***
Раннее утро. Шастун просыпается от жара, резко распахивая свои сонные глаза. Он испуганно смотрит по сторонам, сначала даже не осознавая где он находится. Резкая боль внизу живота заставляет младшего буквально видеть искры в глазах и скручиваться от боли в несчастный и абсолютно беспомощный комок на кровати, крепко стискивая края своей футболки в кулаках. К Антону быстро приходит осознание — началась течка. Только есть одно «но» — она должна была начаться через две недели по циклу. — Какого чёрта? — болезненно простанывает Шастун в подушку, по-прежнему корчась от боли. Сейчас нужно вести себя тихо. Не дай Бог проснется Арсений и начнется колоссальное крушение всех отношений, что они строили между собой несколько недель — именно так думал омега. Он точно знает, что альфу к себе и на два метра не подпустит — это опасно. Хотя, что может быть опасного, ведь Антон не может иметь детей, спросите вы. Опасна реакция Арсения. Неизвестно, как старший отреагирует на такую неожиданную и внезапную вещь даже для младшего. Будет много вопросов с его стороны, по типу: «почему не предупредил?», «почему не намекнул даже?», и многое другое. Но ведь Антон сам не мог предположить и узнать, что его цикл собьётся сам по себе, из-за его природы. Всем известно (но не все помнят), что когда омега находит своего истинного и долго находиться рядом с ним — организм кричит и во всю намекает о том, что партнёрам пора сблизиться не только в духовном плане. Но вот тело не готово, также как и мозг Шастуна, что пока свежо соображает. Скоро его рассудок будет затуманен пеленой возбуждённости и невыносимой боли, из-за чего он может только догадываться, что будет творить через пару часов. Подавители как назло лежат в ванной комнате, до куда добраться сейчас — нереальная задача, а помочь омеге некому. Мысленно, младший лишь вспоминает матерные слова, что отлично вписываются в данную ситуацию и молится о том, чтобы ему стало легче и он смог уснуть хотя бы ещё на пару часов.***
Арсений просыпается посреди ночи и чувствует невероятно сильный запах клубники, что тянется по всему второму этажу коттеджа. Попов садится на своей кровати и пытается понять, что происходит, потирая свои глаза ладонями. В его доме есть лишь один источник, от которого исходит такой невероятный аромат любимой ягоды брюнета. — Антон, — вслух проговаривает Арсений хриплым от сна голосом. — Точно, Антон! — будто озаряясь, восклицает альфа и подлетает на кровати. Сон снимает будто рукой, а внизу живота появляется тяжесть, из-за которой старший лишь подтверждает свои догадки. Недолго думая, он подходит к своей тумбе и выпивает две таблетки подавительных, чтобы снять возбуждение или хотя бы не возбудиться ещё больше при виде Антона. Вообще, идти сейчас к Шатсуну — равносильно самоубийству, но от чего-то Арсений уверен, что именно сейчас в нем нуждается младший. Будто пролетая через свою дверь, Попов останавливается у двери в комнату Антона, стучась. Даже через стену он слышит, как тот болезненно стонет и всеми силами пытается заглушить эти звуки, дабы никого не разбудить в этом доме. — Тош, я могу войти? — спрашивает Арсений, но не слышит ответа на свой вопрос. Видимо, Антону настолько плохо, что он даже не может ничего слышать. Господи, бедный парень! Понимая, что стучаться и переспрашивать ещё раз просто бесполезно — брюнет открывает дверь и входит внутрь комнаты. От неожиданного щелчка двери, младший чуть ли не подпрыгивает на кровати, а после издает жалобный писк, больше даже не пытаясь прикрыть рот рукой. Арсений от этого вида сам готов скрутиться в комок и больше никогда не раскручиваться, притворяясь неживым. — Антош, ты пил подавители? — аккуратно спрашивает Арсений, боясь сделать хуже своими словами или напугать. — Нет, он-ни в ванной, — заикаясь, будто на последнем издыхании произносит младший, наконец-то поднимая на Арсения глаза, полные слез. — прошу, принеси мне их. Я не смогу до них самостоятельно добраться. — как только младший закончил предложение, Арсений пулей полетел в небольшую комнату, отыскивая там нужные таблетки и хватая по пути бутылку воды. — Держи, Тош, — поднося ко рту младшего уже вытащенную из блистера таблетку и открытую бутылку. Антон приподнимается на локте, а Арсений, в свою очередь, одной рукой придерживает голову младшего, второй держа бутылку, чтобы тому было удобней пить. Когда нужное вещество попало в организм Антона, тот сделал ещё пару глотков, утоляя свою жажду. — десять или пятнадцать минут и тебе станет легче, — подбадривает альфа младшего, а сам нервничает, будто из-за него дела во всем мире пошли под откос. Руки трясутся, на лбу появилась испарина, ноги дрожат, а внутри ещё с самого пробуждения зародился страх чего-то неизведанного для него. С истинной течной омегой он впервые имеет дело, знаете ли. — почему не сказал, что у тебя скоро течка? — Я сам не знал, — отвечает Антон, укладываясь обратно. — она должна была начаться через две недели, и я бы тебя предупредил, но цикл сбился. Мы же с тобой истинные, организм сам перестроился, меня не предупредив, а я против природы идти не умею, — остроумно заканчивает Антон, прикрывая глаза. — Ладно, я тебя понял, — больше ничего не говоря, Арсений резко встаёт и удаляется в сторону ванны, включая воду. Антон лишь хмыкает и улыбается, не понимая такой спонтанной реакции Попова. — «Испугался что-ли?» — думает шатен у себя в голове, но после понимает, что не тут-то было. Буквально через пару минут старший зашёл в комнату с непонятными для Шастуна вещами в руках. В его глазах была мыльная пелена, из-за которой ничего не было видно. — Вот, держи, должно полегчать хотя бы немного, — кладя мокрое полотенце на лоб и глаза Антона, говорит Арсений. Первый лишь томно выдыхает, улавливая наслаждение от такого жеста со стороны альфы. Зеленоглазый даже не знает, чему он больше рад — тому, что Арсений так любезно и отважно пытается помочь младшему, или тому, что влажное полотенце и правда начинает положительно действовать. Из собственных мыслей Антона вырывает знакомый бархатный голос: — Тош, ты хочешь чтобы я остался, или мне уйти? — Нет, не уходи, пожалуйста, — подрываясь на месте, а после сразу об этом жалея, говорит Антон, хватая Попова за руку. — не нужно уходить, посиди со мной ещё хотя бы немного. — жалобно просит под конец омега, а Арсений лишь улыбается, понимая, что ближайшие часы он будет только здесь, только с младшим наедине.***
Истинная течная омега и альфа, который не может прикасаться к нему — жуткая смесь, которая влечет за собой невероятные последствия. После подействовавших подавителей, Антон крепко уснул, сжимая руку Попова, прислонив ее к своей грудной клетке поближе. Не сказать, что старший был к этому готов, но он не имел ничего против такого жеста. Сидеть в таком положении было крайне неудобно, отходить от омеги не хотелось, особенно после сказанных им слов перед сном, поэтому оставался лишь один выход — лечь рядом с Антоном на кровать и ждать его пробуждения. Так Попов и сделал. Наконец, удобно устроившись, Арсений выдохнул и прикрыл глаза. Кровать, на которой лежали истинные, была невероятно мягкая и воздушная, от чего брюнета вновь начало сильно клонить в сон. Тело желало раствориться в небытии и этом матраце. Но тяжесть внизу живота присутствовала, всеми силами давая о себе знать. Возбуждение витало по всему пространству комнаты, подогревая мысли альфы. Хоть оба и были под подавителями — это не особо работало. Течная омега не в силах перекрыть полностью свой запах и инстинкты, точно также как и его истинная половинка. Из своих мыслей Арсения вырывает Антон, причем достаточно наглым образом, но старший явно не против этого. Шастун, что пару минут назад собственнически забрал руку альфы под свое крыло, сейчас почти полностью перелез на старшего, крепко обнимая его торс. Носом он уткнулся в шею брюнета, вдыхая природный запах глубоко в свои лёгкие, заполняя их полностью чужим запахом. Из его уст вырывается тихий стон блаженства, давая понять старшему, что он ему не безразличен. От одного только осознания ситуации Арсений ярко улыбается, обнимая мальчишку в ответ.***
В какой именно момент и как произошло дальнейшее — для альфы точно останется загадкой, но вот уже как несколько секунд Антон жадно смокует гладкую и такую сладкую, будто вата, кожу на шее старшего. Голубоглазый теряется в ощущениях, понимая, что он не хочет останавливать происходящее. Младший сладко и горячо выдыхает воздух из своих лёгких, чем только больше возбуждает старшего. Будто на рефлексе, Арсений кладет руки на бедра младшего, начиная мягко, но достаточно собственнически их поглаживать, от чего Антон намеренно, так хрупко и невинно выстанывает его имя, зная, что голубоглазый точно поведется. — Антош, остановись, пока я не вошёл во вкус, — шёпотом, смешанным с мычанием, предупреждает Арсений, у которого с каждой секундой все больше темнеет в глазах, а внутри разжигается огонь. Последние слова идут будто не от сердца, а от разума, ведь инстинкты почти полностью овладели двумя парнями, взяв всё в свои руки. — Не подумаю даже, — игриво отвечает Антон, в следующую секунду проводя своим языком по засосу, что уже успел оставить и проводит мокрую дорожку дальше, останавливаясь лишь возле уха. — Ты возьмёшь меня наконец-то, или мы так и будем вокруг да около ходить? — эти слова моментально доходят до Арсения, ведь их шепчет ему прямо в ухо. От этого брюнет издает томное рычание, ведь принимает слова за оскорбление своего поведения. Антон не успевает понять, когда и почему именно после сказанных собой слов оказывается подмятым под альфу. Неужели его слова так сильно задели старшего? Но этот вопрос и даже мысль о нем испаряются сразу после того, как Арсений начинает медленно, но требывающе расстегивать каждую пуговицу на пижамной рубашке младшего. Тот лишь улыбается и ядовито облизывается, ожидая дальнейшего развития событий. Арсений это прекрасно видит и как только справляется с последней пуговкой — припадает к розовым и таким невероятно аккуратным розовым бусинкам, что принадлежат лишь младшему. До этого момента, Попов пробует своим языком одну из них, замечая сладкий вкус клубники, а младший прогибается в спине от новых и столь трепетных ощущений. Замечая такую реакцию младшего, улыбку брюнета сменяет альфий оскал. Продолжая пробовать на вкус младшего, второй рукой Арсений ведёт по всему телу, чаще всего возвращаясь именно к животу. На коже чувствуются рубцы от шрамов, но это нисколько не мешает Попову наслаждаться***
— Попов, ты хоть соображаешь, что сделал бы сейчас? — злостно рычит сам на себя брюнет, ходя взад вперёд по своей комнате. — воспользовался бы течной омегой, занялся сексом с Антоном! Он же совсем не понимает ничего, а что бы было после? — наконец останавливаясь у двери, Попов прикрывает глаза и глубоко дышит, решая, что ему сейчас просто необходимо выпить горячий и крепкий кофе.