Глава IX. Бушующая буря жизни
19 августа 2022 г. в 21:00
Сегодняшняя ночь не была исключением из тех, что полны мучениями и бессонницами. Спал Вадим, от силы, часа четыре, после чего лишь дремал, дожидаясь дворецкого. Дмитрий подал завтрак в восемь утра, как того и требовал сам новоиспеченный хозяин.
Аромат горячих блинчиков с творогом и джемом мгновенно наполнил проветривавшуюся спальню. Вместе со свежестью утреннего ветра пришло и щебетание лесных птиц: лазоревок, дроздов и соек. Завтрак был кончен быстро, и Артур, проверивший машину, услышав из-за окна спальни приказ хозяина, начал заводить двигатель.
— Подайте вон тот пиджак, Дмитрий. Нет, не серый, а темно-синий.
— Так сейчас модно, хозяин? — поинтересовался дворецкий, снимавший пиджак.
— Отличающиеся пиджак и брюки? Разумеется. Вы что совсем не бываете в городе? — удивился Вадим, накидывавший пиджак. — Пройдитесь по пиджаку, Дмитрий. Сегодня у меня встреча.
В доме уже слышалось передвижение мебели и интенсивная подготовка к визиту электриков и сантехников. И перед их приездом, и после планировалась генеральная уборка. На боевое дежурство заступила горничная София, худощавая шатенка низкого роста с нежными ручками. Опеку над ней держала ее тетя Марта, любящая порядок рыжая женщина средних лет, прежде служившая прачкой в отеле «Волга». Она часто погоняла Софию, науськивая на прилежную службу в новом доме. Девушка старалась из-за всех сил, зная, что ее в это поместье, как и многих, привело не легкомыслие, а нужда.
— Почему же, хозяин? Выезжал на похороны, выбирал гроб и могильную плиту. Точнее, все уже было выбрано с тех пор, как Феликс Генрихович узнал о раке. Мне оставалось лишь позаботиться о его достойных проводах в мир иной.
— Не самая лучшая тема для разговора. Даже солнце скрылось, Дмитрий, от ваших похорон, — сверкнул глазами Вадим, указывая на окно.
— Прошу прощения, хозяин, — виновато отозвался дворецкий, счищавший пыль и шерсть с костюма Вадима.
— Довольно. И так задержался порядочно, — легонько оттолкнув Дмитрия, Вадим устремился на выход, где его дожидался любимый «Мерседес».
Краем глаза он заметил Максима и нового слугу, перетаскивавших диваны из зеленой гостиной. Хмыкнув при виде роящихся насекомых, хозяин поместья представил, в какой муравейник или улей придется погрузится по приезде в офис.
Ехали быстро: на этом особенно настаивал Вадим, по ходу движения изучавший новости в смартфоне.
— Неужто семейный банк Кругловых может разориться? Он ведь находится на той же улице, что и наша компания. Они к нам и за страховкой обращались, и многие сотрудники держат там деньги, — рассуждал вслух мужчина, бегло просматривая новостную статью.
— Хорошо живем нынче, что деньги в банке храним, — усмехнулся Артур, въезжая на территорию города.
— Прибавь газа, пожалуйста. Не люблю опаздывать, — холодно ответил Вадим, наблюдавший за крутым поворотом на эстакаде.
К 9:30 Артур припарковал машину на углу высящегося на десятки метров современного здания, походившего на миниатюрный небоскреб. Здесь размещалась не только страховая компания Вадима, но и головные представительства других предприятий, вошедших в его империю. Понимая, что империи существует ровно до той поры, пока они продолжают расти, мужчина вкладывал баснословную прибыль в начале десятых, особенно до 2014 года, в быстрорастущие технологические стар тапы. Вокруг него постоянно сновали айтишники, требовавшие лишь одного: новых инвестиций.
Слабо разбирая их терминологию, но какой-то чуйкой понимая, что дело может выстрелить и обеспечить значительными дивидендами и его, и его партнеров, Вадим охотно соглашался. В условиях же санкций и неспокойной международной обстановки мужчине приходилось ловчиться, находя новых партнеров, новых поставщиков комплектующих для его заводов, раскиданных по всему ЦФО. Лишь одного пока не было у Вадима — собственного банка.
— Вадим Александрович, вы читали новости про банк Круглова? — поинтересовался глава отдела продаж во время планерки.
— Кто же не читал. Все же читали? — строго вопрошал Вадим, и подчиненные, хоть и бывшие старшими менеджерами, целыми главами отделов, боязливо закивали, все также опасаясь начальника. — Похвально. Меня это тревожит. Я с уважением отношусь к Круглову-старшему, а вот его дети… Это ведь они предложили программу «Спасательный круг?». Как благородно, как демократично…Сколько ипотек они раздали, сколько микрокредитов? Эти же займы не были ничем обеспечены! Как можно руководствоваться такими соображениями, когда речь идет о банковском деле! — возмущался Вадим, словно прогорал именно его банк, а не банк Михаила Круглова, давнего друга его отца.
— Через день-два они могут закрыться. Откажутся платить. Это спровоцирует панику в городе, — вставил уже глава отдела финансов. – Мы ведь владеем двенадцатью процентов акций банка, и, если люди массово побегут забирать деньги, то упадет и стоимость нашей компании, Вадим Александрович.
— Это как же? Мы то причем? Да, мы владеем акциями. Нужно поспешить избавиться от них сегодня же. Свяжусь с финансистом на Московской бирже, — Вадим Александрович хотел было набрать нужный телефон, но его одномоментно принялись отговаривать все присутствовавшие.
— Ни в коем случае! Это подорвет доверие инвесторов и совета директоров.
— Это возбудит еще большую панику, Вадим Александрович, — объяснял глава отдела по внешним связям. — Ведь именно наше сотрудничество укрепило авторитет банка Круглова, заставило остальных нести туда деньги. Если мы первые начнем бежать с этого корабля, то вскоре инвесторы побегут с нашего. Это может грозить двукратным падением стоимости акций.
— Этого еще не хватало! У меня ремонт планируется в поместье, а тут такое…Придумайте же что-то в таком случае. Оправдывайте огромные зарплаты, — в панике командовал Вадим.
— Мы уже давно пришли к консенсусу. Хотим, чтобы и вы выслушали.
— Уж постарайтесь и меня убедить.
Слово взял глава отдела финансов.
— Мы должны выкупить контрольный пакет акций у Круглова. Акции падают с каждым часом. У него не будет выбора: либо он проиграет, либо выйдет сухим из воды. Наша компания и ее дочки расширяются с каждым годом, Вадим Александрович, а пользуемся мы услугами других банков. Нам показалось это удачным моментом приобрести в собственность судно с прорехой. Стоит ее залатать, заявить вкладчикам, что все под контролером, и тогда паники можно будет избежать.
— Но ведь они будут забирать деньги. К банку потихоньку выстраивается очередь, — сомневался Вадим, раскачиваясь в компьютерном кресле.
— Да, именно поэтому важно, как можно скорее выкупить акции. Мы связались с Михаилом Евгеньевичем. Он будет готов встретиться с вами в ресторане «Пуанкаре» около шести вечера. Только вы можете обеспечить беспрепятственный возврат вкладов. Это не будет носить массовый характер. Постепенно мы изменим политику банка и остановим выдачу необеспеченных займов.
— Сколько это будет стоить? Покупка акций, помощь с выдачей денег вкладчикам?
Глава отдела по внешним связям вручил краткую смету расходов с восьмизначными числами. Глаза Вадима полезли на лоб. От таких цифр его пробрал пот, и он поспешил ослабить тугой красный галстук.
— Ведь это большой риск. Может быть, нам обменять реальные деньги на акции нашей компании? Пусть это успокоит людей на время. Иначе мне придется влить почти половину своего состояния. А если это не поможет?
— Хорошее предложение, Вадим Александрович. Пожалуйста, доверьтесь нам. Мы столько преодолели вместе, — елейно упрашивали главы отделов, не сводя глаз с Вадима.
Взвесив все «за» и «против», мужчина никак не мог решиться на такой опасный шаг. На кону стояло столь многое, чего он добился за последнее десятилетие. Предприимчивость и ловкость, бывшие положительными качествами дельца, теперь затмевались подозрительностью и страхом проиграть.
— Перенесите встречу на обеденное время. Если дело настолько плохо, то к завтрашнему утру в газетах должны объявить о сделке. Начинайте готовиться к отправке десанта в банк. Нам понадобятся толковые специалисты, чтобы в короткий срок разобраться с наплывом людей.
Собравшиеся салютовали и улюлюкали, не веря собственным ушам: Вадим Александрович, и согласился с их предложением столь быстро!
— За работу, за работу! Все свободны, — глухо буркнул Вадим, развернувшись на сто восемьдесят градусов в мягком кресле.
Проведя рукой по мокрому лбу и жидким волосам, мужчина услышал, как шумно исчезают из его кабинета главы отделов. Ему и само слабо верилось, что он согласился на такую авантюру.
«Впрочем, впервые ли? Конечно, нет», — успокаивал себя Вадим.
И все же какая-то мнительность боролась с жгучим азартом, ощущением, что сама судьба дарит такой банк и такую возможность расширить империю. Развернувшись, Вадим окинул взглядом фотографию отца, стоящую на рабочем столе. Темноволосый мужчина с ухоженной бородой и крепкими руками опирался на спинку кресла, сияя белоснежной улыбкой. Именно такого сильного, как столп, и мужественного, как Самсон, полюбила Елена Павловна, проводящая последние годы своей жизни в постоянных раутах и салонах, устраиваемых городской «аристократией», точнее, людьми, которые хотели производить впечатление родовитых снобов. На секунду почудилось, что Александр подмигнул сыну, а его зубы заблестели еще ярче.
«Это знак? Или я просто утомился? Хотя рабочий день только начался, но неделька была бешеная…Как совмещать работу и заботу о поместье? Кажется, что мне нужен не управляющий, а человек, который разделит со мной бремя ответственности за бизнес. Но кто? Любимого человека у меня нет, родные бездарны, а подчиненные…Нет, это все глупости. Я слишком расслабился. Мне нужно меньше думать и больше работать».
Чем больше мыслей оседало в голове мужчины, тем сильнее они тормозили рабочий процесс, погружая его в самокопание и бесплотные надежды, будто бы все его заботы разрешатся по взмаху волшебной палочки. И, хотя он достаточно повидал на своем веку, иногда даже мужчине с небрежной щетиной хотелось побыть в роли маленького ребенка, переложив все заботы на взрослых.
Тем не менее работа требовала вмешательства Вадима, и он был вынужденно повенчан на ней с тех пор, как самолет отца, летевший из Давоса, разбился на подлете к Москве. Теперь Вадим Александрович не садился на самолеты, и окружавшие его нувориши посмеивались над мужчиной, отказывавшем себе в удовольствие побывать в Чехии, Великобритании или США. Даже по деловым вопросам Вадим направлял своих доверенных людей, а на самолеты и авиакомпании затаил вечную обиду.
— Вадим Александрович, — обратилась к нему пышногрудая секретарша Аллочка.
— Слушаю, — быстро ответил Вадим.
— Встреча с Михаилом Евгеньевичем перенесена на 15:00. Вы же сможете?
— Разумеется, Аллочка, — усмехнулся Вадим. – Это все?
— Ваш гость дожидается в приемной. Уже 13:30. Попросить подождать?
— Нет, конечно! Если это Владимир, то пускай входит. Сделай нам два латте с карамелью, и побыстрее, Аллочка, — отдал команду Вадим и отключился.
Стеклянная дверь кабинета Вадима распахнулась через несколько секунд. Порог переступил мужчина сорока пяти лет в белом изысканном итальянском костюме с часами на цепочке. Владимир, зачесав волосы средней длинны назад, распахнул огненные карие глаза, как только заметил Вадима, резко взволновавшегося.
— Володя! Володя, как я рад тебя видеть! — с нескрываемым восторгом отозвался мужчина и буквально бросился обнимать гостя.
— Вадик-Вадик, ты все такой же сентиментальный, — хихикал Владимир, поглаживая старого знакомого по спине. — Но ты возмужал. Когда мы с тобой виделись последний раз? Лет семь тому назад?
— Ну да…Не очень удачно мы расстались, — прошипел Вадим, вспомнивший причину их «расставания».
— Ну не сердись. Улыбающимся ты мне нравишься больше. А за кофе спасибо. Перелет в Москву дался тяжело. Я не был в России уже два года, и ты знаешь, а в Италии гораздо лучше. Я подумываю остаться там насовсем. Виллу уже присматриваю под Сан-Джиминьяно, — хвастался Владимир, присевший в одно из кресел.
— Везет тебе, Володя. Пьешь тосканское вино, соблазняешь молодых итальянцев и осматриваешь старинные замки, давая советы, как их лучше отреставрировать. Не жизнь, а просто мечта!
— Ну мечта, не мечта, а жить мне нравится. Да и у тебя ведь теперь поместье есть. Ты ведь за этим попросил прилететь? Между прочим, я оставил многие проекты, чтобы уделить внимание твоему приобретению. А ты все дуешься, считаешь, что я не любил тебя? И не люблю. Да, Вадик?
— Прекрати. Чего ворошить прошлое? Мне не до телячьих нежностей. И всего твоего пошлого мне тоже не надо.
В голове сразу же ожили воспоминания прошлой ночи, когда он позвал Максима в кабинет. Где-то в районе сердца неприятно закололо, ибо даже такой человек, как Вадим, тяжело справлялся с ложью, особенно тогда, когда прекрасно знал, что все совершенно не так, как он говорит.
— Надо же, как ты изменился, Вадик, — фамильярно произнес Владимир, закинув ногу на ногу. Теперь были хорошо видны его светло-зеленые длинные носки, особенно подчеркивавшие некоторую развязность мужчины.
Подобно покрывалу, сотканному из самых разных тканей и составленному из бесконечного числа несочетающихся друг с другом узоров, этот человек не внушал доверия. Казалось бы, Вадим, так хорошо знавший Владимира, должен был быть спокоен в его присутствии. Но именно потому мужчина нервничал и потел, так как был хорошо осведомлен о привычках и странностях в поведении Владимира.
— Сегодня у меня встреча незапланированная в обеденное время. Ты же не обидишься, если я отвлекусь на час, а после мы отправимся в поместье?
— Тоже самое хотел предложить и я. Ваш городок такой милый и уютный. Коль будешь занят, я прогуляюсь в компании старых знакомых по набережной. Посидим в кафе, что ли, вспомним молодость.
— Ты ведь такой старый, Володя, — позволил себе острить Вадим в тот момент, когда Аллочка принесла два латте и печенье.
— Я подумала, что к этому кофе отлично подойдут вот эти печенюшки. Я сама выбирала, Вадим Александрович, — кокетничала секретарша, постоянно накручивая длинные волосы, пахнущие дорогим салоном красоты.
— Аллочка, у вас новая прическа? Что-то изменилось, — заметил Вадим.
— Да так…Всего лишь мелирование и кончики подравняла. Но спасибо, что обратили внимание.
Сказав это, Аллочка двинулась к выходу, раскачивая спортивными бедрами, над которыми она работала не первый год в фитнес-клубе.
— Взял на работу кокотку, Вадик? Почему не молоденького сорванца? — усмехался Владимир, макая печенье в кофе, а после отпивая горячий напиток. — Хорошо варит Аллочка твоя. Теперь понимаю, почему взял.
При упоминании «молоденького сорванца» перед глазами Вадима мгновенно предстал воздушный и невинный образ Максима, обрядившегося в рабочую форму. Мужчина опустил руки на колени и постарался успокоиться, но парень никак не выходил из головы. Вспоминалась его теплая мощная рука, которую он так не хотел отпускать при первом знакомстве. Нахлынувшие воспоминания унесли Вадима куда-то вдаль, и дальнейшие рассказы Владимира о его любовных похождениях в Европе отошли даже не на второй план, а в далекие кулисы или гримерки.
Посматривая в окно, за которым игрались солнечные зайчики, хоть и не так активно, как летом и ранней осенью, Вадим прокручивал события последних дней. На улице день ото дня становилось прохладнее, как и в душе Вадима, вынужденного то и дело возвращаться к мыслям о грядущем, включавшим будущее компании и его личную жизнь.
Собственноручно возвратив Владимира из некоторого забвения, он сожалел, как быстро ушла та наивная и глупая пора, когда он еще позволял себе влюбляться и совершенно не думать о последствиях. Сам мужчина, медленно поглощавший печенье, чей рот украшала воздушная пенка и следы от молока, навевал таинственную тоску по прошлому и заставлял думать о настоящем. А в настоящей жизни, как это ни странно, все большее и большее место занимал курносый паренек, перетаскивавший сегодня с утра дорогую антикварную мебель.
«Хотелось бы зажать его на одном из диванов и не выпускать. Но это так неправильно, это так некрасиво. Мыслю, как какой-то маньяк. Мерзко!».
И Вадиму становилось жутко неприятно от самого себя. Он мечтал поскорее закончить разговор с Владимиром и разрешить дела с банком Михаила Круглова. А потом – домой! Наконец-то он мог считать поместье домом, куда впервые за эти недели по-настоящему хотелось вернуться. Как видно, у Вадима появились весомые причины мечтать о скорейшем возвращении.