* * *
— Вот так живёшь и не знаешь, Луна, в какой момент в жизни совершишь сразу 21 нарушение Устава за час… — полушутя сказал я прилетевшей принцессе. Вид у неё, конечно, уставший, но очень заинтригованный. Прилетела, кстати, только в своëм принцесском металлическом слюнявчике, или как его там называют… Почему без тиары — не понятно, ну и ладно, мне без разницы. Главное, что её высочество тут, а значит, своё обещание сводить её к челнокам я сдержу. А потрёпана она так, наверное, по той причине, что у неё начался какой-то аврал по работе. Я как ни зайду — Луна всегда в компании высоченной стопки бумажек и стука печатной машинки. Пони ей, кстати, забавно пользуются: по клавиатуре бьют палочкой, которую держат телекинезом. Но это в случае, если есть рог… Если оный отсутствует, то, наверное, задача усложняется. Тот же министр транспорта ничего на моей памяти не печатал, так что фиг его знает, как они там справляются. — Мне было бы отрадно сейчас слышать, что за твои усилия по поддержанию дружественных отношений между людьми и пони тебя не ждёт наказание, А-17… — ответила принцесса, не уловив юмора. — Всё будет… Нормально, — сказал я, мысленно прикинув, что если брать среднеарифметические два наряда за косяки от капитана, то на вахте я бы провёл полгода. — Думаю, комиссия рассмотрит мой случай и войдёт в положение… — а то, что войдя в положение, она меня в положение раком переместит, я ей говорить не буду. Мда, отчитываться надо будет очень долго и подробно. Мы двинулись в сторону шаттлов, лесом (строго говоря, как иначе-то мы должны были двинуться, шаттлы в лесу…). Луна спросила меня, что я-то буду делать после реконсервации?.. Хороший вопрос. По идее, к тому моменту я уже найду Центр, отрапортую, получу нужную мне информацию и… По идее, должен буду законсервироваться вместе с Хранилищем и дожидаться прибытия Федерации на это планету. Так диктуют Уставы. Но… Хочу ли я?.. Покидать на произвол судьбы понек и новых… Друзей, наверное. Так ли хочу снова лечь в саркофаг, чтобы пролежать хрен знает сколько времени до прихода, что говорится, товарища разводящего? А имею ли я право в данном случае вообще что-то хотеть? Кто меня спрашивает-то? Я солдат, и должен хотеть только переть вперёд за Родину. С другой стороны, если рассматривать ситуацию прагматично, я не могу оставить на произвол судьбы внеземную цивилизацию… Наверное. Это тот редкий случай, когда толком ничего не могут сказать Протоколы первого контакта. А вот Уставы имеют чёткую позицию по этому поводу — не рыпайся и делай, как предписано умными людьми. Черт. Раньше я оправдывал нарушения Устава Протоколами, а теперь вот не получится… [Вырезано], а если глядеть на ситуацию откровенно? Я же даже не знаю, есть ли мне, кого ждать… Я ведь… Мог пережить Федерацию. Человечество. Неожиданно ко мне прильнула боком Луна. Я даже с шага сбился. Чего это она? Ничего же не изменилось. Скользнул глазами меж елей. Опасности вроде нет... Оу. Забыл. Она же умеет понимать, какие эмоции испытывает собеседник. Эмпатка... — Не знаю я, что буду делать потом, Луна. Не знаю. Говорят, время лечит. А в моём случае оно ещё и решать будет, похоже. Луна вздохнула, бросила на меня понимающий взгляд и дëрнула хвостом. —Знаешь, я сейчас почти всё время нахожусь в таких же поисках ответов, и всё никак не могу смириться, что их, кажется, действительно может дать только время… И если не оно, то, наверное, ничто не поможет. Под конец микролошадь ещё раз раздосадовано дёрнула хвостом. — Проблемы на работе? — В том числе… — уклончиво ответила лошадь. — Слушай… — решил я сменить тему разговора. — Пока идём, отличный шанс о вас, о пóнях, узнать побольше. Как работает государственный аппарат Эквестрии? Я точно знаю о министерствах… Луна встрепенулась, улыбнулась, и начала: — Для меня до недавнего времени это тоже было загадкой… А-17, если бы ты знал, насколько всë изменилось за тысячу лет! Раньше власть наша с сестрой была абсолютной — Совет существовал лишь как орган исключительно совещательный, правами на законотворчество не обременённый… Сейчас ему на смену пришли Министерства с их собраниями, большими и малыми… — Пони перевела дух, проследив за белкой, которая перескакала с одной ëлки на другую. — Всего их у нас шесть… Транспорта, Строительства, Любви и Дружбы, Честности, Истории, Разработок… На транспорте разведка ресурсов и прокладывание дорог, на строительстве — строительство, сколь тривиально бы это ни было, на министерстве Любви и Дружбы… Трудно сказать. Оно следит за тем, чтобы пони и непони блюли закон, а также за сотрудничеством с другими странами. Министерство Честности помогает Любви и Дружбе, но тогда, когда закон нарушили — оно, как ты можешь понять, занимается судопроизводством. История у нас ведает артефактами прошлого и анализирует древние манускрипты… Ну, а министерство Исследований занимается, как ты понимаешь, исследованиями. У них есть своя лаборатория и грантовый фонд. Гениальные пони могут обратиться к ним со своими идеями и получить средства на реализацию прототипов. Без этого Министерства мы бы не видели паровозов ещё долго… Вот так-то, — гордо закончила принцесса. Вот это… Пласт. Так, это в заметки, отдельно. Интересно, конечно. И немного много отличается от того, что в Федерации видишь, с её-то сотней министерств и армией чиновников… Хм, кстати… А почему нет отдельного органа, управляющего армией? Нужно же границы блюсти… Собственно, вопрос дублирую принцессе. Луна снова задумалась. — Это и меня немного смутило… — наконец начала отвечать она. — В условиях тысячелетней давности оно бы точно понадобилось, но сейчас… Наш главный конкурент в мире перестал существовать, по сути своей. Империя Грифонов рассыпалась из-за внутренних причин... Содержать крупную единую армию незачем. Поэтому, — продолжила пони воодушевленно (кажется, ей текущий расклад дел нравится), — всем заведует совет генералов. Он управляет пограничными заставами и, в случае войны, должен помогать мне и сестре командовать войсками. Хм? Лунины «генералы» почему-то корябнули слух. Ощущение, словно слово прозвучало не так, как остальные. Более неправильно, что ли... — Слушай, мне сейчас слово «генералов» очень странным показалось. Словно чего-то в нём не хватает. Без понятия, как это объяснить… — задумчиво закончил я. Луна лишь немного улыбнулась. — Это та редкая ситуация, когда для какого-то понятия в языке пони нет хоть сколько-то прямого аналога в твоём родном языке, — а вот теперь Луна по-настоящему задумалась. — Знаешь, возможно, это из-за того, что само понятие войны в наших народах определяется совершенно по-разному… Вот чем занимается генерал в Федерации? — с интересом спросила принцесса, навострив оба ушка на меня. Никак не могу привыкнуть к забавности поняшной жестикуляции, ха… — В армии — это один из высших военных чинов… Но они тоже разные. Бывают полевые, а бывают штабные, и к «генерал» обязательно приписка будет — лейтенант, майор, полковник. Так что всё довольно сложно, и просто «генералов» в армии Федерации нет. Ближе всего «Генерал войск планетарной обороны» — персональное звание человеку, ответственному за работу автономных планетарных войск. Но он, опять же, подчиняется Генеральному штабу… — я на секунду задумался. — Короче, если не усложнять — то очень высокое звание в войсках. Они зачастую командуют армиями целыми. Кажется, для пони это неплохая пища для размышлений. Луна пару раз дёрнула хвостом даже. О, кстати, коль я упоминал в этих записях понячью жестикуляцию, махание хвостом — довольно общий жест. Я до сих пор не до конца понял, как его интерпретировать… Хотя, по-моему, тут какую-то роль играет именно скорость дергания. — А у нас это просто советник в военное время при принцессе, совершенно не обязательно связанный с ведением самой войны… Мне порой становится страшно, когда ты рассказываешь о своей родине, А-17… — неожиданно начала пони. — Такая развитость военного дела говорит лишь о крайней его необходимости. Это очень печально… — с искренним сожалением закончила микролошадь. Черт, заговорились, и я сапогом наступил в ручеёк, чем спугнул птиц… Ме, хорошо, что это сапоги, а не ботинки, иначе бы промок. — Не мы выбрали такой путь, Лу. Это вопрос выживания. Или мы их, или они нас. Так что тут нечего сожалеть и нечему удивляться… лишь надеюсь, что наши уже победили, — заканчиваю я с твёрдой уверенностью в голосе. К сожалению, в последнее время у меня в мыслях столько же её не наблюдается… Интересно, сколько моих недомолвок Луна распознала? И насколько тонко она вообще чувствует настроение собеседника? Когда-нибудь сильно потом спрошу… Луна, кстати, снова крепко задумалась. — Этот подход очень напоминает грифоний, «Или мы их, или они нас». Что же… Ан, я тоже надеюсь, что твоя твоя страна победила эту напасть. Мне не хочется даже думать, что было бы, приди эта угроза на Эквус… Скажи мне — только честно! — имели ли бы мы хоть какие-то шансы? — неожиданно серьёзно и резко закончила принцесса, уставившись мне прямо в глаза. Я аж остолбенел ненадолго. — Всё зависит от масштабов… Небольшое вторжение победили бы вы с сестрой, при должном упорстве… Но полный мехрой уничтожил бы вас всех за несколько часов, край — дней, — и не думая скрывать правду, отвечаю я. Небольшой остаток пути мы дошли, каждый думая о своём.* * *
Мы с Луной уже полчаса стоим около самого крупного транспортника из трёх… УМК его открыть не может. Наверное, слишком слабенький… С остальными двумя всё должно получше пойти. Я подошёл к двери, запитал УМК от аккумулятора и приложил его к тому месту, где должен быть замок. Движение вверх — и приятный «щëлк» сообщает мне, что я могу входить… Я аккуратно выдохнул и медленно расправил плечи, прикрывая глаза. Наконец-то… — Ну как, получилось? — крайне заинтересованно сунула свой нос через моё плечо пони. — Получилось, получилось… — сказал я, чем вызвал вскрик радости, сразу же прерванный удивлённым «всхрапом» — я тыкнул принцессу по носу… Да я и сам от радости чуть не задохнулся — продвижение, мать его, в моём задании, наконец-то! — Ну-с, посмотрим, что мы имеем внутри… Хм, а внутри относительно сухо и чисто. Даже как-то… Странно. Ну, собственно, в посадочном отделении ничего нового — старенькие металлические лавки и опускающийся крепёж для потенциально сидящих солдат. Тут ни грузов, ничего… Десантная шлюпка как она есть. Дальше посадочная часть заканчивается, начинаются проход в кабину пилотов, чуть правее крайне тесная подсобка, по сути — просто большой шкаф сразу на двух человеков. Открытый и пустой… Кабина пилотов. Серые панели, рычаги, кнопки, руль высоты… Хм, ну-ка, тыкну запуск. Тык… Ожидаемо, на самом деле. Ни капельки энергии, как и показывает совсем опустившаяся вниз стрелочка показателя заполненности батареи на приборной панели. О, хм… А вот индикатор топлива показывает щедрые 23 процента. Что, конечно, ниже красной отметки, показывающей, сколько в среднем надо для безопасного выхода на орбиту для конкретно этой планеты, но… Может, получится полетать?.. — Луна, забегай! И захвати, пожалуйста, большую квадратную металлическую коробку с крестиком. Осторожный и медленный цокот копыт по металлу, после чего в рубку пилотов заходят голова и передние ноги пони. Мордочка Луны чуть ли не светится от счастья. — Это корабль, да? Космический, внеэквусный? — чуть сдавленно пропищала принцесса, протягивая мне аккумуляторный блок. Она пару раз аж ушком дёрнула, настолько её распирает. — Почти. Как я уже говорил, на другую планету на нём не улетишь, но он довольно быстрый, — я потихоньку подключал провода к резервному выводу на батарею. Треск — и есть контакт… Через несколько секунд тусклым светом загорелись мониторы, заменяющие стëкла, что-то загудело, заскрежетало… Луна, волнуясь, поближе прильнула ко мне. Я же в это время честно вспоминал, куда жать, чтобы заработала диагностика… О, всё, нащупал. Тут благо не всё на кнопочках, как в старых моделях, есть планшет, на котором можно натыкать, что нужно. — А-17, что ты делаешь?.. — тихо поинтересовалась принцесса, внимательно следящая за монитором. — Я запускаю диагностику, чтобы знать, что в машине работает, а что нет… — ответил я, глядя, как система постепенно выводит строчки, оглашающие состояние машины. Если быть кратким — с управлением всё в порядке, с насосно-топливной системой тоже, плохо себя чувствуют маршевые двигатели, потому что ими машина лежала в болоте… И система навигации, потому что связи нет. О чем я Луне и сообщил. — Не полетаем, да? — с некоторым разочарованием спросила принцесса. — По крайней мере, пока что… — сказал я, увлечённо ковыряясь в журнале шлюпки. Ага, оказывается, эта шлюпка постоянно занималась переброской персонала… пока экипажу не поступил чрезвычайный приказ 72. Хмурюсь. — Что-то не так? — аккуратно поинтересовалась пони. А я и сам пока что не понимаю, так или не так. Нет, с одной стороны, понятно, что-то явно случилось, что хранилища законсервировали. Но чрезвычайный приказ 72? Брось всё, что не можешь увезти и лети к космопорту? Что настолько серьёзного могло случиться, что на корабли разослали это? Открыл терминал ещё раз. Если бы работала система навигации, можно было бы прямо сейчас к Центру… Ну, или с небольшой дозаправкой… Черт. А где горючку-то мне взять? На том, что осталось, далеко не улетишь… — Луна… — начал я медленно. — У тебя есть карта необычных объектов на территории Эквестрии, так? — лошадь кратко кивнула, один раз пряднув ушком. — А описания к ним ты составляла? — Как и любой хороший артефакторик и путешественник, — уверенно сказала принцесса. Кажется, нам придётся очень, очень хорошо сегодня покопаться в картах и записях…* * *
Как же бесит… Королеву молодого улья очень раздражали неудачи. Сильнее Кризалис могло выбесить только вмешательство в её планы. А способно на него было только одно единственное существо во всём мире. Практически единственный результат операции — странное устройство с кучей мелких деталей, в понимании работы которого Кризалис не успела преуспеть — она заставила вернуть. Ооо, она объяснила, почему это так необходимо. Как и после сотен ранних детских ошибок: разжевала и скормила объяснение. Объяснение абсолютно понятное, дающее возможность взглянуть на картину целиком, с привлечением новых для Кризалис фактов — и того, что они могут значить. Так, что не согласиться с ней можно, только если вместо мозгов у тебя трижды переваренная слизь. Она никогда не давала выбора. Кто бы знал, как это бесило Кризалис в детстве. А сейчас?! Она уже давно не личинка!!! Ей не нужно помогать, за ней не нужно приглядывать, ей не нужны советы! Она сама способна добиться того, чего хочет! И столкнуться с последствиями. Выпустив раздражение, Кризалис выдохнула и криво ухмыльнулась. Хотя бы… теперь она знала о происходящем в мире чуть больше. Но, что особенно приятно — благодаря её ошибке. В детстве после каждой ошибки Кризалис она всегда предоставляла достаточно информации, чтобы та с ней согласилась. Не думая о последствиях и том, какие ещё выводы вчерашняя личинка способна сделать благодаря данной ей информации. Вот только теперь Кризалис была способна понять куда больше. Например, то, что своей игрой она затронула другую, имеющую на порядок более высокие ставки. Узнав о ней поподробней, можно было бы попытаться сорвать на порядок более весомый куш. Что же о той игре можно сказать сейчас? Она упомянула некую объективную опасность, не сказав, впрочем, ничего сверх необходимого «есть некая крупная угроза». Едва ли солгала, чтобы напугать. Не во время разбора полётов. Итак, угроза. Заточенный колдун Древности, чьё-то нашествие или какая-то ещё напасть — не важно. Важно другое. Эта опасность почему-то связана с украденной железякой. Хотя, если задуматься, факт того, что её хотели вернуть так рьяно, мог говорить не об её собственной важности, а о важности того обезьяна. Да и даже если устройство важно само по себе — почему его носит тот, кого оказалось так легко обдурить и обокрасть? Видимо, потому что он чем-то всё-таки важен сам по себе. Чем? Близкими отношениями с принцессой? Едва ли, но отметать этот факт как незначительный не стоит. Чем может быть важен внезапно появившийся из ниоткуда представитель неизвестного вида? Своей дипломатической значимостью, например… И всё же, сценарий, в котором посол из-за украденной железки возвращается к своему правителю, чтобы развязать войну, казался глупостью. В паззле не хватало деталей. А перспектива наклёвывающегося шанса слишком редка, чтобы не попытаться их раздобыть. В конце концов, то, что в замке у неё не осталось инфильтраторов, не означает, что их не осталось в самом городе.* * *
Глубокая ночь. Кантерлотский королевский дворец. Главная башня ночного крыла… Я, доедая последнюю овсяную печеньку и запивая её уже остывшим кофе, всё ещё перебираю старые карты регионов Эквестрии, по памяти пытаясь наложить их на места расположения ещё более старых стратегических объектов Федерации. Получается чертовски так себе. Хотя бы и по той причине, что я точного расположения и без того небольшого количества известных мне мест помню плохо… Пока что точно удалось определить лишь авиачасть «Аврелия», зенитную заставу и склад лëгких разрывных боеприпасов. Ставлю на то, что авиации рабочей на авиабазе не осталось, зенитная застава погребена под снегами, а склад боеприпасов рванёт, если там что-то неаккуратно двинуть... Если уже не рванул. Пони, кстати, спит. Устала, и долг принцессий надо исполнять. Сказала тыкнуть её через два часа… Но пусть поспит подольше. У неё и так на работе какая-то запара, теперь вот я ещё… С другой стороны, ей вроде бы интересно копаться в этих древностях. Интересно даже, как у неё выходило столько путешествовать, будучи принцессой? Ну ладно, попервой искали какую-то хрень чтобы победить невесть откуда нарисовавшегося чёрта. Но потом?.. Я ещё на досуге мельком глянул свои прошлые записи… Наверное, я как-то меняться начал, незаметно для себя. Старые записи более… Сухие и по делу, что ли. А теперь у меня как-то много лирических отступлений стало. Наверное, справедливо. Мне порою кажется, что из-за этих отступлений от Устава я начинаю разлагаться как солдат… С другой стороны, мне больше ничего не остаётся, когда рядом нет капитана, а обстановка требует того, по сути своей. Сухой солдафон у пони бы не прижился, не добыл столько информации, сколько нужно… — А-17, какой час?.. — сонно спросило зашевелившееся тело. — Три ночи, спи дальше, — тихим голосом ответил я. — Три? Ты меня что, не разбудил? — Да нет, зачем? Тебе только в описании точек на карте покопаться. С остальным я и сам. А тебе отдохнуть надо, — я окинул взглядом комнату принцессы, находящуюся в полумраке. Принцесса зажгла рог, и включился свет. Ха, какое же она чудо-юдо, шëрстка смялась, грива всклокочена… «Я упала с сеновала, тормозила головой». — Так дело не пойдёт. Если ты не спишь, а работаешь, то и мне, стало быть, надо тоже, — после чего поднялась и отправилась в ванную комнату. Оттуда послышались звуки душа. Интересно, а как она сохнуть-то будет?.. Наверное, у пони этот процесс чуть подольше проходит, сушить же надо будет вообще всю тушку. Я же пока достал очередной тубус с другим сегментом Эквестрии. М, а может попробовать почитать, что у Луны написано в тетрадочке, заведённой под её археологическую деятельность? Беру ветхую тетрадочку, открываю… Мда, хрен там плавал. Написание эквинского изменилось, я понимаю только отдельные слова. Придётся ждать… Кстати, она быстро. Пару минут душа, после чего звуки магии, и вот она — сухая и очень сильно... Распушенная? Её мех сейчас очень забавно топорщится, а грива с чёлкой стали прямыми. Желание почесать её практически непреодолимо. — Что? — непонимающе спросила Луна в ответ на мой смешливый взгляд. — Ты очень мило и забавно выглядишь, — без утаивания сказал я, чем вызвал смешливый всхрап. — Серьёзно? — Пони села на подушку напротив журнального столика и телекинезом подхватила тетрадочку, открыв её в самом начале. — И как тебе моя шерстка? — шуточно-игривым тоном спросила она. Никогда не знал, что на такое отвечать. Это как давнишний прикол с крупом. С другой стороны, сам виноват, мог бы и упереться взглядом в карту. С ещё более другой стороны, это может быть коварный план по подкалыванию меня от Луны… — Пушистая и прикольная, — в конце концов говорю я. — Лукавишь, — улыбнувшись, сказала принцесса. Эмпатка, эмпатка. Что-то слишком часто начала своë преимущество использовать! Или всегда использовала, просто не говорила, чтобы меня волновать?.. — М… Так нечестно, — хмуро начинаю я. — Впрочем, помнишь, я говорил, что пони с точки зрения человека выглядят довольно прикольно? — дождавшись утвердительного «угу», продолжаю. — Вот. Периодически испытываю желание какую-нибудь пони потискать. Всегда был падок до такого, у меня было много домашних животных… — поняв, что ляпнул, сразу исправляюсь. — Нет, не подумай, пони я за домашних животных не считаю, говорил уже! Луна по-доброму улыбнулась. — Не переживай, я понимаю… — после чего подошла поближе. — Если тебе действительно так интересно, то можешь провести рукой по моей шее, — на этих словах я выпал в осадок. — Пони не видят в этом ничего предосудительного, А-17. Знаешь… Очень давно, когда пони были только племенами, друзья чесали друг другу спины… — Луна слегка задумалась. — Впрочем, такое бывает и сейчас, особенно среди земнопони. Видишь ли, самим нам почесаться довольно проблематично… Поэтому друг другу помогает. А моя шея как раз-таки чешется, — шутя закончила она. Очень… По-лошадиному. Лошади тоже чешут своим «друзьям» спинки, насколько я знаю. В одном из хозяйств на Эдеме водились. Что же, я не из тех, кто будет отказываться от возможности погладить принцессу… Как бы странно это ни звучало. Поэтому я осторожно кладу руку на топорщащийся мех и медленно веду её к основанию шеи, несколько приминая его. Ощущения… Действительно прикольные. У эквестрийских пони (у Луны, по крайней мере) очень мягкая и ухоженная шубка. Я пару раз аккуратно шкрябнул ногтями по шее принцессы, помня о том, что она вроде бы и шутя, но попросила почесать ей шею — чем заставил её улыбнуться чуть сильнее и прикрыть глаза — после чего отстал. — Очень здоровская на ощупь, — честно сказал я. Луна отстранилась и села обратно. — Значит, недаром я каждое утро за ней ухаживаю… — довольно сказала она. — Знаешь, твои… ногти, кажется так ты их называешь, отлично подходят для чесания. Ты мог бы стать хорошим массажистом, знаешь? — без тени иронии сказала принцесса. Я лишь фыркнул. — Вот только массажëром мне осталось стать, позорище… Ладно, давай искать…* * *
Прямо сейчас я аккуратненько перебираю маршевые двигатели первой шлюпки. Ну, как аккуратненько… Так, насколько это возможно в текущих условиях. Луна вырыла мне яму для работы под машиной, я взял в мастерской для колесниц необходимый инвентарь, по типу держателей для всякой всячины, и теперь вот копаюсь в двух челноках одновременно. Во втором, кстати, тоже ничего интересного не было. Состояние у него хуже, потому что он полностью утонул в болоте. Итого, по топливу всё совсем скудно — двадцать три процента из наиболее исправного челнока, плюс восемь процентов с покоцаного, плюс шесть процентов с двух утянутых со склада канистр… Итого — тридцать семь процентов. Челнок говорит, что пролетит без нагрузки на крейсерской скорости около пяти тысяч километров. Очень надеюсь, что не врёт… Снял очередную турбину… Мда. Садился этот челнок по ощущениям не очень мягко. За повреждения по итогу ответственны по большей части даже не условия, а рукожопость пилота. Сгнили только сопла, сами камеры двигателей-то скрыты, когда машина не работает… Вот, собираю теперь что-то среднее из того, что есть. Грузовой шаттл, кстати, так и не открылся. Наверное, придётся как-то выпиливать в нем дыру, чтобы пробраться. Выпиливать буду либо с помощью горелки, либо с помощью пони — одно из двух… Так или иначе, это дело не сегодняшнего дня. Краем глаза замечаю движение в области верхушки ели… Что-то… Радужное. — Я тебя видел и запомнил. Выходи, — серьёзно и громко говорю я. Ноль реакции. — Вылазь оттуда, кому сказал! Реакции вновь никакой не последовало… — Ты или сейчас выходишь, или я стреляю навскидку! Шевеление… И из-за макушек деревьев на меня вылетает Рейнбоу, после чего со всей дури таранит мою грудь копытами. Встряска, удар, картинка сказанула, а я всего-то и успел — сгруппироваться… — С дуба рухнула?! — спрашиваю я, поднимаясь с земли и отряхиваясь… — Ты б человека попроще и насмерть сбить могла, дура! Лошадь явно настроена не самым дружелюбным образом… Стоит, ушки поджаты, взгляд сосредоточен, ноздри раздуваются… Ох… Сука, синячищщи здоровенные будут… — Хорошо, я понял, говорить о том, что буду стрелять, было плохой идеей, — в который раз убеждаюсь, что ту небольшую часть Уставов, ответственную за общение с гражданскими можно удалить к хренам… Это был тот редкий случай, когда я не совсем сообразил и максимально в тупую воспользовался ими. Надо, чтобы случай стал последним. — Очень плохая идея! — Рейнбоу только голову после этого склонила, словно у неё есть рога и она будет меня таранить. — Так, всё… Брейк, — я примирительно сел на землю, чем Рейнбоу, кажется, несколько обескуражил. Впрочем, собралась она быстро, начала заходить мне за спину… [Вырезано], ты ж пони, а не тигр… — Да, со спины проще напасть будет. Успокойся. Ты зачем следила? — Ты слишком часто пропадаешь… — напряжённо начала крылатая микролошадь. — Ты подозрительный. И Пинки обидел. Но от детектива Рейнбоу ничего не скрыть! Чт… Когда успел?.. Ладно, сейчас не до Пинки. Нда, беда… Если Рейнбоу всем о челноках растрезвонит, плохо будет… Надо было просить Луну выделить мне какую-нибудь закрытую мастерскую в Кантерлоте. Пусть лучше бы несколько тамошних гвардейцев о них знали, чем кто-то в Понивилле, там слухи как пожар распространяются! — И что же нашла... детектив? — спрашиваю я, усмехнувшись. — Железные коробки, в которых ты копаешься! — гордо сказала пони. — И?.. — И… Э… — кажется, Дэш закоротило. Впрочем, ненадолго. — И всё! Но и это тоже подозрительно! — Дэш, а теперь слушай, — начал я серьёзно и уже без смехуëчков. — Неусыпная бдительность — это круто, здорово, похвально и так далее. Нашла меня, молодец, возьми с полки пирожок… Впрочем, мой косяк, недостаточно скрывался, — я прямо-таки чувствую, как навострилась Дэш сбоку. — Хочешь — верь, хочешь — нет, но в Эквестрии по глухим лесам и болотам лежит много опасной хрени. И о ней лучше пони не знать. Для их же безопасности. Так вот, и о некоторых моих вещах пони тоже знать не следует — и тоже для их безопасности… — Слишком туманно! — не вытерпела Дэш. [Вырезано], не получилось заболтать… — Я не твой заложник, Дэш. Есть вещи, о которых мне нельзя рассказывать обычным пони, — я повернулся и посмотрел ей в глаза. — Особенно учитывая, что у некоторых из них язык за зубами не держится. — Это у меня-то не держится?! Я что, Рарити?! — вспылила лошадь. — Так или иначе, ты принцессам веришь? — спрашиваю я, разворачиваясь к ней целиком. Упёртый взгляд и молчание, кажется, говорят, что верит. — Вот. Письмо им черкани, описав ситуацию поподробнее — только без привлечения других пони, окажи уж услугу — ответ тебя, думаю, заинтересует. Они знают обо всём. — А вдруг врёшь? Пока буду писать, как-нибудь соберёшь свои железяки и сбежишь! — прилипла, как банный лист к… спине. Что же, у меня, кажется, нет выбора…* * *
Лошадь тихо пила чай из пайка. — Безвкусный… у нас чай вкуснее! — вставила она свои пять недовольных копеек. Конечно, ей такое расследование обломалось… — На 20 процентов. — В следующий раз своего захвати, — флегматично ответил я, вставляя рабочую турбину. Рейнбоу только посопела. — Знаешь… Извини меня, а, Ан? — очень неохотно, но искренне сказала пони. — Мы вроде как друзьями должны были стать после вечеринки… А я тебя подозревала… — Дэш вздохнула. — Что-то я много косячу в последнее время. Удивительно. Неужели Дэш стыдно? — Всё нормально. В какой-то степени даже хорошо, что есть такие пони. Рассказал я ей короче в общих чертах, что это такое, с доказательствами. Двигатели рабочие погудеть заставил, штурвал показал… Она после этого угомонилась и как-то раскисла. Спросила, почему не рассказывал друзьям, мол, они могли бы помочь… А я ответил про режим секретности. Потом про Уставы рассказал, объяснил, что конкретно нарушать нельзя, а что нарушать нельзя, но если очень хочется, то можно… Так вот слово за слово и разговорились. А учитывая, что она хочет в «Вондерболты» — некую парамилитаристскую организацию пегасов, насколько я понял — то ей моя позиция максимально понятна, у них тоже есть свод правил, оказывается, пусть даже и рядом не такой большой, как Уставы. — Что там с Пинки? — вдруг стрелой пронеслась мысль в моей голове. — Лучше сам сходи, она каждый раз, когда тебя упоминают, расстраивается… — отвела глаза Дэш. — Извинись перед ней, если надо. Мне весёлая и патипушечная Пинки больше нравится, чем кислая. Я покивал, соглашаясь. — Это где ж я согрешить-то мог? Я ж её буквально не видел с момента праздника в пещере… — Ну вот! — воскликнула Дэш, — сам и ответил! А ситуацию с Пинки действительно надо исправлять.* * *
В Понивилле всё вроде как идёт своим чередом. Пони туда-сюда шастают, окружение привычно зéлено, меня уже даже не шарахаются. Быстро же поньки адаптируются к новым существам… С другой стороны, когда в одном мире столько разных видов… Вон, грифона видел. Ходил по рынку, поней пугал. К грифону, кстати, с заметно большей опаской относятся, нежели ко мне. Впрочем, она и выглядит… Хищно. Когти, как-никак. Вот и сахарный уголок. Хм. Коль такая возможность, может… Мда, если поглядеть поближе, то всё это декорации, сам по себе сахарный уголок сделан, конечно же, не из сладостей. Хотя, как мне кажется, пони могли бы построить что-то подобное… Шоколадный дворец какой, ха. О, на входе звоночек установили… Вот и Пинки! Только не за прилавком, а за столиком. Странно. — У нас перерыв, — тихо и как-то совсем невесело говорит Пинки. — Тогда я помогу прерваться… — отвечаю я, садясь на маленький стульчик для пони рядом с Пинки. — Привет, сахарноватная. Пинки потянула через трубочку что-то молочное, после чего подняла на меня два грустных-грустных голубых глаза. Мне кажется, или она какая-то… Блеклая? Прочистил горло. Как-то даже неуютно, когда она такая печальная. — По кому панихида? — не придумав ничего лучше, говорю я. — Ну что ты, никто не умер! — чуть ужаснувшись, говорит Пинки. — Просто сегодня очень-очень-очень-очень плохой день… — Что ж стряслось? — спрашиваю я, положив руку на спинку Пинки. — Да так… — сказала она, неопределённо поведя копытом. — Меня поругали… И никто пока не встал на сторону обиженной Пинки, представляешь! — на этих словах в её глазах вспыхнула неиллюзорная, настоящая обида. Я нахмурился. У кого-то будут проблемы. — Ну-ка. Поподробней, — говорю я несколько медленно. И тут Пинки застрекотала… — Мы с Дэш вчера целый день разыгрывали пони, веселились и играли, а сегодня прилетела грифина, старая подруга Радуги, и она отправились полетать, причём Дэш попросила отстать — ну я и отстала, на полчаса, а потом, когдаядогналаихнасвоемвоздушномвелосипедеГильданаменянакричала и… И… И Дэш меня БРОСИЛА-А!.. — на этих словах Пинки разрыдалась. Ничего не остаётся. Пришлось взять поняшку на руки и прижать к себе… Она уткнулась мне в шею и сжала меня так, что рëбра захрустели. Ëпт, сколько ж дури в пони, а на вид пушистые и мягкие… впрочем, одно другому не мешает, Пинки действительно пушистая и мягкая. Ну, Дэш… А потом на меня ещё поклёп наводит. То-то она сегодня нервная была. Небось тоже как на иголках из-за того, что Пинки обидела. И что за Гильда… Неужели тот грифон? — И… И… Твайлайт тоже, сказала, что я ревную, но я ведь не ревную, как вообще можно ревновать к друзьям друзей, если можно стать друзьями с друзьями друзей, и ревновать не придётся? — грустно закончила маленькая пушистая лошадь. Я ещё немного погладил Пинки, после чего, собравшись с мыслями, сказал: — Радуге не стоило тебя отшивать, а тебе не стоило к ней возвращаться, коль отшили. Если так говорят, значит, хотят потусить с другим чело… Кхм. Существом вдвоём, в старой компании. Но я точно могу сказать, что Гильде не стоило на тебя кричать. Мне надо с ней поговорить, — На этих словах не сдержался, поиграл желваками. Пинки, смотрящая на меня в этот момент, тихо сказала: — Не надо, Ан. Ничего хорошего из этого не выйдет. Ты сейчас выглядишь, как мой папа… Он так же выглядел, когда хотел серьёзно кого-то наказать. Да и к тому же… — Пинки немного повеселела. — Я и сама знаю, как всё исправить! Я ещё пару раз провёл рукой ей по спинке, после чего отпустил посвежевшую пони на землю. — Пинки… — неловко начал я. — Извиняй, что не заходил. Проблем и дел резко свалилось много… — Но ведь больше было проблем, чем дел, а с проблемами надо идти к друзьям! — резко подскочила ко мне розовая лошадь. — Иведьихнужнорешатьсдрузьями! — и снова прилипла ко мне. Вот ведь обнимательная натура… — Да… Я понял, спасибо. Тебе не нужна помощь с чем-либо, что бы ты ни задумала? Пинки лишь хихикнула, покрутила головой и… Ввинтилась куда-то под пол, за стойкой, у которой мы сидели. Я, конечно, не видел самого процесса, но потом интереса ради обошёл, посмотрел — да нет тут ничего, доски, как доски. Странно… Но не страннее, чем обычно.* * *
Опять рынок. Беды-то вроде бы ничего не предвещало. Ровно до того момента, пока грифониха не заорала на Флаттершай благим матом за то, что та случайно задела её, когда переводила каких-то зверей через дорогу. Грифониха грубо опрокинула пони, гневно прокричав что-то о том, что это она тут идёт… Ну, я тут уже не стерпел. Подлетел к ней, чеканя шаг, да зарядил окирзëнным сапогом ей под рёбра, проорав «Так чë ж ты-то на моём пути стоишь?!». Ударил не так, чтобы что-то сломать, но дурь из неё выбил, а когда она наконец-то смогла вдохнуть и уже хотела было на меня кинуться, ещё раз под грудь вдарил. Третьего раза птице не понадобилось, ретировалась задом… Синяк хороший должен остаться. Поглядел на Флаттершай. А её тут нет… Убежала… Пони в целом негативно отреагировали. Кто-то испугался и решил слинять с рынка… Я, чтобы не нервировать народ, отошёл к в сторонку. Пони, потеряв из виду основных агрессоров, быстро занялись своими делами. Чëрт. Тут и Пинки была. Ей, кажется, не очень понравилось… Вновь сажусь рядом с ней. — Зря ты так… — сказала Пинки несколько печально. — Мы с Радугой уже договорились провести примирительную вечеринку для нас с Гильдой… И пони теперь тебя боятся будут… — Разве я не защитил слабого? — говорю я задумчиво. — Защитил… — ответила Пинки. — Кто-то, возможно, встанет на твою сторону. Но пони не любят драки, А-17, — серьёзно сказала Пинки. — Что ж это, теперь любой проходимец может толкать, ругать, опрокидывать самую добрую и беззащитную пони во всём Понивилле? На пустом месте? — несколько зло спрашиваю я. — Неужели не нашёлся бы никто, кроме меня, кто смог бы поставить эту грифониху на место? Пинки вздохнула. — Я тебя не виню, А-17, ты, наверное, поступил правильно… Но большинству пони всё равно не понравится. И им понадобится время, чтобы хорошенько обдумать ситуацию… И, в конце-концов, снова привыкнуть к тебе. Удивительно мощный анализ от Пинки. Ладно, меня даже напрягает, насколько серьёзной и рассудительной она бывает. — Ладно… Я пока пойду, не буду пугать поней понапрасну. Пока, Пинки. — я начал вставать, но Пинки успела таки крепко меня обнять. — Покасики! — отпустив меня, она поскакала своей дорогой.* * *
— А-17, ты уверен, что нам хватит, чтобы долететь? Мы всегда можем отправиться туда вкопытную… — Хватит, хватит… Я по картам в шлюпке всё рассчитал. Я и принцесса загружались в несколько переоборудованную шлюпку. Лавки для десанта убрали — теперь там полностью грузовой отсек, в котором сейчас покоится много-много пустых канистр, две раскладушки, палатка, несколько пайков и ещё много всякой всячины… Собственно, это все изменения. Нам предстояло слетать к важному-преважному месту, от которого зависела скорость выполнения всей операции по поиску Центра…