Патологии

Сердце билось ровно и спокойно: мерное «тук-тук, тук-тук, тук-тук» отдавалось в ушах. От статичных мишеней Пит давно перешёл к движущимся. Он больше не замечал отдачи, не чувствовал тяжести оружия, и дрожи в запястье. Регулярные тренировки приносили свои плоды. Пистолет, конечно, не стал продолжением его руки, и попадать, не глядя на мишень, он тоже не научился, но, положа руку на сердце, Пит считал, что для обычного человека без определённых способностей это и нереально. Он ставил себе более прозаичные цели и с ними, в целом, справлялся. На один промах приходится десяток вполне уверенных попаданий в десятку. Питу этого было за глаза. Он перезарядил последний магазин, встал полубоком и поднял руку. Мишени плавно скользили у стены, то и дело меняя траекторию. Пит выбрал ближнюю, прицелился и собрался приступить к стрельбе, как вдруг сзади потянуло сквозняком: кто-то отпер бесшумную дверь и зашёл в тир. Пит не стал оборачиваться: посторонний сюда бы не зашёл, а к своим он давно привык. Телохранители регулярно занимались в тире, в расписании тренировок для каждой группы были выделены определённые часы. Но Пит приходил сюда чаще других, не только в обозначенное время. Поэтому иногда пересекался с остальными парнями. Он расстрелял всю обойму — порадовался, что попал туда, куда планировал, вытащил пустой магазин, перевёл пистолет на предохранитель и лишь тогда посмотрел на вошедшего. — Ты делаешь успехи, — похвалил Винай. — Не зря торчишь тут почти каждый день. — Вы сами сказали, что со стрельбой у меня плохо. Ну, вот я и занимался, — помассировав натруженное плечо, ответил Пит. — Да, — по-доброму усмехнулся Винай, — теперь ты точно попадешь не только в себя, если придётся стрелять. Пит улыбнулся в ответ. Он отлично помнил слова, что сказал ему Винай после первой тренировки. Было приятно, что Винай тоже о них помнил. — С завтрашнего дня будешь сопровождать господина Порше. Колледж, факультативы, встречи с друзьями. Везде, куда потребуется. Работаешь в паре с Кьетом. Он введёт тебя в курс дела, — вдруг объявил Винай. — Зайдёшь ко мне после ужина, скину карту основных маршрутов и полный распорядок дня. Отступать от него нельзя. О любых форс-мажорах сразу докладываешь лично мне. Никакой самодеятельности. — А если господину Порше будет угрожать опасность? — быстро спросил Пит первое, что пришло на ум. — В этом случае ты просто делаешь то, ради чего тебя сюда взяли. Защищаешь его. Пит подавил желание вытянуть по стойке смирно, лишь коротко кивнул в ответ. На самом деле в голове у него было несколько вопросов. Но Пит не знал, стоит ли их задавать. Уместно ли это вообще? Своим приказом Винай, откровенно говоря, сильно его обескуражил. Пит едва успел привыкнуть к новой жизни, вошел в нужный ритм, вернул форму и немного расслабился, как перемены не заставили себя долго ждать. Разумеется, он хотел бы знать, с чем связано его новое назначение. Уж не приложил ли к нему руку упрямый Танкхун. С него сталось бы. Впрочем, с их встречи прошло почти три недели, Пит сомневался, что Танкхун стал бы столько ждать. Если ему что взбредало в голову, то действовал он немедленно. Возможно, все было куда банальнее. Винай дал ему новое назначение просто потому, что посчитал Пита готовым к более сложной работе. Забавно, раньше он был куда увереннее в себе. А сейчас самооценка болталась где-то в районе плинтуса. Последний год изменил все. Сто лет назад, словно в другой жизни, когда он работал на главную семью, у него не возникло бы сомнений в том, заслуживает он повышение или нет. В двадцать лет он был главой телохранителей Танкхуна — сейчас это казалось чем-то фантастическим. — Ты справишься, — приободрил его Винай. — Полагаю, с господином Порше, не должно быть проблем. К тому же, у тебя есть опыт. Да, опыт у Пита был разный. От какого-то он с удовольствием избавился бы. Но время не отмотаешь назад. — Я не подведу вас, — сказал он, глядя Винаю в глаза. Винай засмеялся неожиданно громко и от души: — Главное, себя не подведи, боец. С остальными само сложится. *** С Порше действительно не возникло проблем. Мальчишка был спокойным и тихим, не то что его брат. Он никогда не опаздывал на занятия. Всегда выходил вовремя после них. Если где-то задерживался, то педантично предупреждал своих телохранителей. Но последнее случалось нечасто. Пит очень быстро выучил его расписание. Это было легко, на самом деле. Кроме колледжа, курсов и редких встреч с друзьями там ничего не было. Пит поначалу удивлялся — как же так — деньги, возможности, все условия: живи и радуйся, а Порше вёл себя как монах-праведник. Загружал себя факультативами по самую макушку, потом сидел до поздней ночи с учебниками в обнимку. Если спускался из своей комнаты, то не расставался с планшетом и наушниками. Иногда Порше вместе с госпожой Нампхэнг сидели на террасе, пили лимонад и о чем-то тихо беседовали. В такие моменты Пит намеренно отступал подальше, чтобы не становиться невольным слушателем, не нарушать своим присутствием эту безмятежную пастораль. Порше и госпожа Нампхэнг казались случайными гостями в доме мафиозной семьи, им было здесь не место, обоим. Пит давно это почувствовал, но кого интересовало его мнение? Если бы он озвучил свои мысли Поршу, тот бы его просто не понял. А может, и обиделся бы. Но Пит железно стоял на своем: они с Порше были очень разные. Для себя Пит решил, что Порше больше похож на неземную кроткую госпожу Нампхэнг. А Порш — на их отца, его Пит хоть и не знал лично, но слышал, что это был человек твердых убеждений и поразительной отваги. Пит иногда думал, как сложилась бы судьба семьи Киттисават, если бы он был жив. Какой была бы госпожа Нампхэнг, какими бы выросли Порш и Порше. В одном он не сомневался: в их общем доме улыбались бы гораздо чаще, чем сейчас. Каждое утро, кроме воскресенья, они с Кьетом отвозили Порше на занятия. Потом, если занятия, заканчивались быстро, они оставались ждать. Если же нет, то уезжали домой. Пока Порше находился в колледже, любой из них мог отследить его местоположение благодаря программе в телефоне. Обычно Пит заезжал к нему еще в обеденный перерыв, это было необязательно, но ему так было спокойнее. «Это самая непыльная работа из всех, что у меня были», — как-то поделился Кьет. Пит был с ним согласен, но из вежливости все же спросил: «А где ты раньше работал?» «В разных местах, — усмехнулся Кьет. — Сначала армия, контракт. Потом, как контракт истёк, не стал продлевать, решил, что теперь в обычной жизни устроюсь. А оно не тут-то было. Образования нет, связей — тоже. На пляже в баре работал, на складе грузчиком, на рынке торговал, пару раз, может, был курьером у одной местной банды. Так, барахтался. — Он поморщился и махнул рукой. — Сюда случайно попал. Знакомый, тот, с кем до тебя господина Порше возил, позвал. Сказал, платят прилично. Работа достойная — уважаемых людей охранять. Ну, я и пошёл. Стрелять и драться умел, служба по контракту в багаже — меня не долго мурыжили. Документы проверили, по базам пробили и взяли. Говорят, раньше в семью было труднее попасть. Но, как я понял, господин Порш срочно менял охрану, вот мне и повезло. Что скажешь?» Пит неопределенно пожал плечами. Отчасти Кьет был прав. В главную семью на должность телохранителей проводился чуть ли не конкурс. А вот во вторую семью, насколько он мог судить, брали любой сброд. У господина Кана был несколько иной подход к ведению дел, чем у его старшего брата. Поэтому сейчас охрану второй семьи можно было считать вполне образцовой. «А куда подевался твой приятель?» — чтобы поддержать разговор, поинтересовался Пит. «Его перевели на новый объект. Семья расширяет бизнес на побережье. Комплекс гостиничный новый, может слышал. Его туда главой охраны поставили». Пит слышал про сеть отелей, и предполагал, что с приходом Порша доля легального бизнеса будет неизбежно расти. Но он так же понимал, что в обозримом будущем семья вряд ли полностью отойдет от криминала. Впрочем, даже эти подвижки уже много значили. Пит надеялся, что молодому поколению хватит сил удержать выбранный курс. Внезапно вспомнилось про Вегаса, про то, что во времена господина Кана именно вторая семья отвечала за все не самые честные и чистые сделки. Если верить Поршу, то для Вегаса и остатков его охраны сейчас едва ли что-то изменилось. Пит не хотел вдаваться в подробности, не хотел интересоваться им, запрещал себе думать о нем. Но, кажется, так делал только хуже. Про Вегаса он думал гораздо чаще, чем хотелось бы. От «белой обезьяны» в собственной голове было не скрыться. Работа, конечно, отвлекала и неплохо разбавляла мысли, но случались моменты, когда ему нечего было противопоставить воспоминаниям, и тогда все летело прямиком в Нараку. Один такой момент произошёл, когда Пит вёз Порше домой после занятий. Все случилось, когда Кьет неудачно подхватил кишечный грипп, и Питу пришлось обеспечивать охрану их юного господина в одиночестве. Как говорят в таких случаях: поначалу ничего не предвещало беды. Они двигались по знакомому маршруту, график соблюдался с точностью до минут. Пит следил за дорогой, сканировал попутные машины, периодически бросал взгляды в зеркало заднего вида. Порше сперва сидел, уткнувшись в айфон, потом откинулся на сидение и уставился в окно. Вид у него был задумчивый и печальный. Может, в колледже проблемы? Хотя вряд ли, такого зубрилку ещё поискать. Дома тоже все было спокойно, насколько Пит мог судить. Тогда оставался еще примерно тысяча и один вариант внезапной грусти, о которых не спросишь в лоб. Пит чувствовал, что это не его дело, не надо туда влезать. — Пит, можно вас кое-о-чем попросить? — голос Порше прозвучал в салоне неожиданно громко. — Конечно, господин, — ответил Пит. — Просите. — Вы не могли бы отвезти меня к университету бизнеса? Пит задумался. В просьбе не было ничего плохого и подозрительного. Просьба как просьба. Но Пит все равно должен был сообщить о ней Винаю. Он не имел права самовольно отклоняться от маршрута и графика. То есть он мог, конечно, отвезти Порше, куда он просит, но предварительно оповестив об этом начальство. — Я доложу на базу об изменении маршрута, и отвезу вас, — сказал Пит и уже собирался отправить запрос Винаю, как Порше вдруг кинулся вперед между сидениями и перехватил его руку. — Прошу вас, Пит, не надо никому докладывать, — умоляюще затараторил он. — Они не разрешат. Они запрут меня в доме, и никуда не выпустят до самолета. — До какого самолета? — ничего не понял Пит. Он машинально сбавил скорость и подрулил к парковке. — До самолёта в Штаты, — грустно произнес Порше. — Я улетаю послезавтра. От удивления Пит лишился дара речи. Почему Винай его не предупредил? Ему, что же, вместе с Порше в Америку лететь? Или его на другую должность переведут? Спрашивать у Порше, судя по его потерянному лицу, совершенно бесполезно. Ладно, позже разберется. — Пит, отвезите меня к университету. Я даже из машины не выйду, обещаю, — снова взмолился Порше. — Только, прошу вас, не звоните сейчас никому. Это не долго. Мне бы только издали посмотреть. Пожалуйста. Он совсем поник. Сидел, вцепившись в кресло Пита, и чуть не плакал. — Так, — твёрдо сказал Пит. — Не вздумай реветь. Сейчас ты расскажешь, зачем нам туда ехать. А я не буду ничего сообщать, просто отвезу тебя. Договорились? — Хорошо. Ладно, — Порше всхлипнул последний раз, глубоко вздохнул и заговорил: — Они сказали, что нам нежелательно встречаться. Господин Корн и Порш. Остальные поддержали. — Вам — это тебе и Киму, правильно? — Да, верно. Я сам толком ничего не понял. После тех ужасных событий, полтора года назад, нас сразу разлучили. А потом Порш заявил, что моё увлечение Кимом — плохая идея. Кинн встал на его сторону, конечно же. На следующий день Ким заблокировал меня абсолютно везде. Перед этим, правда, написал, что больше мы не будем общаться. Мол, это лучший вариант для нас обоих, и нашим семьям так будет спокойнее? А причём тут семьи? Почему кому-то можно, а кому-то- нет? Пит пожал плечами. Только Будда знал, как часто он задавал себе тот же самый вопрос. — Ты не пытался с ним как-то связаться? Через левые аккаунты, например. Или ещё что-то, не знаю, — предположил Пит. — Пытался. Много раз. Особенно в первое время. Ничего не добился. Ким сразу меня блокировал и удалял, а потом и вовсе все сети закрыл. Но я иногда через странички университета на него смотрел или через его приятелей. — Порше улыбнулся, явно довольный собой, но быстро погрустнел вновь: — А теперь я совсем улетаю, и мы вряд ли скоро встретимся. Порш, когда ответ на заявку получил, сиял, как будто это его самого пригласили. А мне так плохо было, что удавиться хотелось. Я Кима вживую сто лет не видел. Если сегодня не получится, то, считай, все уже. Я домой в лучшем случае через полгода вернусь, а то и позже. Дела, подумал Пит. Прямо-таки история, достойная лакорна. Только это была не выдумка, а самая обычная жизнь. Пит сталкивался с ситуациями похуже, но несчастного Порше ему все равно было по-человечески жаль. Никто не заслуживает такого разочарования. — Я отвезу тебя, — сдался Пит. — Ты его увидишь, но подойти к нему не дам, не проси. Посмотришь из машины и уедем. На других условиях не повезу. Ему было неприятно говорить все это да еще таким непримиримым тоном. Но Пит интуитивно чувствовал, что мальчишка совсем в раздрае. На эмоциях он мог выкинуть, что угодно. И Питу сейчас требовалось немного охладить его пыл. Раз уж он подвязался на эту сомнительную авантюру, надо действовать. — Я обещаю, что так и будет, — с жаром заверил Порше. — Я только посмотрю и все. Пит завел мотор, выехал с парковки, и направился к университету. Плохое предчувствие холодком ползло вдоль позвоночника. Доброта и мягкотелость запросто могли выйти ему боком. Но Порше так смотрел на него, столько боли, отчаяния и тоски было в его взгляде, что Пит просто не сумел сказать «нет». — Ты уверен, что мы не напрасно едем? Вдруг его там не будет? Вы же не договаривались. — Может, и не будет, — согласился Порше. — Я его расписание давно выучил, но всякое бывает. В любом случае другого шанса у меня нет. Я должен хотя бы попытаться. Пит покосился на него в зеркало заднего вида. Порше выглядел, как человек, принявший самое важное решение в своей жизни. Такие верность и настойчивость заслуживали уважения. Это делало их с Поршем очень похожими. Сначала Пит хотел припарковаться через улицу, но потом передумал. Поставил машину недалеко от главного входа. Отсюда было хорошо видно и стеклянный холл с колоннами, и лавочки у фонтана, и автоматы с напитками, и дорожки, ведущие к остановке и парковке. Отсюда они не могли никого пропустить. Всех, кто покидал здание университета было видно, как на ладони. — Так нормально? — Да, пойдёт, — согласился Порше, аккуратно перелез на переднее сидение, посмотрел на часы, судя по взгляду, остался доволен увиденным и принялся следить за входом. Пит тоже следил, хотя в глубине души считал эту затею провальной. Никого они не дождутся. Шансы ничтожны. Чтобы так кого-то подловить, нужно стоять здесь несколько часов подряд или приезжать каждый день в разное время по много раз. Пит тоже посмотрел на часы. Они отклонились от графика уже на сорок минут. Пока не критично. Но если Винай спросит, в чем дело, Пит не сможет, не станет врать. Для себя он решил, что даст Порше ещё полчаса. Не появится Ким — значит, несудьба. Едва он успел об этом подумать, как в руку больно впились пальцы. Пит ахнул и поморщился, попытался выдернуть руку, но Порше вцепился в него ещё сильнее и сорванно зашептал: — Это он! Пит, это он! Пит проследил направление его взгляда и тоже увидел Кима. Тот, очевидно, только вышел из университета и теперь направлялся к автоматам с напитками. Выглядел он взрослее, чем Пит помнил. Волосы отросли и теперь доходили почти до плеч, лицо похудело и ожесточилось, Ким даже как будто стал выше. Что не изменилось, так это его взгляд. Ким по-прежнему взирал на мир и окружающих с плохо скрываемым превосходством и вселенской усталостью. Пит в очередной раз подумал, какие они с Порше разные. Может, господин Корн, Порш и Кинн были не так уж и не правы, запретив им общаться? Ким играюче разбил бы сердце Порше. Пит не знал более непохожих людей, чем эти двое. Но с другой стороны, Кинн и Порш тоже были очень разные. Им это не мешало. Но там точно была любовь, она меняла все. А Ким, как казалось Питу, больше всех любил себя. Как, впрочем, и Вегас. Пит поморщился: ну, вот опять он про своё. Порше тем временем неотрывно следил за Кимом. Рука Пита, которую он продолжал стискивать, уже начинала ныть. В его взгляде было столько тоски, нежности и такого искреннего восхищения, что Питу самому делалось горько. «Жизнь не кончается разбитым сердцем», — снова прозвучал в голове голос Порша. «Тогда почему ты не позволил брату быть с тем, с кем он хочет? Неужели они не заслужили даже шанса? Или дело в другом?» — мысленно задался вопросом Пит. Ответить ему, предсказуемо, было некому. Пит снова посмотрел на Кима. Теперь тот стоял, облокотившись о парапет, тянул лимонад и, судя по отсутствующему виду, вполуха слушал какого-то парня с раскрытой книгой в руках. Пит коротко взглянул на часы. У них оставалось ещё десять минут. Порше следил за каждым движением Кима просто неотрывно. Иногда Пит даже замечал, как он задерживает дыхание от волнения. Выглядело это очень трогательно. «О, нет, Пит, это выглядит жалко. И ты сам это понимаешь. Несколько свиданий ничего не значат. Из-за них не стоит распускать такие сопли. Ты же знаешь», — насмешливый голос Вегаса будто нарочно зазвучал в голове. Пит его демонстративно проигнорировал и опять взглянул на Порше. Тот продолжал наблюдать за объектом своих чувств, и в глазах у него стояли слезы. — О, боги, он заметил нас! — вдруг воскликнул Порше. Он наконец отпустил руку Пита и в ужасе прижал её ко рту. Пит посмотрел через лобовое стекло и тоже увидел, как Ким таращится в их сторону. Скучающее выражение слетело с его лица, как сорванная уверенной рукой карнавальная маска. Глаза хищно заблестели, губы сжались в тонкую линию. От недавней расслабленности не осталось и следа. Пит буквально кожей ощутил опасность, исходившую от него. Показалось, ещё мгновение — и Ким рванется к ним, вытащит Порше из машины и сделает что-то такое, о чем все потом будут жалеть. Пит осознал это так ясно, что рука машинально сжалась в кулак. Он не позволит причинить Порше вред, от кого бы не исходила угроза. Но, к счастью, ничего не произошло. Ким взял себя в руки и не сдвинулся с места. Пит видел, каких усилий ему это стоило. Он стиснул кулаки, сжал зубы так, что проступили желваки. От вопроса, что задал ему парень с книжкой, он просто отмахнулся. Он точно так же, как и Порше недавно, целиком и полностью сосредоточился на их машине. Вот только Пит сразу понял, что видел Ким одного лишь Порше. И угрозу он, конечно, никакую не представлял. По крайней мере, в том смысле, о каком в первые секунды подумал Пит. Ким мог быть каким угодно высокомерным засранцем с окружающими, но на Порше он смотрел с теми же чувствами, с той же беспросветной тоской, что Пит совсем недавно видел в других глазах. Это стало для него настоящим откровением. Он словно поглядывал за тем, что не предназначалось для его глаз. Происходившее имело отношение только к Киму и Порше. Это были их чувства, их непроизнесенные слова, их жизнь, в которую уже и так вмешались без спроса. Питу очень хотелось выпрыгнуть из машины, уйти и дать этим двоим возможность поговорить и объясниться. Это было бы честно и справедливо. Но разве он мог так вопиюще беспечно нарушить приказ? Да, мог. Пит знал ответ. Он мог нарушить глупый, сумасбродный приказ, но не мог подвести тех, кто ему доверял. В конце концов, хороший телохранитель должен следовать инструкциям, а не оспаривать их. Члены семьи рано или поздно придут ко взаимопониманию, а крайними останутся простые пешки. Оно тебе надо, Пит? Кто заплачет по тебе, если что? — Поехали домой, Пит, — еле слышно сказал Порше, но для Пита эти слова прозвучали будто выстрелы. Всё закончилось, не успев начаться. Он не стал ничего спрашивать или уточнять, молча завёл мотор, стараясь глядеть строго на дорогу перед собой. Порше быстро перебрался на заднее сидение и затих там. Пит вновь посмотрел на часы, прикинул и посчитал, что в общей сложности они задержались на полтора часа. Не так уж много и совсем не страшно. Но если его спросят, где они пропадали, он не станет врать и отпираться. Это в любом случае не имело смысла — в их смартфонах и в самой машине стояли маячки. Пит прислушался к себе, совесть его не мучала, сожаление — тоже. Ему было грустно. Власть несбывшегося все еще терзала разум и память. До тесного знакомства с Вегасом он считал, что жизнь — бесценный дар, а любовь — вечный праздник. Раньше он вообще старался верить в лучшее и в будущее смотрел с оптимизмом. Как показал опыт, многое из этого оказалось заблуждением. Никакой справедливости во вселенной не было. Пожалуй, Вегас тогда попал в точку, когда рассуждал о семейной иерархии и жестоком грязном мире. Но все они жили в этом мире и как-то приспосабливались. Сейчас на заднем сидении у Пита ехал зареванный мальчишка, за которого все заранее решили умные взрослые. Этот мальчишка отвратительно хорошо подтверждал слова Вегаса. Люди, имевшие власть, запросто могли указывать другим, как им жить, кому служить и кого любить. Никакие благие намерения их не оправдывали. Все существо Пита этому противилось. Потому что далеко позади, посреди проезжей части, стоял почти такой же мальчишка и до последнего смотрел им вслед. Пит прекрасно видел его в зеркале. И он как раз-таки доказывал совершенно обратное. Поздно вечером, когда Пит уже собирался принять душ и лечь спать, к нему пришёл один из телохранителей, вечно мрачный и молчаливый Ангхан. — Тебя зовёт Винай. Иди в тренажёрный зал, — сказал он и сразу удалился. Пит не успел даже ничего спросить. Впрочем, он знал, что Ангхан ничего бы ему не ответил. Пит нехотя натянул футболку, спортивные штаны и отправился к Винаю. Он догадывался, о чем будет разговор. Это было не трудно, в свете последних событий. Пит не боялся, но по спине все равно бежали липкие мурашки. Пит знал, что провинился, и не ждал от встречи с Винаем ничего хорошего. В то же время ему хотелось поскорее все прояснить и закончить. В полутемном зале ожидаемо не было никого, кроме Виная. Пит подошел к нему, поклонился, приветствуя, и сразу же получил мощный удар под дых. Из лёгких вышибло весь воздух, от боли посыпались искры из глаз, а горло перехватило так, что в первые секунды не получилось ни вдохнуть, ни выдохнуть. Винай застал его врасплох, Пит попятился назад, пытаясь выиграть время и отдышаться. Под рёбрами ныло, во рту было кисло от слюны. Он встряхнул головой, приходя в себя. Принял удобную позу, поднял руки к груди и приготовился отражать атаки. Винай только ухмыльнулся и вновь нанёс удар. На этот раз он целился в голову, но Пит угадал направление и легко поставил блок. Винай хмыкнул и снова атаковал. Пит попытался увернуться, но кулак все равно чувствительно задел плечо. Они обменялись еще парой ударов. Пит все-таки сумел дотянуться до Виная, и теперь у того на скуле наливался бордовым синяк. У самого Пита саднила разбитая губа и немного звенело в левом ухе. — Почему не доложил об изменении маршрута? — продолжая кружить возле него, неожиданно спросил Винай. — Опасности не было. Не посчитал нужным. — Пит отвлёкся и тут же получил прямым по корпусу. — Ты умеешь видеть будущее. Внезапно, — парировал Винай. — Откуда ты мог знать, что господину Порше ничего не угрожает? Пит дернул плечом. Ушёл от правого хука и ответил: — Вряд ли возле университета нас ждали наемники. Винай рыкнул что-то неразборчивое и бросился в лобовую атаку. Пит едва успел отскочить в сторону. Этот бой им обоим давался непросто. Винай был тяжелее и крупнее, и кулаки у него были ого-го. Зато Пит двигался быстрее. Легче уходил от ударов и чаще доставал противника сам. Но время работало против него. Пит чувствовал, что уже начинает выдыхаться. Он отлично понимал, что мог остановить бой только одним способом — проиграть. А ему жутко не хотелось этого делать. О том, чтобы одолеть Виная в схватке один на один, он даже не мечтал. Слишком разными у них были уровни мастерства и опыта. В какой-то момент у Пита получилось провести удачную подсечку и опрокинуть Виная на лопатки. Правда, счастье его было не долгим. В следующее мгновение Винай перехватил его руку, занесенную для удара, и выкрутил так, что запястье прострелила острая боль, а потом Пит вообще перестал чувствовать кисть. Винай оттолкнул его и быстро вскочил на ноги, восстанавливая баланс сил. Пит прижал пострадавшую руку к туловищу, на пробу шевельнул пальцами. Движения и чувствительность постепенно возвращались. Здоровой рукой он вытер кровь, что продолжала течь из разбитой губы, одернул насквозь мокрую от пота футболку. Винай не стал давать ему передышку. Молниеносно оказался рядом и расчетливо врезал в нос. В голове будто что-то взорвалось, переносицу прострелило болью, противно хрустнули то ли кости, то ли хрящи, а следом в горло хлынула тёплая кровь. Пит инстинктивно прижал руку к лицу, закашлялся. Винай провел ещё несколько болезненных коротких ударов в корпус, а потом поставил Питу подножку и без особых усилий уронил его на пол. — Что вы делали в университете? — спросил он, глядя на Пита сверху вниз. — Ничего. Просто сидели в машине, — сглотнув, гнусаво отозвался Пит. Похоже, поединок был закончен. Винай свой учебный план выполнил и больше не собирался его бить. Он даже руку Питу подал, когда тот пытался подняться на ноги. — Вы, что, даже не выходили из неё? Пит отрицательно покачал головой. И тут же пожалел об этом. К горлу подкатила тошнота, пол под ногами подозрительно закачался. Прекрасно. Не хватало еще в обморок свалиться. Пит медленно подошёл к сложенным в стопку матам и осторожно присел на них. Винай смерил его красноречивым взглядом, но ничего не сказал. Ушёл куда-то ненадолго, а вернулся с пакетом льда. Сунул его Питу в руки и присел рядом. — Вы там трахались, что ли? — спросил неуверенно, и словно смущаясь. Пит все-таки рассмеялся. Ему было очень паршиво, но вопрос Виная и выражение его лица в тот момент, когда он задавал его Питу, были просто бесценны. Ради них, наверное, стоило пережить разбитый нос. — Конечно, нет, — отсмеявшись, сказал Пит. — Господин Порше попросил отвезти его туда. Он всего лишь посмотреть хотел перед отъездом. Винай какое-то время молча переваривал полученную информацию. Хмурился и жевал нижнюю губу. Потом его взгляд прояснился, он моргнул, потер лоб и понимающе протянул: — А, ясно теперь. Университет, где учится весь клан Тирпаньякун. Ну, разумеется. — Да он даже из машины не выходил, — решил вступиться за Порше Пит. — Знаю, — отмахнулся Винай. — Поэтому и спросил, не было ли у тебя там с ним чего. С этой семьей не знаешь, что ожидать. Пит был с ним согласен. Что главная, что вторая семья — обе были с проблемами. А разгребали эти проблемы как правило совсем другие люди. Пит облизал пересохшие губы, поморщился, когда задел ссадину в уголке. Во рту стоял привкус железа, разбитый нос дергало, несмотря на ледяной компресс, глаза, по ощущениям, затянуло отёком. Хотелось уже, чтобы Винай отпустил его с миром, но тот пока явно не собирался. — Ладно, — подумав, произнес он. — Как бы там ни было, ты нарушил приказ, не доложил мне, поэтому понёс заслуженное наказание. — Он бросил строгий взгляд на Пита и продолжил: — С господином Порше ты не полетишь. Да-да, чего смотришь? Не полетишь, хотя должен был. Но после вашей выходки работать тебе с ним нельзя. Да и куда в аэропорт с такой рожей. У нас не тронут, а у них — кто знает — вдруг привяжутся. Вместо тебя полетит Кьет. Надеюсь, через день его болезнь отступит. Пит хотел было возмутиться, почему его не предупредили о такой длительной командировке заранее. Но потом мысленно махнул рукой. Какая теперь разница? — Вижу, ты не сильно расстроен, — правильно расценил его молчание Винай. Пит шмыгнул носом, улыбнулся через боль. Винай улыбнулся в ответ. Посмотрел на удивление по-доброму, с пониманием и сказал совсем без насмешки: — Может, и к лучшему, что так вышло. Господин Порш все равно не хотел тебя отпускать. Теперь пришла очередь Пита удивляться. — Как не хотел? — Вот так. Когда я предложил твою кандидатуру, он не согласился. Поэтому завтра ты отлеживаешься у себя. Зализываешь раны, — невозмутимо перечислял Винай. — А еще через день поступаешь в распоряжение господина Порша. В полное и безоговорочное. Это не моё решение. Он сам так придумал. Пит подавился воздухом и закашлялся. Меньше всего сейчас он ожидал услышать такую новость. Его вроде должны были наказать за нарушение приказа, а в итоге — повысили. Впрочем, Винай же сказал, что это решение Порша. А он мог вовсе не знать о случившемся. — Верно, думаешь, — похлопал его по спине Винай. — Господин Порш не в курсе вашей поездки. Я сперва решил разобраться сам, а после начальство дёргать. Полагаю, эта история не стоит его внимания. У него и без вас достаточно забот. Согласен со мной? — Винай посмотрел куда-то в пустоту перед собой и произнес: — Но больше подобный косяк не сойдёт тебе с рук. Инструкции существуют не просто так. Они написаны кровью таких, как ты, и таких, как они. Мы защищаем членов семьи не только от внешних врагов. Еще мы защищаем их от самих себя. Порой второе даже важнее. Дошло? — Я вас услышал, — отозвался Пит. — Разрешите идти? Винай одарил его долгим внимательным взглядом, будто хотел прочесть его мысли и убедиться, что Пит на самом деле все правильно понял. — Да, можешь идти, — наконец позволил он. — К врачу только сначала сходи. Пусть нос посмотрит. С этим делом, — Винай покрутил указательным пальцем у лица, — лучше сразу разобраться. Вдруг что. А то жалко красоту такую испортить. Пит еле вывалился в коридор и тут же сполз по стенке на пол. Его трясло от смеха, как ненормального. Голову ломило, в носу дергало от каждого движения и издаваемого звука, но смех рвался наружу, несмотря ни на что. Винай только что назвал его красивым. Это был самый неожиданный комплимент от самого странного человека в жизни Пита.