Rag, Tag and Bobtail

— Бей… бей его! — Да погоди ты… — Нажимай! Нажимай на кнопку удара!!! — Э-э-эй, ребята, так не честно… — Да жми же ты!!! Да-а! Ура! — Ур-ра-а! Победа! — Так тебе, Милхаус! — высунул язык Нельсон, и, спрыгнув с дивана на ковер, плечом подвинул Барта в сторону. — Дай сюда, моя очередь. — Опять против меня что ли? — заныл Ван Хутен. — Так не честно, это получается, что двое против одного. Нельсон недоуменно посмотрел на Барта, и дернул головой. — А мы с тобою разве играли одновременно? — искренне удивился он. — Или каждый из нас управлял контроллером самостоятельно? Барт едва сдерживал смех. — Самостоятельно, конечно же, — фыркнул он, сделав вид, что чешет нос. — Не наша вина, что твой второй игрок решил свалить, Милхаус! — Но Лиза и не хотела играть… — жалобно протянул тот, беспомощно оглянувшись в сторону пустующего дивана. Ее даже никто не спрашивал, будет ли она играть — мама просто предложила дочери посидеть с ребятами, и все восприняли это как согласие, хотя Лиза даже словом не обмолвилась с одноклассниками, и при первом же удобном случае, когда родители не видели, свалила к себе наверх. — Ну, это не наша проблема, Милс, — фальшиво протянул Нельсон, нетерпеливо подминая ноги, и пододвигаясь к пузатому телевизору поближе. — Давай уже играть! Или отдай свой контроллер Барту, он хотя бы не жалуется. Ван Хутен насупился, но все же молча нажал на старт. В последний час ребята без остановки играли в Стритфайтеров на приставке Барта в малой гостиной, поедая сэндвичи с индейкой, что осталась после вчерашнего дня благодарения, и запивая все это молоком. Нельсон конечно же принес пару баночек пива, но те дожидались своего часа наверху, когда все домашние лягут спать, а парни будут трещать пол ночи о своем, пацанском. Команда их школы выиграла матч, и Манц пребывал в отличном расположении духа, и даже тот факт, что он попал в перепалку с капитаном другой сборной, не омрачали этот вечер. Лишь внезапное оханье и хватание за поясницу напоминали о себе время от времени, но это было не так страшно. Остаток сезона проводили весной — из-за холодов, и у Нельсона было достаточно времени, чтобы восстановиться и хорошенько подготовиться. — Черт, Барт, подкинь мне диванную подушку пожалуйста, — поморщился он, вновь почувствовав боль. — Я, видимо, еще надолго запомню столкновение с этим придурком. Барт поднялся, чтобы приставить подушку к низу дивана, а Нельсон прислонился к ней поближе, чтобы снять напряжение со спины. После матча все завалились к Барту домой, чтобы потусить, как и было запланировано, правда добравшись сюда разными путями, потому что Нельсон, и, почему-то, Милхаус, решили забежать каждый к себе, чтобы принять душ и освежиться. Но если от Нельсона в его домашней одежде, которую он принес с собой, пахло чистотой и мылом, то от Милса, в новой на вид пижаме, тащило одеколоном, что было немного странным. Это наводило на определенные подозрения, что слегка выводили Барта из себя. Может, ему именно по этой причине хотелось немного поизмываться над одноклассником. — Так, все, мне это надоело! — возмутился Ван Хутен, вновь проиграв. Он небрежно швырнул контроллер на ковер, и грузно поднялся. — Мне нужен перерыв. — Валяй, а мы тут с Бартом помутузим друг друга еще чутка, а, Барт? — Нельсон поднял голову, чтобы лукаво посмотреть на Симпсона исподлобья. — Кто-то обещал надрать мне зад? — Еще как! — ухмыльнулся тот, присаживаясь рядом. Обоим хотелось сидеть поближе к телевизору, но экран был столь мал, что приходилось сидеть чуть ли не вплотную, касаясь друг друга ногами. — Я же должен с держать обещание! Барт схватил брошенный джойстик, и не преминул вновь пихнуть Нельсона плечом, потому что тот не переставал его доставать. — Это мы еще посмотрим, кто кому зад надерет, — довольно пробормотал тот, усаживаясь поудобнее, и подталкивая Барта бедрами. Его кожа была столь горячей, что Нельсона было впору использовать вместо батареи. Неудивительно, что тот даже осенью ходил дома в свободных хлопковых шортах и в майке-алкоголичке. Барт в своей длинной пижаме чувствовал себя рядом с ним слишком одетым. Он прочистил горло, и начал новый бой, чтобы перестать смотреть на мускулистые, покрытые мягкими мужскими волосами бедра приятеля, и выкинуть странные мысли из головы. Милхаус пробормотал что-то о том, чтобы пойти на кухню выпить воды, но парни уже перестали обращать на него внимание, полностью увлеченные старой игрой, что дарила им приятное чувство ностальгии по детству и их ночевкам. Барт действительно победил, но лишь затем, чтобы проиграть три раза подряд. Ему стоило побольше играть чтобы набить руку, и не опозориться в следующий раз, все-таки, это была его игра. У Нельсона даже приставки не было, а он играл как бог. Барт искоса глянул на приятеля. Они играли в полутьме, и единственным источником освещения в комнате была голубоватая подсветка телевизора. На лице Нельсона мелькали разноцветные вспышки от экрана, и, пока Барт задумался, тот вновь его побил, победоносно вскинув руки высоко в вверх, чтобы затем сладко потянуться, растягивая уставшие от игры в футбол мышцы. Барт отрешенно скользнул взглядом по торсу друга, остановившись на его в меру волосатых подмышках. Зрелище не было мерзким или неприятным, скорее даже наоборот — красивым. Разработанные подмышечные впадины плавно переходили в дельту и округлые бицепсы, от которых любому было бы сложно оторвать взгляд, а вытянутая поза выставляла грудную клетку в выгодном свете. Нельсон заметил столь особое внимание к своей персоне, удивленно посмотрев на приятеля. Барт мог бы отвести взгляд, перевести тему, или еще что-нибудь, но внутри него внезапно возникла твердая решительность. Отбросив контроллер, он привстал на коленях, и дотронулся до друга. — Вот так руки можешь отвести? За голову, — велел он, аккуратно заводя кисти Нельсона так, как ему было нужно. — Выпрями спину, и не шевелись. — Зачем? — озадаченно спросил тот, но все же послушался, наблюдая за тем, как Барт судорожно роется в тумбочке под телевизором, выуживая на свет потрепанный блокнот для заметок. — Щас, дай мне пять минут, — сосредоточенно бормотал он, листая страницы в поисках чистой. Сердце стучало от волнения, словно он боялся не успеть. Искать карандаш не было времени, поэтому он схватился за обычную шариковую ручку. Поспешно черкая в блокноте, Барт попеременно смотрел на Нельсона столь тщательно, словно видел не его самого как целое, а частями, разбивая их на еще более мелкие кусочки. Нельсон даже ничего не спрашивал, покорно позируя, как он догадался, для скетчей. Это совсем не казалось ему странным, но он впервые ощутил себя уязвимым под столь пристальным взглядом одноклассника, у которого явно был талант, вот так быстро, поймав вдохновение, переключиться в работу. Боясь спугнуть столь тонкое настроение, Нельсон даже не дышал, делая лишь небольшие вдохи через нос, не забывая при этом горделиво напрягать мышцы. Спина начала затекать, но он ни за что не хотел прерывать этот процесс, с любопытством наблюдая за тем, как Барт работает. Его лицо было таким серьезным и профессиональным, что невольно вызывало восхищение. Силуэт обрамляли блики от экрана, и пока Барт склонился над блокнотом, изрисовывая уже третий листок, прядь его волос лезла ему в глаза, отчего тот нетерпеливо отбрасывал ее в сторону, не забывая методично посматривать на друга ярко-голубыми глазами. Его взгляд скользил по его телу, отчего Нельсону даже стало казаться, будто он чувствует эти прикосновения, словно его невесомо трогали пальцами. По его телу пробежала дрожь, и он ненадолго прикрыл глаза, чтобы унять бурю эмоций, что вызвал этот момент. Это что, Барт всегда так работает? И натурщики чувствуют себя рядом с ним точно так же? Эта мысль отчего-то не понравилась Нельсону, и он нахмурился. — Расслабь лицо, — строго приказал ему Барт. Его было просто не узнать. — А вообще, можешь сесть по-другому, как тебе удобно. Нельсон расставил пошире колени, усевшись на пятки, выпятил вперед грудь и сложил руки за спиной, как если бы ему кто их связал, при этом скорчив пошлую мину. — Ну, давай быстрее, пока я в настроении, — игриво произнес он, покосившись на Симпсона, который вместо того, чтобы рисовать, просто смотрел на него нечитаемым взглядом. Казалось, воздух в комнате накалился, и Нельсону вдруг стало жарко. Барт стал рисовать медленнее, дольше рассматривая приятеля, который, все же, расслабил лицо, потому что от его собственной шутки ему стало как-то некомфортно. Сердце билось в груди чаще, а внизу живота свернулся узел. Симпсон внезапно хмыкнул, и, перевернув очередной лист, размашисто что-то нарисовал. — Готово, можешь расслабиться, — сказал он, подозрительно поджав губы. — Что? Что там? — забеспокоился Нельсон. — Покажи! Барт, тихонько похрюкивая, перевернул блокнот, выставляя на свет гиперболизированный шарж Нельсона в виде какого-то огра с ушками на голове. — Только не говори, что все это время занимался именно этим, — не поверил своим глазам тот, попытавшись отобрать блокнот. — Дай сюда! — Эй, это частная собственность! — вскрикнул Барт, пряча блокнот за спину. — Да я только посмотрю поближе, вот и все, — обманчиво ласково прошелестел Нельсон, подбираясь поближе. — Должен же я рассмотреть твой шедевр! — Я тебе потом его отдам, — заикаясь, ответил Симпсон, отползая по ковру подальше от надвигающейся на него угрозы. Увернуться он не успел: Нельсон накинулся на него, словно дикое животное, повалив на спину, и усевшись на него сверху. Они какое-то время боролись руками, пока Манц не прижал кисти Барта к ковру. Блокнот валялся рядом, так что шатен, придавив запястья оппонента локтем одной руки, второй быстро пролистал страницы. Брыкаться больше не было смысла, поэтому Барт сдался, покорно расслабившись под весом друга. Тот отпустил его руки, и, выпрямившись, но все еще сидя на нем, стал внимательно изучать скетчи. — Их надо перерисовать, когда времени побольше будет, а так это просто наброски, — принялся оправдываться Барт, переживая за свои способности рисовать с натуры. Ему бы не хотелось сейчас услышать критику, особенно от Нельсона. Тот, словно бы позабыв о том, что сейчас обхватывает бедрами таз своего приятеля, задумчиво переворачивал страницы. — Я действительно так выгляжу? — с недоверием спросил он, посмотрев на раскрасневшегося одноклассника. — А что не так? — приподнялся на локтях Барт, заглядывая в блокнот. — Ну, — смущенно протянул Нельсон, убирая скетчи в сторону. — Я выгляжу таким… горячим что ли. Барт, едва не ляпнув, что он действительно так считает, равнодушно бросил: — Ну, каков есть. Нельсон о чем-то задумался, глядя в пустоту, явно чувствуя себя максимально комфортно, потому что слезать с Барта, видимо, у него мысли не возникло. Тот, казалось, тоже обо всем позабыл. В проходе показалась голова Лизы — та выглядела так, словно хотела о чем-то поговорить, но тут входная дверь открылась, и в дом прошел отец семейства. Так как он уступил свой любимый телевизор детям, то без колебаний решил заполнить освободившийся вечер походом к Мо. — Папа! — облегченно воскликнула Лиза. Она казалась какой-то напряженной, и даже немного напуганной. — Наконец-то ты дома. — Привет, милая, — отец был слегка навеселе. Он обвел взглядом коридор, обратив внимание на ребят в гостиной. — Парни, я надеюсь, вы не деретесь? — Конечно нет, мистер Эс, — добродушно улыбнулся Нельсон, слезая с приятеля. — Мы просто дурачимся. Барт отчего-то почувствовал себя опустошенным, и тоже поднялся. — Ну, это хорошо, — покивал Гомер, вешая куртку на крючок. Он погладил дочь по голове, что все не уходила. — А мама где? — Я здесь, Гоми! — послышался радостный голос матери, спускавшейся по лестнице. За нею следом семенил Милхаус. Пока родители миловались, Барт прошипел приблизившемуся к нему Ван Хутену: — Ты че наверху делал? — С мамой твоей болтал, — пожал плечами тот. — Она читала книгу в комнате Мэгги, и я выразил желание тоже послушать. Лиза бросила на брюнета презрительный взгляд, и поспешила наверх вместе с отцом. Что-то не складывалось, по крайне мере, Милхаус говорил правду, но всю ли? — Мальчики, вы можете не спать допоздна, потому что завтра суббота, но не шумите больше, хорошо? — сказала Мардж, перед тем как тоже отправиться наверх. — Мы не будем, вы же знаете, — елейно улыбнулся ей Милхаус, отчего Барт с Нельсоном недоуменно переглянулись. — Да, мам, думаю, мы пойдем в мою комнату, — сказал Барт. — Спокойной ночи, миссис Эс! — вежливо махнул ей рукой Нельсон. Затем парни выключили приставку, потому что тихо играть у них не получилось бы, отнесли пустые тарелки на кухню, воспользовавшись шансом доесть остатки тыквенного пирога, и тоже направились на второй этаж, в комнату Барта. — Эй Милхаус, ты не хочешь мне кое-что объяснить? — первым делом спросил Симпсон, как только он закрыл за собою дверь. — О чем это ты? — удивился тот. Нельсон, не теряя времени, первым делом бесцеремонно плюхнулся на кровать, отчего та жалобно скрипнула под его весом. — Не юли, — Барт заставил себя оторвать от него взгляд, чтобы сфокусироваться на Ван Хутене, невинно приподнявшем свои густые и черные брови. — Что ты делал наверху? Ты же сказал, что пойдешь на кухню. Манц поднял голову, вникая в их разговор. — Я же сказал, что слушал, как читает твоя мама, — пожал плечами Милхаус. — Мы поболтали немного. — И? — Что — и? — И что еще? — не унимался Барт, заранее зная, что он сейчас услышит. — И… — Милс замялся, а его взгляд забегал. — Я немного поговорил с Лизой, только и всего. — Ты был у нее в комнате?! — вспыхнул Барт. Нельсон сел. Ван Хутен, казалось, испугался. Он поднял руки перед собой, словно обороняясь. — Нет, мы говорили через порог. Я просто спрашивал, как у нее дела! — оправдывался он. Коренастый качок словно бы весь сжался, вновь напоминая собой хилого четвероклассника. — Брось, Барт. Прицепиться было особо не к чему — просто разговаривать никому не запрещалось, но что-то в поведении Милхауса настораживало. Возможно, сказывалась гиперболизированная опека над сестрой, или чувство собственничества, потому что Барт, как и Гомер, очевидно захотят для Лизы самого лучшего, и если у Ван Хутена были на нее виды, то он не казался для них подходящей кандидатурой. Одна только мысль о Милхаусе, подкатывающем к его сестре, и у Барта закипала кровь. Он постарался успокоиться, и незаметно разжал кулаки. Обведя взглядом комнату, он вновь посмотрел на Нельсона, что не спускал с него настороженных глаз. Вся его поза говорила о готовности вскочить в любой момент, чтобы разнять драку, если потребуется. Нельсон, заметив, что на него смотрят, едва заметно улыбнулся и дернул подбородком, как бы говоря, что все в порядке, и не стоит разводить бучу. По крайне мере, не сейчас. — Так, ладно. Барт, где те новые комиксы, о которых ты говорил? — подал голос Манц, хлопнув себя по коленям. Он пошарил в своем рюкзаке, прислоненном к кровати, словно это была его собственная комната, выудив на свет упаковку пива. — Ребят, че стоим? Особое приглашение нужно? Милхаус, напоследок бросив затравленный взгляд на Барта, медленно попятился в сторону письменного стола, обходя спальные мешки, чтобы выдвинуть для себя стул. Симпсон вздохнул, мысленно поблагодарив всех богов, что Нельсон сейчас был с ним и по-своему его поддерживал, и, тоже подойдя к столу, стал копаться в ящике, между делом толкнув Милса плечом, потому что тот встал у него на пути, выбрав неверную тактику. Остаток вечера парни тихо переговаривались, читая новые выпуски комиксов, обсуждая жизнь и школьные сплетни, а также попивали пиво, забыв обо всех конфликтах. Барт также рассказал о своем расследовании, сидя на полу возле кровати, с которой Нельсон так и не слез, ссылаясь на свою травму. Он лежал на спине, запрокинув голову и свесив ее через край, оголяя шею и кадык, и лицо его немного порозовело из-за прилива крови. — Ну, ты молодец что вообще хоть что-то предпринял, — похвалил приятеля он, листая журнал, держа его перед глазами. — Но я бы не стал заходить в дом к незнакомцам. — Там была всего лишь его мать, — не согласился с ним Барт, закинув локоть на постель всего в нескольких дюймах от головы одноклассника. Подперев щеку рукой, он невольно засмотрелся на его лицо и шелковистые каштановые волосы, свесившиеся вниз. — Все равно, ты не мог этого знать. Казалось, Нельсон беспокоился о нем, и Барту от этого становилось как-то тепло в душе. Устроить ночевку оказалось отличной идеей — с этими ссорами из-за девушек они как-то отдалились. — Кстати! — вспомнил Симпсон, засунув руку под кровать. Он торжественно достал оттуда увесистый взрослый журнал. — Новый номер, еще не распечатанный. — Точно не распечатанный? — усомнился Милхаус. — Да, у тебя точно до него «руки еще не дошли»? — подколол Барта Нельсон, и его кадык задергался от смеха. — Нет, ну если вы не хотите, то я его уберу… — наигранно пожал плечами тот, пряча журнал обратно. — Сам почитаю потом. — Нет-нет! — Манц резво перевернулся на живот, протягивая к нему свои длинные грабли. — Ты не можешь вот так дразнить нас, дай его сюда! Милхаус пересел на пол, потому что журнал был всего один. Барт помялся еще немного, пока друзья не стали чуть ли не умолять его, вконец снисходительно уступив его им. — Иди к папочке, — благоговейно прошептал Манц, аккуратно доставая журнал из защитной пленки, словно это был юбилейный выпуск Радиоактивного Человека. Казалось, глянец засиял божественным светом под аккомпанемент песен райских птиц и ангелов, стоило ему раскрыть его на первой странице. Милхаус и Барт заглядывали в журнал каждый со своей стороны, пока Нельсон держал его на весу. Не было ничего более увлекательней эротики для парней их возраста, у которых всегда одно на уме. Даже если нет мыслей в голове — секс все равно будет в ней присутствовать. Иногда желание становилось таким сильным, что мешало сосредоточиться на всех остальных аспектах жизни. Ребята рассматривали откровенные фотографии какое-то время, иногда бросая комментарии о предпочтениях кому кто нравился. Барт остановил свой выбор на брюнетках, Милхаус и Нельсон — на блондинках, хотя последний уверял, что цвет волос совершенно не важен, так как у него был опыт с девушками на любой вкус, даже со страшненькими. Он говорил, что девушки с низкой самооценкой готовы попробовать многое. Из-за отсутствия разрядки по понятным причинам, парни переключились на статьи, из которых можно было почерпнуть достаточно полезную информацию. Например, как завлечь девушку, топ десять фраз для пикапа, лучшие позы для секса и что такое клитор. Для кого-то это было интересно и познавательно. Даже была статья о том, как правильно доставлять удовольствие мужчине, хотя это был журнал для натуралов. — И зачем нам это знать? — фыркнул Милхаус. — Как будто бы я сам не разберусь, что мне там нравится, и как. — Ну не скажи, — покачал головой Нельсон, шумно перелистывая страницу. — Ты хоть и научился самому себе передергивать, но знал ли ты о существовании дополнительного удовольствия, дарящего особый спектр ощущений при мастурбации? Это заинтересовало ребят: они вытянули шеи в ожидании, когда Нельсон, наконец, соизволит рассказать секретную информацию. Тот захлопнул глянец, с сомнением посмотрев на одноклассников. — Серьезно? Вы не знали? — озадаченно спросил он. — Да давай не тяни уже! — нетерпеливо воскликнул Барт, уже готовый сделать мысленные заметки, чтобы потом попробовать увеличить свое удовольствие на досуге. Нельсон помедлил немного, но не ему было блюсти невинность друзей. — Я говорю о простате, але! — сказал он тоном, подразумевающим, что все это должны знать. — А-а, — разочарованно махнул рукой Милхаус. — Так это для геев. — Простата есть не только у геев, вообще-то, — фыркнул Манц. — И работает одинаково. — И что, ты предлагаешь звать третьего в постель? — озадаченно спросил Ван Хутен, почесав в затылке. — Нет, я совсем не это имел в виду… — Манц изможденно сжал переносицу, присев на кровати. Барт решил блеснуть знаниями. — Он имеет в виду, что девушка тоже может трахнуть тебя с помощью дилдо в задницу! — обрадованно воскликнул он, словно совершил некое открытие. — Ааа… — протянул Милс, задумчиво хмыкнув. — То есть ты хочешь сказать, что практически все пары этим занимаются?.. — Наверное… вот только задница ведь для этого не предназначена? — Но ведь с девушками можно заняться анальным сексом… — Точно, то есть, у парней такой же принцип что ли?.. — Так, ребята, стоп! — не выдержал Нельсон, взмахнув рукой. — Вы сейчас вообще не о том говорите. Парни вылупились на него, ожидая объяснений, как от старшего и самого опытного в их компании. Манц обвел взглядом ребят, почувствовав себя кем-то вроде ментора, чертыхаясь про себя, что вообще завел эту тему. — До простаты можно добраться одним пальцем, и для этого совсем необязательно что-то пихать в зад, — принялся объяснять он. — А если девушка при этом еще делает тебе минет, то кроме фейерверков в голове вы вообще больше ничего не увидите. Удовольствие просто удваивается. Барт с подозрением сощурился. — Погоди, так тебе уже делали?! — ахнул он. Милхаус взволнованно поерзал на месте. — Нельсон, это правда? Кто? Это, наверное, была очень опытная девушка, раз знала, что делать. Манц немного расслабился. — Да, она была очень опытная, — кивнул он, и на его лице расплылась глупая улыбка, отчего-то совсем не понравившаяся Барту. — Многому меня научила. — Так значит геи не от безысходности этим занимаются, — со знанием дела заключил Милхаус. Ребята неодобрительно покосились на него. — Милс, ты че заладил с этими геями? — шикнул Барт. — Слишком интересуешься этой темой. — Я?! Да я к своей заднице не подпущу никого! Не думаю, что и с девушкой стал бы экспериментировать! — возмутился тот. — Ага, но с нею провернул бы такое, — закатил глаза Нельсон. — Вы не понимаете, это другое… Возбуждение от просмотра журнала спало, и Барт теперь мог пихнуть Милхауса ногой так, чтобы тот завалился на пол. Он весь вечер хотел это сделать, и ему аж полегчало. — Никому твоя немытая задница не нужна, — фыркнул он, приподнимаясь с места. От долгого сидения на полу его ноги совсем затекли. — Кстати, а вы знали, что анус очень чувствителен к ласкам языком?.. — продолжил тему Нельсон. — Можем мы больше не говорить о жопах, пожалуйста? — взмолился Барт. Он плохо себе представлял, что какая-то девушка будет его вылизывать прямо там, и в данный момент это его слегка коробило, возможно потому, что он никак не мог себе это представить. — Я пойду зубы почищу, время за полночь уже. Пока он готовился ко сну, ребята уже разложили спальные мешки, и устроились поудобнее. Правда, Барта ждал неприятный сюрприз — Нельсон все так же не свалил из его кровати, невинно хлопая глазами и указывая на свободный мешок: — Ба-арт, я себе спину повредил сегодня, можно я посплю здесь, а ты на полу? — жалобно попросил он, натягивая одеяло себе на нос. Милхаус тем временем вышел в туалет. — Еще чего! — возмутился Барт. — Я вам и хлеб, и кров, но нельзя же так наглеть? — Ну пожалуйста? — сложил руки в молебенном жесте Манц. — Иначе завтра я проснусь ведь деревянный. — А я, типа, нет? — Ну поимей совесть! — А сам не хочешь последовать своему совету?! Барт тянул свое же одеяло на себя, пока Нельсон сопротивлялся. Милс уже вернулся из ванной, и, покосившись на ребят, молча устроился в своем спальном мешке, убрав очки куда подальше, чтобы не раздавить их. — Нельсон, а ты разве зубы чистить не будешь? — спросил он. — Мама говорит, что это делать нужно обязательно. Барт резко отпустил одеяло, и выпрямился. — Ну хорошо, можешь спать здесь, — примирительно сказал он. Нельсон с подозрением прищурился. — Точно? — Да, точно, — махнул рукой Симпсон, забираясь в свободный спальный мешок. — Иди зубы только почисть. Нельсон медленно откинул от себя одеяло, внимательно наблюдая за тем, как Барт устраивается на полу поудобнее. Тот даже закрыл глаза, и повернулся на бок. Но стоило Манцу выйти в коридор, как Барт, подскочив на месте, пулей кинулся к своей постели, завоевав ее обратно. Милхаус недовольно цокнул языком. — Че ты там цокаешь? — глухо спросил Барт из-под одеяла. — Да вы теперь спать мне не дадите своими разборками, — буркнул тот, переворачиваясь на бок. — Любите вы устраивать сцены на пустом месте. Сцена действительно была: когда Нельсон вернулся в комнату, то еще долго обиженно бормотал что-то себе под нос, называя друга чуть ли не предателем, пока тот довольно хихикал со своего места, ерзая на месте. — Я тут стараюсь выиграть для школы кубок чемпиона, а он… — бубнил шатен, с ахами и вздохами устраиваясь в спальном мешке. — Я вообще-то старше, можно было и уступить… черт, спина… как больно! Последние слова тот произнес особенно громко, так что даже Милхаус на него шикнул, а Барт почувствовал угрызения совести. Но вскоре комната погрузилась в тишину, прерываемую лишь посапыванием и легким храпом, и Барт заснул. Ему снились странные сны, водоворотом кружившие вокруг него. События дня, месяца, года: реальные и не совсем; переживания и мечты, кошмары прошлого и страхи будущего. В какой-то момент, когда старые воспоминания попытались вновь заявить о себе, захватив власть над разумом, чтобы вновь мучить его, произошло нечто такое, что прогнало кошмар прочь — как будто его накрыто теплой волной, согревая и отгоняя переживания прочь, даря столь необходимое ему по ночам умиротворение и спокойствие. Сны стали теплыми и солнечными, позволив ему провалиться в глубокую фазу восстановления. Через несколько часов его сон вновь стал прерывистым и беспокойным — скорее всего, близилось утро. В такие моменты ему в основном снилось что-то эротическое. Так и было. Линдси, с распущенными темными волосами, и в платье с глубоким вырезом, едва прикрывающем ее груди, медленно приближалась к нему, широко раскинув руки в сторону. Она звала его, а Барт был и не против упасть в мягкие объятия. Ему никогда особо не снилось детализированное порно, больше возбуждая образами, звуками или общим состоянием. Они находились в непонятном месте, окруженные светло-розовыми облаками, и все их движения казались немного размытыми, а голоса вторили эхом. Линдси обошла его за спину, и, обняв за талию, прижалась к нему упругой грудью. Барт чувствовал, как его возбуждение достигло пика, и если он сейчас не проснется, то испачкает простыни неосознанно. Девушка тем временем шептала ему комплименты, прижимаясь носом к впадине на его шее, вызывая этим новую волну возбуждения. Довольный Барт откинул голову назад, чтобы встретиться с Линдси взглядом, но вдруг вместо нее увидел лицо друга. Он отшатнулся, чтобы затем встретиться с нахальными зеленовато-карими глазами. Нельсон был не одет от слова совсем, демонстрируя все части своего тела. Барт был больше озадачен, чем напуган, тем более что возбуждение так никуда и не делось, а скорее наоборот… стало намного интенсивнее. — Любуешься? — склонив голову, эхом произнес друг. Он начал медленно водить рукой по мускулистой груди, опускаясь ниже, к поджарому животу, огибая пальцами кубики пресса. Барту не нужно было отвечать — все герои его сна понимали его с полуслова. Он лишь хотел подойти поближе. Нельсон поцокал языком, свободной рукою пожурив его указательным пальцем. — Трогать нельзя, — нагло ухмыльнулся он. — Тебе запрещено. «С чего бы это вдруг? Кто запретил? Это мой сон вообще-то». Нельсон из сна с удовольствием рассмеялся, запрокинув голову назад, обнажая дёргающийся кадык, к которому Барту внезапно захотелось прижаться губами. Он попытался шагнуть поближе, но Нельсон словно по волшебству переместился от него подальше. «Так не честно!» Приятель с издевкой надул губы, словно ему было жаль, а затем, опустив руку еще ниже, сжал себя за увесистый возбужденный член, издав глухой стон. Он изогнул густые брови домиком, прикрыл глаза и приоткрыл чувственный рот на выдохе. Барт проснулся. Сначала он не совсем понял, где находится — в комнате было так же темно, и лишь светлеющее серое небо из окна знаменовало скорый рассвет. Ему захотелось приоткрыть ставни, потому что на его лбу проступила испарина, а сердце колотилось где-то в пересохшем горле, словно от похмелья, хотя он выпил всего две маленькие баночки пива. И было еще кое-что. Член стоял колом, изнывая от необходимости, чтобы его потрогали. Полусонный мозг пытался его убедить, что дело было в Линдси, но сердцем он понимал, что это было не так. Картинка никак не хотела уходить из его головы, заставляя возвращаться к ней снова и снова, как бы он не прогонял ее. Но и это было не все. Когда он все-таки окончательно проснулся, то понял, что в кровати находился не один. Ошибки быть не могло — тяжелая рука на его талии и прижимающееся к нему горячее тело сзади говорило о том, что Нельсон тайком перелег к нему, когда он заснул, видимо, не выдержав дискомфорта от сна на полу. В этом, в принципе, не было ничего странного, Барт понимал упрямство, и, возможно, состояние здоровья друга, да и кровать его была слишком узкой, чтобы свободно уместить их двоих, и поэтому тот прижимался к нему вплотную, только чтобы не свалиться. Будь это любая другая ночь, Барт бы даже не возражал о твердом члене, упиравшемуся ему в задницу, потому что все они молодые парни, ежедневно просыпающиеся со стояком, и в этом не было ничего такого. Буквально пару часов назад все трое сидели рядом с друг другом, испытывая очевидную эрекцию из-за просмотра эротического журнала, и никто даже не поднял эту тему даже ради шутки, потому то все понимали, каково это — чувствовать возбуждение большую половину дня. Нет, дело было вовсе не в этом. Дело было в реакции Барта на происходящее. Он даже перестал дышать, молясь только о том, чтобы член упал, но мог думать только о туловище сзади, что так по-свойски его обнимало. Нельсон что-то пробормотал во сне, уткнувшись Барту в сгиб шеи, и глубоко вдохнул, перед этим поудобнее перехватив блондина, словно подушку, еще сильнее прижавшись к нему пахом. Барт резко вскинул руку ко рту, чтобы сдержать невольно вырвавшийся наружу всхлип. Сердце стучало, как сумасшедшее. Нет, нужно было выбираться из этой ситуации, и как можно скорее. Медленно, чтобы не разбудить, он не без сожаления откинул тяжеленую руку Нельсона в сторону, выскальзывая из кровати, словно уж. Милхаус громко храпел, так что переживать, что тот стал свидетелем его позора, Барту не стоило. На цыпочках пробравшись в ванную, и заперев за собою дверь, он подошел, нет, подбежал к раковине, чтобы на нее опереться, потому что ноги у него тряслись и подкашивались. Барт задыхался, словно пробежал марафон, глубоко вздымая грудь. Испарина на лбу холодила его разгоряченное лицо, а трясущиеся руки не слушались. Член стал пульсировать от избыточного напряжения, причиняя боль, и Барт медленно дотронулся до себя. Судорожно выдохнув, он сжал пенис, отдирая его от белья, и размазывая эякулят по головке. В висках пульсировало, и единственное, о чем он мог думать, был его собственный друг. Сердце екнуло, и Барт посмотрел на свое отражение. В ванной было темно, но он смог разглядеть себя: его волосы растрепались, щеки порозовели, а глаза лихорадочно бегали туда-сюда, словно у припадочного. — Нет, — твердо сказал он, убирая руки от себя. Одна часть его мозга кричала, что он должен это сделать, а другая противилась одной только мысли об этом. Барт торопливо умылся холодной водой, забрызгав зеркало и все вокруг, но этого оказалось недостаточно. Сбросив с себя одежду, он порывисто направился в душ. Ледяная вода должна помочь.