***
— А каково это — заниматься сексом с тем, кто тебе сильно нравится? Наруто подавился лапшой, выплюнув бульон и кусочки овощей на прилавок. Владелец «Ичираку», всецело поглощённый работой, даже не обернулся на шум. — Собираешься выведывать у меня компромат на Сакуру-чан? Я не стану тебе ничего рассказывать! Нет, и ты не заставишь меня! Можешь не пытаться! Саске небрежно выковыривал размокшую лапшу из миски. Он никогда не видел смысла в столь огромной порции рамена. К тому моменту, как он доберётся до самой лапши, скрытой под обилием начинок, то уже будет сыт, а лапша слишком размякнет, чтобы нормально ею насладиться. — Плевать мне на твою невесту. Хотя теперь я в курсе, что вы всё-таки этим занимались, — Саске усмехнулся тому, с каким показушным видом Наруто подавился едой. — Врач заставляет меня читать книги для восстановления зрения, — солгал он. — Сейчас я читаю об одной глупой девушке, где специально для невинной публики описано всё очень деликатно и целомудренно. Но слышал, что книги для взрослых тоже обманчивы, поскольку содержат лишь непристойности. Вот и подумал: лучше уж мне спросить у того, кто знает обе стороны сенбона. Наруто был натуральным извращенцем, а усугубляло проблему то, что его обучал ещё более развратный старик, но речь шла не об этом. — Саске, ты... ни разу не занимался этим? — Не в полной мере. Я бы ни за что не стал тратить уникальные гены Учиха на какую-то бездарную легкомысленную девицу. Знаешь что, неважно, еда стынет. Какое-то время они ужинали молча, но Наруто не унимался: — Говоришь так, будто это что-то отвратительное... Всё совсем наоборот, понимаешь? На самом деле это приятно. — Я не хочу слушать никакие подробности, забудь, что я спрашивал. Просто ешь. — Пф-ф, я не собирался делиться подробностями! — Наруто направил на него палочки. — Я лишь хочу сказать... По-моему, больше всего это можно сравнить с ощущениями, когда впервые учишься ходить по воде. Тебе одинаково волнительно и страшно, но стоит освоиться, и возникнет соблазн пройти через это ещё раз, чтобы вновь почувствовать тот самый восторг. А потом ты уже перестаёшь бояться. Только не рассказывай Сакуре-чан, но пока эро-саннин меня тренировал, вокруг нас крутилось много совратительниц. Они показывали мне своё тряпьё и всё остальное — что странно, им ведь нельзя довериться! Хоть большие сиськи и впечатляют! Но я прежде всего ниндзя! Зачем мне сближаться с незнакомкой, которая может убить меня или отравить, понимаешь? — Ты можешь уже умолкнуть. Наруто хихикнул. — Я собирался добавить немного похвалы для Сакуры-чан, чтобы всё, что я сказал, звучало не так ужасно, когда она услышит. — Чёрт возьми, да не собираюсь я ей ничего рассказывать. На вот, съешь варёное яйцо, я не буду. — Спасибо! А что насчёт тебя? Ты же был таким популярным. Я думал, теперь, когда ты вернулся, девушки будут падать к твоим ногам! Почему ты ни с кем не встречаешься? Саске отодвинул в сторону недоеденный ужин и сделал большой глоток охлаждённой воды. — Уверен, ты не забыл о том факте, что меньше четырёх месяцев назад я был в коме. — Ох, точно... Поколебавшись немного, Саске дал волю словам. — Есть одна, которую я нахожу интересной. Однако она уже влюблена в другого, поэтому я не настаиваю. — Ого! Значит, ты тоже умудрился вляпаться в любовный треугольник, да? Так тебе и надо! За все те годы, которые я провёл третьим лишним из-за тебя! — Идиот, ты никогда толком не признавался. — Признавался, но она мне не верила! А когда она призналась мне, то уже я ей не поверил! Один сплошной кавардак. Боже, ну почему мы не можем побыть нормальными хотя бы пять минут! — Наруто втянул в рот остатки лапши и стащил кусок мяса из миски Саске. — Кто она, я её знаю? Как бы не старался, Саске никогда не мог смириться с насмешками в свой адрес, но регулярно пользоваться защитными реакциями тоже утомляло. Подходящий случай, чтобы на пять минут стать нормальным. — Ты отверг её в ту ночь, когда объявил о своей помолвке. Пережёванное мясо больше не выглядело столь аппетитным и кусочками вывалилось из разинутого рта Наруто. — Что... Ты прикалываешься? Хината-чан? Владелец «Ичираку» обернулся, бросив на них заинтересованный взгляд после произнесённого имени. К счастью, кажется, он не слышал всего разговора. Саске порылся в карманах в поисках денег. — Как я уже сказал, я не собираюсь настаивать. — Но ещё ты сказал?.. Так те слухи о помолвке — правда? Настороженным взглядом Саске прожигал спину мастера лапши. — Всё сложно, ведь одобрение её отца сопровождается большим количеством препятствий, — проговорил Саске, умолчав об их обоюдном несогласии жениться с самого начала. — Не переживай, мы не стремимся опередить тебя. Но если что-то решится, ты узнаешь первым. — Саске, погоди, — Наруто отложил палочки, внезапно посерьёзнев. — Хината-чан в числе моих самых близких друзей, если ты обидишь её, я лично разберусь с тобой, понял? Я не шучу. — Ладно, ладно, не распускай свои лягушачьи лапки. Ей в любом случае потребуется несколько десятилетий, чтобы забыть тебя. Не исключено, что к тому времени я ей надоем, и мы прекратим всякое общение, — неопределённо высказался Саске. Безусловно, идеальный вариант — оставить хоть какой-то обходной манёвр, когда их пути разойдутся. — Мастер, будь любезен, налей горячего чая. Ты что будешь пить, Наруто? — Год, — коротко сказал Наруто, взгляд его наполнился проникающим в душу блеском. — Она не такая наивная, как тебе кажется, исходя из её скромности, она всё понимает. Почти год назад она призналась мне в том, что совершенно не требовало ответа... Больше походило на последнее желание умирающего. Она сказала, что должна отпустить свои чувства. Хината-чан не влюблена в меня, Саске, уже нет. Украдкой вздохнув, Саске выложил несколько монет на стойку. — Значит, пиво. Вскоре к ним присоединилась Сакура, заказав миску рамена для себя и добавку для Наруто. Она предложила угостить Саске ещё одной чашкой чая, но он поспешно отмахнулся, сославшись на то, что у него разболелась спина, и он собирается понежиться в горячей ванне. Реальной же причиной было его нежелание слушать неумело замаскированную робость. Сакура старалась проявлять добродушие, хотя Саске было предельно ясно, насколько часто проскальзывало нечто напускное между её словами и взглядами на него, о чём сама она, вероятно, даже не догадывалась. Она терпела его, поскольку он дружил с Наруто и, возможно, на каком-то сентиментальном уровне всё ещё надеялась на его возвращение к прежнему очаровательному и невинному обличию. Как бы не так. Ему надоело, что она принимала во внимание лишь ту его сторону, которую считала достойной похвалы, отметая прегрешения, которые они оба совершали, убийства, ложь. Что насчёт попыток достичь определённой силы, чтобы быть на равных? Различия были лишь в том, что Харуно Сакура делала всё во имя доброты и сплочённости, тогда как Саске поступил, бесспорно, эгоистично. Он выбрал обучение у легендарного саннина, чтобы совершенствоваться путём отступничества, и нагло присвоил большинство дзюцу наставника. Сакура же не замечала собственных недостатков, а внутренняя слепота была тем аспектом, который Саске никогда не одобрял. Сконцентрировавшись на очертаниях знакомой чакры, он повернул за угол и остановился, сунув руки в карманы. Хината сидела на краю тротуара, уткнувшись подбородком в колени. Она выглядела несчастной, поэтому Саске бросил ей монету. Та звонко упала к ногам Хинаты, вырвав её из задумчивости. — На что мне ещё пожертвовать? Она вздохнула — то ли усмехнулась — и подняла монету, рассматривая чеканку. — Я собиралась поговорить с тобой и Наруто-куном, но так и не решилась... — Да, Сакура иногда бывает невыносимой. Он присел рядом с Хинатой. С этого места меж двумя высокими зданиями открывался вид прямо на монумент Хокаге. — Нет, ещё... до прихода Сакуры-чан. Просто мне не хватило духу заговорить с тобой первой. Досаждать таким образом уместно лишь... — Ты проникла в мой дом, чтобы приготовить мне завтрак. Думаю, можешь с уверенностью отважиться и на разговор со мной о чём угодно. — Точно. Не могу поверить, что сделала это... — в относительной темноте переулка её лицо отчётливо покраснело. — Спасибо. Только вот... не с вами двумя. Не знаю, как общаться с Наруто-куном... Раньше было проще, но теперь... Теперь обнародован официальный отказ, который, в общем-то, был его рук делом. — Хн... Странно. Он только что сказал мне, что ты в числе его самых близких друзей, и он разберётся с любым, кто тебя обидит. — О-он так сказал? Правда? — Угу. Её грудь порывисто поднималась и опадала. Она прижала руку к сердцу, стараясь унять его бешеный стук. — Ты так говоришь, чтобы подбодрить меня? — Это правда, иди и сама спроси у него. Она снова свернулась калачиком. — Я-я непременно поговорю с ним. Но, возможно, позже, когда Сакуры-чан там не будет... — Трусиха, — он выразился не лучшим образом, но уже было слишком поздно брать слова обратно. Его сердце застучало так громко, что заглушило шум улицы, торговцев, предлагающих товары и досужую болтовню прохожих; всё внимание сосредоточилось на излучающей энергии слева и выбросе адреналина, переполняющим организм. Хината вскочила с места, сунула монету в карман куртки и стремглав унеслась. Спустя десять минут Саске вошёл домой, ухмыляясь про себя, что, похоже, принцессе Хьюга было необходимо пожертвование ради дешевого рамена в «Ичираку».***
— Может, тебе нужна девушка? Наруто стоял позади него перед зеркалом и облизанными кончиками пальцев поправлял торчащие вихры. Саске нахмурился от нелепого вида друга и закрыл собой его отражение. — Я уже говорил, что всё не так просто. — Да помню я, и не намекаю на то, чтобы ты заставлял её ревновать и прочее, но ты сам сказал: она не заинтересована. Поэтому двигайся дальше, найди того, кто вконец тебя испортит! Разве ты не хочешь этого? Найти ту, с кем мог бы ходить на свидания, которая поклонялась бы тебе и, хе-хе, возможно, научила бы тебя кое-чему в выражении любви! — Если подобное необходимо только чтобы я чему-то научился, то это — не для меня. Саске в очередной раз ополоснул лицо. Отчего-то его глаза неумолимо и часто слезились, постоянно мешая ему выполнять любую работу. Поход в личную уборную Хокаге усугубил ситуацию. Здесь к нему пристал Наруто, подкидывая наставления, решив, что он в слезах от отчаяния. — Не то чтобы она не заинтересована, больше похоже... Будто она не воспринимает всё всерьёз. — Что? Друг, не совершай мою ошибку! Мы с Сакурой потратили месяцы, чтобы разобраться, что к чему! Скажи ей, что твои намерения серьёзны, что из-за неё ты не спишь по ночам. Расскажи, какой счастливой её сделаешь. Но только учти, зная Хинату, она может упасть в обморок, если переусердствуешь. Не шокируй её, ясно? Убедись, что она сидит. И не говори об объятиях и поцелуях и прочем подобном, о чём я однажды опрометчиво упомянул и она погасла, как лампа! — Вероятнее из-за того, какой ты придурок. — Скорее потому, что ей было не безразлично! Послушай, обморок — хороший знак, означающий, что ты нравишься ей настолько, что она не в состоянии функционировать! «Ну и кому нужна неработающая лампа?» — хмыкнул Саске и уткнулся лицом в пушистое полотенце, уповая, что крупица темноты поможет сдержать его демонов. — Не наблюдал за ней ничего такого, что бы ни говорил. — Ох... — Наруто похлопал его по плечу, выражая сочувствие. — Мне жаль, дружище. Видно, не судьба. — Я слишком стар для этого. — А я, если честно, считаю тебя ещё слишком молодым для того, кто отрастил так много седых волос. — Да я про всю эту влюбленность! Долго она обычно длится? Наруто ухмыльнулся: — Э-эх... Не знаю, зависит от обстоятельств. Хината-чан была влюблена в меня годами, как и Сакура в тебя когда-то, так что... — Значит, пора двигаться дальше, пока всё не стало ещё нелепее, — пробормотал Саске в полотенце. Цунаде толкнула дверь и нахмурилась, глядя на препирающихся парней. — Отлыниваешь, да? Ты больше не в Академии, деревня не управляется сама по себе! Возвращайся к работе! — Наруто, смеясь, выбежал из уборной. Саске прислонился к стене, пряча лицо в прохладных объятиях полотенца. Хокаге вымыла руки и открыла шкафчик с зеркалом, вынимая тюбик губной помады. — Плохой день? Саске собирался отрицать, но поскольку вокруг не было посторонних, а она медик, он кивнул. — Что случилось? Такой простой вопрос требовал очень сложного ответа. Опустив некоторые подробности, он подобрал нужные слова для более краткого объяснения проблемы. — Девушка, которая мне нравится, не отвечает мне взаимностью. Смешок, с которым Цунаде прыснула, был совсем неподобающим её статусу. — Ого, так в тебе есть и приятные стороны! Пряча лицо от стыда, Саске ждал её совета, либо рассказа о предполагаемом сценарии действий, либо же неизбежной истории «вот когда я была в твоём возрасте». Но ничего из этого не последовало. — Не собираешься читать мне нравоучения? Цунаде поджала подкрашенные губы и поставила тюбик обратно в шкаф. — Ты сам знаешь, что нужно делать, и сам же себя сдерживаешь. Разве я как-то способна на это повлиять? Она была права... Досадно, что он придерживался принципа — не повторяться.***
— От обильного полива у корней — они сгниют, — равнодушным тоном произнёс Хьюга Хиаши, с расстояния нескольких шагов. Квартал Учиха выглядел грязной жижей, окружившей маленький цветущий уголок, около которого возился парень, стоя на коленях и выщипывая сорняки. Саске обтёр холодные руки о свои и так перепачканные штаны и выпрямился, чтобы полюбоваться умело проделанной работой. Он не удосужился даже оглянуться на человека, молча наблюдающего за ним последние пятнадцать минут. Поход сюда предполагался как перерыв для снятия напряжения с глаз после кучи бумажной волокиты, но этот непрошенный гость выводил его из себя. — Даёшь мне совет по садоводству, Хиаши? — Совет по садоводству и жизненным укладам к твоим услугам. — Не представляю, каким образом человек может залить свои корни. — Такое случается, когда зацикливаешься на них крайне долго, — проговорил Хиаши. Их глаза встретились, выразительно бледные цепко смотрели в бездонную тьму. — Ты сам это сделал? — Это сделала твоя дочь. Хиаши улыбнулся, отчего вокруг его губ прибавилось морщинок. — Как я и думал, людям, подобным нам с тобой, недостаёт добросердечности и чуткости, чтобы заботиться о создании новой жизни. — А твоя причина разве не в старости? — Саске ухмыльнулся. — Причина в том, что на моих руках кровь родного брата, — бесцветно и сухо объяснил Хиаши. Накопленный за годы опыт, должно быть, облегчил для него способ произносить эти слова со столь невозмутимым выражением лица. Может, однажды, когда Саске стукнет около пятидесяти, он, наконец, сможет перебороть себя и высказаться об этом так же категорично. — Прекрасно осознаю, что мы не поладим, но не стоит отрицать, что у нас много общего. Саске вытер грязь со лба, неосознанно, сильнее пачкаясь, и обратил всё внимание на старика. — Чего тебе надо? Лицо Хиаши едва заметно напряглось. — Хотел донести до твоего сведения, что не собираюсь оставлять дочерей на твоём попечении. Не планировалось, что ты возьмёшь их под своё крыло. — Всё не так, как тебе кажется. — Нежный голос в его голове звучал отчётливо, подсказывая, как Хьюга воспринимал эту ситуацию. Пусть Саске и был пьян, но каждое слово, сказанное ею в ту ночь, прочно отпечаталось в памяти. — Это всего лишь поразительное совпадение. — Возможно. Однако советую тебе и впредь относиться к этому соответственно. Клан Хьюга хоть и обладает более сильным наследственным додзюцу, но нельзя отрицать, что репутация клана Учиха куда значительнее вселяет страх в сердца преступников за пределами этих стен. Проси любую плату за то, чтобы мои дочери жили в безопасности в твоих владениях. Но смею напомнить, это не приглашение выходить за рамки случайного знакомства с ними. Саске улыбнулся, забавляясь. — Звучит так, будто твой голос решающий. Одна из них разбила бутылку дешевого вина о внука Сандайме, а другая обращается к двум самым могущественным шиноби в стране, отказавшись от почтительных условностей. Обманывай себя, сколько хочешь, но их жизнь не подчинена тебе и твоим старым советникам. Было трудно прочесть, оскорбился старейшина Хьюга, либо же прикрывался скептицизмом. — Не соглашусь с тобой. Я контролирую большую часть их жизни. Ты можешь продолжать распространять слухи, а я предпочтительно закрою на это глаза, раз её всё устраивает. Однако ты никогда не женишься на моей дочери. — И почему же? — Саске скрестил руки на груди в ожидании ответа. Он ни капли не злился, ему просто было любопытно. — Потому что с тобой она не станет счастливой. Её слова эхом отзывались в голове, будто она стояла рядом и произносила их ему на ухо. — Даже если я ей нравлюсь? Хиаши поморщился, словно попробовав сказанное на вкус, ощутил неприятную горечь во рту. — Исход предрешён. — Кем, людьми, которые заливают свои корни? — Саске поднял грязную куртку и отряхнул, прежде чем надеть. — Будь начеку, Хиаши, даже картофель со временем выбирается из-под земли. Он ушёл. Ступая подальше от старика, чтобы очистить мысли и потратить остаток перерыва, занимая разум унылым пейзажем; прогулка оставалась единственным из немногих вариантов, которыми Саске ещё мог наслаждаться. На улицах процветала торговля и развлечения, несмотря на прохладный день. Даже в силу его занятости очередной месяц выдался донельзя скучным. Наруто с головой окунулся в работу Хокаге. Похоже, старуха наконец-то начала сдавать позиции и активно готовила Узумаки к полноценному вступлению на пост. По этой причине и с учётом прошлого разговора с Наруто, Саске назначили ответственным за человеческие ресурсы в рамках подготовки к изменению всего управленческого состава резиденции. Близились выборы, чтобы подобрать в новый совет добросовестных представителей из гражданского населения. Возможно, тогда различных клановых трагедий в их поколении получится избежать. За всю жизнь Саске не получал столько подарков. Давние служащие в резиденции Хокаге почтительно склонялись всякий раз, когда он проходил мимо, обращались к нему Учиха-доно и в целом относились как к большинству клонов Наруто. Окружающие проявляли уважение только потому, что за него ручался будущий лидер деревни, и малость побаивались его, когда их работа висела на волоске. Забавно, что в отличие от Наруто, Саске вёл себя как одержимый, а от малейших провокаций терял терпение. Он был способен уничтожить каждого, лишь цокнув языком, и они бы даже не догадались, от чего умерли. Пару раз на него подавали жалобы из-за расторжения контракта и перевода в другой отдел. Саске вызывал недовольных в кабинет, чтобы полюбоваться выражениями их лиц, когда он превращал их письменные претензии в невесомый пепел. — Смирись, — заключал он, и вплоть до сегодняшнего дня никто больше не осмеливался возражать. Вот почему ему становилось скучно. Вот почему у него было полно свободного времени. Саске работал чересчур продуктивно. Задачу, лениво проделанную пером за восемь часов, он выполнял за два. И остаток дня был представлен самому себе. Знакомый запах вырвал его из задумчивости — бип, перезагрузка! Его голова повернулась в её сторону совершенно неосознанно; он становился рассеянным, когда дело касалось её. Весьма опрометчиво. В один прекрасный день он мог обернуться и не обнаружить её или она могла оказаться в чьих-то чужих руках. — Хината. Он остановился в трёх шагах от пресловутой лавки со сладостями, в которой она делала покупки. Не из-за витающей вокруг тошнотворно сладкой сахарной пудры, а из-за ребёнка, которого она держала на руках. — Ах! Добрый день! — лучезарно улыбнулась Хината. Темноволосая девочка уткнулась лицом в её шею и, казалось, устроилась на её груди с куда большим удобством — как никто и никогда прежде. — Кто-то подшутил над Ханаби и превратил её в ребёнка? Я знаю одного, точнее двух экспертов, которые могли бы помочь, — намекнул он на Наруто и его ученика-шутника, у которого был мотив для мести. Она рассмеялась и повернула хмурый комок слюны и соплей к нему лицом. Красные радужки сильно поразили его, но внешне он не выдал эмоций. Если бы они не были на несколько тонов светлее, а он не был бы последним оставшимся Учиха, то поверил бы, что Хината родила ребёнка с Шаринганом. — Это дочь Куренай-сан. Сегодня я нянчусь с ней и подумала, что прогулка пойдёт ей на пользу. Саске надеялся, что никто не заметил, с каким трудом ему пришлось сглотнуть, чтобы избавиться от комка в горле. — Да, она сейчас описается от волнения. Этой Куренай следовало растолковать, чтобы не перекладывала обязанности на других людей, а именно на одного человека, с которым Саске хотел проводить время без перерыва. Супер личное непрерывное время, желательно час или два, отведённое исключительно для ритуала вызова маленького человека с настоящим Шаринганом. — Она просто устала, думаю, потому что пропустила дневной сон. Ну же, поздоровайся с Саске-онии-чаном! Скажи: Привет! — Хината несколько раз пробовала заставить её произнести приветствие, но маленькая девочка упрямо отрицательно качала головой и прятала лицо в ярком шарфе. Её недовольные стоны приглушили складки ткани и похлопывания по спине. — Прости, может быть, она скажет в другой раз. Его никогда по-настоящему не волновали дети, и до недавнего времени он даже не заботился о том, чтобы их делать. До сих пор они казались Саске инородными существами с заделом на перспективу, когда — и если — он решит, что возрождение его клана — этап, который должен свершиться. Тем не менее, они же были маленькими людьми? Они не только ели и гадили, они были способны на проявление человеческих эмоций, таких как недоверие к незнакомцам и плохое настроение. Дети обладали раздутым самомнением, несмотря на то, что не до конца контролировали собственные мочевые пузыри, зато упорно тянулись за безоговорочной любовью. Играть в бога последние несколько недель было настолько увлекательно, что теперь Саске захотелось лишить эту девочку её нынешних позиций и увести Хинату куда-нибудь в другое место. Куда угодно. Воспоминания о тех мягких руках, поглаживающих его спину, туманили разум, и ему как можно скорее необходимо было отрезвить рассудок. — Что покупаешь? Тебе завышают цену? Женщина за прилавком напряглась в готовности защитить своё ремесло. Хината коснулась его руки, сдерживая запугивания в адрес ни в чём не повинного кондитера. — Я спрашивала про начинки пирожных, вот и всё! Прошу, не ссорься! Им предложили попробовать десерты, но Саске не стал бы добровольно есть нечто настолько сладкое, подкармливая внутреннего демона. Его желудок скрутило в тугой узел, когда Хината взяла пирожное в форме груши и целиком отправила в рот. Нормальные люди нарезают их на кусочки десертным ножом и запивают крепким чаем, чтобы притупить сладость. Эта девушка явно создание из иного мира. — Встретил твоего отца накануне. — Правда? Надеюсь, он не доставил тебе неудобств. Трудно было не морщиться от запаха пасты из красных бобов при каждом её слове. Благо она прикрывала рот ладошкой, как истинная аристократка. — Он дал мне совет по садоводству. — Ох, здорово. Он отлично разбирается в цветах, и даже жаль, что не признаёт этого. Хочешь попробовать? Очень вкусно! Нет? Что ж, а мне нравится, думаю, куплю несколько для Куренай-сан. — Она удобнее перехватила спящего ребёнка, будто растущая тяжесть не имела никакого значения. — Извините, я хотела бы взять с разными начинками. Этот, и эм-м... Два с клубничным джемом. А есть с кокосовой стружкой? Вопреки здравому смыслу, Саске выхватил тяжелеющую девочку из её рук, взваливая на собственное плечо. Смотреть, как Хината буквально согнулась в спине, было невыносимо, а то, что вдобавок к положению она покупала пирожные — натурально возмущало. Вместо того, чтобы возразить на его действия и указать на то, как неправильно он держит ребёнка, — в чём Саске точно не разбирался — она ласково взяла его свободную руку и положила на маленькую спинку для поддержки. Странно, он никогда раньше не делал ничего настолько простого, но требующего такой предельной внимательности. Ему не нужно было концентрировать чакру и использовать какие-нибудь специальные дзюцу или снаряжение. Ему просто нужны были руки, прямая спина и знание, что ребёнок может в любой момент шевельнуться и упасть, разбившись на смерть. Саске держал на плече кошек, взрослых людей, змей, ястребов и трупы. И ни разу прежде его не волновало, как маленький нос трётся о жёсткие звенья его застёжки-молнии на куртке или как тёплое дыхание проникает через шарф к шее. Чем дольше он стоял там, впитывая новые впечатления, тем отчётливее ощущал слабое сердцебиение, трепещущее сквозь хрупкие рёбра, как бабочка, застрявшая в паутине. Дивный мысленный образ. Ему стоит когда-нибудь использовать его в иллюзии. — Спасибо! — Хината взяла аккуратно сложенные в пакет коробочки с пирожными и повернулась, чтобы освободить его от ноши. Он ей не позволил. — Но мне нужно вернуться домой к Куренай-сан. Прогулка бессмысленна, пока она спит. Здесь недалеко, в нескольких кварталах. — Я отнесу её туда. Не хотелось бы, чтобы эти красивые розовые десерты помялись. Хината поравнялась с ним, не затевая очередной спор «розовый против фиолетового», и повела через толпу в направлении старых кварталов. — Не уверена, расстроен ли ты из-за сладостей или по иной причине. Ханаби тебе что-то сказала? Встречи с её сестрой сопровождались лишь взаимным хмыканьем у входа в их жилой комплекс. — О чём малявке со мной говорить? — Не знаю, мне показалось... — Хината остановилась на полуслове, словно передумала говорить, но всё же вымолвила: — Понимаю, что у тебя много дел в резиденции Хокаге, но ты перестал появляться в чайной и, возможно, бросил читать книгу. Не подумай, в этом нет ничего плохого... Просто похоже, будто ты больше не хочешь со мной общаться. Это так? — Нет, — ответил он, тогда как на языке крутилось «Да». Если бы только не одно «но». Он отчётливо и досконально помнил то, как она сотню раз повторяла слово «нравится». Чего она ожидала? Что он посмотрит на её влажные губы и не захочет их поцеловать? Что, увидев её в том плохо затянутом оби, не захочет его развязать? Что, помня о том, как тщательно она ухаживала за ним, прежде чем уложить в постель, не захочет притянуть её к себе под одеяло, чтобы уснуть у неё под боком? Что, попробовав еду, которую она приготовила за десять минут, не захочет прожить так всю оставшуюся жизнь? — С чего ты взяла? Хотела обсудить со мной что-то конкретное? Её щёки заливал румянец, но от холода они часто алели. — Нет, вовсе нет. Она тяжёлая, давай я понесу? — Всё в порядке, — Саске не повиновался. Чтобы завязать разговор, он отмёл темы о любовных романах, цветах камелии, детях, о том, каким нестабильным становилось его психическое состояние рядом с ней, о завтраках в одиночестве, холодных ночах и пустых гостиных. И более-менее нейтральную тему он нашёл, лишь когда спящая девочка на его плече вздохнула и повернула голову на другой бок. — Так кто же такая Куренай? — спросил он. — Она была учителем нашей команды, но рано ушла в отставку из-за того, что вышла замуж, — Хината говорила об этом и светилась от счастья, становясь катализатором его головокружения; неужели она надеялась также бросить карьеру шиноби ради металлического кольца на пальце? — Она по-настоящему заботилась обо мне, особенно когда мне это было необходимо, я многим ей обязана. Она мне как мать. Жаль, её муж погиб слишком рано. Сегодня как раз годовщина его смерти, и она навещает его семью. Помнишь Конохамару-куна? Его дядя — её покойный муж. — Хм? Твоя мать тоже мертва, верно? — Саске стоило огромных усилий не съёжиться от собственной бестактности. Как ни странно, Хината не обиделась. — Верно. Она умерла от осложнений при родах, — её голос смягчился. — Боюсь, у меня к этому наследственная предрасположенность... — Ты не знаешь наверняка, — возразил он, мысленно добавив: «Прекрати говорить о смерти, когда я пытаюсь представить тебя в белом кимоно!». — Знаю. У меня очень слабое сердце, любой незначительный стресс и мне нездоровится по нескольку дней. Я не способна без плачевных последствий родить детей. Это одна из причин, по которой Ханаби выбрали главой клана. Она во многом сильнее меня. Её безупречное владение Бьякуганом и её мировоззрение всё изменят. Вдобавок, если желание старейшин сбудется, и она выйдет замуж за наследника клана Сарутоби, это войдёт в историю. Хината будто не замечала, с какой грустью звучали её слова, и выдавала тоскливую улыбку за беззаботную. — Мы пришли, я отнесу её, она слишком тяжёлая. — Не такая уж и тяжёлая, я отнесу её вместо тебя. — Но квартира на третьем этаже! — Я способен сдвигать горы взглядом. Идём. — Ты невыносим! — тихонько хихикнула Хината и отвела его к двери. Набрав код безопасности, она ловко придержала её, пропуская его вперёд. Наверху, в ухоженной квартире, ему было поручено уложить спящего ребёнка на мягкое одеяло, расстеленное на диване в гостиной. Всюду были разбросаны разноцветные и заводные игрушки, слоны, кошки, пластмассовые пирожные и свистульки в виде клубники. Вокруг хаотичного беспорядка лакированный деревянный пол был облеплен наклейками с животными, протянутыми до входа в компактную кухню, где Хината поставила на стол пакет со сладостями и расстегнула куртку. Она, вероятно, считала, что он не заметил, как тяжело она дышала и как опиралась на перила для устойчивости, сдерживая головокружение. Он ещё как заметил, но если бы решил приблизиться и взять её на руки, подобная странность могла бы чересчур шокировать её. А может и нет... Она никогда не смущалась до потери сознания от его прикосновений, в отличие от Наруто... Весомый аргумент, чтобы вообще не ввязываться. Неторопливо, будто ничего не случилось, Хината заварила чай и нарезала спелых яблок в миску. Если бы она только знала, насколько очаровательно выглядела, встав на цыпочки, чтобы дотянуться до верхней полки и достать коробку печенья, или как непреднамеренно всколыхнула в нём волну искушения, случайно мелькнув мягким, как хлопок, животом под задравшейся рубашкой. Густая смесь из зависти и разочарования кипела в его в груди. Всё это он должен был получить, вернувшись героем войны: уютную кухню, набитую напитками и закусками, привлекательную женщину, которая невзначай делилась бы с ним своими тревогами и не анализировала каждое его слово, и спящего ребёнка, нежащегося в счастье и достатке вдали от ужасов внешнего мира. Не его пустую жизнь, не его неблагодарную работу, не громкие голоса окружающих, твердящие, что он совершил слишком много грехов и не заслуживает снисхождения. — Рисовые крекеры посыпаны сахаром, поэтому заменила их кунжутным печеньем. Хината поставила перед ним поднос с чаем, яблоками и печеньем в штучной упаковке. Внезапно Саске стало сложнее бороться с желчью в горле, с монстрами, рвущимися из груди, и ослепляющей яростью, давящей в висках. — Мне уже пора. — Ох, ладно. Спасибо! Было приятно повидаться с тобой сегодня. Скажи ей, скажи ей, скажи ей, скажи: — Увидимся. Дверь за ним закрылась окончательно. Саске отключил разум и, бездумно переставляя ноги, бродил по деревне, пока не настала ночь. Он вернулся за свой стол в резиденции, в окружение свитков и печатей, к тому, в чём когда-то ограничивали его клан, оставив позади улицы, деревенские окрестности и то, чего не в силах был достичь. Раздел сельского хозяйства в тот вечер исчез бесследно. Одни предполагали, что его выкрала банда клубничников. Другие же не тешили себя ложными иллюзиями, считая, что он сгорел в чёрном пламени. Хокаге и её советники испытали всплеск раздражения, а старейшины Хьюга издали общий вздох облегчения — Учиха Саске снова стало скучно.