Золото Сверта

      Как ни странно, но в это утро у Халя никого не оказалось за спиной, когда он вышел из дома и встретился с Хаки, щенка он тоже, скрепя сердце, оставил на забаву детям, Дэй достаточно подрос, чтобы не таскать его на руках, но недостаточно, чтобы идти на поводке, да и поводка не было, следовало все заказать в кожевенной лавке. Но сегодня было более интересное дело.        - Ого! - присвистнул Хаки, оценив отсутствие охраны, - ты так допек князя, что он решил бросить тебя на растерзание городскому отребью?         - Нет, - гордо сказал Халь, надеясь, что друг порадуется за него. - Скорее, теперь это твое дело, спасать меня от отребья, а не угэрцев. Ну и мое собственное, наконец-то. Вот что, я слышал в мастерской Бранди, что сегодня в порту часть кораблей заводят на зимовку, и хочу посмотреть это, сначала зайдем в лавку за лепешками, а потом в порт! И к кожевеннику. Дел навалом.        Сегодня лепешки были восхитительно вкусными, как и кислое молоко. Халь наслаждался вкусом, свежим морским воздухом, который был уже холоден, и тем, что не чувствовал присутствия людей супруга. А еще - кораблей харстадцев не было в порту, значит, их отослали. Жаль. Если не брать во внимание того, что говорил ему харстадец про свободу, то разговаривать с ним было интересно, и про море он знал много.         - Почему ты не хочешь дать им серебра, и тогда эти лепешки будут приносить прямо в ваш замок? - спросил его Хаки.        - Потому, что я хочу есть их тут, - пожал плечами Халь, рассматривая морскую гладь, они уселись на большом камне, чтобы за их плечами остался город, а впереди было только море. - До зимы есть еще время.               По правде сказать, сегодня он вспомнил, как испугался, попав впервые на городской рынок, и это тогда он был с будущим супругом и множеством людей, а сегодня они оказались вдвоем с Хаки, и Халю было страшно в этой толпе, перед ним расступались, но теперь люди подходили ближе, охрана не разрезала собой толпу и Халь опасался всех. На него тут слишком много смотрят, и он привлекает внимание – никто тут не носит длинных волос, да и светлые они мало у кого. Но идти на попятную он не собирался! Он должен привыкнуть к угэрцам, и они должны привыкнуть к нему.       - Ну что, пойдем смотреть! – юноши доели свой хлеб. Хаки был лишь на пять лет старше Халя, но уже успел повидать много больше, чем младший княжеской сын.               Оказалось, что ничего сложного в зимовке кораблей нет, и это Халь напридумывал себе невесть чего! Представляя себе, что корабли заводят в сараи и хранят там.       - Нет, маленький князь! – мастер Бранди лично проводил его в то место, где ставят на зимовку, это был длинный канал, уходящий далеко в сушу. - Ничего подобного! Заведут сюда, поглубже место, видишь, по бокам в воде столбы, вода тут стоячая, она замерзнет, корабль и вытолкнет, как яйцо в воде, а столбы не дадут ему упасть. Так и стоит зиму! Несложная наука. Будет зима – придешь, посмотришь на это, как они стоят. Ни один не треснет! Это ваши маленькие лодки вытаскивают в сараи, а тут какие махины!               После обеда начало темнеть, и Халь с Хаки засобирались по домам, задул ветер, и даже сквозь шерстяной плащ Халь ощущал его холодное дыхание.        - Проклятье! - он смотрел на собственный пояс, от поясного мешочка с серебром остался только шнурок, аккуратно разрезанный чьим-то ножом! - Сволочи!        В первый раз в жизни у него украли серебро. В Сверте воров били кнутом и отправляли в самые глубокие шахты, добывать железо, а тут и не найдешь никого. Однако, такого не случалось, когда с ним была охрана. Никто бы и не набрался храбрости. Хорошо, что это были не последние деньги, а только несколько монет из тех, что выделены ему казначеями супруга - только нужное, чтобы купить лепешек и заплатить за поводок и ошейник Дея. Вот наверно Арон посмеется над ним! Но, как снова не остаться без денег - Халь придумал мгновенно. Ему нужна охрана, но не нужны няньки, которые докладывают о каждом чихе!               - Я был немного неправ насчет охраны, - сказал Халь, когда они встретились за ужином, и он все-таки рассказал про украденное серебро, - но, знаешь ли ты про свертскую стражу? Наши люди нанимаются далеко на восток, охранять правителей, и считаются одними из лучших стражей. Потом они привозят домой много серебра, драгоценных тканей и живут хорошо.        Арон постарался не рассмеяться при виде простодушного выражения лица Халя, он был так мил в своей растерянности, что Арон стал вспоминать, когда же они спали вместе в последний раз.        -  Ты хочешь пригнать сюда половину своего войска, чтобы поднять мятеж у нас в Угэре, мой дорогой супруг? - с усмешкой спросил Арон. - И к тому же, дать своим людям неплохо подзаработать?        - Хватит и четверти, - Халь подавил в себе гнев, иначе он ничего не добьется и никому не сделает лучше, а тем более себе,  - чтобы поставить весь ваш Угэр на уши. Но отчасти ты прав, я бы дал своим людям заработать, и был бы уверен в них, как в лучшей охране для меня. Мне бы хватило четверых человек, этого, конечно, недостаточно для мятежа, к моему огромному сожалению, и не так уж и разорит вашу казну, тем более, если она теперь пополняется и из Сверта.        Арон снова усмехнулся и пригубил вина:       “А наш чертополох снова отращивает шипы”,  - подумал он про себя.        - Глядя на тебя, отважный Халь, - ответил Арон, - я боюсь, что и четырех будет много, если ты у них будешь пятым. Но я возьму на себя смелость запустить свертов в Ругаланд, тем более я знаю об их отваге не понаслышке. Надеюсь за это на твою благосклонность.        - Я хотел сказать, что я хочу, чтобы Халь был бы добр ко мне, - добавил он для детей, которые слушали их перепалку, поворачивая головы то в одну сторону, то в другую.        - Спасибо, - кивнул Халь, выдыхая, удалось!!! - Тогда завтра я напишу письмо своему отцу, раз уж я умею писать теперь. А о доброте мы можем поговорить в твоих покоях. Обещаю тебя не обижать, - рассмеялся юноша, сунув кусочек мяса с тарелки Дею, который умильно смотрел на него, словно и вовсе никогда не ел, и спросил у Агнайра, - присмотрите еще за Деем?               ***       Равномерные волны удовольствие накатывались на него, окатывая наслаждением с головы до ног, весь мир словно сжался в одну точку, там, внутри в горячем центре, где сейчас сосредоточилась его жизнь. Он слышал собственное тяжелое дыхание и двигался, двигался в такт ему, чувствуя под руками гладкую потную кожу, старался слиться, быть ближе, еще ближе, слиться до невозможности разделиться, обхватывал Халя под животом, прижимал к себе, терся о его спину, вылизывал его соленую от пота шею, слышал его тихие стоны и терялся в волнах наслаждения, пока его не разнесло на тысячу горячих солнц, и он не погрузился с головой в золотую пучину наслаждения.       Он пришел в себя и понял, что лежит уткнувшись лицом в волосы Халя, оба они тяжело дышали, Арон повел рукой по его дрожащему животу вниз, ощупывая каждый дюйм ставшего уже знакомым тела, добрался до стоящего члена и, обхватив его ладонью, довел Халя до пика за несколько толчков.       Они долго лежали, словно купаясь в сверкающем мареве  блаженства, тяжело дыша и приходя в себя. Полная луна задумчиво смотрела на них из окна, наверняка завидовала им в своем одиночестве.        "Я не один, но я помню о тебе, Маргрете",  - подумал Арон, проваливаясь в сон, прижимая к себе Халя.              То, что отец так быстро исполнит его просьбу - Халь не ожидал, но, не прошло и двух седмиц, в течение которых они с супругом готовились к поездке, как из Свертинга пришел ответ на написанное Халем письмо о просьбе найти четырех крепких мужчин для личной охраны за плату из угэрской казны. И вот теперь он знакомился с четырьмя бородатыми свертами, каждый из которых был выше и втрое шире него, и старше. Те самые знаменитые свертские стражи, которые в этот год не отправились далеко на юг, а выбрали помощь своему младшему княжичу. Да уж, через таких так просто не пройдешь и кошель не срежешь! Он бы и сам побоялся. Вот теперь в поездку по Угэру можно ехать, чувствуя за спиной не только угэрских соглядатаев, но и надежный присмотр. Оставалось подумать, как быть с Деем. Щенок вырос достаточно, чтобы бегать по дому или саду одному, или на поводке идти с хозяином, но бежать наравне с конным отрядом он не сможет, а оставлять надолго собаку не хотелось - Халь уже привык к нему, да и к чему разлучаться с будущим защитником? Оставался один выход - везти в коробе на лошади… Потому что сесть в повозку даже ради Дея Халь не согласился бы ни за что.        Еще с охраной мама передала еды и одежды, словно Халь голодал в Угэре и ходил голым - верхние и нижние рубашки, два кафтана, зимний плащ, сухие сыры, пастила и еще множество всяких сушеных ягод… Вот последние он вовсе не откажется погрызть как раз по дороге.               Арон подивился на вновь прибывшую охрану для Халя, каждый боец был примерно одного с ним веса и роста, он не хотел бы встретиться с этими свертами в бою. Зато он был спокоен, теперь Халь был окружен надежной охраной, и даже подросший Дей был приучен охранять своего хозяина.       Арон был рад выехать за пределы Ругаланда, он уже устал слушать возмущения своего отца, который все никак не мог принять свободы, которые обрел Халь.       В Угэре наступала благословенная осень, после лета, когда княжество не знало войны. Селяне жали рожь и собирали все, что выросло в их садах и огородах, базары были полны зерном и откормленной живностью.              Халь только и успевал рассматривать окрестности. Он не видел Угэра толком, кроме дороги из Сверта и столицы, и ему было интересно. Он с трудом мог принять мысль, что теперь это его новый дом, и надежда на то, что все это временно и завтра случится чудо, он снова окажется в Сверте, словно бы ничего не было - была дурацкой и глупой, но он никак не мог распроститься с ней.         - Да сиди ты тихо! - взмолился он, уговаривая Дея. Неугомонный щенок с трудом сидел в коробе, постоянно выглядывая из него и вертясь, и Халь только и слышал смешки кругом. Он пробовал отдать щенка в повозку, но тот возмущался так громко и долго, что короб пришлось вернуть снова к себе на седло, и теперь Халь одновременно был занят и дорогой, и щенком и переговаривался с супругом.         - Скорее бы привал, - вздохнул он, надеясь, что выпустит Дея побегать и тот хоть немного устанет.        Арон улыбался про себя, глядя на забавы Халя со щенком. Арон был доволен видеть Халя вновь живым и веселым. Он и дети забавлялись со щенком, который растерялся в новом месте и громко возмущался, сидя в коробе, и так и норовил оттуда выскочить. Дети с Халем смеялись над ним и старались успокоить. На коротком привале, который они устроили в основном ради Дея, тот носился в высокой траве, ошалев от радости и такого количества внимания, которое на него все обращали. Халь бросал ему ветку, и Дей несся со всех ног искать ее в траве, а потом бежал к нему счастливый, держа ее в пасти, и по-собачьи улыбался, показывая все свои белоснежные клыки.       Потом они ехали вдоль желтеющих полей, глядя на крестьян и стога сена, день был солнечный и прохладный. Ночевать предполагалось в замке их вассала за рекой, они должны были добраться туда к вечеру. Арон оглядывал бесконечные поля, перемежающиеся перелесками. В полях работали люди, они кланялись кортежу издалека. Вдали виднелись высокие стрельчатые башни замка Хольменхайм.              Наконец-то впереди показался замок, не такой большой как Хассенхайм или Свертинг, но тоже достаточно внушительный. Халь уже мечтал, как слезет с лошади и спустит щенка на землю, Дэй извелся сам и извел его, не желая спать ни в какую, и еще очень хотелось вымыться и поесть. На всякий случай Халь решил вести себя хотя бы наподобие угэрцев, потому что одно дело Хассенхайм, где он хоть какой-никакой, а хозяин, а второе - чужой дом. Что ж, пусть будет главным супруг. Поэтому Халь оглянулся на собственную охрану, которая осталась равнодушна к красотам Угэра, и те съехались к нему поближе.        Во дворе замка их уже встречали, Халь различал людей, мужчин и женщин, и вот отряд угэрского князя уже спешивался. Халь спустил на землю щенка, который теперь, как нарочно, испугавшись чужих людей, решил жаться к его ногам, и помог снять детей с лошади. И вдруг сердце сделало перестук. Рядом с хозяином замка - Халь сразу вспомнил этого человека, он был на их свадьбе и молчал, стояла девушка - такая, как ему нравилось, хрупкая и темноволосая. Халь очень надеялся на то, что его взгляд и покрасневшие щеки если и заметят, то спишут на усталость. Она такая красивая!        Все положенные приветствия, знакомства состоялись, однако им не назвали имя девушки, потом гостей проводили в покои, настаивали, чтобы щенка поселить где-то в хозяйских псарнях, но Халь не отдал Дея - еще чего не хватало, расставаться с ним! Это его пес, и жить он будет в покоях с хозяином!        Их устроили в одних с супругом покоях, но Халь вовсе не возражал против этого. Зато это привело в восторг Дея и Халь уже представлял, какую беготню тот устроит ночью по ложу. Он-то приучил спать щенка с собой, если ночевал один в своих покоях в Хассенхайме! Ладно, пусть это будет сюрпризом для супруга.               Арон был рад повидаться с Гайром Хольменом, тот служил еще при отце Арона и успел повоевать вместе с юным князем, потом, после многочисленных ранений он ушел на покой, взял в супруги благонравного юношу, получил свой лен и занялся выращиванием винограда. Они с супругом усыновили троих детей-сирот, одну девочку и двух мальчиков. Арон увидел, что дети Гайра уже выросли. Дочь Марте стала настоящей красавицей. Сыновья Людвик и Лукас стали крепкими юношами, которые помогали отцу в  его обширных владениях.       Арон обнялся с Гайром и поприветствовал его супруга Кристиана, тот уже не был тем милым юношей, который стоял когда-то с Гайром в храме Ругаланда, он стал мужчиной с аккуратно подстриженной бородкой, но по-прежнему сохранил свой спокойный нрав. Он низко поклонился гостям, улыбнулся Халю и пригласил всех в гостевые покои, и просил их явиться в пиршественную залу, где уже все было готово к приему высоких гостей.       Арон увидел, что Халь несет Дея с собой в их гостевые покои, но он не стал возражать. Щенок, действительно, мог потеряться в новом для него месте и, скорее всего, устроил бы жуткий вой.       Они с Халем омылись с дороги и сменили одежды и, немного отдохнув, спустились в пиршественный зал.       За ужином Арон сел вместе с Гайром, а Халя посадили вместе с Кристианом.        - Вы очень красивы,  - сказал ему Кристиан своим тихим вкрадчивым голосом, - мы здесь были немало наслышаны о вашей пригожести, но я не представлял, что настолько. Как вам понравилась дорога к нашему замку Хольменхайм?              Этого человека, Халь запомнил, звали Кристиан и он был на том же положении, что и он сам - супруг хозяина. Халь заметил, что ножа на его поясе не было, да и пояс был совсем другим, богато убранным, но негодным нигде, кроме дома. Что же, интересно, как живут угэрские младшие супруги! Таковы ли они, как рассказывали ему, и таковы, каким хотели видеть и его? Вот уж нет, пусть даже и не ждут! И что тут всем не дает покоя его красота? Как будто это главное в мужчине?        - Спасибо, - осторожно сказал он, прекрасно помня, что случилось в прошлый раз, когда он начал говорить в гостях. - Хорошая дорога, это достаточно богатая земля.        У него тоже шрамы на спине? Халь не мог этого спросить, конечно же, но вспомнил о них сразу же. И забыл… как только его плеча коснулось что-то мягкое и он, повернув голову, увидел ту самую девушку, которая была во дворе - теперь в ее руках было блюдо с кусками жареного мяса, и она доставала ему ростом так, что именно ее грудь и коснулась его плеча. Это дочка хозяина принесла ему мясо! Халю оставалось только молиться Тару, что его супруг сейчас занят беседой с хозяином замка и не видит его.        - Благодарю! - он бы улыбнулся, если бы смог, но Халь был так смущен, что был рад и тому, что смог выговорить благодарность.         - Спасибо, Марте, - сказал Кристиан, - пойди, позаботься об отце с его гостем. Я здесь помогу Халейгу.        - Налить вам вина? - обратился он к тому с любезной улыбкой.        - Ваши дети уже совсем большие,  - произнес Кристиан,  - я помню их  маленькими с тех времен, когда мы ездили с Гайром в Ругаланд. Вы ладите с ними?        - Нет, спасибо, - Халь отказался от вина, оставив при себе воду, вина он опасался до сих пор.       “Это не мои дети!” - чуть не сказал Халь в ответ на следующий вопрос, но осекся, нужно быть осторожным, очень осторожным, не потому, что он боялся побоев, а потому, что угэрцам он и так, наверняка, не пришелся по душе.         - Вполне лажу, - он отпил воды, которая была с каким-то травяным свежим привкусом, - это несложно. Между нами не такая уж большая разница.        Своих детей у него не будет… и ни от этой красавицы, ни от какой-то другой… От этой мысли снова стало больно, и настроение испортилось.        Кристиан внимательно посмотрел на погрустневшее лицо своего собеседника и понял, что задел какую-то больную тему. Жизнь в однополом браке заставила его быть на женской половине, и он стал намного лучше понимать женщин, хотя он и знал, что ему никогда не достичь их невероятного уровня проницательности в том, что касалось душевных переживаний.        - Вы утомились сегодня, - перевел разговор Кристиан, - дорога из Ругаланда не близкая. Сегодня вам стоит лечь пораньше, чтобы как следует отдохнуть.        - Напротив, - Халь удивленно поднял брови, - я привык уже много ездить верхом и теперь хорошенько поел бы и посмотрел, что кругом творится. Выспаться я и дома успею.        Вот еще, совета он не спрашивал, что ему делать. Да и дорога от Ругаланда досюда всяко короче дороги от Сверта до его нового дома, а там ему выспаться и отдохнуть особо не дали. Не сдох же.        Или это такой намек от хозяев, чтобы он убирался и не мешал? Ну тогда пусть считают, что Халь его не услышал.         - Тогда после ужина мы прогуляемся в саду с детьми, я покажу вам свои клумбы с цветами, Гайр привозил мне саженцы с Востока, есть очень любопытные растения. Гайр с Ароном, наверняка, будут до полночи пить вино и предаваться воспоминаниям. И ваш милый щенок тоже сможет погулять вместе с нами.         - О да, Дей будет рад, - согласился Халь, - он ничего не любит так, как носиться по саду или лесу. Я позже, когда он вырастет, проверю, каков он будет охотник. Арон говорил, что это хорошие охранные собаки, но, мне все равно любопытно.        Неужели цветы - это то, чем должны интересоваться угэрские супруги? Вот уж… старушечья забава! Халю не очень-то хотелось идти в этот сад, тем более и мясо было отменным, но необходимость была, запертый в покоях Дей наверняка извелся и будет очень рад посмотреть местные цветочки. Те, кто следили за садами в Хассенхайме - хватались за голову от щенка, который не разбирал дороги, пока Халь не посоветовал им же сделать загородки для цветов, раз уж они так ценны. А тут - придется самому извернуться, чтобы Дей не вытоптал чего лишнего.         Арон с удовольствием накинулся на еду после целого дня в дороге, у Гайра было отличное вино, и они с интересом беседовали друг с другом, они давно не виделись, новостей было много, они вспоминали своих боевых товарищей за добрым хмельным кубком. Арон проследил глазами за красавицей Марте, она была уже почти зрелой девицей на выданье. Арон с грустью подумал, что мог бы подарить прекрасную ночь этой красавице, но теперь это вряд ли возможно, он сам загнал себя в семейную кабалу и теперь не мог изменять супругу, по крайней мере явно. Поэтому он довольствовался тем, что раздевал девицу глазами на расстоянии, он заметил, как покраснел и смутился Халь, когда она задела его будто бы случайно. Он подумал о том, какую славную ночку они могли бы провести все втроем, но должен был срочно прогнать эту мысль из головы, так как его естество немедленно откликнулось на эти мысли, а сидеть при этом стало очень неудобно. Он поспешил вернуться к разговору с Гайром, который уже изрядно захмелел и не заметил, как Арон на минуту забылся.       Через время Арон увидел, что Кристиан приближается к ним, он подошел, низко поклонившись, испросил у них в Гайром разрешения прогуляться с Халем в саду и отправить его в гостевые покои не позднее полуночи.       Арон дал свое разрешения и с сожалением подумал, что он вряд ли когда-то дождется от Халя такого уважения к себе.              Халь с изумлением и злостью смотрел на эти церемонии, взрослый мужчина, старше его на целый огромный десяток лет, отпрашивается как голозадый ребенок у слепой бабки в огород! И это ценят угэрцы?! Да последний крестьянин в Сверте живет вольнее.        Потом он сходил за щенком и оставил охрану в зале, где пировали, вряд ли тут будет что-то опасное, с чем не справится он сам. Но кое-что смогло улучшить его настроение, та самая красивая девушка, Марте, напросилась идти с ними, и Халь решил, что ради такого можно и цветочки потерпеть. Конечно он даст ей подержать щенка! Сколько угодно.        Дей не очень-то был этому рад, вырвавшись из девичьих объятий - что бы глупая собака понимала, жаль не он на ее месте и не его прижимают к волнующей девичьей груди!  Халь шел по закатному саду, вполуха слушая младшего хозяина дома и лишний раз боялся дышать, когда девушка невзначай касалась его локтем. Что за пытка, и лучше бы она не кончалась!         - Стой! Ты! - Халь выхватил щенка из клумбы, из той самой, про которую он успел услышать только “редкий сорт”, что такое “сорт” он не знал, но что “редкий” - явно что-то дорогое, понимал. - У него еще нет поводка, - вместо извинений сказал Халь, осматривая клумбу, вроде, все цело. По его мнению, на такой земле можно было бы посадить что путное, но угэрцы же не голодают, да и земли у них навалом, могут себе позволить баловство цветочками. - Но скоро будет. И скоро он вырастет и будет серьезным, наверно. Я не знаю, как растут волколаки.        Девушка, Марте, спрашивала его о Ругаланде, как он в большом красивом городе, а Халю нечего было и рассказать, кроме как про море и корабли, не про рынок же! И все, что он рассказывал, не очень-то нравилось младшему хозяину замка.        - И что, ваш супруг позволяет вам выходить в город и идти в порт? - спросил его Кристиан, явно не поверив сказанному. - Так у нас не принято.        - Ну не потеряюсь же я там, - пожал плечами Халь, - но это единственное, что я могу показать вам в ответ в Ругаланде. А через два года у меня будут доски на корабль, который я хочу построить.        - Свой собственный корабль! - ахнула девушка, а сердце Халя забилось в два раза чаще. - И вы прокатите меня на нем?       - Если пожелаете! - снова ее локоть коснулся его руки, и по Халю пробежала молния. Да что такое! Как нарочно... То ему говорить даже про танцовщиц нельзя, а тут живая девушка рядом! - И сначала его надо построить, и научиться это делать. У меня есть наставник, но нужно начинать самому. В доке есть мастерская, где я могу помочь и научиться на настоящем корабле. А не из книг.       Арон, шатаясь, вышел на воздух, они с Гайром тяжело дышали после хорошей выпивки, они отлили вдвоем в благоухающих кустах и выбрались на утоптанные дорожки ухоженного сада.        - Кристиан много трудится, чтобы развести здесь море цветов. Бесполезное занятие, занимает много земли, но ему нравится, я не могу ему отказать, - сказал Гайр.       Арон вдыхал свежий вечерний воздух, напитанный запахом вечерних лилий и влажной травы. Они неторопливо прохаживались по саду, и тут Арон увидел, как Халь мило воркует с Марте, Дей, абсолютно счастливый, носится по ухоженным клумбам вместе с Айнаром и Асгайром, а Кристиан безуспешно пытается все это прекратить.       Арон даже слегка протрезвел от такого зрелища.        - Халь! - позвал он негромко. - Подойди ко мне!        - Простите меня, - Халь извинился перед девушкой, которой как раз рассказывал о том, как красивы горы в Сверте зимой, как снеговые шапки лежат на вершинах, и как внезапно может налететь буря. - Дей! - позвал он щенка, сейчас ему явно понадобится защитник.        Супруг нетрезв, и Халь еще раз похвалил себя, что отказался от вина. А вот поесть, он бы еще раз поел, и хорошенько, но теперь явно не до еды.                - Я тут, - на всякий случай уточнил он, представ перед супругом.        Арон подчеркнуто взял его за талию и прижал к себе.       - Пройдемся немного и пойдем спать. Здесь красиво. Тебе нравится, Халь?       - Я еще не понял, - честно сказал Халь, - но ничего такого я раньше не видел. Цветы я тоже не могу оценить…       - Цветы? - переспросил Арон, останавливаясь и прижимая Халя к себе, одновременно он потянул его за волосы, запрокидывая его голову. - А остальное ты оценить можешь? И крепко сжал его зад ладонью.        - Что именно? - насторожился Халь, дернув головой, ему было больно и не нравилось, когда хватают за волосы. - То, как здешний второй хозяин превратился в бабу? Ты такого от меня хотел? Тогда вам надо было сразу забить меня до смерти. Или ты про девушку? Увы, я не властен над этим… покажи мне мужчину, который сможет.        Арон прижался губами к его губам, чтобы остановить этот поток слов и показать всем, кто на самом деле владеет Халем. И он думал про себя, целуя Халя и представляя себе, как Марте смотрит на них: "Никто не сможет, конечно же, никто не сможет устоять…"       И потому их ночь была горячей, Арон старался забыться в постельных утехах и заставить забыть Халя обо всем. Арон старался ублажить Халя всеми известными ему способами, чтобы тот хоть на несколько мгновений забыл образ прекрасной девушки.              Халь утром проснулся от приятной усталости, но и в вправду было хорошо, и супруг расстарался на славу. Может чаще стоит обращать внимание на девчонок? Около Халя сопел Дей, который таращился на супругов всю ночь и уснул под утро, сначала потоптавшись по Арону, потом залез под бок к Халю. Халь не удержался, потрепал щенка за мягкое ухо. Ужасно хотелось есть…               Арон проснулся довольным и счастливым, ночь была прекрасной, Халь становился все более раскованным в постели и учился принимать наслаждение, которое дарил ему Арон.       После завтрака, на котором не было Марте, все стали готовиться к отъезду. Арон еще успел поговорить с Гайром о снабжении войска продовольствием, а потом они распрощались, направляясь к следующему замку.