***
Здание оказалось относительно новым, поэтому единственным готовым к просмотру вариантом была квартира на втором этаже с лакированными деревянными полами и довольно осовремененной планировкой кухни и столовой. Неудивительно, что Хинате она сразу понравилась. Всё выглядело так же, как в её предыдущей квартире — той, в которой Саске ненавидел каждый угол. — Ого! У окна так много места для медитации! Как думаешь, утром будет достаточно солнечного света? — спросила Хината, но ему неоткуда было об этом знать. Она прошла дальше, к узкому коридору с тремя дверьми, две из которых вели в отдельные спальни и одна — в общую ванную напротив. Ванная комната не оборудовалась прачечной, ограничиваясь небольшой душевой и крохотным уголком для хранения полотенец и мыла. Кухня оснащалась лишь необходимой бытовой техникой, и Хината не могла дождаться момента, чтобы накупить весёленькой посуды, а один из углов украсить каким-нибудь растением. И да, здешняя духовка одновременно служила микроволновой печью! — Замечательно! Мне нравится! — восторгалась Хината. Саске же остался не впечатлён. Тогда она добавила: — Нужно лишь одобрение Ханаби, и мы готовы въезжать! — Разве ты не собираешься посмотреть другие варианты, прежде чем соглашаться на первый попавшийся? — Меня всё устраивает... — надулась Хината. Такой Саске её ещё ни разу не видел. Она превратилась в капризного ребёнка. — Совсем неподалёку рынок, а главные ворота и Академия находятся на одинаковом расстоянии отсюда, так что... — И заодно подальше от квартала Хьюга. — Да. По указаниям Саске, Хината более основательно обошла помещение и изучила важные детали: трубопровод, отопление, кондиционер и разрешены ли домашние питомцы. Все системы были установлены недавно и функционировали исправно, а заводить животных запрещалось. У выхода из комплекса вид из приоткрытой двери в квартиру на первом этаже отвлёк Саске от пульсирующей боли в левой лодыжке. — Эта дверь была открыта, когда мы пришли? Хината взглянула в указанную сторону и пролепетала: — Не знаю, я не заметила. Саске никогда не уделял особого внимания рассматриванию каких-либо мест для жилья, да и весь комплекс казался состоящим из однообразных квартир. Но из-за той двери виднелся настоящий генкан и полка для обуви, а отделка разительно отличалась от мрамора и дерева в квартире выше. Словно притянутый магнитом, Саске пересёк коридор и полностью распахнул дверь. От крыльца простиралась прихожая, устланная соломенными циновками, ведущая к освещённой мягким слабым светом просторной гостиной. Он скинул сандалии и вошёл внутрь, вопреки предостерегающим шепоткам Хинаты о том, что они, вероятно, вторгаются куда не следует. Пол огромной комнаты в конце прихожей был выложен едва примятыми татами, а само пространство, очевидно, совмещало в себе жилое и гостиное. Для проветривания сдвижные двери были оставлены приоткрытыми. Рисовая бумага на них пожелтела по краям, а кое-где даже разорвалась. За перегородками из матового стекла стояла ночная темнота, в которой, вне всякого сомнения, обнаружится внутренний двор или сад. Придираться Саске мог лишь к стрекоту сверчков снаружи и обледенению веранды оттого, что двери слишком часто держали открытыми, из-за чего солома в циновках теперь сгниёт. Потолок был укреплён деревянными балками, но вмиг припоминая, что второй и третий этажи со всех сторон выстроены из каменной кладки, Саске пришёл к выводу, что древесина наверняка служит лишь украшением. Мебель полностью отсутствовала, не оставляя ни малейшего признака, что в квартире кто-то жил, за исключением чайного бумажного стаканчика в углу. Гостиная была настолько большой, что по ней можно было пробежаться. На кухне висели приличные шторы, а скрежет, с которым сдвигались двери, вызывал ностальгию. Непрекращающееся царапанье у границ его подсознания наконец достигло крайней отметки. Собравшись в подвешенный в воздухе шар с водой, оно внезапно лопнуло, с головой накрыв воспоминаниями о солнечном свете, высохшей траве и доме. Где мама беззвучно что-то говорила, замешивая тесто для пирога в миске, которую он позже облизал. Как прямо она держала спину, когда развешивала постиранное бельё в ясную погоду, пока он разглядывал её из-за стола в гостиной за рисованием. Как изящными руками она разливала зелёный чай на веранде дождливым днём. Где отец иногда присоединялся к ним, если не пропадал на службе допоздна и не выслеживал преступников. Как рукава его хаори развевались на ветру, когда он потягивал чай из своей особенной белой чашки. Где Итачи, ненавидящий запах сладкого перца, въедающийся в татами после карри на ужин, наслаждался ароматом мятного чая, случайно разлитого и пропитавшего солому. Мягкие руки матери на его, когда она помогала ему соединять точки линиями, чтобы нарисовать динозавра в книжке-раскраске. Ощущение тепла полуденного солнца на животе, когда он укладывался вздремнуть рядом со спящим отцом. Его самый первый глоток отвратительно горького сакэ на праздновании нового года. Скрипучие ступени лестницы и отверстия в дверях, проделанные им с братом, когда посреди ночи к ним заявлялся таинственный гость. Тогда же незнакомка запустила пальцы в его волосы, а с губ её слетело заверение, что всё будет хорошо: под защитой и любовью её ладоней, с витающим в воздухе ароматом цветов и наступившим в ушах штилем. — Саске? Он вздрогнул от неожиданности, забыв, что не один, и позволил сердцу за долю секунды заново выстроить барьер. Мурашки пробежали по рукам и шее, когда он увидел перед собой искажённый образ девушки с хрупкими запястьями и густыми волосами. А видение белого плаща заставило его трижды моргнуть, чтобы убедиться, что это не летний сарафан. Присутствие незнакомки, разом ощущающееся и реальным, и воображаемым, подсказывало, что всё, за что он цеплялся, было лишь иллюзией. Простая девушка из его грёз, его амбиции, семья — всего этого больше нет. Никто из родных никогда впредь не окликнет его по имени, как и он никогда уже не вернётся домой, в свой настоящий дом. Саске захотелось укрыться в её объятиях и выплакаться. Улыбка Хинаты дрогнула, когда она заметила выражение его лица. — С тобой всё в порядке? — спросила она. Неприкрытое горе в его глазах поразило её. Она видела его раздражённым, злящимся и нахальным, но никогда — таким несчастным... Выглядело пугающе. Она намеревалась обнять его, но уже и без того не раз навязывая ему свою любезность, передумала. Напряжение, сковавшее его тело, ослабло, а на лицо вернулось привычно-нейтральное выражение с наклоном вбок. Саске отвернулся в сторону стеклянных дверей, к темноте, манящей снаружи. — Не думал, что в таких зданиях бывают традиционные квартиры. Я бы потратил куда меньше времени в твоей розовой, если бы знал. — Но формально это лавандовый, более светлый оттенок фиолетового... — Я бы узнал фиолетовый, мне нравится фиолетовый, а это не фиолетовый. — Что тут... — Они оглянулись на вошедшего с удивлённо приподнятыми бровями старика, который сразу же улыбнулся, признавая статусность Хинаты. — Ах, Хьюга-сама. Вы заинтересованы в аренде жилья? Хината почтительно поклонилась. — Простите за вторжение! Меня интересует квартира, которая сдаётся на втором этаже. — Ох, да, конечно. Хьюга-сама может жить, где пожелает. — Домовладелец улыбнулся и опустился на пол, вынув и распечатав с помощью простого дзюцу футляр со свитками. — Как долго вы планируете оставаться у нас? — Я не совсем уверена. Можно, для начала, месяца на два? Саске развёл руками, указывая на просторную комнату, в которой они находились. — А я возьму эту, раз ты здесь. На лицах Хинаты и домовладельца застыли одинаковые выражения смятения. — Боюсь, ты не потянешь, — отрицательно покачал головой старик. Саске сощурил глаза. — Я владею кварталом! — Если ты имеешь в виду тот пустынный квартал, то ты глупец, раз считаешь, что с пустыря будет какая-то польза. Особенно в месте с таким количеством невезения, — буркнул старик себе под нос, подчёркивая нелюбовь к Учиха. — Мой совет, мальчишка, построй там несколько магазинов, либо продай землю. И, кстати, для чего одинокому парню может понадобиться такая огромная квартира? Выражение на лице Саске сменилось на то, которое люди воспринимали как обычное раздражение, но Хината понимала, что такой взгляд сулил удар по зубам. — Не твоё дело. Я арендую. Домовладелец переглянулся с встревоженной девушкой, совсем не подозревая об опасности, в которой оказался. — Неужели непонятно? Я не хочу, чтобы ты жил здесь. Саске начинал выходить из себя и Хината неодобрительно покачала головой, надеясь, что он прислушается. Усмехнувшись, он вновь прибег к диалогу. — Тогда покупаю весь комплекс. На лице старика добавилось морщинок. — С таким отношением, сомневаюсь, что хоть кто-то заглянет в рекламную брошюру. — Ты лишь высказываешь своё предположение. — Саске разомкнул скрещенные руки и стал долго и пристально всматриваться в узкие морщинистые глаза. Обдумывая множество способов, благодаря которым он мог бы завладеть имуществом старика, не попавшись. Если бы только всевидящие глаза рядом перестали смотреть на него, как на вот-вот вспыхнувшую спичку. — Так ты продаёшь или нет? Старик переводил взгляд с одного сильного и молодого героя войны на другого, которые предлагали ему обогатиться за счёт их кланового наследия. — Сколько у тебя есть? — А сколько ты хочешь? — Саске сверкнул редкой триумфальной улыбкой, когда домовладелец неохотно потянулся за необходимыми документами. — Радуйся, принцесса, теперь сможешь вернуть свою розовую мебель. — Она фиолетовая!***
Её квартира оказалась маловата, а в свою он отказался впускать незнакомцев, поэтому их новоселье — которое Наруто и Ханаби ознаменовали переходом в новый жизненный этап — решено было отметить в привычном заведении. Бизнес процветал всякий раз, когда собиралась девятка новичков. Ребятам полюбилось оживлённое место, а администрации нравилось, что ажиотаж привлекал к ним толпы. В этот раз народу набралось больше, чем обычно. Присоединились друзья Ханаби и её команда, молодёжь клана Хьюга и несколько знакомых Хинаты из Песка, пребывающих здесь на сопроводительной миссии. Минули шумные и бестолковые полчаса, прежде чем Саске заметил, что ни один из товарищей Хинаты по команде не пришёл. Девушка сидела с другой компанией и в основном предпочитала слушать, а не говорить. Хотя по виду слушать ей тоже не нравилось. Словно уловив телепатическую связь, она посмотрела на Саске и приветливо улыбнулась, встретив его пристальный взгляд. С насмешливой ухмылкой на губах Саске поднял руку в приглашающем жесте и, когда Хината подошла ближе, освободил для неё место на скамейке. Уже на протяжении времени он выступал третьим лишним для Наруто и Сакуры, и вполне справедливо было доставить им столько же неудобств, сколько они доставляли ему. Хината была вся напряжена, впервые после отказа приветствуя Наруто. — Здравствуйте, Н-Наруто-кун, Сакура-чан. — Йоу! — Наруто стукнул чашу об её стакан с водой. — Поздравляю! — Привет! С новосельем! Ты уже подобрала себе мебель? Получив несмелый положительный ответ, Сакура лишь усмехнулась: — Давай в следующий раз, когда тебе что-нибудь понадобится, пойдём вместе. Так будет веселее! — Хорошо... — Хината взглянула на парня, сидящего рядом с ней, надеясь скрыть смущение от ситуации, когда стоило ей найти в себе смелость надеть кимоно, как он появился в водолазке и чёрных брюках. Даже Ханаби посмеялась над её желанием нарядиться, высказав, что для фестиваля фейерверков ещё на полгода рановато, пока они совместно пытались разобраться, как у их горничной получалось в одиночку справляться с поясом. — Как твои дела? — Я ещё недостаточно пьян, если ты об этом. Он налил себе ещё порцию сакэ и выпил залпом, поморщившись от разлившейся по горлу горечи. Его пробная выпивка после госпиталя на вкус оказалась точно такой же жгучей и противной, как и в самый первый раз. Пискнув, сдерживая смешок, Хината взяла бутылку и наполнила его пиалу. Придерживая край рукава свободной рукой, тонкой струйкой вливая напиток в керамику, вращая запястьем, чтобы не пролить ни капли; она проделывала данный ритуал так много раз для отца и Неджи, но даже не представляла, насколько изящно в этот момент выглядела. — Рада, что тебе весело, но я спрашивала не об этом. Он недовольно хмыкнул. — Не жалуюсь. Да и череда взлётов и падений всё же лучше, чем быть мёртвым. — Благодаря шуму вокруг, их приглушённый разговор никто из остальных не слышал. Даже Наруто, который увлёкся тем, что упрашивал Сакуру наполнить его пиалу, а та отнекивалась под предлогом, что не примет от него незаслуженной похвалы в случае, если напортачит. — Выпей и ты немного. — Такие напитки — это не моё. — Как по мне, ты не многое теряешь. Саске опрокинул ещё одну чарку сакэ, и от резкого ощущения, ударившего в голову, у него спёрло дыхание. Верный признак того, что он поспешил с добавкой. Сразу же Саске отставил чашу и откинулся на спинку сиденья, чтобы отдышаться. Покрасневшими пальцами Хината стёрла конденсат с тёплой керамики. — Как ты на самом деле? Как твои глаза? Остались ли боли в груди? Мучает ли тебя по-прежнему яркое освещение? Обычно Саске раздражался, если кто-то легко распознавал его уклончивость, и было странно, что сейчас её расспросы его не раздражали. Может, он надеялся, что кто-то спросит его об этом искренне, или, может быть, алкоголь притупил его чувства. — Всё в порядке. Хуже становится разве что на холоде и в первые минуты пребывания в горячей ванне, но я справляюсь. Не расскажешь мне, где собака? С лучезарной улыбкой она ущипнула его за щёку, чтобы убрать выпавшую ресницу, и сдула её. — Они в стране Мороза с братцем Неджи вместо меня, и пробудут там какое-то время. Из-за местного холодного климата я не смогла пойти с ними... Саске закинул в рот солёный кешью и задумчиво прожевал. — Так вот почему ты таскаешься за мной? Некому больше уделять внимание? — И да, и нет... — начала она, но договорить ей помешала сестра, разбившая винную бутылку о чью-то голову. Вечеринка стала походить на своеобразное цирковое представление, повсюду разбрызгалась кровь и выпивка. Ханаби практически запрыгнула на спину медику, попытавшемуся помочь Конохамару избавиться от стеклянных осколков на голове. Наруто тоже присоединился к безумству и облил всё вокруг себя пенящимся пивом. Когда окружающие перешли к бросанию друг в друга едой, Саске схватил плащ и вышел из ресторана. Хината держалась чуть позади. Она молча следовала за ним, отставая на несколько шагов и догнала только когда они завернули за угол перед их жилым комплексом. Саске нахмурился, глядя на неустойчивую дорогу под своими абсолютно устойчивыми ногами. — Побоялась испачкать кимоно? Она многозначительно вздохнула. — В некотором смысле... — А просто сказать «Да» ты не можешь? В наш век нет необходимости проявлять манеры высказывая собственное мнение. Говори «Да», если имеешь в виду «Да» и «Нет», если — «Нет». Саске сунул руки в карманы, чтобы согреться. На выдохе у него вырывался пар изо рта. Со дня на день всё вокруг могло припорошить столь ненавистным ему снегом. — Или так ты привлекаешь к себе парней? Разве нет? Шаг вперёд, два в сторону, так ты действуешь?.. Сдерживая улыбку, Хината не пыталась доказать его неправоту, он был пьян. — Почему ты не упомянула Сакуре, что у тебя уже всё есть? Ты же забрала большую часть вещей из своей розовой квартиры. Она просто ищет кого-то, кто составил бы ей компанию на скучном поручении. А может, она тычет тебе в лицо тем, что переезжает к Наруто и этому слизняку потребовалось немного соли... — Саске поджал губы, когда она лишь коротко кивнула. — Собираешься бросить там сестру? — Она достаточно взрослая, чтобы самостоятельно отвечать за свои ошибки. — Жестоко. Саске глубоко вздохнул, окружающий мир поплыл у него перед глазами. До его квартиры оставалось совсем немного, ещё чуть-чуть и он свалится в постель на всю ночь. — Думаю, я слишком много выпил... А ты пила? Из-за щебня на дороге Саске начал терять равновесие, и Хината смелее подошла ближе. — Нет, я не пью алкоголь. — Хн, в любом случае он ужасен. Ты не многое теряешь. Подожди, звучит знакомо... — Интересно, почему. Наблюдая за тем, как Саске спотыкается о собственные ноги, Хината заставила себя перестать забавляться и взяла его под руку в нескольких шагах от входа в здание. Дверь в его квартиру оставалась незапертой. Да и объективно, кто осмелится вторгнуться домой к Учиха Саске? Оступившись на пороге, он почти выскользнул из её рук и чуть не упал лицом вниз на мрамор генкана. Хината подхватила его в самую последнюю секунду. Стянув сандалии и закинув его руку себе на плечо, она повела его через пустующую гостиную к перегородке, за которой, как она полагала, находилась спальня. Однако Саске нацелился зайти в ванную. А именно в туалет. После двух выпитых бутылок воды, трёх испачканных полотенец и сотню поглаживаний по спине, он со страдающим видом свернулся на полу с полупустой коробкой салфеток на расстоянии вытянутой руки. От выступившего пота волосы слиплись у него на лбу. Чтобы уложить его в нормальную постель, Хината принесла из спальни обыкновенный футон и подушку, которые он хранил небрежно свёрнутыми в пустом шкафу. Другие комнаты его квартиры также не были обставлены мебелью, как и гостиная. В ней разместились лишь низкий столик с дзабутоном, больше ничего. Схожая обстановка была и в её розовой квартире. Когда она наведалась туда, чтобы забрать вещи, то обнаружила всё на местах, в точности, как оставила. Флаконы с лосьонами на комоде стояли нетронутыми в окружении слоя пыли, постельное бельё по-прежнему пахло её шампунем, а значительная часть посуды в кухонных шкафах осталась не сдвинута. И дело тут было отнюдь не в деньгах. Несомненно, у него были средства, чтобы купить всё необходимое. Только вот довольствовался он малым. Либо же ничем вовсе. Улёгшись в постель, Саске начал стягивать с себя водолазку, но Хината настойчиво заставила его отказаться от этой затеи, накрыв одеялом и попросив поспать; на удивление он подчинился. Поначалу она старалась не разглядывать его, но чем спокойнее Саске себя вёл, тем бесстрашнее она рассматривала шрам на его груди, синяки под глазами и седину в волосах. Кисти его рук и жилистые запястья не отпускало мышечное напряжение. Там, где у гражданских были татуировки с именами бывших возлюбленных или интерпретациями того, что изменило их жизнь, его покрывались печатями призыва исключительно из необходимости. Она предположила, что и до госпитализации, и будучи одетым в больничную рубашку с короткими рукавами, он прикрывал запястья, скрывая их. Вряд ли кто-то, взглянув на него, сможет угадать его настоящий возраст. Как ни печально, но даже его молодость была отнята у него так рано. — Хината, — выдохнул Саске. Его дыхание смешалось с запахом рисового вина и рвоты. — Так ты определилась? Она понятия не имела, о чём он. — Постарайся поспать, поговорим завтра. Схватившись за край её цветастого рукава, он ненадолго удержал его в ослабевших пальцах. — Да или нет? Каков ответ? Ох... — Неважно, это всё глупости... — Ответь мне. Поколебавшись, она открутила крышку на бутылке с водой и пропитала полотенце, чтобы приложить к его глазам. Покраснение вокруг его век начало усиливаться, вероятно, он больше нуждался в отдыхе, чем в разговоре. — Я даже не помню, о чём мы говорили. — Почему я тебе не нравлюсь? — попытался подсказать Саске и, усомнившись в сказанном, поправился: — Нет, подожди... Почему я тебе нравлюсь? Потому что рядом нет собаки? Да? Теперь я собака? Она верила, что он не слышал её сдержанных смешков, которые некстати пустило в ход её чувство юмора! — Ты не собака. Просто мне нравится общаться с тобой. Нравится, что рядом с тобой я могу быть собой, — лишь произнеся эти слова вслух, она поняла их значимость. Посчитав момент благоприятным, чтобы их озвучить, Хината понадеялась, что он не вспомнит об этом разговоре завтра. — Даже если бы они были здесь... хоть и знают меня так давно, всё равно беспокоились бы, будто мне десять. Я не могу при них показывать слабость, они не в силах мне помочь, особенно сейчас... Но ты ничего не ждёшь от меня и не пытаешься давить, предоставляя возможность выбора, поэтому я... Наверное, не чувствую уязвимости? Он лежал так смирно, что она задумалась, был ли он тем, кто, выпивая, начинает философствовать под действием алкоголя. — Знаю, что не должна себя так вести, тебе ведь не нравится, когда люди тебя не боятся, но я ничего не могу с собой поделать... Видишь ли, мой отец использует это против тебя. Он не оценил, когда узнал, что ты теперь владеешь этим комплексом, что я живу по соседству с тобой. Думаю, он планирует заставить нас с Ханаби вернуться, как только торжества поутихнут. Но сейчас он не уделяет этому внимания, поскольку считает, что никто не осмелится сунуться сюда, побоявшись столкнуться с тобой. Добавь к этому слухи и никто не станет наведываться в деревню, предлагая замужество мне и Ханаби, так что для него одной проблемой меньше. Разве не эгоистично с его стороны? Прости, что он использует тебя таким образом. Из его приоткрытых губ вырвался тихий храп. Он дёрнулся, едва отойдя ото сна, и перевернулся на бок, теперь уже засыпая в более удобном положении. Задравшаяся водолазка обнажила взору Хинаты его широкую и бледную спину, усыпанную затянувшимися боевыми ранами. Она натянула одеяло так, чтобы его не продуло и он не вспотел. — Спокойной ночи. Низкий рокот, исходящий из его горла, подсказывал, что он пытался ответить на каком-то инстинктивном уровне. Улыбка упорно не сходила с её лица, пока она выключала свет, перестраховываясь, спускала воду в туалете и закрывала за собой входную дверь. Как можно тщательнее скрывая улыбку, войдя на кухню их новой квартиры, Хината застала сестру, прикладывающую к синяку у правого виска пакет замороженного горошка. Ханаби со слезящимися глазами шмыгнула носом: — Неужели со всеми мальчишками так непросто?