***
Запах хвои. Ветер принёс свежесть леса, которая приятно коснулась лица. Тепло большого костра ласкало не меньше, уговаривая присоединиться к весёлым гуляниям смеющихся, совершенно беззаботных в эту ночь людей. Ночь на Ивана Купала. Тревоги исчезли, сгорели вместе с солнцем на закате. Женщины кружили в белых сарафанах, богато расшитых причудливыми узорами, алеющих на ткани. Мужчины держались рядом, дополняя плавные движения барышень лихим танцем. На головах покоились венки из луговых цветов: причудливо переплелись пёстрый боярышник, ласковые колокольчики, пушистый тысячелистник. Вокруг костра закружил хоровод. Над поляной полилась песня, удивительно сочетаясь со стрёкотом ночных насекомых и едва слышным шелестом листвы. Маленькая босая девочка подбежала к Пряхе с венком в руках, глядя чистыми светлыми глазами в её, ещё не тронутые пеленой усталости. Богиня стояла в стороне, наблюдая за празднованием, но мягко улыбнулась и приняла дар. В ту ночь она была настоящей. Жила мигом, хоть и знала, какую участь должна уготовить этим людям, этому миру. Напоминание о собственной доле тогда нагнало на неё мрачность, что через несколько веков станет привычной, если не родной. Но костёр лишь разгорался, песня становилась чувственнее, а особая неуловимая магия Ивана Купала — сильнее. Этот народ звал её Макошь, но не знал, что сегодня Богиня Судьбы спустилась к ним в облике светловолосой девушки со странно-выделяющимися чертами лица, тонкостью рук и бледностью. Но они также не знали, что в хороводе, держась за руки вместе с ними, веселились Боги Неба и Любви, даже само божество Войны: сегодня оно — обычная крестьянка с кроваво-алыми бусами на шее. Природа танцевала со Смертью, а более низкие по рангу существа, но столь же удивительные, вроде духов, дриад и Морока, веселились наравне с Богами и смертными. — Тебе идёт это имя. Макошь, — прервал её размышления шёпот юноши, стоящего под кроной деревьев. Она не заметила его, и было ощущение, что он появился там только что по щелчку пальцев. Для Бога Времени это было бы неудивительно. — У нас всех много имён, — Пряха сжала в руках венок, чуть сминая лепестки. — Не стоит запоминать их. — Я предпочитаю звать тебя Макошь, — холоднее, чем стоило, заявил Бог Времени. — И хочу, чтобы ты знала меня, как Кроноса. Это имя мне дали раньше, чем остальные. — Разве во времени есть разница? — фыркнула Пряха. — Ты не представляешь, насколько она огромна. — Он подошёл ближе, и Макошь смогла рассмотреть блеск бледно-жёлтых глаз, похожих по цвету на песок. Кронос провёл ладонью над венком, изрядно помятым пальцами Богини, и тот в считанные секунды вернул былую свежесть: цветы подняли бутоны, порванные стебли срослись, тёмные сломы на листьях исчезли. Он осторожно взял венок из женских рук и медленно надел Богине на голову. Придирчиво нахмурился, поправил листья и, оставшись удовлетворённым проделанной работой, самодовольно поднял подбородок. С губ женщины слетел смешок, заставивший Кроноса снова нахмуриться. — Что не так? — Ты такой же неисправимый гордяк. — Тебе нравится это. — Ненавижу это. — Ну спасибо, — пробормотал Кронос, беря Макошь за руку и притягивая ближе. — Вальс придумают в восемнадцатом веке, что ты делаешь? — Хочу танцевать, — тот же непроницаемый голос. — Но… Мы не можем… — Богиня закусила губы, неуверенно кладя руку на плечо Бога Времени. Юноша обхватил её за талию. — Просто танцуй, Макошь.***
Раньше было лучше — так всегда заявляют люди. В отличие от них, Богиня могла привести аргументы. С годами население планеты росло, и на плечи Пряхи ложилась всё большая ответственность за прибавляющиеся жизни. Их течение заставило Богов создать Круговорот, которым заведовал Смерть, но задачи Судьбы это сильно не облегчило. Круговорот представлял из себя замкнутую цепь, состоящую из четырёх основных звеньев: рождение, жизнь, смерть, перерождение. Так контролировать жизни даже самых малых обитателей планеты было легче, те не могли вырваться за рамки их мира. Если нити их судеб не рвались. За всё время Смерть ни разу не отчитался о том, что количество душ не сошлось с установленным. Прерывая череду нерадостных дум, дверь протяжно заскрипела, как крышка закрывающегося гроба. Или открывающегося, что ближе, ведь потянуло слабым запахом гниющей плоти. Сущность в чёрном дождевике и ядерно-жёлтых резиновых сапогах дошла до столика так быстро, как обычно шёл человек, поглощённый мобильником, то есть еле передвигая конечностями. Редкий стук стилуса по экрану телефона был чересчур громкий; когда Смерть подошёл ближе, голые кости вместо рук, с трудом удерживающие стилус, не скрыли даже длинные рукава. Так же, как и череп с пустыми глазницами — капюшон. Богиня слабо улыбнулась. — Интернет, конечно, великая сила, но глючит её часто, будь осторожен. На неё уставились две полые глазницы, пару секунд молчания, и вдруг — нарастающие свистящие хрипы. Смерть смеётся. — Всё ещё сидишь на АО3? — усмехнулась Богиня, приглашая новоявленного собеседника сесть напротив. «Реддит», — лаконично ответил Смерть, пользуясь мысленной связью, не отрываясь от листания ленты в упомянутой социальной сети. Минута неловкого молчания возвещала о том, что поверхностные темы для разговора кончились. — Не хочешь принять более… Человечный вид? «Встреча для своих. Ты так написала». Когда он принимал форму скелета, аллегорию смерти, сошедшую с гравюр, то всегда замыкался в себе. Признаться, Богиню укололо, что после долгого отсутствия её не встретили, как… Долгожданного друга? С распростёртыми объятиями? Нет, они не были друзьями. Боги-коллеги, не более, — внушала она себе. Призрачные перемены в настроении не остались не замеченными. Смерть ещё какое-то время залипал в экран, потом с хлопком положил телефон на стол и преобразился, поэтапно обрастая мышцами, нервами, венами и, наконец, кожей. Отвратительное зрелище, но Богиня Судьбы довольно хмыкнула. — Лучше? — спросил уже парень, на вид лет двадцати пяти, худощавый и тёмный. Но человек. — Намного, — Смерть не взял телефон обратно, и Богиня поняла, что он готов к беседе, пока они ждут остальных. — Может расскажешь, как дела в загробном? — Ну, как тебе сказать… Темновато, мрачновато, в час пик горы трупов как всегда, — тонкие губы недобро изогнулись. — Ладно уж, взял внешность ребёнка, но чтоб настолько вжиться в роль, — поддержала маленькую игру Пряха. — Мой вопрос был вполне серьёзен. — Круговорот душ работает без перебоев. Пока потери не обнаружились, — Смерть скрипнул зубами. — То, что ты написала… Сколько жизней оборвалось? Он говорил монотонно, но выглядел напряжённым, и Богиня поняла, что он волнуется едва ли меньше её. — Больше, чем должно было. — Ни одна не должна была. Как будто она не знала. Её собирались обругать, как маленькую девочку? Маленькую девочку, которая видела, как люди расселялись по планете в самом начале их существования? Пока оба бога хранили молчание, за окном показалась фигура человека в клетчатом костюме. Пряха могла поклясться в этом. Как только она начала разглядывать улицу через не самые чистые стёкла, закоулок оказался пустым. Богиня Судьбы знала, что в эту самую минуту ни одному человеку не предназначено быть там, кроме бомжа, копошащегося в мусоре. Она не могла отследить только себе подобных, божественных существ, которым Он дал силу — особая привилегия — что толкало к выводу, что стоит ждать гостя их маленького собрания. За столиком по щелчку пальцев появился человек, на вид совершенно обычный, разве что чересчур аккуратный. Педантично собранные в хвост волосы, идеально выглаженный пиджак, на ботинках — ни пылинки. Мужчина показательно покручивал в руке большие часы на золотой цепочке, презрительно скривившись при виде Богини. — Приветствую, Кронос, — И Смерть учтиво оставил накаляющуюся атмосферу без комментария, вернувшись к чтению постов на Реддите, вдобавок воткнув в уши наушники. Предатель. Кронос отвернулся, глубоко вздохнул, набираясь сил для вежливого разговора, но резкий щелчок крышки часов сказал всё о запасе его терпения. — И что же заставило тебя оторваться от своей любимой прялки? — вдруг зло выплюнул Бог Времени, так и не удосужившись соблюсти формальности в виде того же приветствия. В конце концов, сегодня они обычные смертные. Она — сонная, с синяками под глазами девушка, он — эгоистичный парень, которого заботит лишь внешний лоск. Впрочем, велики ли различия между образами и реальностью? — Нити тянутся, веретено крутится, времена меняются, Пряха трудится, — нараспев произнесла Судьба с долей печали, но это не произвело на собеседника никакого эффекта. — Почему опоздал? — вернулась она к более привычному безэмоциональному тону. — Кто из нас опоздал? — прошипел Кронос. — О Время, ты должна была сойти с небес на землю ещё чёрт знает сколько лет назад! Хотя нет, даже чёрт не знает, я его спрашивал! — Год, десять лет, сотня, тысяча… Ты знаешь, как это давит: ход времени, которым ты заведуешь, но не можешь контролировать. У меня было много дел. Этот круговорот душ, их мольбы… Да, я опоздала. Но ты представляешь, что будет, если хоть одна жизнь пойдёт под откос? — Под собственно сделанный откос, а не под твой? Уже и представлять не нужно. — Вот именно, мой откос чётко выверен, — серьёзно сказала Судьба. — За одной душой тянется другая, за судьбой — следующая судьба, и даже если человек не сделал ничего дельного в жизни, то он так или иначе повлиял на другого, а тот на третьего, тот на следующего… Из этого состоит история. Когда им лучше умереть? Что позволить, что запретить? Как вплести в одеяло Вселенной, когда каждый тянет это одеяло на себя? Я отвечаю за каждую линию жизни перед Ним, у меня нет права на ошибку, на отдых, на… отвлечения. Ты знаешь это, как никто другой. Кронос вздохнул, его порыв гнева стал медленно сходить на нет. Он провёл в воздухе пальцами, рисуя воображаемый круг циферблата, и словно двигал невидимые стрелки назад. Призраки прошлого засуетились вокруг, пока Бог Времени не сделал резкий пасс, и рядом не оказались золотые очертания строгого кресла, некогда стоявшего у стола. Кронос тут же уселся на него, закинув ногу на ногу. — Почему пришла только сейчас? — тоном дознавателя осведомился он. «Началось» — пронеслось в голове Богини. — Я думала, что справлюсь, что первые потери жизней были случайностью, — она не смогла лгать ему. — Ну, справилась? — Попыталась. — Угробив невинных. Предав доверие Пантеона. — Хватит… — Невидимые тиски сильнее сжали череп, по ощущениям грозясь выдавить из него мозг и глаза. — Я… я не знала, что так будет. — Ты можешь что-то «не знать»? — светлая бровь издевательски выгнулась. Признание комом встало в горле. Макошь невольно сжалась, заламывая пальцы. Явно злорадствуя и наслаждаясь чужими метаниями, а также справедливым наказанием, Кронос наступал. — И что именно не знает Всемогущая Богиня Судьбы, Великая Пряха, Макошь, а во времена раздвоения личности — Мойры? — Эй, Кронос, мак васильковый, закрой свой ромашковый рот, пока челюсть на месте. Голос, как и его обладательница, одним своим появлением оживили Пряху, выводя из некого транса. Пожалуй, она бы узнала гостью из всего человечества, ведь второй такой девушки не нашлось бы ни в одном уголке света. Воплощение Природы, флоры и фауны Земли, упёрло руки в боки, с вызовом наклонив голову. На вид — подросток-бунтарь, в кожаной куртке и ободранных джинсах с кислотно-зелёными волосами, но при этом с притягательными чертами лица. Выразительные глаза сошли бы за милые, не смотри они взглядом профессионального убийцы. — То есть ты считаешь, что это нормально: подставлять нас и смертных? Дева зашипела в его сторону, точно дикая кошка, и села перед Пряхой, ясно показывая свою позицию. Приятно. В какой-то степени. У Богини Судьбы всё ещё остались крохи авторитета, когда за неё вступятся не задумываясь. Но Пряха должна была признать, что слова Кроноса были правдой. Она всех подвела, и Дева тоже скоро осознает это. — Спокойно, — Смерть наконец решил выйти из своей Интернет-реальности и включиться в обсуждение. — Ваши распри ни к чему. Если все в сборе, то меня интересует следующее: как именно умирали те, чьи нити оборвались? Взгляды тут же сошлись на Богине Судьбы, с неуместным пофигизмом допивающей кофе. — Что, прости? — чуть не поперхнулась она. — Назови причины. Это явно не сбой в прядильне, а проблема на Земле, — продолжал Смерть. — Ну… Кхм… Всё очень запутанно… — Какое непрактичное человеческое сердце, вырывается из груди, волнуется больше, чем мозг. Удивлению не было предела, когда собственные трясущиеся руки показались чужими, инородными. Во всём виновато глупое сердце. Оно не понимает, что всё хорошо, даже если кажется, что легче лечь и тихо умереть. «Они поймут, они поймут», — зазвучала в голове знакомая мантра. — То есть Богиня Судьбы не может знать, как рвутся нити жизни сотен людей?! — Бог Времени заскрипел зубами. — Почему?! — Я… — Пряха судорожно вздохнула, осторожно подбирая слова. — Что-то не так. Нет никакой нити, которая перекрывает другие. Я не нашла её. Судьбы просто… Обрываются. Такого никогда не было, я… Я не понимаю. — Ты не справилась, — безжалостные слова впились в разум. — Ты не можешь разобраться в собственных плетениях. — Прекрати! — вновь вмешалась Дева Природы. — Нам нужно найти причину, — всё также спокойно сказал Смерть. — Может, новый вирус, который ты не внесла в расписание? — План эпидемий, пандемий и зональных вспышек вирусов написан на три тысячи лет вперёд. — Погодные явления? Ураганы, смерчи, наводнения? — Их план написан на пять тысяч лет вперёд! — Как давно ты теряешь нити по летоисчислению людей? — Мне кажется, первая нить пропала в тринадцатом веке… Или четырнадцатом… — Сглотнула. — До нашей эры. На глаза вдруг навернулись слёзы — осознание собственной глупости и слабости. Никто, даже Дева, не поспешили успокоить Богиню. — И ты не смогла разобраться и прийти хоть к каким-то выводам? Ты имела время! — Кронос наклонился вперёд и облокотился о стол, сплетя пальцы в замок. — Девочка, — против воли голос задрожал, однако быстро вернулся к равнодушию. — Последней была девочка. Дочь премьер-министра. Я успела прочесть имя по нити, прежде чем она рассыпалась. По имени нашла последние события и… вот. Старый телевизор послушно повторил то же, что показывал Пряхе. Тот же голос, те же мерзкие слова, обличающие сумасшествие виновного: «убийца оставил на месте происшествия копию-куклу», при которых Дева вдруг усмехнулась. От столь разительного отличия между настроением ведущего и Природы стало дурно. На немой вопрос в покрасневших глазах Пряхи, эксцентричное воплощение флоры и фауны и вовсе улыбнулась, чем вызвала у первой нервный тик. — Это же самые обсуждаемые убийства одного маньяка последних месяцев, вы шутите? — наконец решила объясниться единственная веселящаяся в данный момент. Ей ответило три тяжёлых взгляда. — Вы же шутите, что не знали, да? — Я пишу все новости, как и то, что в них показывают, — прошептала Пряха. — Всё, что я смогла найти среди плетений — этот выпуск. Если ты считаешь, что это похоже на шутку, объясни и посмеёмся вместе, либо этот квартал провалится под землю, просто потому что я так хочу. — Вы не знаете о Маэстро? — на миловидном лице отразилось искреннее удивление. — О Боги, какие же вы чертополоховы консерваторы и социофобы, нужно быть ближе к людям! Макошь, включи выпуск от второго числа прошлого месяца. Утренний. Этой страны. Телевизор тут же заработал, закричав: — Маэстро убил сотую жертву. Маэстро оставил сотую куклу. Пряха тут же отыскала по псевдониму убийцы все связанные с ним телерепортажи. Возможно, Дева что-то комментировала, Кронос выдавал острые комментарии, а Смерть философствовал. Не имело значения. Богиня Судьбы рывком вышла из-за стола, встав прямо перед экраном, давая захлестнуть себя новостям. —…Нашли труп крупного монополиста, и вновь всё указывает на Маэстро. — …Рядом с местом убийства была найдена кукла, сделанная на подобии внешности жертвы. Улика передана экспертам для дальнейшего анализа. — …Трупы семерых людей найдены в подвале вместе с собственными миниатюрными копиями, выполненными в виде марионеток. Жестокость убийцы поражает полицию. — Массовые убийства Кукловода, или, как говорят о нём почитатели, Маэстро, беспокоят властей всех стран. Маньяк оставляет куклы и тела во всех уголках мира. Защитники правопорядка делают всё возможное, чтобы предотвращать нападения, но подпольные группировки поддерживают провокационные действия. Сегодня в Сиэтле начался митинг, граждане обвиняют правоохранительные органы в бездействии. — Последнее убийство произошло вчера, — сказала Природа, разбивая в прах теорию о том, что убийца стал жертвой. Он живёт и убивает. И почему-то не виден. — Хватит, Макошь. — Она не заметила, как подошёл Кронос, как скривился от растущей громкости, как положил руку ей на плечо. — …Сотни убитых на счету у человека, которого прозвали Маэстро, и ещё больше — у его подражателей со всех уголков мира. Некоторые утверждают, что это один человек. Разберёмся на нашей передаче. — …Маэстро убил чиновника, почему власти бездействуют? —…Какую игру ведёт серийный маньяк, зачем делает кукол и как выбирает жертв? В нашей программе — только факты. — …«Молчание ягнят» в реальности? Чью куклу найдут следующей? — Психопат с манией величия или чистильщик? Девушка смотрела стеклянными глазами, пока телевизор включался и выключался, прыгая между передачами. — Макошь! — Кронос сжал ладонь девушки, но та никак не реагировала, продолжая таращиться в пустоту. В её глазах не было ни одной эмоции. Безрадостная пучина тревоги, страхов и отчаяния захлестнула её с головой, вводя в состояние близкое к трансу. Кронос уверенно выставил руку, и телевизор, уже кричащий на всё заведение, если не на улицу, с шипением замолчал. Послышался треск, из-под деталей повалил дым, экран растрескался и рассыпался в труху, внутренности пожрала коррозия, пластик сгнил. Всё это произошло не больше, чем за секунду. Телевизор прожил свой век, ускоренный волей Кроноса. Единственным напоминанием о технике была лишь горсть пыли. Обрушившаяся тишина оказалась такой же невыносимой, как и царящий до этого ор. Бармен, тем не менее, преспокойно натирал стаканы, а официант тыкал в телефон, стоя неподалёку. Макошь вздрогнула и, к большому облегчению Кроноса, осознанно взглянула на жалкие остатки от телевизора. — А ведь его собрали в Калининграде, а починил и принёс сюда многодетный отец, единственный выживший после теракта сын которого переехал в Лондон пять лет назад и теперь работает инженером. Он бросил отца, хотя тот именно на деньги, вырученные от продажи этого телевизора, устроил сына в спец школу. Старик умер в одиночестве, ведь жена ушла от него после смерти детей. Кстати, ушла и вскоре скончалась от рака мозга. Предрасположенность к онкологии передалась их сыну, он умрёт через семь лет, завершив род, так как у его жены случится выкидыш. — Богиня отстранённо посмотрела на Бога Времени. — Это был мой любимый телевизор. — Достаточно на сегодня. — Но… Она не договорила. Вызванный Кроносом проход уже рассёк пространство, открывая путь в Пантеон.***
Природа, бросившаяся разнимать, казалось, назревающий конфликт, ухнула обратно на диван, как только Пряху и Бога Времени рассеяло в воздухе. — Подавиться мне аукубой! — Дева всплеснула руками, не в силах выразить бурю на душе в словах. — Как?! Что за…?! Нет, ну КАК?! — Она глянула на безучастного Смерть, надеясь разделить хоть с кем-то своё негодование, но тот, как оказалось, вновь воткнул в уши наушники. Природа постояла ещё немного, махнула рукой, буркнула что-то вроде «наверное, будет совет у Него» и поспешно покинула заведение. Не без перечисления без малого половины видов существующих и когда-либо существовавших растений. Убедившись, что остался один, Смерть с облегчением выдохнул и сполз по спинке дивана. Как никогда хотелось разбить телефон, просто, чтобы стало легче. Но легче не станет, как не становилось при уничтожении самыми зверскими способами прошлых двадцати мобильников. Хотя… Раздался характерный хруст — удар экрана по стене. Двадцать первый телефон разбился в дребезги. — Выходи. Они разбежались, как стадо овец. Позор. Сначала ничего не менялось, и можно было принять Смерть за сумасшедшего. Лишь через пару долгих секунд из тени стены стал медленно выходить официант. Точнее, тот, кто принял облик обслуживающего персонала ради того, чтобы лично лицезреть встречу богов. — Не думал, что Пряха такая истеричка. Всего ничего на должности, а нервной системы уже нет. — Личина официанта медленно сползала с существа, как тает воск на свече, преобразуясь в строгий чёрный сюртук и цилиндр на старый лад. — Как Кронос её терпел? У этого парня есть мозг, правда, он порой хорошо притворяется, доказывая обратное. — Прекрати. Она не замечала тебя даже в новостях. Как ты всё провернул? — Я не раскрываю секретов. — Даже тому, кто спас твою душу от распада и вырастил божеством? Так ты платишь отцу? — Во-первых, технически ты мне не отец. Во-вторых, я сказал — никому, — Мужчина натянул белые лайковые перчатки. На переносице образовались маленькие очки с чёрными круглыми линзами. — Полагаю, они скоро поймут, что ты не так чист, а я сумел обыграть их. — Он уже знает. Он всё видит. — Смерть закрыл глаза, и глазные яблоки провалились в череп, как впала кожа и мышцы. Постепенно он возвращался к форме скелета. — «Ты не сможешь Его обмануть», — телепатически обратился Смерть. — «Ещё не поздно рассказать им. Всем им. Вернуться к миру. Я помогу тебе, как помогал раньше». — К миру? — Смешок. — К миру с монстрами, притворяющимися людьми? О нет, отец, нет… Ты и сам прекрасно знаешь, что творится на этой планетке. «И что ты хочешь делать?» — мысленная связь не могла передать эмоций в должной мере, но голос Смерти был поистине убитый. Мужчина взял с барной стойки бутылку какого-то алкоголя и отпил с горла. Утёр губы платком, и на них тут же заиграла ухмылка, не сулящая ничего хорошего. — Проверим, по силам ли им поймать Морока.