***
Они припарковались возле одноэтажного здания в довольно бедном, но вроде бы не криминальном районе. Симона попеременно поправляла то воротник своей блузки, то волосы, поглядывая в зеркало заднего вида, пока Барт зажёвывал мятной жвачкой свое сигаретное дыхание. Не сговариваясь, они одновременно вышли из машины, и направились по узкой дорожке к дому из рыжеватого кирпича, пересекая заросший пожухший газон, за которым очевидно давно уже никто не следил. Подстригать траву было уже слишком поздно из-за погоды, и теперь придется дождаться весны, обрекая себя на недовольное и молчаливое осуждение соседей. Фландерс бы с ума сошел. Добравшись до входной двери, Барт позвонил в звонок, ненадолго покосившись на Симону, прижимающую тетрадь к груди, все еще недоумевая, зачем ей вообще понадобилось вот так за ним увязаться. Возможно, из-за скуки? По пути сюда она сказала, что все равно рассчитывала прогуляться, и у нее было в запасе несколько свободных часов. После этого у Барта как-то странно потянуло в груди, ведь обычно они гуляли вместе, и хоть они никогда об этом не договаривались и его не в чем было упрекнуть, все же было как-то странно осознавать, что Симона выделила это время ради него, а он вместо этого решил заняться своими делами. У порога пришлось ждать довольно долго, пока дверь не открылась где-то на третьем звонке. В проеме показалась темноволосая, низенькая и худая женщина с довольно изможденным лицом. Одета она была в простой домашний серый халат на запах поверх пижамы, дополняя образ изношенными тапочками. При виде нежданных посетителей ее водянистые глаза удивленно округлились. — Я могу вам чем-то помочь? — спросила она, на мгновение с подозрением окинув взглядом опрятную Симону, словно ожидала в любой момент услышать из ее уст речь о спасении души. — Я ничего не буду у вас покупать, сразу предупреждаю. Барт мысленно закатил глаза, и улыбнулся женщине своею самой обворожительной улыбкой, которой он одаривал собственную мать, когда ему было от нее что-то нужно. — Здравствуйте, миссис Битти, мы пришли к вашему сыну, — вежливо сказал он, показав ей все свои зубы. Симона бегло покосилась на него, а затем энергично закивала. — Д-да, мы принесли ему домашнюю ра-работу, — она тоже улыбнулась, и, словно спохватившись, быстро добавила. — Нас поп-просили уч-чителя. — Мы его друзья, — поддакнул Барт, надеясь, что это звучало правдоподобно. Миссис Битти поправила халат в районе ключиц, сжав ткань в руке. Ее тонко выщипанные брови удивленно вскинулись наверх. — Уоррен не говорил, что у него есть друзья… — она вновь окинула ребят настороженным взглядом, ненадолго заострив свое внимание на серьге в ухе Барта. Все же, вскоре она вежливо им улыбнулась, и посторонилась: — Ну что ж, раз такое дело… в таком случае проходите. Ребята неловко протиснулись в узкую прихожую, последовав за миссис Битти в гостиную. Обстановка вокруг напоминала дом какой-нибудь старомодной бабули, что никогда в жизни не обновляла мебель или вообще делала ремонт еще с годов великой депрессии. Даже небольшой пузатый телевизор в зале, скорее всего, показывал лишь черно-белую картинку. — Присаживайтесь, — женщина указала ладонью на выцветший желтый диван в мелкий цветочек. — Я пока позову Уоррена. — Х-хорошо, миссис Битти, — Симона вежливо кивнула ей, и аккуратно присела. Барт бесцеремонно плюхнулся рядом. Ненадолго задержав на нем свой взгляд, мать Уоррена едва заметно поджала губы, но затем все же вышла в коридор, оставив их одних. Симона не преминула воспользоваться возможностью чтобы взволнованно не прошептать: — Это так захватывающе! — Что именно? — повернулся к ней Барт. — Ложь и незаконное проникновение? Девушка замерла на мгновение, тщательно обдумывая эти слова, а затем одарила его лукавой улыбкой. — Да… Прошло не так много времени, чтобы ребята успели заскучать, потому что миссис Битти вернулась буквально через минуту в гордом одиночестве. Она растерянно терла себя за лоб, а затем, словно вспомнив о гостях, предложила им чаю. — А Уоррен что, не выйдет? — недоуменно спросил ее Барт. — Нет… нет, ему не здоровится, — пробормотала женщина, направившись, видимо, на кухню. Ребята переглянулись и Симона безмолвно вскинула светлые брови, как бы спрашивая, что же дальше. Барт не знал, и пока что его план успешно проваливался. Он осмотрелся вокруг, но обстановка комнаты ни о чем ему не говорила, помимо очевидного факта, что семья Битти не шиковала и нуждалась в деньгах. Его внимание привлекало лишь висящее на стене большое черно-белое фото какой-то старушки в овальной рамке, под которым на половинчатом декоративном столике высилась темная, и довольно тяжелая на вид ваза с плотной крышкой. Барту потребовалось несколько секунд чтобы связать две составляющие и его передернуло. Он бы не хотел, чтобы его останки вот так выставляли на всеобщее обозрение. Разумеется, ему было бы уже все равно, но все же. Пока он раздумывал, что бы он больше предпочел, обычное погребение или нечто более своеобразное, его взгляд бесцельно блуждал по расставленным на разных поверхностях фотографиям поменьше, на которых в разных позах была запечатлена миссис Битти вместе со своим сыном, очень похожим на нее саму, лишь с той разницей, что Уоррен носил очки, и весьма дурацкой формы. Неудивительно, что к нему цеплялись хулиганы. Барт теперь смутно припоминал, как где-то на фоне его жизни в школе постоянно третировали какого-то ботана, и как ему (и, в принципе, вообще всем его одноклассникам) было на это абсолютно наплевать. Подумаешь, какому-то бедолаге поставили подножку сегодня в столовой — да все сразу же позабыли об этом после обеда. Подумаешь, какого-то темноволосого очкарика снова запихнули в шкафчик — это уже вроде как стало еженедельной традицией. Подумаешь, что никто даже не поинтересовался, почему ученика вроде бы не исключили и даже не отстранили от занятий, а он не появлялся в школе уже неделю. Подумаешь, что Барта стала задевать тема буллинга только после того, как это напрямую коснулось его семьи. — Смотри, на ф-фотографиях отсутствует его отец, — шепнула Симона, наклонившись к нему поближе. Ее длинные волосы коснулись его руки, вызвав щекотку, и парень задумчиво свел брови вместе. — Неполная семья, трудности с деньгами и проблемы в школе, — тихо констатировал он, чтобы его слышала только подруга. — Блеск. — М-многие так живут, — покачала головой та. Симона была права, в их шарашке мало кто мог похвастаться богатыми родителями, иначе бы те ребята не ходили в общественную школу, а выбрали нечто попрестижнее; да и ученики из неполных семей были больше обыденностью, чем исключением. Но дело было в том, что некто вроде Нельсона справлялся с неурядицами, не позволяя собою помыкать; кто-то вроде Милхауса или Симоны просто не высовывались, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но Уоррен, видимо, был слишком слабым, чтобы не сломаться. Тут уж ничего нельзя было предпринять, и ситуация вырисовывалась плачевная. Миссис Битти появилась совершенно внезапно, двигаясь столь бесшумно, словно она не весила совсем ничего. Поставив поднос с чайником и чашечками на журнальный столик подле дивана, она сама уселась на кресло. — Так значит, вы пришли проведать Уоррена и принести ему домашнее задание? — буднично переспросила она, разливая чай. Симона искоса глянула на Барта, словно ища поддержки, но тот лишь отстраненно наблюдал за тем, как в чашечки льется тонкий поток янтарного напитка, и вновь решила взять дело в свои руки. — Кхм… да, — подтвердила она слова миссис Битти, и, слегка кивнув в качестве благодарности, приняла поданную ей чашку. — Где у вас туалет? — вскинувшись, бесцеремонно спросил Симпсон, так что женщина озадаченно замерла с протянутым для него чаем. — В смысле… могу я воспользоваться вашим туалетом? — Эээ, да, конечно… — миссис Битти не сразу нашлась что ответить. — Он там, дальше по коридору… Симона мгновенно смекнула, что к чему. — Я же чуть не забыла отдать вам тетради! — всполошилась она, со звоном поставив чашку на столик. — Вот же они… — Я не заблужусь, не переживайте, — широко улыбнулся Барт, протискиваясь мимо, пока подруга перетягивала все внимание на себя, создав вокруг небольшой мини-хаос. — Вот, это задания по химии, а вот это… — та с шумом листала страницы, тыча в них пальцем. — И передайте Уоррену, что мы раньше решали эти задачи так, но сегодня нам объясняли иначе… Это очень важно, чтобы вы запомнили! Миссис Битти?.. Вы слушаете? — А?.. Да… — женщина рассеянно проводила взглядом выскочившего из комнаты Барта, но Симона вновь завладела ее вниманием, без запинки тараторя об уроках, что ее сын пропустил. «Кто вообще в здравом уме пьет горячий чай», подумал Барт, быстро передвигаясь по единственному коридору в доме, предполагая, что ему нужно в самый конец. «Могла хотя бы лимонад предложить, раз содовой нет», фыркнул он, сразу же заприметив то, что искал. Невзрачная дверь выглядела совершенно обычно и не имела никаких опознавательных знаков: ни тебе табличек в стиле «не входить» или «убирайтесь», ни наклеек в виде предупреждений о токсичных отходах, ни даже какой-нибудь ботанской херни по типу D&D или еще какой волшебной чуши, но Барт знал, что пришел куда нужно: стоило ему постучать, как стрекот, доселе слышимый на весь холл, тут же прекратился. Не дождавшись удовлетворительно быстрого ответа, он решил рискнуть и осторожно приоткрыл дверь, так как каждая минута была на счету. В комнате было довольно жарко и темно — ярко горела лишь небольшая лампа на рабочем столе, за которым неуклюже сгорбился темноволосый пацан. — Они уже ушли? — не оборачиваясь, спросил он. — Закрой побыстрее дверь, а то я выпустил Тоби погулять. Барт молча прошмыгнул в комнату, попутно оглядываясь по сторонам чтобы рассмотреть обстановку и заодно просканировать застеленный старым ковролином пол, дабы ненароком не наступить на питомца. В комнате, помимо стандартной мебели, необходимой для жизни подростка, имелась приличная коллекция террариумов разнообразной формы и величины с насекомыми всех мастей, разными ящерицами и еще хрен пойми чем. Ситуация оказалась хуже, чем он предполагал, и Барт с шумом выдохнул через ноздри от безысходности — стрекот сверчков усилился, словно бы предупреждая своего хозяина о незваном госте. Парень, сидящий за столом, резко выпрямил плечи, и молниеносно развернулся. — Ты кто такой? — воскликнул он, бросив настороженный взгляд на закрытую дверь, словно кто-то еще мог пробраться в его обитель. — Тебе лучше уйти. Симпсон придал своему лицу самое доброжелательное выражение: оно обычно неплохо срабатывало на тех, кто не был с ним лично знаком. Ангельское личико светловолосого мальчика с голубыми глазами помогало ему дурить людей с самого юного возраста. — Так мы это… домашку тебе принесли, тебе мать не сказала разве? — осклабился он, и, теперь уже показательно осмотревшись по сторонам, присвистнул. — Ого, ничего се у тебя коллекция. — Кто это мы?.. — не сдавался Уоррен, не спуская испытующе-прищуренного взгляда с гостя. — Это хамелеон у тебя там? — проигнорировал его Симпсон, приблизившись к террариуму. — У меня тоже такой был. Чем кормишь? Тоже сверчками? Хамелеона у Барта никогда не было: как бы он не старался притащить домой всякую экзотическую живность, мама всегда была против, хотя Лизе разрешила завести колонию муравьев. От обиды он едва не смыл их всех в унитаз. Уоррен растерялся, и слегка опустил плечи, расслабив их. — Да, это «Bradypodion pumilum», — не сразу ответил он, поправив пальцем съехавшие с носа очки. — Капский карликовый хамелеон. Какой вид был у тебя? Барт ответил без запинки, услышав толику гордости в голосе Битти. — Не поверишь, точно такой же! — «обрадованно» воскликнул он, хлопнув себя по бедру. — У тебя тут так тускло, что я и не разглядел даже! Ну ничего себе! Уоррен, словно позабыв обо всем на свете, с готовностью указал на свой рабочий стол, на котором были разложены разнообразные лампочки и патроны от них. — Тепловая лампа перегорела, а запасной у меня, оказывается, нет, так что я пытаюсь найти подходящую на время… — рассеянно пробормотал он, почесав в затылке. — В кладовке нашел только эти, но они слишком древние, и я в них совсем не разбираюсь, а нужные мне такие дорогие… Барт согласно покивал головой, словно был в теме. — Эх, будь неладны зоо-корпорации, наживающиеся на нашем хобби! — он с негодованием цокнул языком и шагнул к письменному столу. — Может, тебе помочь? Брюнет, словно опомнившись, вновь насторожился. — Не… не стоит, я сам разберусь, — промямлил он. Свет от лампы упал на лицо гостя, осветив его полностью, и Уоррен нахмурился. — Так, погоди ка… ты сказал, что вы принесли мне домашнее задание? Кто попросил? И зачем? И кто — «мы»? Барт замер, и медленно перевел на парня взгляд. Не было смысла юлить, особенно не будучи стопроцентно уверенным, что миссис Битти не называла их имен. — Мать тебе не сказала, что ли? Меня и Симону заставили заехать к тебе, чтобы передать тетради, — буднично бросил Барт, вернувшись к рассматриванию лампочек. Удивительно, но среди всего этого хлама действительно не было подходящего размера. Кое-какие лампочки имели столь узенький цоколь, что он заподозрил их принадлежность скорее к старомодной праздничной гирлянде, а это значило что те не имели свойства нагреваться из-за риска пожароопасности. Разумеется, те вряд ли подходили. — Я с Симоной даже не общался, — пробормотал Уоррен, прищурившись. — А кто? — Что — кто? — Кто попросил? — Битти, казалось, начал терять терпение, и загородил обзор к своему столу плечом. Барт отступил на полшага назад, уловив намек на его явно нежелательное в данный момент присутствие в чужом пространстве. — Эээ… Дик. То есть, директор Молино, — тут же поправил себя он, смерив собеседника взглядом. — Ты, кстати, почему дома-то торчишь? Тебе ж потом программу не нагнать. Кажется, ему удалось убедить Битти в том, что он просто обычный тупой школьник, которого заставили выполнить поручение, потому что тот вздохнул, и перестал хмуриться. — Я думал, что вся школа уже не знает… — дрогнувшим голосом произнес Уоррен, устремив взгляд в пол. — Знает о чем? — Барт вновь подошел к террариуму, стараясь игнорировать уже осточертевший ему стрекот насекомых. — Как ты подшутил над группой поддержки, что ли? И че эти девки тебе сделали?.. Слова плавно соскользнули с языка, как и должны были, но у Барта все равно отчего-то царапнуло в груди. Чтобы хоть как-то заглушить это некомфортное чувство, он решил отвлечься, а именно поближе рассмотреть перегоревшую лампу. Та действительно казалась дорогой и необычной, нечто вроде тех, что помимо тепла излучают еще и ультрафиолет. При внимательном осмотре он заприметил фабричный номер возле цоколя. — Ничего они мне не сделали… — тихо пробормотал Уоррен. — Хоть они и смеялись надо мной, как и вся школа, но я никогда… Он издал какой-то приглушенный вздох, словно подавился воздухом, и Барт обернулся. — Так это не ты над ними подшутил, что ли? — спросил он, высоко вскинув брови. Уоррен казался совсем разбитым, но ему пришлось продолжить. — Слухи прошлись, что тебя хотят исключить, это правда? Битти сгорбился на месте, и прикрыл лицо ладонями, устроив локти на коленях. — Мама считает это недоразумением и искренне верит, что до этого не дойдет, — глухо ответил он. — Только вот на меня все взъелись: и директор, и учителя, и родители тех девочек… устроили мне настоящую травлю, даже похуже чем издевки от Вебера. Уоррен оторвал руки от лица и пристально посмотрел на Барта. Даже в полутьме можно было рассмотреть его покрасневшие глаза. — Меня отстранили от занятий до выноса «окончательного решения», как они сказали. — тихо прошептал он, а затем безрадостно улыбнулся. — Никто ведь не просил тебя принести мне домашку, верно? Барт хотел было уже возразить, как почувствовал, что по нему кто-то ползет. Он дернулся от неожиданности, но затем заставил себя успокоиться — пауков он не боялся. Уоррен подскочил со своего стула, чтобы осторожно отцепить от штанины гостя своего тарантула. — Это Тоби, — безжизненно пояснил он, относя паука в террариум. — Красивый, — Барт в этот раз не кривил душой. Рассматривая безотрадно сгорбленную спину Битти, он тяжело вздохнул и спросил: — Слушай, а ты не думал что-то с этим делать? Ну, в смысле, раз уж ты не виноват. Может, тебя кто поддержит, или у тебя алиби какое есть. Ты зачем вообще жуков своих притащил в школу? Уоррен задумчиво водил пальцами в террариуме, словно бы играясь с пауком как с котенком, таким же пушистым, но восьминогим. — Они приносят… — медленно начал он. — Кхм… приносили мне удачу. У нашего класса в тот день был тест, — Уоррен склонил голову вбок, глянув на Симпсона через плечо. — Наверное, мне стоило купить ответы у тебя, вместо того чтобы уповать на свои собственные силы. Барту понадобилось несколько мгновений, чтобы переварить услышанное. Похоже он недооценил свою репутацию, решив, что раз уж он не такой известный, каким был в начальной школе, то его никто особо и не знает, словно у него имелся плащ невидимости. Это было глупо с его стороны. Он дернул плечом. — Если бы успел до «дня чистки» конечно, нас же всех тогда шмонали, и день-в-день ты бы ничего не достал, — криво ухмыльнувшись, сказал он. — А так я действительно продал парочку ответов на тесты за прошлый год. Учителя ленятся создавать новые контрольные. Но эй, всякое случается, верно? Что было, того не вернешь. Лучше теперь решать, как поступить дальше. Ты хоть попытался? Барту очень хотелось услышать от Уоррена нечто обнадеживающее, но тот устало покачал головой. — Никто меня не поддержит, у меня нет друзей в школе. И к тому же директор уже решил, кого он сделает козлом отпущения, — сказал он и прошел к выходу. — Мне кажется тебе пора. Брюнет уже протянулся к ручке двери, но Барту не хотелось, чтобы их разговор услышала миссис Битти. — Погоди! — воскликнул он, резко шагнув к парню поближе. — Я уверен, что можно что-то предпринять. Не стоит так сразу сдаваться. Мы можем пойти к директору и… Слушая его порывистую речь, Уоррен впервые рассмеялся. — И что ты ему расскажешь? Возьмешь всю вину на себя? — повысив тон, спросил он, столь пристально вглядываясь в лицо Барта, словно бы ища, выискивая что-то, нечто такое, что смогло бы его удовлетворить, успокоить. Но, не обнаружив совершенно ничего, он лишь разочарованно хмыкнул. — Нет… нет, я так не думаю. Барт не мог найти подходящего ответа, потому что не имел совершенно никакого представления о том, что же ему в такой ситуации предпринять. Он едва выкрутился от расспросов директора, и самолично идти, и выпрашивать правосудия ради какого-то левого очкарика на год его младше он не мог — тот даже ни разу не засветился в его круге общения, и это вновь навело бы на Симпсона ненужные подозрения. Подбивать своих друзей или каких-нибудь левых школьников заступиться за Уоррена даже за деньги (да, ему приходила в голову эта идея) он тоже не мог, потому что уже севшие бедолаге на хвост родители из комитета быстро бы вычислили, что у Битти не только не было никаких друзей, но даже приятелей. Да все ученики школы при должном давлении вероятнее всего просто честно признают, что за самым последним отщепенцем Спрингфилд Хай никто и никогда не замечал цивильного общения со сверстниками — лишь его одинокое скитание по коридорам или моменты глумления над бедолагой хулиганами. Барт не знал, что ему теперь делать от слова совсем: все надежды выведать хоть что-то у Битти дома провалились, и он, наоборот, лишь больше убедился том, что ситуация была совершенно безвыходной. Единственным решением проблемы Уоррена было честное признание, которое Барт ни в жизнь не собирался давать. Не такой уж он и великодушный герой. Уоррен открыл дверь своей комнаты. — Кажется, я тебя сюда не приглашал, так что будь добр, уйти, — настойчиво попросил он. Барт мысленно выругался. Вот была бы у него машина времени! Ну, или хотя бы девайс поменьше, вроде особенных карманных часов, позволяющих ему управлять и маневрировать прошлым так, как ему вздумается… вот тогда бы он все изменил, или поступил по-другому… если бы… Ему отчаянно хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы хоть немного почувствовать себя лучше. — Слушай, если тебе нужна помощь с лампочкой для террариума, я знаю где можно достать, — начал было он, подняв ладонь, но Битти внезапно разозлился. — Ничего мне не надо! — воскликнул он, и попытался выпихнуть Барта из своей комнаты. — Вали давай! Столкнувшись с подобным упрямством после своего столь утомительного притворства, Симпсон все же не смог не выпустить наружу свой собственный дурной характер. — Знаешь, был бы ты повежливее, может у тебя и появились бы друзья, — жестко выпалил он, выйдя в коридор. В груди всколыхнулась какая-то детская обида. Он вообще-то помочь пытался! Уоррен едва не задохнулся от такой наглости. — Знаешь, если закрыть глаза на нормы морали, принятые в обществе, ты поступил как хороший брат. Но человек ты просто паршивый, — прошипел он, захлопнув дверь. Барт на мгновение опешил. Будь ему не все равно, он бы тут же попытался вытурить этого придурка из его комнаты и как следует надавал по шее, чтобы в следующий раз думал, что он несет, и заставил бы извиниться, но был ли в этом смысл? Забиякой он никогда не был, и с дракой первым ни к кому не лез, используя кулаки только в качестве защиты, поэтому он просто развернулся, и поспешил обратно в гостиную, мысленно прикидывая, сколько минут прошло с момента его отсутствия. — Прошу меня извинить, что-то мне поплохело, — жалобно простонал он, для вида потирая живот ладонью. — Должно быть сосиски в кафетерии были не первой свежести. В его спектакле, похоже, не было никакой нужды: судя по всему, миссис Битти и Симона прекрасно проводили время за общением. Женщина даже удивилась, услышав его голос, словно совсем позабыла о его существовании. — Что? Ах, бедный мой мальчик, может вам дать какую таблеточку? — с сочувствием спросила она, поставив пустую чашечку на столик. Похоже, за светской беседой чайник успел опустеть. — Нет, не надо, — сказал он, озадаченно наблюдая за тем, как Симона, пока миссис Битти от нее отвернулась, поспешно вставала с дивана, посылая ему отчаянные сигналы взглядом. — Я, наверное, лучше поеду домой… — Д-да, миссис Б-битти, нам пора, — перебила его Симона, натужно улыбаясь. — У меня еще столько домашней работы… — Что? Уже? — расстроилась женщина, протягивая к ней руку. — Ах, деточка, с тобой так приятно было поболтать! Обещай, что зайдешь еще! На Барта она даже не посмотрела: возможно побоялась, что тот воспримет ее приглашение на свой счет тоже. — Д-да, если у меня будет вре-время… н-но у меня столько работы… — Симона слабо пожала руку матери Уоррена, мелкими шажочками передвигаясь по комнате, пока та продолжала к ней тянуться, все никак не отпуская. — Еще за б-братом н-надо приглядывать… и вообще… Видимо, миссис Битти совсем не хватало общения, и пока Барт изо всех сил поджимал губы, чтобы сдержать рвущийся наружу смех, Симоне приходилось рассыпаться в обещаниях, что она обязательно придет в гости еще раз. Возможно. Когда-нибудь. «Когда рак на горе свистнет». До машины они добрались чересчур быстро — Симона едва не бежала, столь резво перебирая ногами, что Барту пришлось даже ускориться, чтобы не отстать. Миссис Битти напоследок махала им рукой, ну, если быть точнее, Симоне. Заводя машину, Барт по привычке осмотрел обочину дороги, бросив последний взгляд на дом, и заметил две странности — то, как женщина утерла глаза, словно бы от проступивших слез, и то, как у дальнего окна мелькнула тень, словно кто-то резко задернул штору. Стоило ему, наконец, отъехать как с пассажирского сиденья донеслось нетерпеливое «жми на газ!», словно бы за ними гнались. Барт послушался, втопив педаль в пол, постаравшись скрыть свое фырканье, потому что что из уст Симоны это прозвучало больше как «ж-ж-жми». Девушка обмякла на сиденье и тяжело вздохнула. Барт был готов к какой угодно реакции: от упреков до негодования, но та лишь молча смотрела в окно. Напряжение нарастало, и Барт решил первым прервать тишину. — Кхм… я не знал, что у тебя есть брат, — буднично сказал он, мельком поглядывая на пассажирское сиденье. — Да… — Симона рассеянно смотрела на дорогу. — Ему два. От неловкости Барт уже представил, как он завел бессмысленный разговор о Мэгги, когда той тоже было два, в красках представив русло беседы, где Симона посмотрит на него как на идиота и все такое, и тут же отбросил эту затею. Пауза затягивалась, и пока парень перебирал темы для разговора, Симона вдруг сказала: — Ты выяснил что хотел? Не было смысла юлить — Симона неожиданно оказалась очень проницательной. — Нет, — тихо сказал Барт, покрепче сжав руль. — Ничего… Та словно бы получив подтверждение своим мыслям, спокойно кивнула и вновь уставилась в окно. — Уоррена исключат. Одно простое предложение оказалось тяжелее крышки гроба, захлопнувшей доступ к светлому будущему для одного невиновного пацана. Похоже, чувство вины надолго поселится у Барта в душе. Кто же знал, что у его розыгрышей могут быть такие серьезные последствия? В детстве все было намного проще. — Спасибо… — в горле внезапно пересохло. — Что вообще съездила со мной. Ты здорово отвлекла миссис Битти. Лицо Симоны смягчилось, и она посмотрела в сторону водительского кресла. — Н-не за что, — она слабо улыбнулась. — М-мне да-даже понравилось. Было такое чувство… чувство… Девушка задумалась, подбирая слова, и Барт решил подсказать. — Чувство опасности? Адреналина? — Нет… — Симона задумчиво посмотрела вдаль. — Чувство, что ты живешь… Слова тронули парня, но он решил не подавать виду. — Очень поэтично, — подколол он ее, за что получил саркастичный взгляд. — Но в любом случае, мы здорово сработались, Лиз. От внезапного осознания, внутри него что-то дрогнуло, а затем оборвалось. — Здорово сработались, — молниеносно поправил он себя, крутанув регулятор звука на радио. Машину заполонила громкая ритмичная музыка. Симона, казалось, ничего не заметила, задумчиво рассматривая пейзажи. Барт поддал газу, отгоняя от себя навязчивые мысли, и чем дальше они отдалялись из этого района, тем лучше он себя ощущал. Через пару минут Симона несмело убавила звук. — Я сделаю потише, л-ладно? — сказала она, склонив голову. Барт отстраненно кивнул (музыку он все равно не слушал), приметив знак, указывающий на ресторан Красти. В туалет он так и не сходил, а до дома он, кажется, не дотерпит. — Сделаем быструю остановку, ладно? — предложил он, сворачивая с дороги. — А потом я тебя отвезу домой. Девушка кивнула, что-то промычав в качестве согласия. — Мне нравится их мо-молочный к-коктейль, — пробормотала она, глядя в окно. Барт припарковался, но из машины так и не вышел, продолжая держать руки на руле. Вечерние лучи преломлялись на лобовом стекле, без зазрения совести выставляя на всеобщее обозрение мельчайшие пылинки и разводы, хотя тачку Барт намывал совсем недавно. Ощутив на себе чужой вопросительный взгляд, он повернул голову направо. — Я куплю тебе, — на автомате сказал он, словно это было самим собой разумеющимся. Словно он нес за девочку ответственность. Та запротестовала, тряхнув головой. От солнца и движения светлые волосы Симоны засияли словно бы изнутри, струясь и сверкая, напоминая собой весенний водопад. Барт несколько мгновений изучал ее лицо, точно видел впервые, ища сходства и различия. Странное чувство тоски с примесью ностальгии осело в его груди, словно густой дымок, проникая вовнутрь, и отказывающийся выйти обратно. Он вдруг четко осознал, что теперь это чувство не изменится, и останется с ним либо на очень надолго, либо навсегда. — Да брось, я настаиваю, — он заставил себя небрежно улыбнуться. — И убери свою мелочь, я же уже сказал! Отмахнувшись от денег, Барт вышел из машины, и поспешил внутрь кафе. Если он сделает в этот дурацкий день хоть что-то хорошее, то уже сочтет это за победу.***
Барт мялся на месте, не зная куда себя деть: то ли сесть, то ли продолжить стоять, словно какой-то придурок-истукан. Еще совсем недавно, всего каких-то несколько лет назад (хотя по ощущениям прошла почти что целая вечность) он мог со скуки и ничегонеделанья заскочить в комнату сестры, чтобы шутки ради смахнуть с ее стола какую-нибудь нехрупкую вещь, вонюче пукнуть и быстро выбежать обратно, подгоняемый возмущенными криками. Зачем он это делал, ему было невдомек. Еще и гордился этим. Возможно, это являлось эдаким проявлением братской любви, кто знает. Подобные размышления придали ему сил, но один лишь взгляд на сестру разрушил все его иллюзии семейного единства. Ее лицо не выражало ничего, кроме раздражения, а взгляд — лишь пустую темноту. — И? — она, казалось, растеряла к нему весь интерес. — Что «и»? — Барт взмахнул руками. — Ты что, меня не расслышала? Лиза фыркнула, и закатила глаза. Похоже, она решила, что раз уж от незваного гостя нельзя избавиться, то лучше его вообще не замечать. — То, что ты облажался я расслышала. И даже не удивлена, — она подошла к своему столику, принявшись ворошить стопки бумаг, словно разговор подошел к своему концу. — Что-то еще? У меня много дел. — И ты даже не хочешь узнать, о чем я? — возмутился Барт, обращаясь теперь уже к спине сестры. Нет, ну что за наглость? Он весь день потратил на то, чтобы все исправить! Неужели даже за попытку встать на светлую сторону ему ничего не полагается? Хоть какая-то награда?! Это было совсем нечестным. — О, прошу, введи меня в курс дела, — саркастично протянула та, сортируя свои вещи. Она резко хлопнула стопкой бумаг по столу, чтобы разровнять их, и принялась запихивать их в переполненный ящик. Пока безрезультатно. У Барта тут же свело губы и язык от бессознательного желания бросить в ответ нечто резкое и до такой степени грубое, что испортило бы их отношения, возможно, навсегда, и ему пришлось приложить нечеловеческие усилия для того, чтобы успокоиться. Он прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Лиза… — позвал он тише. — Я ведь все делал ради тебя. Плечи сестры на мгновение опустились, но она так и осталась стоять к нему спиной. — Хоть ты этого иногда и не заслуживаешь, — все же буркнул он, не удержавшись. — Я всегда был и буду за тебя горой. Я не мог остаться в стороне, как ты не понимаешь? — Ты обещал завязать! — воскликнула Лиза, резко развернувшись. — Обещал мне, и все равно взялся за старое! После всего, что было! Предъява была совершенно несправедлива, и Барт сначала даже не нашелся что сказать, потому что пристойного ответа у него не нашлось. Поэтому он со свистом втянул побольше воздуха сквозь зубы. — Ты думаешь, я для своего удовольствия так поступил? — прошипел он, взмахнув рукой. — Думаешь, мне понравилось?! Да я за тебя отомстить пытался! Какому брату понравится, что над его сестрой издеваются?! Барт лукавил: месть действительно пришлась ему по душе. Ему следовало проявить осторожность, потому что выходка далась ему чересчур легко, и он мог запросто впасть от этого в зависимость. — Ты прав, — внезапно согласилась Лиза, скрестив руки на груди. — Братом ты был бы действительно паршивым. Это не звучало как комплимент, но Барт и не обманывал себя: несмотря на спокойный тон, сузившийся взгляд сестры не сулил ничего хорошего. — Но?.. — одновременно произнесли брат и сестра. Лиза недовольно поджала губы, и выждав мгновение, на случай если Барт вновь ее перебьет, продолжила: — Но из-за тебя пострадал невиновный, и… — И я попытался решить эту проблему, — не собираясь вновь выслушивать, как плохо он поступил, сказал парень. — Я даже к нему домой съездил. Лиза, казалось, удивилась этому: ее лицо вытянулось, брови поползли вверх, а рот слегка приоткрылся. Неужели она и вправду считала его таким монстром, что не ожидала от него такого поступка? — И как? — опустив руки, искренне поинтересовалась она, но затем, собравшись, нахмурено добавила: — А хотя погоди, ты ведь пришел сказать мне, что облажался… Она разочарованно фыркнула, вызвав у Барта новую волну негодования. — Как-как. Отчислят его, — буркнул он, окончательно устав от всего этого. Хотелось просто пойти и завалиться спать, перед этим смыв с себя весь негатив этого бесконечного дня. Лиза разочарованно выдохнула, словно надежды не было с самого начала и вернулась к своему занятию. По ее напряженной спине можно было только догадаться, какие мысли у нее сейчас вертелись в голове, но она, видимо, решила взяться за старое. — Лиза? — настороженно позвал ее брат. Только вот ее игнора ему не хватало. — Я тебя услышала, — буднично ответила та, складывая бумаги. — Если это все, то я сейчас действительно очень занята. У Барта сжалось сердце, но он не знал, что еще предпринять. В конце концов, у него тоже была гордость, и еще больше унижаться ему не хотелось. — Ладно, — мрачно буркнул он, направившись к двери. — Можешь снова начать игнорировать меня. Это ведь твое любимое занятие. В его горле встал ком, а глаза обожгло резью. Ну что ж, придется с этим как-то жить, благо у него осталась еще одна сестра, с которой у него еще не были испорчены отношения. Хотя, ему это так ловко удается, что Мэгги в скором времени тоже разочаруется в нем. Он уже повернул ручку двери, как Лиза окликнула его: — Барт… — она все так же не смотрела на него, разговаривая со своими руками. — Я не хочу с тобой разговаривать, даже видеть не хочу!.. — лист бумаги под ее пальцами смялся, издав жалобный хруст. Парень фыркнул, и, опустив голову, угнетенно покачал ею из стороны в сторону. Ну конечно… — Но и игнорировать тебя я тоже не стану, — безучастно закончила Лиза, медленно разглаживая лист. — Я же не монстр, как ты скорее всего считаешь. Барт на это лишь молча вышел из комнаты. А что он мог еще сказать? Закрывшаяся за ним дверь словно перерезала их миры, отделив друг от друга навсегда. Ему лишь оставалось сделать последнее дело, перед тем как пойти на боковую. Медленно спустившись вниз по лестнице, он подошел к телефону, и набрал номер одного знакомого, который мог достать все что угодно, кроме наркотиков. Червей он у него же купил. — Да, привет. Есть ручка? Запиши серийный номер… ага, — Барт продиктовал цифры по памяти. — Для террариума. Ага, лампа. Можешь доставить сегодня? Нет, не на мой адрес. Да, его тоже запиши, — он лениво почесал нос, диктуя название улицы и дома. — Положишь в почтовый ящик. М-гм. Круто. С меня должок, ты же знаешь… Ага. Давай, покеда. И спасибо. Выручил.