Rag, Tag and Bobtail

Близился первый тест по, теперь уже самому нелюбимому предмету всех учеников: химии. В среду Барт смог добыть вопросы, а также ему, наконец, удалось получить дубликат от учительской. Замок на двери меняли каждый год, иногда по два раза, потому что ученикам удавалось пробраться внутрь, чтобы выкрасть ответы на тесты и журналы по посещаемости, но Барта это не останавливало. У него была целая коллекция ключей от всех дверей школы, что постоянно пополнялась и обновлялась. Привычка иметь в запасе обходные пути, оставшаяся еще со времен начальных классов. Обычно он отдавал вопросы нескольким ботаникам, что решали тест заранее за небольшое вознаграждение, а потом сравнивал их на случай, если кто-то из них решит сдать его учителю, или подставить. Затем предварительные ответы он продавал за пять долларов всем желающим, неплохо обогащая свой кошелек. В этот раз утро пятницы было очень напряженным — необходимо было достать ответы первого потока буквально за одну перемену, рискуя всем, и уж они-то продавались за все десять. На его удачу, тест он сдавал вторым. Помимо всех остальных сложностей, у Барта сегодня все буквально валилось с рук, и он не понимал, почему. В груди свербело неприятное чувство, преследовавшее его со вчерашнего вечера, словно он проглотил крохотную бормашинку вместе с назойливым стоматологом, что сверлил небольшие дырочки на его внутренностях. Прячась от уборщика, что чуть его не спалил, когда Барт выходил из учительской, он выронил пачку листов, рассыпав их по полу, благо, сегодня ему удивительно везло, и ему быстро удалось все собрать и не попасться. Пока Милс отвлекал преподавателя вопросами, он расклеил ответы под теми партами, владельцы которых ему заплатили, благо он так же разузнал план рассадки студентов, потому что для теста они менялись местами. Сосредоточенность, необходимая для исполнения его плана, привела его мысли в порядок, и он даже почувствовал некое умиротворение, как в старые времена, когда он занимался чем-то более опасным, каждый раз подвергая себя риску быть исключенным. На месте Скиннера, что часто спускал все его выходки с рук, он бы так и поступил. Когда пришло время идти на химию, он вновь растерял весь свой дзен. Он думал, что это из-за волнения, все же преподаватель новый, и мог легко раскусить их, но на второй поток заявилась футбольная команда. И нет бы Барту радоваться, ведь они перетянут все свое внимание и раздражение учителя на себя, потому что у спортсменов было освобождение от занятий, и им положены дополнительные баллы за тест, но он все же почувствовал некую досаду. Когда он садился за свой стол, Нельсон радостно махнул ему рукой, и Симпсон, ощутив укол в груди, раздраженно отвернулся от него, уставившись вперед. Это из-за того, что футбольной команде все легко достается, думал он. Только и всего. Он не считал своего друга тупоголовым качком, но все же спортсмены не заслуживали такого обращения только потому, что директору столь важны победы школы и бесполезные кубки, коими Молино украшал стенды в коридоре. Это было нечестным. Барт скрипнул зубами и прикрыл глаза. Значит, некоторые школьники зубрят днями напролет; он сам из кожи вон лезет, чтобы сжульничать, и помочь списать остальным, пока кое-кто прохлаждается, играя целыми днями в мяч! А затем, вместо того, чтобы париться об успешном окончании школы, тусит с девчонками на вечеринках с кучей алкоголя и травы, зарабатывая себе венерические болячки, или рискуя обрюхатить очередную шлюху, что он снял на одну ночь. Послышался треск, и Барт открыл глаза — он так сильно стиснул карандаш, что переломил его большим пальцем ровно посередине. Острые края впились ему в кожу, и он поморщился. И чего это он так завелся? Как будто его это вообще касается. От его спины отскочил комок бумаги, и он мельком обернулся: Нельсон, сидя за несколько парт от него, возвел брови вверх, смотря на него открытым и немного озабоченным взглядом. Он поднял на уровень лица запасной карандаш, и дернул в его сторону подбородком. Барт слишком резко отвернулся, раздраженно дернув плечом. Он вполне себе может обойтись и отломанной половиной, к тому же, мистер Смит уже принялся раздавать листы с тестами, и всем было велено сидеть смирно. Когда учитель подошел к его столу, он отчего-то затормозил, нависнув над ним. Барту показалось, что тот осуждает его за неподобающее состояние канцелярских принадлежностей, и поднял голову, чтобы встретиться с пробирающим до костей взглядом преподавателя. На мгновение он уж было решил, что его раскусили, но мистер Смит, мазнув взглядом по его лицу, ничего не сказал, и прошел дальше, шелестя стопкой бумаг, больше не задерживаясь у других столов ни на одно лишнее мгновение. И чего ему было надо? Прозвенел звонок, и школьникам было разрешено перевернуть страницы. Неизвестно, как справились остальные, но к концу урока Барт был доволен собой. После всех занятий школьники подорвались домой, чтобы переодеться, и подготовиться к танцам. Барт нарисовал на лице пару шрамов красной краской, нацепил на голову старую шляпу, и откопал где-то в закромах чердака драный свитер в красную полоску — и вот перед зеркалом красовался Фредди Крюгер собственной персоной. Поужинав вместе с семьей, он запрыгнул в свой автомобиль, и заехал за Милхаусом, потому что они оба никого не пригласили. Танцы на Хэллоуин не были столь знаменательными, как выпускной, поэтому парни решили просто оттянуться. Лиза осталась дома, а Мэгги, в очаровательном платье тыковки, и под присмотром мамы, отправилась выпрашивать конфеты у соседей. Возле школы уже припарковалась куча машин, а прожекторы у главного входа празднично светили в пасмурное небо, оповещая весь район о школьной вечеринке. Разумеется, все было под присмотром взрослых: учителей и некоторых родителей, что состояли в комитете, чтобы удостовериться, что студенты не пронесут в школу запрещенку. Удавалось плохо. Милс ерзал на месте от предвкушения, и, вытянув шею, разглядывал стекающуюся к школе толпу ребят. Он замотался в вымоченные заранее в кофе бинты поверх обычной одежды, чтобы сойти за древнеегипетскую мумию, и выбелил лицо маминой пудрой. Барт курил, высунув руку из окна машины — все равно их никто бы не увидел: на парковке было темно, и их загораживали другие автомобили. Парень задумчиво прикладывался к сигарете, наблюдая, как дым медленно уползает к небесам, чтобы, как он представлял, превратиться в облака. Вкус табака горчил, и он недовольно морщился. Буквально все подряд сегодня выводило его из себя. Послышался шум, и ребята подняли головы — на парковке собрались футболисты вместе с чирлидершами: они прибыли все вместе, видимо, встретившись где-то заранее. От толпы отделилась широкоплечая высокая фигура, и направилась к Форду Барта. — Йоу, чо как, — широко улыбнулся им Нельсон, и поприветствовал особым рукопожатием Милхауса, что тут же радостно вышел из машины ему навстречу. Затем он удивленно посмотрел на Барта, что так и остался сидеть внутри. — Я виски принес, как и обещал. Бегло оглянувшись через плечо, он протянул Ван Хутену коричневый бумажный пакет, и тот не преминул тут же приложиться к спрятанному в нем содержимому. Барт все же вальяжно вылез наружу, выкинул сигарету, и смачно сплюнул на асфальт, смерив Манца прищуренным взглядом с ног до головы. Ну разумеется, он, и вся его команда вырядилась в свою футбольную форму вместе с наплечниками и всем остальным, только вымазавшись в красной краске. Очень ленивое решение. На лице шатена темнели камуфляжные полосы поперек щек, словно они с ребятами только что сбежали с игры, где на них и напала стая оборотней. — Ничо, ты как, — Барт грубовато схлопнул ладонь, сщелкнул пальцами, и стукнул кулаком кулак приятеля, а затем резко выхватил пакет из рук Милса. — Смотрю, ты сегодня будешь держаться своих новых друзей? Он отхлебнул, и алкоголь обжег ему горло — он не привык пить крепкие напитки. По его внутренностям тут же разнеслось тепло. От неожиданности он закашлял. — Ну, я же сейчас с вами, — сказал Нельсон, и, подойдя поближе, и похлопал Барта по спине. — Нормально? Виски только для нас, остальные тайком подольют Эверклир в пунш. Самой большой крепости. — Где ты его достал? — поинтересовался Милхаус, указав взглядом на бумажный пакет. Тот растянул губы в сытой улыбке. — Помнишь, я рассказывал про девчонку из колледжа? Она мне его купила вчера. — Ничего себе, ты не говорил, что ей уже есть двадцать один, — округлил глаза Милс, а затем завистливо выгнул густые черные брови домиком. — Ну ты даешь, Нельсон, как ты вообще тягаешься с ее однокурсниками? Небось, с нею учатся одни ботаники, которые и женщины-то ни разу не видели. — Скорее всего. Она не жаловалась, даже попросила еще об одной встрече, — футболист довольно рассмеялся. Барт скривил мину, словно лимон проглотил, и отпихнул руку Манца от себя. — А что ж ты не с ней тогда сегодня? — сказал он грубо, резанув острым взглядом по приятелю. Тот удивленно приподнял брови, уставившись на него во все глаза. — Потому что это школьные танцы… — протянул он, — только для школьников. Барт, ты в порядке? — Да, — буркнул тот, одернув свитер. Он вытащил с заднего сидения машины перчатку с приклеенными к нему бутафорскими лезвиями с внешней стороны, и принялся натягивать ее на левую руку, с трудом попадая в отверстия для пальцев. — Просто мы с Милсом без девушек. — А, ну ничего, я слышал, многие пришли без пары, — понимающе кивнул Нельсон, и оглянулся на свою команду, что что-то кричала ему. — И у вас будет куча возможностей пригласить кого-нибудь на каждый танец. Так что, это получается, мне не повезло застрять с одной партнершей, — он вновь рассмеялся, и кивнул в сторону чирлидерш. — Ну ладно, я пойду, провожу Джулию внутрь, а то неприлично заставлять ее ждать. Увидимся внутри! И помните, что я сказал про пунш. — Как про такое можно забыть? — кривляющимся тоном сказал Барт, кокетливо пошевелив в воздухе пальцами в перчатке. — Передавай приветик Джулии! Нельсон озадаченно выгнул бровь, а затем, ничего не сказав, развернулся, и ушел. Милхаус почесал в затылке. — Барт, ты чего? — Ничего! — буркнул тот, широким шагом направившись к школе. — Пошли уже. Внутри царила оживленная атмосфера — молодым ребятам хотелось сбросить напряжение и зарядиться энергией танцев. В спортивном зале все было заранее обустроено и украшено: с потолка свисал диско шар, сбереженный, видимо, еще с семидесятых, на сцене играла музыка, а вдоль стен примостились стулья и столы с пуншем и закусками. Телескопические трибуны были задвинуты. Комитет по планированию праздников постарался на славу, и их глазированные печенья с корицей в виде привидений и тыквенные кексы пользовались популярностью. Барт и Милхаус первым же делом направились к сладостям, чтобы набить желудки. Запихнув в рот сразу же весь кекс, отчего его щеки взбугрились, блондин от скуки разглядывал разношерстную толпу — школьники вырядились кто, во что горазд: помимо танцев сегодня еще проходил конкурс на лучший костюм, и под конец неискушенное жюри должно было выбрать лучших из лучших, и выдать призы. Некоторые костюмы действительно были впечатляющими; кто-то не особо старался, нацепив что попало, а вот девчонки из группы поддержки, кажется, совсем не поняли задания, вырядившись в сексапильные короткие одежки. Их костюмы не вызывали ужаса, наоборот, они словно бы все собрались на панель. Разглядывая изобилие «сексуальных кошечек», «мышек», ведьмочек и еще черт знает кого, Барт сканировал взглядом зал — то тут, то там на посту стояли учителя, наблюдая за порядком. Возле стола с пуншем стояло аж два преподавателя, видимо, для того, чтобы проследить за трезвостью учеников. Как будто те не могли напиться из подозрительных бутылок в туалетах. В дальнем углу мелькнула густая прическа преподавателя по искусству, и Барт вытянул шею, чтобы удостовериться, правда ли это он, потому что тот редко появлялся в школе, но тот вмиг затерялся в толпе, и парень решил, что ему, возможно, показалось. Директор Молино, в своем обычном костюме, поверх которого он нацепил черный плащ Дракулы, вышел на сцену, чтобы объявить об официальном начале танцев, поздравив учеников с Днем Всех Святых, от энтузиазма чуть не выплюнув изо рта пластиковую челюсть с клыками. Послышались смешки, и он поспешно махнул рукой в сторону ди-джея, чтобы тот включил музыку погромче, и молодежь наконец пустилась в пляс. Барт фыркнул под нос, решив пока что пропустить бессмысленную тряску телом, налегая на печенье. Милс тоже не отставал, жалуясь на то, что завтра ему придется сжигать все лишние калории в тренажерке. Закатив глаза на его нытье, блондин наблюдал за ребятами, прикидывая в уме, кого бы пригласить потом на медляк, как наткнулся взглядом на мистера Смита. Тот стоял у пожарного выхода, вытянувшись в струнку, и, разумеется, не удосужился переодеться в какого-нибудь монстра, явно выказывая свое превосходство над остальными учителями. Судя по его лицу, он не горел особым желанием находиться здесь, чего не понимала учительница литературы, которую ему поставили в пару. Миссис Перл, низенькая и пухленькая женщина с добрым лицом и пушистой химией на голове, в костюме старой ведьмы с заплатками и метлой, безостановочно что-то ему говорила, не забывая прерываться на высокий смех, хотя Смит даже не попытался улыбнуться ей хотя бы из вежливости. Но стоило ему перевести от нее взгляд, как у Барта внутри пробежался холодок — учитель словно бы смотрел прямо на него, хотя они стояли слишком далеко друг от друга, и он мог просто ошибиться. — Кажется, я все, — рядом рыгнул Милхаус, и Симпсон поспешил отвести взгляд от преподавателя. — Ну давай, пошли, стрясем немного калорий, раз ты так о них переживаешь, — кивнул он в сторону танцпола. У него появилось стойкое желание побыстрее смешаться с толпой, чтобы не чувствовать на себе чужого пристального взгляда, от которого у него мурашки по спине бегали. Ему не нравился мистер Смит, и он не понимал, почему ему все время казалось, что тот постоянно наблюдал за ним. Словно змея, гипнотизирующая свою жертву. Танцы немного расслабили его, и он даже повеселился, наконец, забыв о своих проблемах хоть ненадолго. Через какое-то время прошелся слушок, что «особый пунш» готов, и старшеклассники по очереди, чтобы не вызывать подозрений, принялись потихоньку напиваться, и Барт с Милхаусом не отставали. Алкоголь ударил в голову, и ребята набрались смелости пригласить свободных от пары девчонок на первый медленный танец. Кружась с какой-то одиннадцатиклассницей в пышном голубом платье Алисы в стране чудес, Барт стал свидетелем прискорбной сцены отвержения Милхауса девушкой, и брюнет уныло поплелся к столикам, чтобы зажевать свое поражение. А чего он хотел? Не стоило лезть к слишком красивой девчонке, если не дотягиваешь. Так он ему и сказал, и к следующему медленному танцу тот пригласил Лорен Паксли, что одиноко сидела на стульях вдоль стены. Танцуя со своей спутницей, которую Барт решил больше не менять от греха подальше (к тому же та была достаточно милой, хоть и скромной), он случайно натолкнулся на Нельсона и его пассию. Ребята хихикали, и кружились, словно заведенные. Музыка в данный момент была оживленной, и Манц, подхватив девушку за талию, поднимал ее вверх, а та, раскинув руки в стороны, строила из себя балерину, хотя больше смахивала на неуклюжую корову. Почему корову, если та была очень худенькой и миниатюрной, Барт не мог объяснить. Просто потому. Решив не портить себе настроение, он попытался увести свою пару в другой конец зала, но на его неудачу, Нельсон заметил его. — Эй, Барт! Идите к нам! — обрадовался он, а затем широко улыбнулся его девушке. — О, привет. Как тебя зовут? — С… С-симона, — пробормотала та, и вперила взгляд в пол, потому что с ней еще ни разу не заговаривал сам капитан футбольной команды. — Очень приятно, а я Джулия, — жизнерадостно представилась чирлидерша, и, протянув к ней руку, заботливо дотронулась до ее плеча. — Ты пробовала пунш? — Н-нет… — отчаянно затрясла головой Симона, и ее длинные, пшеничного цвета волосы легкой волной заструились по ее спине. — Я слышала, ч-что туда ч-что-то добавили… Нельсон и Джулия переглянулись. — Но ты же никому не скажешь, об этом? — немного строго спросила ее чирлидерша, наклонившись вперед. Симона вскинула на нее испуганный взгляд, и вновь затрясла головой. — Ну, тогда пойдем со мной, — удовлетворительно кивнула ей Джулия, и глянула на своего спутника. — Мне все равно нужно припудрить носик. — Хорошо, малышка, — дернул в ее сторону подбородком Нельсон, и лукаво подмигнул Барту. — Нам будет, чем заняться. Чирлидерша мягко ему улыбнулась, и увела за собой Симону, отчего Барту пришлось остаться с Нельсоном наедине. Шатен подошел к нему поближе, и хлопнул его по плечу тяжеленной рукой. — Ну вот, а ты переживал, что без пары, — назидательно сказал он. Он смерил его задумчивым взглядом. — Видишь, как все обернулось. — Хах, да, повезло мне, — невесело согласился Симпсон. Алкоголь в его крови выветривался, а отсутствие девушки, что на время помогала ему отвлечься, и вовсе вернуло его в прежнее угнетенное состояние. Одноклассник тем временем оглянулся по сторонам, глубоко вдохнув воздуха широкой грудью. — Может, выйдем, покурим? — предложил он. — Я чет подустал так в помещении находиться, хочу на свежий воздух. Джулия совсем меня загнала. Хочет танцевать под каждую песню без передышки, представляешь? Барт хотел было отказаться, но, видимо, неудачно дернул головой, потому что Нельсон принял это за согласие, и без слов потащил его за собой на улицу. Милхауса нигде было не видать, поэтому Манц решил не тратить время на его поиски. На парковке уже не было такой толпы, поэтому там можно было легко спалиться, и ребята отправились за школу, где у них значилась неофициальная курилка. Там уже кучковались какие-то ребята, что вздрогнули на шум приближающихся шагов, приняв их за преподавателей, а затем, удостоверившись, что это не так, спокойно вернулись к выкуриванию сигарет и пусканию бутылок по кругу. Нельсон встал чуть за угол, подальше от остальных, и вытащил пачку из кармана. — Черт, последняя… — пробормотал он, зажимая ее в зубах. Затем он щелкнул зажигалкой, отчего желтоватый огонек на мгновение осветил его лицо, напоследок блеснув на густых ресницах, и с наслаждением прикурил. Медленно выпустив дым из легких, он слегка прищурился, чтобы защитить глаза, и перевел довольный взгляд на Барта. — А ты что не прикуриваешь? Тот похлопал по карманам — пачка отчетливо ощущалась через ткань брюк. Он перевел взгляд на Нельсона, задумчиво разглядывая его лицо, и неожиданно для себя сказал: — Сигареты дома забыл. Тот пожал плечами, и, высунув сигарету изо рта, без раздумий предложил ее Барту, протянув к нему руку. Парень посмотрел на его широкие мозолистые ладони с длинными толстыми пальцами, и дрожащими руками принял ее. Прикосновение к горячей коже словно бы обожгло его, а сердце отчего-то быстро-быстро застучало. Ему очень хотелось разделить эту сигарету вместе с ним. Прикоснуться к ней губами. Вдохнуть табачный дым. Скурить одну на двоих. Обозначить для себя что-то. Он засунул ее в рот, и сделал затяжку. Дым медленно заполнил его легкие, отчего у него тут же закружилась голова. Странно, курил он часто, и такой реакции у него не должно было быть. Наверное, Нельсон просто курит очень крепкие сигареты. Да. Дело было в этом. — Эй, смотри, не скури ее всю, — улыбнулся ему Манц, и при свете уличных фонарей он казался каким-то мифическим существом. Каменным троллем. Наплечники делали его фигуру больше, а на их фоне талия казалась уже, создавая треугольный силуэт. — Сказал же, последняя… Барт медленно выдохнул дым, и протянул сигарету обратно. Они вновь прикоснулись пальцами. — Не жадничай, — сказал он хрипло, и неосознанно потер зачесавшееся лицо. Нельсон зажал сигарету меж губ, и криво ухмыльнулся ему. Затем, сделав шаг вперед, протянул руку, и коснулся его лица. — «Шрамы» свои размазал, — сказал он очень тихо, водя шероховатыми пальцами по его щеке. У Барта защемило в груди, а в желудке образовалась пустота. Нельсон с ровным выражением лица подтирал размазавшуюся краску, глядя на него каким-то глубоким взглядом из-под ресниц, отчего парню хотелось убежать, потому что все это казалось довольно странным, но в то же время ему хотелось остаться. Манц часто проявлял свою заботу о друзьях, как старший из них, или, лучше сказать, более ответственный, потому что дело было вовсе не в возрасте. Просто ему пришлось рано повзрослеть, и заботиться о себе самостоятельно. Видимо, поэтому он часто и без раздумий кидался помогать друзьям, которые выросли в более-менее благополучных семьях, и чаще всего не знали невзгод, с которыми приходилось сталкиваться Нельсону. И из-за того, что все его внимание теперь уходило футбольной команде, и тем более благодаря его новой должности капитана, Барту не хватало всех этих мелких проявлений заботы со стороны друга, и, скорее всего, именно поэтому он так реагировал. Ему не хватало Нельсона, и из-за этого общение с ним вызывало у Симпсона такие чувства. Только и всего. — Спасибо… — пробормотал он, опустив взгляд, и прочистил горло. Тот, кажется, закончил, потому что его рука остановилась на месте, но он почему-то не убирал ее. Прикосновение жгло, будто кожа Манца была сделана из раскаленного металла. Сердце Барта стучало, словно от паники. Он знал это чувство, потому что пережил сильный страх в прошлом, но он не боялся Нельсона, совсем наоборот, чувствовал себя с ним в безопасности. Тогда почему его переполняли эти противоречивые чувства? Это сбивало с толку. Он приоткрыл рот: его нижняя губа мелко задрожала, и ему пришлось прикусить ее. — Ты в порядке? — кажется, на его лице отразились все его эмоции, потому что Нельсон обеспокоенно подошел к нему еще ближе, так что Барт теперь чувствовал запах его одеколона и тепло тела, что окутывало его густым облаком посильнее табачного дыма. — Я… — Барт осип, — просто переволновался сегодня из-за теста. Чуть не спалился перед учителем. — О, понимаю, — кивнул Манц, убрав от него свою руку. — Нашли когда тест ставить, прямо в утро пятницы, когда у ребят и так стресс как бы ни опозориться на танцах и перед девушками. Он смерил парня взглядом, словно над чем-то раздумывая. — Ну а ты все же нашел себе девчонку, а? Кстати, она довольно симпатичная, — Манц втянул нижнюю губу. — Может, тебе стоит обратить внимание на кого-то вроде нее, чтобы не разбивать себе сердце? Мне приходится плотно общаться с группой поддержки, и, если честно, они не такие уж и милые. Барт фыркнул. — Тогда почему ты пригласил на танцы одну из них? — ему не хотелось, чтобы его голос звучал подобным образом, как будто он вообще имел право это знать, но благо, Нельсон ничего не заметил. Манц докурил сигарету, задумчиво глядя на землю. — Потому что мне положено, — пожал плечами он, а затем вскинул голову. — Ладно, готов? — К чему? — не понял его Барт. Тот лукаво ему улыбнулся, и зашвырнул бычок в сторону. — К веселью, — его глаза блеснули. — Вообще-то, мы должны отмечать мой день рождения. Он жутко расхохотался на манер монстра из старых фильма ужасов, и, привычным жестом закинув руку Барту за плечо, почти что обнимая его, потащил его за собой обратно к школе.