Мой один на миллион

      За минувшие четыре часа, перепугав три команды генинов и раскурочив полигон, Саске, наконец, почувствовал, что выполнил тренировку на сегодня.       Близилась зима, о чём знаменовали холодное дуновение ветров и низкая температура воздуха. В отличие от сезона дождей, снежная пора, несущая глухие ночи и ледяную стужу, была ему ненавистнее.       Саске восстановился с поразительной скоростью. Прошла всего пара недель после выписки из госпиталя, а он уже был способен призвать Сусаноо, полностью контролировать Аматэрасу и даже применять большинство продвинутых техник, освоенных им после получения глаз Итачи.       Исключительными недостатками оставались пульсирующая головная боль, которая безжалостно возобновлялась вновь и вновь, и болезненное покалывание в пояснице от излишнего перенапряжения тела.       Солнце опускалось за горизонт, день подходил к концу, но его работа на сегодня была не закончена.       Игнорируя оживление на улицах — жители деревни всегда находили повод что-нибудь отпраздновать и напиться — Саске протиснулся сквозь толпу мельтешащих людей в направлении резиденции Хокаге. То, что когда-то являлось коридором комитета по восстановлению Конохи, сразу слева от входа, где работники размещали материалы и руководили поставками, теперь превратилось в заброшенный склад. Саске помнил, как всего несколько недель назад приходил с Наруто в это место, которое сейчас было пустынно, будто сюда месяцами не ступала нога человека.       Крайне неприятно, что ему приходилось запрашивать миссии лично, но он сам отказался быть внесённым в список доступных для найма ниндзя. Может, ему следовало подать заявку на постоянную работу в бюро по трудоустройству двумя этажами выше, вместо того, чтобы брать случайные задания каждые несколько дней?       Нет.       Наруто не сможет долго находиться вне деревни, он должен был уже получить известие о его выздоровлении и вскоре прибыть. Саске будет волен уйти в любую минуту после возвращения Наруто, а постоянная работа лишь задержит его.       Женщина за столом в отделе по распределению миссий казалась знакомой, но у Саске не было желания вспоминать её имя.       Она совершенно не волновалась о том, что выставляла свою большую грудь, выделяющуюся сквозь сетчатую рубашку, на всеобщее обозрение.       — Ты не годишься для миссий, мальчишка, приходи, когда закончишь с реабилитацией. — Она отбросила его личное дело на стол и вытащила изо рта бамбуковую шпажку, не подозревая, что на подбородке остались следы глазури от клёцк. — Если только ты не согласишься поработать в сельском хозяйстве обнажённым по пояс и склонившимся над стогом сена?.. — Она усмехнулась его невозмутимому выражению лица. — Ну, что ещё ты хочешь, чтобы я тебе предложила? У меня нет боевых заданий, подходящих для твоих нынешних навыков... По правде говоря, кроме того сведения, что ты один из учеников Орочимару, я ничего о тебе не знаю, — ещё шире ухмыльнулась она. Заинтересованность Саске сменой темы шла вразрез его недоверию к этой женщине, чтобы что-либо у неё спрашивать. Она оттянула ворот рубашки, демонстрируя ему бледную шею. — Я покажу тебе свою проклятую печать, а ты взамен покажешь мне свою.       Теперь-то он вспомнил её имя. Митараши Анко. Неудивительно, почему он задумался о разноцветных клёцках, как только вошёл, не сразу отмечая, что на столе стояла пустая чашка из-под чая и блестели капли, похожие на сироп.       — Если тебя не интересует змеиный серпентарий или нет того, кого нужно замучить до смерти в иллюзии, то разговор окончен.       Словно по нажатию кнопки «работа» она придала лицу профессиональное выражение и зарылась в свитки, лежащие на столе.       — Всегда найдётся свободная вакансия преподавателя в Академии...       — Нет.       Анко быстро пробежалась пальцами по каждой строчке и перешла к следующему свитку.       — Проктор экзамена на звание Чуунина, именуемый «Запугивателем», — резюмировала Анко и, отвечая на его безмолвный вопрос, пояснила: — Ты угрожающе предупреждаешь о трудностях и опасностях перед началом второго этапа экзамена, по желанию используешь какое-нибудь безобидное дзюцу, чтобы в итоге отсеять слабаков, прежде чем они отправятся в лес смерти, — с ворчанием она закинула загипсованную ногу на стол, представляя ту на обозрение. — Я бы и сама занялась этим, но один прекрасный удав посчитал, что было бы забавно превратить мою голень в пюре, так что в этом году кто-то другой должен заменить меня.       По возможности Саске предпочёл бы что-то требующее минимального контакта с хныкающими сопляками, изображающими из себя крутых.       — Что-нибудь ещё? — От его обречённого тона губы Анко изогнулись в кривой усмешке.       — Цветочная лавка Яманака разместила объявление о поиске сотрудника на неполный рабочий день, поскольку их дочь выходит замуж.       Саске сощурился лишь от упоминания имени, и Анко поддела его:       — Насколько мне известно, упаковывать букеты — отличная тренировка мелкой моторики.       Он нетерпеливо переступил с ноги на ногу.       — Когда начинается второй этап экзамена?       Она рассмеялась.       — Через четыре дня. Но учти, тебе нельзя никого убивать.       — К сожалению.

***

      В день экзамена он выглядел максимально устрашающе. Да предстань он хоть в нижнем белье, дети и так были бы напуганы уже тем, что он — Учиха Саске. Со стороны организаторов было огромной ошибкой дать ему возможность нанести кому-нибудь психическую травму, и он, чёрт возьми, сполна насладиться предоставленным шансом.       С виду его кимоно выглядело тёмным и неброским, но в ту минуту, когда Саске повернулся к генинам спиной, они лицезрели выделяющийся символ клана Учиха. Ха! Какой-то ребёнок не сдержался и намочил в штаны от страха.       Саске даже подумывал забавы ради обернуть руки бинтами, как при подготовке к бою, но, учитывая, насколько короткой была его роль, эти старания оказались бы излишними. Подсумок с лязгающим внутри оружием лениво раскачивался у него на поясе. Верная катана плотно прижималась к пояснице, хоть он и сомневался, что ему понадобиться обнажать её.       Повязка на глазу больше всего приковывала внимание генинов; по иронии судьбы, именно этот аксессуар во всём образе был ему жизненно необходим.       Теперь, когда его видимый глаз вернулся к нормальному состоянию, Саске замечал, глядя на себя в зеркало, появившиеся в волосах редкие седые пряди. Шизуне обнадёжила, сказав, что это временное явление; всё из-за стресса, которому подвергся его организм. Но сколько будет длиться это «временное»? После выписки из госпиталя прошло уже больше месяца, а седых волосков не убавилось. Прежде для Саске ещё никогда не был настолько важен внешний облик, чтобы пытаться его исправить. Беспокойство о ранней седине отошло на второй план, когда он стал плохо высыпаться, о чём свидетельствовали тёмные круги под глазами. Возможно, седые волосы сойдут, как только он изнурит себя до такой степени, чтобы уснуть на час или два крепким сном.       Саске напоследок оглядел команды на поляне перед входом в лес смерти. Всякий раз, когда он заглядывал в глаза генину, тот вздрагивал и отводил взгляд, за исключением одного подростка, пристально смотрящего в ответ. Лицо мальчика показалось смутно знакомым, но точно определить, где его видел, он не смог. Кто знает, может, Саске был причастен к убийству его семьи или разрушению его дома во время войны. В настоящее время лица и имена едва ли что-то значили в его жизни.       То, как этот мальчишка без страха смотрел на него, вселяло веру, что в этой деревне всё-таки мог появиться волевой боец.       Команда этого генина уверенно шагнула ближе с намерением пройти, игнорируя присутствие Саске. Он сразу же развернулся спиной к остальной группе, отдавая указание прячущемуся в листве дерева члену АНБУ, что это все достойные кандидаты.       Оставшиеся позади завели непрекращающуюся невнятную болтовню, пока Саске не повернулся к ним с нескрываемой насмешкой.       — Что там у вас?       — М-мы сдали письменный тест, — ответил один из мальчишек, чей взгляд был дерзок, но поза выдавала нервозность.       Саске решил повеселиться.       — Рад за вас. Если думаете, что достаточно готовы, то вперёд — присоединяйтесь к остальным.       До чего захватывающе, насколько такие простые и невинные слова из его уст неубедительно подействовали на подростков. Похоже, что бы не произносил Учиха Саске, всё превращалось в угрозу.       — Так просто?       — Если только вы готовы доверить мне свои спины, — припугнул Саске и лениво упёр руки в бока; ладонь удобно легла на подсумок с кунаями. Девочка захныкала и спряталась за одним из мальчиков. — Вам лучше вернуться к мамочке, если боитесь.       — Мы не боимся. Идём.       Команда последовала за отважным товарищем и присоединилась к другим отобранным. Все прошедшие испустили коллективный облегчённый вздох, решив, что тест сдан, и они прошли, даже не подозревая, что настоящее испытание ещё впереди.       Малый ястреб, привлекая внимание, невысоко парил в над головами встревоженных генинов, которые на протяжении часа ожидали, когда же откроются врата леса смерти. Задевая головы подростков потоком воздуха от взмаха крыльев ястреб с пронзительным криком приземлился Саске на плечо. В тот момент, когда все взгляды были прикованы к нему, небо затянуло тусклой серой дымкой, а почва под ногами задрожала от слабого землетрясения.       Змеи всевозможных окрасов и размеров вырвались из трещин в земле и градом посыпались на неподготовленных к битве детей. В мгновение ока разразился хаос: визги, выкрики различных дзюцу и плач заполонили местность. Некоторые генины получили укусы в шею и падали, парализованные и истекающие кровью, другие лишились одной или пары конечностей. Раненые подростки с ужасом наблюдали, как гигантская змея целиком проглатывала их товарищей по команде одного за другим. Лес загорелся, образуя замкнутую ловушку, спасения не было. Гигантский монстр из дыма возвысился над ними с высоко поднятым над головой мечом. Делая мощный замах, чтобы раздавить их, как муравьёв, он издал нечеловеческий вопль, похожий на крики тысячи страдающих душ.       А потом всё закончилось.       Команды оказались на тех же местах, что и до произошедшего пугающего видения, в безопасности и тишине на освещённой солнцем поляне, окружённой приятной зеленью. От имитации хаоса, разыгранного в их сознании и выброса адреналина один подросток пустился наутёк с криком, что этот сумасшедший психопат убьёт их по-настоящему если они останутся. Это посеяло панику среди остальных, и несколько команд со всех ног рванули прочь.       Из оставшихся в общей сложности насчиталось семь команд; несмотря на то, что генины выглядели заметно испуганными и потрясёнными, они твёрдо стояли на местах, сохраняя боевую стойку. Саске не был поклонником нечётных чисел, но так получалось даже интереснее, особенно когда настанет время битв один на один на арене.       В целом он остался доволен проделанной работой.       Как только ворота в лес были открыты, и участники скрылись в листве, Саске добрался до центральной башни, куда в конечном итоге должны прибыть прошедшие испытание генины, и толкнул дверь в преподавательскую.       Комната была заполнена джоунинами и наставниками. За чаем и неспешной беседой они ждали, когда команды найдут дорогу сюда. Несколько АНБУ замерли по стойке смирно у дверей и окон на случай чрезвычайных ситуаций. Будучи юным генином, Саске и подумать не мог, что ответственные за экзамен взрослые будут вести себя так расслабленно. Опыт преодоления собственного экзамена оказался напряжённым и тягостным. Сначала им помешал Орочимару, вдобавок поставив на Саске проклятую печать, а после их команда подверглась нападению высокоранговых ниндзя Звука. Узнать, что пока они проходили через все эти опасности, преподаватели пили чай с тортом, было противно.       Взгляд интуитивно зацепился за знакомые лица Ируки, младшего друга Наруто — кажется, его звали... Конохамару? — и Хьюга Ханаби. Она не сразу заметила его, потому что была слишком увлечена с виду захватывающим разговором с внуком Сандайме Хокаге; благодаря тишине, заполонившей комнату при появлении Саске, внимание всех присутствующих обратилось к нему, и лишь Ханаби демонстративно не смотрела в его сторону.       Разговоры возобновились, когда Саске развернулся и вышел, закрывая за собой дверь. Экзаменаторам в башне почти нечем было заняться, но стоять и обсуждать погоду, когда какой-нибудь генин может быть ранен и истекать кровью — безответственно.       Кроме того, если и было что-то, что Саске ненавидел больше, чем заискивающих перед ним девушек, так это светские беседы.       Наверняка и чай у них отвратителен на вкус.       К счастью, в деревне появилось больше проверенных торговых автоматов.       Саске нажал на кнопку, чтобы заказать бутылку горячего зелёного чая и, потягивая напиток, прислонился спиной к агрегату.       Наполовину опустошив бутылку с чаем, он наблюдал, как из-за распахнутой двери в преподавательскую выскочила невысокая фигура. Чем ближе она подходила под жужжащими лампами, тем отчётливее просматривалось, что это была Ханаби. С разницей всего в несколько месяцев, разделяющей её и внука Сарутоби, она неофициально получила звание самого молодого по силе чуунина.       Об этом он прочёл в старой газете, сложенной Хинатой в кладовой, вместе с другими устаревшими публикациями, в которых упоминались любые члены клана Хьюга.       Ханаби подошла к нему с высоко поднятой головой и идеальной осанкой. Ей даже не было нужды что-либо говорить, Саске отлично понимал, что она всей душой его ненавидит.       — Спасибо за твой тяжёлый труд.       Он лишь кивнул в ответ, не настроенный на проявление неискренних любезностей.       Раздражённая, она фыркнула и полезла в карман жилета за монеткой, опуская ту в отверстие автомата. Прежде чем достать бутылку бананового молока из лотка выдачи с охлажденными напитками, Ханаби метнула на Саске недоверчивый взгляд.       — Так как у тебя дела?       — Прекрасно.       — Что с твоим глазом?       Разглядывая её какое-то мгновение он заметил, как от его молчания она начинала терять терпение.       — Надел повязку для устрашения.       — Ага, — пробормотала Ханаби и стала медленно пить молоко, стараясь не встречаться с Саске взглядом. — Так сколько команд прошло?       — Семеро. Четыре из Листа. И по одной из Песка, Облака и Тумана.       Она понимающе кивнула.       — Только встала на ноги и сразу на службу. Беспощадная система или тебе просто было скучно продолжать валяться в постели?       — Я быстро восстанавливаюсь, — объяснила Ханаби, запрокинув голову и допивая остатки молока. Выбросив пустую бутылку в рядом стоящую урну и собрав всю необходимую смелость, она, наконец, решилась высказать то, зачем пришла. — Послушай... Спасибо, что помог мне. Я о том случае... в госпитале.       Саске пришлось не по нраву её обращение.       — Только не кланяйся слишком низко, а то можешь и лоб разбить.       В точности оправдывая своё имя, Ханаби вмиг вспыхнула, как фейерверк.       — Я благодарна, но меня раздражает, что теперь я перед тобой в долгу! Представь себе, я считаю тебя худшим из всех людей, когда-либо ходивших по этой земле! И, зная обо всём происходящем в твоей голове, я крайне удивлена, почему вообще разговариваю с тобой!       — Так уходи.       — Я уйду, но сначала выскажусь, потому что впредь не собираюсь снова говорить с тобой! — выплеснула Ханаби. Её глаза наполнились яростью, а от растущего гнева вены вокруг них угрожали вздуться. — Спасибо, Учиха, за то, что спас мне жизнь. Я согласна на что угодно, чтобы отплатить тебе, если только ты не попросишь чего-нибудь идиотского. На этом всё. Я не доверяю тебе и не считаю человеком, достойным моего времени. Ты даже не заслуживаешь того, чтобы тебя называли человеком, — продолжала она. Саске лишь смотрел на неё непроницаемым взглядом и потягивал чай. С таким же равнодушием он выслушивал бы её рассказ о погоде. — Я глазам своим поверить не могла, когда узнала, что тебе разрешили приблизиться к командам генинов! Да ещё и позволить напасть на них — немыслимо. Тебе — тому, кто не стал бы дважды думать об убийстве собственной семьи. Хм, абсурд.       — Ты закончила? — спокойно спросил Саске. — Твой голос раздражает.       — Закончила, — Ханаби снова фыркнула, уже с облегчением. — Кроме того, ходят слухи, что вы с моей сестрой помолвлены. Сделай что-нибудь с этим.       — Я здесь ни при чём, спроси у неё сама, — сказал Саске, указав подбородком на входную дверь за её спиной.       Внутрь вошли двое АНБУ, команда генинов и Хьюга Хината. Саске несколько удивило её присутствие на экзамене. Она ясно выразилась, что отказалась от работы в Академии, но всё же находилась здесь. Может, она подписалась на эту миссию вне преподавательской занятости, как и он, но зачем?       За последнее время Саске всё реже и реже думал о ней, что не могло не радовать. В какой-то момент он стал ловить себя на мыслях о ней по нескольку раз в день и клял её за то, что она являла собой запутанную головоломку.       Сегодня она выглядела по-другому. На ней был стандартный жилет джоунина поверх водолазки, чёрные брюки и тёмные перчатки. Её губы оставались сжаты в прямую линию, но глаза засияли, когда она заметила его и Ханаби. Она скрылась в ближайшем ко входу коридоре, где размещалось отделение неотложной помощи, с бессознательным ребёнком на руках. Члены спецназа в масках безмолвно развернулись на пятках и вернулись в лес.       — Ух ты, ребята, а вы быстрые! — тон Ханаби мигом сменился с враждебного на добродушный. Кажется, она была знакома с этими двумя участниками добравшейся команды. — Как вы нашли дорогу сюда, минуя препятствия?       — Наша сокомандница получила травму вскоре после входа в лес, и спасательный отряд забрал её в отделение неотложной помощи. А мы незаметно проследили за ними, — ухмыляясь рассказывал тот самый мальчишка, что непоколебимо встретил его взгляд на поляне. Он напоминал Саске молодого Наруто. — Согласитесь, умно?       — Ты всегда был прохвостом, — с укором покачала головой Ханаби. — Ну, умно или нет, но вы добрались. Идите прямо по коридору, и после первого поворота слева будет зона ожидания. Вам следует отдохнуть перед предстоящими одиночными сражениями, поверьте мне.       — Мы виделись ранее? — неожиданно спросил Саске, и все взгляды устремились на него.       Мальчик не побоялся повернуться к нему и почтительно поклонился.       — Да, я и моя сестра Ами обязаны тебе жизнью.       Ами... Ами... Знакомое имя, но не принадлежащее никому важному. Странно, это напомнило Саске об объятиях со спины и холодных брызгах воды на лице.       — Как такое вообще могло произойти? — Ханаби прищурилась, глядя на двух мальчишек. — Мне сложно представить, чтобы он помогал кому-то кроме себя.       — Это случилось при пожаре в Академии, — с печалью произнёс подросток, словно это было трагическим событием, которое стоит чтить. — Он подлетел к окну на гигантском ястребе, вызволил нас и доставил в безопасное место. Вы должны помнить об этом, Ханаби-сенсей. Я видел, как он поймал вас, когда вы выпрыгнули из окна перед тем, как здание рухнуло!       Ханаби заметно побледнела, но согласно кивнула.       Хината вышла из медицинского крыла и с лёгкой улыбкой подошла к ним.       — Привет. Вы не пострадали?       — Нет, мы оба в порядке, — ответил мальчик.       — Замечательно.       Саске подметил лукавую ухмылку на лице подростка, но промолчал. Это было их планом с самого начала? Сговорившись пожертвовать товарищем по команде, чтобы двое других благополучно добрались до башни? Хм, он бы дал им дополнительные очки за командную работу, если бы его мнение учитывалось.       Когда оба генина отчитались и направились в отведённую им зону, Ханаби уставилась на Саске и беззвучно подвигала челюстью.       Сугубо из прихоти, чтобы позлить её, он обратился к более примечательной Хьюга.       — Так ты в спасательном отряде?       Хината подпрыгнула на месте.       — Д-да. Мы прочёсываем лес в поисках раненых генинов и помогаем им.       — В наше время ничего подобного не было.       Хината улыбнулась:       — Пару лет назад это стало первым предложением по улучшению от Сакуры-чан, когда её назначили ответственной за медицинские бригады на экзаменах.       Получается, плакса Харуно всё-таки на что-то годится.       — Хм...       — Как ты себя чувствуешь в последнее время? — с едва заметной теплотой в голосе спросила Хината. — Ты по-прежнему прикрываешь глаз.       — Так выглядит более пугающе.       — Не перестаёт кровоточить? — уточнила она, но для него это прозвучало как: «Раз ты так говоришь, то наверняка это не вся правда».       — Только при ярком освещении.       Саске был поражён тому, с какой непринуждённостью она вела беседу, вопреки их расставанию на плохой ноте. Неужели её жизнь была настолько насыщена событиями, что она забыла о произошедшем между ними в последний разговор?       — Надеюсь, скоро тебе станет лучше.       — Угу.       Или это его жизнь была недостаточно насыщенной, чтобы абстрагироваться. Саске слишком много внимания уделял деталям своего взаимодействия с людьми, и, возможно, такое поведение являлось врождённым методом сосуществования в социуме: делать вид, что всё в порядке, несмотря ни на что.       Ханаби переводила хмурый взгляд с него на сестру, словно их разговор был слишком сложным для её понимания. Саске заметил это и решил проявить необычайную любезность к Хинате, только чтобы спровоцировать Ханаби. Он намеревался немного насолить маленькой соплячке за то, что она припомнила ему картины из подсознания, которые были его личными.       — Хочешь чего-нибудь выпить, принцесса?       Хината, и без того раскрасневшаяся после переноса на руках раненого ребёнка через лес, зарделась ещё сильнее от неожиданного предложения.       — Что? Сейчас? Эм, но мне уже пора вернуться к обязанностям.       — Как удобно, что напитки продают в бутылках.       Коснувшись тыльной стороной ладони губ, Хината сдержала смешок.       — Эм... ладно, я бы выпила чего-нибудь тёплого.       Саске потряс полупустой бутылкой в руке.       — Этот зелёный чай неплох.       — Тогда выбираю его. Спасибо за твою щедрость!       Он протянул ей свой напиток.       — Хм?! Этот... этот чай твой! Ох, нет! Он что, последний?! Тогда я откажусь, и не нужно ничего другого!       Ухмыльнувшись, Саске вскользь уловил яростный взгляд некой особы и опустил монету в слот, чтобы заказать для Хинаты полную бутылку горячего зелёного чая. Она приняла напиток с взволнованной благодарностью и оставила их под предлогом необходимости вернуться в лес на случай, если кто-нибудь ещё пострадает.       Последовавшую за произнесёнными словами и шагами минутную тишину нарушила Ханаби, пробормотав:       — Узнав твою отвратительную сущность, я почти убедила себя, что того дня, когда сгорела Академия, не было, — её слова звучали, будто она продолжала разговор, который никогда не начинался. — После тех месяцев, проведённых в твоём подсознании, я пришла к выводу, что ты всего лишь бессердечный оппортунист... Но это произошло в самом деле, верно? Ты спас меня.       Ханаби вздохнула, глядя на его отчуждённое выражение лица, и разочарованно откинула волосы назад.       — Ума не приложу, что меня в тебе привлекло. Я знала, что ты никогда не любезничал ни с кем, даже со своим единственным другом. И почему всё же я считала тебя достойным моей симпатии? Ты не забавный, не чуткий, ты вообще не замечаешь никого вокруг, — пока она говорила, слабый аромат цветов витал в воздухе и наполнял лёгкие. Ханаби бегло осматривалась, избегая прямого зрительного контакта. — Но с ней ты другой... При условии, что я знаю о тебе всё, я впервые вижу поведение нормального человека, способного вести настолько адекватный разговор. И пусть меня это жутко бесит, но я не собираюсь ничего предпринимать, даже если она тебе хоть чуточку нравится.       В миг, когда их взгляды встретились, время будто замерло, и Ханаби усмехнулась:       — Разве ты не знал, что она по уши влюблена в Наруто? У тебя нет шансов.       — В твоей логике столько же дыр, сколько в рыболовной сети, — пошутил Саске и оттолкнулся от торгового автомата, чтобы выбросить бутылку в урну; та со стуком ударилась о дно, поскольку была выпита не до конца. — Ты глупа, если думаешь, что знаешь меня, и ещё большая дура, если считаешь, что прославленный Учиха станет рассматривать кого-либо кроме как временное развлечение.       Прошагав в сторону знакомого коридора, ведущего к крытой арене со смотровыми балконами, Саске с молниеносной скоростью перебирал в мыслях все моменты из жизни, пересчитывая их итог.       Учиха Саске, тебе нравится девушка?       Девушки были нелепыми созданиями; он установил этот факт давным-давно. Они были слабыми, легкомысленными, ненадежными и эмоционально нестабильными. Вечно коварные, замышляющие обман и идущие на поводу собственных желаний. И совсем не важно, каких именно — деньги, репутация или его тело, Саске бы никогда не доверил женщине ничего из этого.       Единственная причина, по которой он всерьёз задумывался о долгосрочных отношениях с женщиной, — продолжение его рода. Но для начала она должна была стать его женой, и чтобы получить этот статус, девушка должна была соответствовать буквально недосягаемым стандартам. Ко всему прочему, симпатия к условной жене даже не входила в его перечень соответствующих для девушки требований. Так зачем ему понапрасну тратить время и силы на понравившуюся девушку, если она не подходит для рождения его детей?       Тем не менее, каково это — любить кого-то в ином представлении? Саске не тот, кто дарил бы цветы, покупал дорогой шоколад, или был таким, как Наруто; унижался бы перед девушкой в попытках завоевать её расположение. Он никогда не жаждал ничьей привязанности, и если бы эта мысль когда-нибудь пришла на ум в момент его слабости, он тотчас бы подавил её, потому что ему никто не нужен.       Человек — непостоянное существо, способное перескакивать с одной точки зрения на другую, подобно маятнику; в одну минуту любая вокруг него краснеет, обещая вечную любовь, в следующую же девушка крайне оскорблена его отказом и перестаёт смотреть ему в глаза, а в особых случаях, как с некой рыжей в очках, полностью отворачивается от него.       Сакуре так же была свойственна нерешительность, до того как ей стал нравиться только Наруто. И чем больше женщин Саске встречал, тем чаще они напоминали о своей склонности к метаниям и ненадёжности. Если он и собирался позволить себе принять женскую привязанность, то должен был как минимум выбрать кого-то, кто будет выдержанным и верным, чтобы всегда оставаться рядом. Например: мать или дочь, которые безоговорочно ставили бы его во главе всего. Жёны изменяли, возлюбленные разрывали отношения, а любовницы всегда назначали цену.       Помимо этого, загонять себя в реальные рамки нуждающегося в ком-то ему было в тягость; кому захочется оказаться в уязвимом положении при наличии возможности вообще ни на кого не полагаться?       Тем более, когда — и если — это произойдёт, как в случае с его несчастным другом-блондином, с чего парень должен перепрыгивать через столько препятствий, чтобы убедить девушку, что она ему нравится?       Ей что, недостаточно слова мужчины?       Необходимо ещё покупать ей дорогой шоколад на день Влюблённых, отправлять цветы и открытки, когда они в разлуке, вновь и вновь признаваться в любви без повода. Извиняться за то, что был неправ, брать на себя вину за то, чего не делал, и мириться с ежемесячными перепадами настроения... Пример Наруто не единичный, Саске слышал и другие истории о том, как пары расставались, потому что парень недостаточно заявлял о своих чувствах или девушка была слишком закомплексованной.       Вот ещё!       Если девушка понравилась парню, он докажет это поступками, и лишь поступков будет предостаточно; если он этого не сделал, то и не сделает, и здесь уже ничем не помочь. Что касается девушки: если два человека не смогли достичь взаимопонимания, тогда нет смысла тратить время на глупые надежды, что фальшивая взрывная печать сработает.       С учётом всего изложенного... О чём говорят его поступки по отношению к Хьюга Хинате?       Ему нравилось, как от неё пахнет, но он ненавидел её склонность к излишним извинениям. Нравилось, что она не считала его сумасшедшим психом, при этом никогда не сомневаясь в его способности запросто убить любого. Он ненавидел, как легко она поддавалась чужому влиянию и то, как медлила с объяснениями, но в то же время она осознавала его потребность в тишине и личном пространстве. Было приятно держать её руку в своей, и Саске ненавидел эту истину. Ему нравилось, как тщательно она ухаживала за волосами и ногтями, но он ненавидел отсутствие у неё банального вкуса в одежде. Она оказалась так себе медсестрой, неплохим собеседником и делала щедрые подарки друзьям, но вероятность её пользы в реальной битве, учитывая эти хрупкие конечности, была мала. Ей потребовалась бы вечность, чтобы понять сарказм своим невинным мышлением. И не исключено, что она выступит против него, если он посмеет причинить боль её близким.       Каждый раз, когда Саске отмечал что-то, понравившееся ему в Хинате, то мысленно противопоставлял это тому, что он в ней не выносил. Он играл в чёртов бадминтон со здравым смыслом, и как же раздражало, что он не мог покончить с этим одним решающим ударом.       Похоже, это больше нельзя было игнорировать и надеяться, что оно пройдёт само собой. Это терзало его уже какое-то время, и чем реже он видел её, тем чаще задумывался об этом. Теперь, после подтверждения Ханаби, он и вовсе никогда не забудет. Не после того, как она взяла и сказала это вслух. Это было одной из тех навязчивых идей, которые докучали ему, пока он не выстраивал логические цепочки умозаключений. Как в тот раз, когда он желал выяснить настоящую историю брата или насколько правдиво предположение Суйгецу о том, что Карин была нетрадиционной ориентации с фетишем подчинения, или его мимолетное любопытство о внешности Цунаде без иллюзии, которую она ежедневно поддерживала.       Ему нравилась Хьюга Хината?       Или ему не нравилась Хьюга Хината?       Кажется, здесь требовалось более тщательное расследование. И, идеально зная себя, он станет греховно наслаждаться ежеминутным достижением процесса — неважно, сколь заурядного — даже если всё, что он найдёт в итоге — лишь разочарование.       Или взамен получит обременительную привязанность к девушке, которая увлечена его лучшим другом...