Полночные признания | Midnight Confessions

Гермиона, конечно, никогда бы не призналась, но наблюдать за спящим Драко Малфоем было сущим удовольствием. Губы слизеринца чуть приоткрылись, пока он размеренно дышал. Ресницы казались несправедливо длинными. Лоб, лишённый вечной хмурой складки, придавал чертам юноши непривычную мягкость. Сопереживая каким-то событиям во сне, Малфой время от времени подрагивал. Если бы они были в отношениях, Гермиона обязательно бы разбудила его сейчас поцелуем. Её так и подмывало плюнуть на всё и сделать это. Искушение практически кричало из глубин подсознания. Но девушку пугали последствия, как немедленные, так и отсроченные. Пытаясь сублимировать своё желание, гриффиндорка провела ногтями по волосам Малфоя, очерчивая линию уха. Светлые пряди заметно отросли, доставая теперь до воротника его футболки. Слизеринец повернул щёку, поддаваясь её касанию, просыпаясь и приоткрывая один глаз. Гермиона придвинулась, утыкаясь своим носом в его. Рука волшебника обвила её талию, притягивая ближе. Их ноги переплелись, так что бедро Малфоя почти доставало до трусиков девушки. Гермиона опустилась чуть ниже, позволяя им соприкоснуться. — Доброе утро, — хрипло проговорил парень. — Доброе утро. — Какое воспоминание ты сегодня видела во сне? Малфой знал о ней больше, чем Гермиона осознавала. Больше, чем она сама рассказывала ему. — Первый раз, когда я попробовала кофе, — призналась девушка. — Он же и последний. Отвратительное пойло. — Забавно, — блондин осторожно сбрасывал кудри с её шеи. — Я думал, ты будешь от него в восторге. — Нет. Недостаточно сладкий, на мой вкус. — Сладенькое любишь, вот как? — Угу. Всё это время они пытались удержаться от так и норовившей прорваться улыбки, но у Малфоя получалось куда лучше контролировать эмоции. Гермиона раздумывала над тем, стоит ли ей спросить у слизеринца, что снилось ему. Но этот вопрос грозил испортить беззаботность мига. Малфой не дал ей шанса на долгие размышления, пробравшись под резинку трусиков. Один из тех редких моментов, когда Гермиона была благодарна дразнившим её в школе девчонкам за то, что заставили сделать волшебную эпиляцию. Два пальца идеально вошли в неё. Спина девушки превратилась в дугу, грудь вжалась в грудь Малфоя. Их разделяла лишь тонкая ткань. — Мне нравится, когда ты так делаешь, — прошептал слизеринец. — Как? — Выгибаешься. Гермиона снова изогнулась, когда Малфой осторожно пошевелил пальцами. Её дыхание перехватило, а блондин утробно зарычал в подушку. Девушка не могла больше терпеть. Прошло четыре дня с их первого секса, а в промежутке с ними ночевал Тедди. Гермиона хотела снова почувствовать ту самую наполненность. — Малфой, — гриффиндорка старалась сосредоточиться на его имени, а не на ощущении внизу живота, — я хочу тебя внутри себя. — Я уже внутри тебя. — Не так. Всего тебя. Блондин замедлился и аккуратно вытащил пальцы, а затем в очередной раз заставил её попробовать саму себя. Они разделись под одеялом, и Гермиона оседлала Малфоя. Она уселась на его колени и посмотрела сверху вниз без малейшего колебания во взгляде. Руки Малфоя нежно массировали её округлые бёдра. — Уверена? — уточнил он. Гриффиндорка кивнула. — Я постучу, если не смогу вобрать тебя. Малфой усмехнулся. — Сможешь. Несколькими движениями вверх-вниз он возобновил эрекцию. Гермиона отклонилась назад, уперевшись в его икры, и медленно опустилась. Поначалу девушка почувствовала резь, и ей показалось, что она не сможет вместить даже головку. Гриффиндорка задержала дыхание и сильнее ухватилась за ноги блондина, пережидая приступ боли. Затем она продолжила опускаться, и, когда его член почти полностью оказался внутри, что-то в ней переключилось, и Гермиону накрыла волна удовольствия. Всё это время Малфой крепко держал её. Вены на его шее вздулись, веки были плотно сжаты. — Так нормально? — спросила девушка. — Охренительно, Грейнджер. Поначалу ей трудно было нащупать нужный ритм. Гермиона приспосабливалась к ощущению его внутри себя и тому, что сейчас именно она контролировала их темп. По первости волшебница толкалась бёдрами, но потом выяснила, что гораздо проще было двигать всем тазом. Малфой положил руки на поясничные ямки гриффиндорки, мягко управляя ею. В поисках опоры Гермиона ухватилась за изголовье, и когда её груди начали колыхаться над блондином, он довольно жёстко вобрал в себя один её сосок. — О боже, — выдохнула девушка, откидывая назад голову. Словно внимая её молитве, Малфой повторил то же самое со второй грудью. Теперь Гермиона поняла, почему женщины так любили эту позу. Её кожа горела, словно по ней только что рассыпались искры фейерверка. Покачивания Гермионы стали более частыми, и Малфой сжал её ягодицы. — Вот моя девочка, — прорычал он, — покажи, что ты умеешь. Гермиона переместила руки на грудь парня. Теперь она больше не елозила по нему, а приподнималась и насаживалась сверху. Раздалось два одновременных стона. — Твою ж мать, — процедил слизеринец. — Чёрт, чёрт, чёрт! Она ускорилась, и теперь воздух наполнился шлепками их тел. Малфой придерживал Гермиону за рёбра, нанизывая её на член. Каждый удар сопровождался выкриком девушки. Вдруг в долю секунды Гермиона оказалась под блондином. Переворот вышел таким резким, что почти вышиб из неё дух. Одна рука Малфоя упёрлась в матрас возле уха гриффиндорки, второй он направил в неё выскользнувший член. На этот раз Гермиона не почувствовала дискомфорта. Он плавно вошёл, продолжив толчки, и теперь это было приятно. Малфой хотел контроля, и он его получил. Гермиона развела ноги шире и раскинула руки над головой. От неё сейчас ничего не требовалось. Малфой изучал её тело, исследуя и вколачиваясь в него. Это был его момент. Гермиона сотрясалась от резких толчков, но ей было всё равно. Она заметила, что Малфой пытался понять, получает ли она такое же наслаждение от процесса, как и он сам. Хотел узнать её тело, выяснить, как оно работает. — Чёрт, как тебе удаётся делать это так хорошо? — прошипела Гермиона, одновременно подбадривая его и не говоря ни капли неправды. Слизеринец заставил её замолчать, припадая к шее девушки. — Потому что ты идеально подходишь мне. Он закинул одну её ногу к себе на плечо и продолжил вбиваться, держа бедро на весу. Ещё немного, и у Гермионы бы посыпались звёзды из глаз. Ногти девушки процарапали по деревянному изголовью. — Боже, Малфой, не останавливайся! — Тебе нравится, малышка? — Да, пожалуйста, продолжай! Он закинул её вторую ногу на другое плечо и поцеловал лодыжки. Гермиона коснулась своей груди, лаская соски, и это зрелище сорвало ему крышу. Продолжая одной рукой держать её ноги, второй он начал гладить клитор. С телом Гермионы одновременно происходило столько всякого, что ей хотелось закричать. Что она и сделала. — Я не остановлюсь, пока ты не кончишь, Грейнджер, — заявил Малфой. — Я хочу, чтобы ты кончила подо мной. Девушка закусила нижнюю губу, отчаянно пытаясь схватить ртом воздух. Брови начали болеть от того, как сильно она их сводила. Разрядка закипала в ней, словно вода в чайнике. — Иди сюда, — приказала Гермиона. — Ты нужен мне тут. Малфой сбросил её ноги с плеч и лёг набок, поворачивая Гермиону лицом к себе. Гриффиндорка закинула лодыжку на бедро парня, всасывая кожу его ключицы. Блондин стянул её волосы в кулак. Подбородок волшебницы стукнулся о плечо Малфоя, когда она выдохнула: — Я больше не могу держаться. — Давай, малышка. Малфою понадобилось три яростных толчка, чтобы пустить по её телу взрывную волну. Сначала задрожали руки и ноги, потом начали крошиться рёбра, и, наконец, она кончила так сильно, как никогда ещё в своей жизни. Звуки, вылетавшие из горла девушки, были просто звериными. Малфой же продолжал, ни на секунду не останавливаясь и не давая Гермионе передышки. Бёдра слизеринца двигались вперёд и назад, пока собственное имя, вылетевшее из уст девушки, не пустило под откос его самого. Блондин уткнулся в шею гриффиндорки и застонал. Гермиона вцепилась в него мёртвой хваткой. Малфой поцеловал её в плечо так, словно был для этого рождён. Гриффиндорка ответила, целуя шрам на его лице, чувствуя, что, возможно, была создана именно для него. Они лежали, впитывая друг друга, одно бесконечное мгновение. Гермиона подумала, что, если это и есть утро с Малфоем, она бы хотела просыпаться так каждый день до конца своей жизни, неважно, будь это две недели или пятьдесят лет. Слизеринец отстранился, и девушка тут же ощутила, как ей не хватает его близости. Малфой переместил её так, что теперь Гермиона лежала, прислонившись щекой к груди парня, и могла, слегка касаясь, обводить шрамы на его животе. — Ты — мой луч света, — сказал вдруг блондин. Сердце Гермионы затрепетало. — Ты говоришь так, словно грозовая туча — это ты сам, а не война. — А что, если это правда? — Это неправда. Не вздумай больше говорить так. — Как бы то ни было, — Малфой сжал её предплечье, — ты — моё преимущество. Гермиона подняла голову и заглянула в холодно-серые глаза. Парень заправил за ухо её выбившуюся прядь, не отводя взгляда от губ волшебницы. Она знала, что Малфой хочет поцеловать её. Это был идеальный момент. Он начал наклоняться. Ниже и ниже. И вдруг, когда кончики их носов скользнули вдоль друг друга, руки блондина затряслись. С вымученным стоном Малфой отпрянул от девушки. Гермиона не знала, было ли виной тому желание поцеловать её, или причиной стала боль от шрама. Парень откатился, чтобы она не видела тремор, но гриффиндорка остановила его и притянула к себе. Гермиона взяла руки блондина и поднесла к своим губам. Их глаза встретились, и она поцеловала пальцы Малфоя. — Не прячься от меня. Я не хочу, чтобы ты прятался от меня. Слизеринец судорожно вздохнул, так, словно боролся с подступившим к горлу комом. — Грейнджер, я становлюсь сам не свой, когда со мной творится эта хрень. Я могу причинить тебе вред. — Разве ты хочешь причинить мне вред? — Нет. — Значит, не причинишь. Оба они знали, что Малфой мог сделать ей больно, но Гермиона была уверена, что он не позволит себе. И что она сама не позволит. Гермиона продолжила держать его руки в своих ладонях, и вскоре дрожь унялась. Они занялись сексом во второй раз за это утро, и гриффиндорка показала Малфою, что он тоже был её лучом света. Весь завтрак они провели, незаметно переплетя под столом ноги. А потом за обедом и за ужином. Гермиона давно уже поняла, что Малфою был чрезвычайно важен телесный контакт. Именно поэтому он не отталкивал Офелию и позволял Тедди лазать по себе. Возможно, сказывался недостаток родительской ласки в детстве. Минуло несколько дней, прежде чем пришла пора пополнить их запасы в магазине. Никто не удивился, когда Офелия сказалась больной, поэтому Гермионе понадобился новый помощник. Благо, за это время Малфой успел свыкнуться с мыслью о необходимости преодолеть защитный барьер. — Ну, вот, — бодро сказала Гермиона, засовывая палочку в задний карман джинсов, — ты готов? Скрыв чарами свою настоящую внешность, они остановились у ворот. Гермиона как обычно приняла облик зеленоглазой брюнетки, тогда как Малфой оказался обладателем каштановых волос и карих радужек. А ещё забавных родинок на носу. Слизеринец кинул взгляд за границу охранных чар, а затем посмотрел на Гермиону. Трудно было понять, злился ли он или просто нервничал. — Ты в порядке? — заботливо спросила гриффиндорка. — Я в порядке, Грейнджер. — Точно? Потому что видок у тебя такой, словно ты хочешь оседлать метлу и врезаться в стену. Он скривил губы. — А чего ты ожидала? Что мы возьмёмся за руки и вприпрыжку побежим по дороге? — Нет, но, по крайней мере, ты мог быть чуть более расслабленным. Послушай, — девушка сделала шаг в его сторону, — если ты пересечёшь границу и почувствуешь себя не в своей тарелке, можешь тотчас вернуться назад. Я схожу одна, ничего страшного. Когда мы только прибыли на ферму, у меня не было сопровождающих. Малфой ничего не ответил, но и не перестал хмуриться. Впрочем, веснушки и тёмные волосы смягчали выражение его лица. Рука Гермионы дрогнула от желания потянуться к слизеринцу. Она перешла охранный периметр первой, шагая спиной вперёд и глядя на Малфоя. Мягкое жужжание магии пронеслось мурашками по её коже. Малфой вместе с фермой тут же скрылись с глаз, но девушка знала, что он всё ещё мог видеть её. Прошло добрых полминуты, прежде чем парень вышел из-под покрова волшебства. Его голова была опущена, и Малфой не остановился, чтобы взглянуть на Гермиону, быстро и целенаправленно зашагав по направлению к городку. Гриффиндорке пришлось почти перейти на бег, чтобы угнаться за его размашистыми шагами. Она изо всех сил держалась, чтобы не сказать, как сильно им гордится. Когда Малфой немного остыл после своего маленького подвига, он замедлил ход, так что теперь волшебники шли в ногу. Он даже легонько пихнул её плечом, что Гермиона истолковала как форму благодарности. — Чёрные волосы и зелёные глаза? — спросил он, наконец. — Так магглы представляют ведьм. Для полной схожести не хватает крючковатого носа, но, пожалуй, это будет уже перебор. Я подумала, в этом есть своя ирония. — И никто на тебя не косится в деревне? — Не больше, чем в волшебном Лондоне. Для магглов ведьмы и колдуны — это персонажи сказок, поэтому они ничего не замечают. Да и, по правде говоря, люди куда чаще делают мне комплименты в этом образе, нежели в моём настоящем обличии. — Ну, я тебе уже говорил. Как по мне, магглы просто ненормальные. — Потому что им больше нравятся чёрные волосы и зелёные глаза? — Потому что не ценят твою истинную наружность. — Не ты ли высказывал своё «фи» по поводу моих неуправляемых кудряшек? А уж о кроличьих зубах я вообще молчу. — Я скучаю по твоим кроличьим зубам. — А вот я совсем не скучаю. — Ты не думала, что я дразнил тебя, потому что ты мне нравилась? — Что-то сомневаюсь. Мне кажется, я заводила тебя, только когда плакала. — Ты меня будь здоров заводила. Гермиона приостановилась. — Ты что, флиртуешь со мной? Малфой тоже остановился и повернулся к ней. — Я всегда с тобой флиртую, Грейнджер. Пошли, нам ещё нужно кучу всего купить. Слизеринец мотнул головой в сторону деревни и зашагал вперёд. Гермионе же понадобилось семь биений сердца, чтобы снова сделать вздох, и ещё шесть, чтобы сдвинуться с места. Когда они дошли до места, девушка поняла, что успела забыть, как здесь многолюдно. Кажется, Малфой очутился на грани нервного срыва, держась позади гриффиндорки, которая показывала путь в магазин. Гермиона даже протянула слизеринцу руку, но он отказался её брать. В другое время она бы обиделась, но сейчас знала, что дело не в ней. В Малфое говорила гордость. Чёртовы слизеринцы. — Всё хорошо, — прошептала Гермиона, — никто тебя не узнает. — Сколько, ты сказала, длятся чары? — проворчал парень. — Бесконечно. Мы почти пришли. Просто не лезь на рожон. Преодолев ещё пару поворотов, волшебники, наконец, добрались до магазина. Гермиона озадаченно наблюдала за тем, как Малфой познакомился с маггловскими автоматическими дверями, заворожённо глядя на то, как они бесшумно закрываются за их спинами. — Классно, да? — сказала девушка. — У магглов своя собственная магия. — Ага, круто. Девушка-кассир приветливо помахала Гермионе, которая за эти девять месяцев успела превратиться в постоянного покупателя. Заметив Малфоя, блондинка зарделась. Её ресницы кокетливо затрепетали, совсем как у Офелии. Веснушки и каштановые волосы отнюдь не сделали слизеринца менее привлекательным. Но Малфой не обратил на девушку ни малейшего внимания. Обзаведясь тележкой, Гермиона вытащила список покупок. Малфой вызвался везти продукты. — Ты когда-нибудь покупал еду? — спросила девушка, когда они дошли до отдела сухих завтраков. — Нет, эльфы выращивали фрукты и овощи в саду за поместьем. По средам они обычно забивали бычков, а по субботам — куриц. Изредка домовикам удавалось поймать утку, которая случайно заплывала в пруд. Гермиона положила пачку овсяных колечек в тележку, одаривая парня подозрительным прищуром. — И с какого момента ты начал сочинять? — После садов, — засмеялся он. — Мне было всё равно, откуда бралось остальное. — У мамы тоже было несколько овощных грядок на заднем дворе, так что мы с тобой не так уж и непохожи, как можно было бы подумать. — Тебя тоже каждое утро будили игрой на скрипке? — Нет, только на день рождения, — ехидно ответила гриффиндорка, добавив к словам чувствительный щипок. — До Хогвартса меня заставляли учиться играть на фортепьяно. А тебя? — До четырнадцати лет. Мама всегда говорила, что волшебницы находят привлекательными мужчин, которые умеют красиво ухаживать и играют на музыкальных инструментах. — Ты ещё за мной не ухаживал! — Это потому, что ты и так находишь меня привлекательным. — Ого, вот это новости! И откуда же ты знаешь? К этому моменту они оказались в отделе замороженных продуктов. Малфой оставил тележку и придвинулся к Гермионе, прижимая её к дверце морозильника. Заиндевевшее стекло холодило лопатки. Слизеринец обвёл пальцем линию её губ. Привычка, которую они оба так полюбили. По радио крутилась какая-то популярная песня, и, по счастливому совпадению, никого из покупателей не оказалось в этой части магазина. Руки Малфоя скользнули под футболку Гермионы, миновали ткань бюстгалтера и мягко очертили мигом затвердевшие соски. Он втянул в себя кожу за её ухом и прошептал: — Вот откуда. Гермиона могла поклясться, в этот момент её душа покинула тело. Боковым зрением она заметила, как кто-то движется в их сторону. Малфой спокойно вытащил ладони из-под её одежды и поцеловал в щёку, прежде чем вернуться к своим магазинным обязанностям. Гермиона никогда не поймёт, как можно так быстро соображать. Другой удивившей её мыслью было то, насколько ей понравилось прилюдная демонстрация чувств Малфоем. Поправив бельё и догнав парня, Гермиона не могла сдержать довольной улыбки, которая не сходила с лица девушки всё оставшееся время в магазине. Это, определённо, будет смерть от множества ножевых. Малфой замер возле стойки с открытками и упаковочной бумагой, где высилась гора игрушечных зверей. Особенно усердно он разглядывал серого волка. — Мне казалось, ты несколько староват для игрушек, — шутливо проговорила Гермиона, останавливаясь подле него. — Уж точно помоложе тебя. Во мне осталась здоровая толика юности. Она шлёпнула его по руке. — Вообще-то, я думал о Тедди. Как напоминание о его отце. — Чудесная идея. — Не слишком слащаво? — Нет, только близнецам не показывай. Он положил плюшевого волка сверху на шесть буханок хлеба, оставив без комментариев то, что три из них они съедят в качестве основы для огуречных сэндвичей на следующей неделе. Кассирша Софи была в этот раз необычайно говорлива. Пока они с Малфоем ждали, когда их покупки отсканируют, Гермиона отметила, что девушка распустила волосы, которые обычно убирала в хвост. — Надо же, уже год видимся, а я даже не знаю, как вас зовут. Прямо неловко, — заявила Софи. Малфой выкладывал яблоки, и Гермиона ответила за них обоих. — Я Пенелопа, а это Рубеус. — Рубеус? Какое необычное имя. Оно принято в вашей семье? — Нет, — довольно неучтиво буркнул Малфой. — Вот меня назвали в честь бабушки. Её тоже звали София. Она была милой старушкой, но прошлым летом умерла от инфаркта. — Соболезную, — посочувствовала Гермиона. Софи отмахнулась. — Не стоит. Пенелопа, ты похожа на эту девушку, ну, ту, которая обычно с тобой приходит. Должно быть, сестра? — Нет, просто подруга. — А Рубеус тоже друг? — спросила Софи явно с определённым подтекстом. Гермиона решила немого позабавиться. — Нет, он мой жених. Выложив на ленту сыр, Малфой улыбнулся кассирше. Ослепительно и совершенно невинно. Да уж, врёт как дышит. Закончив выгружать продукты, он взял гриффиндорку под руку. Кажется, Софи потеряла дар речи. Она округлила рот и несколько уязвлённо принялась подсчитывать стоимость их покупок. — Откуда у тебя этот шрам, Рубеус? — спросила Софи, обведя пальцем вокруг своего лица для большей наглядности. На секунду Гермиона запаниковала, принявшись быстро подыскивать в голове подходящую отговорку, но Малфой нашёлся раньше: — Автомобильная авария. — Мне жаль. Наверное, было больно. — В последнее время терпимо. Слизеринец сжал руку Гермионы и оставил лёгкий поцелуй на её виске, прежде чем подхватить пакеты с прилавка. Он без труда нёс все восемь сумок. Гриффиндорка расплатилась и попрощалась с Софи, а затем взяла пакет, в котором был лишь хлеб. Они с Малфоем вышли из магазина, еле сдерживая прорывающееся хихиканье. — Рубеус? Серьёзно? — Ну, это первое, что пришло мне в голову. — Да уж, учитель, да ещё и самый ужасный. — Эй, прекрати, он вовсе не ужасный, просто твой самый нелюбимый. — Ты слишком хорошо знаешь меня, Грейнджер. Оказавшись на безлюдной улице, Гермиона заклинанием уменьшила их поклажу и засунула в свою зачарованную сумочку. Хотя по виду Малфоя нельзя было сказать, что он сильно тяготился своей ношей. Подкатанные рукава его свитера открывали сильные предплечья с жилками голубоватых вен. Никто ничего не сказал по поводу их мнимой помолвки. Волшебники медленно бродили по городку, разглядывая киоски и витрины магазинов. Рождественские гирлянды уже убрали, а снег таял на тротуарах, но в воздухе всё равно витал особенный аромат зимы. Люди были всё так же приветливы и жизнерадостны, как и накануне праздников. — Скажи, Офелию ты тоже водишь на прогулки? — Может быть. Может быть, я даже как-то раз показывала ей один милый книжный магазинчик, в который раньше ходила одна. — Что-то я не помню, чтобы Офелия Джейн отличалась страстью к чтению. Она скорее любительница посплетничать за чашкой чая. За теми голубыми, как океан, глазами нет глубины. — Как раз твой типаж. — Хм. Должно быть, я рано сказал, что ты хорошо меня знаешь. Надеюсь, к следующему разу ты исправишься. Они завернули за угол очередной улочки, шагая бок о бок. — Сэр, я уверена, вы дадите мне второй шанс. Я способна на гораздо большее. Малфой притянул Гермиону к себе, обняв одной рукой. — Разве ты не знаешь, что не можешь безнаказанно называть меня «сэр»? Это влечёт за собой определённые последствия. Не предполагающие наличия посторонних глаз. — Что насчёт тёмных уголков в маленьких лавочках? — Она взялась за ладонь парня, лежавшую на её плече. — Боюсь, всё равно чересчур людно. Магглы могут превратно истолковать крики молодой женщины, раздающиеся посреди магазина. — Какая досада. — Увы. Гермиона тихонько смеялась над тем, как гладко у них шёл обмен милыми колкостями. Кажется, Малфой даже не замечал, что заставляет её таять, словно воск, нагретый пламенем. — Идём, — она высвободилась из его объятия, но продолжала держать за руку, — думаю, ты оценишь это место больше, чем твоя подружка. Гриффиндорка повела его по самому укромному переулку, где спряталась книжная лавка. Малфою пришлось пригнуться, чтобы не задеть колокольчик, висевший при входе. Четыре полки были забиты довольно скромной коллекцией книг. По большей части беллетристика, разбавленная несколькими нехудожественными книгами, в основном туристическими путеводителями. От них пахло типографской краской и хрусткими переплётами. — Едва ли это сравнится даже с маленьким кусочком библиотеки в Мэноре, но тут так мило, правда? — спросила гриффиндорка, когда они остановились возле полки. — Весь этот магазин вряд ли потянет хотя бы на ботаническую секцию. Злая шутка судьбы, что ты сожгла Мэнор. Я бы с удовольствием показал тебе нашу библиотеку. — Я могу помочь тебе собрать новую. Но на сей раз без отдела Тёмной магии. — А как насчёт Прорицаний? — Абсолютно исключено. Малфой рассмеялся, и в его карих глазах заплясал знакомый огонёк. Гермиона пробежала пальцами по корешкам, мечтая о новой книге. Даже если это будет путеводитель, главное, что он не зачитан до дыр за последние два года, как остальные имеющиеся у неё экземпляры. — Здесь слишком много любовных романов, — протянул слизеринец, — и большинство из них про драконов и других волшебных существ. Магглы не перестают удивлять меня. — А чего ты ждал? Романтические истории об офисных клерках и продавцах в автосалонах? — Наверное, — он слегка пожал плечами. — Мы с тобой живём в мире волшебников, а магглам остаётся только фантазировать, чтобы хоть ненадолго вырваться из серости своих будней. В их воображении езда на драконе — это целое приключение. — А разве для тебя езда на драконе — не приключение? Гермиона оторвалась от книги, которую листала, и кинула на парня взгляд из-под полуопущенных ресниц. Малфой ждал её ответа, втянув щёки и изогнув одну бровь. — На настоящих драконах, пожалуй, нет. Я боюсь высоты. А вот что касается бледнокожих, с серебряными глазами, то тут совсем другая история. Мне понравилось гораздо больше. Впрочем, я пробовала всего лишь раз, поэтому, определённо, стоит повторить опыт. — Грейнджер, ты провокатор. — У меня прекрасный учитель. Гермионе пришлось отвернуться и сделать вид, что она заинтересовалась другой полкой, чтобы скрыть краску, залившую лицо. Но почти сразу же на её живот легли две ладони, а на шее запечатлелся поцелуй. Она прикрыла глаза, стараясь не обращать внимание на трепет, охвативший грудь. — Выбирай любую книгу, я куплю её тебе, — прошептал Малфой. — Ты не имеешь права, эти деньги — на нужды убежищ. — Грейнджер, тебе стоит лишь попросить, и я куплю тебе магазин целиком. Даже тогда оставшихся денег хватит лет на тридцать. Так что, зная твоё сердобольное сердечко, я предлагаю всего одну. — Это несправедливо по отношению к остальным. Он снова поцеловал её шею. — Несправедливо со стороны Ордена не снабжать умнейшую ведьму столетия книгами из библиотеки Хогвартса. — Ты очень щедр, но я, правда, не могу… — Грейнджер. Просто выбери чёртову книгу. Гермиона надула щёки и развернулась в его руках, чтобы ткнуть в Малфоя пальцем. — Ладно. Но только с условием, что эта книга будет основанием твоей будущей библиотеки. — Хорошо, — согласился слизеринец. — При первой возможности отолью её в золоте. Закатив глаза и топнув ногой, Гермиона дважды обошла магазин, прежде чем выбрать ту самую книгу, про которую говорил Малфой. Любовный роман с драконом на обложке. Парень в этот момент разговаривал с мужчиной за прилавком, который, по видимости, был владельцем магазина. Малфой с таким беззаботным видом облокотился на стойку, скрестив лодыжки, что был практически неотличим от маггла. — Что выбрала? — спросил он подошедшую девушку. — Вот, — она показала ему. — Может, узнаю, как приручать драконов. Слышала, они ужасно строптивые создания. Хозяин книжной лавки от души рассмеялся. — Милая, вы выбрали самый популярный роман в этом отделе. Разлетаются как горячие пирожки. Малфой взял у неё книгу и положил на прилавок вместе с двадцатифунтовой купюрой. — Кажется, у тебя отменный вкус, Пенелопа. Гермиона нахмурилась, увидев банкноту. — Где ты её взял? Он повертел перед её носом бумажник, в котором гриффиндорка хранила деньги. Гермиона вырвала его из рук Малфоя. — Как ты… — Змеиные ручки. А ты была слишком занята чем-то другим. — Скорее, ручки как у Нюхлера, — пробормотала она. Гермиона в душе проклинала себя за то, что умудрилась не заметить, как Малфой вытащил кошелёк из заднего кармана её джинсов. Скользкий тип! Знал её слабину. Получив свою книгу, обёрнутую в коричневую бумагу и перевязанную бечёвкой, они вышли на прохладный воздух и направились в сторону фермы. — Спасибо, — поблагодарила Гермиона Малфоя, слегка пихая его на ходу. — Буду читать, пока наизусть не выучу. — Только чур и мне давай иногда почитать. — Если не будешь страницы загибать. — Мерлин, что за варвар загибает страницы книг? — ужаснулся слизеринец. — Гарри. — А-а-а, я должен был догадаться. Не беспокойся, Грейнджер, меня воспитали чуть более достойно, чем Поттера. Они вернулись гораздо быстрее, чем Гермиона бы хотела. Им бы не повредило ещё немного побыть вдали от хаоса. Только он и она, ощущение свободы и сельские просторы. Гриффиндорка издалека увидела два дерева и сломанную изгородь, служившие ориентиром. Если прищуриться, можно было разглядеть едва заметную дымку защитных чар. — Ну, вот, — сказала Гермиона, останавливаясь в шаге от границы. — Это твой последний шанс убежать, если ты вдруг надумал. Можешь покинуть нас и попытаться начать жизнь в маггловском мире. Я не обижусь, если таково будет твоё решение. Слизеринец поджал губы. — И кто меня будет там ждать, пустоголовые девицы? Нет, спасибо. Лучше я останусь со своей единственной волшебницей, пусть и буду сквибом. — Ты просто невыносим. — А ты не лучше. Слишком много волнуешься. Грейнджер, я пока не готов уйти. Гермиона всё ещё обдумывала, что значили слова о «своей единственной волшебнице», когда Малфой миновал сеть охранных заклинаний, исчезнув из вида. Стряхивая мурашки с кожи, гриффиндорка последовала за ним. Она всегда будет волноваться, а вот отпустить его может и не суметь. Скинув маскирующие чары, они начали выгружать покупки на кухонный стол. Андромеда и Чжоу принялись помогать, а Малфой отправился наверх будить Тедди после дневного сна. Гермиона не смогла удержаться, чтобы тайком не подняться следом и не подглядеть в щель за тем, как блондин станет вручать свой подарок. Когда девушка замерла у двери, Тедди уже проснулся и весело лепетал, извиваясь на спинке, пока слизеринец склонился над кроваткой. — Привет, малыш, выспался? — спросил он, явно не ожидая ответа. — Мы с Ноной кое-что принесли тебе из магазина. Тедди хихикнул и принялся фыркать, умиляя Гермиону. Малфой протянул ему волка, и мальчик мгновенно ухватился за игрушку. Обняв плюшевого зверя, он попытался пожевать его морду. Гриффиндорка накрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться вслух. — Мы купили его, потому что он очень похож на твоего папу. — Папа. Папа. Папа. — Да, малыш, твой папа. Опершись руками на спинку кроватки, Малфой некоторое время смотрел на своего брата. Может быть, он испытывал то же чувство, что и Гермиона, когда наблюдала за спящим слизеринцем. — Кажется, я уже говорил тебе, чтобы ты сменила духи, если соберёшься следить за мной, — проговорил парень, не отрывая взгляда от ребёнка. Гермиона выпрямилась, раздумывая, стоит ли ей сбежать. Могла бы догадаться, что он её засечёт. Войдя в комнату, девушка извинилась. — Прости, не смогла удержаться. Блондин вытащил Тедди, прижимающего к себе волка, и устроил у себя на бедре. — Вообще-то у меня для тебя тоже есть подарок, — продолжил он, извлекая что-то из заднего кармана брюк. — Думал приберечь для более подходящего случая, но мой эгоизм и полное отсутствие терпения, когда дело касается тебя, всё испортили. Это была ещё одна книга, обёрнутая в ту же бумагу и перевязанная верёвкой. — Я же просила тебя. Одной книги более, чем достаточно. — Может, вспомним часы и письмо на Рождество? С этим заявлением трудно было спорить. Гермиона приняла книгу и сорвала обёртку. На неё смотрело более современное издание шекспировской Зимней сказки. Репринт театрального сценария. — Это ведь… — начала волшебница, но не смогла договорить. — У меня ведь есть… — Да, у тебя есть та, что подарил Тео. Понимаю, что это ценная для тебя вещь, но всё же, если она вдруг станет напоминать о нём, я бы хотел, чтобы у тебя под рукой было другое издание. Если бы у меня был маховик времени, я бы перенёсся на первый курс школы и прислал тебе сову с оригинальной копией, хранившейся в Мэноре. Это самое малое, что я мог для тебя сделать. — Я даже не заметила, как ты купил её. — Да, потому что была слишком отвлечена. Так что, технически, именно эта книга станет первой в библиотеке, которую ты поможешь мне собрать. Ей и быть золотой. Отложив книгу в кроватку, Гермиона напрыгнула на Малфоя и принялась покрывать его лицо поцелуями. Парень засмеялся и попятился, крепко держа Тедди, который стал следующей жертвой агрессивной нежности гриффиндорки. — Нона! — пропищал малыш. — Нона, Нона, Нона! Гермиона обняла их обоих. Малфой поцеловал её в шею на границе роста волос, и Тедди тут же повторил за ним, вызывая дружный смех волшебников. — Спасибо, — сказала Гермиона. — Мне очень понравилось. Малфой обнял девушку и прижался щекой к её макушке. — Я рад.