Геи омерзительны!

      Арсений сидел в своей комнате за столом, делая домашку по алгебре и периодически бросая взгляды на портфель Антона. Обычный чёрный портфель, непримечательный но очень практичный. Никакой изюминки... Не то что портфель Арса. Хоть тот тоже чёрный, радужные лямки делают его более привлекательным, а брелок прицепленный к собачке более индивидуальным. Теперь у Арсения был адрес дома Антона, его номер телефона и портфель. А главное, повод встретиться снова. И Арсений был этому искренне рад, потому что, не смотря на неудачное знакомство, Антон его заинтересовал. Он был в его вкусе, привлекателен внешне, имел чёткую речь и хорошо поставленную дикцию, неплохо держал удар, как хорошо прочувствовал на себе Арс, и кажется у них имелись общие вкусы. Арсений заметил, что на обложке тетради Антона изображён Павел Воля. Значит, Антон любил Камеди Клаб. На данный момент, шоу было не так давно придумано, но уже имело достаточно много фанатов, что ни могло не радовать истинных ценителей юмора.       Конечно, Попов давал себе отчёт, что вряд ли у него что-то выйдет с Антоном, ведь тот лютый гомофоб, но можно было бы хотя бы его поддразнить. Потому что злился мальчик ну очень забавно. Да и цеплял он чем-то душу, ранил в самое сердце жестокими словами. Надо как-то проучить.       Арс вновь вернулся к алгебре, и довольно быстро решил все задачи. С точными науками у него особых проблем не было. Отец постоянно твердил, что ему следует выбрать какую-нибудь уважаемую и хорошо оплачиваемую работу, и потому заставлял вкалывать по большей части именно в научные и естественные науки. Совсем не учитывая то, что Арсению нравятся больше гуманитарные. История, литература. Театр, актерское мастерство!       Когда с домашкой было покончено, Арс взял в руки телефон, и набрал номер Антона в ватсап, не забыв дать ему подходящее имя "Занятный гомофоб". Долго думал что написать, так чтобы подколоть его и дать намёк на то, кто он и чего хочет, но так чтобы его не заблокировали сразу, и наконец выдал, не совсем то, что он от себя ожидал: — Привет, котёнок.       Ответ пришёл незамедлительно. Занятный гомофоб: Это кто? Откуда у вас мой номер? — Дали добрые люди, которые о тебе беспокоятся, дурашка. Занятный гомофоб: Не понимаю, ближе к делу. Кто вы, и что вам надо? — Так совсем не интересно. Попробуй угадать, кто это. Дам подсказку. Тебя привлекли мои веснушки, и ты хотел бы меня раздеть. Занятный гомофоб: Голубоглазый пидор! — Ого, ты первый кто мне в глаза посмотрел. Занятный гомофоб: Я тебя отправлю в ЧС. — Стой! Не надо... Ты же хочешь вернуть свой портфель? Занятный гомофоб: Он не у тебя должен быть. — Но он у меня. Мне его любезно одолжили твои друзья, вместе с адресом и номером телефона. Ну так что, когда встретимся? ***       Закончив смотреть очередной выпуск камеди клаб Антон уснул, но увы, ненадолго. Входящее сообщение разбудило его. Он открыл телефон и сощурился, тупо пялясь в экран и не понимая кто ему написывает. "Котёнок" больно резануло по сердцу, перенося в прошлое, когда их семья ещё была полной, и отец был рядом. Тогда, его так часто называл отец. Сначала, Антон подумал, что это может быть он, но откинул эту мысль и спросил кто это. Увы, реальность была куда хуже мимолетного предположения, до него вновь докапывался тот больной радужный извращенец из медпункта. И новость которую он принёс была куда менее радужной чем он сам. Тучи продолжали сгущаться над Антоном. Его портфель был у Арса.       "Чёрт! ЧЁРТ! Чёрт!" - выругался он про себя. Час от часу не легче. Теперь им нужно было встретится. — Я не хочу тебя видеть. — честно написал Антон, и тут же поступил запрос на видеозвонок. Антон чуть не выронил телефон от неожиданности, но всё же смог поймать его в последний момент и отклонить запрос. Но он повторился. Снова отклонил, поступил ещё раз. И ещё, и ещё. Пришлось принять.       Антон тут же отключил свою камеру и уставился на экран. Арсений сидел на стуле, держа в руках телефон и обозревая свою комнату. Антон поморщился; на видимом отрезке стены был ЛГБТ флаг. Зато сам Арс больше не был в этом дурацком радужном свитере. Напротив, на нём была обычная чёрная футболка, приятная глазу и красиво обтягивающая тело. — Ну, приветик. — лукаво улыбнувшись сказал Арс. — Пакетик. Я же сказал что не желаю твою харю радужную видеть! — Зато я твою был бы ой как рад видеть, котёнок! — Арс рассмеялся, тыкая пальцем в экран. — Пиздец. Это один из худших разговоров за мою жизнь и один из самых мерзких комплиментов. Не называй меня так больше. — То есть, тебе приятней когда я зову тебя шпалой? — Мне приятней когда ты меня не зовёшь. — Жаль, я хотел пригласить тебя на свидание. — Приду, если это будут твои же похороны. — Я услышал только слово "приду". И это отлично. — Боже. Как я могу не прийти? У тебя мой портфель. — Ага. Ну так вот... Я могу вернуть тебе его завтра, но тебе придется за это подарить мне одно свидание. Ну же, покажи своё личико! Антон включил камеру и выставил своё недовольное лицо на обозрение Арса. — Не строй такое лицо, тебе понравится! Я тебя приглашаю на камеди клаб сходить. Заметил, что тебе шоу нравится. Мне тоже.       На секунду лицо Антона как-никогда выразительно продемонстрировало удивление, и в глазах его можно было прочитать счастье. Вскоре на лице образовалась улыбка, но он тут же её спрятал, вернув ему строгое и недовольное выражение. Нельзя было показывать свою радость! Антон правда хотел сходить, но у него не было достаточно денег на концерт, который по счастливой случайности проходил на следующей неделе в другом конце Воронежа. Он просто не успел бы заработать достаточную сумму. — Ладно. Но это не свидание! Это просто деловой поход, для того чтобы вернуть тебе одежду. Прости, к завтрашнему дню она высохнуть не успеет, у нас стиральная машинка сломалась. — соврал он. Конечно, только о машинке. — Как скажешь. У меня есть запасная форма. Так, тебе удобно будет, если я завтра, после уроков, тебе занесу портфель?       Антон замер, судорожно соображая. Во-первых, он не был пока готов видеть Арсения в реальности, во-вторых, не хотел чтобы его видела мать. И уж тем более не хотел, чтобы она видела их вместе. Он сам то в глаза ей посмотреть не мог, вспоминая поцелуй, и чувствуя его на губах, а тут... Быть рядом с виновником происшествия, стоять рядом, и осквернять своим присутствием обитель их квартиры. — Нет. Встретимся у школы. Не хочу видеть тебя на пороге своего дома, или под окнами. — Ах, как же мне тебя тогда встречать и возвращать после нашего свидания? — Не свидания! — яростно бросил Антон и сбросил звонок. "Злюка. Буду ждать нашей следующей встречи с нетерпением и трепетом!" — Пфф! За дверью раздался стук. — Сынок, ты проснулся? Как ты себя чувствуешь? — раздалось за дверью. — Ааа, голова немного болит, но ерунда. Проснулся я, да.       Антон встал с кровати, откинул подальше телефон и направился к двери. На улице уже было довольно темно, вечер, но в комнате горел свет, видно Антон забыл выключить, когда уснул. Шастун бросил взгляд на часы: восемь вечера. — Поговорим? Ты же отдохнул. — По-прежнему не хочется, мам. Но, — Антон открыл дверь и посмотрел в глаза матери, но тут же отвёл их в сторону, — раз я завтра целый день, хочу прибраться по дому, вещи постирать. Ты это, подготовь что нужно, на стирку. Ты же завтра на работу идёшь? — Да... Ты у меня такой заботливый. Только не утруждайся так, если почувствуешь себя плохо. А то ты с улица пришёл в плачевном состоянии, боюсь как бы не заболел. — Хорошо мам. Не буди меня завтра, ладно? — в ответ кивок. — Спасибо! Ну, я пойду. Поем что-ли.       Антон прошёл мимо неё, закрыв перед её лицом дверь в свою комнату. Возможно он действовал слишком резко и напряженно, потому что на лице её отразилось подозрение, однако Антону было всё равно. Он не хотел, чтобы она видела чужие вещи в его комнате, как не хотел смотреть ей в глаза, по прежнему избегая контакта. Антон быстро помыл руки на кухне, достал недоеденный ужин и разогрел в микроволновке. Мысли бушевали в голове, смешались в единое месиво. Слишком странные и невнятные. В них была и тревога, и опаска, и сожаление, и раздражение, и ярость, и отвращение. Но что странно, в них была и призрачная благодарность, смешанная с греющим душу счастьем и огонёчком предвкушения. Он был удивлён. Так давно Антон хотел найти человека, который бы так же как и он любил юмор, и имел похожие увлечения, и вот, этот человек нашёлся. Вот только, он совсем не подходящий. Впрочем, прелесть билета это не умоляет.       После концерта Антон вежливо поблагодарит Арсения за приглашение, отдаст ему его кофту и попросит больше никогда не встречаться. Они начали знакомство на недоброй ноте, и второй попытки в знакомстве он предпринимать не намерен, как и в принципе не намерен общаться с представителем нетрадиционной ориентации. Но пожалуй, этот жест доброй воли, и одолжение кофты всё же уже повлияло на их отношения, а значит, Антон может больше не конфликтовать с Арсением. Достаточно будет его игнорировать.       В этом главное, лишь чтобы Арсений понял своё место и не лез больше, раздувая новый конфликт.       Микроволновка громко запиликала, возвращая в реальность. Антон достал тарелку и сел кушать. Однако даже так, сосредоточится на еде не получалось.       Сегодня только понедельник. Впереди целая неделя... Месяц только начался, а он уже ввязался в проблемы. Послезавтра придется идти к директору. Веселье обеспечено. Мысли вновь непреклонно двигались в сторону Арсения, и Антон вновь и вновь прокручивал последний диалог. "Откуда у вас мой номер?" " Дали добрые люди, которые о тебе беспокоятся, дурашка." Тут даже и гадать не надо, всё ясно как на ладони. Шастун со всеми общался поверхностно, и только с двумя людьми действительно дружил. Димка Позов и Сергей Матвиенко. "Ну друзья... Вот я им устрою." Затем, немного подумав, Антон решил зациклить мысль не на "дали добрые люди", а на "которые о тебе беспокоятся". И тогда, мысли его смягчились. Да, друзья подставили его, отдав портфель человеку, с которым он не хотел встречаться, но! Они определенно точно, не сделали бы что-то, что могло бы Антону навредить. Значит, они так поступили, потому что не сочли Арсения за человека опасного или плохого, а их предчувствию можно доверять. Да и сам Антон успел понять, что Арс не такой уж и плохой. Стал бы плохой человек, давать ему свою одежду? Они как минимум должны были поговорить с Арсением, прежде чем доверить ему вещи. А ещё, Арсений мог их обмануть, или ещё хуже, украсть вещи без их ведома. И соврать, про то, что друзья дали ему... Нет. Тогда бы у него не было адреса и номера телефона. Только портфель. А ещё, может быть, Димка и Матвиеныч решили их померить. Их дурацкая идеология на счет мира во всем мире и глобального приятия друг друга уже и так не раз заставляла Антона вляпаться в неприятности.       Кроме того, не стоит забывать, что именно Антон убежал из школы, никого не предупредив и пропав с радаров. Они правда могли волноваться. А потом пришёл Арсений и такой "мол, я знаю где найти Антона и знаю что с ним".       Антон быстро доел еду и так же быстро вымыл посуду. Мыть тарелки сразу, давно вошло в его привычку. Да и он в принципе был весьма чистоплотным человеком. По дому довольно часто помогал. Правда чаще, это было из необходимости. Когда родители только начали ссориться, дома стоял хаус, и ни один из родителей ничего не хотел делать. Приходилось поддерживать порядок самостоятельно. После развода стало намного лучше. Тоскливо, но правда лучше. Мама вернулась к домашним обязанностям, но Антон помогать не перестал. Хоть часто не понимал эту женщину и обижался на неё. Всё-таки, это его мать. И он, как-никак её любит.       Затем, Антон вернулся в свою комнату и вновь закрыл дверь на замок. Очень удобно, что матери завтра не будет. Он приберётся, как и обещал, и постирает вещи. Но в целом, главной его целью было - незаметно постирать чужую форму. Просто в доме очень тщательно следилось за стиркой, количеством порошка и потраченной водой, потому, нужно было сразу найти себе алиби. И вот оно, в чистом виде.       Антон усмехнулся этому глупому, но действенному плану, на рефлексах аккуратно сложил рубашку и запихнул в дальний угол шкафа, чтобы не попадалась на глаза, а затем взял телефон и повалился с ним на кровать.       Днём, он сел смотреть новые выпуски, а после уснул, заранее отключив уведомления активных чатов на телефоне, и потому, теперь ему следовало проверить новые сообщения. Пожалуй, следовало отключить уведомления на всём телефоне в целом, а не только в чате класса и чатах друзей. Примерно сто сообщений было от Матвиенко, и сто пятьдесят от Позова. Все они были примерно одного формата: "Где ты? Что случилось? Когда вернуть портфель? Вернешься ли ты за ним вообще?" Последние же сообщения гласили короткое "прости" и " ты сам поймешь за что". Ну да, понял.       Затем, Антон зашёл в чат класса. Новое расписание в закрепленных сообщениях, одноклассники что-то бурно обсуждают, но ему это не интересно. Если там что-то прям, ну ОЧЕНЬ важное, то его об этом оповестят в школе. Ну или Димка с Матвиенко первыми звякнут. Они всегда на страже новостей. Наконец, Антон выдохнув открыл общий чат с Позовым и Серёжей.       Там были продублированы сообщения из личных чатов, только в двоекратном объеме. Антон набрал сообщение: — Объяснитесь! Первым, как и ожидалось, отреагировал Дима. — Опа, кто объявился! Мы думали ты там сдох уже, не пережив необходимость обжиматься с Арсением, мать его, геем Сергеевичем. — Эй! Вы зачем ему мой портфель дали? — А что, нам нужно было целый день с ним возиться? — Вы извините, я вклинюсь в разговор, пока вы не рассорились, — написал Серёжа. —  Извини нас, пожалуйста. Арсений совсем не плохой, и он сам вызвался отдать тебе портфель. Я не хотел соглашаться, и это сделал Димка. — Да, потому что так подставлять нас некрасиво Антон! Из-за твоей внутренней гомофобии у нас постоянно полно проблем. — Нет, это из-за вашего вселенского понимания мне приходится сталкиваться с подобного рода людьми и попадать в проблемные ситуации. — Мальчики, ну что вы, не ругайтесь. Давайте вместе погуляем, проветримся, по душам поговорим, обсудим всё. А не вот эти вот перекидывания претензий. Завтра например, всем удобно? — Серёжа часто выступал в роли примирителя, и первым устраивал переговоры, извинялся. Ему не хотелось потерять такую дружбу.       Парни прекрасно понимали это, и потому, всегда уступали Серёже и утихомиривались. Серёжа, несомненно был благодарен за этим. — Ладно. Ты прав. Но я завтра не смогу. В школу я не иду, выпросил у мамы выходной. Буду по дому прибираться. И будет чудом, если я не заболею, с моим здоровьем. Да и с педиком этим встретиться надо. Он мне портфель отдать должен. А я ему свитер. — А, так это правда, что ты раздел Арса? - решил подколоть его Димка. — Ха. По факту, да. Ну и он меня тоже раздел. — Уля-ля, а мы то, брат, думали что ты натурал. Как же так вышло? Эксперимент? Короткая интрижка? — Нелепость и случайное стечение обстоятельств. Он мне кровью замарал толстовку, а у меня под ней обычно ничего нет. Ну и я забрал его школьную форму, чтобы до дома дойти. Сам он остался ходить в радужном свитере. Вы, разумеется, видели? — Да. Эталон пропаганды. — Вам же нравится такая откровенность. — Констатировал Антон. — Да. — Ага. — А еще, этот придурок пригласил меня на свидание. —  И правда придурок, — согласился Дима. — На что он вообще рассчитывал? Совершенно очевидно, что ты не пойдешь.       Антон на секунду отложил телефон и почти истерически рассмеялся. Ну да... Не пойдёт. Ни за что бы не пошёл. И друзья его знают достаточно хорошо, чтобы утверждать это, вот только... — Пойду. — Что?! — одновременно отправили парни. — А вот ничего. Я пойду. Потому что он пригласил меня на концерт камеди клаб, а вы же знаете, как я на него хотел пойти. — И это цена за твою натуральность? Что же ты сразу не сказал? Мы бы давно тебя выкупили. Тогда бы проблем в жизни меньше было бы. — Да нет, всё не совсем так. Я просто не буду воспринимать это как свидание, и я об этом Арсению сообщил. Но он упрямится, говорит мол свидание. Ну и пусть думает что хочет. Я просто рад туда попасть. А после концерта, пошлю его к черту на куличики и больше не буду ввязываться в истории с ним. Одной хватило уже по горло... — Ты только что сказал, что собираешься отказаться от своей гомофобии, по отношении к голубоглазому красавчику? — заметил Дима. — Нет, он сказал, что хочет красавчика бросить, ещё после первого свидания. - утрировал Серёжа. — А красавчик говорил, что никто кроме меня ему в глаза не смотрел, ха. Выходит ошибался. И я не собираюсь отказаться от гомофобии, я собираюсь игнорировать существование этого педораста в принципе. — Грубо его так называть, но ты хотя бы признал что он красавчик.       Антон замер, уставившись в экран. И правда, он сам так его назвал. Да и действительно считал его красивым... Симметричные черты лица, пронзительно-голубые глаза, иногда приобретающие оттенок серой стали, много веснушек по всему телу, и собственно весьма подтянутое тело. Да, он красавчик. Даже в представлении Антона. Ничего гейского, разумеется. — Да ну вас. Сплетницы похуже девчонок. А я вообще-то всё ещё на вас сержусь! — решил вытащить из рукава козырь Антон. — Эх, ну и обижайся. Только не забудь потом рассказать как прошло ваше свидание. — Пф. Я подумаю над этим. — Ага. Подумает он. Ладно, мы пошли. У нас тут фильм интересный. — Стоп, вы опять вместе, и меня не пригласили? — Ты с радаров пропал, а в фильме ЛГБТ пара! — постарался защититься Серёжа, а затем вышел из сети.       Вслед за ним ушёл Дима, пожелав спокойной ночи. — Сморозили фигню и кинули... Эх, друзья называются. — написал Антон. А сам улыбнулся. Ну не мог он долго злиться на этих придурков. Они же вместе и огонь и воду прошли, и стыд и триумф. Нельзя предавать такую дружбу.       Да, было много косяков на пути, и ссоры порой были очень серьезные, но эти парни всё равно всегда были рядом и поддерживали. Они были рядом когда родители Шаста разводились, и ему было плохо, прикрывали когда он курил, и естественно, они об этом первые же и узнали, пробовали вместе разные безумные штуки. Парни понимали его, почти не осуждали, принимали таким, какой он есть, и всегда шутили. Шутили, шутили и ещё раз шутили. Это было их манерой речи, спасением, точкой преткновения с Антоном. А юмор в целом, в жизни Шаста был опрой и единой любовью. Откуда у него такая тяга к нему? Да кто знает?!       Тоха подумав, вновь открыл чат с Арсением. Тот больше ничего не писал. Антон решил, что раз уж ему всё равно придется еще с ним общаться, номер следует записать.       Выбор его метался между чем-то оскорбительным и неприятным, напрямую указывающим на ориентацию, вроде "педик", "ЛГБТ-шник", "педераст" и "пидор", и чем-то более терпимым, но всё равно пассивно-агрессивным вроде "гей-извращуга", "домагатель" и "бесплатный билет".       Вроде Антон на него и злился, и бесился из-за поцелуя, который четко отразился в памяти, но отдавал себе отчёт в том, что и сам в большой степени виноват в этой ситуации. Да и не может быть плохим человек, которому тоже нравится камеди клаб!       Долго размышляя и перебирая все возможные варианты, Антон наконец удовлетворенно кивнул, смотря на свой экран, на котором был записан номер, переименованный в "радужного извращенца". Затем, он ещё пару раз окинул запись взглядом, и изменил её на "радужный пидор". Такая надпись занимала меньше места. Но пожалуй была пообиднее.       Антон хотел выйти покурить, и уже начал искать запрятанную в комнате пачку сигарет (места куда он её прячет каждый раз меняются, и потому поиски занимают какое-то время), когда понял, что на улицу то ему выйти не в чем. Вся одежда промокла до последней нитки днём, а запасной почему-то не было. Вероятно, потому что обычно не случалось подобных казусов, и он мог спокойно несколько лет проходить в одной куртке, пока с ней не произойдёт несчастный случай, или пока мать не решит, что если сын её не выбросит, то должен будет пойти на мусорку жить вместе с ней. Такой исход Антон бы себе не желал, но в далёком прошлом, из вредности и сильной привязанности к своей куртке, усиленной эффектом экономности, которой его учила бабушка, пока он проводил с ней время, которое по длительности было куда больше чем его жизнь с родителями, в детстве, однажды он таки пошёл "жить на мусорку".       Собрал вещи, взял палку колбасы и ещё несколько продуктов, и отправился с ними на детскую площадку, на которую его часто водили родители, когда были вместе. Там он сделал себе несколько бутербродов, которые представляли собой смесь во рту, а на деле являлись ненарезанной колбасой и ненарезанным хлебом, откусываемыми поочередно мальчиком, и съел так половину своих запасов.       А вторую половину отдал бродячим котам. Мать тогда нашла его в момент кормёжки братьев меньших, и с облегчением вздохнула, ведь у неё в голове промелькнули самые ужасные варианты произошедшего. Опять же, пропажа маленького ребёнка, не достигшим даже возраста получения паспорта. После, она объяснила Антошке, что ему не следует воспринимать все слова буквально, и действовать так наивно-инфантильно и по-детски. А так же, посмеялась с компании, которой он обзавелся, за свою недолгую бродячую жизнь бомжа. Тогда, она рассказала эту историю отцу, и он долго смеялся, а после, назвал Антона "настоящим котёнком", который всегда найдёт компанию, из себе подобных, ибо он и впрямь милый котик.       "Котик, котик, котик" - пронеслось в голове Антона и сердце больно кольнуло. Он скучал по этому глупому и дурацкому прозвищу. Никогда он раньше не понимал, почему отец его так звал, да и не нравилось ему это, но сейчас, он был бы готов отдать всё, лишь бы их семья была целой, и отец вновь произнес "котёнок". Но всё давно пошло под откос, ничего не изменить. Время идёт, всё меняется, и далеко не в лучшую сторону. Стоит просто смириться и признать, что эталон любви его детства — был несовершенен и под конец оказался картонкой и фарсом. Единственная объединяющая его родителей —  он, и их общее мнение о том, что гомосексуалы- аморальные и мерзкие люди. Мать несовершенна, бывает заносчива и очень раздражающая, отец вечно занятой, и кажется на семью ему уже почти всё равно, а вместе они представляют собой запутавшиеся наушники, которые не могут распутаться, и жить свободно друг от друга — в браке, и распутанные, но все равно соединенные, однако сломанные и работающие вразнобой в разводе. Разойтись им было необходимо, чтобы больше не страдать. А Антону было плохо что так, что так. Он просто выбрал меньшее из зол - спокойствие родителей.       Последний раз, котёнком его называли два с половиной года назад. За год, до развода. И вот, объявляется Арсений-я-радужный-гей-посмотрите-Сергеевич, и применяет к нему старые прозвища. Совпадение ли?       Что интересно, первой называть Антона "котёнком" начала бабушка. Ещё более близкая его сердцу родственница, которая увы теперь скончалась. У бабушки был котёнок - Морфей. Рыжеватый, пушистый, игривый. Антон даже видел его, и играл с ним. Потом тот вырос, и исчез куда-то. Помнится, в детстве она Шастуну говорила, что Морфей нашёл себе другой дом, и ушёл от них, потому что рано или поздно, когда ребёнок вырастает, приходит время покидать нагретое гнездо и строить собственное. Когда чуть подрос, стала говорить, что Морфей отошёл в царство Морфея. И лишь когда он подрос ещё, рассказала, что это значит.       Котёнком, Антона она называла, потому, что тот, часто копировал поведение Морфея, и вставая на четвереньках ползал по дому, ласкался словно кот, был таким же милым и игривым, учился пыркать и даже лакал молоко из миски, которую сам же поставил на пол, под недовольные взгляды настоящего кота. Так же, добрая старушка говорила, что он на кота похож и внешне. Было в нём что-то такое умилительное во в самой внешности, напоминающее это чудесное животное... — думая об этом, Антон отложил пачку сигарет обратно, поставил телефон на зарядку, поставил будильник на одиннадцать часов и отправился чистить зубы.       С ванными процедурами он справился быстро, а вот мысли, в отличии от волос, уложить не получалось. Однако он упорно заставлял себя пойти лечь спать, улёгся на кровать, закрыл глаза и начал вслушиваться в тишину.       Она отдавалась размеренным стуком часов, шорохом в гостинной, затем в коридоре. Затем, звук стал более отчётливым, а после и вовсе хлопнула входная дверь. "Ушла" — пронеслось в мыслях Антона.       Он не был удивлён, мать часто уходила куда-то по вечерам. Примерно в одно и то же время. Подстегивающее его любопытство, заставило включить телефон и глянуть на циферблат. Пол одиннадцатого. Как он и думал, мать соблюдает график.       Теперь, Антон мог с чистой совестью сидеть в телефоне, оправдывая это тем, что он держался из-за всех сил, и это не его вина что он его включил. Это было необходимо для удовлетворения его любопытство и детективных предположений! Которые, к слову, дальше идеи о систематичности и внимании к цифре на часах не двигались.       Антон включил ВК и принялся листать ленту. Пролайкал новые посты Серёжи и Димы, и с чистой совестью начал листать дальше. Ему в рекомендациях друзей попался "Арсений Попов", и из чистой случайности, и возможно, лёгкого любопытства, он зашёл на его страницу, и боже! В жизни Арсений и так был чертовски красив и артистичен, а фотографии его, словно были сделаны искусным фотографом, и отражали его характер, видный внешне невооруженным взором. Каждая фотография была индивидуальна, на каждой был уникальный свет, поза, композиция и фон, словно он не обычный человек, а модель. Были и размытые фото, и в полный рост, и чёткие, и портретные, и сильно приближенные, позволяющие поближе рассмотреть эту чудесную россыпь веснушек... Антон изучал фото затаив дыхания, восхищаясь могуществом снимающего эти чудесные кадры, у человека был талант. Вот если бы его сфотографировали так же...       Пролистав страницу почти до самого конца, Антон вышел из ВК и отложил телефон в сторону. Разумеется, не одну фотографию он не лайкнул.       Спустя несколько минут бесполезного вороченья из стороны в сторону, он наконец нашёл удобное положение, и закрыв отяжелевшие веки, погрузился в страну Морфея. Которая в данном случае, действительно значила сон, а не как в случае кота — смерть.