Мой один на миллион

      Саске втянул носом запах мандарина — до слуха донеслась тихая незнакомая мелодия — и вмиг его ослепил яркий свет, подобный тысяче крошечных искр. Сердце замерло, когда сквозь туманную пелену он разглядел спину матери.       Помнится, раньше её волосы были короче, но в остальном она не изменилась. Однако стоило ей обернуться, он отметил непривычную для неё чёлку... Тёмные глаза матери были закрыты или... Может, они перестали быть тёмными...       Подождите...       Его мать была мертва.       Саске пошевелился на койке и усердно потёр не скрытый повязкой глаз, прогоняя туманную дымку. Невидимая пелена перед взором всё никак не рассеивалась.       — Д-доброе утро, — едва слышно поздоровалась Хината, словно боялась кого-то разбудить. — Как ты себя чувствуешь?       — А ты разве не видишь, как я себя чувствую? — фыркнул Саске, сбрасывая с ног одеяло и направляясь в примыкающую к палате ванную, чтобы умыться. На выходе он ударился ногой о дверной косяк, когда свечение перед глазами расплылось, вновь погружая его во мрак. Зато теперь он не чувствовал себя полностью беспомощным, поскольку запомнил планировку палаты и был более чем уверен в своём медленном, но безусловном выздоровлении.       Тёплое покалывание на кончиках ушей напомнило ему о вчерашнем ребячестве; он выставил напоказ перед этой девушкой нечто постыдное, то, что она никогда не позволит ему забыть.       Если бы Наруто вернулся сегодня в деревню и поинтересовался у неё, что произошло за время его отсутствия, то непременно припоминал бы Саске об этом до конца жизни.       Чёрт, ей даже не нужно никому рассказывать; Саске претила сама мысль, что она знает и видела его в таком жалком состоянии...       Интересно, насколько сложно подменить чьи-то воспоминания?       Саске плюхнулся обратно в койку, откидываясь на подушки — они показались поразительно взбитыми — и принял вложенную холодными руками в ладонь тёплую чашку чая. Первый глоток оставил горькое послевкусие, но каждый последующий улучшал неприятные ощущения в желудке.       Но напиток не помогал справиться с внезапно выступившей холодной испариной...       После давящего минутного молчания, казавшегося Саске слишком невыносимым, он небрежно спросил:       — Как поживает твоя сестра? — Это было лучшей альтернативой вместо: «Давай забудем о том, что вчера я ревел, как ребёнок».       От запаха мандаринов у него снова защекотало в носу; звук кожуры, беспечно падающей в мусорное ведро, подтверждал, что девушку не особо беспокоил вопрос, и была вероятность, что она и не вспоминала о его вчерашнем срыве.       — Замечательно! — Хината казалась искренне счастливой. — Сегодня она смогла съесть немного риса, а это уже прогресс, согласен?       — Угу... — Саске вспомнил, как сам впервые съел рис после пробуждения. Его вырвало три раза. — Ты сегодня рано.       — У меня выходной.       — Хн...       Ему необходимо начать приводить себя в норму, вернуться к тренировкам и всему остальному... Странно, но Саске больше не склонялся к убеждению, что быть самым сильным так уж важно. Его плечи расслабились от повисшего молчания. Она не спрашивала о вчерашнем и даже не излучала никакого любопытного импульса чакры.       — И-извини.       У него сдавило горло. Вот оно.       Хината тихо вздохнула.       — Я-я просто... задумалась, эм, кое о чём насчёт работы, это н-не значит, что я не хочу ничего рассказывать.       Ох... Её чрезмерная вежливость уже достигла всех возможных граней замешательства.       — И что насчёт работы?       Мысль, что Хината не собиралась напоминать ему о вчерашнем, была каким-никаким облегчением, даже если подсознательно Саске хотел, чтобы она затронула эту тему и озвучила свои выводы касательно него.       — Н-ну... Ирука-сенсей предложил мне на постоянной основе преподавать в Академии. Сейчас это лишь подработка, но я не знаю...       Саске мало что понимал в работе учителя, но разве постоянный доход не лучше?       — Что ты ответила?       — П-пока ничего, мне нужно было всё обдумать.       Саске допил чай и отставил чашку.       — Не уверена, что смогу стать хорошим учителем.       Её голос звучал так тихо, что если бы не его обострённый слух, то, возможно, Саске ничего бы не расслышал.       — Тебя не просили бы, если бы считали плохой.       Хината промолчала.       Его слова обидели её?       Как бы странно это не прозвучало, но, кажется, он сделал ей комплимент. Довольно стандартная схема: работодатель не нанял бы временного сотрудника, если бы считал, что тот не подходит для этой задачи. Также и в службе шиноби: на начальном этапе команды обязаны демонстрировать не только навыки командной работы, но и проявлять индивидуальное мастерство, чтобы в дальнейшем стать чуунинами.       Поскольку позже им придётся брать одиночные миссии, только тот, кто способен справиться самостоятельно, без поддержки команды, добьётся успеха.       Конечно, Саске так и не стал чуунином, по крайней мере, официально. Он продвигался по ранговой лестнице под руководством сильнейших шиноби мира и превзошёл их всех. Вряд ли у этой деревни найдётся подходящее звание для ниндзя его нынешнего уровня.       Возможно не сейчас, но как только он придёт в форму, то посоветуется на этот счёт с Наруто.       Борясь с лёгкой улыбкой, Саске спросил:       — Ты не знаешь, когда вернётся Наруто?       В нём пробудилось вдохновение на тренировки, а Узумаки был единственным достойным компаньоном и спарринг-партнёром.       Чистка фрукта прекратилась. Кажется, Хината задумалась.       — Н-нет, эм... То есть... я не знаю наверняка и-и вообще не уверена, стоит ли мне рассказывать о своих предположениях... — между его бровей залегла складка. — Н-но ты ведь его друг, т-тогда ничего страшного, ты же не расскажешь об этом кому-нибудь ещё, верно?       — Мне некому рассказывать, — Саске закатил глаза. — Выкладывай.       — Поначалу я думала, что Наруто-кун на индивидуальных тренировках, и Сакура-чан тоже так сказала. Но несколько дней назад я услышала от братца Неджи, что ситуация в деревне Дождя ухудшилась, и Наруто-кун вынужден был прийти на помощь. Братик Неджи и Ли-сан собрали команды и отправились к нему в поддержку. А-Акацуки раньше руководили этим селением, верно? Думаю, после войны там царит хаос...       Значит, Наруто там вершит великие дела, спасает страны и геройствует, в то время как Саске сидит здесь на больничной койке и пьёт травяной чай.       Внезапно в нём воспрянул соревновательный дух, и Саске поймал себя на мысли, что недоволен бездействием в собственном выздоровлении, что до сих пор полноценно не встал на ноги и не сбросил лишние килограммы, набранные от поедания рисовых пудингов.       — Когда я смогу начать реабилитацию?       Резкая смена темы обескуражила Хинату.       — Эм... Если ты готов, я спрошу у Сакуры-чан.       Саске кивнул. Хината с улыбкой протянула ему миску с очищенными мандаринами.       — Не хочешь немного?       — Хн, пожалуй. — Он с нетерпением ждал, когда она отдаст ему эти фрукты. Как она вообще смела спрашивать, хочет он или нет?       — Ох, тут е-ещё медсестра оставила на тумбочке, пока ты спал. Документы на выписку. Думаю, если ты хочешь покинуть госпиталь, то нужно лишь подписать их.       — Должно быть, они увидели мою предыдущую палату.       Хината хихикнула. Позволив ей вести его пальцы к искомому фрукту, Саске отщипнул дольку мандарина, сразу отправив ту в рот.       — Ты когда-либо проникала в чей-нибудь дом?       — Ч-что? Н-нет! Зачем мне это делать?       Странно, Саске считал, что из членов клана Хьюга вышли бы отличные грабители.       — Я не помню, где оставил ключи от квартиры, а мне нужна одежда, чтобы покинуть госпиталь.       Хината сообразила, что к чему, и ответила:       — О-ох... Т-тогда, думаю, всё в порядке, поскольку с твоим разрешением это уже не походит на взлом... Н-но, эм, м-может быть, ты попросишь кого-нибудь другого, н-например, Кибу-куна, он очень хорош в поиске вещей, и-и с-сможет...       — Нет. Сможешь только ты. — Саске нахмурился. Последнее, чего он хотел — чтобы этот невыносимый парень рылся в его квартире. — Я бы не просил, будь у меня здесь хоть какая-то нормальная одежда.       — Л-ладно... — Хината нервно прожевала дольку мандарина, а после спросила: — Т-так где именно находится твоя квартира?       Саске отпил воды и откинулся на подушки.       — Старое здание прямо под монументом Хокаге. Ты узнаешь его по красной черепице и куче бездомных поблизости.       — Ох... эм-м... С-Саске-кун, мне жаль, но... то здание рухнуло два месяца назад! — взволнованно пролепетала Хината, словно сама была виновата в этом. — Во время атаки Звука вблизи того здания взорвалось много печатей, поэтому из-за мер предосторожности его снесли, извини!       — Ясно.       Сразу же Саске стал подсчитывать в уме имеющиеся у него активы: несколько маленьких коттеджей в отдалённой сельской местности, площадь квартала Учиха, денежное наследство клана, разделённое на депозиты в разных Скрытых деревнях. В той квартире у него хранились свитки с правом собственности, спрятанные в трещине на стене, но они могут понадобиться только в том случае, если он захочет их продать... Некоторые особенно важные контракты он давно скопировал посредством Шарингана и, если потребуется, легко сможет восстановить их на любом куске пергамента.       На данный момент Саске был в полной финансовой безопасности.       За исключением того факта, что у него нет места для ночлега и рубашки, прикрывающей спину...       Чёрт, обычно в таких ситуациях он обращался к Наруто; тот никогда не отказывал, если у его лягушачьего кошелька был хороший день. Но сейчас-то Узумаки здесь не было... И крайне маловероятно, но предчувствие подсказывало Саске, что если он решит наведаться переночевать в квартиру Наруто, то может столкнуться с Сакурой. Чего он точно не хотел, так как общение с ней Саске сводил лишь к вынужденной необходимости.       Хината взяла пустую миску с кровати и отошла вымыть к раковине.       Её присутствие было приятным; она знала, когда оставить его наедине с самим собой, если он не намеревался продолжать разговор, и угощала его вкусной пищей.       Отчасти к такой избалованности Саске мог бы привыкнуть. Сидеть сложа руки и позволять другим думать и делать всё за него, тогда как он будет лишь есть, спать и наслаждаться.       Хм, он никогда не думал о Хьюга Хинате, когда просчитывал варианты выхода из щекотливых ситуаций, даже будь он в полном отчаянии. Но после вчерашнего всё изменилось, ему захотелось испытать её и узнать, как далеко она зайдёт ради него, прежде чем, наконец, сдаться или нанести ему удар в спину.       Воспринимать её как союзника или друга пока рано.       Может быть, вообще никогда не придётся; Саске ещё не встречал кого-либо из женского числа населения, способного даже отдалённо быть надёжным.       Тем более испытывать её было хорошим развлечением. Саске всегда знал куда уколоть Хинату, чтобы потом наблюдать, как она тушуется: будь то слабое тело, чрезмерная вежливость, низкий уровень чакры, плохой контроль голоса, бесполезность без глаз, безобидность или покорность клану.       Довольно забавно, сколько всего Саске мог использовать, чтобы задеть её за живое. Обычно девушки с самого начала раскрывали свои самые сокровенные секреты, вызывая от этого лишь скуку, но Хината действительно была многогранной.       — Ну, похоже, мне негде будет остановиться, когда я покину здешнее место, — произнёс Саске, когда она вернулась. Из-за реакции организма на фруктозу он начал различать смену цветов не скрытым повязкой глазом. — Как думаешь, могу я переночевать у тебя?       К удивлению Саске, она даже не вздрогнула.       — Конечно, — согласилась Хината. На его откровенное смятение, она особенно тихо пояснила: — Ханаби вчера выписали из госпиталя — остаток выздоровления она проведёт дома, и отец предложил мне вернуться, чтобы приглядывать за ней, пока она не поправится. В любом случае, это была временная квартира, поэтому... Если хочешь, можешь забрать её со всей мебелью и вещами.       Такой расклад оказался проще простого.       — И ты делаешь всё, что тебе говорит отец?       Теперь Хината занервничала.       — Н-нет! Это значит... что в большинстве случаев он не ошибается... Я полагаюсь на его мнение, поэтому...       — А что если он скажет тебе прыгнуть с утёса? — спросил Саске и в ответ на её молчание ухмыльнулся. — Что если он потребует от тебя выйти замуж за кого-то неугодного тебе? Или предложит уйти с работы?       До невозможности тихим голосом Хината пробормотала:       — Он уже...       Саске не мог определиться, к какому вопросу относились эти слова — к предложению руки и сердца или уходу с работы, и внутренне поразился тому, что его раздражали оба варианта.       — Он попросил тебя уйти с работы? Или?..       — Н-ну, я к этому никогда не стремилась, и-и всё равно это была подработка, поэтому... Когда я спросила у отца, что он думает о моей постоянной должности в Академии, он ответил, что с его точки зрения, я достойна большего, чем простой учитель... А на самом деле я не... — она замялась, подбирая нужную характеристику. — Я не... Не знаю, получится ли из меня что-то лучше, п-потому что я такая... То есть... как я могу... Прости, я-я понимаю, ты хотел не это услышать.       — Придумываешь оправдания? Вообще-то всё очень просто, — сказал Саске и неловко поёрзал на месте. В нём закипала ни на кого не нацеленная злость. — Я помню время, когда мнение моего отца значило для меня очень многое. Это же мнение привело клан Учиха к уничтожению. Никто не должен указывать тебе, как жить своей жизнью, кроме тебя самой, принцесса, перестань обвинять других в собственном выборе.       Хината молчала и вслушивалась в слова, с его стороны прозвучавшие явно как вызов, поэтому Саске спешно добавил:       — А впрочем, поступай как хочешь, мне, признаюсь честно, плевать. Я даже не понимаю, зачем учу тебя не слушать мнение других людей. — Он прищёлкнул языком, чтобы впредь тщательнее контролировать слова, вылетающие изо рта. — С тех пор, как я вернул чакру, я словно сам не свой, поэтому...       — Не в духе?       — Да, — прошипел Саске, внутренне радуясь, что не нужно объяснять дальше.       — Ханаби такая же капризная. Это... это пройдёт со временем.       Доброта в её голосе действовала Саске на нервы.       — У тебя нет других дел? Других людей для приставаний?       — К-конечно. Эм, мне уже пора... У-увидимся позже, ладно? Эм, я вернусь после обеда, чтобы проводить тебя в-в квартиру. Ты же не передумал? — Саске пожал плечами. — Я съеду к вечеру, а завтра домовладелец зайдёт за оплатой, и тогда я... поговорю с ним насчёт тебя.       — И при всём при этом ты делаешь то, что приказывает тебе отец.       — Это не приказы...       — Как скажешь.       С мягким щелчком и без дальнейших пререканий Хината закрыла за собой дверь.       Саске фыркнул, вновь прокручивая в мыслях их разговор, пытаясь точно определить, в какой момент он начал катиться под откос.

***

      Его зрение всё также не поддавалось улучшению, поэтому пришлось довериться носу, когда после полудня открылась дверь в палату, и Саске почуял запах мокрой травы и псины.       — Инузука? — В носу неприятно зачесалось.       — Ч-что? Н-нет, это всего лишь я, — откликнулась Хината и, прислонив зонтик к двери, подошла к койке, аккуратно опустив на неё сумку. Саске физически ощущал нервозность, исходившую от неё. — Я-я принесла тебе кое-какую одежду...       — Он с тобой? Я чую его... — последнее прозвучало так, как сказал бы сам Инузука, но Саске было плевать; он ненавидел этот запах.       — Н-ну, он помогал мне купить вещи в мужском отделе...       Саске смог легко представить Хинату, съёжившуюся у магазина и наблюдающую через витринное окно за действиями своего друга. Сама она вряд ли бы осмелилась и близко подойти к мужскому нижнему белью.       — Ох, твоя рука! — воскликнула она касаясь его левой руки, обтянутой тонким слоем бинтов вместо жёсткого рукава, который был на нём ещё сегодня утром. — Всё срослось?       — Да, врач сказал, что всё безупречно зажило, — приукрасил он, естественно, опуская ту часть, где угрожал медику, не допуская наложения очередной гипсовой повязки.       — Значит... Теперь ты готов покинуть госпиталь? — радостно, но с ноткой волнения отозвалась Хината, пока доставала из сумки одежду.       Весь день она только и делала, что помогала ему, а он лишь принижал её.       — Да, — подтвердил Саске. Дальнейшее пребывание здесь не имело смысла, рука больше не болела, кроме тех случаев, когда он бился ею о перекладину койки, ведь его единственной слабостью оставалось зрение.       — Держу пари, он купил отвратительную одежду попросту мне назло.       Хината вздохнула — то ли мягко усмехнулась — и вытащила куртку, дав ему пощупать.       — Киба-кун добрый человек, и да, ему нравится подшучивать над другими, но он правда... В общем, он благодарен тебе и знает, что ты спас жизнь Ханаби, а она ему как сестра.       — Я не хочу ничего об этом слышать.       Саске потёр пальцами вложенную ему в руку плотную ткань.       — На улице дождь?       — Д-да, небольшой...       — Одежда мокрая.       На кажущейся водонепроницаемой ткани остались влажные следы от капель.       — Прости...       Кажется, девушка уже пожалела, что оказала ему эту любезность. А Саске не радовало, что Инузука подсобил в этом деле, она не должна была вовлекать других... Но тогда у него осталось бы только два варианта: либо восстановить зрение в ближайшие пять минут, либо чудесным образом отыскать дорогу к неизвестному ему жилому комплексу в деревне.       Сейчас ему требовалось, чтобы эта девушка была на его стороне.       Так же Саске размышлял и на прошлой неделе, но в данный момент мысль об эксплуатировании Хинаты заставила его остановиться и подумать о том, насколько извращённым он стал.       Теперь, когда все его воспоминания и эмоции были в целости и сохранности, гордость и благородство в глубине его души снова отстаивали право на главенствующее положение.       Потребовалась огромная мысленная подготовка, но в итоге Саске выдавил из себя благодарность:       — Спасибо.       — О-ох, не за что, — довольным тоном и с долей удивления произнесла Хината, всё же не рискуя испытывать судьбу.       Задерживаясь в палате ровно до момента, пока Саске не начал развязывать узел на рубашке, Хината сообщила, что подождёт в коридоре и подышит свежим воздухом.       Мягкая одежда ласкала его кожу, хорошо сидела и удобно подходила для человека с повреждённым запястьем; только от неё пахло псиной, и Саске не мог дождаться возможности снять её.       При выходе на улицу ему пришлось держать Хинату за руку, а прежде чем они покинули здание госпиталя, с его разрешения она кое-что сделала.       — Вечерами становится холоднее, — спокойно проговорила Хината, плотнее обматывая шарф вокруг его шеи. Саске ощутил приятное тепло и запах антисептика. — Я читала, что холод препятствует выздоровлению. П-пожалуйста, позаботься о том, чтобы не простыть.       — Мне не по себе, когда жарко.       Он ненавидел душную, тесную и сковывающую движения одежду, также как и жгучий летний зной. Саске вполне нормально переносил холод, но не стал продолжать обмен мнениями, указывая на это.       На улицах окружающие замолкали всякий раз, когда они вдвоём проходили мимо. Видеть непрошенного гостя деревни таким приветливым — даже немыслимо! — рядом с принцессой Хьюга — новость из разряда грандиозных.       Пусть судачат, может быть, тогда шумиха о его выздоровлении ткнёт в нос совету на их попытку от него избавиться.       Саске слегка наклонился и прошептал, чтобы никто, кроме неё, не услышал:       — Видишь, а если бы ты согласилась, то держать меня за руку было бы не так неловко.       Скорее всего, Хината покраснела как свекла, ей даже потребовалось время, чтобы подобрать слова.       — Я знаю, что т-ты никогда этого не хотел, п-поэтому, пожалуйста...       — Кто сказал? — Саске был абсолютно уверен, что не упоминал о воспоминаниях того дня.       Она молчала, пока они не завернули за угол на безлюдную улочку. Голоса людей и крики детей сменились журчанием реки и шорохом листьев. Саске пришлось присесть на скамейку, чтобы отдышаться.       — В-в тот день, когда ты отдал мне кольцо, я вернулась в поместье, и оно выпало из кармана, когда я снимала кимоно. Наша горничная заметила его. — Хината подождала, пока Саске понимающе кивнул, будто больше беспокоясь о его покрасневшем от короткой прогулки лице, нежели о возможной реакции на её слова. — О-она рассказала, что оно похоже на её обручальное кольцо сорокалетней давности, которое часто соскальзывало с пальца, потому что она похудела. А ещё рассказала о том, как потеряла его прошлой зимой.       Саске фыркнул.       — Оно валялось в снегу...       — Да. Не понимаю, зачем я держала его при себе всё это время, наверное, если бы я показала его ей, тогда...       Если бы она это сделала, то сразу поняла, что он не просил её руки, а ей не пришлось бы утруждаться составлять ему компанию в госпитале. Тогда-то Саске был бы точно мёртв, потому что у неё не было бы повода сохранять его жизнь.       — Значит, всё это время ты знала и делала вид, что не знаешь. — Вокруг разносились лишь треск веток и галдёж торговцев на противоположном берегу реки. — Зачем?       — П-потому что мы друзья?..       — Не путай дружбу с жалостью, — огрызнулся Саске. — Ты пригласила бы меня в свою квартиру, если бы не съезжала? Позвала бы меня — того, кто не может видеть, полюбоваться цветением с остальными друзьями? Об этом забудь. Ты вообще приняла бы меня в качестве члена отряда на миссии A-ранга? — он разжал зубы. — Оправдания — не причины, принцесса. Ты можешь держать при себе то, что произошло вчера, но я же знаю, что ты считаешь меня неудачником. Понятия не имею, получаешь ли ты удовольствие от помощи безнадежным или тебя так воспитали, в конце концов, ты же цеплялась за Наруто, когда он был никем. Всё это время я знал, что ни капли тебе не нравлюсь, но молчал об этом, чтобы облегчить себе жизнь с твоей помощью. И вообще, это не ты меня жалеешь, принцесса, это я использую тебя, как мог бы использовать кого-нибудь другого.       Хината молча выслушала сказанное и робко произнесла:       — Я не понимаю, что ты хочешь услышать от меня...       — Хм, ничего. Просто закончи дело и проводи меня до квартиры.       Саске встал и протянул руку. Та на миг зависла в воздухе, не будучи принятой, отчего его нутро наполнилось презрением, которое не ослабло, даже когда Хината всё же взяла его за руку мгновение спустя. Зависимость от кого-то вызывала у Саске опасение: в любую минуту она может передумать протягивать руку помощи.       Физически и метафорически.       И это полностью его вина; Саске давно понял, что дружба с некоторыми людьми распространяется только на походы по магазинам и поедание мандаринов, но стоит один раз распалить их, и они отстраняются. А когда дело доходит до драки, только Наруто принимает его настоящего, независимо от его высказываний.       Хината привела Саске в жилой комплекс, пахнущий чистыми коврами и с гудящими на потолке лампами. Уже сидя на диване в квартире, он слушал, как она суетится, собирая и упаковывая часть вещей. Постепенно в его животе разгорался огонь, но Саске сдержался и приказал собственным демонам заткнуться к чёртовой матери.       Казалось, что это было прощание, но не в его природе было разводить сантименты, особенно в общении с той, которая ни разу не удосужилась дать отпор его нелепым обвинениям. Получается, это лишь подтверждает его правоту о сказанном ранее?       В любом случае они жили в одной деревне, пересекались в общей компании людей и дружили с одним парнем; рано или поздно они встретятся снова.       Несмотря на стопроцентную уверенность, казалось, вот-вот некие слова слетят с его губ, запрещая мозгу для начала их осмыслить, но лёгкие всё отчаяннее наполнялись воздухом в попытке выплюнуть их.       «Спасибо», — хотел сказать Саске, только ведь он намеренно пользовался ею и цинично высказал ей обо всём в лицо.       «Мне жаль». Ещё чего, нет. Он ни о чём не жалел.       «Увидимся позже?..»       «Береги себя?»       Вырвавшиеся слова оказались далеки от тех, что вертелись на языке.       — Завтра я заплачу тебе за мебель.       — Всё в порядке.       В воздухе повисла неловкая пауза; она имела в виду, что примет его деньги или что ему не стоит беспокоиться об этом и, следовательно, больше не приближаться к ней?       — Прощай, Саске-сан.       Промежуток времени между её словами и щелчком закрывающейся двери был достаточно долгим, чтобы Саске успел сформулировать ответ. Но гордость отравленным сюрикеном застряла в горле, лишая шанса на любые слова благодарности или прощания.       «Ты увидишь её снова, — убеждал себя Саске, — не спеши угождать, потому что позже пожалеешь об этом. С этого момента всё станет только лучше».       Верно, Саске становился сильным и уверенным в себе только в одиночку, а любые узы тянули его вниз.       Но, чёрт возьми, до чего трудно было смириться с тем фактом, что всё необходимое, всегда оказывающееся для него на расстоянии вытянутой руки, являлось её бескорыстным подарком.