***
Время шло, группа продолжала выступать и приносить баснословные доходы. Бак Шихёк успокоился. В принципе, причин для беспокойства вторая парочка ему не доставляла. Младший так вообще был готов на него молиться. Он, в отличие от Мина, думал, что директор сделал большую милость, позволив дальше встречаться и работать. Такой наивный глупец. А потом эти двое решили завести ребёнка. Директор сначала подумал, что ослышался. Но нет, всё так и есть. Скрепя зубами, он «позволил» Мину поехать в Штаты. Предлогом его отсутствия стала, необходимая, для давно болевшего плеча рэпера, операция. Фанаты проглотили это, ни у кого не возникло сомнений. Когда ковидные ограничения были сняты, и можно было дать несколько концертов за границей, новые гонорары уже манили его в свои объятия. Но и это оказалось временно. На этот раз, неприятно удивил именно младший. Сначала сорвал съёмки, а потом и вовсе притащил Мина к нему в кабинет и заявил, что они больше не хотят выступать. И если с уходом одного члена группы можно как-то справиться, то сразу двое станут невосполнимой потерей. Директор наивно полагал, что остальные не дадут им совершить эту глупость, поэтому лишь отмахнулся от их «просьбы», предоставив группе право решать. И они решили, что расформирование — это лучший выбор. Он был вне себя от ярости. Перевернул всю мебель в кабинете, только шкаф и диван остались на прежнем месте. На них просто не хватило сил. Надо было срочно что-то предпринять. В голову пришла только одна идея — это создание новых групп. Но, вложенные деньги не удалось окупить. Сольные альбомы. Первым свои силы попробовал Хосок, но не оправдал надежд. Продажи были очень низкие, различный мерч едва покрывал расходы, понесенные на выпуск песен и различные продвижения. Мерч. Это был уже проверенный способ выкачивания денег. На что только фанаты не тратили свои кровные, в погоне за какой-нибудь безделушкой, только лишь по тому, что там написано BTS. Перед окончательным уходом со сцены он решил выпускать чуть ли не каждый день новые вещи, связанные с группой. Один только коллекционный альбом «Proof» стоил неимоверно дорого, но и его покупали. Фотобуки, приуроченные к дню рождения каждого мембера. Было много всего. Но, увы, это не могло продолжаться вечно. Когда они отыграли последний концерт в Пусане, приуроченный к «Expo 2030», и на который из своего кармана Hybe пришлось внести очень кругленькую сумму, группа BTS официально прекратила своё существование. Деньги, что лились рекой столько лет, закончились. Новые проекты один за другим проваливались.***
Увидев в коридоре одного из сотрудников, которого звали Ким Хёншик, директор решил подойти и уточнить, что он здесь делает. Оказалось, что этот парень задумал уволиться. Его кумир Мин Юнги ушёл со сцены, а значит, и из его жизни тоже. Ким залил своими слезами весь коридор. Это было очень неприятное зрелище. И тут, словно кто-то стал нашёптывать, прямо в ухо директора. — Хёншик, давай мы с тобой спокойно поговорим в моём кабинете. Усадив его в мягкое кресло и подсунув стакан с водой, он стал осторожно, по-отечески выспрашивать, что Ким планирует делать. Тот поведал, что хочет уехать, чтобы постараться отвлечься и, может быть, найти новое увлечение. «Точнее, нового кумира, о котором можно будет видеть влажные сны», — подумал Директор. А вслух стал рассказывать о том, что случившаяся с группой трагедия, на самом деле, имеет весьма конкретного виновника, и имя ему Пак Чимин. Бан Шихёк «пожаловался», как этот наглый мальчишка практически силой притащил Юнги в этот самый кабинет, где они сейчас находились, и буквально потребовал, чтобы группу расформировали, а им дали свободу, которой они были лишены ранее. Хёншик слушал всё это с открытым ртом. Он и не догадывался, что за внешностью этого ангела может скрываться настоящий демон, который затащил в свои сети рэпера и ни за что не хотел отпускать. Для Кима это стало настоящим откровением. Он вышел из кабинета словно окрыленный. Теперь, у него снова есть цель — Пак Чимин и его нужно убить. Директор не был жестоким человеком, но его совершенно точно можно было считать трусливым. Прочитав в новостях о том, что бывший сотрудник компании напал и чуть не убил Пак Чимина, он запаниковал. Его, как бывшего работодателя, вызвали на допрос. Пришлось захватить адвоката, но этого, как оказалось, можно было и не делать. Самого директора ни в чём не обвиняли. Скорее, просто хотели узнать, каким сотрудником являлся Ким Хёншик. Были ли у него ранее какие-то предпосылки желать господину Паку зла и хотеть убить. Шихёк сделал самое невинное лицо, какое только мог. Он был до глубины души «удивлён», когда узнал о нападении. Пришлось даже выслать в больницу огромную корзину фруктов, чтобы отвести от себя подозрения. Когда эта история улеглась, можно было немного выдохнуть. Дела компании по-прежнему были неважными, но приходилось как-то справляться, чтобы совсем не уйти на дно.***
Он стал постепенно забывать о своих подопечных, которым подарил золотой билет в жизнь. Но, оказалось, что рано это сделал. На горизонте снова появился Мин Юнги. Бывший рэпер открыл свою фирму, стал набирать сотрудников. Из компании Hybe на его зов откликнулись сразу несколько десятков человек. Такой наглости он не мог стерпеть. Нужно было что-то сделать, наказать зазнавшегося мальчишку. Пришлось хорошенько пораскинуть мозгами, чтобы придумать, что можно предпринять в этом случае. Сделать нужно всё максимально незаметно, чтобы к нему потом не пришли с разборками. Сначала он натравил на МинГрупп пожарную инспекцию. Те нашли пару несущественных нарушений, которые очень быстро устранили. Ещё несколько анонимных жалоб появились в различных проверяющих органах города. Но всё это было не то. Решение нашлось само. Бухгалтер компании тоже изъявила желание уйти к более перспективному работодателю. Тогда-то директор и предложил ей, за очень большую сумму, подставить Мина и его фирму, убедив налоговую, что в МинГрупп ведут двойную бухгалтерию. А чтобы это точно сработало, с проверкой явился уже подкупленный налоговый инспектор. Не прошло и недели, как новая компания была закрыта. Это была победа.***
— Хён, нашу фирму закрыли. Юнги не поверил тому, что услышал. Он ведь только что приехал из офиса. Что могло измениться за эти несколько часов? Начались судебные разбирательства. Пресса широко осветила это событие не только в Корее, но и за её пределами. Каждый хоть что-нибудь, да слышал об этом скандале. Доказать свою невиновность не удалось, как и спасти репутацию. Фирма была закрыта. Это был конец. Чимин видел, насколько сильно Юнги подавлен, но ничего не мог сделать. Брюнет теперь практически круглые сутки сидел в домашней студии. Младший старался не лезть к нему. Порой, осторожно подходя к двери, он прислушивался. Чаще всего было просто тихо, а иногда что-то со всей силы кидали на пол. Возможно, это были колонки или что-то потяжелее. Лежа в постели, Чимин придвигался ближе, нежно обнимал каждый раз и не отпускал из своих рук всю ночь. Так и засыпали. Но однажды Юнги не выдержал. Он устал притворяться сильным, больше не мог делать вид, что эта ситуация никак на него не повлияла. И когда младший в очередной раз прижался к нему, даря свою поддержку и утешение, Мин не сдержался и заплакал. Чимин тут же развернул его к себе и позволил уткнуться в грудь, роняя горькие слёзы на пижамную рубашку. — Всё будет хорошо. Я рядом. Всё образуется, вот увидишь. Утром позвонил Намджун. — Прости, хён, что не связался раньше. Как тебе помочь? Юнги переложил телефон на другое ухо. У него на руках сидела Хана. Все попытки накормить её оказались провальными. Чимин, видя его мучения, забрал ребёнка, позволяя поговорить спокойно. Мин с благодарностью посмотрел на него. Затем встал и подошёл к окну. — Тут уже ничего не сделаешь. Фирма закрыта, репутация испорчена. Со мной не захочет теперь никто работать. — Это неправда. В Америке немало исполнителей, которые не курсе того, что произошло. И они жаждут записать что-нибудь вместе с тобой. — Спасибо за поддержку конечно. Но это не отменяет того факта, что здесь, в Сеуле для меня работы уже не найдётся. Намджун замолчал на какое-то время, а потом заговорил вновь. — Знаешь, мне надо сделать ещё пару звонков. Я возвращаюсь примерно через неделю. Давай встретимся и всё обсудим? -Хорошо. Дай знать, когда будешь в городе. Они завершили диалог. Чимин уже закончил кормить младшую и пересадил её на детский стульчик. — Что сказал Джун-хён? — Просил не унывать и что всё наладиться. Юнги сказал это без особого энтузиазма. Блондин подошёл ближе и обнял его, утыкаясь в шею. Дышать им всегда было так приятно. Всё напряжение сразу куда-то уходило, заменяя его чувством безопасности, даря спокойствие. — Я люблю тебя. — Прошептали ему на ухо, чуть касаясь мочки. Мин довольно улыбался.***
Июль 2027 года
Встретиться с Намджуном удалось только летом. Когда он вернулся в Корею, то его тут же увлёк какой-то новый проект. Мин не стал уточнять детали. Он загрузил себя заботами о детях и попытками снова писать. Чонгук несколько раз предлагал начать всё заново, но брюнет даже слышать не хотел об этом. Когда макнэ смирился, что в этом деле поставлена жирная точка, то приехал ещё раз с какими-то документами и попросил поставить свою подпись. Хана никак не хотела ложиться спать, а Чимина, как назло, не было дома. Младшая только у него на руках сидела спокойно или засыпала. Поэтому, когда Мин открыл дверь и впустил Чонгука, тому пришлось руками затыкать уши, чтобы спастись от истошного крика, что разносился по всей квартире. — У неё очень мощные лёгкие. Сразу видно, чья она дочь. — Чонгук, что ты хотел? Мы, кажется, не планировали встречу. — Да, прости, хён. Мы действительно не договаривались. Но нужно подписать последние документы по поводу фирмы. Кое-какие организационные вопросы. Мин нахмурился. Он думал, что всё уже давно решено. Ещё несколько месяцев назад. Разбираться с этим не было ни сил, ни желания. Поэтому, он взял на столе Дахён первую попавшуюся ручку и, не глядя, поставил подпись. — Это всё? — Уточнил старший. Чонгук так широко улыбался, что даже Хана на миг перестала плакать, уставившись на него. — Что тебя так развеселило? — Спросил Мин. — Ничего. Прости, что отвлёк. Пока. И уже через минуту за ним захлопнулась дверь. Юнги посмотрел ему вслед и только хотел что-то сказать, как о себе напомнила младшая дочь, снова оглашая весь дом своим криком. — Да где Чимин? Сказал же, что буквально на час отойдёт. Знает ведь, что только он может тебя уложить. Ну не плачь. Что мне сделать? Ответом ему послужила вновь открывающаяся дверь. — Я дома, — пропел Чимин, медленно заходя внутрь. — Наконец-то. Твоя дочь отказывается ложиться спать, так что разберись с ней, — Он передал ребёнка, а затем схватил ключи и куртку. — А я поехал за Дахён. Пока. Входная дверь ещё раз хлопнула. Дахён в ноябре исполнится семь лет. Впереди их ждёт школа. Пока они ехали домой, Юнги решил поговорить с дочерью о новом этапе в её жизни. — Совсем скоро ты пойдёшь учиться. Что думаешь об этом? Девочка сидела в детском кресле на заднем сидении. Они как раз остановились на светофоре, поэтому отец обернулся, чтобы посмотреть на дочь. — Если честно, папа, я немного переживаю. Мин отлично понимал её, потому что испытывал тоже самое. Дахён всегда была скромной и очень спокойной девочкой. Он боялся, что её могут начать обижать. — Что именно тебя беспокоит? Светофор загорелся зеленым. И они снова тронулись в путь. — Я не хочу разлучаться со своими друзьями. — Она грустно опустила взгляд. — Но зато ты сможешь найти новых. — Наверное. Я не знаю. Мы скоро приедем? Я уже проголодалась. — А давай заедем в наш парк и погуляем там вдвоём? — Хорошо, — девочка ярко заулыбалась. Юнги стало немного стыдно. С открытием фирмы он практически не бывал дома, а когда она закрылась, то и он спрятался от своей семьи. Сейчас жизнь постепенно возвращалась в прежнее русло. Чем заниматься дальше, он пока не знал. Слова Намджуна оказались правдивы. Буквально вчера на электронную почту пришло сразу два запроса из Штатов. В одном случае его просили спродюсировать песню, в другом умоляли о коллабе. Настроение от этого сильно улучшилось. Да что там говорить. Он весь вечер ходил и улыбался. Чимин допытывался, в чём дело. Но Юнги пока не хотел говорить, не уточнив все детали. Зато ночью они смогли очень неплохо провести время. Младший так сладко стонал, что было просто невозможно насытиться его прекрасным телом. Зайдя в парк, они купили мороженое и, взявшись за руки, медленно побрели по тропинке. — Знаешь, что я хочу сделать, когда вырасту? Они присели на скамейку. Дахён весело болтала ногами. — Нет. И что же? — Я хочу много путешествовать, как когда-то это делали вы с папой Чимином. Юнги улыбнулся. В голове снова замелькали картинки с их концертов. Волна из арми-бомбочек. Столько фанатов по всему миру. — Это отличная мечта. А нас возьмешь с собой? — Конечно. Вы будете ещё не слишком старыми. Хана тоже подрастёт. Можно будет поехать вчетвером. Брюнет не переставал улыбаться, слушая рассуждения дочери. Говорят, что чужие дети растут быстро. Но как могло произойти, что этой малышке через несколько месяцев исполнится уже семь лет? Ведь только вчера Юнги держал новорожденную на руках, разговаривая с Чимином по телефону. Младший тогда не сдержался, так сильно расчувствовался. Это не могло быть так давно. Юнги тряхнул головой. — Папа, я всё съела. Поехали домой. — Пойдём. Он взял её за руку и помог спрыгнуть со скамейки. Пришлось поторапливаться, так как ещё минуту назад чистое небо заволокли тучи, обещая скорый дождь. Зонта не было, поэтому они заехали на подземную парковку, чтобы не промокнуть. К моменту их прибытия домой, дождь лил, как из ведра. Когда они вошли в квартиру, Чимин вышел их встречать. — Где вы пропадали? — Извини нас, папа. Мы гуляли в парке и ели мороженое. — Я понял. Иди переоденься и не забудь умыться. — Хорошо. Когда девочка стала подниматься наверх, Чимин подошёл вплотную и поцеловал. — Привет. — Прошептал он в самые губы. — У тебя хорошее настроение? Юнги обвил его своими руками, слегка раскачивая. — Ты так внезапно ушёл. Я волновался. Мин оставил легкий поцелуй на пухлых губах. — Всё в порядке. Сегодня приходил Чонгук. Хотел, чтобы я подписал какие-то документы. — Ты сделал это? — Чимин выглядел очень заинтересованно. Старший это заметил. — Ты что-то знаешь об этом? Блондин тут же отстранился и пошёл на кухню. — Гук звонил, пока меня не было, и интересовался дома ли ты. Он сказал, что хочет с тобой поговорить. Это всё, что мне известно. Юнги сел за стол и сложил руки на груди. Младший, как ни в чём не бывало, стал доставать еду из холодильника, намереваясь накормить Юнги и Дахён, которая уже спускалась вниз, он включил чайник и начал греметь тарелками. Чимин явно знал про визит Чонгука больше, чем говорил. Но сейчас Мин решил не допытываться, а поделиться хорошими новостями. — Вчера я получил предложение по поводу продюсирования одной песни, а также запрос на коллаб. Чимин бросил всё, чем он занимался и с радостным лицом подошёл к Юнги. — Это же просто замечательно! Мин тоже улыбался. Он действительно был рад, что музыкальная индустрия для него не закрыта полностью. Блондин сел рядом на стул и завалил вопросами. Кто? Где? Когда? Больше всего его беспокоил вопрос, на сколько Юнги придётся уехать. Но, говорить об этом ещё рано. Сначала, нужно будет уточнить все детали. Дахён, которая сидела тут же, недовольно молчала какое-время. — А мы будем сегодня есть? — Прости. Я совсем про тебя забыл. Чимин тут же подскочил и вернулся на кухню. И в это же мгновение из радионяни послышался плачь Ханы. Младший уже хотел пойти наверх, но Мин остановил его. — Я сам. Он вошёл в спальню дочери. Она была мокрая, от того и плакала. Осторожно взяв малышку на руки и перенеся на пеленальный стол, Юнги поменял ей подгузник и снова взял на руки. — Ты так быстро справился. — В дверях стоял Чимин и улыбался. — Я много практиковался в последние месяцы, и уже стал в этом вопросе почти профессионалом. Хотя, до тебя мне по-прежнему далеко. И я вообще не понимаю, почему так. Младший рассмеялся. — Всё дело в том, что у меня очень ловкие пальцы, хоть и маленькие. — Мои пальцы тоже ловкие, — возмущался старший. — Твои пальцы созданы, чтобы писать музыку. Пошли обедать. Взяв Хану на руки, они втроём спустились вниз. Дахён уже закончила с едой, оставив половину на тарелке, и включила телевизор в гостиной. — Дахён, почему ты не доела? — Строго спросил Мин. — Это всё твоя вина. Испортил ей аппетит мороженым. Вспомнив об этом, Юнги сразу же перестал сердиться. Чимин был прав. — Папа, я не хочу больше кушать. — Ладно, извини. Это действительно моя вина. Девочка вернулась к просмотру телепередачи. Посадив Хану за столик, ребята сели обедать. — Когда ты планируешь уехать? — Печально спросил младший. — Мы только списались. Ещё ничего не решено. — Понятно. — Так что за бумаги я сегодня подписал? Снова вернулся к этому вопросу Юнги. — Думаю, что лучше спросить у Чонгука. Он же их принёс. Говоря это, младший не смотрел в глаза, уткнувшись в тарелку. Юнги подсел к нему ближе, наклонился к самому уху, обжигая шею горячим дыханием. — Ты сейчас говоришь мне правду? Чимин нервно сглотнул, прежде чем ответить. Он повернул голову в его сторону. — Конечно. Их губы почти соприкоснулись. Юнги дразнил, медленно ведя рукой вверх по его бедру, Чимин был в одном шаге от того, чтобы сдаться, но ещё пытался держаться. — Чем вы там занимаетесь? — Спросила Дахён. Ребята тут же отстранились друг от друга. Блондин прикрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание. Юнги, невинно улыбаясь, перевёл взгляд с него на дочь. — Ты что-то хотела? — Да. Сыграй что-нибудь? Девочка кивнула в сторону гитары. Юнги уже давно к ней не прикасался. Но просьбу дочери выполнил с удовольствием. Чимин взял на руки Хану и прошёл в гостиную. Брюнет взял в руки инструмент и сел на диван, напротив них. Он подобрал мелодию, и по комнате стала распространяться прекрасная музыка. Дахён узнала мотив и начала подпевать. Младший смотрел на них и улыбался. Хана, сидя у него на руках, тоже улыбалась и хлопала в ладоши.***
Месяц спустя
— Когда ты вернешься? — Несмотря на то, что уже был поздний вечер, Чимин решил позвонить ему. — Думаю, что дня через три. — Юнги только закончил работу и сейчас, встав с кресла, потянулся. Шея затекла от неудобного положения и сидения в одной позе. — Соскучился? Младший уловил самодовольные нотки в его голосе. — Да и девочки тоже. — Приятно слышать. Теперь ты понимаешь, что я чувствовал каждый раз, когда ты уезжал куда-нибудь? — Понимаю и очень жду твоего возвращения. Тем более, что у нас для тебя хорошие новости. — У «нас»? — Юнги удивленно вскинул брови. — Да. У «нас». Возвращайся и всё узнаешь, — теперь настала очередь младшего самодовольно улыбаться. — Скажи сейчас. — Нет. Приезжай. — На заднем фоне было слышно, как заплакала Хана. — Ладно, мне пора идти. Пока. Чимин отключился. Юнги всю голову сломал, пытаясь понять, что такого могло случиться, пока его не было дома. Но, так ничего и не придумав, решил отложить этот вопрос до своего возвращения.***
Через три дня
Мисук заболела, поэтому Чимин остался с девочками один и не смог приехать и встретить Юнги в аэропорту. Мин нисколько не обиделся на это и сам без происшествий добрался до дома. А когда закрыл за собой входную дверь и прошёл в гостиную, он замер. Чимин, девочки и все мемберы были здесь. Джин колдовал на кухне, рядом с ним стоял Пак и крутилась Дахён. Тэхён и Намджун играли с Ханой. Хосок и Чонгук о чём-то разговаривали. — Папа приехал! — Дахён кинулась к нему в объятия. Он подхватил её на руки. — Что здесь происходит? — Хён, наша компания снова будет работать! — Сияя своей кроличьей улыбкой, громко произнёс Чонгук. Далее, они поведали ему о том, что несколько арми-детективов захотели провести собственное расследование и узнать, действительно ли МинГрупп ведёт свою бухгалтерию нечестно. Опустив детали, как это им удалось сделать, они выяснили, что главный бухгалтер, которая перешла к ним из агентства Hybe, получила крупную взятку и предоставила в налоговую инспекцию поддельные документы. Заказчиком всего этого оказался их бывший работодатель Бан Шихёк. Решением совета директоров компании Hybе он был смещён с должности, но каким-то чудом смог избежать тюремного заключения. — Как получилось, что я впервые об этом слышу? Почему наши адвокаты со мной не связывались? Мин слушал, но пока не верил. — Документ, который ты подписал, когда я был у тебя пару месяцев назад, это была доверенность, предоставляющая мне право принимать любые решения относительно деятельности нашей компании, в том числе и представительство в суде. — Но зачем это было нужно? Ведь я мог бы и сам всё сделать. — Хён, я несколько раз просил тебя об этом, но ты ясно дал понять, что не хочешь больше ничего слышать о компании. Тогда я обратился к Намджун-хёну. Он бросил клич в интернете, и теперь мы снова можем работать. Сказал Гук. — А так как после случившегося скандала ты перестал особо сидеть в интернете, то нам удалось провернуть всю эту операцию незаметно, — улыбаясь, сказал Чимин. — У меня голова идёт кругом. — Юнги сидел за обеденным столом, остальные кое-как разместились тут же. — Значит, мы снова можем работать. Это отличные новости. Но теперь нам нужен кто-то на должность главного бухгалтера. — Я уже просмотрел несколько резюме, — тут же отчитался Чонгук. Мин пытался уложить всё это в голове. Они проговорили несколько часов, ребята ушли поздно вечером. Они бы остались и дольше, но Дахён уже клевала носом, а Хана начала капризничать и плакать. Чимин увёл их наверх, чтобы уложить спать. Юнги не хотел всё взваливать на него. Младший с ними и так сидел почти две недели, пока Мин был в разъездах. Мисук помогала, конечно, но так как она больше не жила здесь, то большую часть времени Чимин находился с детьми один. Остальные всё понимали, поэтому вскоре засобирались домой. Когда брюнет вышел из душа, о котором мечтал с самого приезда, то нашёл Чимина в спальне младшей дочери. Он стоял возле её кроватки и смотрел, как она спит. Юнги осторожно подошёл сзади и обнял его, оставляя поцелуй в шее. — Что ты здесь делаешь? — Смотрю, как сладко спит наша младшая дочь. Хане уже два года, а я до сих пор не могу поверить, что она у нас есть. Это настоящее чудо. — Несмотря на то, что чудес не бывает, Хана является исключением. — Затем он потянул его из комнаты. — Пошли спать, я очень устал. Они вернулись в свою спальню. Шторы снова не были закрыты, но тучи не давали луне проникнуть своим светом в помещение. Чимин тоже принял теплый душ перед сном, Юнги уже был в постели и листал телефон, не переставая зевать. — Почему ещё не спишь? — Спросил младший. — Тебя жду, ложись скорее. У меня уже глаза закрываются. Сбросив с себя халат, под которым ничего не было, Чимин нырнул под одеяло и прижался к Юнги, тот был такой уютный в своих свободных домашних штанах и майке, а его тело, разморённое горячей ванной, источало тепло, в котором хотелось спрятаться ото всех бед. Мин повернулся на бок, притягивая к себе это обнажённое чудо. Только его чудо. Чимин просунул колено между его ног, рукой зарываясь в отросшие темные волосы и несильно сжимая их. — Я так скучал, — пожаловался младший. — Я тоже, — Юнги улыбался. Он лениво водил по спине своей большой ладонью, вызывая мурашки. — У нас ведь всё хорошо? — Неожиданно спросил Чимин. Он немного отклонился, чтобы посмотреть в глаза. — Да, почему ты спрашиваешь? -Меня снова что-то беспокоит. Я чувствую это вот здесь. Чимин взял его ладонь и приложил к левой стороне своей груди. — Твоё сердце спокойно бьётся. Нет причин для тревоги. Насколько мне известно. Или я чего-то не знаю? — Нет. Ты прав. Надо просто выкинуть эти мысли из головы. Всё хорошо. Юнги провёл носом по его щеке, вызывая улыбку, а затем поцеловал. — Давай спать, это был очень длинный день. Слушая спокойное дыхание и медленно погружаясь в сон, они держали друг друга в своих объятиях. Времени, которое было им отмерено, оставалось всё меньше. Время. Иногда, оно неумолимо бежит вперёд и мы совсем за ним не поспеваем. А может настолько замедлить свой бег, что бесконечной кажется секунда. Порой его бывает так мало, что приходится умолять о том, чтобы ещё хоть одно мгновение побыть вдвоём. Но бывает и так, что времени слишком много. Оно становится несокрушимым врагом, не позволяя быть вместе. И тогда, каждая минута вдали от того, кого мы любим, начинает причинять нестерпимую боль. Юнги и Чимин преодолели множество трудностей. Им пришлось вынести столько боли на пути под названием «жизнь». Но их любовь и взаимная поддержка помогли оказаться в этом моменте, когда все печали остались позади и можно спокойно жить и наслаждаться друг другом. Ведь именно к этому они всегда и стремились. Просто жить и любить. Это очень скромные желания, для исполнения которых они переписали не только собственную жизнь, но и целую историю.Конец второй части