Молодая жена 2. Счастья много не бывает.

Весна прошла, её уж не догнать. Зима идёт, её не избежать. Любовь ушла, её уж не вернёшь. Могила ждёт, её не обойдёшь. Расул Гамзатов. После утреннего звонка плачущей матери, для меня было все как в тумане. Я помню, как кричала на Ника, выплескивая на него всю боль и обиду от происходящего. Я не помнила, как собирала чемоданы для себя и детей, складывая вещи, преимущественно черные. Я не помнила, как Ник посадил меня и детей в авто, приказав Джеку отвезти нас в аэропорт. Очнулась я лишь, когда Энтони положил на мою ногу свою крошечную ручку, безмолвно заглядывая мне в глаза. Николь спала, крепко прижав к себе своего любимого мишку. Что же я за мать такая? Моя дочь даже во сне выглядела испуганной и заплаканной, а я даже не успокоила её. - Все хорошо, сынок? – спросила я, проводя рукой по пшеничного цвета волосам. Мальчик кивнул, ложа на мои колени свою голову. Я тихо гладила его по голове, вновь проливая слезы. Из-за всех этих ссор и проблем с Ником, я так мало уделяла времени своим детям, а им я нужнее, чем кому-либо в этом мире. Все-таки, мало мне отпущено времени на то, чтобы вдоволь насытиться общением с ними, и мой отец этому прямое доказательство. Ни один в мире человек не достоин моего времени больше, чем эти два ангелочка, которые смиренно ожидают меня. Последний год они получали очень мало внимания, что от меня, что от Ника. Мы предпочитали разбредаться по разным углам, каждый страдая по-своему, предоставив детей няне. Я встала, аккуратно переложив успевшего заснуть сына на диван, и взяла у стюардессы два теплых пледа, чтобы укрыть своих детей. Сама же я села в одинокое кресло чуть поодаль от двух диванов, на которых спали дети. Я смотрела в иллюминатор на пышные облака, позволив мыслям бродить где попало. Там, внизу, в Сиэтле, меня ожидала жестокая реальность, а пока я тут, я могу немного отдохнуть. В детстве мне часто говорили, что умершие люди на небесах, так почему сейчас, в небе, я не вижу своего отца? Почему он сейчас не здесь? Кто сказал и придумал, что люди должны умирать? Кто-то скажет, что он прожил достаточно много, но это не так! Он не мог умереть, совершенно точно он не мог умереть. Казалось, это просто тупой сон, который забудется, как только зазвенит будильник, но холодная реальность, ощутимая настолько, что кажется мне давящей, будто весит она несколько тон, переубеждает меня в обратном. Я не сомкнула глаз до конца перелета, а летели мы почти сутки. В аэропорту дождливого Сиэтла нас встретила тетя Джейн, которая молча обхватила меня одной рукой, крепко сжимая плече. Джейн была родной сестрой моего отца, просто невероятно сильная женщина, я всегда пыталась брать с неё пример. Тетя переборола рак из-за которого у неё теперь не может быть детей, но она все равно живет, гордо вскинув голову. На мне сказывались почти сутки без сна: голова раскалывалась, а глаза было труднее открывать раз за разом. Я старалась следить за детьми, которые шли немного впереди нас, но это мне удавалось с трудом. Хорошо, что тетя была здесь, иначе бы мне пришлось худо. Как только мы добрались до машины, я позволила векам прикрыться, принимая спасительный сон. Открыв глаза, я сперва не поняла, где я нахожусь. Темная комната, слишком темная для меня, оборудованная комодом и кроватью с двумя прикроватными тумбочки, больше ничего. Часы показывали четыре часа дня, я проспала восемь часов, но так и не выспалась. Голова была чугунной, а веки словно свинцовые. Я поставила ноги на пол, отчего тот заскрипел. Дверь комнаты открылась, и я увидела свою маму. Её лицо, - серое с красными пятнами от слез, постаревшее на лет десять, заставило меня соскочить с кровати и подлететь к маме. Я крепко обняла худое тело женщины, которая сейчас всхлипывала. Слезы сами по себе вырвались у меня, и теперь мы рыдали вдвоем, постепенно оседая на пол. - Детка, я так тебя ждала. – прошептала мама, цепляясь пальцами за мою одежду, будто я сейчас испарюсь, как призрак. Я гладила маму по спине, стараясь плакать бесшумно. Сейчас я для неё единственный родной человек на всем белом свете. Как отец посмел покинуть её одну? - Мамуль, все будет хорошо, я обещаю. – шепчу я больше не находя других слов. Еще вчерашним утром мне это говорил Ник, а я сорвалась на него. Боже, как же мне стыдно перед ним! Он ко мне со всей душой, а я.…Думаю, он простит. Всегда прощал. - Анабель, посиди со мной, не уходи! Там внизу, там….Я не могу там быть. – шепчет мама, обхватывая меня трясущимися руками. Я молча киваю, стирая её слезы пальцами, пока она зеркально повторяет мои действия. - Дети, мама, где дети? – спросила я, резко опомнившись. Я заснула еще в машине, и сейчас я не знала, где они. - Не переживай, они сейчас у Джейн. Тут им пока что не место, мы поедим к ним позже. – пробормотала мама. Внизу послышался какой-то грохот, а затем ругательства. - Что там происходит? - Выносят мебель, подготовка к завтрашним поминкам. – устало сказала мама, покосившись на часы. – Рабочие здесь с восьми часов утра. - Ты здесь ночевала ночью? – удивилась я, отчего мама покачала отрицательно головой. Я знала, что мама хоть и сильная у меня, но она бы не смогла тут быть, а уж тем более ночью. Слишком давящая атмосфера в доме после смерти папы. Воспоминание о смерти отца больно резанула по душе, но я постаралась сдержать слезы. - Нет, Джейн привезла меня сегодня утром. Мы немного прибрались в комнате, где отец…- последние слова мама не договорила, но смысл был мне понятен и без этого. Где отец умер, - вот что хотела сказать моя мать. На глазах матери вновь выступили слезы, которые она тут же промокнула платком. - Ты готова ехать к Джейн?- спросила мама, и я, не без удовольствия, кивнула. Я, хоть и бывала в этом доме всего пару раз, не могла видеть напоминания о папе. А сам этот дом, как и его затея переехать из Аризоны в Сиэтл, ближе к сестре, был сущим напоминанием о нем. К тете Джейн мы добрались на такси, сразу после того, как рабочие ушли. Мама сказала, что она собирается продать дом, и скорее всего купить себе квартиру, что я полностью одобрила. Джейн жила в многоквартирном доме в Даунтауне, неподалеку от редакции, в которой она работала главным редактором. На входе в квартиру стояли две пары детских кроссовок и пара мужских туфлей, принадлежащих моему мужу. Его голос доносился из кухни, вперемешку с звонким голосом моей тети. - Клаус, ты не переживай так, все образумиться. Анабель быстро придет в себя, она девочка смышленая и сильная, вся в свою мать. – успокаивающе сказала моя тетя. Хорошо, что мама ушла в магазин, и я поднималась одна. Знаю, подслушивать было нехорошо, но я не могла удержаться. - Знаю, тетя Джейн, но я переживаю за неё. Когда мои родители погибли, я надолго закрылся в себе, и никто не мог пробиться ко мне. - Ник, когда умирает близкий человек, мы сначала отрицаем это. Затем на нас накатывает гнев, из-за того, что этот человек посмел покинуть нас. Потом становиться страшно, кажется, что без этого человека жизнь не сложиться. Следующей приходит вина, ведь можно было что-то изменить, попросить прощения, сказать, что любишь. Предпоследней приходит депрессия, - и тут уж зависит от человека, как быстро она пройдет. И наконец, когда, кажется, что боль никогда не уйдет, приходит смирение. Я замерла, от слов тети Джейн. Обычно, она была весела и никогда не любила говорить о серьезных вещах, предпочитая молчать, но не сейчас. Почему, она решила открыться перед Ником? Что он такого ей сказал? Я ожидала продолжения их диалога, но мне помешала Николь, вышедшая из двери, судя по всему, спальни. Девочка замерла на секунду, после чего с громким криком « Мама!», кинулась ко мне, крепко обнимая мою ногу. - Привет, солнышко. – пробормотала я, искренне улыбаясь своей дочери, проводя рукой по её волосам. Я увидела свое отражение, искренне удивившись, как моя дочь меня не испугалась. Растрепанные волосы, круги под красными глазами, опухшее лицо. - Анабель! Какая радость, ты уже приехала, а где Лилиан? – спросила тетя Джейн, торопливо выходя из кухни. Я отвела взгляд от своего отражения, глядя на вечно улыбчивую, несмотря на печальность события, тетю. - Мама ушла в магазин, хотела купить что-то сладкое. – ответила я, глядя на моего мужа, стоящего за спиной тети. Ник смотрел на меня, изучая. Я, недолго думая, сделала шаг навстречу мужу, крепко обнимая его. Ник оторопел, а затем, медленно, ответил на мои объятия, не менее крепко прижав меня к себе. Тетя Джейн забрала Николь на кухню, уговаривая попробовать её клубничные печенья. - Я скучал. – признался Ник, выдыхая мне в макушку. Я улыбнулась, еще крепче обнимая его. - Я тоже. Прости меня, Ник. – прошептала я, прижимаясь щекой к его горячей груди. Он такой родной мне. Вечно теплый, растрепанный, колючий, но он мой, и я почти шесть лет назад поклялась перед Богом любить его, и я ни на минуту не отступала от обещанного.