* * *
Что-то я куда-то не туда залез. Считалочка подвела, не иначе. Кратко помещение описывается двумя словами — солдатская столовка. Ряды столов, лавок, входящие и выходящие гвардейцы ночной и дневной стражи. Плошки, в которые нужно набирать еду, стоят… Хм, поем я и в солдатской, мне-то какая разница? Плошку в зубы, да на раздачу… О, тут повар, видимо тоже из рядов гвардейцев. Ночной, судя по кисточкам на ушах, торчащих из-под колпака, а также узкому разрезу зрачков. Играем в гляделки. Смотрит с удивлением. Впрочем, я бы тоже смотрел с удивлением, если бы к нам на пищеблок зашёл пони. — Здравствуйте, — сказал я, двигая плошку к бэтпони с кастрюлей. — И вам… Не хворать, — ответил бэтпони, продолжая на меня смотреть. Мне кажется, так очередь образоваться может… А, я дебил. Тут выбор оказывается есть! Охренеть, жируют гвардейцы, у нас-то в части чего плюхнут, того и обедаешь! — Кхм… Рагу, пожалуйста, и компот, — наконец-то выдал я, изрядно протупив. Господи, я таким дегенератом себя в жизни ещё не ощущал. Фестрал молча плюхнул в плошку на подносе рагу из большой кастрюли (не той, которую имел в виду я, ну и ладно), после чего поставил кружку. Наконец-то эта немая сцена кончилась… Ложку взял там же, на раздаче, целый ящик с ними стоит. Интересного такого цвета, к слову. Нежно-оранжевого, почти персикового. Медь с чем-то, наверное. Сел на лавку, поднос грохнул об стол, сижу, ускоренно поглощаю почти однородную овощную массу, в простонародье зовущуюся «рагу». Эх, вечно пони недосаливают. Не поверю ведь, что им жалко. Может, понячий организм просто плохо её переносит? Но одно «но», мне-то от этого не легче! Надо будет когда-нибудь соли с пищеблока натаскать. Когда-нибудь, когда я решусь вернуться в чёртово Хранилище… О, не у всех гвардейцев одинаковые доспехи, оказывается. Вон, вошёл белый понь в каких-то узорчатых, с синей окантовочкой и золотыми рюшечками. Подсел к своим, шлем снял, контейнер с едой достал. С рисуночком синего щита, кажется. Начальство пожаловало, не иначе. А рагу ничего такое, хорошо идёт. Всегда ел быстро, а как супером стал, так вообще чуть ли не глотать начал, практически не жуя, так что хватило этой плошки очень ненадолго. Говорят, что вредно, да мне плевать как-то, уже и не замечаю иногда, как ем. М-м-м, и компотику залпом, свежего… Чего вообще ещё нужно для счастья солдату? Жаль, нас так не кормили. Говорят, раньше наоборот было — паёк невкусный, столовка терпимая, а сейчас в нашей армии наоборот. На раздаче не просто питательная паста, а питательная паста в комплекте с регуляторами вкуса? Уже неплохо. Паёк позволили распетрушить? Праздник! Впрочем, не знаю, это всё со слов старичков, которые это узнали от ещё больших старичков. Вполне может быть простой армейской легендой, то бишь всегда кормили дерьмово. Как в анекдоте старом: «Выходит-то хорошо, т-щ генерал, входит плохо…», хе-хе. Опять на меня косятся. И шушукаются в придачу. Не то чтобы я всерьёз рассчитывал на безразличие с стороны местной гвардии… Ну и ладно, мне не привыкать. Я тут чужак, так ещё и поел нахаляву, грех жаловаться. Пора сворачиваться. Поднос, как и плошку — в соответствующую стопку, ложку — в ящик с грязными приборами, и огородами, огородами, пока с меня не взыскали...* * *
Я решил по замку прогуляться, просто составить для самого себя план местности, чтобы знать, куда и как. Иду, иду, и вдруг напарываюсь на классическую замковую хрень — на доспех. И не гвардейский, нет, этот выглядит совершенно иначе. Не золочёный, покрывающий, судя по всему, всё тело. Рыцарский, одним словом. Интересно, у гвардейцев их доспехи боевые или церемониальные? Я бы предположил, что второе. Гвардейцы на Земле вообще брони вон не носят, просто парадной униформой обходятся. Эх, Земля. И как она там сейчас? Даже и не знаю, как себе на этот вопрос ответить… — Кхм, добрый день. Тоже интересуетесь замковыми экспонатами? — неожиданно спросил у меня подошедший довольно крупный бледно-жёлтый пони с зачёсанной назад кирпично-красной гривой. — Добрый, можно и так сказать, интересуюсь. Думаю вот, доспехи местных гвардейцев боевые или так — просто красивая форма, а в бой одевается что-то подобное? — спокойно отвечаю я, выныривая из задумчивости. — Ох, что вы, это же доспех прошлой эпохи! Огромный, тяжёлый, неповоротливый! Гвардией заведую не я, но я точно могу сказать, что таким сейчас вообще никто не пользуется, — неожиданно бодро отвечает мой собеседник. Он одет, кстати, носит что-то вроде чёрного понийского пиджачка и белой рубашки. Интересно у понек одежда сделана. Закрывает, по сути своей, нижнюю часть шеи, грудину и часть спинки, то бишь практического применения не имеет. Рубашка расстёгнута, галстука нет. Форма, что ли? Как у тех же служанок? — Спасибо, что удовлетворили любопытство, что тут сказать… Пони задорно улыбнулся. Эта улыбка напрочь дезинтегрировала любые мои шансы попытаться угадать его возраст. Седины нет (а пони вообще седеют?), морщин не больше чем у прочих. Навскидку, пусть будет… Тридцать четыре? — Обращайтесь! А не окажите ли ответную любезность? Ответную любезность? Ему тоже интересно что-то, что ли? А что я ему рассказать-то могу, я тут сам, по сути своей, новенький. Соглашаюсь конечно, что мне, жалко? — А не жарко вам в такую температуру в униформе, покрывающей всё тело? — с искренним любопытством спрашивает пони. Мда, порою мне кажется, что эмоции пони чище, чем людские. Концентрированнее. — У меня нет пресловутого «покрова», в отличие от вас, поней. Приходится прикрываться. Да и шёрстки у меня тоже нет. Так что мне совершенно не жарко. — Ух ты! — с интересом продолжает костюмный понь. — Откуда же вы к нам такой? Эх. Мне так влом объяснять, откуда я взялся. Оно ему надо? Да и что ему это скажет? Только вопросов прибавит. Но не отвечать ему совсем тоже не хочется. Ладно, надо будет потом какую-то общую легенду придумать для такой ситуации. А пока… — Из дальнего зарубежья, не думаю, что название моей страны вам скажет хоть что-то… — Отнюдь! — даже немного возмущённо, но всё ещё с задоринкой начал понь. — Я почти уверен, что знаю названия и расположения всех стран ближнего — да и дальнего тоже, между прочим — зарубежья! — О как. Вы посол? — озадаченно спросил я. — Нет, я — глава Министерства Путешествий! — радостно ответил мне… Один из министров Эквестрии.* * *
— Как-то так, Лонг, — закончил я введение в курс дела земнопони. Отпраздновал это крупным глотком малинового чая, который принесла служаночка. — Это просто потрясающе! — напирал своим позитивом на меня Лонгвей Сэндвич, локальный министр транспорта и курортов, как я для себя понял. — Фантастика! Уму не постижимо! Настоящий гость из другого мира! — на последних словах Лонг чуть не задохнулся от восторга. — Ага… Только достоянием прессы это не делай. Я скован по рукам и ногам правилами, загнанными в мою башку, помни об этом, — говорю предостерегающе, чем немного сбиваю энтузиазм поника. — Оу… Да, точно, — сконфуженно сказал министр. Впрочем, он почти моментально повеселел. — Нет, меня будоражит сам факт! — вскочил на копыта Вей. — Отправиться в другой мир… Да я бы… Да я бы… Жизнь положил на такое путешествие! Ох, этот-то мир настолько большой, что мы до сих пор до конца не открыли его. А тут… Весь Эквус за несколько часов, да? — не унимался пони, скача с мысли на мысль. — И быстрее можно, было бы на чём. Уж не знаю, остались ли где корабли. А если и остались, то не подозреваю, собственно, где. Увы. — Может, я смогу как-то помочь? — сказал Лонгвей, указывая на закрывающую полстены огроменную карту Эквестрии, которую я заприметил ещё со входа. — Я с гордостью могу сказать, что собственнокопытно объездил всю Эквестрию. Ну или по крайней мере ту её часть, которую можно объездить. Карта, конечно, здоровенная, я настолько большой бумажной карты в жизни не видел. А настолько точной — и подавно. Её ради красоты вообще можно было бы как экспонат в одной из фальшивых арок разметить, но тут она нужнее. А Эквестрия, оказывается, крупная. Если судить по тем же соседям, например. От моря до моря, а континент этот огромен. Жирными точками на карте отмечены, кажется, крупные города… Коих не очень много, в отличие от тех же сёл. А их уж вообще просто россыпи. На старых картах Луны мелких деревень намного, намного меньше. А ещё местами проплешины странные есть. — Лонг, а что это за плеши на карте? Словно неоткрытая область. — А, это… Это то, почему я никогда не смогу побывать во всей Эквестрии. Зоны магических катастроф, аномалии, да и банально непроходимые леса с болотами… Мы, пони, в такое не лезем почти никогда. Незачем. Вот, к примеру, ближайшая и самая изученная, как ты выразился, «плешь» — Вечнодикий лес, — Лонг прервался на несколько секунд, сделав глоток чая. — И то сравнительно изучена она только по той причине, что не очень опасна. И к Кантерлоту достаточно близко расположена. В общем, скажи главное, что тебе нужно, если этот объект мало-мальски приметен и расположен где-то на открытых территориях, я практически уверен, что мне доводилось о нём слышать, а то и вовсе побывать поблизости. Такой шанс… Но что-то мне подсказывает, что не знает он, где расположен Центр. Однако я всё же не отказываюсь попытать удачу: — Да уж, такое захочешь фиг пропустишь… По сути, это огромные металлические шпили, на километры тянущиеся вверх. Кажется, я умудрился серьёзно так его этим описанием расстроить. Поник жёлтый поник. — Боюсь, я ничего подобного не встречал, не читал и даже слухов никаких толком не слышал. Отдалённо похожая вещь была в Кристальной Империи, из кристалла, правда, но империя та уже тысячу лет как сгинула, оставив на своём месте лишь вью… — стук, и тут Лонга прерывает служаночка, принёсшая целую стопку бумаг. — О, — как-то резко скис Сэндвич. — Если тебе интересно, сейчас от Нью-Мэйри к Лас-Пегасусу строят железную дорогу, почти построили, но упёрлось всё в нежелание Лас-Пегасуса вложиться в строительство моста и чью-то стальную уверенность, что рано или поздно за него заплатит корона. — Понял, не буду мешать. Ха. Впервые в жизни вижу хорошего чиновника, а не холодный винтик колоссальной бюрократической машины Федерации. Живой и горящий своим делом, короче — такой, каким и должен быть чиновник. Плюсик в карму Селестии, если она его назначила. А если он сюда попал в силу системы, то два плюсика. — Извини, но дело отлагательств не терпит, пони ждут железной дороги… — по нему было видно, что не сиди он на этой должности, говорить бы нам часами. Не рад он был вот так сворачивать разговор, мягко говоря. — Если я тебе ещё не наскучил, заходи иногда, ты не представляешь, какое наша беседа доставила мне удовольствие. Да и я в накладе не останусь, тоже поди чего видал. Где ты, кстати, живёшь, чтобы я знал, куда весточки слать на случай чего? — В покоях, которые ближе всего к правой главной башне, если смотреть со стороны парадного входа. — О как… — удивлённо сказал Лонг. — На моей памяти в них вообще никто никогда не заселялся. Везунчик ты, — с хитрым прищуром сказал понь. — Честно не понимаю, о чём ты, — максимально серьёзно сказал я, чем ненадолго ввёл пони в ступор. — Если кратко, то в подобные селят только очень важных пони. Очень. — Хм… Так или иначе, спасибо за ликбез по географии Эквестрии. До встречи, приятно было познакомиться. — До встречи, это взаимно! — сказал вслед мне министр, уткнувшись в бумаги.* * *
По ощущениям, я прошёл довольно солидную часть замка. Сейчас я где-то… Посередине, наверное. Серьёзно так ощущается нехватка планов здания, вешай их поньки хотя бы по одной на коридор — уже бы намного проще стало. Ну да ладно, я записывал, куда иду, так что в палату свою вернуться точно смогу. Но в порядке общего любопытства: интересно, поддерживает ли когнистим режим рисования… О, поддерживает! Может, я смогу как-то нарисовать потом карту замка, чтобы совсем хорошо в нём ориентироваться. Главное, чтобы мне моих художественных навыков хватило, а я не уверен, что они не на отметке «полный ноль». Я, к слову, вышел на какой-то большой коридор, в котором прилично так понек сидит. Поняшки тут всех мастей — от крестьян до знати, судя по одежде и вычурности вздёрнутых носов. Большие двери открылись, оттуда вышел чем-то жутко довольный пони, после чего зашёл другой, сидевший ближе всего к двери. Интересно, что там? Мне, может, тоже туда надо, делать всё равно сегодня нечего. Плюхаюсь под такие вот мысли на самое крайнее кресло, справа от какого-то важного на вид пони. Чёрт, кресло низкое, хорошо, что меня колени не беспокоят. Важный пони на меня покосился, после чего пересел левее, как и вся очередь. А, ну да, кресло-то в конце освободилось. Прикольно очередь организована. Ну-ка, не буду нарушать традиций, подвинусь поближе к заветной двери… Ждать пришлось недолго. Последние два пони вообще так вместе пошли в двери. Похоже, это они от меня двигались, а я, напротив, к ним… То-то очередь всего минут сорок заняла, лошадки начали активнее продвигаться с приходом большого, страшного и непушистого А-17N. Тем не менее, чуть-чуть дождаться, и можно будет посмотреть, что за этими дверьми кроется, а также почему туда стольким пони надо. По бокам от неё, кстати, стоят аж по два гвардейца, которым стабильно на всё плевать, они как в одном положении стояли с моего прихода, так и стоят. О, поньки обратно вышли. Мой черёд! Поднимаюсь, вхожу. Ого, оказалось, что тут огроменный тронный зал. Выполнен, кстати, по большей части в нежно-розовом цвете, мрамором, наверное, кроме огромного золотого трона, к которому ведёт красная ковровая дорожка. Около трона дежурят шесть гвардейцев, а на его верху восседает большая белая пони, именуемая не иначе, как «принцесса Селестия». — Здравствуй, мой маленький человек, — бархатным голосом сказала принцесса. И нафига я вообще сюда полез?..* * *
— Красный Бархат, мука. — Не знаю… Нет, стоп. Опять торт?! — возмущаюсь я. — Да, так и есть, — беззаботно отвечает старшая принцесса, ведя меня в направлении её башни. — Зраза, овёс. — Серьёзно? Это же… — так, стоп, молчать, солдат. — Что? — Нет, ничего, показалось, — а теперь осторожно… — Перепутал со знакомым словом. — Так уж и быть, — чёрт, всё же не поверила. Как-то неудобненько было бы сейчас признаться, что у людей котлета — а зраза это именно дорогая котлета — делается из мяса. Не хочу сейчас эту тему поднимать, будь я на месте принцессы, попытался бы как-то своих маленьких пони огородить от мясоедов. Игра наша зашла куда-то не туда. Планировалось, что Селестия называет блюдо, а я пытаюсь угадать, что именно имел в виду какой-то повар триста лет назад. То, что угадано не будет, пойдёт к столу — заодно так я должен узнать больше о понячей кухне. Так звучала оригинальная версия, предложенная Селестией, но мне удалось сторговаться ещё и на главном ингредиенте, иначе это было бы совсем уж тыканье пальцем в небо. — Делискерис, мука. Мука. Опять торт. Неужели она действительно думает, что в седьмой раз это сработает? — Торт, да? — Совершенно верно, мой маленький человек, — как ни в чём ни бывало проговорила Селестия, кивая проходящему мимо пони. — Ваше Высочество, а почему вы меня называете «мой маленький человек»? — я ж нихрена не маленький. — По той же причине, по которой ты называешь меня «Высочеством», мой маленький человек, — вздохнув, сказала Селестия, повернув в мою сторону голову. Не знаю, что ещё сделать, кроме как отвести взгляд. Мда, чудно́. Технически они с Луной… Э, а почему технически? Они сёстры. И к этим двум сёстрам у меня диаметрально противоположный подход. Может, Селестию это задевает? С другой стороны, она сама себя как-то иначе с самого начала поставила… А с третьей стороны, кто я такой, чтобы пытаться понять существо такого калибра? Может, ей за годы просто надоело это обращение. — Жареная понина? — вдруг выдала Селестия, впившись в меня своим взглядом. — Чего?! — опешил я. — Нет, Селестия, разумных я не ем! Нет, я всё понимаю. Скорее всего, это принцесса шутить изволила, но даже в шутку предположить, что я могу с голодухи сожрать поню? — Воодушевляет, — признала Селестия и в одно мгновение вернулась к прежней лёгкости. — Карри? Я предпочёл промолчать, а принцесса повторять вопрос не соизволила, так что остаток пути мы дошли молча.* * *
Дошли, поднялись, Селестия написала на бумажке, как я потом понял, заказ (ибо бумажку ту утащила, придя чудь погодя, служаночка), легла на большую подушку у низкого стола, пригласила меня на почти такую же, и вот уже минуту длится молчание, потому что я особо не знаю, что сказать. О чём с ней вести диалог, серьёзно, о погоде? — Хочешь чаю? — словно примирительно предложила Селестия, подтаскивая телекинезом пару чашек. — Да, почему бы и нет, — отвечаю я непринуждённо. И получаю чашку, от которой пар — столбом. Самое то, чтобы отвлечься. Ненадолго снова замолкаем, но теперь есть Оправдание Тишины под индексом T65A, в простонародье — чай. Душистый, прям до невозможности. И чем-то неуловимо странный, прямо даже не знаю… Может, там в чайнике что-то непривычное плавает? Непривычное именно для чая, я сейчас не о различиях в своём и понячьем рационе толкую. Послевкусие чуть терпкое и о-о-очень долгое, навроде горького шоколада, но в то же время есть что-то ещё. Словно… Словно я забыл слово, которое способно идеально передать, что именно я чувствую, но при этом я абсолютно уверен, что такое слово есть и я его знаю. — Что чувствуешь? — снова нарушила молчание белокрылая. — Вкусный, — хотел добавить что-то ещё, но так и не нашёлся с ответом. Нет, пока я не найду подходящее слово, всё остальное будет не то. — Хороший знак, — уголками губ улыбнулась принцесса и осторожно сделала ещё один глоток. — Знак чего? — Да так, — неопределённо махнула хвостом Селестия. В тишине и при стелящейся в воздухе атмосфере звон стекла откуда-то справа был по неожиданности сравним со снегом на Валканике, но я, к своей гордости, не попытался дёрнуться за оружием и не рванул с линии огня. Не напортачил при первой возможности, празднуем. К тому моменту, как я повернулся в сторону звука, я уже точно знал, кто пришёл. И даже не потому, что Селестия немногим ранее пригласила меня на семейный ужин. Хватило специфического звука цокота металлических тапочек. А ещё я краем глаза заметил, как улыбнулась Селестия, но это было уже чуть позже. Секунду погодя, она поднялась и шагнула навстречу вошедшей. Ещё секунда, и сёстры обнимаются. — Добрый вечер, Тия, — прикрыв глаза, тихо прошептала Луна. — И тебе добрый вечер, Лулу, — негромко сказала Селестия. Короткое, но нежное объятье, и принцессы, отлипнув друг от друга, идут к столу. — И ты здравствуй, А-17, — прозвучало за моей спиной после того, как Луна положила свою голову мне на плечо и обняла меня крылом. — Ага, доброе утро, соня, — сказал я, левой рукой немного приобняв принцессу, а правой проведя от затылка до конца шеи синей пони, на что та фыркнула. Луна сегодня какая-то растрёпанная. Регалии поверх заспанной гривы. Проспала, что ли? Синяя чуня. Опять же, всё объятье — к сожалению — занимает несколько секунд, после чего принцесса отстраняется, направляясь к своему месту. Хвост тоже затрёпан… Интересно, сколько принцессы обычно тратят времени и сил, расчёсываясь? А обычные пони? Так и не дойдя до своей подушки, Луна пару раз коротко потянула носом воздух, прянула ушками, после чего неверяще спросила: — Селестия, это он? «Домашний», да? Улыбнувшись, белая принцесса кивнула, после чего наполнила чаем третью кружку, почти сразу же перехваченную синим телекинезом. Луна, подув на чашечку, от которой столбом стоял пар, сделала ма-а-ахонький глоточек, после чего по ней словно прошлась волна. — Таким я его и запомнила… — добавила Луна, делая ещё глоточек. Пробую чай ещё раз. Снова оно. Терпкая горечь настоящего чёрного шоколада, который я пробовал от силы дважды за жизнь. Что ж в нём такого необычного, понять не могу. Как тут не поинтересоваться составом? — Это чай с древней родины пони, произраставший лишь в одной лощинке. Его выращивала единственная семья, окружённая племенами пегасов, — начала Селестия, изредка прерываясь. — Когда началась Великая Миграция, вызванная приходом Вендиго, наследный глава семейства взял с собой все запасы чая, какие были, но не смог забрать сами растения, так как они не приживались нигде, кроме той самой расщелины, — на этом моменте белая пони сделала медленный, затяжной глоток. — Позже учитель наш, Стар Свирл, выкупил весь его остаток у последнего представителя той семьи, практически за бесценок, — Луна тоже сделала глоточек, но, в отличие от Селестии, то был очень мелкий глоточек. Мне кажется, она пытается растянуть эту чашечку на подольше. — Бедняга даже не знал, что продал ради куска хлеба, — довольно печально закончила Луна. — Тия, сколько?.. — На несколько чайников ещё хватит, — отстранённо ответила Селестия, явно погружённая в какие-то свои, личные мысли. Нам и еда-то, по сути, была не нужна. В тот вечер мы наслаждались чаем.