Rag, Tag and Bobtail

Близились первые тесты, и настроение студентов из-за этого изрядно портилось. Учителя задавали все больше домашней работы, на каждом занятии требуя стопроцентной отдачи; библиотеки, наконец, стали заполняться ребятами, и начались первые бои за энциклопедии, которых на всех не хватало. Сложнее всего приходилось выпускному классу — директор Молино устроил для них особую презентацию с обязательной слезливой речью про то, кем же они станут в будущем. Он советовал уже сейчас определиться с выбором университета, и готовиться к экзаменам, не покладая рук. Для тех ребят, кто не может решить сам за себя, после Рождества будут устроены принудительные тесты на профориентацию, а весной пройдет ряд экскурсий по местным колледжам. И все же, несмотря на напряженную обстановку, школа готовилась к первым танцам в году в честь Хэллоуина, и коридоры были уже вовсю украшены оранжевыми гирляндами в виде тыкв, черными бумажными пауками и искусственной паутиной. Над входными дверьми в классы висели аппликации в виде ведьм в шляпах с метлами, смешных призраков, корчащих рожи, а также черных котов; а голова Веселого Роджера, пластикового скелета из класса биологии, постоянно кочевала из кабинета в кабинет благодаря какому-то неумелому шутнику, что очень злило Барта. Уж он-то бы устроил грандиозное шоу, тем более на День всех святых. Но он, разумеется, не стал бы. Настроение Лизы тоже менялось — она становилась все более нелюдимой и закрытой. Постоянно пропадала в библиотеке, а когда приходило время идти домой — сидела за учебниками в своей комнате. Судя по мешкам под ее глазами, она совсем не высыпалась, а по тому, как она огрызалась на любые вопросы, можно было сделать вывод, что дела у нее совсем плохи. Помощи она, разумеется, ни у кого не просила, и никогда не жаловалась. — Может, все же поговоришь с ней? — спросил Нельсон в один из дней, когда они втроем тусили у Барта дома. Лежа на его кровати, и, немного свесив голову вниз, отчего его волосы чуть ли не касались пола, он мерно подкидывал к потолку мяч для бейсбола. Его футболка задралась, оголив низ его живота. — Ребят, мне кажется, ей стоит просто пойти на танцы, и немного развлечься, — гнул свое Милхаус, листая комиксы, устроившись на полу по-турецки. Барт сидел задом наперед на стуле возле письменного стола, сложив вместе руки на спинке, и устроив на них свой подбородок. Он громко и раздраженно простонал. — Когда ты уже перестанешь об этом говорить? — воскликнул он. Милс после того дня постоянно пытался подступиться к этой теме. — Я уже спрашивал, пойдет ли она туда, и она сказала, что ей нет до танцев никакого дела. Барт действительно попытался выяснить, с кем же пойдет на танцы Лиза, и тут же пожалел об этом: возможно, спроси он ее мягче, получил бы спокойный ответ, но та разразилась тирадой о том, что у нее нет времени даже поднять голову от учебников. А стоило ему проявить беспокойство по поводу ее перегруженности, как та озверела вконец, и теперь Барт не мог даже выпросить у нее домашнюю работу, схлопотав по химии очередной трояк. — Разве у нее не будут потом «проблемы»? — насупился Милс, отложив в сторону комикс. — Прослывет затворницей, или заучкой. Он поправил очки с толстыми стеклами с таким видом, будто бы сам не имел за собой славы задрота. — Да тебе плевать на ее репутацию, ты просто сам хочешь пойти туда с моей сестрой! — тут же вспыхнул Барт. — Чего я, между прочим, тебе не разрешаю делать! — Пф, ты не можешь мне ничего запретить, — вздернул нос Ван Хутен, но тут же пожалел об этом, потому что Барт швырнул в него многострадальный учебник по химии. — АЙ! — Повтори?! — прошипел тот, опасно сузив глаза. Нельсон лениво поднял голову в их сторону. Милс тер нос, и, стушевавшись, добавил чуть тише: — Барт, ну чего ты… это просто танцы… — Если я увижу твои грабли на талии моей сестры, тебе не поздоровится, ты меня понял?! — повысил голос тот. Милс посмотрел на свои пальцы с таким видом, будто бы на них могла быть кровь. — Думаешь, ей понравится узнать, что ты ей что-то запрещаешь? — вскинул голову он. — Лишаешь ее права выбора, словно сторожевой пес какой-то! Симпсон выпрямился, сжав спинку стула пальцами так, что костяшки побелели. — Ну так пригласи ее, — тихо сказал он с угрозой в голосе. — И посмотришь, что будет дальше. Брюнет потупил взгляд, и что-то пробурчал. — Что?! — нетерпеливо переспросил его Барт. — Я сказал, — вновь вскинул голову Ван Хутен, сердито посмотрев на друга, — что уже приглашал ее, и она отказалась. — Ты ее «что»??? Барт, сам не зная почему, подскочил на месте, забыв о разнице в весе. Кровь взбурлила, а глаза застлала пелена. Милхаус, отложив комикс в сторону, тоже поднялся. — Эй, а ну, брейк! — воскликнул Нельсон, внезапно оказавшись между ними. Он положил ладонь каждому на грудь. — Подеритесь еще. — Как ты посмел меня ослушаться вообще, я же тебе по-английски сказал, чтобы ты не лез к ней! — зло сказал блондин. — Ты не можешь мне указывать! — выплюнул Милхаус. — Да?! Это моя сестра, и пока я здесь, я буду решать, с кем ей общаться, а с кем нет! — Она мне нравится!!! — Знаю я, что у тебя на уме!!! — Йоу, хорош! — повысил голос Манц, потеряв терпение. — Как вы заебали уже! Милхаус хмуро посмотрел на него из-под своих густых бровей, и отбросил его руку в сторону. — Ну хоть ты скажи! Я ничего такого не собирался делать, почему мы с ней не можем просто общаться? — Потому что Барт прав, маленькая она еще, — нахмурился шатен. — И ты не общаться с ней хочешь, сам же сказал. Будь у меня сестра, я бы поступил точно так же. Милс надул губы, и перевел тяжелый взгляд на Барта. — Я бы не стал… — Ой, заткнись ты уже! — рявкнул тот. — Заткнись, и перестань говорить о ней! Перестань к ней лезть, оставь ее в покое! Ей пятнадцать, черт тебя подери! Нельсон, все так же держа руку на его груди, скользнул ею выше, сжав его за плечо. Он посмотрел ему в глаза, слегка покачав головой. Тяжеленная рука на плече отчего-то успокаивала, и Барт постарался сделать глубокий вдох грудью. В дверь постучали, и из коридора послышался скрипучий голос мамы. — Ребята, у вас все в порядке? — обеспокоенно спросила она. Парни испуганно переглянулись — портить отношение с мамой Барта никто не хотел. — Да, миссис Эс, все просто отлично! — жизнерадостно ответил Нельсон, и улыбнулся, словно та могла увидеть его. — Мы просто поспорили, кто съест последнее печенье, что вы испекли! Кстати, они были просто великолепны! Барт на это закатил глаза. — Да, мам, все хорошо! — все же крикнул он. За дверью повисла пауза, и послышалась какая-то возня. — Ну, тогда ладно! — сказала она. Раздался звук удаляющихся шагов, и какой-то неразборчивый шепот: — Гомер, убери биту, зачем ты вообще ее притащил… Милхаус сопел, глядя в пол, и у него был выбор — развернуться и уйти, либо спустить все на тормозах. Он выбрал второе. — Ладно, — наконец, сказал он. — Ты прав, мне стоит подождать пару лет. Барт от этих слов вспыхнул. И пока он раздумывал, каким именно образом открутить Милхаусу башку, Нельсон переключил все его внимание на себя. — Эй, — сказал он, подойдя к Симпсону вплотную. Его рука все также покоилась на его плече, и второй ладонью он скользнул по его лицу, чтобы тот посмотрел ему в глаза. — Все нормально, сейчас нет смысла это тереть. Барт завис, загипнотизированный проникновенным взглядом приятеля, а затем зачарованно кивнул. Нельсон хмыкнул, приподняв уголок губы, и резковато похлопал его по щеке, отчего блондин вздрогнул, мгновенно придя в себя. — Ну вот и славно. А теперь ты, — шатен повернулся к Милсу. — Серьезно, прекращай все это, она же совсем еще ребенок. — Когда тебе было пятнадцать, что-то ты не говорил такого о своей девушке, — буркнул тот. — Вот именно, — нахмурился Манц. — Когда мне было пятнадцать. Мы были одного с ней возраста. Слушай, не заставляй меня сомневаться в твоих умственных способностях, ты хоть и не отличник, но вроде бы самый способный из нас троих. Ван Хутен, словно признав свое (временное?) поражение, поднял руки на уровне груди. — Так, ладно. Давайте уже закроем эту тему. Барт фыркнул, совсем ему не поверив. Напоследок кинув предупреждающий взгляд на одноклассника, он медленно сел на стул обратно. Милс повернулся к нему спиной, и, просунув руки в задние карманы джинс, с показным интересом принялся рассматривать плакаты на стене, и только Нельсон вел себя так, будто бы совсем ничего не произошло. Все еще находясь рядом со столом, он с ленивым видом пробежался пальцами по полке с книгами, которые были такими пыльными, что он оставил после себя две чистые дорожки. Издав щелкающие звуки языком, он потер пальцы друг о друга, стряхивая с них грязь, а затем схватил первый попавшийся альбом со стола. — А что тут у тебя? — заинтересованно спросил он, почти что открыв его. Барт со скоростью молнии выхватил альбом из его рук. Его захлестнуло адреналином — сердце стучало с такой скоростью, что его насосной мощности хватило бы, чтобы осушить Спрингфилдское водохранилище в секунды, ну, по крайне мере, в тот момент ему так казалось. — Ничего! — воскликнул он. Его бросило в жар. Черт, почему он не спрятал его, перед тем как к нему наведались друзья? Нельсон опешил, таращась на свои пустые ладони. На его лице читалось недовольство. — Я старею что ли… — пробормотал он, а затем перевел взгляд на друга. — Слушай, может тебе стоит вступить в команду? Смотри, какой прыткий! Так что там у тебя? Покажи! — Да там ничего такого, — нервно улыбнулся тот, прижимая альбом к груди. Он издал смешок. — Фигня полная. — Да ладно тебе, я уверен, что это не фигня, — сказал Нельсон, шагнув к нему. — Ты отлично рисуешь. Покажи. Барт затряс головой. На смену жару пришел холод, поселившийся у него где-то в желудке. Весь альбом был изрисован скетчами, и он убеждал себя, что не хотел их показывать, потому что это черновики, и вообще это сюрприз. Да. Именно поэтому он нервничает. — Я потом вам покажу, — сказал он. — Ладно, не хочешь, как хочешь, — пожал плечами Манц, и, схватив со стола последнее печенье, вновь плюхнулся на кровать, отчего та жалобно скрипнула. — Кстати, мы пойдем в кино на тот фильм? — Ты про «Крик»? — повернулся к нему Милхаус. — Когда он выходит, прямо под Хэллоуин? — Ага, — кивнул тот, и его глаза загорелись. — Говорят, он основан на реальных событиях. Барт перевел дух, и засунул альбом в ящик стола. — Может, прямо в Хэллоуин и сходим? — предложил он. — Как раз пятница. Или на твой день рождения? Нельсон задумчиво жевал печенье, рассыпав повсюду крошки. Его день рождения был за день до дня Всех Святых. — У меня планы были на четверг, — сказал он отстраненно. — Хотел его с девушкой провести. Если вы понимаете, о чем я. Милхаус завистливо простонал. — С той девчонкой из группы поддержки? Как там ее… — он пощелкал пальцами, пытаясь вспомнить. — Джулия, да? Барт вскинул голову, вперив внимательный взгляд на Нельсона. Тот тряхнул отросшими волосами. — Не, с ней я пойду на танцы. Просто на танцы, — он нахмурился. — Кажется, она надеется на продолжение, но этому не бывать. — Почему? — удивился Милс. — Погоди, так у тебя свидание с одной, а на следующий день уже с другой? — И что с того? Я никому не обещал свое полное внимание, — фыркнул Манц. — И девушки знают об этом. А Джулии всего семнадцать, мне не нужны потом проблемы. — О, — протянул Барт. Он совсем забыл, что Нельсон их старше. Тридцатого октября ему исполнялось девятнадцать. — Ну, это умно. А что за другая девушка? Познакомишь? — Да вы ее не знаете, — отмахнулся шатен, принявшись ковыряться в зубах. — Она уже в колледже. Взрослая женщина. На его лице расплылась широкая мечтательная улыбка, а его мысли тут же куда-то уплыли. Ребята хмыкнули. Все знали, ради чего устраивались подобные свидания. — Так мы день рождения твой, значит, не будем отмечать что ли? — спросил Милс, вновь усевшись на пол. — Кто-то нам обещал проставиться настоящим виски. Нельсон спустился с облаков, посмотрев на него. — Обещание я исполню. Давайте на следующий день как раз сходим в кино после танцев? — предложил он. — Не хочу в четверг куда-то спешить, мне нравится растягивать удовольствие. Нельсон вновь сладко зажмурился, пока Милхаус о чем-то его расспрашивал, лелея надежду потом услышать самые сочные подробности вечера, а Барт отчего-то почувствовал раздражение внутри. Наверное, от зависти. У него было богатое воображение, и перед глазами тут же предстали голые, переплетенные от страсти тела, скользкие от пота и, наверное, даже от телесных жидкостей, и громко стонущие всю ночь, ломая кровать, или где там Нельсону нравится трахаться. Он отрывисто выдохнул через ноздри, отчего те широко раздулись. — Ладно, Милс, еще потеребонькай прямо здесь, — слишком резко сказал он, и с напускным безразличием достал тетрадь из рюкзака. — Что мы с химией-то делать будем? Тест как раз в пятницу. — Ууу, ну почему у нас занятия в этот день? Как будто кто-то сможет на них сосредоточиться! — жалостно воскликнул Ван Хутен, пропустив его слова мимо ушей. — Мы должны веселиться весь день, а не учиться! — Помните, как ходили по домам, выпрашивая сладости? — подался в воспоминания Нельсон, закинув мускулистые руки за голову. — А если кто отказывал, бросались тухлыми яйцами и туалетной бумагой. — Пойдем в этом году к дому Скиннера? — поднял густые брови Милс, с надеждой посмотрев на Барта. Тот задумчиво прикусил губу, склонив голову вбок, разглядывая трицепсы на руках Нельсона. С одной стороны, это вроде бы как не розыгрыш, а с другой, это чистой воды вандализм. Признать, иногда он скучал по терроризированию своего бывшего директора. — Нет, — наконец, медленно сказал он, переведя на него взгляд. — Никаких розыгрышей. Ребята понимающе кивнули — они со всей серьезностью относились к его решению, что было удивительно. Милхаус иногда впадал в ностальгию, все же он был большим помощником в исполнении практически всех задумок Барта, а Нельсон просто радовался, потому что по его расчетам, если бы они продолжили в том же духе, то загремели бы в колонию для несовершеннолетних. — Ладно, так что там насчет химии, — кивнул Милс. Барт прочистил горло, и выпрямился на месте, раскрыв тетрадь. — В общем, выпускников в этом году много, и тест разделят на две части. Тесты, если быть точным. Да, знаю, нас могли бы посадить в спортзале, чтобы все уместились, но я узнал, что Дик принял решение не перетаскивать огромное количество парт ради одного часа в день, — он обвел взглядом друзей, что внимательно его слушали. — И в таком случае, у меня несколько вариантов развития событий… Когда парни ушли по домам, Барт, перепроверив свои записи, больше похожие на каракули, устало рухнул на постель. Простыни пропахли чужим запахом, и он, перевернувшись на живот, уткнулся в подушку носом, вдыхая запах мужского одеколона. Аромат был приятным — он заполнял все его легкие, оседая на них, насыщая, проникая в каждую клеточку. Может, ему тоже начать пользоваться таким?.. Он задремал, проснувшись от звука его собственной головы, которую приложили к бетонному полу. Снова, и снова. Моргнув, он осознал, что стучали в дверь. — Барт, тебя к телефону! — воскликнул Гомер. — Барт! Парень потер лицо, и, свесив ноги вниз, мазнул взглядом по часам на прикроватной тумбочке — почти что десять вечера. — И кто тебе звонит в столь поздний час? — поинтересовался отец, когда он вышел в коридор. — Давай, не затягивай. — Ладно, ладно! — в типичной манере подростка ответил тот, и поспешил вниз. Проходя мимо комнаты Лизы, он расслышал за дверью неразборчивое бормотание радио. Неужели она еще не спит? Внизу царил полумрак, и Барт, подхватив трубку, плюхнулся на кресло. — Да. — Хэ-э-эй, Ба-а-арт! — послышалось на том конце вкупе с громкой музыкой. — Ты где? Я хочу, чтобы ты сейчас же к нам приехал! — Мартин? — узнал голос парня Симпсон. В его груди всколыхнулась затаенная обида, но вместо претензий он лишь спросил: — Ты что, пьян? — Пьян, не пьян, а может и не только, — Мартин захихикал. — Я хочу, чтобы ты приехал. — Ты на часы смотрел вообще? Где ты? — На седьмом авеню, Брукс стрит, клуб «Брэйниак мания», приезжай! — Принц визгнул, словно от щекотки. — Ай, прекрати! — Что? Я не собираюсь никуда… — Барт не успел договорить, потому что в трубке послышались частые гудки. Он с раздражением уставился на потухший камин, видимо, мама с папой наслаждались приятным вечером в гостиной. — Черт. Положив трубку на место, он подскочил, и поспешил наверх. — Кто звонил? — спросил Гомер, выглядывая из спальни. — Кто-то из друзей? — Да, спрашивал домашку, — махнул рукой парень, и устало потянулся. — Ну ладно, до завтра, я спать. — Хорошо, спокойной ночи! Барт закрыл дверь в свою комнату, и сам не понимая, зачем ему это вообще нужно, вылез из окна. «Черты бы тебя побрал, Мартин», раздраженно подумал он, спрыгнув с дерева вниз. И куда он собрался? Завтра в школу, а потом у него еще работа допоздна. Он еще мог передумать, и вернуться в постель, но признать честно, приключения будоражили его, и парень, заведя мотор, аккуратно выехал на дорогу, молясь, чтобы Гомер ничего не услышал. Тот тем временем стоял у окна, наблюдая, как машина сына укатывает за горизонт, и весело хмыкнул, вспоминая свою молодость.