* * *
Опять летим. Ну ничего, тут недалеко осталось, километров сто… Я Луне хотел, помнится, пиковую показать… Рычаг скорости вниз, до упора, педаль нажать, руль на себя потянуть — и движки взревели, разгоняя наш космический микроавтобус до восьми сотен километров в час. Гасители полностью с такой нагрузкой уже не справлялись, так что меня вжало в сиденье. Как, впрочем, и визжащую от восторга (или страха) принцессу. Мда, расход на такой скорости очень неприятный… Несколько километров на пиковой прошли, после чего я медленно сбросил. Слишком много горючки жечь нельзя. Хотя, с другой стороны, на обратную дорогу и так не хватит... Луна стала ещё растрепаннее, чем была. Кстати, поднял я её таки с тычка. К сожалению, визга не было — было просто ленивое мычание. Словно ждала чего-то такого… — Так, Луна, ещё пять минут и мы на месте, — говорю я пони, постоянно смотрящей в монитор, на котором мимо нас проносятся деревья, холмы и трава. Пони в ответ мне только важно кивнула. Минуты через три начало показываться что-то отдалённо похожее на инфраструктуру силуэтом. Хотя, может, я что-то сам себе допридумываю, в конце концов, я ж знаю точно, что топливный завод должен быть именно тут… А, нет, не придумываю, мы пролетели только что поросшую лозой и мхом башню противовоздушной обороны. — А-17, это место выглядит крайне заброшенным… — сообщила мне моя синяя капитан очевидность, когда нам открылся панорамный вид на то, что осталось от завода. Мда, местность, мягко говоря, заросла… Причём чем-то синеватым. Завод представляет собой печальное зрелище. Даже издалека видно, что он очень уж сильно потрëпан временем и природой. Некоторые стальные вышки, качавшие нефть, рухнули, превратившись в груду гнутых свай и распорок, а те, что не рухнули, кажется, проржавели так, что упадут, подуй ветер посильнее. Станции химического крекинга в полуразрушенном состоянии, заросли травой и землёй — время, опять же, не щадит. От бесчисленного множества цистерн хранения остались лишь зелёные холмы, только на верхушках которых виднеется что-то металлическое… Посажу челнок подальше… лучше пешком прогуляться. О чем Луне и сообщаю. Она вроде бы согласна. — Послушай, а почему завод в таком состоянии? — вдруг спросила лошадь, напряженно всматриваясь в монитор. Словно там можно что-то ещё усмотреть, всё-таки мы далековато… — Дык потому что несколько тысяч лет без ухода простоял. — Но твоё Хранилище простояло столько же! — справедливо возразила принцесса, дернув ухом. Хм, как бы это объяснить попроще-то… Хотя нет, сначала надо подумать, как это вообще объяснить. — Смотри, есть объекты стратегического назначения, самые яркие представители которых — хранилища суперсолдат, а есть нестратегического. Вот стратегические создаются так, чтобы стояли на самообеспечении как можно дольше, а объектам нестратегического характера нужен постоянный присмотр. — Но на жидкости, которую производило это место, летают ваши корабли! — возразила принцесса. — Разве оно не заслуживает статус стратегического объекта, оно же очень важно! Эээ… Да, прозорливо. Впрочем, чему я удивляюсь-то? Впечатление глупого существа она никогда и не производила, а учитывая, что у неё есть военный опыт — так совсем немудрено, что меня раскатали на моём же поле, собственно. — Ты права, извини, я неправильно объяснил, — начал я, несколько нахмурившись. — Завод химтоплива, разумеется, стратегический объект. Просто некоторые стратегические объекты можно законсервировать так, чтобы они стали настолько неподвластны внешним факторам, насколько это возможно, а некоторые — нет. Как вот законсервировать вышку, к примеру, так, чтобы она не разрушалась со временем? — в ответ молчание и напряжённое думанье. — Правильно, никак, увы. Мы, кстати, приехали, — добавляю я в конце, начав процедуру посадки. Так, теперь шлюпочку надо аккуратно и нежно посадить. Шасси выдвинуть, уменьшить мощность маршевых двигателей… снижаемся. Оп, небольшой толчок. Сели! Хорошо, что я уже управлял похожим десантным аппаратом. Иначе расшиб бы этот, скорее всего. Все-таки это не видеоигра. Глушу двигатель, системы перевожу в режим ожидания, чтобы поменьше энергии ели. Идём с понькой к выходу. Ох, сильно солнце по глазам вдало! Вдохнув полной грудью, выхожу на улицу, если так можно вы… — Ан, стой! — крикнула Луна, как только я вышел из челнока. Я сразу же бешено закрутил головой, пригнувшись и ища, что могло потревожить наше спокойствие… А потом меня просто зашвырнуло обратно телекинезом. Дверь Луна тоже захлопнула, сочно так, с хлопком. — Луна, не в марсианской малолитражке, дверью так не хлопай! — говорю я в почти уткнувшуюся в моё лицо морду. — Чего стряслось? Лицо принцессы — пячаль в чистом виде, ушки прижаты. Некоторое время она думает, что сказать, но, кажется, по итогу решает выложить, как есть: — Ты наступил на ядошутку, А-17, тут, кажется, всё ей поросло… — говорит она расстроенно. Так. Я наступил на какую-то зеленушку (или синевушку). Судя по виду принцессы, это что-то максимально ядовитое. Ммм, помереть сейчас от какой-то фигни было бы очень глупо… — И что мне грозит?.. — спрашиваю я через несколько десятков секунд томительного молчания, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. — Что-то неприятное, — хмуро говорит принцесса. — Через десять часов начнёт действовать. Я бы хотела помочь, но рецепт противоядия очень сложный, ингредиентов с собой нет. Мне жаль, А-17… — говорить лошадь чуть опустив глаза и уши. Так. Если действовать начнёт через десять часов, то у меня ещё есть время. — Я не помру? — ещё раз спрашиваю у пони, на что почти сразу получаю успокаивающий ответ: — Нет, что ты, нет! Ядошутка не убивает, она просто сделает с твоим телом какую-то глупость, если ты её коснёшься, — заверяет меня принцесса. «Какую-то глупость» звучит лучше, чем «отправит тебя на койку со страшной интоксикацией». Так, значит, на всё про всё теперь десять часов. Плохо. — От нескольких касаний серьёзность последствий увеличится? — в ответ отрицательный кивок. — Тогда я иду, — заявляю я уверенно, после чего снова открываю дверь. Принцесса, кажется, собралась со мной... — А ты куда намылилась? — спрашиваю я у пони, останавливая её мордочку ладонью. — Не хватало тебе слечь, чтобы у нас было эдакое отравленное дуо. Тут оставайся, сам что-нибудь придумаю, — попытка убедить принцессу, кажется, ничем удачным не заканчивается… Ответ мне дали решительный: — Нет, Ан, тебя одного я никуда не пущу, это не по плану. Да и вдруг ядошутка на людей действует как-то иначе, не подумал об этом? Вдруг она начнёт действовать раньше, чем через десять часов? Я обязана быть рядом, чтобы помочь тебе, если что-то случится! — с жаром отвечает принцесса, отпихивая носом мою руку. — А чтобы самой её не трогать, я полечу… — на этих словах она чуть разложила на выходе свои огромные крылья. Не подумал. Если так, то вполне может сработать… Надеюсь, воздушно-капельным эта хрень не передаётся. Иначе печальненько будет. — Как знаешь, в данном случае уповаю лишь на твою мудрость, — усмехнувшись, отвечаю я, давая Луне пройти. Она немного размяла свои крылья. Оглядевшись, нервно дёрнула хвостом, после чего, сначала присев, резко выпрыгнула наружу, энергично замахав своими хлопалками и устремляясь вверх. Правда, секунд через десять я услышал глухой стук по крыше — крылатая лошадь, видимо, сделала круг и на неё села. Мой черед… Ну, крыльев у меня нет, да и не помогли бы уже, так что просто, собственно, выхожу. А погода-то хорошая, солнечная кстати. Хоть и на фронте солнце не очень любят — когда оно светит, тебя лучше видно… С другой стороны, ты тоже лучше видишь, так что преимущество обоюдостороннее. Оборачиваюсь назад. Да, действительно, принцесса сидит в позе кошки, свесив хвост. Надо отметить, что выглядит забавно. Судя по затухающему свечению рога, телепортационный маячок она там уже поставила, как и планировали. Принцесса, как только я обернулся на неё, снова взлетела вверх, да так и зависла в воздухе справа от меня, махая крыльями. — А ты точно не устанешь так лететь? — спросил я, прикидывая дистанцию до завода. Километр где-то… — Не переживай, не устану, — ответила Луна, слегка обернувшись на меня. — Ты не оборачивайся лучше, а то в дерево влетишь и упадешь в эту синюю хрень. Пока шли, я всё смотрел на маленькие побеги этой синей хрени под ногами, растущие тут практически вместо травы. Чего ж мне эти овальные листья, малюсенькие фиолетовые ягодки и кучковатость побегов напоминают-то?.. Я остановился. Поковырял один росточек ногой. Потом взял да и дёрнул… — Ты нашёл что-то интересное? — спросила синяя поня, подлетев чуть поближе, но всё ещё держа почтительное расстояние. — Луна… Я, конечно, не биолог, — я ещё раз взглянул на пучок маленьких корнеплодиков, висящих на корнях растения. — Но это ж картошка… — А-17, ну что ты, картофель выглядит совершенно иначе, а это — ядошутка, хоть и низенькая, — как ребёнку объяснила мне Луна. Да знаю я, знаю, что такое картошка! — Я почти уверен, что это когда-то было человеческой картошкой, — сказал я, срывая с корня одну… Ну, за неимением лучшего, назову картофелиной. Растëр её между пальцами. Запах — крахмальный. Вид — синевато-желтый. — Да. Точно. Картофелина, только очень маленькая и очень странно выглядящая… А как выглядит эквестрийская картошка? Я её только в супе у вас видел. — Как один крупный плод с длинным стеблем. На юге выращивают и доставляют к нам, в центральную Эквестрию, — озадаченно ответила Луна. Во дела. Наша картошка сбежала, разрослась до размеров гигантского поля и, чтобы всякие проходимцы её не ели, обрела способность как-то калечить тех, кто на неё позарится. Это вообще как?.. Вопрос этот озвучиваю. Принцесса подлетела ещё ближе, всматриваясь в стебель и плоды. — Я не могу точно сказать, все-таки я знаю магобиологию сильно хуже, чем трансмутацию и артефакторику… Но, предполагаю, ваша «картошка» стала такой под влиянием внешних факторов. Может, где-то случился спонтанный всплеск магии, изменивший одну, и от неё пошёл весь вид, вытеснивший своего прародителя. А может это вообще плод скрещивания классической ядошутки и человеческого картофеля — об этом говорит то, что типичная ядошутка разрастается до огромного куста, а эта довольна позицией травы… — сильно долго подумав, изрекла Луна. Мда. Модифицированная картошка сама научилась модифицироваться. Ну и дела… Вытер пальцы об листья, выкинул картошку. Какая теперь разница? Время попусту главное не терять, у нас осталось чуть больше девяти часов.* * *
Мы подходим. Теперь все детали завода можно рассмотреть отчётливо… И послушать, как он корчится в агониях. Без шуток. Огромное количество изношенных металлоконструкций постоянно скрипят. Равномерно, долго и… Ну, на мой взгляд, грустно. Да и вообще, печальное очень зрелище. Место в максимальном упадке. Мы стоим перед, по сути, огромной громадой металла размером с маленький городок. Причём гора почти сплошная, с бесчисленным количеством переборок, мостиков. Вверх, словно обгоревшие пальцы, тянутся еле стоящие вышки. Некоторые производственные станции уничтожены, судя по всему, взрывами — из ужасающих воронок на их гниющих телах, словно миллионы червей, торчат тысячи арматурин, труб и балок. И запах… Пахнет отвратительно. Мне по носу шибануло ещё метров за пятьсот отсюда, Луне — за восемьсот, но именно около завода… Химическая вонь тут такая сильная, что принцессе пришлось что-то наколдовать, иначе она действительно рискует потерять сознание. Мда, страшно подумать, как тут воняло, когда химтопливо и реагенты только-только выбирались на свободу… В какой-то момент Луна сказала, что если бы не знала, куда мы едем, подумала бы сейчас, что перед нами — тот самый пресловутый Железный Город. Но по-моему, это скорее огромный железный склеп. Или надгробие людям на этой планете. Когда-то бившееся сердце, гонявшее жëлтую едкую кровь по другим стратегическим местам Федерации на Эквусе, а теперь… Почти ничего не осталось. — А-17… — почти шёпотом начала Луна. Говорить громко тут действительно было… Неуютно. — Мне жутко от вида останков этого технологического монстра… — Понимаю, — так же тихо сказал я. — Но нам в этих останках ещё копаться. Так, запомни: первое, видишь бак — зовёшь меня, я уже смотрю, что это. Второе — ничего не пихай, ни магией, ни лапками. Не хватало ещë, чтобы что-то рвануло, хотя, как мне кажется, за пять тысяч лет тут уже всё, что могло, рвануло давно… — Луна, навострив ушки, слушала. — И третье. Это уже просьба. Наколдуй мне тоже что-то на нос, как себе. Я с ума сойду тут девять часов куковать с таким запахом. Луна без промедлений исполнила. Странное ощущение. Вокруг всей нижней части носа и двух прилегающих сантиметров кожи появилось ощущение чего-то прислоненного. Местный аналог маски, походу… Я заметил, кстати, что принцесса тут старается излишне много не говорить. Неудивительно. — Давай пойдём по направлению к старым цистернам. Если что нас интересующее где-то и есть, то оно там, — предложил я пони. — Тут ты меня веди, Ан, сейчас я точно не приказчик и не командир, — ответила принцесса, летя за мной. — Хорошо, только смотри, не стукнись обо что-то… — сказал я и прошёл под огромной трубой, ведущей от одной секции к другой. Какое же всё ржавое… И ни намёка на цистерны, пока что. Из звуков — только скрип, мои шаги и хлопанье крыльев Луны. Мëртвая земля… Недалеко от одного блока переработки я резко остановился. Луна чуть в меня не врезалась. — Что случилось? — шёпотом спросила она, я же остановил её пальцем, внимательно разглядывая блок. Здание прикопано землёй, почти всё. Вход в него словно огромными металлическими щипцами обкусан, поэтому на месте крупных дверей — дыра, укреплённая неестественного вида бурой массой. — Мы тут не одни, — шëпотом сказал я, беря курс на очень крутую дугу в обход этого блока. Отойдя достаточно, как мне показалось, далеко, я напряжённо сказал: — Улей, Луна. Это улей косможуков. Принцесса непонимающе на меня посмотрела. Потом, когда до неё дошло — про косможуков я ей уже как-то рассказывал, спросила: — Что они тут делают?.. — тихо и нервно. — Маму ищут, — получила принцесса от меня вполне серьёзный ответ. Луна просто непонимающе на меня посмотрела. — Им матка нужна, так у них в инстинктах заложено… — тихо начал я, проходя в очередную арку из труб. — Я только слышал о таком, но, поговаривают, одна из составных частей химтоплива несколько напоминает им феромоны матки. Понимаешь? — У нас проблемы, — раздосадовано, но одновременно боевито сказала синяя пони. Получив от меня утвердительное «угу», она что-то сколдовала. На мой немой вопрос принцесса объяснила, что теперь если что-то органическое заактивничает в радиусе пятидесяти метров от неё, она это почувствует. Даже не представляю, что бы делал тут без этой умнички… Эх, Федерации б таких псиоников, хорошее подспорье в бою, судя по тому, что принцесса умеет.* * *
Минут двадцать шли молча, постоянно ожидая засады. Именно что шли, кстати, тут эта дурь уже не растёт, видимо, почва слишком сильно отравлена. К счастью, ни одного жука, даже удивительно. Я успел над этим подумать — благо, времени было предостаточно — и решил, что жуки в подобии анабиоза в ожидании королевы. Почему? Потому что масса, из которой слеплены их ульи, должна быть тëмно-зелёной, а не бурой. Бурой она становится, если её долго не обновляют. А если её долго не обновляют, значит спят жуки. Главное теперь их не разбудить, потому что иначе убегать придётся быстро и без химтоплива… А без химтоплива уходить нельзя. Обратно не долетим. А ещё это не совсем косможуки. Это их наша человеческая, так сказать, адаптация — петы. Над названием не парились, да… Короче, домашние жуки. Не такие агрессивные и не такие пугающие, а ещё на цвет более зелёные. Но погоды это не делает. Как понял? Хитиновые останки в округе какие есть — все зеленоватые. Выходим к местному хранилищу химтоплива. Это целое поле, уставленное заросшими и засыпанными землёй цистернами. Некоторые разворошило — от взрыва, похоже. Но где-то треть жива. И я очень надеюсь, что эта треть хранит в себе нужную мне жижу. — Много же топлива вы производили… — сказала Луна, видя масштабы. — Это ещё малая часть, буфер для излишков, по сути. Остальное увозилось в другие места… — хмыкнув, ответил я. Мда. И, как назло — улей, прямо посередине поля. В этот раз полностью жукотворный, а не из старых зданий людей. — Действуем очень осторожно, одно неверное движение — и жуки проснутся… — тихо прошептал я принцессе. К счастью, мы около самых краевых цистерн, тут нас заметят с меньшей вероятностью. Первая же целая цистерна… и первая же проблема. А как, собственно, узнать, что внутри? Для понимания — химтопливо как таковое состоит из трëх частей, не совсем помню, как называются, что-то вроде «нулевое топливо», «загуститель» и «стабилизатор», в простонародье — жëлтая, красная и белая жижи, хотя про нулевое топливо ещё говорят «нулевка». Хранятся они тут, скорее всего, раздельно, потому что в зависимости от пропорций смешения получаются разные марки. А ещё, поговаривают, если долго хранить смешанное химтопливо в одной канистре, оно начинает расслаиваться обратно, для этого в кораблях и стоят системы динамической стабилизации и перемешивания… У меня в канистрах вроде как был загуститель до этого, красные же. И я залил его в машину, да. К счастью, движок у этих шлюпок довольно неприхотлив, чуть больше загустителя в процентном соотношении не было бедой, даже пиковая скорость, по идее, возросла. Но, тем не менее, нам-то с принцессой сейчас что делать?.. Все марки и обозначения давно стёрлись к чертям собачьим, а пойти в администрацию предприятия и скачать карту этого поля с обозначениями мы не можем ввиду того, что от здания администрации осталась лишь неаккуратная груда металлолома и крошки бетона. Дилемма… — Ан, что не так? — на переведённый на неё задумчивый взгляд принцесса пояснила. — Ты напрягся. — Да вот… Мне нужно знать, какой конкретно компонент химтоплива в канистре, а как узнать — не понятно, обозначения давно стёрлись, — честно признался я. Теперь задумалась уже принцесса. До чего же забавно у неё дёргается хвост, когда она напряжённо думает… Как кошка, чесслово. Спустя несколько секунд напряжённого думанья, Луна предложила: — Я могу попробовать вырезать в цистерне очень маленькую дырочку, чтобы ты посмотрел, что там за химтопливо, — как только я открыл рот, принцесса сразу дополнила идею, — а потом так же быстро её залеплю. — Только при условии, что при вырезании не повышается температура металла и не высекаются искры, иначе ба-бах будет такого масштаба, что нас сдует нахрен до Кантерлота… — хмуро уточнил я. Делать больше нечего. Я уж точно за долотом и молотком не пойду. Иначе как в анекдоте про космодесантника и сапёра будет, когда один летел вниз, а другой вверх… Принцесса к процессу подошла очень основательно. Встала, зажгла рог, магией начертила вокруг себя что-то вроде пентаграммы, только не сатанинской, а красивой, понячьей. С буковками в ней. Прочитать, кстати, не могу, это вообще не эквинский. Кстати, как я у неё узнал, это она так либо сложное заклинание готовит, чтобы в голове всё не держать, либо сразу второе, чтобы побыстрее его применить. Удобно, однако, прогресс и у понек на месте не стоит. С другой стороны, не факт, что это прогресс, а не «новинка» тысячелетней давности… Тем не менее, магия работает. В какой-то момент внизу цистерны вырезался идеально ровный кругляк, отлетел в сторону, после чего я сразу же подошёл посмотреть, что течёт. А течёт-то красная жижа… Загуститель, однако. — Луна, это загуститель. Заклеивай и тащи красные канистры, — сказал я сосредоточенно глядящей пони. На месте дырочки появилась непрозрачная синяя заплаточка. Чуть светящаяся. Сказав «буду через минуту», Вуна оставила второй маяк и, потратив секунд десять на концентрацию, исчезла с хлопком. Удобно же уметь телепортироваться, скажу я вам… И действительно появилась тут через минуту, обставленная канистрами. Так, шесть штук… Наверное, во все наберём, у нас их много… Я взял первую канистру, скомандовал Луне откупорить дыру, после чего подставил канистру под струйку. — Это мы долго так наливать будем. Можешь расширить немного отверстие? — спросил я, глядя на мизерный поток, который одну канистру минут десять будет заполнять. — Пожалуйста, — сказала Луна, вновь начиная магичить. Да, теперь дело повеселее пошло! Дырочка теперь в диаметре около полутора сантиметров, хорошенько течёт. Первая, вторая, третья… Заполнили канистры. Луна телепортировалась, отнеся их и принеся новые. Сразу же телекинезом их подхватила — опять же, как удобно, сам бы я шесть канистр пëр с куда меньшим комфортом. Наличие пони под боком — всегда удобно, короче. Новая канистра, новый тест. Вновь делается магия… Эх, опять красная струйка. Не. Загустителя слишком много не надо. Основной массой должна быть нулëвка, остальные два компонента — добавки, по сути своей. Так, эта взорвана, эта протекла… ОХ, НУ И ВОНИЩА! — Луна, у меня заклинание кончилось! — зажав нос, прогундел я. Вредная лошадь, всхрапнув, снова наложила на меня волшебную маску. —То, что на тебе плохо держатся заклинания, далеко не всегда идёт на пользу, не так ли? — тихо хихикнула она, впрочем, потом извинившись. Угу-угу. Вредина. Так, ещё одна цистерна… Ну что ты будешь делать. Стабилизатор. Ладно, он тоже нужен… Итого, сейчас у нас шесть канистр стабилизатора, шесть канистр загустителя. Теперь остальные девятнадцать по-хорошему белой жижей наполнить — в саму машину тоже залить до отказа, разумеется — и можно со спокойной душой. [Вырезано], сука, точно, сначала же стоило челнок заправить… Принцесса уже смоталась за новыми канистрами. — Луна, я затупок, — честно признался я. Получив в ответ «никто и не сомневался», за что вредная, как загуститель, принцесса получила тычок в бок, продолжил. — Когда найдём главный сорт химтоплива, сначала канистрами машину заправим. Надо будет ещё где-то две канистры стабилизатора и загустителя, и потом ещё вернуться и снова дозаправить канистры с ними… Как-то так, — хмыкнулось мне под конец. — Не беда, не переживай, — ответила Луна. — вернёмся и ещё раз наберём. Успокоила. Но вредина, конечно, страшная…* * *
Челнок наконец-то запрааавлен. Да, 100% на приборной панели очень порадовали глаз — этого хватит на очень, очень далëкий перелёт… в планетарных мерках, конечно же. Ой, канистра уже заполнилась, чуть не перелил! — Давай шестнадцату… — Луна вдруг словно окаменела, а затем резко обернулась в противоположную сторону. [Вырезано], я понимаю, что это может значит, немедленно выхватываю револьвер. Из-за угла метров за тридцать показались три жука. Плохо, очень плохо. Мегапаук, огромный, как медведь, и два мегаскарабея, каждый — размером с собаку… И каждый, сука, укрыт толстым хитиновым слоем. Мегапаука не пробью. Значит… Оглушительный выстрел, которому вторит визг скрывающегося с рога Луны боевого заклинания. Мегаскарабею просто снесло часть головы. Может и мегапауку было бы не очень хорошо после такого калибра, но мне не до этого. Сейчас он в ярости визжит — заклинание Луны отсекло ему лапу, но не убило. Второй мелкий жук куда-то убежал… — Луна, отходим, это была разведка! — кричу я, требуя от принцессы отойти за цистерну, чтобы получить хоть какое-то укрытие. Однако у неё другие планы. Кажется, понимая, что от зверюги убежать не получится, она готовит ещё одно заклинание. С одной стороны понятно, отход за цистерну ничего не даст и вечно бегать не получится, но что если мегапаук прямо сейчас будет быстрее… Мегапаук срывается в бег. Топот как от носорога. Ещё одно заклинание уходит в полёт и насквозь прошивает тело жука. Но он ничерта не останавливается. Его туша так и несётся на Луну… Вижу, как расширяются глаза Луны. Он же её просто затопчет… Толкаю Луну всем весом, с небольшого разбега. Последняя мысль за долю секунды до сильнейшего удара — «господи, хоть бы не насадиться на шипы». А, нет, ещё «говорил же, беги». … От удара мир перевернулся, а разум померк на несколько секунд. [Вырезано], я жив, хоть и не уверен, что, сильно рад этому… Я что-то точно сломал. [Вырезано], как же болит нога и правый ряд рëбер, удар все-таки принял именно этой стороной. А ещё на мне лежит огромная бездыханная жучина. Куда-то в сердце попала Луна. А добежал он последние несколько метров, [вырезано], на инерции и адреналине. Или что там у этих тварей… Луна отшвыривает жука телекинезом, после чего взволнованно начинает бодать моё лицо мордочкой. Ну да, вид-то у меня небось помятый. — Ан, скажи что-нибудь… — чуть не плача говорит Луна, впрочем, траур сменяется радостью. — О, святая Селестия, ты в порядке! Чуть не кидается на меня, однако от последнего гвоздя в крышку гроба моих рëбер меня спасает живая волна жуков, хлынувшая из-за одной из цистерн. Сколько там ей надо на концентрацию для телепортации по маячку? Десять секунд? У нас нет столько. Впрочем, это не мешает ей подскочить ещё ближе и… Х Л О П …и вываливаемся мы на синюю траву метрах в пятидесяти от шлюпки. Без канистр… Глубоко вдыхать больно. Всё, [вырезано], сломал рëбра. И нога аж пульсирует… Отключаю боль через когнистим. Но, как и всегда, она покидает тело с той же степенью энтузиазма, с какой тяжёлый крейсер покидает стапеля. — Мы живы, Луна… — непонятным тоном говорю я. Черт, реально что-то среднее между разочарованием и счастьем получилось… Топливо жалко. Мало набрали. — Мы живы… — говорит Луна. А потом замечает, на чëм мы лежим.* * *
— Не болит? — заботливо спрашивает лошадь, гася рог. — Вроде бы нет, — щупая подживший ряд рëбер, отвечаю я. Мда, она настаивает на том, чтобы я, когда мы вернёмся, показался в кантерлотской больнице — срастить-то она мне всё срастила, да не факт, что правильно. Ну, всё лучше, чем ничего. Сейчас сильно вечереет, значит, скоро должна начать действовать ядошутка. От завода мы улетели километров на сорок, причём летел я петляя. Не уверен, что жуки не могут понять направление, в котором что-то улетает, все-таки они довольно разумные. Улетая, краем глаза заметил на горизонте ещё какие-то руины. Ну и, собственно, мы наведаться решили — переночевать так или иначе надо, неизвестно, как на мне эта хрень скажется. Только сначала со шлюпки посмотрели, нет ли там ульев. В целом, это, кажется, была воинская часть и рабочее поселение одновременно — тут одновременно стоят и прямоугольные пятиэтажки, и что-то похожее на ангары для техники. Очень небольшой (по человеческим меркам) городок, впрочем, очень сильно побит временем. Целых зданий — всего несколько штук, остальные обрушились, либо частично, либо полностью. Самое приземистое и крепкое здание — здание штаба — устояло. Завтра утром наведаемся… Если будем в состоянии. Луне интересно, да и мне тоже. Кто знает, чего там найти можно? Единственное — вряд ли что-то живое, мы с Луной схитрили и полетали над штабом с её включённым сторожевым заклинанием. Она говорит, внутри ничего живого. Да и рация молчит. Может, тем и лучше. Спать будем внутри запертой шлюпки, только кондиционер включу, чтобы мы тут не подушились… Луна говорит, что утром можно чего угодно ожидать, а потому — нужно быть заранее готовым и ничему не удивляться. С её слов, ядошутка как-то меняет пони. Надеюсь, непони они не меняет… Поэтому… — Спокойной ночи, Луна. — И тебе, Ан… — ответила она, зевнув.* * *
Меня что-то будит… — Ммм… — попытался сопротивляться я чьему-то энтузиазму. — Ладно, встаю, встаю… Стоило начать думать, как голову прострелила такая боль, словно по ней с размаху ударили как минимум кувалдой. Десять секунд… Очередной удар кувалдой. Ох… Продираю глаза и… Ох. Ну… Да, меня будит Луна. Кажется. — А-17, не смотри на меня так! — пищит очень маленькая синяя лошадь. Хахахха, да она стала совсем маленькой жеребёнкой! Прям… Совсем. Зря я так весело начал думать, кувалдой получил сразу же. [Вырезано]. Несколько секунд отходил, в это время Луна начинала смотреть всё более раздражённо… — А-17, это не смешно!! — очень агрессивно и обиженно пропищала мне лошадь. Ладно, это достойно описания, особенно пока я снова отключаю боль в когнистиме… Она стала маленькой синей булочкой, если быть кратким. Васильковая грива, светло-голубая шерсть, повышенная пушистость и две очень милые, две толстые пряди с бантиками побокам от её чёлки. Ножки коротенькие, тело тоже, глаза большущие и обиженные. Ну как вот это пушистое чудо не заграбастать в объятия? Ой, брыкается! — Луна, ты чего дерешься? — спросил я у взбаламошенной пони. — Мне… это.. не… нравится! — медленно проговорила она, упираясь в мою грудь копытцами. — Меня и так раздражает, что я в глазах всех близких — маленькая кобылка, которую нужно опекать, а теперь я буду такой в глазах вообще всех! Глупая ядошутка! Это серьёзно. Я взял борющуюся лошадь за тельце под передними лапками, поднял повыше. Черт, тяжёлая. Да она ж весит не больше средней собаки, с чего вдруг-то… Ладно, потом думать буду. Эх, чуть не плачет ребëнка… Стоп, её такое отношение бесит. — Луна, ну чего ты расстроилась? — осторожно спрашиваю я, глядя в глаза лошадки. Луна только поникла. И вздохнула. Ладно, теперь, наверное, можно её обнять. Что, собственно, и делаю. Очень аккуратно. Мордочка сразу же утыкается мне в грудь. — Ну не переживай ты так, — снова начал я. — Вот пройдёт действие яда, и снова будешь большой, красивой и взрослой… Лошадью, — в конце я усмехнулся и немного тыкнул мягкий бок пальцем. — Мы пони, а не лошади, — буркнула принцесса. Так просидели минуты три, а потом Вуну понесло… — Меня словно прокляли. Ан, меня либо не воспринимают всерьёз, либо боятся, либо молятся. Беда в том, что я и сама понимаю, что такое не с пустого места… Раньше была холодна и жестока к знати? Отсюда страх. Сама в какой-то момент ставила себя выше других, словно богиня? В какой-то момент мне начали молиться… И самое, самое обидное, пытаясь это исправить, я каждый раз совершаю какую-то глупость, обнуляющую весь труд. Отсюда это снисходительное отношение от Селестии… — Луна аж запыхалась. — И от тебя иногда, Ан… — горько добавила она. Вот те раз… Неужели я действительно иногда подсознательно отношусь к ней снисходительно? Да вроде бы нет. Ни разу ей пока ничего серьёзного с рук не спустил, думая что-то вроде: «Ну, ей же тяжело, она ж неопытная». Иногда умилялся. Каюсь, грешен. Но точно никогда не видел в ней пони, которой нужна снисходительность. — Луна, — осторожно начал я, проведя рукой по спине очень маленькой пони. — Ты, хоть и слышишь мои эмоции, но путаешься в них, возможно, из-за видовых отличий, — на этих словах Луна повернула свою мордочку так, чтобы смотреть мне в глаза. Мне же для этого пришлось наклонить голову. — Я никогда не относился к тебе, как к кому-то незрелому, к кому-то, кому нужна снисходительность. Честно. Иногда я умилялся, да, но это, кажется, ваша видовая особенность, уж не обижайся… — я слабенько тыкнул пальцем пони по носу. Молчит. — Спросишь, почему простил несколько косяков… Ну, ответ прост. Ты мой друг, Луна, самый близкий. Да и косяки не стоили раздувания, чесслово… — говорю я, не таясь. Взгляд поднял вперёд. Маленькие копытца обняли меня крепче.