста. Из-за ее нахмуренного рта и тонких скептически настроенных бровей она выглядела так, будто даже не знала словарного определения слова «сочувствие», не говоря уже о том, каковы были эти эмоции. Он даже не разобрал ее имени, но это не имело большого значения, потому что все, что она сделала, это сообщила ему, что они уже обрабатывают его документы на новое жилье и что, прежде чем они продолжат, ему придется пройти еще один раунд тестов, как когда он впервые записался к ним. Он хотел возразить, что все это бессмысленно, потому что его не собираются «переселять» просто так, но держал слова за закусанными губами. По крайней мере, у нее хватило приличия предложить ему что-нибудь выпить перед тем, как они начали, но он даже говорить не мог, поэтому только покачал головой. — Вы ели? — Она настаивала с беспокойством человека, который боялся, что его обвинят в плохом поведении подопечного. Сонхва только покачал головой. — Я в порядке. Он ничего не хотел от них. Он просто хотел, чтобы это закончилось. Он хотел избавиться от всей этой утомительной канцелярской работы и остаться в покое, пока Хонджун не придёт за ним. — У Вас была возможность ознакомиться с обновленным контрактом, мистер Пак? — спросил его соцработник. Сонхва пытался. Он прочел первые пару страниц в закусочной. И что еще хуже, то немногое из того, что он понял, заставило его сердце бешено колотиться, пока ему не пришлось оттолкнуть папку от себя и положить голову на руки. Так как он нарушил некоторые условия первоначального контракта, в будущем его срок службы с Детями Солнца будет более ограниченным. Ежемесячные медицинские осмотры. Домашние визиты. Нет выбора, куда его поместить. Примерно столько он мог понять, прежде чем остановиться. Не то чтобы это последнее ограничение имело значение. Он вернётся к Хонджуну. Даже если ему придется следовать всем их более строгим мерам, чтобы они могли внимательно следить за ним, он вернется к Хонджуну. Ему просто нужно было помнить об этом. Цепляться за данное себе обещание. Он здесь лишь временно. Притвориться хорошим, послушным молодым человеком, чтобы в глазах Детей Солнца они выглядели смиренными. Сообщив то, что он уже узнал, и добавив несколько более удручающих поворотов, таких как финансовые и юридические штрафы за попытку полностью уйти с их договорённости до истечения семилетнего срока его контракта, она отвела его в другое крыло здания, в котором был этот отчетливый медицинский запах в воздухе. Так что медицинское обследование, которым угрожала ему госпожа Хань, было проведено несмотря ни на что. Пожилой доктор, чьи крошечные глаза были почти скрыты под щетинистой, служившей ему бровями, тыкал и тыкал в него. Его слишком теплые пальцы потянулись к шраму у основания позвоночника и на шее, а также к любому другому месту, которое он счел подозрительным, даже заставив Сонхва раздвинуть ноги, чтобы ни один дюйм его тела не остался незамеченным. Затем он не торопился, нацарапывая то, что казалось целой автобиографией в блокноте, от чего Сонхва захотелось вырвать ее у него из рук и прочитать. У него взяли анализ крови и других жизненных показателей, а затем стоматолог сменил врача и провел полную чистку и осмотр зубов. У него были только комплименты для него, но Сонхва даже не улыбнулся в ответ. Он уставился в стену с горьким привкусом резиновых перчаток во рту. Все их исследования были гораздо более тщательными, чем в первый раз, когда его обследовали. Единственным человеком, с которым он разговаривал, был психолог, который провел общую оценку его самочувствия. Он скормил им все правильные ответы или то, что он представлял себе как правильные ответы. Что-то глубоко внутри подсказывало ему, что показывать, каким уязвимым и сломленным он себя сейчас чувствует, будет опасно. Он даст больше информации, чем они заслуживали, даст им гораздо больше власти над ним. Поэтому он надел свою заученную маску и ответил любезно и спокойно, выбрасывая ложь так же легко, как и правду, мягко объясняя, что все это было недоразумением, которое, как он надеется, можно будет скоро удалить, но, конечно, до тех пор он будет сотрудничать, чтобы не доставлять им хлопот. Но в то же время он начал испытывать скользкое, плохое предчувствие. Не то чтобы до этого момента он чувствовал себя хорошо, но в нем рос еще более сильный оттенок страха, как капля чернил в темном бурлящем океане. Это было чувство, с которым он оставался наедине в течение нескольких часов после обследований, сидя в вестибюле с зажатым между ног чемоданом, цепляясь за полоску спокойствия на фоне этих хаотичных черных волн. По их словам, они запланировали для него жилье. Они умоляли его о терпении, поскольку не ожидали, что он прибудет так рано без предупреждения, поэтому потребуется немного больше времени, чтобы сообщить персоналу, если ему что-то понадобится. Что ему было нужно, так это теплая постель со сплетенным вокруг него стаей. Ему нужно было убедиться, что Сан съел сбалансированный обед и принял витамины. Он должен был быть там на утренней тренировке по пилатесу с Юнхо. Ему нужно было поцеловать макушку Хонджуна, пока тот работал за компьютером. Ему нужно было растянуться на диване, положив ноги на колени Минги, пока альфа читал книгу. Он мог представить себе ощущение пальцев Минги, когда он рассеянно водил по вене на ноге вверх к лодыжке и обратно вниз, не отрывая глаз от страницы. Примерно в это же время Ёсан и Уён вернутся от учёбы, и Сонхва услышит, как они ссорятся и смеются из своей комнаты, пока они вместе играют в видеоигры. Иногда Сонхва любил приоткрывать дверь и просто наблюдать за ними, пока те не замечали и не кричали на него так, что он только хихикал, потому что знал, что они только дразнят его любовью, что, если он захочет, он может войти прямо и взять контроллеры прямо из их рук, и они позволили бы ему попытаться научить играть, а затем умоляли бы его не уходить. А после ужина он и Чонхо вспоминали бы своим прошлое, прогуливаясь по тенистым, усаженным деревьями холмам их района, их наушники были одновременно синхронизированы с его телефоном, позволяя Чонхо проигрывать ему индивидуальный микс, в то время как восхитительная забота Чанбина… приготовленная пища осела в их желудках. Если они чувствовали себя особенно энергичными, они шли почти час, чтобы добраться до небольшого соседнего кафе. Кафе светилось сквозь деревья и навесы и манило запахом свежемолотых кофейных зерен. Они заказывали американо без кофеина, чтобы выпить его на обратном пути. И когда он вернется домой, они все будут ждать его там. Сонхва так погрузился в свои мечты о том, чтобы быть с ними, что не заметил сотрудника, стоящего прямо перед ним, пока они не потрясли его за плечо. Секретарь бросила на него кислый взгляд, который мог быть либо раздражением, либо попыткой жалости. — Мистер Пак? — Простите… что? — Если Вы соберете свои вещи и пройдёте сюда, мы организуем Вашу поездку. — Хорошо… куда я пойду? — Извините, я не уверен, мне просто сказали отвести Вас к машине. Полагаю, что Ваш социальный работник ждет Вас, так что у нее должны быть подробности. Сонхва встал, почти шатаясь. Почему ему казалось, что стены смыкаются перед ним? Он схватился за ручку чемодана и покатил его за собой. Несмотря на то, что на улице было пасмурно и ветрено, грозившая холодной летней бурей, небо все еще светилось ярким серым пронзительным светом. Сонхва прижал руку к глазам, его темные волосы взъерошились вокруг его бровей и лица. Когда он опустил руку, он посмотрел вниз на бетонные ступеньки, где ждала зеленая спортивная машина. Его соцработница стояла рядом, ведя какую-то приятную беседу с высоким стройным мужчиной в полосатом костюме, выглядевшем дорого. Сонхва почувствовал, как по его телу выступил холодный пот, а затем волна головокружения. Может быть, от жажды, голода или недостатка сна… но он не чувствовал последствий, пока его не поразил вид незнакомца. Почему они так поступают? Как они могли просто бросить его прямо в новый дом менее чем за день? Подойдя, он не посмотрел на незнакомца, вместо этого сосредоточив все свое внимание на своей соцработнице, ожидая объяснений. — Спасибо за ожидание, мистер Пак. Позвольте представить Вам мистера Ли Сууна. С этого момента мы поместим Вас в его дом. Надеюсь, вы хорошо позаботитесь друг о друге. Это только на данный момент. Это только на данный момент. Это только сейчас… Хонджун скоро отвезёт меня домой. Его пальцы сжались на чемодане, когда он боролся с желанием запротестовать, отступить. Ему не дали ни крохи информации об этом человеке, и вдруг он должен был просто переехать к нему? Даже если он утратил привилегию выбирать свою собственную семью, быть брошенным в новую семью без малейшего представления о том, куда он идет, было неправильным. Разве не для этого была его соцработница? Он был прав, думая, что сотрудники Детей Солнца считали его чем-то ниже человеческого уровня, и этим пренебрежением ничем не отличалась от других даже его соцработница. Сглотнув болезненный ком в горле, который казался постоянным, Сонхва неловко поднял глаза на Сууна. — Пожалуйста, позаботьтесь обо мне… — пробормотал он. Он с удивлением понял, что мужчина был чуть ниже и худощавее, чем он сам, с мальчишеским лицом, из-за чего Сонхва задавался вопросом, старше он или моложе. Опять же, это то, что он должен был уже знать, прежде чем ему передали в новую стаю. Но когда Суун ухмыльнулся в ответ на приветствие Сонхва, он мгновенно стал выглядеть старше, а мальчишеские черты, которые делали его похожим на приятного человека, казались не более чем занавесом. Это было довольно веское мгновенное суждение. И он встречался с мужчиной при обстоятельствах, далеко не благоприятных для первого впечатления, но Сонхва не мог избавиться от этого чувства, даже когда на приветствие ответили вежливым поклоном. Затем Сонхва посмотрел на своего соцработницу. В ожидании… чего? Он не знал. Он просто должен был сесть в машину? Просто так? — У Вас есть какие-либо дополнительные вопросы, мистер Пак? — наконец спросила она, наклонив голову. — Я уверена, Вы хотите отправиться в путь. Вы должно быть устали. Сонхва уставился на нее. Конечно, у него были вопросы. Разве у любого разумного человека не возникло бы вопросов, будь он на его месте? Но он не собирался задавать вопросы прямо здесь, стоя на тротуаре, пока они оба ждали, а этот незнакомец прислушивался к каждому беспокойству… Поэтому он поймал себя на том, что разочарованно качает головой «нет». Вопросов нет. Если бы ему нужно было что-то узнать от Сууна, он бы спросил его самого, а остальное он доверит Хонджуну. Суун взял его чемодан и поставил его в машину. Затем он открыл пассажирскую дверь, вздернув подбородок. — Пойдём. Сонхва не смотрел ни на кого из них и ничего не говорил, пока опускался в машину. Он сжал телефон в кармане. Он хотел поговорить с Хонджуном. Вместо этого он просто смотрел на свои колени, когда Суун сел и свернул на дорогу в противоположную сторону, откуда пришёл Сонхва. Сонхва пытался подбодрить себя, пока они ехали. Хорошо бы принять душ. И немного отдохнуть. По крайней мере — пока это. Он быстро понял, что Суун был альфой. Он думал, что так оно и должно было быть, но тот факт, что его гнетущий запах вскоре начал душить его, не оставлял сомнений. Он скучал по мягко приглушенным запахам своих товарищей, обычно сильным только в том случае, если ты действительно уткнулся носом им в шею и прижался к ним носом, или если они были в каком-то возбужденном состоянии, хорошем или плохом, — все это делало их еще более неотразимыми. Он нащупал кнопку, которая должна была опустить стекло машины, но не нажал на неё. — У тебя действительно только один чемодан, Сонхва? Нам больше ничего не нужно забрать? Как будто небрежности, с которой он назвал его имя, было недостаточно, одна мысль о том, что они пойдут в его настоящий дом, чтобы забрать его вещи, вызывала у него тошноту. — Нет… только один, — вздохнул он, глядя вперед через ветровое стекло. Затем его пронзила мысль. — Где Вы живёте? — спросил он, беспокоясь о том, насколько далеко они едут. — Недалеко. Полчаса езды. Может быть, дольше в зависимости от трафика. Где ты жил раньше? Сонхва обдумывал возможные ответы, не желая раскрывать больше, чем нужно. — Север. — Он не мог не бросить взгляд в ту сторону, где небо было затянуто грозовыми тучами. — Мой дом на севере. Если бы Суун был частью первой назначенной семьи Сонхва, если бы он был под гипнеросом и находился на пути к потенциально прекрасной новой жизни, новой найденной семье, он бы засыпал его безостановочными вопросами. Чем он занимается? Сколько человек было в его стае? Сколько им было лет? Чем они занимаются? Но теперь он просто чувствовал внутреннюю пустоту, и произнесение даже одного слова казалось геркулесовым усилием. Не то чтобы ему нравилось быть таким угрюмым. На грани невежливости. Но он не останется с Сууном, так что не было смысла так хорошо его узнавать. Он был благодарен за то, что альфа более или менее позволил ему это. Когда они ехали минут десять в тишине, он осмелился бросить на него взгляд, только чтобы поймать наблюдающего за ним альфу. Его взгляд был бесстрастным, но в то же время напряженным, с пустотой, которая ему не нравилась. Сонхва неловко нахмурился, глядя куда угодно, только не на его лицо. Его взгляд упал на руку альфы на рычаге переключения передач. Три его пальца были украшены кольцами. Один был в форме волчьей головы. Или собачий. Сонхва издал низкий, прерывистый вздох, жар пополз к его лицу. Его ремень безопасности внезапно будто натянулся достаточно сильно, чтобы задушить его. — Мне было интересно, узнаешь ли ты меня. Взгляд Сууна снова устремился на дорогу. Теперь Сонхва открыто смотрел на него, мысленно соединяя воедино образ мужчины рядом с ним и того, кто так нежеланно подошел к нему на показе моды Хонджуна. Он вздрогнул при воспоминании о том, как носок его ботинка упирался ему в поясницу, пытаясь мельком увидеть то, что его не касалось. — Нечего сказать? Ни одного «спасибо»? Волоски на коже Сонхва поднялись. «Спасибо»? Что он имел в виду под «спасибо»? Потребовалось мгновение, прежде чем он действительно смог говорить. И тогда все, что он смог выдавить, было: — Вы сделали это… — Я сделал? — Он поднял бровь. — Я пытался вырезать твою татуировку в какой-то детской попытке стереть твои обязательства? Я поцарапал твое горло в каком-то варварском брачном ритуале? И разве я выставил тебя на показ публике, чтобы все видели, как мало твоя стая заботится об их собственности? — Я не собственность… Вы понятия не имеете, о чем говорите. Это должно быть шутка. Мужчина пожал плечами. — Я просто увидел, что о тебе не заботятся должным образом, и хотел воспользоваться возможностью, чтобы дать тебе лучший дом. — Мой дом самый лучший дом. Его сердце колотилось. Его рука была липкой на пряжке ремня безопасности. Должен ли он сбежать? Тяжело дыша, он смотрел на приближающийся красный свет. Он может выскочить, когда машина остановится. Оставить чемодан. Бежать. Позвонить Хонджуну. — Беги, если хочешь. Ущерб уже нанесен, и вы окажетесь в той же ситуации, что и сейчас, но, несомненно, в замешательстве закона. Дерьмо. Он был прав. Ему нужно было последовать тому же совету, который он пытался вбить в голову Хонджуну: если они сохранят спокойствие и не сделают сейчас ничего глупого, будет легче во всем разобраться. — Вы больной… — Я просто хочу того же, чего все хотят от Детей Солнца. Приятный компаньон, который поможет наполнить мою жизнь. Может быть, навсегда. — Пустой ответ издевался над ним. Издевался даже над самими Детьми Солнца. — Вы действительно думаете, что я буду для Вас приятным компаньоном? — усмехнулся он. Суун пожал плечами. — Многие отношения начинаются тяжело, а заканчиваются гладко. — Вы заблуждаетесь… У нас не будет никаких «отношений». — Сонхва захотелось посмеяться над тем, насколько абсурдным был этот человек. Разве он не был больным на всю голову? — О, дорогой. Полагаю, это будут неудобные шесть лет для тебя. Сонхва вздрогнул. Только услышав эти слова, ему захотелось выползти из собственной кожи. Почему Суун не мог оказаться совершенно незнакомым человеком? Следующие несколько дней было бы намного легче узнать, что он был просто невольным сторонним наблюдателем, ищущим ту же самую связь, которая привела к нему Хонджуна. Вместо этого он оказался в ловушке в машине со змеей. — О, блять, хочу ли я вообще узнать, на что похожа Ваша стая? — застонал Сонхва, держась за лоб ладонями. — Стаи нет. — Хм? — моргнул Сонхва, глядя на него. — Только ты и я. — Что… что с Вами не так? — Сонхва ненавидел то, как он приходил в бешенство, в то время как Суун оставался тревожно спокойным. — Я много путешествую. Нет смысла иметь стаю, ради которой я никогда не бываю дома. — Тогда — почему я? — Ты пойдешь со мной. Сонхва издал слабый смешок, опускаясь ниже на своём месте. Оставшуюся часть пути он смотрел в окно, погружаясь глубоко в себя, чувствуя знакомое тянущее ощущение, когда он снова начал парить, отдаляясь. Просто потерпи немного… —————————— Сонхва нравился, как его дом с остальными устроился в тени их тихого района. Он привык к медленным, спускающимся склонам дорог, которые приводили их домой, где вся зелень казалась темной и очень зеленой, процветающей в более прохладных тенях. Поездка до дома господина Ли казалась полной противоположностью. По мере того, как они объезжали окраины Сеула, казалось, что они двигались все выше и выше, пока по обеим сторонам улицы не выстроились большие недружелюбно выглядящие современные дома, обнесенные высокими железными заборами и украшенные камнями чаще, чем газонами или садами. Та небольшая зелень, которую он видел, была приручена человеческими руками, обрезана до неестественных и неудовлетворительных форм. Это поддалось сюрреалистическому чувству, охватившему сознание Сонхва, отрицанию того, что это была его настоящая реальность, разворачивающаяся перед его глазами, а не дневное драматическое шоу. Ему здесь не место. Они остановились перед высокими воротами, которые казались даже выше, чем заборы окружающих домов, больше похожими на забор замка с привидениями, чем на жилой дом. Вместо того, чтобы открываться в сторону, ворота скользят вверх с медленным металлическим лязгом, становясь еще более похожими на замок, чем раньше. Это было очень драматично. Сонхва наблюдал за его продвижением широко раскрытыми и отстраненными глазами. Миновав ворота, они остановились на U-образной подъездной дорожке перед домом Сууна. В то время как его ворота застряли в средневековье, его дом был современным, как и все остальное по соседству, с бессмысленно расположенными окнами и плитами верхнего этажа, нависающими над нижним. Он уже ненавидел это все. — Я достану твои вещи, — сказал Суун, открывая багажник. Сонхва не двигался. Даже не отстегнул ремень безопасности. Даже когда альфа открыл ему дверь. Он стоял там, рука на двери, ожидая, не говоря ни слова, его тень падала на тело Сонхва. Сонхва смотрел прямо перед собой. Через долгую минуту Суун протянул руку и открыл окно машины. — Я оставлю входную дверь незапертой. Он закрыл дверцу машины и закинул багаж Сонхва на спину, как будто он ничего не весил. Сонхва был сбит с толку тем, что какой-то волчий бог или богиня действительно только что передал их любимым альфа-детям всю эту дурацкую альфа-силу — и по какой причине? Если не считать его стаю, он не мог придумать ни одного альфу, который заслуживал бы такой силы. А что получили беты? Ничего. Сонхва проследил путь Сууна до входной двери своими прикрытыми глазами, ни разу не моргнув. Где-то поблизости начала лаять и гавкать стая невидимых собак. В ту секунду, когда за Сууном закрылась входная дверь, Сонхва нащупал свой мобильный телефон. Экран оставался черным, когда он коснулся его поверхности. Он издал жалобный стон. Телефон был разряжен. Так или иначе, он нажал гладкие кнопки. Яростно постучал по экрану. Ничего. Почти всхлипывая, он оглядел сложную приборную панель автомобиля в поисках места для зарядки телефона. Пока он не вспомнил, что зарядное устройство было в его чемодане. Тогда он действительно заскулил. — Хонджун-а… Он знал, что ведет себя жалко. Но даже произнесение имени его альфы было каким-то могущественным, произнесенным заклинанием. Это было лучше, чем вообще ничего. Он так устал. Даже мысль о том, чтобы выйти из машины, утомляла, не говоря уже о том, чтобы дойти до входной двери. Не помогло даже, когда Суун ушел, а свежий воздух вытянул его неприятный запах, Сонхва наконец-то расслабился впервые с тех пор, как ушел из дома. Он откинул автокресло назад и закрыл глаза. Как бы он ни хотел горячий душ, мягкую постель и место для подключения телефона, ему просто нужно было время, чтобы собраться мысленно. Плотно натянув куртку на себя, когда мягкий туманный дождь начал шипеть в окна, он заснул, даже не желая этого. —————————— Его разбудил запах сигаретного дыма. — Хонджун… ? — застонал он в замешательстве, пытаясь вспомнить, куда они направляются. Машина была полна лиловых теней сумерек. Потом он понял, что он один. Вид по ту сторону ветрового стекла мог бы быть инопланетным пейзажем, каким бы странным и дезориентирующим он ни был. Ох. Верно. Дом того человека. Он сглотнул, голова у него «раздулась» и болела от обезвоживания. Он выглянул в пассажирское окно и увидел стоящего там альфу. Тот глядел на него, не двигаясь. Дым медленно вырывался из его сигареты. По спине Сонхва пробежали мурашки. Этот жуткий… С Ли Сууном что-то серьезно не так. И Дети Солнца только что признали его человеком, которому можно доверить принять другого в свой дом? Это было так глубоко закручено. Кончик сигареты Сууна вспыхнул ярко-оранжевым, привлекая его внимание. Как бы ему не хотелось не выходить из машины, простое сидение там, за которым наблюдают, вызывало у него еще большее беспокойство. Он отпер дверь и пинком открыл ее, со стоном выбираясь из глупо низкой машины. Ему хотелось пройти прямо мимо альфы и войти в дом, но он знал, что в конце концов выставит себя в глупом свете, не зная, куда идти. — Мне нужен душ и что-нибудь выпить. — Вместо этого объявил он вызывающе. Альфа уставился на него, глубоко вдохнув дым. Только позволив дыму стечь с губ и окутав его лицо, он сказал: — Следуй за мной. —————————— Сонхва последовал за ним на кухню, стоя в неловком молчании, пока альфа наливал ему стакан из-под крана. На голых кухонных столах ничего не было. Совсем ничего. В доме было тихо. Почти устрашающе. Ему не нравилось, что единственный запах, оставшийся там, принадлежал альфе. Не было даже запаха еды, мыла, одеколонов или цветущих цветов. Просто пахло безжизненно. Он предпочитал запах едкого дыма и сырого цемента снаружи. Сонхва допил воду и поставил стакан. — Где я могу принять душ и поспать? — Сюда. Они прошли по короткому коридору к ряду двойных дверей, вставленных геометрическими стеклянными панелями. Двери открылись в комнату с бледным деревянным полом и самой большой кроватью, которую когда-либо видел Сонхва, покрытой гладкими белыми одеялами. В остальном в комнате не было никакой индивидуальности, поэтому он был удивлен, когда запах альфы ударил ему в нос. Его верхняя губа дернулась, но он сгладил выражение лица. — Это Ваша комната, — обвинил он Сууна. — Это единственная кровать, — пожал плечами альфа. По иронии судьбы его отсутствие эмоций начинало раздражать Сонхва. В этот момент он предпочел бы, чтобы его дразнили или издевались над ним, даже спорили с ним. Тогда он, по крайней мере, получит некоторое представление о том, что чувствует альфа. Или что он хотел от него. — Ну и ладно. Как насчет душа? Альфа провел его через комнату в большую главную ванную комнату, в которой также подозрительно не было никаких признаков настоящего человеческого жилья. Зубная щетка, зубная паста, конечно были. Шампунь и гель для душа в душе. Ровно два полотенца и мочалки. — Какое полотенце мое? — Серый. — Отлично, теперь Вы можете… — внезапно выдохнул Сонхва и хлопнул себя по карманам куртки. — О, черт, мой телефон. Должно быть, оставил его в машине. — бормотал он в панике, не в силах поверить, что оставил его. Суун скрестил руки на груди, каким-то образом ухитрившись заполнить большую часть дверного проема своей стройной фигурой. — О, ты так думаешь? — Да. Я пойду, возьму его. Машина еще открыта? — Он протиснулся мимо альфы, борясь с желанием вздрогнуть. Он услышал, как за его спиной равномерными шагами шёл мужчина, следовавший за ним наружу. Сонхва пошел так быстро, как только мог, почти что бегая, и распахнул дверцу машины, его дыхание участилось. Телефона не было в автокресле. Он не проскользнул в подстаканник, или сбоку от сиденья, или в какое-либо из отделений для хранения. Его не было на полу, и когда он сунул руку под сиденье, то и там его не почувствовал. — Как эти сиденья отодвигаются? — спросил он, изо всех сил пытаясь не впасть в бешенство. Телефон был его спасательным кругом. Он даже не запомнил ни одного из их телефонных номеров. Ни одного. Он был чертовски глуп. Все в порядке, все в порядке… успокаивал он себя. Ты можешь позвонить на лейбл Хонджуна, чтобы связаться с ним. Найдёшь Юнхо в танцевальной студии. И ты знаешь большинство их адресов электронной почты. Ты в порядке. Суун потянулся вокруг него сзади, подойдя слишком близко, чтобы было комфортно, и отодвинул сиденье полностью назад, чтобы Сонхва мог заглянуть под него. Там ничего не было. Он удвоил поиск. Открыл бардачок, заглянул под водительское сиденье и вокруг водительского места. Чуть не залез на заднее сиденье. Наконец он некрасиво попятился, дергая себя за волосы. — Его нет. Он был у меня только что, но его уже нет. Его не было в моем чемодане. Телефон был со мной. Я держал его. О черт. Где он? — Тебе, должно быть, просто приснилось, что он у тебя есть. Сонхва развернулся на каблуках и бросился на альфу. Суун схватил его за запястья и швырнул на переднюю часть машины с силой, от которой у него перехватило дыхание. Он медленно соскользнул вниз и упал на задницу, уставившись на Сууна, кашляя и издавая ужаснейшие звуки, пытаясь вернуть дыхание в легкие. Влажные, холодные каменные плиты холодили его кожу сквозь одежду. Хуже всего было то, что альфа просто стоял, как будто вообще не двигался. Затем он повернулся и вернулся в дом, оставив Сонхва снаружи. У Сонхва не было сил встать. Неглубоких глотков воздуха, которые ему удавалось сделать, было достаточно, чтобы не стало темно перед его взором. Его рука коснулась края чего-то зазубренного. Он отвел дрожащие пальцы в сторону, увидев, что они касались смятого корпуса его телефона, торчащего из-под автомобильной шины. Вдалеке снова раздался рычащий грохот, где-то поблизости, но вне поля зрения, собаки сходили с ума.