glass slippers

Как очень скоро выясняет Чанёль, Бэкхён до глубины души обожает читать. Он часто ходит по дорожкам вместе с аудиокнигой в наушнике или же читает бумажную версию книги, сидя в массивном кресле у гардеробной королевы в свои перерывы. Однако с появлением принца Кореи в своей жизни, шатен всегда откладывает её, как только тот появляется в его поле зрения. Чанёль ходит с ним (за ним) почти каждый день, исключая те моменты, когда Бэкхён проводит время с его матерью. Теперь во время ланча принц водит его в сад на обеды или чаепития. Разнашиватель обуви не подаёт и признака, что ему некомфортно: он рассказывает ему много интересных вещей, о которых ему не рассказывал ни один из многочисленных репетиторов. Образ Бэкхёна в клубе и образ во дворце — это два разных человека. Они не говорили о том, что произошло в клубе. Почему такой трудолюбивый и изящный парень был там один и так сильно напился — Чанёль так и не узнал. Он не поднимает эту тему сам, довольствуясь малым. — Почему эта работа? — это первый личный вопрос, который его высочество задаёт Бёну. — В каком смысле? — будущий виконт замирает с чашкой в руке и удивлённо смотрит на принца. День выдался очень тёплым, поэтому Чанёль отдал приказ организовать чаепитие в яблоневом саду своей матери. Яблони как раз расцвели белоснежными цветами и под гнётом лёгкого ветерка лепестки опускались на землю, имитируя зимний снегопад. И судя по тому, как заторможенно отзывается Бэкхён, весеннее солнце и цветочный аромат влияют на него не хуже дурмана. — Ты выглядишь великолепно во время неё, но разве это не скучно? — принц смахивает со стола травянистый «снег», — было, я имею в виду. Теперь-то со мной точно не скучно. Бэкхён прикрывает рукой улыбку. Очаровательный жест. — Простите, Ваше Высочество, вынужден вас расстроить. Я никогда не скучал на работе. Тем не менее это правда, что ваше присутствие сделало её разнообразнее. Моя работа и вправду не совсем типичная. Но не было ни минуты, чтобы я считал её скучной. Он ненадолго замолкает, всматриваясь в колышущиеся ветки и прикрывает глаза с довольной улыбкой. Быть тактичным — не про Чанёля, поэтому подбор слов занимает какое-то время. Ему не хочется ненароком задеть этого человека. — Вы ведь думаете: он просто обувает новую обувь и ходит, что здесь такого? — догадывается Бён, лишь бросив взгляд на принца. Чанёль едва ли не краснеет. Чистая правда. — Не переживайте. Я часто слышу это, так что подобным меня не обидеть, — смёется он, — моя работа заключается не только в том, чтобы «ходить». В неё входит подбор правильного материала для носков, изучение самой обуви, чтобы при случае сформировались правильные заломы, где без них не обойтись, или наоборот, чтобы избежать их. Кроме того, обувь должна оставаться такой же внешне, но стать комфортнее в носке. Это абсолютный контроль над ситуацией. Мне нужно постоянно следить за своими ногами, чтобы не получить травму. Каждый рабочий день начинается с длительной подготовки. Брюнет вслушивается в каждое слово, сказанное Бэкхёном, и несмотря на то, что не понимает и половины сказанного, ловит себя на мысли, что он хочет узнать больше. Действительно хочет услышать больше. Его репетиторы схватились бы за сердце, если бы узнали об этом. — Я хочу увидеть, — проговаривает принц, залпом выпивая чашку уже остывшего чая. — Что? — Хочу увидеть твою подготовку. Разнашиватель выглядит крайне удивлённым подобным заявлением. — Ваше Высочество, прошу прощения, как же я могу показать вам столь… — его оправдания всегда о приличиях и этикете, поэтому без зазрения совести его приходится прервать. — Хочу, — повторяет принц. — Хотите, значит, — сын виконта выглядит слегка растерянным, и это отличается от того поведения спокойного и мягкого Бэкхёна, к которому привык принц. Шатен быстро собирается с мыслями и медленно произносит, — хорошо, в таком случае, я покажу вам. Не сейчас, но позже. Сейчас нам стоит допить этот чудесный манговый улун. Вы знали, что этот чай привезли её величеству послы из Китайской империи? Как и эти национальные сладости. Их история берёт свои корни ещё из Империи Мин… Чанёль незаметным движением пододвигает к Бэкхёну тарелку с пирожными поближе. В голове бьётся напоминание про «килограмм сахара». *** Их восхитительную встречу прерывают нагло, грубо и абсолютно бесцеремонно. — Ваше Высочество Чанёль! — слышится голос где-то в начале сада, — пожалуйста, покажитесь, пришло время для наших занятий по истории. Вы и так много пропустили! Чанёль в панике оглядывается и хватает Бэкхёна за руку. Ближайшее окно удаётся распахнуть с первого раза и непоседливый принц первым заскакивает через него в комнату для гостей, как он уже понимает после, и тут же затаскивает разнашивателя следом за собой. Тихо прикрыв за собой окно, он сползает на пол, — Ай-ай-ай, как так можно сбегать, Ваше Высочество, — улыбается Хён, опустившись рядом с ним, — господин Ли ведь такой известный специалист, а вы вводите его в отчаяние. — Тшш, — Чанёль наклоняется к нему в тот момент, когда мимо проходит учитель истории, продолжая выкрикивать имя принца с надеждой на его благоразумие. Сам того не подозревая, Пак задерживает дыхание, взглядом умоляя не выдавать их. Он смотрит в глаза цвета янтаря и только через несколько минут понимает, что находится слишком близко к лицу Бэкхёна. — А почему я должен прятаться с вами? — тихо произносит он. — Приказ его королевского высочества. — То есть, ваш. Большие руки уже обвились вокруг талии очаровательного слуги его матери, но Чанёль больше не думает. Мозги отключаются от этой близости и тепла чужой кожи, от его томного взгляда и приоткрытых губ. Их тянет друг другу — так хотелось бы думать. Но Бэкхён всегда подчёркнуто вежлив и старается не переходить грань, созданную у себя в голове. Принц же хочет стереть её в порошок. Переступить и объявить тот самый момент точкой невозврата. Он склоняется ещё сильнее, чтобы прикоснуться к этим губам, но в последний момент Бэкхён отворачивается, шумно выдохнув. — Всё ещё недотрога, — ничуть не обидевшись, говорит Чанёль, — я прикоснулся к тебе. Поэтому ты уходишь? Бэкхён взволнован ни меньше его самого, и этот факт греет душу сильнее, чем холодит очередной отказ. Его бегающие глаза говорят больше, чем всё остальное. Он на самом деле отступает ближе к выходу, пытаясь выдавить из себя официальные извинения, но, в итоге, лишь молчит, как рыба в воде. Уже у самой двери он поправляет свои волосы и рубашку, а потом уверенно поворачивается и смело смотрит на принца. В миг собравшись, он чётко плетёт: — Если вы хорошо постараетесь до нашей следующей встречи, и её величество похвалит вас, я что-нибудь придумаю со своими правилами, — и покидает комнату, позволив только увидев красную шею. Это обещание, которое вливается в кровь подобно адреналину. Бэкхён не берёт его на слабо, но Чанёль воспринимает это как вызов. *** Запал и мотивация начинают ослабевать спустя две недели. Две недели принц-раздолбай пахал, как лошадь, ради одного доброго слова от мамы, но ничего. Совсем. Лишь горькое разочарование, вставшее в горле, и недосып из-за нон-стоп занятий. — Кёнсу, я молодец? — устало выдыхает Чанёль, упав на диван в своём кабинете. До Кёнсу, должно быть, думает, что его начальник сошёл с ума. В этот раз окончательно. Иначе он не может объяснить эту резкую тягу к знаниям. — Ты молодец, — настороженно отвечает он. — Я хорошо постарался? — Подозрительно, но ты хорошо постарался. — Тогда почему мама меня не хвалит? — тут же подхватывается он, ухватив его за край пиджака. Кёнсу привык ко всем закидонам подопечного, но сейчас он только слегка бледнеет. — Это ведомо только одной королеве. Мне…узнать у неё? Чанёль качает головой и только тяжело вздыхает. — Нет. Забудь. Я просто хочу пройтись. Один. Напиши мне, когда придёт учитель по фортепьяно. Несчастный — это именно то слово, которым можно описать его высочество Пак Чанёля. *** Принц следует в свою комнату и просто мечтает о том, чтобы прилечь. Возможно, когда он проснётся, случится чудо, и мама похвалит его. Тогда он просто стребует с её разнашивателя свою обещанную награду. Ему бы точно стоило пересмотреть свои принципы к этому моменту. Спать в комнате ему почти не удавалось и, признаться, Чанёль даже начинает думать, что забыл, как она выглядит. Но нет, комната ничуть не изменилась с его последнего визита. Даже забытая четыре дня назад серая рубашка лежала на прежнем месте, не убранная горничными. Несмотря на то, что здесь регулярно убирались, никто не трогал личные вещи его высочества. Понятия личного пространства вбивались слугам с их самого первого дня.   Бросив на кровать смартфон, сонным мозгом он внезапно понимает, что в комнате кто-то есть. Согласно наказам разнашивателя, это должно его пугать, и он просто обязан схватить телефон обратно и вызвать кого-то из охраны, однако его хватает только на то, чтобы осмотреть нарушителя. В центре комнаты в закатном свете стоит его дневной сон. Его мечта. Бён собственной персоной Бэкхён. — Здравствуйте, — улыбка касается его губ, — а вы крайне заняты в последние дни. От этого принц не чувствует себя лучше. — У меня уже галлюцинации? — Хотите проверить? — растягивает он губы. Чанёль, словно завороженный, подходит к нему и касается шеи. Тёплый. — Ты настоящий. Но мама же… — Её величество королева с первого дня не может нарадоваться, что её сын взялся за ум. «Чанёлли сегодня посетил все занятия, ты представляешь, Бэкхён?», — он прикасается губами к его щеке, — «Моего сына хвалят все преподаватели! Моего Чанёля!» — он целует подбородок, — «просто невероятно, он впервые  сдал хорошо сдал тест, еще и по ненавистной ему истории!», — приближается к уху, понижая голос и оставляя поцелуй на мочке, — «не знаю, кем его подменили, но я так счастлива», — он возвращает лицо к лицу Чанёля и опускает взгляд на губы, — «он так старается, что я боюсь теперь даже слово сказать ему». Чанёль не верит своим ушам. Не дышит. Не моргает. — Вы хорошо потрудились, Ваше Высочество, — выдыхает Бэкхён, и это становится триггером. Чанёль без предупреждения вторгается в его рот. И не встречая никакого сопротивления, распаляется лишь сильнее. — Значит, с первого дня? — почти рычит он, отрываясь от губ, чтобы в следующий же момент припасть к шее. — Даа, — Бэкхён подставляется, запрокидывая голову назад, и цепляется за плечи своего принца — С чёртового первого дня я мог сделать это? — Именно. — Ты знал, что она ничего не скажет мне, но поделится с тобой, — он проводит языком от самой ключицы до подбородка. — Так и есть. — Посмел издеваться над принцем? — Чанёль вдавливает его в стену. — Всё на благо королевства. Бэкхён закатывает глаза, отчаянно обнимая принца. Не запрещает ему ничего. Позволяет всё. И долгие жаркие поцелуи, и метки на шее, и руки под рубашкой. Правил больше нет. *** С этого меняется всё. Бэкхён по-прежнему расхаживает обувь его матери и сестры, но стоит ему закончить, как он неведомым образом находит Чанёля. Они целуются до сумасшествия везде. В комнате Чанёля, в его кабинете, в подсобке у комнаты Кёнсу, в комнате для гостей и в других всевозможных углах кроме гардеробной королевы. Последнее место — это абсолютное табу. И хотя они оба расходятся возбужденными до предела, Бэкхён стопорится до того, как всё зайдет дальше. Последний запрет, который предстоит снять. Все занятия приходится продолжать посещать, потому что в день, когда он решил пропустить одно, Бэкхён просто не пришел. Испарился, и даже Чонин не смог указать его местоположение. Пожал плечами и сказал До перестать заниматься хернёй. Ну, у этих двоих специфический флирт. Чанёль уже не может ассоциировать стук каблуков с другими. Это всегда он. — Кёнсу, иди. — Ну уж нет. Сегодня посижу у тебя, — заявляет он, не отрываясь от телефона. — Свали, — настаивает принц. — Ты что, променял меня на парня на каблуках? — О, мой король драмы, иди к господину Киму. Я разрешаю. Официально, представляешь? — он поднимает его за руку с кресла и подпихивает прямо к выходу. Скоро должен прийти Бэкхён.    — Как же ты плохо обо мне думаешь. Кёнсу отнюдь не выглядит несчастным. Он открывает двери из кабинета и сталкивается с кем-то. — Приветствую Её Королевское Высочество, Второе солнце нашего королевства, будущую мать нашего… — с ходу разгоняется помощник принца, согнувшись в неправильном поклоне, о чём он, разумеется, знает. — Ой, да брось, До, — отмахивается она и входит в кабинет, — дорогой братец, ты выглядишь разочарованным. Ждал кого-то другого? Да как, чёрт подери, она узнала? Ведьма. Он всегда знал, что его сестра ведьма! Бабуля тоже была такой до того, как отправилась в мир иной. — Господин Ким должен был зайти, — тут же находится он. Вряд ли главный дворецкий сдаст его и скажет ей, что это неправда, — мы планировали обсудить мое расписание на следующую неделю. — Точно. Расписание, — по ней явно можно сказать, что она мало верит в эту историю. Юра медленно приближается к столу, с громким хлопком кладет ладони на стол и смотрит ему прямо в глаза. — В пять лет ты упал с дерева. Что ты там делал? — грозно произносит она таким тоном, какой Чанёль никогда от неё не слышал. — К чему это вообще? — не понимает он, — мне показалось, увидел там большого жука-оленя. Опять будешь ржать над этим? Тихий цок срывается с её языка. Чем она так недовольна в конце-то концов? — У нас были совместные занятия по игре на фортепьяно. Сколько из них ты посетил вместе со мной? — Вообще-то, вопрос с подвохом. Ты не пришла ни на одно из них, а я отходил все. В первый и последний раз в жизни преподаватель хвалил меня, а не тебя, — с гордостью высказывает он, а потом хмурится, — так, не еби мне мозг. Что происходит? — Какой подарок ты получил на свой седьмой день рождения от родителей? — она уверенно продолжает игнорировать возмущения брата и даже придвигается к ему, ухватывает за подбородок, начиная вращать его влево-вправо и вниз-наверх. — Юра, ты головой приложилась? Пожалуй, наберу твоему женишку, — рука тянется к телефону, но настойчивости нуны и раньше можно было лишь позавидовать, а в этот раз и вовсе…Кажется, она включила режим «упорство» на максимум. — Так какой? — строго произносит девушка. — Боже, она подарила мне Кёнсу. Хотя скорее прокляла. — Знал бы ты, как больно это слышать, — Кёнсу театрально ахает, обмахиваясь каком-то листом бумаги. И не помогает ведь, предатель. После всего этого опроса принцесса становится ещё мрачнее прежнего, долго вглядывается в лицо брата, а потом выругивается (о, боже, его правильная сестра ругается!) и с сомнением обращается к его помощнику. — До, это же он? — Да, Ваше Высочество, — легко отвечает тот, — может показаться, что это злобный двойник, но уверяю вас, это всё ещё наше драгоценное высочество Чанёль. Тяжелый взгляд ложится на плечи принца, и он одними губами посылает её. Планировалось, что в это время здесь уже будет Бэкхён, и Пак будет чудесно проводить время, а не терпеть непонятный закидоны сестры. Это ведь его отличительная черта, почему она крадёт и это у него? — Ну что? Что ты хочешь от меня, чудовище?    — Ты ведь знаешь, что все считают, что ты самозванец? — наконец проговаривает Юра что-то более менее связное и понятное. И тогда все её вопросы и плохое настроение становятся ясными. Всё внимание окружающих переключилось на него! Ха, выкуси. — Да какое мне дело? — А вот это уже точно ты, — хмыкает она. Кабинет она покидает так же быстро, как и ворвалась в него. По крайней мере даже напоследок не смотрит своим убийственным взглядом. — И зачем приходила? — вопрос остаётся без ответа. *** Вид Бэкхёна возвращает его в прекрасное настроение почти сразу. Они меняют место встречи комнату Бэкхёна, в которой он обычно готовится к началу рабочего дня. Чанёль попадает в неё впервые, но она мало отличается от гардеробной его сестры или матери. Разве что по размерам — ведь единственное, что здесь есть — это носки и несколько костюмов с рубашками. — Ты хотел увидеть подготовку, правда? — произносит он на ухо, вызывая мурашки, а затем улыбается, как ни в чём не бывало, — завтра мне предстоит начать разнашивать туфли от L.K. Bennett. Это любимый бренд королевы для начала лета, поэтому она заказала всю коллекцию. Неторопливыми движениями Бэкхён натягивает на руки белые плотные перчатки. Столь же размеренно он рассматривает первую пару туфель, прикасается к стенкам, запускает пальцы внутрь, оглаживая подъем. Затем подходит к большому шкафу с самыми разными носками, преимущественно бежевого и белого цвета. — Ткань носков очень важна, — произносит Бэкхён, — от неё зависит ощущение ступни в новой обуви, то, как сильно разносится обувь. Я предпочитаю хлопковые носки, когда стоит цель разносить туфли на каблуке. Носки из акрила подходят больше для более тёплой обуви или же спортивной. Но это мои индивидуальные предпочтения, а не правило. Он аккуратно поддевает пальцами новые белоснежные носки с полки, а затем кладёт их на кровать рядом с туфлями. — Следущий этап: обработка, — негромко продолжает он, — перед тем, как надеть даже носки, необходимо тщательно промыть ноги с мягким гелем и после нанести нежирный крем. Я сделал это перед вашим приходом, так как это не самая приятная сцена. Чанёль чувствует долю разочарования. — Нечестно. Ты обещал, что дашь мне посмотреть на всю подготовку. — Но это лишь… — Всю, — требовательно повторяет принц, подходя ближе. — Что ж…мне всё ещё нужно нанести антибактериальный спрей. И я хотел отойти в ванную, чтобы сделать это, но… Голос прорывается быстрее, чем до мозга доходит информация. — Ни в коем случае. Нет, — для убедительности повторяет принц. Бэкхён должен сомневаться дольше, но с небольшим количеством смущения он снимает одноразовые тапочки и становится на силиконовый коврик. Спрей находится на полке неподалёку, поэтому он присаживается на банкетку и, не скупясь, обрабатывает стопу. И лишь после этого медленными, но уверенными движениями, он натягивает на ступни носки. Он не ожидает, что Чанёль рухнет на колени перед ним и сосредоточено наденет туфли ему на ноги. — Всё? — хрипло произносит Чанёль. — Почти. Разнашиватель обуви растёгивает штанины по бокам, и только сейчас принц может увидеть скрытые пуговицы следующие от щиколотки до колена. А также чёрные резинки, стягивающие гладкую голень. — Это что… — Подтяжки для носков. Невероятно удобно, таким образом носки не сползают и… Бэкхён поднимает на него взгляд, внимательно всматриваясь в лицо. А потом с абсолютно невинной улыбкой проговаривает: — Сексуально ведь, правда? Тяжелое дыхание Чанёля выдаёт возбуждение с головой. Он дрожит, стараясь не сорваться, но сдерживать себя бесполезно. — Только попробуй дальше обратиться ко мне на «вы», — предупреждает он, поднимая его на ноги и приближаясь к его лицу. — Что?… Принц отвечает ему невинной улыбкой.