Белая пустота

      Заветная ночь перед первым восходом встретила моряков удивительным явлением, которое появилось в ночном небе и не пропадало вплоть до рассвета. Темнота озарилась всполохами то зелёного, то голубого, то пурпурного цвета, которые змеящимися языками протягивались по небосводу и переливались, будто чешуя. Моряки, уже бывалые в северных морях, рассказали юным товарищам, что это чудо природы называют северным сиянием. Но о том, как и почему оно возникает, никто не знал. Тем приятнее было представлять, что даже суровая ночь сжалилась над несчастными путешественниками и подарила им такую красоту в последние часы своего правления на небосводе.       Ряженые моряки тянулись нестройными вереницами к натянутым шатрам, откуда уже разливался свет от костров и ламп и доносилась музыка. Какие-то инструменты нашлись на кораблях, да и многие из команды прихватили с собой из дома гудки, губные гармошки, у кого-то даже были волынки и харди-гарди. Кто-то даже шутил, что в плавании можно обойтись без карты и компаса, а вот без хорошей песни - нельзя. Особенно тогда, когда в путешествии становится особенно туго.       Кит не спешила присоединяться к отбывающим на праздник товарищам. Подождав, пока на нижней палубе и кубрике стихнет гомон и корабль более-менее опустеет, она юркнула в ванную комнату, убедившись, что сейчас ее точно никто не займёт, и что у неё есть столько времени на подготовку, сколько нужно. Ей очень хотелось, чтобы ее шальная идея удалась на славу.       Закрыв дверь, Кит встала перед зеркалом и, вынув из-за пазухи свернутый костюм, расправила его. Разумеется, она не преминула покопаться в офицерском сундуке, как ей советовали товарищи по команде, и нашла кое-что весьма подходящее для ее задумки. Жёсткий корсет, украшенный цветочной вышивкой и кружевом, походил то ли на театральный костюм, то ли на вещь из гардероба шлюхи из дорогого борделя. Легкая юбка из гладкой, ярко-зелёной ткани, судя по всему, была оттуда же. Кит прикинула выбранные вещи на себя и довольно улыбнулась тому, насколько нелепо и пошло они сочетались между собой. Дутый ватник и шерстяной шарф, которые она обязательно наденет поверх всего этого безобразия, чтобы не околеть к чертям собачьим, дополняли образ как нельзя удачно.       Юбку Кит натянула прямо поверх штанов: отморозить ноги не входило в ее планы на вечер. Разложив корсет и поправив шнуровку, девушка быстро избавилась от свитера и рубашки. Но когда оставалось снять только исподнюю рубаху, она вдруг остановилась и в нерешительности взглянула на свою утянутую грудь.       Подняв взгляд, Кит посмотрела в зеркало и прикрыла глаза. Наверное, она слишком давно в него не смотрелась достаточно, чтобы в полной мере рассмотреть себя.       Не отрывая взгляда от своего отражения, Кит начала распускать полотнища, медленно, словно страшась того, что она могла увидеть. Оборот за оборотом, кожа на ее груди обнажалась: тонкая, почему-то желтоватая, и с проступающими синими венами. Полотнища упали к ногам девушки, и она с тихим вздохом посмотрела на своё отражение. - Мда… Раньше я была так довольна, что вижу в зеркале мальчика. А теперь надо постараться, чтобы разглядеть там девочку.       Взяв гребень, Кит сняла с волос растянутую ленту, которая собирала их в короткий хвост. Кит вспомнила, с какой лёгкостью она рассталась со своими некогда длинными волосами перед путешествием. Теперь же она с горечью поняла, что даже не помнит себя с ними. Да, со временем ее волосы чуть отрасли и стали доходить ей до плеч, но сейчас они стали тонкими и волнистыми от постоянного ношения резинки и множества шапок, а из красивого русого оттенка они перешли в какой-то непонятный, тусклый и мышиный.       Проведя частым гребнем по одной пряди, Кит с досадой заметила, как много волос осталось между зубчиками. Должно быть, это было следствием плохого сна и общей непонятной слабости, которая время от времени накатывала на девушку. Но та решила подумать об этом позднее. Главное - волосы все ещё есть, и они все же не так плохи для девчачьей шевелюры.       Вынув из кармана палочку, Кит намотала на неё чистый лоскуток марли, окунула в порошок и прошлась по зубам. Во рту тут же появился характерный металлический привкус, и она сплюнула кровью. Посмотрев на воспалённые десны, девушка отмахнулась и прошлась по зубам языком, слизывая кровь. Доктор Стэнли уже говорил, что это не цинга. А если это не цинга, то значит, ничего страшного.       Кит нагнулась к зеркалу поближе, рассматривая своё лицо. Было заметно, что она схуднула, но все же миловидный овал лица остался и вкупе с распущенными волосами смотрелся действительно по-девичьи. Кит немного потерла и пощипала щеки, чтобы придать лицу хоть какую-нибудь свежесть и не так сильно походить на живой труп. Впрочем она надеялась, что на морозе разрумянится ещё больше.       Наконец надев корсет, Кит почувствовала, что даже при сильной затяжке он все равно слегка болтается. Видимо, она похудела сильнее, чем ей показалось на первый взгляд. Но в целом окончательный вид ей понравился: стали заметны и узкие, женские плечи, и красивый переход от талии к бёдрам, даже и без того небольшая грудь приподнялась благодаря корсету и выглядела красиво. Кит покружилась перед зеркалом и довольно улыбнулась: в подобных одеждах она действительно чувствовала себя девушкой. И сейчас Кит понимала, как на самом деле соскучилась по самой себе.       Такой необычный вид будто придавал ей уверенности в том, что она собиралась сделать на карнавале. Ещё раз улыбнувшись своему отражению, Кит прикрыла декольте шарфом, закуталась в ватник и поспешила догонять остальных. ***       Звон жестяных кружек, сделанных из пустых консервных банок, казался веселящимся морякам громче переливов дорогого стекла. Сегодня им все казалось особенным: ром - более терпким и пряным, пресловутая тушенка и солонина - вкуснее, а избитые, старые моряцкие песни ещё больше веселили и согревали душу воспоминаниями и до боли знакомыми мотивами. Поднимались тосты за здоровье капитана Фицджеймса, без которого они бы ещё долго так не повеселились; за капитана Крозье, с толикой сожаления о том, что он сейчас был не с ними; за удачный исход их экспедиции. Сегодня охотно верилось даже в это.       Старые моряцкие песни сменялись знакомыми с детства мотивами, звучавшими на родине, а порой кто-то начинал играть откровенно похабные, пиратские и флибустьерские куплеты. Но сейчас морякам было абсолютно все равно, чему подпевать и подо что танцевать. …Soon may the Wellerman come To bring us sugar and tea and rum, One day, when the tonguing is done, We’ll take our leave and go…* Эту песню встретили особенно радостно, будто ожидая увидеть спасительные китобойные корабли. …What will we do to the drunken sailor, What will we do to the drunken sailor, What will we do to the drunken sailor Early in the morning…** Грех было не поглумиться над товарищами, которые уже оказались во власти зелёной феи. …I've seen many men wandering All strong and brave and keen Seen them growing into rulers But I long for the sea Heard a ship came from North To our harbour for a day And before misfortune knows I'll be on my way…***       Внезапно среди мужских голосов прорезался звонкий, молодой, будто принадлежавший девушке. В круг поющих моряков вклинилась миниатюрная фигурка, и те переглянулись в удивлении от того вида, в котором вчерашний юнга предстал перед ними. - Слушай, Торрингтон, - икнул уже порядком захмелевший Хартнелл, - я, конечно, тоже вырядился почти, как ты, но… - Он неловко указал на декольте, - вот это вот… они что, настоящие? Звонко рассмеявшись, Кит обняла ладонями лицо матроса и чмокнула его в щеку. - А ты проверь, Томми, - мурлыкнула она, оступившись и едва не рухнув на него, тоже будучи навеселе. Всем вокруг показалось, что от подобного откровения Хартнелл сразу же протрезвел. - Да ладно, - протянул кто-то, - Торрингтон, ты серьезно девчонка? - Сюрприз, ребята, - развела руками Кит, будто специально распахнув шире полы ватника и уперев руки в красиво очерченную корсетом талию, - с самого начала я была и остаюсь девчонкой. Не могу больше… Осточертело скрываться. Отныне и впредь я буду собой. -Она на миг прервалась, будто набираясь смелости, но все же добавила: - И этой ночью каждый получит долю моей любви.       На миг повисло недоуменное молчание, будто матросы с трудом могли осознать слова девушки. Но потом поднялся дружный свист, и раздались аплодисменты. А Кит пихнула в бок игравшего на волынке Лейна, чтобы тот продолжил, и подхватила оборванный припев: - I'm all set to veer away And I'm all set to go astray All burdens I will leave ashore To find what I've been longing for… ***       В соседней части шатра, загороженного цветастой восточной ширмой, другая часть гуляющих устроила шуточные скачки и состязания в стрельбе. Уж больно много было парней в костюмах лошадей и разного зверья. Состязание вёл капитан Фицджеймс, и он же имел главные шансы на победу: будучи в сильном подпитии, он все равно умудрялся перезаряжать мушкет и точно попадать в заготовленные мишени. Прозвучал финальный выстрел, и вокруг раздались ликующие возгласы: - Он победил, ребята! Переодетые в коней матросы подхватили капитана и победоносно пронесли его по шатру. В своём костюме римского полководца Фицджеймс смотрелся особенно величественно. Встав на полупустую столешницу, Джеймс окинул взглядом своих ребят и торжествующим жестом поднял руку, подражая то ли Цезарю, то ли Марку Антонию. - Слава нашему капитану! - Прокатилось нестройным хором в толпе. - Эй, парни, победитель достоин награды! - Ну, где там наша сирена?       И, будто в ответ на эти слова, Фицджеймс почувствовал, как по его плечам скользнули узкие, маленькие ладони, и перед ним тут же очутилась Кит. И, прежде чем слегка ошарашенный Джеймс успел что-либо сказать или прокомментировать ее внешний вид, девушка обвила руками его шею и коснулась его губ лёгким, игривым поцелуем под довольные возгласы и свист собравшихся вокруг мужчин. - Ух-ху-ху, Торрингтон, прям вот так вот сразу? - Гляньте, парни: даже не покраснела! - Может, потом дашь немного любви авансом, а? - Эй, куда поперёк старших по званию? Не порть малину человеку! - Вот именно! За капитаном первый поцелуй!       Тот не сразу осознал то, что происходит, из-за ударившего в голову джина вперемешку с ромом и чем-то ещё. Но все же Джеймс ответил на поцелуй и подтолкнул Кит чуть ближе, скользнув ладонью на ее затылок. Та прижалась к нему теснее и позволила углубить поцелуй, отзываясь на его прикосновения более смело и страстно.       Хотя капитан Фицджеймс, молодой и видный морской офицер, никогда не ощущал нехватку внимания противоположного пола, после всех этих долгих недель и месяцев ему было непривычно чувствовать настолько рядом молодое, доступное женское тело и принимать ласки юной девушки. Но реакция его собственного тела говорила о том, насколько сильно ему этого действительно не хватало. А легкий туман в голове из-за выпитого алкоголя лишь усиливал это ощущение и желание.       Вскоре Кит нехотя прервала поцелуй, продолжая обнимать Джеймса за плечи. - Если бы вы знали, капитан, как нелепо смотрится ваш шлем поверх «уэльского парика»… - Хихикнула она, но отчего-то теперь в ее тоне Джеймс впервые не распознал насмешки. - Так же нелепо, как и мой ватник поверх корсета.       Бросив взгляд на костюм девушки, Джеймс заметил то самое дурацкое сочетание ажурного корсета с бесформенным ватником и облезлым шерстяным шарфом, небрежно намотанным на шею. Из-под блестящей юбки, чем-то похожей на рыбий хвост, виднелись неизменные мужские штаны, которые Кит вечно подворачивала. В своём образе юнга действительно выглядела несуразно, и потому очаровательно. Наблюдая за его реакцией, Кит стыдливо опустила глаза и попыталась отстраниться, но Джеймс вновь притянул девушку к себе и вернул ей украденный поцелуй. - Вы по-прежнему умеете удивить, Кейт, - наконец ответил он, когда их губы разомкнулись.       Девушка лучезарно улыбнулась и, взяв в ладони руку капитана, увлекла его за собой в танец под задорную мелодию очередной моряцкой песни, на этот раз ирландской. ***       Все были настолько одурманены радостью и выпитым алкоголем, что появление в шатре капитана Крозье заметили не сразу. Но как только он показался на середине шатра, все тут же узнали своего командора, даже будучи очень нетрезвыми. Кто-то звал его присоединиться к празднику, кто-то уговаривал выпить, но тот ясно дал понять, что пришёл не за этим.       Поднявшись на ящик, Френсис окинул взглядом толпу и, начал говорить: - Снимите маски. Посмотрим друг на друга, как мужчины. - Дождавшись, когда его просьбу выполнят, Крозье продолжил: - замёрзшие корабли - хорошее убежище, но они не заменят дом. Пришла пора нам найти дорогу домой. Вот, что занимает ваши умы этой ночью. Не в мечтах, но в этом храме, что вы возвели в честь всего, чего нам не хватает… Стоявшая среди остальных Кит невольно перевела взгляд на нарисованные ей облака и поймала себя на мысли, что почти не помнит, каким голубым может быть небо. - …Я восхищён тем, что вы создали. И поэтому тем важнее, чтобы вы знали, что нам предстоит. Через пару часов мы встретим первый рассвет этого года, который возвестит конец этой чудовищно длинной и странной зимы. Думая, вспомнив эту зиму дома, мы будем удивляться сами себе. Но у нас больше нет такой роскоши, как время, чтобы ждать таяния льдов. Поэтому мы должны быть готовы оставить корабли и пойти по суше на юг, к материку.       Когда Френсис заговорил о путешествии по безлюдным пустошам Земли Короля Уильяма, где им придётся надеяться только на дичь и помощь дикарей-эскимосов, в толпе беспокойно зашушукались. Но перспектива наконец сдвинуться с места и начать путь домой воодушевляла сама по себе, потому было неудивительно, что речь Крозье встретили с одобрением.       Воодушевлённая появлением Френсиса, Кит смотрела на него и тихо радовалась тому, что их капитан и командор наконец вернулся.       Внезапно в глубине шатра кто-то засуетился и послышались удивленные возгласы. Брезентовый полог всколыхнулся, и собравшиеся ахнули, увидев вошедшую Леди Безмолвную. Пошатываясь, она шагала сквозь толпу ошарашенных гуляк: ее побледневшее лицо будто превратилось в маску, а одежда из тюленьей шкуры была вымазана в крови, струями стекающей по приоткрытым губам. Ей навстречу тут же выбежал доктор Гудсир и, позволив девушке почти что рухнуть в его руки, с тревогой встал всматриваться в ее лицо и безуспешно о чем-то спрашивал. Но она не могла ответить: язык ее был отрезан.       Кит невольно шарахнулась назад, когда Безмолвная прошла мимо. Но тут же краем глаза она уловила ещё одну фигуру, вошедшую со стороны кухни следом за инуиткой. Это оказался доктор Стэнли с масляным фонарем в руках: вид его был столь же отрешенный, а взгляд - пустым.       Внезапно Кит ощутила, как в нос ударил отчетливый запах керосина. И она с ужасом поняла, что он исходит от доктора. - Капитан! - Окликнула она стоящего рядом Фицджеймса, но прежде, чем тот и Крозье успели что-либо предпринять, доктор открыл створку фонаря и стал медленно подносить открытый огонь к своей пропитанной горючим одежде. - Доктор, нет! - Крикнул Френсис и бросился к нему, - кто-нибудь, остановите его!       Но пламя уже занялось, и вскоре доктор Стэнли превратился в живой факел. Он сделал ещё пару шагов вглубь толпы, и от него начали тлеть скатерти, гирлянды и тросы, державшие шатёр.       Не дожидаясь, пока пожар разойдётся, матросы гурьбой кинулись в сторону выхода, но там уже полыхало. Тогда они толпой двинулись вдоль плотно натянутых полотнищ брезента, отчаянно пытаясь найти лазейку. Кит буквально чувствовала, что она едва стоит на собственных ногах, и что ее уносит в этом людском потоке. Всеми силами она старалась удержаться в вертикальном положении, ибо упасть означало быть затоптанной и погребенной в общей давке.       Внезапно она ощутила, как чья-то рука ухватила ее запястье и, рывком поставив на ноги, выдернула из толпы к стенке. - Держись, - прозвучал совсем рядом голос капитана Фицджеймса, и Кит оказалась крепко прижата спиной к его груди. Джеймс обхватил ее одной рукой за талию, второй же он пытался раздвинуть щель между двумя стянутыми полотнищами. Не раздумывая, Кит принялась делать то же самое, но усилий их двоих было все равно недостаточно, и хаотичное движение толпы сносило их то в одну сторону, то в другую.       Сзади все больше наваливались те, кто оказался в хвосте вереницы и к кому ближе всех подступало пламя. Дышать становилось труднее от духоты и дыма. Но внезапно впереди послышался треск разрываемой ткани, и в общем гомоне отчетливо раздался оклик Корнелиуса Хикки: - Отойдите! Я разрежу полотно! Разойдитесь же, говорю вам!       Кит ощутила, как она вновь оказалась подхвачена людской волной, но удерживающие ее руки Джеймса не давали ей упасть. Вместе они пробрались по стенке к той самой дыре, которую разрезал Хикки. Капитан ухватился за ее край свободной рукой и рывком отогнул его, делая проход шире. С другого края то же самое сделал капитан Крозье. - Вперед! - Скомандовал Джеймс и почти что вытолкнул Кит наружу. Та едва не рухнула на снег вместе с остальными и, чудом устояв на ногах, вновь подбежала к проходу, чтобы помочь выбраться тем, кто ещё оставался внутри горящего шатра. - Хватайтесь!- Крикнула она и протянула руки, чтобы толпящиеся у выхода могли за неё уцепиться и быстрее оказаться снаружи. Кто-то вываливался наружу и тут же падал на землю, пытаясь сбить с себя огонь. - По одному! - Командовал Крозье, помогая последним выжившим выбраться наружу. - Джеймс! Джеймс, уходим! Тот вышел последним, убедившись, что внутри больше не осталось никого из тех, кому ещё можно помочь.       Отойдя на безопасное расстояние, уцелевшие матросы рухнули на снег, пытаясь отдышаться и бессильно наблюдая, как погибает последний оплот их радости. А вместе с ним - ещё несколько десятков их товарищей. ***       Фицджеймс уже в десятый раз проходил вдоль шеренги из мертвых тел, всматривался в лица, но казалось, не мог узнать даже тех, чьи черты не были искажены пламенем. Кто-то погиб в давке, кто-то в огне… и на всех - несуразные карнавальные костюмы, которые погибшие, должно быть, мастерили с большой любовью, не подозревая, что они станут для своих хозяев погребальными одеждами.       Такие глупые, такие бессмысленные смерти, случившиеся из-за глупости капитана, у которого теперь появился ещё один повод себя ненавидеть. Самый весомый и справедливый среди множества остальных.       Склонившись над умершими, Джеймс даже не заметил подошедшего к нему Крозье. - Джеймс, возвращайся. Этим займутся другие. - Фицджеймс не отреагировал на его слова, и Крозье подхватил его под локоть, пытаясь поднять на ноги. - Ты нужен на «Эребусе». - Этих людей нужно опознать, - наконец произнёс Джеймс, - остальное потом. - Сэр, капитан Крозье прав, - прозвучал рядом голос подошедшей юнги, - вам нужно вернуться. - Присмотри за ним, Кит, и найди потом мистера Бридженса, - коротко отдал распоряжение Крозье и зашагал в другую сторону. Джеймс по-прежнему не обращал внимания на происходящее вокруг него, но Кит опустилась рядом с ним и взяла его ледяные ладони в свои. - Пойдёмте на корабль, сэр, - уговаривала она, - вам нужно прийти в себя. - Нет, - угрюмо отрезал тот, - я должен быть с командой. - Ох, ради всего святого… Я не меньше вас упряма, - не отступала Кит, - прежде, чем заботиться об остальных, пожалуйста, позаботьтесь о себе. Или позвольте другим это сделать, хотя бы один раз. - Кейт, эти люди… - Я возьму опознание на себя, сэр, - перебила его девушка, - обещаю: вечером у вас на столе будет лежать полный список тех, кто погиб. Чтобы завтра их можно было похоронить. Клянусь вам, что справлюсь. Джеймс обречённо выдохнул и наконец взглянул на юнгу. Та смотрела на него с такой горечью и волнением, что тому сразу же захотелось устроить такой же акт самосожжения, какой совершил доктор Стэнли. - Джеймс… - Кит крепче сжала его ладони. - Позвольте вам помочь.       Поняв, что сопротивление бесполезно, командор поднялся на ватные, порядком замёрзшие ноги и направился к «Эребусу». Кит неотступно шла рядом, выискивая глазами поблизости мистера Бридженса. Вскоре вестовой нашёлся сам: он помогал доктору Гудсиру переправлять пострадавших на корабль, но, заметив капитана, тут же направился к нему. Увидев рядом с ним юнгу, он благодарно кивнул ей в знак того, что той удалось уговорить Джеймса вернуться на корабль.       Дойдя до капитанской каюты, Бридженс зашёл внутрь вместе с Фицджеймсом, Кит же осталась снаружи. Спустя пару минут Джон вышел обратно и подозвал юнгу к себе: - Мне не хочется оставлять капитана в столь удрученном состоянии, но… мы потеряли обоих докторов, и я должен помочь мистеру Гудсиру с теми, кто пострадал в пожаре. Пожалуйста, я могу попросить тебя просто побыть рядом с сэром Джеймсом? - Конечно, мистер Бридженс, - не раздумывая, кивнула та, - правда… не знаю, захочет ли он принять мою помощь. Но в любом случае, я здесь, я поблизости, и капитан Фицджеймс знает, что он может на меня рассчитывать. - Если все будет совсем плохо, забеги к нам с доктором Гудсиром: у него ещё должны были остаться капли от тревоги и для хорошего сна. - Напоследок Бридженс тепло потрепал девушку по плечу. - Спасибо… как теперь тебя звать, юнга? Тихо рассмеявшись, та лишь отмахнулась. - По-прежнему Кит. Зовите так, как привыкли, сэр. - А как зовут на самом-то деле? Помявшись, девушка все же ответила: - Кейт. Кэтрин. - Прямо как Кэтрин Говард, одну из жён Генриха Тюдора, - улыбнулся Джон, - так что не пренебрегай своим именем, юная леди. Оно с историей.