***
Выставка прошла отлично. Писали много хвалебных отзывов, стали поступать предложения о продаже. Многие галереи умоляли хотя бы одну работу разместить в их залах. Тэхён был уверен, что такого эффекта удалось достичь только благодаря тому, что он не стал скрывать своё имя. Он решил, что не хочет больше прятаться. Не то, чтобы ему резко разонравилась его тихая и спокойная жизнь. Нет, приватность по-прежнему находилась на первом месте. Но он прислушался к словам Чонгука и действительно захотел это сделать. Показать себя и свой талант всему миру. Страшно тоже было. Ведь работы не только хватили, но и осыпали хейтом. Считая, что только его прошлая слава в составе известной группы помогла добиться такого успеха. А будучи обычным фотографом, сделать этого было бы невозможно. Но Тэ старался не прислушиваться к злым языкам. Он был уверен в себе и своих силах, тем более, что у него была мощная поддержка в лице самого близкого человека на свете, а так же их бывшего лидера. Одна выставка сменялась другой. Очень скоро встал вопрос о международном просмотре. И вот тут-то Ким захотел снова сбежать в тень. Ездить опять по городам и странам он не хотел. Но поклонники по всему миру жаждали увидеть его работы, и он не хотел бы их расстраивать. Решение нашёл Намджун. Он вызвался сам курировать все зарубежные выставки, а Тэхён мог спокойно оставаться дома. — Хён, мне кажется, что это будет как-то несправедливо по отношению к тебе. Это мои работы, моя выставка, и я не хотел бы перекладывать всю ответственность на тебя, пока сам в это время буду прохлаждаться здесь. — Тэ, я сам предложил и действительно хочу это сделать, если ты мне позволишь. Тэхён согласился. И вот, Намджун уже в Лондоне, затем были Берлин и Париж. В Риме очень хорошо приняли, как и в ещё нескольких городах Европы. Его жизнь превратилась в постоянные разъезды по всему миру. Джун был счастлив, его абсолютно это устраивало. Тэхён ещё несколько раз порывался всё прекратить, чувствуя свою вину, но Намджун его уверил в том, что согласен и дальше этим заниматься, лишь бы Тэ не переставал радовать людей новыми работами.***
Август 2025 года, Нью-Йорк
Очередная выставка была позади. Можно возвращаться домой. Намджун сидел в зале ожидания аэропорта. До начала посадки в самолет до Сеула оставалось совсем немного времени. Внезапно телефон в кармане зазвонил. — Чимин? На том конце трубки молчали, затем послышался всхлип. — Чимин, ты что, плачешь? — Хён, помоги. А дальше он услышал то, что заставило его похолодеть от страха. Чимин рассказал, что у суррогатной матери, что вынашивала их малыша, начались преждевременные роды. Ребята хотели немедленно отправиться к ней, но случилось так, что их визы отменили. Напряженные отношения между США и Южной Кореей привели к тому, что американский президент объявил о нежелании видеть на территории своей страны граждан недружественных государств. Поэтому, прилететь и уж тем более забрать своего ребёнка они не могли. — Как я могу вам помочь? — Ты же еще в Нью-Йорке? Чимин с замиранием сердца ждал, что он скажет. Потому что, если ответ будет «нет», но всё пропало. Они никогда не увидят малыша. — Да, я уже в аэропорту. Скоро должны объявить посадку. Чимин не смог больше говорить. Он чуть телефон не выронил, но трубку вовремя перехватил Юнги. — Джун, помоги нам. — Что мне нужно сделать, хён? — Так как мы не сможем прилететь, прошу тебя отправиться в больницу и после того, как будут оформлены документы, забрать ребёнка и привезти его к нам. Все необходимые доверенности и прочее я перешлю на адрес администрации. Ты сможешь это сделать? — Конечно. Диктуй адрес. Юнги закусил губу, чтобы сдержать эмоции. Достаточно было того, что Чимин уже все глаза выплакал. Они спасены. Ребёнок не останется в чужой стране и сможет вернуться домой.***
Когда из больницы позвонили и сообщили эти страшные новости, было так сложно поверить, что всё это происходит наяву. И мало того, что малыш должен появиться на свет раньше положенного срока, так ещё и полететь к нему стало абсолютно невозможным. Пока не снимут запрет, границы для них закрыты. А длиться всё это может годами. Осознать это было нереально… Приехав по указанному адресу, Ким направился в кабинет главного врача. Здесь уже были в курсе всего происходящего. Девочка родилась раньше на три недели. Поэтому, пока должна была находится в больнице, под присмотром врачей. Она была здорова, но нужно убедиться в этом окончательно. Всё это время Намджун оставался в городе. Изменения в законодательстве его тоже касались, но ему дали «отсрочку» на то время, что ребёнок будет находиться под наблюдением. После выписки они обязаны покинуть страну. Когда первые волнения улеглись и Ким приехал навестить ребёнка, так как ребята попросили снять для них видео малышки, то он понял, что не знает её имени. Поэтому, его видео содержало очень короткую сопроводительную записку. Он просто написал: «Ваша дочь».Сеул
Когда Юнги включил только что присланную им запись, то на мгновение задержал дыхание. Чимин сидел максимально близко к нему и тоже замер. — У нас ещё одна девочка, — дрожащим от волнения голосом, произнёс брюнет. — Да, она такая маленькая. — По щекам Чимина потекли слёзы. Недолго думая, Мин набрал другу. — Джун, ты ещё с ней? — Да. Что-то не так? — Можешь включить камеру и ещё раз показать её нам? — Конечно. Намджун сделал, как его попросили. А потом вспомнил, что хотел спросить у них. — А как вы её, ребята, назвали? Утром, когда я пришёл, меня спросили, какое имя нужно указать в свидетельстве о рождении. Я так растерялся, не знал, что ответить. Обещал всё выяснить и сообщить. Юнги посмотрел на Чимина. Имя. Они совершенно забыли об этом. Оба полагали, что ещё куча времени, но оно пролетело слишком быстро, а из-за последних событий голова и вовсе шла кругом. Чимин округлил глаза, думая о том же. — Вы так ничего и не выбрали? — Боюсь, что нет. Прости, Намджун, я позволю в больницу и сам переговорю с ними об этом. Мы что-нибудь придумаем. — Если позволите, то я хотел бы предложить вариант. — Да, конечно, говори. — Хана, — произнёс Ким и вопросительно посмотрел на экран. Юнги снова перевёл взгляд на Чимина. Тот растянул губы в улыбке. — Единственный на всём свете драгоценный ребёнок. Да, мне нравится. Мин тоже не смог сдержать счастливой улыбки. — Мне тоже нравится. Он взглянул на экран. — Спасибо, Джун. Спасибо тебе за нашу Хану. Приезжайте скорее домой.***
Три недели тянулись очень долго. Джун почти каждый день навещал малышку и отчитывался её родителям. Он сильно привязался к ребёнку. Даже пару раз ловил себя на мысли о том, что жалеет, что сам так и не обзавелся потомством. Впервые взяв её на руки, он не смог справиться с эмоциями. Такой это был для него волнительный момент. Что переживали ребята, сидя дома и не имея возможности быть здесь, он и думать не хотел. Когда положенный срок вышел, и Хана была готова к выписке и последующему перелету, для Кима началось самое страшное. Он должен провести ночь в отеле с новорожденным младенцем, о котором вообще ничего не знал, и не был уверен, что сможет как следует позаботиться. Так ещё и Чимин подливал масла в огонь, угрожая расправой, если тот уронит ребёнка. Но она почти всё время спала и просыпалась только для того, чтобы поесть или если ей нужно было сменить подгузник. Руки ужасно тряслись. Хана была такая крошечная, она запросто умещалась у него на одной руке. Хорошо, что рейс рано утром и их взаимодействие один на один будет не долгим. На борту он искреннее надеялся на помощь стюардесс. Только когда несколько часов полета остались позади и самолет коснулся земли, Намджун смог выдохнуть спокойно. В аэропорту их встречали Юнги и Чимин. Когда Ким передал ребёнка блондину, Мин сгреб друга в объятия. Оба молчали, слова тут были излишне. Расставаться оказалось очень непросто. Ким долго смотрел им вслед, когда они сели в машину, чтобы отправиться домой. Ребята приглашали поехать с ними, но он мудро решил, что сейчас лучше всего им побыть наедине с дочерью. Когда они вошли в квартиру, Чимин не переставал смотреть на ребёнка. Юнги сам не мог нарадоваться, что всё так хорошо закончилось. Эти три недели стали дня них настоящей пыткой…***
Узнав, что они не смогут улететь в Штаты, Чимин от этой новости чуть с ума не сошёл. Он был сам не свой. Юнги тоже не знал, что делать. В посольстве только разводили руками. Их спас Тэхён. Он сначала позвонил, а потом приехал и рассказал, что Намджун сейчас в Нью-Йорке и мог бы забрать ребёнка. Нужно только уладить вопрос с документами, назначив его временным опекуном девочки. Даже пол ребёнка им пришлось узнать по телефону. Врач, что принимал роды, отчитался о росте и весе новорожденной и выразил надежду на то, что её преждевременное появление на свет никак не скажется на здоровье в будущем. Это было, пожалуй, единственной хорошей новостью за всё время. Когда Чимин позвонил Джуну, то не смог справиться с эмоциями и нормально объяснить, что требуется сделать. Поэтому, трубку пришлось взять Юнги. Им в тот момент двигал страх, поэтому все сомнения и неловкость от длительного взаимного молчания, отошли в сторону, он готов был умолять помочь им, пообещать сделать всё, что угодно, лишь бы он привёз их дочь домой. Джун, конечно же согласился. Он просто не смог бы поступить иначе. Вопрос с оформлением опеки над Ханой решила очень круглая сумма денег. Но это стоило каждого потраченного вона. Лишь бы всё получилось. Три недели они жили почти без сна. Сил хватало только на то, чтобы волноваться. Даже когда в больнице подтвердили, что ребёнок в порядке и будет передан выбранному ими опекуну, нервное напряжение всё равно не спадало. Дахён на следующий же день, после рождения Ханы, уехала к бабушке с дедушкой. Никто ведь ещё не знал тогда, что они сами никуда не полетят. Но, это оказалось даже к лучшему, так как её родители, прибывая в сильнейшем стрессе, не смогли бы должным образом ухаживать за ней. Да и видеть их в расстроенных чувствах, девочке тоже не стоило. А так, она смогла побыть с родными людьми в Пусане, и Чимин с Юнги могли не волноваться хотя бы от этом. Когда её сестра, наконец-таки, смогла приехать, то Дахён тут же забрали домой. Чимин отнёс Хану наверх. Юнги, отпустив на сегодня няню, взял на руки Дахён и прошёл с ней в новую детскую. Когда они осторожно вошли, Пак уже уложил девочку спать. Затем он обернулся на вошедших и протянул руку, призывая подойти к нему старшую дочь. Дахён отпустила руку отца и подошла к кроватке. Блондин взял её на руки и тихо прошептал, чтобы не разбудить младенца. — Видишь, Дахён, это твоя сестра. Её зовут Хана. — Она такая маленькая. Я была такой же? — Девочка тоже перешла на шёпот. — Да. Ты была совсем крошкой, когда пришла в этот мир. Теперь надо будет заботиться и помогать ухаживать за сестрой. Ты справишься? — Я постараюсь, папа. Чимин поцеловал её в щёчку и обнял крепче. Юнги всё это время стоял в дверях и не переставал улыбаться. Сердце хотело выпрыгнуть от переполняющей его любви. Он подошёл ближе и поцеловал сначала другую щёку старшей дочери, а потом обнял Чимина и поцеловал его в висок. Вечером, когда они уже легли спать, Мин прижимал его к себе, не переставая осыпать нежными поцелуями. Чимин улыбался и с удовольствием подставлялся под теплые губы, которые шептали ему. — Я люблю тебя. Очень сильно. Больше всего на свете. Чимину было необязательно отвечать. Он таял в этих сильных и надежных руках, что не переставали обнимать его, точно так же задыхаясь от любви.***
Начались родительские будни. Они очень мало спали. Хана наотрез отказывалась оставаться в своей кроватке, даже если её туда переносили уже спящей. Она вскоре просыпалась и её приходилось укладывать заново. В итоге, девочка засыпала только на руках у Чимина. Юнги несколько раз обнаруживал его спящим в кресле с младенцем на руках. В такие ночи он осторожно забирал малышку и переносил в кроватку, а потом приходилось будить Чимина и просить вернуться в постель. После этого младший практически никогда дальше не засыпал, ворочаясь до самого утра. Когда он в следующий раз пошёл укладывать Хану, Мин сказал: — Неси её сюда. Я больше не хочу видеть, как ты не высыпаешься из-за этого маленького дьяволёнка. — Всё в порядке. Сейчас моя очередь. — Она всё равно не будет спать, пока ты не возьмёшь её на руки, так что просто принеси её сюда, и мы попробуем вместе уснуть. Это сработало. Хана спала и Чимин тоже. Юнги был спокоен. Но понимал, что каждую ночь так, конечно же, не должно происходить. Рано или поздно, ребёнок должен привыкнуть к своей кроватке. Сон в постели родителей может быть только в крайнем случае. Но, как убедить в этом саму Хану никто не знал, поэтому они по-прежнему засыпали втроём.***
Наступил ноябрь
Третьего числа они отпраздновали пятый день рождения Дахён, а ещё через три дня, уже шестого ноября, три месяца с момента рождения Ханы. — Чужие дети так быстро растут. Тэхён держал младшую девочку на руках. — Мне самому не верится, что уже прошло три месяца. Кажется, что только вчера позвонили из больницы, потом была отмена виз. — Чимин покачал головой, прогоняя мрачные воспоминания. — Спасибо Намджун-хёну. Я не представляю, что бы мы делали, не окажись он в тот момент в Штатах. Пак перевёл взгляд с друга на Юнги, который разговаривал с Джуном. Это двое стали понемногу общаться после чудесного воссоединения семьи. Поначалу, обоим было неловко, несмотря на многолетнюю дружбу. Но в их сближении немалую роль сыграла Хана. Ким действительно очень сильно привязался к девочке и часто посещал их дом, чтобы пообщаться с ней. Ребята, конечно же, были не против. Чимин в такие моменты вспоминал о каких-то срочных делах и оставлял их наедине. Они продвигались, но маленькими шажками. Заново узнавая друг друга и свои новые роли. Один из них теперь отец двоих детей, а второй — нескованный какими-либо обязательствами мужчина, что в любой момент может позволить себе сорваться и улететь в другую страну. Но у них всё равно оставалось очень много общего. Поэтому они смогли вернуть былую дружбу. На это потребовалось время, но, как это было с Хоби, оба работали над собой. И каждая встреча, будь то желание увидеть малышку или оценить только что приобретённое оборудование для студии, были важным шагом в налаживании отношений. Причина их встреч, на самом деле, была не важна. Важно лишь то, что два взрослых человека смогли осознать, что их дружба стоит того, чтобы за неё бороться. И упущенное время станет отличным уроком, чтобы не повторять подобных ошибок в будущем. — Я так и не поблагодарил тебя. — Юнги смотрел на друга, что играл с младшей девочкой. Ким перевёл на него недоуменный взгляд. — Не поблагодарил за что?Год назад
Когда ребята узнали, что у Чимина никогда не будет детей, Юнги не знал, как справиться с этой ситуацией. Он долго не решался, но, всё же, позвонил старому другу, хоть на тот момент они уже давно не общались, и бывшему лидеру их группы. — Хён, всё в порядке? — К сожалению, нет, Намджун. Мы сегодня были в больнице. Врач сообщил, что Чимин бесплоден. Остальные мемберы знали о планах завести ещё одного ребёнка. Джин сообщил об этом Намджуну, когда они в последний раз говорили по телефону. Это не было секретной информацией. Тем более, что в их общем чате постоянно всплывали сообщения от Чимина об этом событии. — Мне очень жаль это слышать. Как он? Мин опустился в кресло и тяжело выдохнул. — Можешь не отвечать. Стоило и самому догадаться. Как я могу помочь? Ким искренне переживал за тонсена, да и за старшего друга тоже. Раз Юнги сам позвонил, значит, нуждается в нём. Это было приятно осознавать. Жаль только, что причиной этому стали такие печальные события. — Я не знаю, что мне делать, Джун. Как будет лучше всего поступить в этой ситуации? — А почему бы тебе вновь не стать донором, как это было с Дахён? — Я думал об этом, но боюсь, что Чимин не согласится. Мин рассматривал такой вариант, но не знал, какую может получить реакцию. — Ты никогда не узнаешь, пока не предложишь. Если это не устроит вас, значит придумаете что-нибудь ещё. Или оставите всё, как есть. Выход должен быть. Просто, выберите тот, что подойдёт именно вам. Юнги улыбнулся, хоть Ким и не мог этого видеть. Вот почему рэпер хотел позвонить именно Намджуну. Друг успокоил и предложил возможные варианты решения. Его поддержка помогла набраться уверенности. Джун был прав, выход есть. Не стоит отчаиваться и опускать руки.***
Юнги, как и обещал, написал музыку для колыбельной, которую исполнил Чимин. Это и оказалось тем самым решением, которое родители так долго искали, чтобы их ребёнок спал у себя. Они записали голос, наложили музыку и включали ей перед сном. Хана крепко засыпала и на протяжении всей ночи больше не просыпалась. Старшей дочери понравилась записанная колыбельная ничуть не меньше. Поэтому, в её комнате тоже установили мини-проигрыватель с записью голоса и мелодии. Дахён нравилось засыпать под неё, хотя проблем со сном у девочки и не было. — Наши дети стали твоими главными фанатами. Как ты себя чувствуешь, зная об этом? Чимин довольно улыбался. — Я счастлив, что наша постель снова принадлежит только нам. — О, как я этому рад, ты бы знал. — Юнги, лёжа на спине, закинул руки за голову, растягиваясь и устраиваясь поудобнее. Чимин посмотрел на него, чуть склонив голову на бок. — Ты выглядишь, как гениальный продюсер, что спас наш сон от детских криков. — Потому что именно таким человеком я сейчас и являюсь. Оба засмеялись. Блондин принял такую же позу, что и Юнги, затем посмотрел наверх. — Знаешь, я считаю, что всё-таки нам помогли. — Кто и с чем нам помог? — Не понял Мин. — С рождением Ханы. — Ты опять об этом? Если тебе так сильно хочется в это верить, пожалуйста. Я всё равно останусь при своём мнении, потому что твердо убеждён, что никакое божественное вмешательство не причастно к тому, что в соседней комнате спит младенец. Это только благодаря науке, не более того. В ответ на его слова промолчали. — Чимин? Переведя взгляд вправо, он увидел, что младший глубоко дышит, закрыв глаза. От этой картины его губы тронула мягкая улыбка. — Спокойной ночи, малыш. Юнги осторожно приподнялся и укрыл их обоих одеялом. Чимин перевернулся к нему лицом и протянул во сне руку. Мин бережно взял её в свою и несильно сжал, а затем придвинулся ещё ближе и поцеловал его в самый кончик носа. Уже засыпая, он ощущал в своих лёгких запах дома.